На крыше, усыпанной иглами прошлого. Часть вторая

– Так всё таки, кто вы такие? – чёрная маршрутка мягко продвигалась по дороге из бесконечных корней ели, словно по свежеуложенному асфальту. Я не заметил, когда яркий свет перестал слепить глаза и стал приглушенно-молочным. Тэо что-то напевал себе под нос, крепко сжимая баранку руля, похожую на штурвал. Приборная панель автобуса отличалась от привычной. Огромное количество рычагов, кнопок разных размеров и расцветок и... колокольчиков? – И зачем здесь вот это? – я указал на ряд бронзовых инструментов.

– Дык это во всех машинах есть, разве нет? – отмахнулся водитель, продолжая следить за дорогой.
– А я говорила тебе, что это лишнее... — возмутилась Сара. – Но нет, я это где-то видел, пускай оно где-то будет. – Она понизила голос, стараясь изобразить Тэо. Однако вряд-ли кто-то смог бы передать ноты бархата в его теноре.
– Вы переводите тему, – я попытался вернуться к изначальному вопросу.
– Мы переходим дорогу, – засмеялся Тэо. От его смеха становилось тепло и уютно. Словно я слышал его где-то раньше. В забытых мною днях беспечного детства. – А точнее, съезжаем на новую. Поберегись!

Он резко вывернул руль влево. Маршрутку занесло, и я, потеряв равновесие, отлетел к входной двери, впечатавшись в неё лицом. Если бы я был жив, то, скорее всего, отправился бы в больницу, вправлять сломанные нос и челюсть. На мгновение вспышка боли пробежала по нервной системе, точнее по тому, чем она сейчас являлась.

Когда я смог подняться, то увидел как Сара держится за поручни. Мне кажется, что во время поворота ничего даже не дрогнуло у неё на лице.

– Премного извиняюсь, – кивнул в мою сторону Тэо. – Запамятовал предупредить...
– О том, что плохо водишь наземные виды транспорта? – девушка подошла ко мне и помогла встать на ноги. – Может, пора бы уже изменить форму? – она махнула рукой в сторону неосвещенной части приборной панели за спиной водителя.

“Разве такая есть в... нормальных маршрутках?”
– А кто сказал, что мы нормальные? – произнесла Сара, словно умела читать мысли.
– Нэ, – буркнул Тэо. – Вот проедем проспект, тогда можно. Кто ж знает, какие черти тут могут жить, и как они на это среагируют.
– Но тут абсолютно пусто! – Сара ткнула пальцем в лобовое стекло. Мой взгляд скользнул следом.

Ровные ряды одинаковых многоэтажек из стекла и бетона стояли по обе стороны дороги, по которой мы неслись. Они были настолько высокими, что, казалось, своими верхушками смогут прикоснуться к пепельному одеялу неба.

Примечательными на сером фоне улицы были лишь аллеи деревьев, прижимающихся к фасадам домов. На первый взгляд они казались безжизненными, как чернеющие пустотой окна, в которых отражались их ветви. Однако, если присмотреться, можно было заметить единственный цвет, который не являлся оттенком серого. Красный. Спелые грозди рябин украшали пейзаж за окном черной маршрутки, такой неестественной в этом мире. Такой чужой...

– А рябь на асфальте - это нормально? – я указал на еле заметную деформацию дороги. В голове всплыли старые воспоминания о море перед штормом из прошлой жизни.
– Ой-йой, – выкрик Тэо мне не понравился. Как и то, что Сара вздрогнула.
– Если мы отсюда не выберемся до того, как начнется буря, я убью тебя. Ещё раз. Оставайся здесь, – приказала она и отправилась вглубь маршрутки. До этого я не задумывался о вместительности транспорта. Там было настолько темно, что даже сидений не различить.
– В этот раз держись крепче, хлопче, нас потрясет, – Тэо оставался таким же спокойным. Отпустив руль, он повернулся в водительском кресле на сто восемьдесят градусов и принялся в только ему известном порядке проводить манипуляции с рычагами, кнопками и колокольчиками. Последние забавно звенели под пальцами водителя, напоминая рождественскую песню.

Я совершенно забыл о дороге, наблюдая за движениями пальцев Тэо. Как очарованный начал напевать мелодию...

“Jingle bells, jingle bells
Jingle all the way”

Так вот что он всё время напевал себе под нос!

Из оцепенения меня вывел громкий крик Сары, бегущей к нам с ярко-желтыми спасательными жилетами:
– Поберегись!

И в эту же секунду лобовое стекло разлетелось на мелкие осколки. Ветер был настолько сильный, что сбил меня с ног, и я покатился навстречу Саре.

— Пятьдесят девять метров в секунду, – я слышал голос Тэо. – Ещё один метр, - и я смогу дать ему имя! – смеялся тот.

Я попытался встать на ноги, но маршрутку качало со стороны в сторону как по волнам. Если бы меня могло укачать... Будьте уверены, укачало бы.

Сара кинула на меня жилет и, перепрыгнув через меня, двинулась к водителю.

"Ох... Крепкая. Нельзя подводить".

Я встал на четвереньки. Что-то красное стекало по рукам.

"Кровоточат ли призраки?" – испугался я собственных мыслей.
– Это сок рябины, идиот, – крикнула Сара. – А теперь поднимай свои телеса и двигай сюда. Мы должны быть все вместе в момент трансформации.
– Трансфо...что? – порывы ветра были настолько оглушающими, что мне еле удавалось различать слова. Пол был усыпан красными ягодами и осколками стекла. Они перекатывались и звенели. Не без усилий я встал и, покачиваясь, дошёл до ребят. То, что находилось за остатками окна, ошарашило меня ещё сильнее, чем осознание, что когда-то давно я стал призраком.

Бетон домов вздымался и менял форму. Ряды многоэтажек превратились в волны, поднимая нас то к небу, то опуская вниз. Теперь понятно, почему было так тяжело встать. Улица разлилась в город. А тот стал бушующим море. Осколки окон звонкой пеной звенели о черные бока маршрутки, норовя поглотить нас. К порывам ветра и скрежету метала примешивался ещё один звук. Будто гром он раздавался высоко над нами, похожий на плач. Нет, это и был чей-то дикий рёв, заполняющий собой всё пространство, эхом отдаваясь в ушах.

– Тэо! – зарычала Сара.
– Пошти, пошти, дорогуша, – мужчина нажал на рубильник в ту же секунду, когда нас подняло на гребень серой волны. Пол под ногами завибрировал. Стёкла в окнах зарастали сами собой. Мы должны были вот-вот упасть вниз, ведомые штормом. Однако этого не произошло.

Пространство внутри маршрутки уменьшилось, преобразилось, вытянулось. Я наблюдал, как створчатые двери стали выпуклыми. А окна стали... Иллюминаторами!

– Боже, мы в самолёте!
– Можно просто Тэо, – он подмигнул мне и повернулся лицом к рулю пилота, который так и остался штурвалом. – И не в самолёте, а в кокпите.
– В члено..чем?
– Отставить разговорчики, шторм ещё не закончился, – Сара села в кресло второго пилота, появившееся по правую сторону от меня, и указала на горизонт.

Ветер не стихал, но волны оставались под нами. Мы были почти в безопасности.

– Нам нужно подняться ещё выше. Там должна быть пробка, – скомандовала она.
– Будъсделано, - отсалютовал Тэо. – Набираем высоту. Сейчас потрясёт!
– А до этого не трясло? – удивился я, отходя от потрясения.
– Действительно... Всё равно обидно, что не дождались, пока ветер поднимется до шестидесяти метров в секунду... Я бы назвал этот ураган именем своей бывшей жены – Мер.
– Лучше скажи, мы сможем вырваться?
– Так уже, дорогуша, – звонкий тенор залил кабину пилотов. – Посмотри на это ясное небо! Я что, зря приделал к нашей крохе фазовый рывок? Это плохая идея, Тэо, он будет нестабильным, Тэо, – он сделал голос выше, подражая Саре. Та скривилась.

Несколько минут мы летели в тишине - если, конечно, можно назвать тишиной шум плача за бортом. Я понимал, что мы не должны его слышать. Однако...

– Он прекратится как только мы выдернем вон ту штуку, – Сара пугала меня своей способностью проникать в мою голову. Мне становилось страшно от того, что она могла прочесть мои мысли.

Я посмотрел на горизонт и увидел нечто, напоминающее заглушку в сливе ванны, только посреди неба и без цепочки.

– Это пробка памяти, – объяснила Сара. – Мы в чужой голове. Этот шторм – первая паническая атака ребенка. И да, отвечая на твой первый вопрос, – мы пираты и мы тут, чтобы забрать это воспоминание.