Часть первая. Детство и школьные годы 7

VI Первый класс

 1. Начало

 1 сентября 1964 года я начал свой второй учебный год. Однако, вопреки логике обычной жизни, при которой после первого следует второе, все
мы оказались не во втором, а в первом классе. Почему? Из предыдущих глав вы знаете, что у меня существовали некоторые проблемы с учёбой. Кое-что из них удалось преодолеть, а для чего-то были найдены пути их преодоления. Но прежний опыт был использован лишь частично, тогда как фактически учёба началась как бы с чистого листа. Именно этим я и буду заниматься.
 Но были проблемы и у остальных. Ведь этот класс рассматривался как вспомогательный, для детей с нарушенным интеллектом. Но после ухода Антиповой, Волковой и Савельевой были ли у нас другие дети с явно выраженными нарушениями интеллекта? Была у нас Света Мацкевич, но у неё было несколько необычное поведение. Она не терпела по отношению к себе дразнилок. А кому это приятно? Вот на меня тоже сочинили дразнилку. "Маркиз Карабас съел у бабушки колбас. Бабушка ругается, Марка
отпирается. Это, бабушка, не я, это рыжая свинья". И это повторялось много раз. Мне было неприятно. Но противостоять я не мог даже таким путём.
Но можно ли такое поведение рассматривать как проявление психического отклонения? Сомневаюсь. В первом классе, похоже, особых проблем с учёбой у неё не было. Из всех наших учащихся у неё было лучшее состояние зрения. Именно поэтому Людмила Васильевна именно ей показывала картинки в букваре, когда мы изучали буквы.
Но во втором классе оказалось, что она отстаёт. Её оставили во втором классе, но фактически её обучали по программе первого класса. И так случилось, что у неё закрепилось отставание на один класс. После четвёртого класса она вернулась в третий. Проучилась ещё два года. Сколько-нибудь заметных успехов у в учёбе у неё не было. В 1973 году она была выведена из школы.
 В октябре 1964 года в наш класс пришёл Володя Романов. Он перенёс полиомиелит. В связи с этим у него была весьма странная походка (на первых порах он почти не выходил из класса). Речь, как будто, была более-менее нормальной. Но отклонение всё же было. Например, чтобы произнести имя Маша, он говорил "Маш". Были некоторые странности в поведении, которые, однако, никак нее проявлялись во время уроков. Чаще всего эти странности проявлялись во взаимоотношениях с близкими. Так матери он мог сказать: "Иди к чёрту!" или другие подобные вещи. Наверно, в этом и проявилось какое-то психическое отклонение.
 Следует сказать о Коле Петрове. Мне кажется, что он прикидывался дурачком. В быту он был достаточно самостоятельным. Срывы в учёбе объяснялись тем, что он был ленив.
 Оля Рыжикова задавала Людмиле Васильевне вопрос, какое самое большое число. Но я убеждён в том, что человек с глубоким нарушением интеллекта не задавался бы таким вопросом. Впрочем, случается разное. Дети с нарушенным интеллектом - явление неоднородное. Одни пытаются узнать больше, но у них не получается. Другим всё равно. А третьи по-прежнему представляют себя дошкольниками и даже младенцами. Со всеми из них мне пришлось встретиться в разные годы. Через много лет я узнал, что один ребёнок с нарушенным интеллектом (во всяком случае, он учился в таком классе) пытался рассуждать о вопросах, которые, по моему разумению, не "вписываются" в общепринятые представления о людях с нарушенным интеллектом. Так один мальчик проявлял повышенный интерес к молекулярному строению вещества. А были и такие, которые по поведению не выходили дальше состояния младенцев. Но всё это будет в дальнейшем. Сейчас же мы начинаем рассказ о первом классе.
 Итак, 1 сентября мы встали рано. Позавтракали. После этого мы сели в автомобиль и тем же путём, который я описал в четвёртой главе, отправились в школу.
 Приехали в школу. Но уже того ощущения необычного, которое было в начале первого учебного года, сейчас не было. А, может быть, я понемногу стал привыкать, и мне кажется, что всё это стало чуть ли не рутиной? Но нет, снова была линейка. Снова звучал оркестр. Снова мне было страшновато (видимо, громкая музыка ещё не вошла в привычку).
 После линейки мы прошли в класс. И теперь места поменялись: тот класс, в котором я начинал свою учёбу в прошлом году, стал моим и в этом. Но теперь это первый "Б" класс, а параллельный - первый "А" (об этом классе особый разговор ещё предстоит). Мы же учимся в классе "Б".
 Нас встретила Людмила Васильевна. Теперь она занялась со мной индивидуально. И первым делом, который стал предметом нашего рассмотрения,
была пространственная ориентировка (впрочем, тогда эти слова ещё не употреблялись). Речь шла об отдельных элементах. Людмила Васильевна учила меня передвигаться по этажу. Как и в прошлом году, я передвигался, держась рукой за стенку. Однако учила она меня не совсем так, как отец. По её смыслу, я должен был пойти от двери в класс до стендов, находящихся напротив туалета девочек. Кстати, тут надо коснуться ещё одной деликатной темы - моя ориентировка и туалет. С того самого момента, как я пошёл в школу, я понял, что туалет девочек гораздо чище. И если я самостоятельно, без
сопровождения, ходил в туалет, то я предпочитал ходить в туалет девочек, который к тому же территориально был ближе, чем туалет мальчиков. Взрослые в этой связи каких-либо насильственных действий в отношении меня не предпринимали. Но со стороны некоторых учащихся такие
действия предпринимались. При этом дело не ограничивалось словесными выражениями. Иногда они становились у меня на пути, а когда я пытался их обходить, шли за мною следом, так что путь оказывался отрезанным. Но дело не только в этом: в конце концов, я усвоил дорогу до туалета мальчиков (почему-то во всех случаях туалет расположен около лестницы). Но в туалете мальчиков и в последующие годы я довольно часто подвергался нападению. Я не всегда знал своих недругов. Возможно, они делали так из озорства, но от этого не легче. Но я подчинялся не по убеждению, а по принуждению.
Впрочем, они говорили, что это неприлично - мальчику заходить в туалет девочек (они, якобы по-взрослому, говорили, "в бабий гальюн"). Я всё равно не понимал и до сих пор не понимаю. Я думаю, что в отношении незрячих эти правила должны быть пересмотрены. В качестве основного критерия здесь должен рассматриваться иной - возможность пространственной ориентировки, а также более комфортные условия. Мне могут возразить, что в таком случае я противопоставляю себя обществу. А я утверждаю: такой взгляд - результат осмысления моего жизненного опыта. В первом классе я ещё был далёк от теоретического осмысления этой ситуации. Но я так до сих пор не понял, почему я должен ходить в туалет мальчиков, который находится довольно далеко, тогда как туалет девочек ближе и чище.
 Вернёмся к тем самым стендам. Меня они пугали. Пугало даже само это слово. Да и внешне они выглядели неприятно: что-то деревянное, шероховатое. Когда я до них дотрагивался, мне было как-то не по себе. Но специально я их не касался, а потому, как будто, первое время не было проблем. К тому же я старался, по возможности, их не замечать.
 А в классе был обычный для первого дня учёбы в первом классе распорядок дня. Под руководством Людмилы Васильевны мы выучили небольшой стишок:
"День сегодня самый светлый,
самый лучший день в году,
потому что я сегодня
в школу в первый раз иду".
 Это, пожалуй, единственный стишок, сохранившийся в моей памяти от того времени.
 Потом на каждом уроке появилась так называемая физкультминутка. Она заключалась в том, что под руководством Людмилы Васильевны мы выполняли физические упражнения: поднимали руки наверх, опускали их вниз, совершали лёгкие прыжки. Это своего рода мини-физкультура. Они продолжались в течение всей первой четверти.
 Никакого письма или чтения в первый день у нас не было. Но приведу один штрих: у Оли Рыжиковой была "Родная речь". На одной из перемен Оля взяла эту книгу и стала вслух её читать. Но вот пришла Людмила Васильевна. Она забрала у Оли эту книгу, заявив, что она ещё не умеет читать, что мы вообще ещё не приступали к чтению. Как оценить этот поступок? Формально она была права: ещё не приступив к
обучению письму и чтению, ребёнок не может читать. Но в том-то и дело, что он может читать. Ведь весь прошлый год она училась читать. Прежний навык никуда не девался. Навык остался. А Людмила Васильевна всеми своими действиями давала понять, что навыка-то и не было. Это, по меньшей мере, странно. Получается, что у детей "вычёркивается" целый год. Впрочем, обо всём этом я могу судить лишь теперь, по прошествии многих лет. А тогда мы, как маленькие и слабые дети, были вынуждены подчиниться и признать как факт, что мы ничего не знаем, ничего не понимаем, ничего не умеем, и всякая попытка с нашей стороны утверждать обратное будет самым безжалостным образом пресекаться. Вот каким не слишком-то праздничным было начало.
 Ещё один штрих, характерный для начала года. В нашей школе жили различные животные. Это не был живой уголок в полном смысле этого слова. А как я себе это представляю? Любопытно, что уже в четвёртом классе я видел в физкультурном зале проволочную сетку. Мне казалось, что за этой сеткой находится собака. Тогда мне и в голову не приходило, что эта сетка предназначена для безопасности при выполнении некоторых физических упражнений.
 Среди животных были собаки. У завхоза Виктора Ивановича Платонова была собака. Говорили ещё про какую-то большую собаку, по кличке Амур. Потом его передали в пограничные войска.
 И была среди животных кошка. У этой кошки родились котята. Жена завхоза, Лидия Кирилловна, утопила этих котят. Причина этого
поступка понятна: ведь Виктор Иванович с семьёй жили в одной комнате, и котят негде было держать и заниматься раздачей тоже было некогда. Тут, правда, возникает один момент: дело происходит в школе-интернате, на глазах учеников. И какой пример гуманного отношения к животных они демонстрируют? Но этот вопрос приходилось оставлять в стороне.
 И вот эта кошка повадилась заходить к нам в класс во время уроков. Людмилу Васильевну это раздражало, и она изгоняла её из
класса. Нас, детей, это забавляло, так как время шло. В другой раз всё повторялось сначала. Во время таких визитов в наш класс
она довольно часто садилась ко мне на колени. Меня это пугало. Но, возможно, она именно потому садилась ко мне на колени, что доверяла мне. Наверно, если бс эта кошка умела рассуждать, то она подумала бы примерно так: "Вот сидит за этой партой Андрюша Марков. Он нас боится, а напрасно. Сядем к нему на колени, успокоимся. Можем даже пососать его ручку, а сами дадим ему свою, пусть тоже пососёт". Но, конечно, такие мысли стали появляться у меня гораздо позже. А сейчас были обычные мысли первоклассника. И о том, что тогда происходило, мы сейчас и поговорим.

 2. Элеонора Эдуардовна

 В этот же день я встретился с учительницей, которая, как оказалось впоследствии, сыграла в моей жизни поистине выдающуюся роль. Это была Элеонора Эдуардовна. Оказывается, я уже был с ней знаком. Мы встречались в 1961 году, когда ездили в Комарово к её зятю, офтальмологу Льву Абрамовичу Дымшицу. Тогда же я познакомился с её мужем Иваном Кирилловичем Смирновым, преподававшим в нашей школе русский язык и литературу. Оказалось, что в 1963 году он умер. Умер совсем молодым, в возрасте 45 лет. Эта смерть для всех была полнейшей неожиданностью. Однако было известно, что он долго болел. Это было связано с сердцем. Смерть мужа очень опечалила её. Возможно, тогда я многого не понимал. Но меня в буквальном смысле поразило, насколько изменился её голос. Много позже я слышал от одного "специалиста", что люди, работающие с другими людьми, обладают даром менять голоса. Это, в частности, относится к педагогам. Но я думаю, что, скорее, речь идёт о неквалифицированных педагогах, которым на деле нечего дать учащимся. Вот они и вымещают на них свою злобу. Вместо обучения имеет место лишь имитация обучения, крайне вредная для учащихся. Такова, например, Галина Ивановна Котлова. Любопытную историю рассказала мне про неё в 1987 году Анастасия Георгиевна. Оказывается, по распределению она должна была попасть куда-то в Сибирь, причём сразу директором школы. Но школу закрыли. Этим-де и объясняется такое её отношение к детям. Но в таком случае, я могу сказать: она была бы плохим директором, потому что директор - не тот, кто только командует, а тот, кто умеет работать с детьми, объясняет им, учит их жизни, не унижая их человеческого достоинства. Одновременно он является и психологом, стремящимся помочь ученику, учитывая его особенности. А таких, как Г.И. Котлова, вообще нельзя допускать к работе с детьми, в особенности с детьми-инвалидами.
 Я думаю, Элеонора Эдуардовна не такой человек. Наверно, у неё изменение голоса, действительно, связано с личными проблемами.
 Я уже дважды имел возможность в этом убедиться.
 Наш самый первый контакт был контактом двух обыкновенных людей. Я был ещё ребёнком-дошкольником. И так я получил представление о том, что кроме мамы и папы, других близких мне людей, есть и другие взрослые люди, с которыми мне предстоит общаться, взаимодействовать в жизни. А ещё меня удивило, что она меня уже знает. Но я, как маленький ребёнок, звал её тётя Эля. Мне назвали её по имени-отчеству. Я слышал её имя как Нора Эдуардовна. А теперь я узнал её подлинное имя - Элеонора Эдуардовна.
 Вскоре после этого мы пошли на обед. После обеда бы "тихий час".
 Тут-то и начались мои мучения. Меня снова начали учить заправлять кровать. Нет, я не сопротивлялся, но и большого энтузиазма не проявлял, да и видимых успехов не было. Впрочем, это было лишь начало. Подлинные трудности начнутся в дальнейшем.
 После "тихого часа" у нас были подвижные игры. Их организовывала Элеонора Эдуардовна. Но часто я не понимал, что именно мы делали. Мне все эти подвижные игры были не понятны: слишком много шума, слишком много возни. Я предпочитал более спокойную обстановку.
 Потом Элеонора Эдуардовна привела нас в класс и рассказывала, каков будет режим дня. Ничего особенного и необычного не было:
в 7.30 - подъём;
в 8.00 - завтрак;
9.00-13.35 - уроки;
14.00 - обед;
15.00-16.00 - "тихий час";
17.00-19.00 - подготовка домашних заданий;
19.00 - ужин;
20.00 - игры, чтение, возможно, прогулка;
21.00 - отход ко сну, отбой.
 Конечно, время от времени в этот режим вносились изменения, потому что были у нас различные события, истории, о которых я в дальнейшем расскажу. Но, по крайней мере, в первой четверти всё шло без изменений.
 Так кто же такая Элеонора Эдуардовна? Она была учительницей в первом "А" классе. Но в первой четверти и в первой половине второй четверти, а также в конце третьей четверти она работала воспитателем на группе, так как Галины Львовны не было: то ли на самом деле она была больна, то ли кто-то был болен. Но даже тогда, когда она не работала воспитателем, её влияние на класс и на группу было весьма велико. Она была душой всех наших праздников, и именно её участие в подготовке и проведении этих праздников делало их замечательными. Во внеклассные часы она читала нам сказки, другие детские книги. Когда мы научились читать, многое из них мы прочитали сами. Но, я думаю, каждый из нас благодарен за знакомство с этими книгами своей первой учительнице Элеоноре Эдуардовне.
 Но иногда она всё-таки повышала голос. Это немного пугало. Она называла такой способ обращения официальным. Но всё же её доброта "перевешивала". Я тоже считаю Элеонору Эдуардовну своей первой учительницей. О том, как это происходило, и что с этим связано, я расскажу в этой и последующих главах.

 3. Анна Васильевна

 Имя Анны Васильевны стало известно мне ещё 30 августа. А 1 сентября я впервые увидел её. Я только по голосу узнал, что она пожилая. Никаких биографических сведений о ней я, к сожалению, не знаю. Поэтому могу только судить о ней по своим личным впечатлениям.
 Она никогда ни на кого не кричала. И даже если кто-то провинился, она лишь слегка пожурит его, так что, наверно, ему самому станет совестно, и он исправится. Говоря о ней, я мог бы сказать, что она напоминала добрую бабушку, причём для каждого учащегося. Но всё-таки она однажды сказала: "Я не няня, я ваш педагог". Но всё же это полная противоположность Котловой, она не администратор-держиморда, а добрый воспитатель.
 Она много читала нам детских книг. Для каждого из нас у неё находилось доброе слово. Мы же (объективности ради надо это сказать) далеко не всегда были справедливы к ней. Так уже после окончания её воспитательской работы в нашем классе один из учеников распространял о ней слухи. Он утверждал, что она написала одной из учениц письмо, в котором нехорошо отозвалась о своём преемнике. Думаю, что такого быть не могло. Нет, не такой человек Анна Васильевна. Клевета - это не её сфера. Наверно, большей чистоты человека среди наших воспитателей не было.
 Она работала у нас в течение трёх лет. В 1967 году она ушла от нас. Но в третьей четверти четвёртого класса на короткое время вернулась к нам, так как воспитательница была больна.
 Когда в 1969 году в школе был открыт музей её истории, среди тех, о ком были документы, значилось её имя - Анна Васильевна Базилевская. В последний раз я разговаривал с ней в 1970 году. Потом я ещё раз попытался ей позвонить, но не понял, что мне сказали. Понял только, что разговаривал я не с ней. Больше я о ней ничего не слышал. Скорее всего, её уже нет с нами. Но память о ней навсегда сохранится в моём сердце.

 4. Поездка в Горьковское

 В субботу 5 сентября отец приехал за мной. После обеда, как водится, мы поехали домой. А перед тем отец занялся со мной - своего рода занятие по ориентировке. Он учил меня, как нужно ходить от нашего класса до вестибюля. Путь нелёгкий. Надо было пройти через подвал, затем подняться на первый этаж в районе столовой, а затем спуститься из левого крыла в вестибюль. Сейчас большого энтузиазма у меня это занятие не вызвало. И всё-таки я шёл.
 После того как мы дошли до вестибюля, всё дальнейшее проходило как обычно. Отец помог мне одеться. Мы сели в нашу машину и поехали.
 Приехали домой. Там нас ждала мама. Втроём на машине мы поехали на дачу. Я всё ещё продолжал изображать из себя маленького ребёнка. Мне подарили игрушечную собаку - Кнопку. Она была сделана наподобие той собачки, которую мне несколькими годами раньше подарила Софья Александровна: я нажимал рукой на живот, а она пищала или лаяла. Получив её, я принялся за свою игру: вот у меня новая собака, я её хозяин. Я с ней гуляю и т.д. и т.п.
 Конечно, мама и отец проводили какие-то работы. А ещё отец читал маме новую повесть "Берегись автомобиля". Я тоже прислушивался к его чтению, подобно тому, как раньше прислушивался к дедушкиному. Я понял, что герой повести, по фамилии Деточкин, воровал автомобили, продавал их, а вырученные деньги передавал детским домам.
 Вечером в субботу мы ходили на прогулку. Я по-прежнему развлекался со своей игрушечной машиной, которую я возил по земле.
 Так прошло два дня. Во второй половине дня 6 сентября мы вернулись домой. По крайней мере, до начала ноября я не был в Горьковском.

 5. Владимир Александрович

 Этого человека я называл дедушкой. Однако на самом деле, он не был мне родным дедушкой. Со своим родным (вторым) дедушкой я встречусь через несколько месяцев. Но, повторяю, своим родным дедушкой я считал Владимира Александровича Модина, как оказалось, второго мужа моей бабушки Александры Леонтьевны, маминого отчима.
 Всего четыре года прожили они вместе. Я знал его три года. Сам-то я уже смутно его помню. Поэтому свой рассказ я буду дополнять тем, что мне рассказывала о нём бабушка.
 Он родился в 1912 году, родом из Ростова-На-Дону. Уехал в Ленинград. Было плохое зрение. Но на протяжении всей своей жизни он никогда не спекулировал на этом. Да, когда-то он работал слесарем в школе для незрячих детей.
 Ранее у него была другая семья (я лишь однажды видел его дочь). Но по каким-то причинам они расстались.
 С моей бабушкой он познакомился на той работе, на которой она работала. Как-то сразу он ей понравился: работящий, не пьющий. Бабушка рассказывает: "Вот, бывало, нахожусь я на работе, а он звонит и говорит: "А я рыбу купил". "Ну вот, и без того дел хватает", "А она у меня уже на сковородке," - говорит Владимир Александрович. Значит, он может и еду приготовить.
 Он увлекался игрой на баяне. У него был баян, на котором даже какая-нибудь "Цыганочка" звучала как подлинное музыкальное произведение. Но, конечно, это была любительская игра.
 Бывало, он сидел со мной, маленьким пятилетним ребёнком. Нет, он не баловал меня. Более того, работая в школе, он видел, как растут и развиваются незрячие дети. И он говорил бабушке, чтобы она меня не опекала, чтобы больше давала мне проявлять свою самостоятельность.
 Говорили, что он в отношениях с людьми был резковат, но я этой его резкости не замечал. На мои вопросы он отвечал охотно. Словом, общался я с ним с удовольствием.
 Жаль, что встречались мы не так часто. Оказывается, это было связано и с его работой, и с болезнью. Одна из последних встреч произошла, когда мы встречали Новый год у бабушки.

 Наша последняя встреча состоялась в июле 1964 года, когда он приезжал в Кобралово.
 И вот вскоре после начала учебного года мама мне сказала: "Нет больше дедушки". Я спросил: "Как нет? Где же он?" Мама сказала: "Умер". Так я узнал, что люди умирают. Да, ранее умерла прабабушка Устинья Алексеевна. Но об этом я узнал много позже. И потом эта смерть произошла далеко от меня. А тут… Он был рядом со мной.
 Что же с ним случилось? Он тяжело болел, лежал в больнице.
 Бабушка рассказала мне о последних его минутах. В тот день она пришла к нему в больницу, принесла молоко. Для врачей всё было ясно: его вылечить невозможно. И вот бабушка дала ему молока. А он сказал: "Как не хочется умирать". И вот бабушка вышла, чтобы что-то сделать. А когда вернулась, то увидела, что он уже мёртвый.
 Похоронили его на Богословском кладбище. Я был там несколько раз.
 Смерть Владимира Александровича не просто огорчила бабушку, но повлияла на её здоровье. Её положили в больницу на обследование. А потом по курсовке поехала в Ессентуки. Потом ездила в Москву. Вернулась в Ленинград в ноябре 1964 года.

 6. Болезни в первой четверти

 В конце сентября я заболел. Но ведь ещё накануне мама и отец приехали ко мне, и казалось, что ничто не предвещало каких-либо осложнений. И вот только я отошёл ко сну, как почувствовал боль в горле. Появился кашель, а потом он усилился. Когда нужно было вставать, меня стошнило. Я ещё не научился самостоятельно справляться с такими проблемами, а потому я испачкал одежду, и на полу оказалась рвота. Анна Васильевна пришла на подъём и спросила, в чём дело. У меня голос изменился настолько, что стал похож на голос старого деда. Я объяснил, что со мной произошло.
 Повели меня на завтрак. Я позавтракал. Потом пошёл в класс. Первым был урок русского языка. Людмила Васильевна проверила мою домашнюю работу. Увидела недокол и поставила 4. А потом она сама отвела меня в лазарет. Там был один врач - глазной врач Владимир Ильич. Он определил у меня ангину. Он же оставил меня в лазарете. Меня положили на кровать. Она
была похожа на мою детскую кроватку - никелированная с шариками. Кажется, только погремушки не хватало. На ней было приятно лежать. Я постепенно стал успокаиваться. Возможно, я даже заснул. А через некоторое время приехала мама. Она сказала: "Сейчас поедешь домой". Видимо, из школы она вызвала такси. На такси мы поехали домой. Так вот и случилось, что я заболел.
 В это же время заболел и отец. Вначале ему вызвали врача. А врач посоветовал смазать мне горло керосином (это был единственный подобного рода случай). Но так продолжалось до тех пор, пока не вызвали нашего участкового детского врача Элеонору Михайловну Зицер. Она выписала обычные лекарства и сказала полагающиеся в таких случаях слова.
 Лечение проходило успешно, но было длительным. Долго я не вставал. Мама даже кормила меня в постели, как маленького. Меня тошнило, но не так, как в самом начале.
 Однако нужно было и заниматься. И тут снова принимал участие отец (у него обнаружили гастрит - заболевание желудка). Он занимался со мной и чтением, и письмом, но иначе. Теперь письмо уже не вызывало у меня такого отвращения, как в прошлом году. Я в большей степени положительно относился к письму, хотя писать приходилось в постели. Я снова читал букварь - ведь он был мне уже знаком, так как в течение лета он уже был прочитан много раз, так что я почти запомнил его.
 Отец и тут попытался применить свои педагогические приёмы. Он дал мне первую книгу "Родной речи" и велел читать страницу. Это был фрагмент рассказа А.И. Ульяновой "Детские и школьные годы Ильича". В тексте применялся знак большой буквы, который наслаивался на первую букву обозначенного этим знаком слова. Поэтому я некоторые слова читал неправильно. Так вместо слова "Учился" в начале предложения я читал "кучился".
 Больше я имел возможности слушать радио. Как раз в это время на радио происходила очередная реформа: сдвинулось время некоторых передач, например, производственной гимнастики. Было немало детских передач, например, немецкая сказка "Про пять пальцев". Эти пальцы представлялись мне похожими на подростков-воришек. Но Большой Палец оказался самым умным.
он знал, как добыть мёд из улья. Он победил Медведя. Но одновременно появились ужасные чувства, которые были связаны с тем, что вот Медведь говорит хриплым голосом (понятно почему). И вот его жалят пчёлы. Он ревёт дурным голосом (хрипло
пищит). Несомненно, это хорошая актёрская игра. Но мне слышать это было страшно.
 Но, в конце концов, я поправился. Прошла неделя, как я болел.
 В это время заболела бабушка. Вскоре её отправили в больницу на обследование. И вот она приехала к нам как бы с прощальным визитом. Больница находилась на улице Цимбалина. Однажды мы с отцом туда ездили. Сами-то мы туда не ходили.
Отец привёз туда маму, а мы находились в машине. А моя встреча с бабушкой произошла в ноябре.
 В начале ноября я снова заболел. А перед этим мы ездили на дачу. И хотя было холодно, но мы всё равно туда поехали.
А перед этим мы выполнили моё персональное задание. По этой причине мы могли опоздать на поезд. Пришлось нам ехать на вокзал на такси. А маме мы сказали, что ехали автобусом.

 7. Экскурсия в зоопарк

 Первым событием после моего возвращения в школу была экскурсия в зоопарк. Мама тоже меня сопровождала.
 Мы сели на троллейбус № 7 (кажется, кроме нас там никого не было). И специально для нас объявляли остановки. Так мы узнали названия некоторых улиц, по которым мы проезжали, например, Республиканская.
 Зоопарк находится на Петроградской стороне. Стало быть, проехать пришлось достаточно большое расстояние.
 Однажды я уже был в зоопарке. Тогда я только слышал пение птиц. Теперь же мне довелось встретиться с самыми различными животными.
 Прежде всего, нас подвели к вольере, где находился жираф. Он ел сено из кормушки (а интересно, у животных общий или индивидуальный режим кормления?) Характерный запах, вроде коровьего навоза, всё же был.
 Потом нас подвели к месту, где находился слон. Он трубил. Но самое большое впечатление на нас произвели тигры. Их было двое. Они рычали. Это было похоже на пронзительный гудок парохода или на удар грома в грозу, чем на крик животного.
 Побывали в помещении, где находились птицы. Попугай. Но не говорящий, он просто чирикал, как воробей.
 Таковы мои впечатления от зоопарка. К слову, больше в зоопарк я не ходил.
 Весной 1965 года была ещё одна экскурсия в зоопарк. Но я неважно себя чувствовал, а потому меня туда не взяли.
 Можно было бы предположить, что поход в зоопарк должен подстегнуть мои интересы к звукам животных, но тогда этого не произошло, потому что экзотические животные не оставили в моём сознании глубокого следа, а дикие животные наших широт мне не интересны. А вообще большая пара "животное-ребёнок" была осознана мною позже и касалась, прежде всего, домашних животных. Но в моих видениях черты ребёнка проявились и у диких животных. В то же время, диким животным приходится бороться за жизнь - тут уж не до игр и прочих проявлений раннего детства и младенчества. Конечно, детёныши играют, но в течение очень ограниченного периода. В дальнейшем от этой деятельности они отходят. Но сейчас я этого ещё не видел. А свои видения я осознаю, начиная с 1994 года. О них я подробно рассказываю в дневнике, который является продолжением мемуаров (редакция 1984 года и последующих лет).

 8. В Таврическом саду

 В субботу 12 октября у нас не было уроков. После завтрака мы поехали на экскурсию в Таврический сад. И опять мы ехали на троллейбусе. Но на этот раз поездка была недолгой.
 В саду мы знакомились с различными растениями. Прежде всего, наше внимание обратили на листья. Мы должны были научиться различать на осязание листья деревьев, росших в саду. Это были берёза, дуб, клён. Я не был к этому подготовлен, хотя и пытался их различать. Но твёрдой уверенности у меня не было. Во всяком случае, если бы меня спросили, я бы с этим заданием едва ли справился.
 Да и само пребывание в Таврическом саду большого удовольствия мне не доставило. И понять этого я не могу. В дальнейшем мы не раз бывали в Таврическом саду, и никакого страха не было. Но сейчас было страшно. Возможно, этот страх был связан ещё с детским страхом перед новым. Я думаю, что если бы мы поехали с мамой, всё бы было иначе. Но складывалось впечатление, что сама эта поездка произошла в значительной степени внезапно, так что как-то подготовиться к ней не было никакой возможности.
 Мы находились в Таврическом саду часа два. После этого мы вернулись в школу. Вскоре был обед. А после обеда отец приехал за мной.

 9. Большая политика глазами первоклассника

 В это время в стране произошли большие политические события, смысла которых мы до сих пор понять не можем. А то, что я слышал, передавалось в довольно неприглядном виде.
 Это случилось 15 октября после ужина. На ужин (вот уже необычное): был салат (в будущем мы узнаем, что этот салат называли по имени известного французского ресторатора Оливье), а после ужина был отбой. Но дети, ложась в кровати, ещё продолжали разговаривать и даже петь. В общем-то, вроде бы, ничего особенного. Но всё должно быть в своё время. А тут пение мало того, что неприличное, но и по существу, неприемлемое. Предметом насмешек является наш руководитель Никита Сергеевич Хрущёв. Удивительно, что воспитатели на это смотрели сквозь пальцы. И пошла гулять про Хрущёва неприличная дразнилка, которую невозможно привести в печатных произведениях. А я никак не мог понять, что произошло. Мне сказали: "А он нам булки не давал". Так сказал один мальчик. И опять-таки приставали к политику со своими мелкими делишками. А дети распевали срамные песни на его счёт. Я всё-таки недоумевал, отчего они все так ополчились на Хрущёва. Я уже говорил, что в раннем детстве слушал по радио его выступления. Конечно, я в них ничего не понимал. Но было неприятно слышать про него всякую похабщину, и, тем более, неприятно удивляло, как воспитатели с этим мирились.
 А на следующий день во время завтрака у нас появились батоны булки (до этого был серый хлеб). И всё равно я терялся в догадках, что же произошло.
 Официальная версия: 14 октября 1964 года состоялся пленум ЦК КПСС. На этом пленуме Н.С. Хрущёв был смещён с поста первого секретаря ЦК КПСС, а сессия верховного совета СССР освободила его от обязанностей председателя совета министров СССР. Первым, а в
дальнейшем генеральным секретарём ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев, до этого председатель президиума верховного совета СССР, Председателем совета министров СССР стал А.Н. Косыгин, а председателем президиума верховного совета СССР - Н.В. Подгорный. Вот этим-то и объяснялись
слишком ретивые высказывания отдельных наших учащихся. Конечно, они ещё не понимали, что они говорят. Они просто повторяли то, что слышали от взрослых. Но я чувствовал, что взрослые чего-то не договаривают. Вскоре после этого всякое упоминание о Хрущёве было прекращено.
 Но всё же я не раз в разговорах возвращался к этой истории. И я замечал, что и мои близкие как-то вдруг снижали тон, когда речь заходила о Хрущёве и о причинах его отставки. Прямо-таки как гром среди ясного неба прозвучало сообщение бабушки Прасковьи Андреевны. Она утверждала, что военные отстранили Хрущёва от власти, в Москву были введены войска. Так это что же, переворот? Позже подобную версию выдвинул историк Рой Медведев. А уже в 1995 году показали фильм, из которого явствовало, что отстранение Хрущёва от власти путём переворота уже ни у кого не вызывало сомнения.
 И всё-таки мне, первокласснику, был о жалко его. Жалко потому, что уже не будет таких частых выступлений. Правитель Брежнев с его тягучей речью, заплетающимся языком и рыком такой симпатии не вызывал. Конечно, у него были какие-то проблемы, но зачем же больного человека мучать? Впрочем, это сейчас я так думаю. В первом классе я так думать не мог. Но, тем не менее, чувствовалось, что тут что-то не так.
 Но, видимо, какой-то младший школьник ещё не может рассуждать о таких высоких материях. Никто не давал мне советов, как юному
Булату Окуджаве: "Думай о школе". Это происходило само собой. А в школе дела требовали самого пристального внимания. И именно о них я сейчас и поведу рассказ.

 10. Успеваемость в первой четверти

 На первый взгляд, может показаться, что раз мы фактически повторяем то, что мы проходили в прошлом году, то сама учёба должна быть лёгкой. Это представление ошибочно. Во-первых, никогда ничего не повторяется дважды и в неизменном виде. Сейчас бы я добавил: "Ещё Гераклит Эфесский сказал: "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Ну, конечно, в первом классе до таких философских откровений было ещё очень далеко, но сама жизнь подсказала: то, как мы учились в прошлом году и то, как мы учимся сейчас, не одно и то же. Это, прежде всего, касается арифметики.
 На уроках арифметики, как и в прошлом году, мы начали с представления о числах - прямой и обратный счёт сначала до 10. Когда же мы приступили к задачам, то оказалось, что и они отличаются от предыдущих. Можно предположить, что теперь кафедра тифлопедагогики выдвинула такую установку: во вспомогательном классе всё должно быть наглядным. Видимо, доля истины здесь есть. Но у детей может быть разная подготовка. Тем не менее, Людмила Васильевна в качестве общего принципа внедряла геометрическую интерпретацию чисел. Каждое
число (кроме 1 и 2), имело разные способы составов:
3=1+2;
2,1;
4=1+3; 2+2; 3+1;
5=1+4; 2+3; 3+2; 4+1;
6=1+5; 2+4; 3+3; 4+2; 5+1;
7=1+6; 2+5; 3+4; 5+2; 6+1;
8=1+7; 2+6; 3+5; 4+4; 5+3; 6+2; 7+1;
9=1+8; 2+7; 3+6; 4+5; 5+4; 6+3; 7+2; 8+1;
10=1+9; 2+8; 3+7; 4+6; 5+5; 6+4; 7+3; 8+2; 9+1.
У меня возникал вопрос, для чего это нужно. Но уже тогда я выработал в себе убеждение в том, что если возникает вопрос, не следует спешить задавать его учителю. Сначала подумай сам. Если ни до чего не додумаешься, только тогда и спрашивай. Конечно, всего этого в то время я сформулировать не мог, но чувствовал это очень отчётливо. А делалось это для того, чтобы мы получили более реальное представление о математических объектах (в данном случае это были числа). Надо было не просто знать способы состава числа, но и уметь их зарисовывать (в виде прямых вертикальных линий). Уже это было мне трудно, потому что я не мог представить число (а сейчас у нас числа и цифры совпадали) в виде какой-то линии. А ещё Людмила Васильевна говорила, например: "Нарисуйте пять линий вниз". Но как это пять линий? Если бы было сказано "пять букв л (точки 1, 2, 3), то это было понятно. Но дело в том, что я не мог нарисовать ни три, ни четыре, ни пять линий, а Людмилу Васильевну это раздражало. А я не понимал, в чём дело.
 Проблема заключалась в том, что очень быстро мы приступили к решению примеров и задач по задачнику (напомним, что класс Анастасии Георгиевны начал заниматься этим только в начале второй четверти). Почему же Людмила Васильевна поспешила? Скорее всего, у неё в мыслях было соревнование. Видно, она решила всеми силами доказать, что наш класс не хуже, чем класс "А". Думаю, однако, что ничего хорошего это никому не сулило. И вот в первую же субботу Людмила Васильевна "вознаградила" меня персональным заданием. И получалось, что вместо отдыха всю субботу и всё воскресенье мне в поте лица заниматься. А я всё ещё не понимал, для чего я должен всё это делать. И пользуясь тем, что отец отлучился, я подошёл к коробке с игрушками и стал в ней копаться, как маленький ребёнок. А отец, придя в комнату и увидев, чем я занимаюсь, сказал: "Тебе было сказано заниматься. Таблицы повторять, соседей" (это Людмила Васильевна ещё и такое упражнение практиковала: "Какие соседи числа такого-то?". А я думал, что если в комнате никого нет, то меня оставили в покое. А отец вконец рассердился и сказал: "А, так ты думаешь, что если тебя исключат из школы, ты не будешь заниматься? Будешь, да ещё и с поркой". Спасибо отцу за то, что, указывая подобные перспективы, он ни разу не реализовал на практике своих угроз. Но мне было страшновато даже от его слов. И я не знаю, то ли они возымели действие, то ли я всё же постепенно доходил до нужных решений - не могу сказать.
 Но вернёмся к успеваемости.
 Итак, на уроках арифметики в этой четверти мы прошли фактически всё то, что было пройдено за весь прошлый год о числе. Решали первые примеры и задачи. Успевал я неровно. Наверно, в четверти получил 3.
 На уроках русского языка мы изучали буквы. В отличие от прошлого года, сами буквы уже не представляли особых затруднений. Но всё же были трудности по их практическому применению. Прошли буквы: а, у, м, ш, р, л, с, ы, н, о, и, х, к, п, т, з, д, й, э. Приёмы освоения букв, в основном, были те же. Мы пользовались колодкой, а также азбукой-кассой. Последней мы пользовались чаще.
 Уже в то время мы стали писать первые диктанты. Но по-прежнему писать диктанты мне было трудно. Возможно, не всё и слышал. Возможно, не всё понимал. Короче, диктанты стали для меня камнем преткновения. За диктанты я получал только "двойки", а за "двойки" отец меня ругал. И получение "двойки" было равносильно преступлению. И не получать "двойки" тоже не можешь, потому что робость мешает, потому что рука не твёрдо ставила точки. А ещё мечтал и мысленно как бы уходил от этого диктанта, с которым не было ничего общего, от Людмилы Васильевны, которая всё равно поставит "двойку" и от этой школы, которая (будем объективны) консервировала казарменную жизнь и не давала развиться инициативе и самостоятельности, то есть, всего того, чего ещё не можешь выразить, но что, несомненно, должно проявиться. Впрочем, тогда эти мысли лишь косвенно угадывались. Реально всё ещё находился в состоянии, которое было всего желанней - вернуться в раннее детство. Но, наверно, это невозможно. Но это возможно в мыслях. И это произойдёт в десятом классе и в последующие годы.
 На первых уроках чтения нам читали сказки. Это были сказки Ганса-Христиана Андерсена, Шарля Перро, русские народные сказки, сказки С.В. Михалкова, С.Я. Маршака. Но уже в середине сентября мы начали читать букварь. И тут уже таких затруднений, как в прошлом году, не было. Я не испытал от чтения тех потрясений, которые были в прошлом году. В конце четверти мы начали списывать тексты из букваря. И снова оказалось, что каждая рука по-разному воспринимает одни и те же буквы. Но эта проблема будет сказываться ещё долго.
 Но всё-таки была в этой четверти печальная история. Речь идёт об уроках труда. Мы снова встретились с Анжеликой Каранатовной. Поначалу, казалось бы, всё шло хорошо. Видимо, до неё дошло, что со мной надо работать так, чтобы я мог выполнять самые элементарные
движения и действия с инструментами. Так в самом начале она мне показала, как в принципе нужно работать с ножницами (пока ещё я ничего не резал, а только рукой имитировал процесс резанья). Потом она показала мне так называемую сбивалку. Это приспособление
давало возможность имитировать процесс сбивания крема. Она сказала, что в субботу даст мне эту "сбивалку", чтобы я мог работать с ней дома. И вот я пришёл туда в субботу. А в то время там занимался кружок по рисованию. Его вёл Юрий Алексеевич Нашивочников. Не довелось мне у него позаниматься, но слышал, что он сделал много хорошего. И косвенно всё же он имел отношение и к моей жизни, во всяком случае, как пример того, как нужно на самом деле относиться к незрячим детям. А через несколько минут пришла Анжелика Каранатовна и дала мне эту самую "сбивалку". Я пользовался ею как ещё одной игрушкой: мне доставляло удовольствие вращать её. Впрочем, однажды мы попытались использовать её по прямому назначению, но оказалось, что это просто малоэффективно. Более приемлемой была сбивалка, доставшаяся ещё от прабабушки Марии Ивановны, построенная на основе применения поршневого механизма. А та "сбивалка", которую дала мне Анжелика Каранатовна, имела чисто дидактическое назначение, способствуя развитию навыков микродвижений рук. В то же время, может быть использована для разрядки после выполнения трудной работы, требовавшей большого эмоционального напряжения. И за это спасибо.
 И вот на последнем уроке занимались "шитьём на доске". В очередной раз у меня ничего не получалось. Я обратился к Анжелике Каранатовне, но ответа не получил. И вот тогда я возненавидел это "шитьё". Я в очередной раз ничего не понял. И тогда я стал стучать доской по столу. А она поставила мне в четверти 2. Ничего подобного в дальнейшем не было. В дальнейшем я получал по труду 3. А "Двойка"- это не моя "двойка". Это "двойка" недобросовестного педагога, которому нет дела до реальных успехов ученика. Его обязали делать это, он и делает. Короче, мы не были врагами, но друзьями никогда. Вот такие были мои успехи.
 О пении надо сказать несколько слов. Всё бы ничего, но есть одно происшествие. Учили мы песню "Парад на Красной площади". И были там такие слова:
"На кремлёвской башне десять бьёт.
Выезжает маршал из больших ворот.
Выезжает маршал на коне,
маршал знаменитый по всей стране".
Эту песню я никогда не слышал по радио, не знаю ни автора музыки, ни автора текста. Лишь дальнейшее изучение истории, чтение некоторых популярных книг позволило, как мне кажется, приоткрыть завесу тайны над этой песней. Первый вопрос, о каком именно параде идёт речь в этой песне? Теперь я совершенно уверен: о параде победы 24 июня 1945 года. А кто был тот маршал? Жуков. А на коне выезжать ему предписал Сталин. но, конечно, в первом классе я всего этого ещё не знал. Слово "маршал" Нина Георгиевна произнесла не вполне чётко. В общем хоре я слышал что-то вроде "Маша". Но, собственно я так и пел. Пел я эту песню и дома. Исторического подтекста я тогда ещё знать не мог. Отец услышал это моё "Маша" и поправил: "Не Маша, а маршал". Возможно, я и забыл бы эту историю, но отец, особенно при гостях, довольно часто поминал её. Но я думаю, что именно в это время надо мной стали собираться тучи: я не всё слышал и не всё понимал из того, что слышал. Как было на самом деле, сейчас можно только догадываться. Ничего достоверного здесь не было. Здесь возможно и другое объяснение: возможно, я в первом классе мало задумывался о том, что пою и говорю, а лишь пытался повторять то, что слышу.
 И всё-таки было ясно, что дело не безнадёжное.

 11. Осенние каникулы, поездка в Москву

 Первоначально предполагалось, что каникулы начнутся 31 октября. Но за несколько дней до этого пришёл приказ, согласно которому детей следует отправлять на каникулы 5 ноября. Конечно, самим ученикам от этого ничего хорошего. Но, видимо, всё же учеников никто не спрашивает. И всё же кое-кто уехал 31 октября. Среди них был Коля Верещагин. О нём я расскажу в дальнейшем.
 Я же 1 ноября заболел, и в тот день в школу не пришёл. А 4 ноября я всё-таки пришёл. Кстати, узнал от Анжелики Каранатовны про "двойку". В тот день состоялся детский утренник. На нём звучали песни, загадки. Дарили подарки. Они касались не только обучения, но и деловой деятельности. Например, кому-то подарили тетрадь, чтобы он учился писать плоским шрифтом (всё-таки думали, о том, что незрячим детям в будущем предстоит жить среди зрячих. Но к этому мы ещё вернёмся).
 На этом утреннике я узнал некоторые имена. Это Александр Мойзес и Николай Ролау. Саша Мойзес, возможно, по национальности литовец.
А вообще национальность у меня вызывает интерес только потому, что необычная фамилия. Для меня более важно, какой человек. Где точно он жил, я не знаю. Знаю, однако, что он неплохо играл на баяне. Знаю также, что он был активистом нашей первичной организации ВОС. В последний раз я встретился с ним в 1971 году. Он приехал в школу. Оказывается, живёт он в Мончегорске, а работает в Мурманске.
 Колю Ролау я лично не знаю. Слышал только, что он вёл зарядку. А потом в журнале "Наша жизнь" я прочитал, что он, работая на волховском УПП, стал пить. Большое значение для его воспитания имела работа мастера Надежды Николаевны Верещагиной, мамы Коли Верещагина.
 После утренника мы пошли домой. Дома мне на какое-то время предоставлялась свобода. Как я я ею пользовался? Наверно, всё было по-прежнему: играл со своими игрушками. Других занятий у меня ещё не было.
 Конечно, самым главным событием на этих каникулах была поездка в Москву. Мы выехали в Москву 6 ноября. Ехали, как и прежде, скорым поездом №9. Но теперь он отправлялся в 16.50, а в Москву прибывал в 22.40. В пути делал остановку на станции Бологое.
 На Ленинградском вокзале нас встретил дядя Миша. С вокзала на такси мы направились домой.
 Бабушка и дедушка были рады нашему приезду. А я рассказывал об учёбе. Сейчас я чувствовал себя более уверенно, так что мог бойко отвечать на вопросы.
 Во время этой поездки у нас были прогулки. Мы ходили в парк Сокольники.
 Самым замечательным событием была поездка к тёте Зине. Теперь она с семьёй жила в Москве. Дом находился в Лаврушинском переулке, недалеко от Третьяковской галереи. Все эти годы мы с удовольствием туда ездили. Но так случилось, что лишь в 2003 году я впервые попал в Третьяковскую галерею. А в 2007 году мы совершили более обстоятельную экскурсию по Третьяковской галерее. Можно поговорить о том, почему это происходило. В те годы этот вопрос даже не стоял. Мы на короткое время приезжали в Москву, надо было многое сделать. О музеях разговоров не было. Возможно, сомневались в том, будет ли мне, незрячему, это понятно и интересно (ведь тогда трогать экспонаты руками не разрешалось). Впрочем, существует теория, согласно которой даже абстрактное знание типа имени художника, названия картины, даты её создания полезны и для незрячего ребёнка. Однако для первоклассника, который, если предоставить его самому себе, всё ещё готов заниматься манипуляциями с предметами, характерными для раннего детства, и эти действия для него желанны, может ли это иметь хоть какое-то позитивное значение? Не будем спешить с ответом. Скажем только, что в то время подобного рода работы не проводилось.
 А сейчас это была именно встреча с тётей Зиной и её семьёй. Квартира чем-то напоминает дворец. А как я представлял себе дворец в то время? Ведь я никогда до этого не был во дворце. Мне представлялось, что это достаточно просторное помещение. В нём обязательно присутствует необычный аромат. Вот именно такими качествами обладала квартира тёти Зины в Лаврушинском переулке. Она была очень большая. И запахи, каких я не ощущал у нас дома. В ванной было много всевозможных ароматических веществ. А в туалете пахло озонатором. Правда, он напоминал краску. Но тогда это воспринималось как нечто необычное. В дальнейшем мы у себя дома повесили такой же озонатор (тётя Зина подарила), но у нас это выглядело не так впечатляюще.
 И еда была отменная. Особенно запомнился торт "Наполеон". В дальнейшем этот вариант "Наполеона" переняла тётя Паша.
 Интересным было общение с детьми тёти Зины. Их было трое: Руслан, Люда и тётя Света. Тётя Света училась в театральном училище при ленинградском ТЮЗе, поэтому она присутствовать здесь не могла. Руслан учился в восьмом классе. Был очень серьёзен. Но он дал нам почитать книгу "Сказки Г.-Х. Андерсена", и отец читал мне их. Помню, что в тот день мы прочитали две сказки - "Нехороший мальчик" (про мальчика, которого приветил поэт, угостивший его вином, а мальчик стрелял в него из лука и пытался прострелить сердце), "Маленький Клаус и большой Клаус" (про то, как старший брат выгнал из дома младшего только за то, что тот во время работы в поле, в частности, во время вспашки поля приговаривал: "Ох вы, лошадушки мои"). Мне они доставляли удовольствие.
 Сейчас мы отмечали не только 7 ноября, но и день рождения Ивана Тимофеевича. Мы его поздравили. Праздник продолжался допоздна, поэтому мы заночевали. Спали на диване. А меня положили в "кабинете" на составленные стулья. Позже довелось спать на диване неоднократно.
 Праздник был и у нас. Здесь были: Николай Иванович, Вера Ивановна и Софья Александровна. Она подарила мне игрушки и пластинки.
Была среди них сказка Г.-Х. Андерсена "Свинопас", спектакль по сказке Джанни Родари "Приключения Чиполлино". Были и другие пластинки.
 Почти всё время слушал пластинки у дяди Миши. Была среди них болгарская пластинка. Её дядя Миша подарил мне в дальнейшем.
Слушали мы и другие пластинки. Это были записи Джино Бекки, Беньямино Джильи, Марио Ланца.
 Было празднование дня рождения бабушки. А 11 ноября мы уехали из Москвы. Как и в прошлом году, я плакал. Бабушка, как могла, утешала меня. Говорила, что мне надо учиться. Но плакал я навзрыд. И было от чего: наша следующая поездка в Москву состоится только в конце апреля-начале мая.
 И вот мы едем на такси. Дедушка нас проводил. Мы приехали на вокзал. Ехали поездом № 10. Он отправлялся в 16.50, а в Ленинград прибывал в 22.55. В пути делал остановку на станции Бологое.
 На такси мы поехали домой. Так закончилось наше пребывание в Москве.
 
12. Начало второй четверти

 12 ноября я начал вторую четверть учебного года. Начало этой четверти было для меня суровым. Элеонора Эдуардовна снова предприняла попытку научить меня заправлять кровать. Вероятно, моё непонимание ей особенно досаждало, и она однажды сильно на меня накричала. Но после этого всякие попытки моего обучения были прекращены. Не буду гадать, с чем это было связано.
 В этой четверти были попытки изменить режим дня нашей группы. Отменили вторые завтраки после третьего урока и впервые ввели полдники после "тихого часа". Прогулка была перенесена с послеобеденного времени на время после ужина. Впрочем, при мне последнее продолжалось недолго. Примерно через неделю это было прекращено.
 В этот период я стал встречаться с учащимися из других классов. Так совершенно случайно я попал на занятие к ученикам третьего класса. Воспитательница этого класса Анна Васильевна Ефремова читала ученикам финские народные сказки: "Матти-весельчак" и другие. В одной из сказок упоминались какие-то потусторонние силы. И я испугался и что-то такое при этом сказал. А кто-то из учеников точно отрубил: "Первышня". Ничего иного не было сказано. Наверно, так он думал продемонстрировать своё превосходство. Но этого не было. Только бездушие по отношению к более слабому продемонстрировал он.
 В этот же день после ужина к нам пришли ученики седьмого класса. Среди них особенно выделялся Олег Пилюгин. Он играл на баяне и, как оказалось, писал стихи. В дальнейшем мы встречались с ним не раз. Он закончил филологический факультет университета. Был
членом редколлегии, а затем главным редактором журнала "Литературные чтения". С 1995 года является генеральным директором издательства "Чтение".
 И ещё об одном происшествии хотел бы рассказать (оно случилось в тот же день). После нашего музыкально-литературного вечера я уже шёл в спальню. Вроде бы, приближаюсь к нашему этажу, но вдруг обнаружил разрыв в перилах. Я никак не мог понять, куда я попал. Как оказалось, я попал на лестницу, ведущую на четвёртый этаж. Но я сам растерялся и никак не мог выйти. В этот момент меня нашёл старшеклассник. Я ему сказал, что заблудился. Он же без лишних слов подхватил меня на руки и стащил на третий этаж. Вот такое происшествие произошло в этот день.

 13. Екатерина Яковлевна

 Через несколько дней у нас появился третий воспитатель. Она вошла в класс и объявила, что её зовут Екатерина Яковлевна, и что она будет нашим воспитателем. Я спросил: "А как же Анна Васильевна и Элеонора Эдуардовна?" Екатерина Яковлевна сказала: "А они тоже будут работать". Это меня, да, наверно, и всех остальных, озадачило.
 Её первый рабочий день у нас был в ближайшую пятницу. Всё началось как обычно. Она пришла к нам после уроков. Под её руководством мы сходили на обед. Затем был "тихий час". Потом она пришла непосредственно в наш класс. Элеонора Эдуардовна работала со своим классом. Потом мы пошли на ужин. После этого она читала нам. Затем был отбой.
 А на следующий день она не пришла на подъём. Нас поднимала Надежда Николаевна. А Екатерина Яковлевна у нас больше не появлялась. Позже я с ней встречался. Она работала в третьем классе. А потом я больше о ней ничего не слышал. Трудно сказать, что за всем этим стояло. Можно ли считать её воспитателем? Получается, что от нас она ушла. Но, возможно, она посчитала, что работать с малышами трудно (хотя я не знаю, чтобы с нашей стороны в тот день были какие-либо выходки, или что-то в этом духе). Но всё же она решила, что работать с нами, малышами, трудно, а потому она уйдёт от нас. Вот только мы, ещё не вполне смышлённые малыши, были обижены.
 Ну ладно, её работа в нашей группе на этом закончилась. У нас появился настоящий воспитатель (так, по крайней мере, казалось в самом начале). Он в школе достаточно хорошо известен, и мы приступаем к рассказу о нём.

 14. Галина Львовна

 С Галиной Львовной Паникоровской я познакомился ещё в 1963 году. Меня бросили в тот момент, когда надо было идти на "тихий час". И вот Галина Львовна, тогда работавшая в третьем классе, отвела меня в спальню. Это она мне сказала, что работает в третьем классе.
 В конце августа 1964 года я узнал от Надежды Николаевны, что Галина Львовна будет у нас воспитателем. Я очень этому обрадовался. Но, как мы уже говорили, в самом начале года мы её не увидели. Как сказала мне Надежда Николаевна, у неё был болен родственник. Честно говоря, я подумал, что я её уже не увижу. И вот после того как Екатерина Яковлевна, так внезапно появившаяся у нас в группе, так же внезапно её и покинула, Надежда Николаевна сказала Элеоноре Эдуардовне (я слышал этот разговор), что пришла Галина Львовна. И тут я воспрянул духом: наконец-то, она появилась.
 А когда я в понедельник пришёл в школу, Таня Лысова с восторгом говорила мне: "А знаешь, пришла Галина Львовна". Сама же Галина Львовна появилась у нас во вторник. Я восторженно с ней поздоровался. А в ответ услышал сухое: "Я с вами уже поздоровалась". В голосе прозвучал какой-то металл. Но я ответил на такое приветствие.
 На самом деле, говорить о ней трудно. Она точно следовала инструкции: сопровождала нас на обед и на ужин, а на следующий день и на завтрак, следила за тем, как мы готовим домашние задания, читала нам книги (ведь именно ей мы обязаны знакомством с повестями Аркадия Петровича Гайдара "РВС", "Военная тайна", "Чук и Гек"). А потом следила за отходом ко сну. Всё это так. Но всё же один камень преткновения у нас был: в банный день (среда) надо было менять постельное бельё. Если ты не научился заправлять кровать, то застилать постель - это ещё сложнее. Я под любым предлогом пытался увильнуть от этого действия. Иногда это мне удавалось, но чаще всего Галина Львовна в принудительном порядке заставляла меня делать эту работу. Да ещё и "конвой" за мной подсылала, чтобы я не сбежал. Вот это последнее и усиливало впечатление недоверия ко мне со стороны Галины Львовны. Но я не мог платить ей той же монетой.
Сейчас же, в конце концов, меня оставили в покое.
 Но всё же такое недоверие было обидным. К тому же оказалось, что она была склонна ко лжи и стремлению выслужиться любой ценой.
При этом она была человеком малокультурным. Об этом мы ещё поговорим. А сейчас поговорим о более весёлом и творческом начале в нашей жизни.

 15. Александр Сергеевич Соболев

 С ним мы уже однажды встречались. Он провёл один из уроков пения в декабре 1963 года. Он обладал басовитым зычным голосом, нам было очень приятно общаться с ним. А ещё я узнал, что одновременно он является и композитором. Он сказал: "Я написал для вас песню". И на этом уроке мы стали её разучивать.
 И вот в середине ноября 1964 года он снова пришёл к нам. И снова мы стали разучивать ту же песню. Это была новогодняя песня. Сам Александр Сергеевич выполнял функцию преподавателя. А само занятие вела его ассистент Людмила Алексеевна. Она сообщала нам слова песни и аккомпанировала на рояле.
 Не знаю, что стояло за этими занятиями. Александр Сергеевич больше не появлялся у нас. Но таких занятий было два. Они всё же оставили заметный след в моей душе: я встретился не просто с учителем пения, но с композитором, интеллигентом в широком смысле слова. Своим голосом, который запоминался звучностью, он излучал какую-то особую энергию, нацеливающую на то, что жизнь не так плоха, но её надо улучшать - такое представление может появиться даже у первоклассника. Преподаватель русского языка и литературы Надежда Николаевна Масленникова говорила о нём: "Образец русской интеллигенции". Конечно, нам, первоклассникам, эти высокие слова были ещё не доступны. Но то, что центром притяжения он был, это вне всякого сомнения.
 В дальнейшем я слышал, что он не терял связей со школой и с системой музыкального воспитания незрячих детей. Были планы создания в нашей школе по типу филиала консерватории для незрячих, как например, в Чехии. Более того, такая школа мыслилась как международная. Думали, что здесь будут учиться незрячие дети не только из СССР, но и из других социалистических стран. К сожалению, этим планам не суждено было сбыться: учителя-предметники выступили категорически против. Лишь в 1991 году появилась музыкальная школа при нашей школе. Но, похоже, в дальнейшем это начинание не получило развития. Почему же это произошло? Я думаю, что просто учителя не учли специфики незрячих детей. Одной из специфических их черт является частая смена интересов (но только ли незрячим это присуще? Возможно, и у зрячих это может проявляться, однако именно у незрячих, во всяком случае, по моим наблюдениям, это свойство проявляется особенно отчётливо).
 В дальнейшем имя композитора Александра Соболева мы слышим в московских передачах для детей. Он писал небольшие пьесы для фортепиано. Время от времени их передавали по радио. Но начиная с 80-х годов, его имя не слышно по радио. И всё же хочется надеяться, что его мысли, его планы, его труды не пропали даром. При более благоприятных условиях они будут выполнены.
 А теперь поговорим о событиях, косвенно связанных с тем, о чём только что говорилось.

 16. Первый октябрятский хор

 В прошлом году мы познакомились со Славой Чапуриным. Тогда он учился в одиннадцатом классе. В это время он стал заниматься с нами хоровым пением. Но, насколько я понимаю, этих занятий было немного - всё-таки одиннадцатый класс выпускной, очень напряжённый (мы это ещё увидим). И поэтому он не мог так активно вести эту работу. Во всяком случае, до новогодней ёлки эта работа велась. А после новогодней ёлки и после зимних каникул она была как бы прекращена. В дальнейшем мы увидим, что именно в третьей четверти одиннадцатого класса будет наиболее сложный период подготовки к экзаменам, а потому вполне понятно: не до хоровых занятий ему было. Но сейчас я хотел бы сказать о другом: когда в третьей четверти перед обедом мы ходили в лазарет пить рыбий жир, воспитатели нас предупреждали, чтобы мы вели себя тихо, потому что здесь везде идут уроки. И мы, действительно, затихали. А, надо сказать, голос Славы Чапурина заметно отличался от остальных, отличался какой-то особенной мелодией, точно он сам был как бы живым инструментом или исполнителем на музыкальном инструменте. Так вот, проходя мимо класса, я готов поклясться: я точно слышал его голос. Он что-то отвечал на уроке, причём отвечал уверенно. Что именно, какие слова он говорил, я не слышал. Но я явственно слышал его красивый музыкальный голос. Такое забыть было невозможно.
 А в 1964 году, в самом начале мой отец встретился со Славой Чапуриным. Он сказал, что поступил в институт (в какой именно?). Сказал, что живёт в общежитии. Всё это происходило ещё в первой четверти.
 А в начале второй четверти буквально в тот день, когда у нас занятие провёл Александр Сергеевич Соболев, Слава пришёл к нам в класс и сказал, что будет вести у нас занятия хоровым пением. Но сам он, в отличие от Нины Георгиевны, вокальными данными не обладал, пел несколько глуховатым голосом, но играл на фортепиано так, как это подходило учащимся первого, второго и третьего классов, то есть, тех классов, которые составляли начальную школу.
 Наши занятия проходили по понедельникам после ужина. Я любил эти занятия. Для меня это было продолжением уроков пения.
 На этих занятиях мы учили одну из песен Александра Сергеевича. Сейчас я не помню ни одного слова из этой песни. Могу только сказать, что она на новогоднюю тематику. Но хорошо помню её мелодию. Интересно, что каждая из двух частей имеет свой размер такта и соответственно свой ритм: в первом случае это вальс, во втором - полька.
 Кроме этой песни, мы учили английскую народную песню "Спи, малыш". Помню, как нравилась мне эта мелодия. Позже я услышал её в оригинале на английском языке. Но в таком исполнении она произвела на меня меньшее впечатление. Всё же мы по-русски пели её лучше. Возможно, здесь имел значение и ритм: в нашем исполнении она звучала так, как она звучит как обычная детская песня, то есть, быстро, весело, энергично, а в английском исполнении (возможно, в исполнении эстрадного или фольклорного ансамбля) она звучит медленнее, потому что это всё-таки колыбельная. И именно так она должна звучать. Но, повторяю, для нас наш вариант был более привычен.
 Занятия со Славой позволяли хоть на какое-то время забыть трудности интернатской жизни, её рутину. Он раскрывал перед нами двери в мир музыки. В отличие от профессионального учителя, он был ближе к нам. Но, видимо, не все его деятельность одобряли. Во всяком случае, только в этом учебном году он мог вести занятия. И однажды случилось так, что он поставил меня в угол или что-то в этом роде (из класса не выгонял). Но я на него не в обиде, так как я, действительно, плохо себя вёл. Но всё же я с любовью и удовольствием вспоминаю его. Жаль только, что больше не довелось с ним встретиться. В 1999 году узнал, что Слава (Вернее, Вячеслав Алексеевич
Чапурин) умер. Но это будет потом. Пока же мы ещё расскажем о наших занятиях.

 17. Приём в октябрята

 В прошлом году нас уже принимали в октябрята. Произошло это за несколько дней до осенних каникул, в канун 46-й годовщины Октябрьской революции. Но в связи с тем, что наш класс в полном составе остался на повторное обучение в первом классе, наш приём в октябрята, имевший место в прошлом году, был как бы аннулирован. И время приёма в октябрята было выбрано иное (видимо, не обошлось без указаний сверху).
 Подготовка к приёму в октябрята началась ещё в первой четверти. Именно тогда к нам пришли наши шефы - учащиеся седьмого класса Люба Парамонова и Наташа Козлова. Обе они были нашими вожатыми. Люба более энергичная и более властная. Она в дальнейшем проводила со мной своего рода воспитательную работу, когда были некоторые проблемы с учёбой и поведением. Я узнал, что она живёт на Васильевском острове. Только, в отличие от нас, она живёт не на линии, а на Весельной улице. Где такая улица, я не знаю. Но одновременно она помогала мне при освоении учебного материала.
 Наташа более спокойная и мягкая, с ней приятно поговорить и даже слегка поплакаться на своё горькое житьё-бытьё.
 Первоначально о приёме в октябрята вообще ничего не говорилось. Они проводили с нами занятия, которые проходили в форме игры. Но в этой игре не было никаких действий, которые были бы известны мне. Не было никаких умных рассказов или чего-либо подобного. Они учили с нами стихотворение необычной формы. Они называли его речёвкой. Как его охарактеризовать? Это стихотворение состояло из четверостиший, каждое из которых рифмуется с последней строкой предыдущего, например:
"Будь, октябрёнок, всем ребятам примером.
Чтобы хорошим быть пионером.
Стремись, октябрёнок, отлично учиться.
…Нашими успехами школа гордится" и т.д.
Не удивлюсь, если кто-нибудь из моих соучеников скажет, что такие четверостишия учатся легко. Но, в то же время, прямой связи с тем, что мы готовимся к приёму в октябрята, здесь не просматривается.
 Само же это событие было приурочено ко дню конституции. Возможно, какой-то праздничный вечер и был, но мы в нём не участвовали. И даже не помню, произносили ли мы свою речёвку. Валерий Алексеевич сказал несколько подобающих слов. Потом он нас поздравил. Вот, пожалуй, и всё. А мы были рады, потому что в связи с днём конституции мы получали ещё один выходной день. Вот какие мы были дети!

 18. Болезнь во второй четверти, появление второго дедушки

 В середине декабря я заболел. Казалось бы, была обычная простудная болезнь. Но температура была высокая. Вызвали врача. Она определила ангину. Было назначено лечение.
 А теперь я хочу рассказать о событии, которое произошло в этот период. Я обрёл ещё одного дедушку.
 Этого человека я дотоле никогда не видел. То ли в 1963, то ли в 1964 году, находясь в Москве, я услышал от бабушки: "Иван Иосифович - это твой родной дедушка". Тут бы мне и спросить, что это значит. Но особым любопытством я не отличался. И всё же в слове "родной" в данном случае почувствовал какой-то подвох. Если он родной, то почему я его никогда не видел? Я быстро нашёл разумное, с моей детской точки зрения, объяснение: потому, что его нет на свете. Значит, он умер? Но я точно знал, что мой дедушка Владимир Александрович Модин. И я точно знал, что совсем недавно, в сентябре 1964 года, он умер. И вот появляется человек, который заявляет: "Я дедушка". Как это понимать? Я слышал в школе страшилки, будто покойники кому-то являются. Вообще-то я в эти страшилки не верил. И всё же то, что произошло сейчас, наводило меня на мысль, что с "того света" могут появляться люди, которые раньше жили на этом свете. Да, но почему к числу воскресших не относился Владимир Александрович? Это мне, восьмилетнему ребёнку, представлялось вполне естественным. И вот другой человек, как я думал, из небытия, явился предо мною. Я ещё хорошо помнил Владимира Александровича. И я, будучи совершенно уверенным в том, что передо мной пришелец с "того света", я спросил: "Вы ожили?" А отец при нём стал меня отчитывать. Но я никогда его не видел. И что я мог поделать: вдруг появляется незнакомый мне человек и заявляет, что он мой дедушка. Это каждый так может. Короче, всё это было для меня ошеломительно. Тут же он позвонил на работу маме. И первые его слова были: "Риточка, я жив!". Потом отец мне говорил, что сказано это было с ехидцей. А дедушка разговаривал со мной как ни в чём не бывало. Он сказал, что живёт в Москве, на Комсомольском проспекте. А ещё он сказал, что у него есть собака, по кличке Микки (кто не знает, Микки - фамилия японского политического деятеля: был он и министром иностранных дел и в этом качестве в 1967 году приезжал в СССР, а в 70-х годах некоторое время был премьер-министром Японии). Позже довелось побывать на квартире у дедушки, но в другом месте. И собаку Микки в дальнейшем я тоже увижу.
 Сейчас он пришёл к нам ненадолго, а лишь на некоторое время. И мы уже хорошо с ним поговорили. А на следующий день я его уже не видел.
 А что же моя болезнь? Постепенно лечение стало давать свои результаты. И вот мы пошли на выписку. Врач, осмотрев меня, сказала: "Ему надо на юг, в Евпаторию, в санаторий "Искра"". В 1965 году мы поедем в Евпаторию. Но в санаторий "Искра", как оказалось, попасть невозможно. Но само пребывание в Евпатории впоследствии сослужило мне большую службу. Возможно, если бы я попал в "Искру" я бы не был тем, что я есть сейчас. Я говорю загадочно, но, возможно, в дальнейшем это разъяснится. Но всему своё время.
 А сейчас мы продолжим наш рассказ.

 19. Успеваемость во второй четверти

 На уроках арифметики мы продолжили изучать тему "Первый десяток". Прошли подтемы: "+-5, +-6, +-7, +-8". В середине четверти приступили к изучению темы "Второй десяток". Сначала прошли нумерацию чисел от 11 до 20. Затем изучили действия - сложение и вычитание без перехода через десяток. Каких-либо невероятных событий не происходило. В четверти получил по арифметике 3.
 На уроках русского языка завершили изучать буквы. Прошли буквы: э, ь, е, б, ё, ч, я, ф, ь разделительный, ъ разделительный. После моей болезни у нас появился учебник русского языка. И если раньше мы писали словарные и литературные диктанты, и упражнения, то теперь к ним добавились правила грамматики. В тот период усиленно вводилась большая буква. Полагаю, что при написании по Брайлю в этом нет никакого смысла. В отличие от зрячих, у нас буквы различаются по начертанию лишь на основании количества и порядка расположения точек. Форма самой буквы для нас тоже принципиального значения не имеет (правда, некоторые зрячие мне говорили, что, например, буква о похожа на журавушку). Но всё-таки если мы хотим жить в мире зрячих, мы должны считаться с их логикой, хотя, повторяю, для нас это не осязаемо. По этой причине используется знак большой буквы (тогда точки 4, 6). Но при чтении некоторых букв, если перед ними стоит знак большой буквы, например, букв а, у, в, ф знак и буква сливались, что и создавало дополнительные трудности при чтении. Сам по себе этот знак по очертанию напоминал букву к (к наоборот, как говорили учащиеся и учителя). В дальнейшем от большой буквы в брайлевской практике письма и чтения отказались.
 И ещё нам довелось познакомиться со знаком курсива. И опять-таки при письме по Брайю существенного значения он не имел. Но всё это мне было
интересно.
 Я хотел бы сказать несколько слов о событии, которое состоялось именно во второй четверти. В этот период мы писали много диктантов. Но я не успевал за классом, и именно диктанты составляли для меня особенно большую трудность. А это означало, что я не всегда понимал, что они пишут. И со временем это состояние усилилось. Людмила Васильевна дала моим родителям сборник диктантов и велела мне писать эти диктанты в выходные дни. И вот стали мы писать некоторые из них. И тут оказалось, что в спокойной обстановке я понимал лучше. Орфографических ошибок в классическом варианте у меня не было. Но были чисто брайлевские ошибки - переколы и недоколы. Но это другая буква, другой знак, а, значит, ошибка. Это вело к снижению оценок. В четверти я получил 3.
 На уроках чтения мы продолжали читать букварь. Когда я вернулся из Москвы, класс приступил к списыванию текстов из букваря. Это был одним из текстов - рассказ "Новый дом". Однако у меня по-прежнему не получалось. А дело в том, что при чтении буквы левой рукой путались. Так при чтении левой рукой буквы е и и путаются. Поэтому в слове "великий (в рассказе "Мичурин") первая фраза звучала так: "Мичурин был великий учёный"). Вместо "великий" я мог прочитать "виликий". Почему это происходило? А происходило это, скорее всего, из-за того, что было неравномерно развито осязание на каждой руке. Рискую высказать смелое предположение: возможно, это органическое нарушение. В дальнейшем более подробно мы об этом поговорим. Гораздо лучше я списывал с магнитофона. Сейчас же я испытывал затруднения.
 Наряду с чтением букваря мы учили некоторые детские стихи. Одним из них было стихотворение "Серёжа учит уроки". Вот его начало:
"Серёжа взял свою тетрадь.
Решил учить уроки.
Озёра начал повторять и горы на Востоке".
 А дальше говорилось, что мешало этому Серёже выучить озёра. Сначала пришёл монтёр, и он с ним общался. Потом "Алёша, младший брат, сломал Серёжин самокат. Пришлось чинить два колеса на этом самокате. И он чинил их два часа и покатался кстати". Судя по всему, это уже была география. А вот сейчас я подумал, что не следует заниматься бессмысленной
зубрёжкой. Всё-таки учёба должна быть осознанной. Зубрёжка может и должна быть минимальной. А в данном случае, видимо, она преобладала. Вот почему у него появляется стремление любой ценой отойти от этой зубрёжки. Сам же я читал лучше, чем в прошлом году. Это приводило к появлению интереса к прочитанному.
 Фактически всю четверть готовились к празднику прощания с букварём: учили стихи, загадки о буквах:
"В Азбуке у Нади
точно на параде:
гласные, согласные
стояли буквы разные".
 Но я на этот праздник не попал, так как именно в то время ещё болел. Но я знаю, что именно на этом празднике прочитали рассказ "Ёлка в школе".
 После моего возвращения ученики нашего класса уже читали "Родную речь", а во внеурочное время стали читать художественную литературу. Тогда мы ещё, по старой привычке раннего детства, называли эти произведения сказками, например, "Красивая лиса" (по названию одного из рассказов Алексея Кононова, помещённого в сборнике для чтения в первом
классе). Впрочем, я начал читать такие книги только в третьей четверти. А сейчас я получил по чтению 3.

 20. Культурная жизнь во второй четверти

 Я написал название этого раздела и подумал: "А правильно ли я сделал?" Ведь когда я говорю о культурной жизни, я имею в виду события, в которых я сам принимаю активное участие (прежде всего, это относится к музыке), но не было и концертов. Но в первом классе этого ещё быть не могло. И всё-таки было нечто, что позволяет говорить о том, что и в то время была культурная жизнь.
 Добрым словом ещё раз хочу помянуть Ольгу Викторовну Акулову, секретаря первичной организации ВОС Василеостровского района, жену Бориса Константиновича Акулова. Именно ей я обязан тем, что в те первые годы своей школьной жизни смог посетить некоторые концерты и спектакли в доме просвещения (домпросвет) имени В.А. Шелгунова). Он находился на Петроградской стороне, на Стрельнинской улице. Впервые я побывал там в 1963 году. Именно тогда я впервые слышал выступление знаменитого ленинградского актёра Юрия Талубеева, читавшего повесть Н.В. Гоголя "О том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем".
 А теперь я побывал на спектакле. Этот спектакль разыгрывался силами самодеятельных артистов дома культуры. Но я думаю, что они играли как настоящие артисты. Это был спектакль по русской народной сказке "Царевна-лягушка". Мне ранее читали эту сказку. Но, послушав этот спектакль, я лучше стал представлять себе её героев: и царя, и его сыновей, в особенности, Ивана-Царевича, и Царевну-Лягушку. Переживал за то, что Иван-Царевич оказался недальновидным, нетерпеливым человеком - поторопился сжечь лягушачью кожу. И вот пришлось вызволять свою жену. И радуюсь за то, что, в конечном счёте, он вышел победителем.

 21. Зимние каникулы

 В середине второй четверти началась подготовка к нашей новогодней ёлке. Снова стали делать костюмы. Долгое время не могли решить, в какой костюм нарядить меня. Сначала думали, что я буду Чиполлино. А потом неожиданно решили, что я буду в костюме Тома Кенти, героя романа Марка Твена "Принц и нищий". Всё остальное было без каких-либо проблем. Но почему-то Галине Львовне не понравилось то, что я выступаю в этом костюме. Сама она не читала романа Марка Твена (об этом можно было судить по отдельным её высказываниям. Впрочем, повод для этого дала Людмила Васильевна, назвавшая героя этого романа пажом). Поэтому она называла меня то принцем, то пажом. Последнее она произносила в самых обидных выражениях ("чёртов паж"), причём в ситуациях, не имевших никакого отношения ни к самому роману, ни к нашей новогодней ёлке. А это было с её стороны не справедливо.
 Но на ёлке всё было замечательно. Дедом-Морозом был Валерий Алексеевич. Было немало интересных музыкально-литературных номеров. Ученик девятого класса Володя Симков изображал псевдоакробата, который только умел кричать "Гоп" (через три года этот же номер повторит Володя Киселёв). А про Владимира Симкова я слышал, что он поэт, сочиняет стихи. Подборка его стихов вошла в последний сборник произведений незрячих поэтов Санкт-Петербурга.
 Был праздничный обед. Праздничность заключалась в что в качестве второго мы получили мясной рулет. А на десерт был рулет песочный с маком.
 По окончании ёлки получили подарки. Помимо обычного подарка я получил приз за костюм. Это были коробки конфет "Белочка" и "Весна". Мы радовались, что начинаются весёлые каникулы.
 После ёлки мы уехали домой. Здесь проходили мои каникулы. Первую часть каникул мы проводили в городе.
 Новый год встречали у Артамоновых в Автово. Замечательным было то, что отец привёз свои магнитофонные записи. Ведь у них был магнитофон "Комета". Он и по внешнему виду, и практически по качеству звучания был похож на магнитофон "Мелодия", так что его скорость 19 см/сек совпадает со скоростью магнитофона "Мелодия". Основную часть этих записей мы и прослушали в этот вечер.
 Ближе к ночи меня уложили спать. Но, лёжа в постели, я слышал, как взрослые веселились, как слушали магнитофонные записи. Конечно, слышал я не так чётко (всё же через стену), но узнавал отдельные композиции, например, "Ночь в Тунисе". Так случилось, что в последний раз эти записи были прослушаны именно на этом празднике. Пройдёт девять лет, прежде чем у нас появится свой магнитофон. Но Ночь с 31 декабря 1964 года на 1 января 1965 года мы провели в
гостеприимной квартире Артамоновых. И всё же не могу не вспомнить ещё один эпизод. Не только магнитофонная запись мешала мне спать. Когда все уже разошлись, я услышал громкий храп. И храпел Иван Матвеевич. Конечно, храп - это дело нехорошее. Но у Ивана Матвеевича он звучал как-то особенно, так что и это тоже приятное воспоминание. Вот таким необычным было моё восприятие в тот период.
 1 января мы вернулись домой. На короткое время пришли к дяде Жоре. Снова мы встретились с Елизаветой Александровной и Олесей. Снова играл на её пианино. До дома дядя Жора довёз нас на своём "Запорожце". Больше я его и не видел.
 А на следующий день мы поехали на дачу. До того в это время поездок на дачу я не припоминаю. Конечно, ни о каком автомобиле не могло быть и речи: дорога заснеженная. Пешком пройти по такой дороге трудно, а на автомобиле проехать тем более.
 А как же проводили мы время на даче? Не надо забывать, что мне надо было заниматься. Чётких заданий у нас не было, но ежедневно я либо писал небольшие диктанты, либо читал что-нибудь из "Родной речи".
 Но этим дело не ограничивалось. На даче в это время находились Мария Даниловна и Марина. И мы едва ли не каждый день, а то и по несколько раз в день мы к ним ходили, или они приходили к нам. У них были финские сани. И вот на этих санях я тоже имел возможность однажды прокатиться. Меня поразило, что эти сани идут с каким-то особым гулом. И думалось, что они основательные.
 Были у нас и свои сани, сохранившиеся ещё со времён моего раннего детства. Меня катали на этих санях. Отец и мама катались на лыжах.
 Когда мы ходили в гости к Марии Даниловне, нас угощали. Кроме картофельных блинов, вспоминаю вкусные котлеты. А когда Мария Даниловна и Марина приходили к нам, мама сделала обычные мучные блины. Они тоже были очень вкусные.
 Замечательным было то, что однажды приходил и Иван Данилович (это было единственное его посещение нашего дома).
 Марина проявила интерес к моей учёбе. Впрочем, этот интерес касался исключительно письма по системе Брайля.
 Марина пыталась учить меня петь песню Эдуарда Колмановского "Бирюсинка". Я легко запомнил мелодию, но мне трудно было запомнить слова со слуха. Но ещё в городе, во время болезни, Ольга Викторовна дала нам на время пластинку Эмиля Горовца. Здесь были записаны песни Андрея Петрова: "Голубые города", "Седьмой этаж", "Самая хорошая", песня из кинофильма "Я шагаю по Москве". Так вот, я несколько раз подряд прослушал эту пластинку. И именно явственно слышал слова песен. Сейчас я несколько раз пропел их в присутствии Марины.
 С нами был приёмник "Дорожный", который нам дал во временное пользование Николай Иосифович Макаров. Особенно часто слушали радиостанцию "Маяк". По этой радиостанции, в числе прочего, передавали красивую музыку (как классическую, так и эстрадную), которую далеко не каждый день можно было слушать по основной радиостанции. Очень часто не называли имён исполнителей, названий произведений (можно было только догадываться, почему это происходило: то ли цензура запрещала: ведь там немало было зарубежной музыки, то ли исполнители чем-то "провинились" перед властями, но просто игнорировать этих исполнителей и эту музыку было невозможно. В дальнейшем мы узнали, что, таким образом, слушали некоторые произведения американских, итальянских, испанских композиторов.
 Наше пребывание на даче продолжалось в течение недели. Примерно 8 января мы вернулись в город. Оставался всего день до начала учёбы в школе. Так началась третья четверть.

 22. Начало третьей четверти

 11 января началась третья четверть учебного года. Как положено, в этот день после завтрака мы поехали в школу. Приехали. А нам говорят, что надо привезти справку из санэпидстанции о состоянии моего здоровья. Дело в том, что именно в это время началась эпидемия гриппа. И вот нам пришлось туда поехать. Приехали домой. И тут же отец поехал в санэпидстанцию. Всё было проделано очень быстро. После этого мы вернулись в школу. Успели к первому уроку.
 В этот период произошли изменения в организации нашей учёбы. Эти изменения в прошлом году уже происходили во второй четверти. Если раньше мы все действия выполняли в одной тетради, то теперь их было две: одна - по арифметике, вторая - по русскому языку. И теперь каждую тетрадь должна быть соответствующим образом оформлена. Этим методика Анастасии Георгиевны отличается от методики Людмилы Васильевны. В этом случае обнаруживается подлинное назначение рамочки. Теперь тетради надо надписывать. Как это происходит в брайлевской записи, я мог бы продемонстрировать наглядно. Сейчас же я работаю
на компьютере. Возможно, если бы я пользовался более современными программами, например, "Microsoft word", я мог бы показать, каким образом это делается. Ведь в этом случае можно нарисовать рамочку, а в этой рамочке поместить текст. Но сейчас я могу лишь описывать, как я это делал. Итак, на первой строке рисую во всю строку букву ц (точки 1, 4- 24 раза).
От последней буквы ц пишем знак курсива (точки 4, 5, 6) вниз 6 раз. От последнего знака курсива влево до конца строки пишем знак минус (точки 3, 6). От последнего знака минус пишем вверх букву л (точки 1, 2, 3) 6 раз. Теперь на второй строке от первого знака курсива пишем "тетрадь по". На следующей строке пишем "арифметике". На четвёртой строке уч-ка 1 б кл. На пятой строке пишу "Маркова Андрея". Так я подписывал свои тетради в первом классе. Точно так же подписывались тетради по русскому языку. А также в моём случае и по нотной грамоте. По прошествии многих лет я думаю, что такая запись является слишком громоздкой, неудобной и неэкономной. Можно было бы проще. Без всякой рамки на первой строке (красная строка - по Брайлю с третьей клетки) пишу "Марков Андрей". На второй строке (красная строка) пишем "арифметика № 1". На третьей строке проводим черту (точки 1, 4). Кстати, примерно так мы оформляли тетради во втором и третьем классах. В четвёртом Элеонора Эдуардовна ввела рамку, а с пятого класса, в основном, придерживались старого традиционного способа оформления тетрадей. Но лично у меня на сей счёт есть сомнения: для незрячего такая "красота" не имеет никакого значения, а определённые затраты труда при этом всё-таки имеют место. Но одновременно и риск ошибки достаточно велик. А в те годы ценой такой ошибки могла быть забракованная тетрадь: её нельзя было использовать, хотя всё остальное в ней вполне могло бы быть использовано. Но эти соображения приходят через пятьдесят лет после совершения событий, а потому они уже никак не могут повлиять на их течение.
 В один из первых дней четверти к нам приходила женщина, которую звали Елена Борисовна. В дальнейшем она сказала, что она психолог. Сейчас она показывала нам геометрические фигуры: треугольник, прямоугольник, квадрат, круг. Все они были металлическими. Их приятно было брать в руки. Но ещё более приятно было ими стучать, потому что при этом слышался приятный звон. Увы, эта привычка ещё жила со мной.
 В дальнейшем Елена Борисовна стала проводить у нас и такие занятия: она рассказывала нам сказки. А мы должны были вылепить из пластилина всех их героев. Вероятно, тем самым исследовалось, как мы их себе представляем. Не знаю, кто как представлял, я с этими заданиями не справлялся. Но думаю, что сам по себе такой способ проверки представлений неприемлем. Вот я лично о себе могу сказать: читали нам сказку "Колобок". Я думал не о форме Колобка, а я как бы ощущал ароматный запах сдобной булки. Мне казалось, что она обязательно должна быть сладкой и обязательно с ванилином. А вообще сами эти занятия были эпизодическими, что также не позволяло настроиться должным образом. С Еленой Борисовной мы ещё будем встречаться на протяжении нескольких лет.
 А сейчас остановимся на событиях моей жизни в этот период.

 23. Болезни в третьей четверти

 Не успела начаться четверть, как оказалось, что я заболел. Всего четыре дня я находился в школе. Утром в пятницу 16 января у меня была сильная боль в горле, был насморк и кашель. Говорить не мог, голос был похож на голос старого деда. Словом, внешне повторялась та же история, что и в конце сентября 1964 года. Но, в отличие от того периода, я встал, а затем пошёл в класс. Так прошли уроки. А после уроков мама приехала за мной. На такси она привезла меня домой.
 Вызвали врача. Был определён грипп. Лечение проходило как обычно в таких случаях.
 Как только мне стало лучше, я вернулся к занятиям. Многие из них были связаны со звонком Людмилы Васильевны. Она сообщила, что делалось на уроках. И вот я должен был заниматься. Но помимо арифметики, русского языка и чтения обратили внимание на проблему осязательного распознавания предметов. Впервые к этим занятиям добавилось коррекционное занятие. А именно, мама дала мне семена фасоли и гороха. Я должен был их различать, а в дальнейшем сортировать, то есть, раскладывать по коробкам. Пока это хорошо получалось.
 Я с удовольствием слушал радио. Вновь слушал немецкую сказку "Про пять пальцев". Кстати, больше я этого спектакля не слышал. Думаю, что это связано с присутствием в нём некоторых звуковых эффектов (специфические интонации голоса актёра, игравшего роль медведя, его хриплый голос, особенно в момент расправы над ним, его вопли и заключительный момент, когда он пищит "мамочка"), которые могут породить чувство страха у слабонервных детей (к последним относился и я) - всё это привело к тому, что сочли за благо исключить этот радиоспектакль.
 Однако настал момент, когда надо было возвращаться в школу. Интересно, что сам факт возвращения в школу имел в моём сознании музыкальную окраску. Дело в том, что во время каникул купили пластинку "От мелодии к мелодии" - серия 2 - записи французской эстрады. И вот последняя мелодия (жаль, что не могу здесь на компьютере её повторить) напомнила мне о том, как отец даёт мне чай, а потом мы садимся в автомобиль и едем в школу. И я чувствовал себя вполне здоровым. И чего плакать, думал я. Но вот я вернулся в школу. А мне вспомнилось, что в тот момент наши ребята увлеклись детскими гармошками. Конечно, играть на них невозможно, но детям было достаточно извлекать из них хотя бы некоторые звуковые последовательности. Но однажды у Люси Кузьминой гармошка упала и издала звук, похожий на щелчок моей гармошки (то пресловутое "тытытсти", которое так пугало меня в раннем детстве).
 Занятия в школе шли своим чередом. Но прошло недели две, и я снова слёг. Эта болезнь продолжалась недолго, примерно через пять дней я вернулся в школу.

 24. Малограмотный воспитатель

 Вернёмся к характеристике Галины Львовны. Я уже говорил, что в прошлом году во время первой встречи она холодно ответила на моё приветствие. Складывалось впечатление, что ей вообще не знакомы чувства радости от общения. А я-то радовался тому, что она будет у нас воспитателем. Но, как мы помним, всю первую четверть её не было. Появилась она только в середине второй четверти. В тот момент никаких особо выдающихся событий не происходило.
 Но темой для обсуждения является вопрос о том, как она говорит. Фамилия у неё Паникоровская. Определённо польские корни здесь есть. Но говор выдаёт в ней жителя вологодской области. Её "оканья" позволяют говорить об этом. Но в её исполнении они выглядят уж слишком утрированно. Дело дошло до того, что ученики заглаза прозвали её "торелкой". Кое-кто уверял, что слышал от неё "глоза". Последнее представляется мне маловероятным, но, в то же время, преобладание диалектного способа выражения мыслей над литературным не свидетельствует о высокой её культуре, а, значит, и её значение как воспитателя может быть поставлено под вопрос. Конкретные факты только подтверждают это.
 Среди пластинок, которые Софья Александровна подарила мне, был фрагмент сказки П.П. Ершова "Конёк-горбунок", "Чудо-юдо Рыба Кит" в исполнении Орлова. Он привлёк моё внимание. Особенно мне понравились эпизоды Ерша с Карасём и Кита с Ершом. С помощью отца я выучил этот отрывок наизусть (со слов "Осетры тут поклонились, в земский суд потом явились" и до слов "Чай, додраться с Карасём, я не ведаю о том").
 Надо заметить, что среди некоторых наших учащихся был распространён мат. В этом отрывке были резкие выражения типа "Распроклятый", "Басурманской разной бранью", "Ражий сын" и т. п. Я не только использовал эти слова, но и повторял их с интонацией артиста. И вот я имел неосторожность рассказать этот отрывок в классе. А на следующий день один из учащихся параллельного класса, сам довольно-таки хулиганистый и склонный к употреблению матерных слов, сказал Галине Львовне, что Марков рассказывал страшную сказку с применением ругательных слов. Галина Львовна не дала себе труд понять, что же произошло на самом деле. И она обвинила моих родителей в том, что они учат меня рассказывать вредные сказки. А вообще начиналась какая-то скверная история. В этой обстановке отец переписывал мне от руки по Брайлю полный текст сказки П.П. Ершова "Конёк-Горбунок". Во время болезни я начал её читать. Но разбирал этот текст с трудом.
 А по окончании моей второй болезни у меня что-то не ладилось с заданием: ни по арифметике, ни по русскому языку. Помогали мне все, кто мог: ученик седьмого класса Олег Пилюгин, ученица восьмого класса Наташа Козлова. В этот момент надо было идти на ужин. А я на ужин не пошёл, потому что раз я не выполнил задание в срок, я мог ужинать уже после
всех. Так чем же Паникоровская отличается от Котловой, которая бросала меня утром по средам за то, что я не умею одеваться, (правда, теперь я и одевался по-другому, и технология была упрощена), а Г.Л. Паникоровская "наказывает" меня тем, что я ужинаю после всех.
 А на следующий день Галина Львовна рассказала Людмиле Васильевне, что я не только не выполнил задание в срок, но и шумел. Вот уж это было скверно. Это было жестоко. И не было никого, кто мог бы посочувствовать и помочь. Тогда я ничего не мог даже понять, что произошло. Но лишь теперь я понял, что не союзница, а предатель - вот кто такая Галина Львовна Паникоровская, которая, к несчастью, стала нашим воспитателем. До шестого класса она выступала в этом качестве. И она ещё проявит себя.
 А мы продолжим рассказ о школьной жизни.

 25. Успеваемость в третьей четверти

 На уроках арифметики рассматривали сложение и вычитание с переходом через десяток. Эта операция выполнялась мною как задача в три действия. Вот как решался мною пример 8+6:
1. 8+2=10
2. 10+2=12
3. 12+2=14.
Так сложно решались мною подобные примеры. Возможно, эта сложность была связана с тем, что у меня не сформировался образ числа. Ведь мы привыкли считать подряд, и это стало казаться совершенно естественным. Итогом всех этих событий было то, что я постоянно получал задания на воскресенье. Их я выполнял под руководством отца. Иначе не получалось.
 Помимо чисто практических примеров и задач мы получали первые представления о теоретических вопросах арифметики. Более глубоко мы изучали их в пятом классе. Сейчас же наши представления носили более общий характер. Я говорю о том, что мы изучали меру объёма - литр (тогда мы говорили "мера измерения жидкости") и меру веса (массы, как мы в дальнейшем узнаем из курса физики) - килограмм. И здесь мы не ограничивались чистой теорией, а известная наглядность всё же проявлялась. Так при изучении темы "Килограмм" мы знакомились с устройством бытовых весов, с их деталями, для чего они предназначены. Это должно было придать занятиям некоторый интерес. Но у меня этот интерес заключался в том, что металлические части этих предметов производили звон. Такой интерес сохраняется и сейчас, а, это значит, что в душе я оставался маленьким ребёнком. Это же состояние проявилось и тогда, когда мы перешли к третьему арифметическому действию - умножению. Этому предшествовал следующий эпизод. Как всегда в первом классе, обучение было наглядным. Тогда в качестве наглядного пособия мы использовали карандаши. Когда очередь дошла до меня, я подошёл к учительскому столу, взял два карандаша и стал стучать ими по столу. А Оля Рыжикова, стоявшая рядом со мной, в качестве второй ученицы, сказала мне: "Не играй карандашами". А мне это очень нравилось.
 Умножение уподоблялось сложению. Пример 2*3 интерпретировался как 2+2+2. Надо было выполнять действие, которое сводится к ответу на вопрос: сколько будет, если к двум прибавить два и ещё два. Но я по-прежнему воспринимал лишь один вид деятельности - игру, основанную на звуковом эффекте. Вот и сейчас я стал ими стучать. А Людмила Васильевна сделала вид, что этого не заметила, а мне это по-прежнему интересно. Всё, что выходит за пределы этой деятельности по-прежнему не воспринималось. Я знаю, что 3+6=9. Никаких иных вопросов у меня не было. Так у нас начался подход к таблице умножения. В это время изучали умножение на 2 и на 3.
 Продолжалось изучение грамматики русского языка. Пока мы осваивали буквы, нам, верно, давали деление на гласные и согласные. Но в ту пору за этим ничего не стояло. Теперь же мы говорили не просто о гласных и согласных, но о твёрдых и мягких, о глухих и звонких. Эти оттенки нам понадобятся в дальнейшем. Был у нас параграф "Ь в конце слова", "Ь в середине слова". В этот период большое внимание уделялось написанию заглавной буквы. Поэтому были и такие параграфы, как "Большая буква в именах людей, "Большая буква в кличках животных". Последнее ничего положительного не вызывало, поскольку для незрячих не имеет значения, написано ли слово с большой буквы или с малой буквы. Добавлялся только ещё один знак, который при определённых условиях мог сливаться с соседней буквой. Поэтому вполне закономерным было то, что в дальнейшем из нашей брайлевской графики знак большой буквы был исключён. Но всё-таки приходилось подчиняться общим правилам. Так в дальнейшем большую букву стали писать. На пишущей машинке большая буква получается путём нажатия клавиши регистр в комбинации с буквой. А на компьютере большая буква получается путём нажатия клавиши Shift с буквой. А если при работе на компьютере мы пользуемся брайлевской клавиатурой, то в этом случае большая буква получается при совместном нажатии клавиш, соответствующих точкам, входящим в букву, в сочетании с крайней левой клавишей, расположенной под мизинцем левой руки.
 Ещё в конце второй четверти произошёл переход от чтения букваря к чтению "Родной речи". Здесь уже мы читали фактически первые рассказы и стихотворения. Эти произведения были написаны таким образом, что можно было говорить об их адаптации к восприятию первоклассника. Начали мы фрагментом "Как учился Владимир Ильич Ленин?". Рассказы были из нашей жизни: моя дорога в школу (просто перечислены те места, которые проходит школьник от своего дома до школы) и некоторые другие. Были здесь ещё детские стихи типа "Маша варежку надела…" Были и сказки: "Колобок", "Два мороза" (только в 2008 году я узнал, что у этой сказки есть свой автор - русский писатель XIX века Михаил Михайлов. В 1997 году я познакомился с некоторыми его прозаическими произведениями. Они рассказывали о быте представителей дворянского общества, купечества и актёрской среды). В этой четверти мы читали рассказы на тему "Город" ("Приезд в Москву", "Светофор" Б. Жидкова, "Московское метро" Е. Тараховской, "Где ночуют трамваи и автобусы?", "Моссовет в Москве хозяин"; тему "Зима" ("Человек под снегом"); "Домашние и дикие животные" ("Маленький Соколик" Л. Воронковой, "Рыжуха и волк" Л.Н. Толстого, "Ёж и Заяц" басня в прозе Л.Н. Толстого, "Мышь и Крыса" С.В. Михалкова и другие произведения подобного рода).
 Сейчас я могу сказать, что с этого момента я стал читать литературу для внеклассного чтения. Это книга Бориса Емельянова "Город в лесу" - первая прочитанная мною книга. Это цикл рассказов о Москве. Здесь автор говорит о том, что изначально на месте Москвы был лес, а в Москве живёт семья, в которой было двое детей - Митя и Леночка.
 Я читал книгу польской писательницы Янины Броневской "Приключения тряпичной Бальбиси". Это кукла, которую старьёвщик Пан Шмуль Аксамит сделал из тряпок (есть сходство с Пиноккио в Италии и Буратино в пересказе А.Н. Толстого, перенёсшего этот сюжет на русскую почву, хотя и сохранивший некоторые итальянские черты).
 В этот же период я начал читать сказу П.П. Ершова "Конёк-Горбунок". Начнём с того, что эту книгу бабушка принесла из библиотеки. А мой отец стал переписывать для меня от руки эту книгу по Брайлю. Так я начал знакомиться с ней. Эта книга была написана ещё с применением древнерусских слов, поэтому отдельные из них были мне не понятны. Но по мере чтения я узнал, что сюжет этой книги, действительно, интересен. В рукописном варианте я прочитал 13 страниц, а в конце четверти я узнал, что эта книга есть по Брайлю, так что я могу ознакомиться с ней. Так и поступили. Таким образом, если по арифметике мои успехи были не велики, если по русскому языку были ошибки, но в принципе я их знал и, хоть и со скрипом, но исправлял, чтение стало той сферой, где я в дальнейшем преуспел, и это оказало влияние и на мою учёбу, и на мою работу, и на мою жизнь в целом.
 Таковы итоги моей учёбы в этот период.

 26. Культурная жизнь в третьей четверти

 После полугодового перерыва возобновились занятия по музыке. В школе появился новый преподаватель рояля. Звали его Владимир Евгеньевич. С ним мы впервые встретились в феврале. Он просмотрел едва ли не всех учащихся нашего класса, а также учащихся класса "А". А я думаю, ошибкой его было то, что он разом вызвал всю группу. Прослушивание каждого должно
проходить индивидуально. Остальным вовсе необязательно знать, каково мнение преподавателя о потенциальном ученике. Ведь далеко не все из них даже понимали, ради чего их вызвали. Например, Коля Петров после прослушивания заявил: "А зачем мне этот коровий хор?" Это он намекал на то, что во время прослушивания пели ноты на звук "М". Что касается меня, то я ещё не отошёл от некоторых стереотипий раннего детства. Я, в частности, дотрагивался до заднепроходного отверстия. А Элеонора Эдуардовна, присутствовавшая при этом прослушивании, сделала мне замечание. Это был единственный случай, когда Элеонора Эдуардовна присутствовала на наших музыкальных мероприятиях. Больше она не была на них. От нашего класса остались: Люся Кузьмина, Лида Локтева и я.
 Мои занятия проходили в том же ключе, что и в прошлом году, то есть, разучивание велось исключительно на слух, хотя Владимир Евгеньевич постоянно говорил, что мы должны заниматься по нотам. И, тем не менее, до конца года в моей музыкальной жизни никаких изменений не произошло.
 Я разучил следующие произведения: украинская народная песня "Весёлые гуси", русская народная песня "Пойду ль я, выйду ль я". Казалось бы, вообще песни очень простые. Мелодии легко запоминались. Но одно дело напеть её голосом и совсем другое сыграть на музыкальном инструменте. И совсем не просто было запомнить, что какая рука играет. Ведь трудно было наощупь определить клавишу, которая соответствует данной ноте. Аккомпанемента нет. Обе руки ведут мелодию, и разница только в том, что правая рука исполняет основную часть фразы, а левая её заканчивает. Они должны двигаться согласованно. Добиться этого было нелегко. Мой отец предпринимал усилия к тому, чтобы я учил руку различать клавиши наощупь. Он сердился, если я ошибался, полагая, что я без особых усилий могу сыграть правильно. В этом он был прав. А я ленился. Мне всё ещё хотелось играть с игрушками по своей "технологии". Я, видимо, занимался "с ветерком в голове". Но всё же я разучил две вышеназванных пьесы.
 По совету Владимира Евгеньевича, я начал осваивать нотную грамоту. Как раз в это время в школу пришёл новый преподаватель нотной грамоты. Его звали Евгений Петрович Вишняков. Сам он начинал как концертирующий баянист, а потом перешёл на преподавательскую работу. Он работал в той музыкальной школе, в которой я получал первые уроки игры на фортепиано, несколько раз передавал мне привет от Софьи Дмитриевны. У нас в школе он преподавал нотную грамоту и теорию музыки, а также входил в комиссию по приёму зачёта по баяну, и его голос имел решающее значение при выставлении итоговой оценки. Однако самое первое, что меня в буквальном смысле поразило, это было то, что он написал по Брайлю (первый незрячий преподаватель, с которым мне довелось встретиться) список учащихся группы. У него был довольно характерный голос, по-юношески задорный. Кроме него, я знал только ещё одного педагога, который писал по Брайлю так же быстро, как он или даже быстрее его. Вера Михайловна Сретенская, преподаватель педагогического института имени А.И. Герцена.
 На занятиях мы изучили: названия нот, запись нот восьмыми и целыми.
 Неприятный случай произошёл у меня в то время: увидев, что мои сотоварищи испытывали трудности, а я хорошо усвоил материал, я стал им подсказывать ответы на некоторые вопросы. Евгений Петрович поставил мне за подсказывание 2. Этот урок был для меня так велик, что до конца своей школьной жизни я никому не подсказывал.
 Интересным был вечер в Доме просвещения при ленинградском правлении ВОС. Это было представление, наподобие того, которое мы уже видели в прошлом году. На этот раз была сказка, чем-то напоминавшая сказку о трёх поросятах. В итоге оказалось, что для слабовидящих многое было более понятно, чем для незрячих. Но они так весело говорят, что готов их слушать ещё и ещё раз.
 9 марта мы выезжали к шефам, на третье УПП с концертом, посвящённым Международному женскому дню 8 марта. Непосредственного участия в нём я не принимал. Я лишь пел в хоре.
 Так и проходили основные события культурной жизни в этот период.

 27. Весенние каникулы

 Весенние каникулы начались 23 марта. Это была суббота. Уроков в тот день не было. Мы слушали пластинки. Мои пластинки, в том числе, и "Чудо-юдо рыба-кит". Это последнее специально предназначалось для Галины Львовны, чтобы она убедилась в том, что Марков не ругался матом, а читал фрагмент из классического литературного произведения. Но Галина Львовна незадолго до этого упала в подвале и повредила себе ногу. Жаль, так вот и не услышала. Но все остальные услышали.
 После обеда отец приехал за мной и отвёз меня домой. Каникулы начались.
 На следующий день к нам приехала Марина - в первый и последний раз побывала у нас на квартире на Васильевском острове. Вместе с моей мамой мы выехали на вокзал, а затем в Горьковское.
 Хотя это была весна, но на участке снега было ещё много. В это время одним из моих развлечений было разгребать руками снег. При этом на варежке оставалась снежинка. Я подносил её ко рту и слизывал. Снежинка таяла и превращалась в каплю воды. Мне это было очень интересно. Я думал, что это самая вкусная и чистая вода.
 Но я не только развлекался. Кое-какие занятия у меня были. Правда, меньше и меньше приходилось писать. Зато я больше читал. Именно в то время, наконец, мы взяли в библиотеке книгу П.П. Ершова "Конёк-Горбунок". Я стал её читать с самого начала. Сейчас это было легче. Я уже не путался в словах. Более ясно просматривалось содержание сказки, где действие происходило в царстве, напоминавшем Россию (там, например, упоминалось: "Попивали мёд из жбана, да читали Еруслана"). Это значит "Руслана и Людмилу". Это позволяет говорить о том, что действие происходит в XIX веке, если, конечно, возможно допустить для сказки характеристики реалистического литературного произведения, такие как время действия.
 По-прежнему с нами был приёмник "Дорожный", который нам предоставил Николай Иосифович Макаров. Теперь мы, в основном, слушали "Маяк". Здесь передавали различные музыкальные программы. Пока я ещё не знал даже названий некоторых из них, иногда звучание было хрипловатым, но, как мне объяснил отец, это связано с грубой настройкой приёмника.
 Другим замечательным событием был приезд Акуловых. Это были Ольга Викторовна, Витя и Таня. Они приехали в самом конце марта. Это произошло в тот момент, когда был пик моей болезни (об этом мы ещё поговорим). Эта моя болезнь в значительной степени нарушила наши планы. Об этом я сейчас и расскажу.

 28. Болезнь на весенних каникулах

 Весёлые каникулы были омрачены сразу двумя болезнями, случившимися почти одновременно.
 Одна из них началась едва ли не в один из первых дней после нашего приезда на дачу. У меня было сильное расстройство желудка. Подобное случалось со мной довольно часто, так что складывалось впечатление, что это чуть ли не обычное рядовое событие. Нынешнее же продолжалось довольно долго. Четыре дня мы не могли справиться с ним. Именно в то время я узнал, какие лекарства применяются при его лечении. Вот мне нравилась рисовая каша на молоке. Но теперь я должен о ней забыть. При расстройстве желудка можно есть рис, сваренный на воде. Он казался мне сухим и невкусным. И я морщил нос и ныл. А мама меня убеждала в том, что именно такой рис я могу сейчас есть. Я покорно внимал её наставлениям. Но это расстройство продолжалось четыре дня. А вспомнил я об этом, уже будучи взрослым человеком. В то время я был целиком во власти сиюминутных чувств, а поэтому многого не понимал. Но тогда именно рис был моим основным продуктом питания. То, насколько он полезен, я смог оценить гораздо позже, когда уже стал взрослым, о чём, я надеюсь, мы ещё будем говорить.
 Но вернёмся к событиям весны 1965 года. Не успел я оправиться от одной болезни, как подкралась вторая. Теперь это была банальная простуда. У меня болело горло, были насморк и кашель. Лечили меня всеми подручными средствами, какие только могли существовать в условиях дачного посёлка.
 Как мы ни старались, но к началу четверти поправиться не удалось. Поэтому в первые дни я ещё оставался дома.
 В это время я слушал радиоспектакль по пьесе "Сколько стоит долг?" Действие происходит в первые послевоенные годы на Севере. Мальчик живёт в многодетной семье. Он ещё школьник, и ему бы надо продолжать учиться. Но он вынужден искать работу, чтобы накормить семью. Однако непросто устроиться на работу ребёнку. Лишь геодезист соглашается взять его на временную работу. На пути его встречаются неожиданности. Все окружающие, в основном, хорошо к нему относятся. В конце спектакля они направляют его на учёбу в Мурманск.
 Ещё я слушал детский радиоспектакль "Я хочу в Сиверскую". В Сиверской живёт друг героя, между ними происходила переписка. Но вначале он приносит домой табель с "тройками", и мать говорит ему, что за такую учёбу ни в какую Сиверскую он не поедет. Но у него это было настолько сильным желанием, что ради его осуществления он готов на всё. И вот на уроке истории большая часть класса получает "двойки". "Двойку" получил и наш герой. Но, полагая, что мать узнает об очередной его "двойке", спрятал классный журнал за портрет Макаренко.
Таким путём его желание осуществляется. Можно, конечно, это осуждать. Но уж слишком велико было его желание.
 В начале апреля завершили передавать радиоспектакль "Зелёная пилюля". Это история о пятикласснике Вове Иванове. Он не хотел учиться и становится второклассником. Волшебный доктор дал ему зелёную и красную пилюлю. Приняв зелёную пилюлю, он стал уменьшаться. Приняв красную пилюлю, он вернётся в прежнее состояние. Так случилось, что красную пилюлю проглотила собака. А Вова постепенно уменьшался. Из школы его вывели потому, что он стал походить на ребёнка из детского сада. В конце концов, он доходит почти до младенческого состояния. Но взрослые люди равнодушно проходят мимо него. В одной из заключительных сцен он оказывается в сугробе. Он ещё может произносить слова, но эти слова свидетельствовали о полном впадении в детство: "Манной кашки хочу, молочка тёпленького. Где моя бутылочка? Где ты, моя мамочка?" От этих стенаний сердце разрывается. Но люди всё равно проходят мимо, потому что для них он просто лентяй, обманным путём вновь оказавшийся в состоянии раннего детства. Но те же люди помогают ему вернуть подлинный человеческий облик. Теперь он снова становится большим. Словом, всё заканчивается хорошо. И всё же проблема перехода в состояние раннего детства привлекала и меня. В дальнейшем я познакомился с книгой Яна Ларри "Необыкновенные приключения Карика и Вали". А потом эта идея проявилась в моих видениях.
 Вот что я слушал в этот период.

 29. Начало четвёртой четверти

 Так получилось, что в тот момент, когда началась четвёртая четверть, я ещё болел. Поэтому, с одной стороны, не знал, что происходило в это время в школе. Но "мои занятия" не прерывались. Не знаю, связывались ли мама и отец со школой, но я всё-таки должен заниматься. И занимался как арифметикой, так и русским языком. Но не об этом я хочу сейчас рассказать.
 После того как я поправился, мы пошли в поликлинику. Врач меня выписала, но сказала, что для укрепления моего организма я должен заниматься лечебной физкультурой. Было сказано, что надо ходить на занятия в поликлинике. Это событие произошло как раз в начале апреля. В эти дни меня забирали из школы (обычно это делала мама). Тут уж мы, как правило, ехали на троллейбусе.
 И вот мы приехали в нашу поликлинику на Первой линии. Пришли в кабинет лечебной физкультуры. Врача звали Клавдия Дмитриевна. Я хорошо её понимал. Она никогда не повышала голоса, всегда спокойно и понятно объясняла упражнения. Конечно, случались отдельные трудности и непонимания, но все они разрешались естественным путём. Понимая, что я ещё ребёнок, она избегала употреблять разные специальные термины типа "Основная стойка", хотя учителя физкультуры довольно часто их употребляли. Вот до меня значение этого термина дошло только во время пребывания в Волоколамской ШВТС в 1982 году в возрасте 26 лет. Тогда преподаватель физкультуры ответил, что основная стойка означает "пятки вместе, носки врозь". Только-то? Но ведь я выполняю это действие постоянно и не знаю, что я делаю основную стойку. Так вот всё это важно, потому что от понимания слов зависит понимание того, какое действие я должен выполнить. Ничего подобного не было у Клавдии Дмитриевны. Всё предельно просто. Она обращала особое внимание на то, как я стою. Надо использовать четыре точки опоры. В упрощённой детской терминологии это выглядело так: "Спинка, лопатки, попка, пятки". Именно так, по-детски, она их и называла. И это запомнилось на всю жизнь. И вот сейчас, более чем через 40 лет, я воспроизвожу эти воспоминания.
 Мои занятия лечебной физкультурой продолжались в течение двух-трёх недель. То, что они носили индивидуальный характер, имело большое значение. Оказалось, что именно так со мной и нужно заниматься. Но Нина Михайловна не могла так со мной заниматься. Слишком она для этого жестока. А сейчас эти занятия я воспринимал как передышку. Сейчас я недолго занимался лечебной физкультурой. Но как же я сам? Ведь я должен сам выполнять эти упражнения. Это верно. Но когда нет рядом инструктора, который командует "Раз, два, три, четыре", становится как-то грустно. Вот поэтому и нужны регулярные занятия физкультурой под руководством преподавателя или инструктора.

 30. Приезд дедушки

 Это событие произошло как раз в один из тех счастливых дней, когда меня не оставляли в интернате. Я даже помню, как отец его встречал. Утром, когда он отвозил меня в школу, мы выехали раньше. По пути заехали на Московский вокзал. Я из машины не выходил, а отец, естественно, вышел. Прошло несколько минут. И вот они с дедушкой пришли. Дедушка и со мной поздоровался. Услышав его тогда ещё вполне бодрый голос, сам приободрился. Сейчас я еду в школу, а вечером будет очередное занятие, меня заберут из интерната, я приеду домой, и мы
встретимся с дедушкой, так что это хорошо, ведь это человек родной.
 Конечно, дедушка приехал не просто так. Из телефонного разговора, часть которого я слышал раньше, было ясно, что эта встреча каким-то образом связана с Николаем Александровичем Шаниным. О нём было известно, что в 1964 году он переехал на новую квартиру на улице Рашетова, в районе Скобелевского проспекта, недалеко от станции Удельная. Именно там должна была состояться встреча. И эти встречи были. Во время этих встреч они обсуждали свои научные дела, о которых я не знаю.
 Тут было ещё одно замечательное событие: в один из этих дней был день рождения отца, ему исполнилось 35 лет. И дедушка привёз ему подарки. С одной стороны, это были пластинки - "Музыкальный калейдоскоп" - вторая и третья серии (первую привёз Сергей Ананьевич в качестве подарка на день рождения мамы). И ещё он подарил ему настольные часы производства завода в городе Златоусте. Вот в таких разговорах, а также обсуждениях жизни наших москвичей и прошёл тот день. Дедушка сказал, что они приобрели холодильник "Север-3". Этот холодильник работал весь день непрерывно. Это значит, что у него не было автоматического выключения. Это значит, что он берёт много энергии. В 1970 году этот холодильник передали нам. В 1972 оду мы приобрели новый холодильник "Зил", а "Север" некоторое время находился на даче. Так продолжалось до тех пор, пока не был приобретён холодильник "Свияга". Когда мы вернулись в Санкт-Петербург, мы приобрели новый холодильник. А холодильник "Свияга" был отправлен на дачу.
 Однако пребывание дедушки у нас было недолгим. Оно продолжалось дня три. Расставание для меня было тяжким. Я по-прежнему плакал. Дедушка и родители говорили мне, что мы скоро встретимся. Через несколько дней мы приедем в Москву. Но до этого должно произойти и ещё одно событие, о котором я сейчас и расскажу.
 
31. Люда Кузьмина

 Она прибыла из Новгородской области, из Окуловского района, из деревни Дерняки, что неподалёку от станции Боровёнка. Эта станция находится на московском направлении. По словам Люды, надо ехать поездом "Юность". По её словам, когда поезд дойдёт до этой станции, надо нажать на стоп-кран. Но я в этом усомнился. В дальнейшем я узнал, что если действовать по правилам, то никто не нажмёт стоп-кран для пассажира, который едет до станции, на которой поезд не останавливается. Позже я узнал, что бабушка Прасковья Андреевна остановила поезд, доставая платье, висевшее на стоп-кране (видимо, другого места не нашлось). Потом я слышал, как останавливали поезд во время отправки из Волхова и из Лихославля (это поезд из Москвы). Но тут ситуация, не подпадающая под срочную остановку. Так что в таком случае надо ехать до Окуловки, а оттуда каким-то местным поездом до Боровёнки.
 В школу она пришла далеко не в первый день. Первоначально это был класс "А", но потом её перевели в класс "Б". По её словам, Ольга Алексеевна пригласила её в свой класс подобно тому как приглашают в гости. Но уже мой опыт показывает, что такой переход происходит не от хорошей жизни.
 Не могу судить о том, были ли у неё нарушения интеллекта. Но правомерна ли детская глупость? Появляются странные и непонятные слова. Вот услышали мы от Саши Вавилова странное и непонятное для нас слово "Тидируля". И вот Люда повторяет: "Тидируля, тидируля, кать-кать-кать". Но детская глупость далеко не всегда бывает безобидной. Вот Люда Кузьмина однажды изрекла такое: "Школа - куриная слепота". Конечно, казалось бы, это набор слов. Но одновременно это выражение определённого отношения к школе. Оно было у этих детей негативное. И для этого были основания: они видели, что учителя и воспитатели плохо относятся к ним. А как ко мне относились? Тоже плохо, если не считать Элеонору Эдуардовну. Но я молчал, потому что даже не понимал, что за свои права нужно бороться. А как бороться? Вот я, когда Котлова перевела меня в класс "Б", пытался сказать, что у нас другое задание. В ответ услышал такой грозный окрик, что, кажется, потеряешь всякое желание бороться за свои права. Или того хуже: "Учитель - куриный слепат". Она ещё не понимает, что говорит безграмотно: слово "слепота" пишется через "О". А я по недомыслию всё повторял. Андрей Матвеев пожаловался на меня Элеоноре Эдуардовне. Она сказала ему: "Уйди, сплетник!". А Людмила Васильевна отнеслась к этому вполне серьёзно. Но она не стала ничего объяснять. Она написала записку моим родителям. И отец мне дал понять, что не всё, что говорят, можно и нужно повторять. Но всё это никак не характеризует Люду как ребёнка с нарушенным интеллектом.
 Какая-то взаимная расположенность у нас была. На переменках мы часто встречались. Одно время сидели за одной партой, до тех пор, пока Галина Ивановна не пересадила ко мне Лиду Локтеву. Но и тогда мы не ослабили наши контакты с Людой.
 В середине апреля 1965 года мы решили взять её на выходные к себе. Дело в том, что всё-таки Дерняки - не ближний свет. В субботу за ней никто не приедет. К тому же у неё умер отец, причём умер нелепо. По её словам, он пил. И однажды на него упало бревно. Кажется, более нелепой смерти трудно было представить. Не помню, были ли у неё братья и сёстры. Но можно было понять, что участия родных ей явно недоставало. Во всяком случае, в выходные дни она оставалась в интернате. И вот я предложил родителям взять её на выходные дни. И после отъезда дедушки это как раз и произошло.
 Это было 17 апреля. По-прежнему Людмила Васильевна давала мне индивидуальные задания.
 В то время как все, как будто, отдыхали, я должен был их выполнять.
 Но всё же время для отдыха было. Мы слушали пластинки - "Музыкальный калейдоскоп", первая, вторая и третья серии. Мне кажется, что и Люда была довольна.
 В понедельник мы вместе вернулись в школу. Во время празднования дня её рождения я получил кусочек орехового торта. К сожалению, на этом наша дружба и закончилась. Я вернулся в класс "А". Время от времени мы с ней встречались. Но как-то прежней близости между нами не было. Не было и дружбы.
 У Люды был неплохой музыкальный слух. Вместе со мной она пришла в кружок рояля, а со второго класса она занимается на баяне. Здесь у неё были успехи. Во всяком случае, до конца своей учёбы в девятом классе (в 1973 году) она занималась в кружке баяна. Потом пыталась поступить в курское музыкальное училище для незрячих. Однако, как говорили, не поступила. Возможно, не музыка её погубила, а что-то ещё. Однако, как мне говорили, она осталась в Курске работать на УПП. Но больше никаких сведений о ней у меня нет.

 32. Дни рождения

 Апрель для меня - это самое счастливое время. Это время дней рождения.
 Внешне 22 апреля 1965 года был как бы обычным школьным днём: были уроки, было всё, что связано с интернатской жизнью. Наконец, настало время подготовки домашних заданий. И вот в самый разгар этой подготовки ко мне приехала мама. Она сказала Анне Васильевне, что нам надо поехать. Анна Васильевна спросила: "Что, ему надо на занятие по лечебной физкультуре?" А мама сказала: "У него завтра рождения, а сейчас у бабушки". Анна Васильевна нас отпустила.
 Мы собрались. Сели на автобус №26 и поехали к бабушке.
 Как всегда, там было много гостей. Среди них мне особенно запомнились Екатерина Ивановна и её муж Анатолий Васильевич. У него довольно своеобразный голос, и он запоминается хорошо. Этот человек работает в тресте железнодорожных ресторанов. В дальнейшем он примет участие в судьбе бабушки. А сейчас бабушку поздравляли. Было угощение. И была ночёвка.
 А на следующий день мы поехали в школу. На автобусе №26 доехали до проспекта Шаумяна. Это уже день моего рождения. Мне исполнилось 9 лет.
 С некоторых пор у нас в группе стали слушать детские радиопередачи. Радиодинамик был в классе "А", поэтому к 10 часам мы туда пришли. В тот день была передача "Сказка за сказкой". Передавали сказку о козе и козлятах. Хорошо известна сказка "Волк и семеро козлят". Здесь же был другой вариант этой сказки. Его ещё во второй четверти читала воспитательница третьего класса Анна Васильевна Ефремова. Я впервые слышал этот вариант сказки. Конечно, этот вариант был восточного происхождения. Здесь козлят было не семеро, а трое. И у них были свои имена: Алюль, Булюль, Киштаки-Саритаурн. И животных, нападающих на них, было трое: собака, шакал и волк. А артисты изображали этих зверей почти натурально: собака в самом конце своего эпизода грозно лаяла, шакал в самом начале жутко подвывал, а волк, вначале подделывавшийся под голос их матери-козы, под конец рычал. Его слова: "Узнали меня, волка старого?" звучали как-то особенно устрашающе. Окончания этой сказки сейчас не передали. Но больше я её в данном варианте не слышал. Возможно, это было связано с тем, что такая приближённость к натуре слишком сильно действовала на психику маленьких детей. А это оправдано? Ведь в жизни им придётся столкнуться с различными ситуациями, весьма далёкими от сказочных. Но, видимо, посчитали, что начинать так не следует. Впрочем, уже в конце "перестройки" я слышал начало этого варианта сказки. Но встречи с животными не прозвучало.
 Но совсем не об этом хотел я сказать, а о том, как я праздновал свой день рождения. Уроки в этот день проходили как-то уж слишком быстро. Да и уроками назвать их в полном смысле нельзя. Людмила Васильевна рассказывала нам о праздниках конца апреля-начала мая. Именно сейчас я впервые узнал, что означает праздник Первое мая - День международной солидарности трудящихся. А почему именно этот день? Потому, что именно 1 мая 1886 года рабочие американского города Чикаго устроили демонстрацию в поддержку требований о восьмичасовом рабочем дне. И демонстрацию жестоко подавили. В честь этого события и стали отмечать этот праздник. И мы, ученики первого "Б"-класса, как-то почувствовали, что являемся частью этого общего дела. В 1986 году отмечалось 100 лет со времени первой первомайской демонстрации. Но никто этого не отмечал. Видимо, другие дела были в центре внимания общественности.
 А сейчас после обеда я на прогулку не пошёл - начал выполнять домашнее задание. Но перед этим я получил инструкции от Галины Львовны, после чего приступил к работе.
 Потом был урок музыки. В тот момент пришла мама. Она привезла праздничный десертный набор - его доставила бабушка с фабрики-кухни, где она работала.
 А на ужин в столовую вся наша группа не пошла. Вместо этого все пришли в наш класс. И это были не только учащиеся нашей группы, но и наши шефы - ученики седьмого и восьмого классов. Поздравление от учеников класса "А" продекламировал Емельянов. Его поздравление прозвучало в стихотворной форме, это было пожелание успешно перейти во второй класс.
 Было угощение. Кроме десертного набора, был ещё мясной салат.
 А потом был вечер, посвящённый 95-летию со дня рождения В.И.Ленина. И здесь прозвучала песня о Ленине Серафима Туликова: "Ленин всегда живой". Аккомпанировал на баяне Пилюгин. И это прозвучало особенно символично. И сердце наполнилось гордостью: ведь родился совсем близко с Лениным. Значит, я уже чувствовал себя причастным к деяниям этого великого человека.
 Сейчас же всем праздник понравился.

 33. Поездка в Кобралово в четвёртой четверти

 Праздничная атмосфера, которой были отмечены два предыдущих дня, проявилась и на следующий день.
 После уроков мы с мамой поехали в Кобралово. До этого мы приезжали к бабушке. Метро от Малой Охты в ту пору ещё не было, поэтому мы сели на автобус №26. Доехали до станции метро "Чернышевская", а оттуда до "Пушкинской", пришли на Витебский вокзал. С Витебского вокзала на электричке мы доехали до станции Кобралово.
 И вот вскоре после того как мы вышли из электрички, у меня состоялась интересная встреча. Я встретился с Таней Лысовой. Да, я знал, что она живёт в Кобралово, но всё равно встреча с ней была для меня полнейшей и приятнейшей неожиданностью. Таня, как будто, тоже выразила радость по поводу нашей встречи. Узнав, что бабушка живёт на четвёртой линии в Берёзовой Роще, Таня сказала: "Я буду к тебе приходить". И, как казалось, это могло бы создать условия для начала дружбы. Но, к сожалению, этого не произошло. Но об этом потом.
 А мы пришли на дачу к бабушке. Здесь наш праздник был продолжен. И казалось, что эта праздничная атмосфера будет продолжаться и дальше. А у меня ещё существовала иллюзия, что эта атмосфера проявляется в течение всего года.
 На следующий день с утра занялись своими делами. Ведь весна в самом разгаре. Надо было поднимать огород. Бабушка всегда любила это делать. Мама ей помогала.
 А у меня мои обязанности не отпускали даже в этот праздничный час. Взяли с собой учебник по арифметике и письменные принадлежности: прибор, тетрадь и грифель. И вот я должен был выполнять задание. Не могу сказать, что легко выполнил его. Но то, что некоторый успех в моих делах всё же был, это вне всякого сомнения.
 Времени хватило ещё и на какую-то прогулку. Вместе с мамой мы ходили по ближайшим окрестностям.
 Ближе к вечеру отправились в обратный путь. На этот раз ехали вместе с бабушкой. Пришли на станцию. Некоторое время подождали. Потом подошла электричка. Мы сели и поехали.
 Приехали на Витебский вокзал. А далее на метро доехали до станции "Чернышевская", а оттуда на автобусе №47 до Васильевского острова. Так закончилась эта поездка.

 34. Поездка в Москву на майские праздники

 Уже стала традиционной наша поездка в Москву на 1 мая. И вот 29 апреля мы выехали в Москву.
 Путешествие прошло без приключений. На Ленинградском вокзале нас встретил дядя Миша. Прямо с вокзала на такси мы отправились домой к бабушке и дедушке.
 Бабушка и дедушка были рады нашему приезду. Меня спрашивали об учёбе.
 А отец обратил моё внимание на то, что там появился ещё один приёмник - "Альпинист". Его включили. И сразу же я услышал голос артиста Павла Кадочникова (причём имя артиста я узнал позже. В тот момент он пел, слышались слова: "И белозурные, как бирюза").
 Я сказал бабушке об этом приёмнике. А бабушка сказала мне, что этот приёмник они с дедушкой и дядей Мишей дарят мне. Так у меня появился мой первый приёмник.
 Для меня, ребёнка девяти лет, это всё ещё была забава, хотя я понимал, что был вполне приличный радиодинамик, но я включал и приёмник. И вот в один из этих праздничных дней передавали радиоспектакль по сказке П.П. Бажова "Синюшкин колодец". Была здесь радиопостановка по книге "Смотри на дорогу, малыш". Действие происходит в Испании. Отец теряет зрение, но продолжает водить машину. Сын ездит вместе с ним, информируя его о дороге. Он говорит ему, когда и куда повернуть. Есть вопрос, а может ли такое быть на самом деле? Говорят, что в кино подобные вещи показывают (чаще всего, в иностранных фильмах). Там, как мне рассказывали, можно нажимать на плечо незрячего водителя. Но вряд ли это возможно на практике. Не знаю, могло ли такое быть на самом деле.
 В этот же период передавали радиоспектакль по книге "Братство бездомных мастеров". Итальянский мальчик Джованнино решил попытать счастье в Риме. Здесь с ним происходят различные приключения. Он встречается с разными людьми: они как плохие, так и хорошие. Именно они являются главными героями жизни общества.
 Кульминацией нашего пребывания в Москве был праздник 1 мая. Показывали парад. Отец назвал одно имя Климент Ефремович Ворошилов. А кто он такой? Он герой Гражданской войны, маршал, был наркомом обороны, командующим Ленинградским фронтом в начале Великой Отечественной войны. Некоторое время был председателем президиума Верховного совета СССР. Однако за границами этого перечня характеризуется
как противоречивая фигура.
 На параде выступал министр обороны, маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский. Однако из его выступления я запомнил только то, что он сказал: "Англия и Франтия".
 Снова было наше торжество. Пришли гости: Николай Иванович, Вера Ивановна и Софья Александровна.
И снова были подарки. Это были игрушки и пластинки. Особенно запоминающимися была сказка П.П. Ершова "КонёК-Горбунок". С музыкой балета Родиона Щедрина. Инсценировка была не по всей сказке. В ней участвовали, в том числе, Георгий Вицин, игравший роль Спальника, и Олег Онуфриев, игравший роль Ивана.
 Продолжались прослушивания пластинок из коллекции дяди Миши. Именно в это время я узнал, что оперы можно слушать не только в театре, но и на пластинках. Как раз дядя Миша поставил одну из таких пластинок. Точно не помню, какое это было произведение, но помню, что это была именно опера, на пластинках. Дядя Миша сказал, что эту оперу поют на шведском языке (в дальнейшем во время прослушивания пластинок из коллекции дяди Миши я не слушал пластинок на шведском языке).
 И ещё слушал небольшой фрагмент из оперы М.П. Мусоргского "Борис Годунов" - плач Юродивого в исполнении Ивана Семёновича Козловского.
 Не могу забыть того, что продолжались прослушивания записей Муслима Магомаева. Этот певец в ту пору производил подлинный фурор. Но какой он певец, оперный или эстрадный? Я терялся в догадках. С одной стороны, прозвучала редкая запись - куплеты Тореадора из оперы Бизе "Кармен" (на каком языке- русском, азербайджанском, французском или итальянском?) Дядя Миша высказался неодобрительно по поводу его исполнения. В качестве альтернативы он поставил запись Титта Руффо, который пел эту арию на пластинке, выпущенной много раньше. В ту пору я ещё был далёк от сопоставлений, но запись Титта Руффо произвела на меня большое впечатление. В то же время, на другой пластинке Магомаева были записаны итальянские песни, причём эстрадные: например, "Итальянское танго" (на пластинке "Музыкальный калейдоскоп", третья серия, мы его слышим в исполнении итальянской певицы Мильвы). Здесь же он как-то изображал голосом различные состояния, не всегда естественные. А ещё на этой же пластинке была итальянская песня "Романтика".
 Кроме того, у дяди Миши я впервые услышал звуковой журнал "Кругозор". В частности, танец "Леткис" (финская музыка), выступление украинского певца Анатолия Соловьяненко (он пел украинскую народную песню "Дивлюсь я на нэбо"). Дядя Миша сказал, что Соловьяненко - это единственный певец из нашей страны, достойный мастеров итальянского "Бельканто".
 Наше пребывание в Москве было коротким. Уже 4 мая мы уезжали. Я по-прежнему со слезами расставался с бабушкой, дедушкой и дядей Мишей. Но они утешали меня. Отец говорил, что, возможно, скоро мы поедем на юг и будем проезжать через Москву. Так и произойдёт, о чём я расскажу в дальнейшем.
 А сейчас мы уехали из Москвы в Ленинград. Начинается последний этап нашего учебного года.

 35. Плохое поведение

 В этих воспоминаниях я обращал внимание на факты, но, по существу, не пытался охарактеризовать своё поведение. А, между тем, именно этот аспект представляет наибольший интерес для специалиста, занимающегося психологией незрячих и слепоглухих.
 Говорить о поведении ребёнка в целом довольно сложно. Тем более, делать вывод о том, насколько он адекватно себя ведёт. Всегда надо рассматривать конкретные ситуации. Но именно это является слабым звеном нашей науки и практики. Если ребёнок ведёт себя не так, как должны вести себя все дети, считается, что у него есть отклонения. Но почему-то никто не берёт на себя труд понять, что плохое поведение может проистекать из того, что сами правила могут не соответствовать человеческой природе. Но всякое ли отклоняющееся поведение может быть подведено под эту базу? Вот один из учеников параллельного класса, Володя Урлгалкин, ведёт себя плохо. Но его поведение совсем иного рода, чем даже, например, моё. Он во многом был самостоятельным. Уже в первый день он говорил, что умеет готовить (а, может быть, подогревать уже готовую пищу?) В это трудно поверить, но, в то же время, представляется весьма вероятным, поскольку у него был весьма приличный остаток зрения. Это ребёнок (да, и трудно назвать его и ребёнком-то, скорее, больше он походил на подростка, даже в первом классе) с противоречивым развитием. Вот я только что сказал о нём, что он, как будто, умеет готовить. Но одновременно у него был дефект речи, характерный для дошкольника: он вместо "Ш" говорил "С", и только после года напряжённой работы у логопеда этот дефект у него ушёл. Кроме того, ввиду явного превосходства в развитии на уровне бытовых навыков ему, вероятно, казалось, что, проводя время на уроках первоклассников, он теряет время. Если бы мы были реабилитационным центром, а не образовательным учреждением, то ему пребывание здесь было бы и не нужно. Он не понимает, для чего ему нужно подчиняться правилам поведения, а потому сопротивляется. Таким образом, именно бытовая самостоятельность была причиной его бунтарских настроений. Сказалось, видимо, и то, что жил он в неблагополучной семье: отец пил, да и мать тоже производила странное впечатление.
 Я думаю, что и сами правила отнюдь не способствовали тому, чтобы средний ученик относился бы к ним с уважением и стремился бы их выполнять. Возьмём, например, это пресловутое застилание постелей (я уже говорю не об обязательной, но по-прежнему ненавидимой мною уборке кровати, а о замене постельного белья). Действие физически ещё более сложное, чем даже уборка кровати.
Производилось оно в банный день, тоже далеко не ко всем относящийся, потому что не все ходили в школьную баню. В этот день и в это время, например, у меня было занятие в кружке нотной грамоты. Поскольку в силу указанных причин это действие было мне и вовсе не приятно, то ни о каком навыке не могло быть и речи. Между тем, сам метод, который практиковался в процессе действия, также не способствовал его формированию (я это утверждаю), но ничего иного не происходило. А метод этот заключался в том, что ученика, стремящегося увильнуть от ненавистной работы, отлавливали, для чего Галина Львовна, дежурившая в то время, назначала "конвоиров", которые находили потенциальную жертву и приводили за обе его "белы рученьки" к месту действия, то есть, в спальню, а Галина Львовна ещё тысячу нотаций прочитает, и горе тому, кто попытается хоть слово сказать. Уже это порождало пассивное, а то и активное сопротивление.
Вот где собака зарыта. Вот здесь причина отсутствия успеха. Ни один навык не сформируется, если это пытаются делать насильно. Не могу удержаться от того, чтобы не сказать о том, что примерно через 20 лет (увы, ситуация не изменилась), когда я находился в школе восстановления трудоспособности слепых в подмосковном городе Волоколамске воспитательница Любовь Викторовна не применяла репрессивных мер, но мы пытались совместно решить эту проблему. Ещё позже я прочитал в литературе, что нечто подобное применялось при обучении слепоглухих детей. Это наводит на мысль, а ведь это роднит незрячего со слепоглухим, потому что наличие слуха у одних и отсутствие слуха у других практически ничего не меняет, потому что действие имеет моторный характер, а нарушение моторики у незрячих и слепоглухих общее место. А почему у них так часто встречается нарушение моторики? Дело в том, что отсутствие зрения уже само по себе ведёт к снижению двигательной активности. Это относится как непосредственно к движениям-перемещениям в пространстве (скажем, у незрячего ребёнка, а при некоторых условиях и у взрослого).
 Но одновременно у него проявляется проблема с движениями-действиями, определяющими его познавательную и трудовую деятельность. Решение задач по преодолению этих проблем происходит в процессе обучения. Сказанное относится и к обучению в первом классе общеобразовательной школы. Но представим себе ситуацию, когда ребёнок ещё не осознал, что он уже вышел из состояния раннего детства. Ему по-прежнему кажется, что его основное занятие - игра, причём игра манипулятивная, свойственная, по мнению некоторых психологов, лишь для начального этапа развития ребёнка. В процессе же школьного обучения решаются совсем другие задачи. Но в результате столкновения состояния ребёнка с учебными задачами текущего момента происходит конфликт. О себе я могу сказать, что, видимо, в течение урока я быстро утомлялся. Идёт урок, а мне хотелось играть. Причём отсутствие игрушек вовсе не было препятствием для такой игровой деятельности. Я мог стучать тетрадью по парте, изображая поезд (такая игра сохранялась у меня, по крайней мере, до седьмого класса). Фырчание имитировало автобус или автомобиль. Конечно, это не могло понравиться Людмиле Васильевне. Однако разбираться в ситуации она не имела ни времени, ни желания. Гораздо проще было наказать, например, поставить в угол (тут она применила практику Г.И. Котловой). Она также записки пишет моим родителям, как это уже было в третьей четверти. По большому счёту, получалось, что я не хотел заниматься в школе. Я желал, чтобы меня исключили из школы. Я не представлял себе, что бы стал делать после исключения из школы, но мне само это исключение представлялось едва ли не победой. Я совершенно явственно представлял себе, как должна происходить эта процедура. Вот меня вводят в кабинет директора. Вот директор со мной говорит. Он читает мне морали, говорит, что надо вести себя хорошо, а вот я веду себя плохо. Поскольку я не исправляюсь, педагогический коллектив школы принял решение меня исключить. Но ничего этого не было. Более того, на фоне этих драматических событий от ребят я постоянно слышал страшилки о том, что меня задушат. А что это такое? Мне казалось, что мне нажмут на горло, после этого я умру. И подумалось, зачем мне дожидаться, когда это сделает кто-то посторонний. Лучше я сделаю это собственной рукой.
 Но почему у меня возникала такая мысль? Выходит, я хотел умереть? Но почему? Конечно, я ещё не умел рассуждать, но я сказал бы, что жизнь всё-таки несладкая. Да, родители меня любили. Но вне дома мне было нехорошо. Я уже отмечал, что вызывало чувство некомфортности. Но нужна была поддержка, а её-то и не было. И появлялась мысль, а зачем всё это? Но я не умер. Вот сейчас
я жив, сижу за компьютером и набираю эти строки.
 Но вернёмся к этим событиям. Как оказалось, Галина Львовна видела мои потуги. Я думал, что меня отправят к директору, но дело ограничилось учительской. И беседовали со мной всё те же Людмила Васильевна и Галина Львовна. Они припомнили мне всё. Оказывается, все мои "художества" самым тщательным образом фиксировались. Разговор был неприятный. А кончилось тем, что меня никто не исключил из школы. Я её закончил. И я благодарен за то, что мне дали возможность сделать это.
 А теперь я продолжаю рассказ о завершающих событиях этого учебного года.

 36. Болезни в четвёртой четверти

 Первая болезнь случилась сразу же после первого мая ещё в Москве. Утром я проснулся с больным горлом, с кашлем, с температурой. Вызвали "неотложную". Кое-какое лечение было назначено. Но это было лечение на скорую руку, потому что 4 мая надо было возвращаться в Ленинград.
 Вспоминаю, что приходил дядя Миша и даже приносил проигрыватель в спальню, где я лежал. Мы слушали пластинки. Это были пластинки, которые мне подарила Софья Александровна. В какой-то мере это способствовало улучшению моего настроения и состояния моего здоровья.
 Ближе к концу года ко мне подкралась новая болезнь. Тут уже было посложней.
 С некоторых пор обнаруживается такая закономерность: болезнь обыкновенно начинается ночью, когда, казалось бы, никакие меры не могут быть приняты. Так было и сейчас. У меня болело горло, был сильный кашель. Голос совсем пропал, я говорил, как старый дед. Это был даже не бас, а какой-то сиплый голос. Он сочувствия не вывал. И опять на помощь пришёл Борис Иванович: он дал мне аспирин, и это позволило более-менее нормально переспать ночь. А утром Борис Иванович сказал, чтобы я сходил в лазарет к врачу.
 Я сходил к врачу. Елена Алексеевна сказала, что у меня ангина. Меня взяли в лазарет. Здесь я в течение некоторого времени лежал. Мама приехала. Она на такси отвезла меня домой. Фактически для меня это было окончание учебного года.
 На самом деле, было очень печально. Я мог несколько расслабиться. Я снова занимался со своими игрушками. Одновременно я читал книгу Г. Скрибицкого "Первый трофей". Я также слушал радио. Мне особенно запомнился радиоспектакль "Королева и семь её дочерей". На самом деле, никакая она не королева. Просто она властная женщина, и у неё было семь дочерей разного возраста и один сын. Действие происходит на Севере. Два мальчика по ошибке сели не на тот буксир. Попали в эту семью. А потом их посадили на нужный им буксир, а с этим буксиром что-то случилось. Сейчас, через много лет, подробности уже изгладились из памяти. Но тогда я помнил всё.
 Так постепенно я начал поправляться. Я был готов к новым событиям.

 37. Успеваемость в четвёртой четверти

 На уроках арифметики мы продолжали изучать умножение. Теперь рассматривали умножение на 4, на 5, на 6, на 7, на 8, на 9, на 10. На первых порах никаких эксцессов не было. А с середины апреля начали изучать четвёртое арифметическое действие - деление. В качестве наглядных пособий использовали яблоки. Правда, мы сами их не резали (это делала Людмила Васильевна).
 Из-за плохой успеваемости у меня могли быть неприятности. Чудо случилось в середине мая. Как раз в этот момент у нас была серия городских контрольных работ. Эти работы были одинаковы для обоих классов - "А" и "Б" - такого не было ни до, ни после. При этом были два варианта: в первом случае была задача и примеры, а во втором - задача, а примеры те же, что и в первом. Примеры особых проблем не вызвали. За эту контрольную я получил 5.
Полагаю, что именно это и позволило мне перейти в следующий класс.
 На уроках русского языка продолжали заниматься фонетикой. Рассмотрели следующие темы: "Ь в конце и в середине слова", "Слова с буквой я", "Сочетания Жи-Ши, Ча-Ща, Чу-Щу". У меня по-прежнему были технические ошибки, трудности с написанием диктантов. Этим нужно было заниматься. Это приводило к усталости. И снова меня выручила городская контрольная. Её мы писали на следующий день после контрольной по арифметике. Диктант я написал на 4. Таким образом, вопрос о моём переходе во второй класс был решён.
 На уроках чтения продолжали читать рассказы и сказки на тему "Домашние и дикие животные".
Здесь читали сказки: "Лиса и журавль", "Лиса и заяц".
 Затем читали рассказы на тему "Весна". Среди них было знаменитое стихотворение Ф.И.Тютчева "Весенние воды". Позже я услышал романс С.В.Рахманинова на эти стихи. Лучше всех этот романс пел выдающийся шведский певец Николай Гедда.
 Кроме того, мы читали стихотворения А Майкова, М. Ивенсон. Мы также познакомились с некоторыми природными явлениями, например, с наводнением. В связи с этим узнали об атмосферных осадках, например, о дожде. Узнали мы также некоторые народные пословицы о дожде.
Вспоминается рассказ "На светлом озере" - о рыбе, рыбаках и рыбалке. Из этого рассказа узнал о существовании рыбы, о которой никогда раньше не знал, которую я никогда не ел - о рипусе.
 Оказалось, что прочитали мы также тематические рассказы, например, "Праздник победы" М.Водопьянова.
 Однако так случилось, что из-за болезни закончить учёбу вместе со всеми не удалось. Но чтение с этого момента стало моим любимым школьным предметом. Оно становится самым любимым занятием на всю жизнь.
 Если говорить об успеваемости в целом, то она была неровной. Но главная задача была решена: я перешёл во второй класс.
 И всё же не могу не сказать о физкультуре, вернее, об одном уроке, характеризующем Нину Михайловну как педагога. На этом уроке занимались тренировкой равновесия. И вот очередь дошла до меня. А я по-прежнему боялся даже ходить по скамейке. Нина Михайловна держала меня за руку и тянула меня, чтобы я шёл быстрее. Мне было страшно, а потому я кричал. А ребята надо мной смеялись, говоря: "Плачет, как маленький". Наверно, надо было изменить подход. Если ученик обнаруживает слабость, необходимо разработать для него индивидуальную программу. Это означает некоторое снижение требований, пока в этом есть нужда, но если учитель видит, что ученик успешно справляется, можно постепенно повысить требования. Но Нину Михайловну это не убеждало. Она не желала вникать во все тонкости проблемы ученика. Намёк на прогресс проявился в шестом классе. Но он был очень коротким. На следующий год появился новый учитель, и то положительное, что было достигнуто в прошлом году, утрачено. Во время обучения в школе восстановления трудоспособности слепых в Волоколамске стало ясно, что надо делать.

 38. Культурная жизнь в четвёртой четверти

 В этот период продолжались мои музыкальные занятия. Я разучивал русскую народную песню "То не ветер ветку клонит". Странное дело: я играл только первую фразу, окончания не играл. Тем не менее, почему-то считалось, что я эту песню выучил.
 Следующим номером была "Русская песня" А. Берковича. Гармоническое построение, в основном, одиночные ноты. Но во второй части в партии левой руки появляются двойные аккорды. Это уже был конец учёбы в этом году. Много позже я слышал её в профессиональном исполнении с вариациями. Это звучит впечатляюще.
 В середине мая был зачёт. Здесь все члены кружка приняли участие и продемонстрировали свои достижения. Но наиболее впечатляющими были достижения у ученицы седьмого класса Гали Чераковой. Были надежды на то, что она будет профессиональной пианисткой. Но, как я узнал в дальнейшем, это не состоялось.
 А наши успехи были более, чем скромными. У кого было одно произведение, у кого два. Я же на следующий год был переведён в платный кружок. А с Владимиром Евгеньевичем мы ещё встретимся.
 На занятиях по нотной грамоте мы продолжили изучать тему "длительность нот". Если в третьей четверти мы изучали запись нот восьмыми, целыми, половинными, то в четвёртой четверти - четвертными, шестнадцатыми, паузы.
 Евгений Петрович устраивал нам опросы.
 А ещё мы писали диктанты. Диктант - это ноты музыкальных произведений. Одним из них была популярная песня из репертуара Эдуарда Хиля.
 А сейчас я хочу рассказать о других событиях культурной жизни, которые произошли в этот период.
 В 1965 году отмечалась 95-я годовщина со дня рождения В.И. Ленина. Этому событию был посвящён наш сбор "Октябрята - внучата Ильича", который состоялся 15 апреля. К этому сбору мы готовились ещё начиная с марта. Ученица параллельного класса Лена Лапина подготовила краткое сообщение о В.И.Ленине. Прозвучали рассказы, стихи и песни о Ленине. Это,
например, стихотворение В.Гусева "Докладная записка", которое класс "А" разыграл в виде монтажа. В этом стихотворении рассказывалось, как у крестьянина реквизировали корову, а он обратился к Ленину, и корову ему вернули. Как я узнал впоследствии, этот крестьянин стал первым председателем колхоза в своём селе.
 Мы сделали монтаж по рассказу "Ленинский снегирь". Здесь речь шла о времени, когда Ленин скрывался от врагов в Разливе, где в домике-шалаше рабочего Емельянова его сын Коля охранял Ленина. В постановке рассказа принял участие и я. Здесь я исполнял роль второго рассказчика.
 Мы также подготовили мероприятия, посвящённые майским праздникам, Первое мая и 20-летие победы в Великой Отечественной войне.
 Начнём с Первого мая. Здесь разыграли стихотворение. В его чтении принял участие и я. Я читал первую строфу:
"Я не был зачинщиком в дни забастовок,
не знал баррикад в переулках глухих.
Впотьмах не расклеивал мятых листовок.
Казаков не знал и нагаек лихих".
 Перед днём победы мы ездили с концертом к шефам на третье УПП. С нами ездила Галя Носкова, которая аккомпанировала нам на баяне. Ветеран ВОС Илья Шоевич Гудладзе показал нам свой орден.
 В середине мая готовился ещё один праздник (возможно, это был праздник прощания с первым классом). К этому празднику готовили монтаж по сказке С.В. Михалкова "Заяц-обманщик". Однако я заболел и не принял никакого участия в этом празднике.
 Таковы основные события культурной жизни в этот период.

 39. Последний день

 И вот наступило 29 мая. В этот день закончился наш учебный год. В этот день я смог прийти в школу.
 И вот мы пришли в школу. Конечно, само посещение школы было чисто символическим - уроков не было. Всё, что должно быть известно, уже известно.
 Но всё равно порядок есть порядок.
 Прежде всего, мы встретились с Людмилой Васильевной. На этот раз она с нами недолго разговаривала. Дала задание на лето, охватывающее последние разделы курса арифметики и большую часть курса русского языка. К его выполнению я приступил уже после возвращения с юга.
 А потом я встретился с ребятами. Именно от них я узнал самое главное: я перешёл во второй класс. (Странно, что я не услышал этих слов от Людмилы Васильевны). А ещё они говорили о празднике прощания с первым классом, который произошёл накануне. Все получили подарки: прибор и грифель, а то и игрушки (Витя Ильин говорил, что ему подарили заводной автомобиль, у которого заводится не только мотор, но и гудок).
 А мне подарили книгу "Доброе утро, мальчишки" (к сожалению, не помню автора). Это три небольших повести о детях разных возрастов. Всё это мы будем читать.
 Так мы закончили учебный год. Но, тем не менее, проблемы остались.
 40. У Элеоноры Эдуардовны
 Из школы вместе с Элеонорой Эдуардовной мы направились к ней домой. Мы дошли до автобусной остановки. Здесь сели на автобус №26 и поехали. Жила Элеонора Эдуардовна на улице Каляева (ныне восстановлено старое название - Захарьевская). Квартира коммунальная.
 Эта встреча имела вполне конкретную цель. С одной стороны, она была как бы неофициальной. С другой стороны, Элеоонора Эдуардовна знакомится со мной как с потенциальным учеником.
 Неофициальная часть - это праздник. Ведь закончился учебный год. Как мы увидим, в моей школьной жизни произойдут большие изменения. А поскольку это праздник, постольку это угощение. И Элеонора Эдуардовна спекла необычный торт, который она назвала "Сюрпризным". Но до сих пор, когда мне давали кусок торта и говорили, что он "Сюрпризный", я чувствовал, что это торт вафельный, после того, как Хрущёв был отстранён от власти, я больше таких не видел. Здесь же было нечто иное. Я его сразу же назвал "Снежным", потому что его невозможно было взять в руки. Он был такой же, как снег. Да, но это всё-таки торт, очень воздушный, с вкусным кремом. Возможно, поэтому я его и запомнил.
 Но главной была вторая сторона. Элеонора Эдуардовна сказала, что всё-таки берёт меня к себе в класс. Это означает, что моя учёба во вспомогательном классе закончена. Я возвращаюсь в класс "А" и это позволит получить полноценное школьное образование.
 Но в ту пору нередко Элеонора Эдуардовна говорила со мной "официальным тоном", а то и кричала на меня. Впрочем, возможно, я вёл себя неподобающим образом или делал что-то не так. И всё же было сложно. Впрочем, как мы увидим в дальнейшем, в какие-то моменты это проскальзывало, но не имело определяющего значения.
 Элеонора Эдуардовна дала мне некоторые наставления. Я решил две задачи по арифметике.
 Но предметом её заботы была не только моя учёба, но и моя жизнь. Она обратила внимание на моё физическое развитие. Для этого она показала мне некоторые физические упражнения. Было обращено внимание на развитие моторики рук. С этой целью Элеонора Эдуардовна рекомендовала мне производить некоторые действия.
 В качестве пособия Элеонора Эдуардовна подарила мне маленький резиновый детский мячик. Я должен был его сжимать. В ту пору я уделил этому мало внимания. По-настоящему я оценил значимость этого действия лишь в 1999 году, когда я попал в центр медико-социальной реабилитации инвалидов по зрению. Но там уже на это не хватало времени.
 Говорилось и о трудовом обучении. Мне рекомендовалось научиться плести косичку из целлофана. Конечно, само по себе это действие не слишком сложное. Но мне оно было не интересно. И всё же на уроках труда эти действия я выполнял, хотя сама эта, да и многие виды работ, выполняемых на труде, мне не нравились.
 А сейчас дидактическая часть нашей встречи прошла как бы мимо меня. Я придавался праздничному настроению, и все последующие дни я буду считать как продолжение сегодняшнего праздника.
 На прощание Элеонора Эдуардовна подарила мне маленький прибор для письма по Брайлю. Им я буду пользоваться. Но всё же он неудобен, потому что в него можно вложить только маленькую тетрадь определённого формата. Но сейчас маленький прибор я взял с собой в поездку в Евпаторию.
 И вот закончился учебный год. Наступило лето. Заканчивается и эта глава моих воспоминаний.