25. Братья Шумеевы

После освобождения Красногорского района от немецко-фашистских оккупантов обескровленные в ходе Брянской наступательной операции дивизии Красной Армии (КА) пополнялись местным населением призывных возрастов.

3.10.1943 года многие из уроженцев района были призваны в 4-ю Бежицкую стрелковую дивизию (сд), среди них и пятеро братьев Шумеевых из посёлка Красный Боец Колюдовского сельского совета: Ефим (1897г.р.), Степан (1900г.р.), Леон (1903г.р.), Николай (1905г.р.), Яков (1915г.р.). Все были женатыми. С тяжёлыми чувствами уходили они от своих многодетных семей, взваливая на плечи жён и малолетних сыновей целый ворох нелёгких мужских проблем по содержанию хозяйства.

Крестьяне, призванные в КА, в военном строю выглядели разношёрстно и несуразно.   Их одежда состояла из старых, ветхих телогреек и пиджаков вольного покроя, сшитых из самотканого окрашенного полотна. На ногах были привычные лапти, плетённые из лыка, а большей частью из верёвок, у некоторых - резиновые галоши (бахилы), склеенные из автомобильных камер, и только отдельные из них имели изношенные ботинки.
- Повезло вам, вместе врага бить будете, - по-доброму завидовали Шумеевым сослуживцы, - в один полк определены.

Действительно, братья оказались вместе не только в 101-м стрелковом полку (сп), но и в  пятой стрелковой роте. Только Николай был назначен во вторую роту этого же полка.

Однако военная судьба часто не зависит от условного начального везения, делая внезапные крутые жизненные повороты и изломы. Да и не дано простому человеку видеть своё будущее, но, как правило, живёт в нём радужная надежда, а порой и уверенность в своей счастливой звезде.

Дивизия, набирая пополнение и совершив маршевый переход, отошла под Рославль. В октябре 1943 года в целях восстановления боеспособности в её полках проводилось доукомплектование личным составом, вооружением и техникой, ускоренная боевая подготовка и слаживание подразделений. Не завершив мероприятия и даже не обеспечив принятое пополнение военным обмундированием, 4-я сд была снова брошена в бой на Гомельском направлении, совершив туда маршевый переход.

11-я армия, куда входила и 4-я сд, в ходе форсирования реки Сож и кровопролитных боёв по удержанию отбитого у противника плацдарма на её западном берегу, понесла большие потери. 15-го ноября из состава 101-го сп первыми под огнём врага переправились через водную преграду 21 человек, среди них 3 уроженца Красногорского района: Болсун Макар Кузьмич (1898г.р., д. Фошное), Поленок Александр Митрофанович (1909г.р., п. Дубрежка), Лукьянов Михаил Карпович (1902г.р., д. Фошное). Все они 19-го ноября были награждены медалями «За отвагу».  М.К. Болсун так и не смог получить свою первую и последнюю солдатскую награду, в этот день он умер от полученных ран.   

На этом этапе братьям Шумеевым и уроженцам посёлка Красный Боец повезло. Они удачно преодолели реку Сож, иссечённую вдоль и поперёк свинцом и железом врага, а затем приняли участие в наступательных боях у деревни Хальч Ветковского района Гомельской области.

16-го ноября противник частями 45-й, 134-й и 383-й пехотных дивизий оказывал упорное сопротивление продвижению дивизий 11-й армии. Было отмечено применение им 34-х орудий, 13-ти миномётных батарей и 3-х тяжёлых реактивных миномётов, называемых советскими солдатами «Ванюша», «Скрипач» или «Ишак» за издаваемый характерный звук при выстреле. К исходу дня войска армии очистили от врага деревню Хальч и продвинулись вперёд от 3-х до  4-х километров. 4-я сд вела бой в полукилометре юго-восточнее деревни Поколюбичи.

17-го ноября войска армии продолжали наступление. Противник упорно оборонялся, контратакуя. В этот день в жестоком столкновении с врагом тяжёлый бой принял на себя 101-й сп.

Выписка из Журнала боевых действия 11–й армии от 17.11.1943 года:
«101-й сп 4-й сд в 12.30 отразил контратаку противника до 200 человек от Прудок, продвинулся вперёд и вышел на рубеж южнее Поколюбичи и 200-300 метров восточнее Прудок».

За этой лаконичной записью кроется массовый героизм воинов 101-го сп, в том числе крестьян Красногорского района, которые в лаптях, но, проявляя мужество и патриотизм, жертвуя своей жизнью, отбросили сытого врага в подкованных сапогах, освободив очередную территорию своего Отечества.

Из донесения 4-й сд от 3.12.1943 года №0799 о безвозвратных потерях следует, что в бою 17-го ноября пали смертью храбрых 69 красноармейцев 101-го сп, в том числе 27 уроженцев Красногорского района из населённых пунктов: п. Высокий Бор – 1, п. Каменка – 1, п. Красное – 1, п. Красный Боец – 6,  п. Нижняя Мельница – 5, д. Фошное – 4, с. Яловка – 9.

5-я стрелковая рота оказалась на центральном направлении контратакующего противника. Она отбила врага, но понесла большие потери. В этом бою, в одном километре северо-восточнее деревни Прудок, погибли все братья Шумеевы, воевавшие стрелками в данной роте. Степан, Ефим и Яков погибли сразу, а тяжелораненый Леон умер 29-го ноября в эвакуационном госпитале (ЭГ) №1769 (д. Головинцы, Гомельский район). Вместе с ним был тяжело ранен и М.К. Болсун, умерший 19-го ноября в ЭГ-1769. В бою были убиты и их земляки из посёлка Красный Боец, воевавшие в 5-й стрелковой роте: Савостьянов Иван Корнеевич (1908г.р.), Синицын Роман Иванович (1922г.р.) и Синицын Галактион Сергеевич (1909г.р.).

Николай Шумеев, воевавший во 2-й стрелковой роте, с боями дошёл  до города Жлобина. Погиб 11-го декабря 1943 года…

Небольшой посёлок Красный Боец тихо прикорнул на взгорке. Приютился он на северо-западной окраине Красногорского района, вдали от дорог, райцентра и цивилизации. Скромно, в одну улицу с юга на север были разбросаны дома крестьян, сбегая с возвышения к болотистой пойме речушки, более похожей на ручей. В трёх километрах северо-западнее от него просматривались бледные очертания села Колюды.

Посёлок находился в таком месте, что, кажется, мог быть забыт и Богом, и властью, и самой судьбой. Однако Великая Отечественная война не прошла мимо него.  Два года оккупации, а затем уход на фронт крепких и хозяйственных мужчин оголили посёлок. Обезлюдел он и лишился основной опоры.

Ранняя зима сухо шелестела позёмкой, бросая колючие снежинки на редких прохожих, бедные дома, голые сиротливо дрожащие ветви огромной вербы, как памятник времени, украшавшей улицу. Тихо поскрипывал раскачиваемый порывами ветра колодезный журавль с висящей на нём деревянной бадьёй, да зябко шелестели поникшие ветви деревьев, росших вдоль домов.  На северной окраине посёлка тоненькие берёзки, сбившись в группу, тянулись друг к другу, уклоняясь от стихии. Молоденькие голые и беззащитные они вызывали сочувствие и некую жалость. Ближе к околице замёрзшими рубинами выделялся большой куст калины. Деревня выглядела полумёртвой, не слышно было голосов, не тявкали дворняжки. Даже вездесущие воробьи не скакали, как обычно, у домов, попрятавшись в соломенных стрехах крыш. Всё вокруг, притихнув, замерло в тревожном ожидании. Только шапки печного дыма, курчавясь над домами, оживляли обстановку.

По натоптанной тропинке, шаркая ногами, тяжело брела женщина-почтальон с сумкой на боку. Одета она была в ватник, а голова обернута в тёмный шерстяной платок, издали выглядела пожилой и уставшей.

Все её ждали и одновременно боялись. «Что принесёт в своей сумке?» - с тревогой думали пожилые и с извечной надеждой молодости более юное поколение.

Не поднимая головы, вестница надежды или горя свернула к дому Тихона Шумеева, проводившего на фронт пятерых сыновей.

Результатов не пришлось долго ждать – по посёлку разнёсся безутешный плач и причитания.

А почтальон, как с тяжёлым мешком за плечами, еле волоча ноги, уже брела к дому Ивана Савостьянова,  ушедшего на фронт.
- Господи, прости и сохрани! – прошептала его жена Ульяна Романовна. В тяжёлом предчувствии, внезапно потеряв способность двигать онемевшими ногами и руками, она ждала вестей от мужа…

Чёрный день пришёл в посёлок. Ведь не прошло ещё и трёх месяцев, как проводили отсюда на фронт молодых и здоровых мужчин, и сразу же пришла целая пачка официальных зловещих извещений. Восемь семей маленькой деревушки, затёртой на крайнем северо-западе Брянщины, одновременно получили сухие и страшные известия.
- Родимый… кормилец наш… убит! – рвали душу в тяжёлом трагизме безвозвратных потерь молодые вдовы. – Кто теперь поднимет детей?

Безутешные страдания жителей маленькой деревеньки, не причинившей никому вреда, а в повседневных трудах и заботах боровшихся за выживание, тронули даже матушку-природу. От плача, причитаний и надрывных стенаний убитых горем людей, живших в согласии с природой, притихли порывы ветра, а снежные серебристые звёздочки скорбно и торжественно падали на землю, соломенные крыши домов, деревья…

Глава большого семейства Тихон Шумеев в одночасье лишился пяти сыновей, а оставшаяся единственная дочь в этот день стала вдовой, потеряв на войне мужа. Почтенный старик, отдавший им все силы и энергию, сразу остался без жизненной основы, как дерево, которому подрубили корни. В один момент закатилось солнце на его горизонте, темнота и мрак опустились на землю. Извещения о смерти выпали из его мгновенно ослабевших рук. Тихо и отрешённо Тихон вышел из дома.  Шёл он по родному посёлку, ставшему внезапно отстранённо холодным и чужим, неуверенной походкой смертельно уставшего человека, безвольно переставляя налитые свинцовой тяжестью ноги. Весь обмякший и постаревший он был похож на могучий дуб, уставший от долгой жизни и не имеющий больше сил сопротивляться стихии.

Поочерёдно обходя осиротевшие дома и глядя потухшим взглядом на плачущих навзрыд невесток и дочь, разноголосо вторящих им трёх десятков внуков, Тихон молча и удручённо шёл дальше. Ничего не смог он сказать ни невесткам, ни дочери. Не было таких слов, которые могли бы утешить и облегчить душу и им, и ему самому. Совершив обход, Тихон возвратился домой и  ещё более обессиленный  безвольно присел на скамью…

Из воспоминаний 9-го января 2021 года жительницы посёлка Дубрежка Струговец (Шумеевой) Марии Николаевны (1939г.р.) – внучки Тихона:
- Получив пачку похоронок на погибших пятерых сыновей и зятя Синицына Галактиона, убитый горем Тихон пошёл в их семьи. Он скорбно смотрел на оставшихся без отцов внуков, рыдающих невесток: Екатерину, Анисью, Марину, Анастасию, Анну и дочь Хадору. Затем вернулся домой и слёг в постель. Больше он с неё так и не поднялся, умер…

7.10.1957 года деревня Прудок, в районе которой погибли братья Шумеевы, вошла в состав города Гомель.

Шумеевы Степан и Ефим были захоронены: г. Гомель, ул. Троллейбусная, братская могила. В ней упокоились 128 советских воинов, погибших 17-25.11.1943 года.

Первичное место захоронения (ПМЗ)  Шумеева Якова и Синицына Галактиона: Гомельская обл., Прудковский с/с, 1 км северо-восточнее д. Прудок, вправо от дороги на д. Поколюбичи.

ПМЗ Шумеева Леона: Гомельский район, д. Головинцы. В 1953 году был перезахоронен: Гомельский район, д. Улуковье, братская могила. В ней упокоились 163 советских воина. Шумеев ошибочно записан, как Жумеев. В братскую могилу д. Улуковье был перезахоронен из д. Головинцы и М.К. Болсун.

ПМЗ Шумеева Николая: Гомельская обл., Стрешинский район, д. Селище. В 1957 году был перезахоронен: Гомельская обл., Жлобинский район, д. Папоротное,  братская могила. В ней упокоились 1294 советских воина. Здесь же захоронены и его многие земляки, в том числе воевавшие в одном с ним 101-м сп Поленок Иван Васильевич (1922г.р., п. Сосновка Дубровского с/с) и Струговец Илья Иванович (1924г.р., п. Сеятель), а также связист 862-го сп 197-й сд Поленок Василий Фёдорович (1896г.р., с. Перелазы).