Старый князь. Глава 3. Сбор людей

Глава 3. Сбор людей.

Баграт проснулся, когда красный диск солнца коснулся верхушек деревьев. Царевич потянулся до хруста в суставах.
Неподалёку сидел на седле Гагуна, охраняя сон своего хозяина.
- Старшины деревень прибыли, батоно.
- Хорошо! Пойдём вниз.
Внизу, у подножия холма стояла группа людей в крестьянской одежде. С приближением царевича, они сняли папахи и низко поклонились. Царевич, соблюдая традицию, первым приветствовал собравшихся.
-Победа, грузины!
-Победа, батоно. Многие лета тебе и твоей дружине.  Извини что без подарков прибыли – сказал самый старший из них.  Не успели, приготовить. Не знали, что удостоишь беседой.
 - Ещё успеете.  Пока, хочу знать из каких деревень прибыли?
Старшины переглянулись. Самый старший заговорил первым.
      - Я из Агаяни, батоно.
      - Имя?
      - Гулбаат Цулукидзе.
      - Сколько семей в селении?
      - Три десятка, батоно.
Баграт кивнул и посмотрел на рядом стоящего старшину.
      - Я из Цилкани, батоно. Илико Мгеладзе.
      - Я из Эреда, батоно. Квабули Мчедлишвили .
      - Кузнец?
      - Был, когда-то, батоно. Сейчас сын у горна стоит.
      - Где сын?
      - Сейчас в село вернулся. Дом восстанавливает, батоно.
- Хорошо, - Баграт посмотрел на следующего, - Ты?
- Я из Дзалиси, батоно. Демури Чабашвили.
- Сколько дымов в селении?
- Было четыре десятка, батоно.
- Сколько людей осталось?
- Не больше сотни вместе с детьми и стариками, батоно.
- У тебя сколько? – Баграт посмотрел на следующего старшину.
- Я из Дампала, батоно. Махаре Беридзе. Три десятка человек осталось, батоно. И те прячутся.
Баграт молча кивнул.
- Я из Натахтари, батоно. Окропили Капанадзе. У меня и двух десятков не осталось, батоно. Многих Георгий в Кахети забрал. Только старики и дети остались.
- Детей почему не тронул?
- Поймать не смог. В лес убежали, батоно.
- Скажи, пусть возвращаются.
- Я из Вазиани, батоно. Мамиствали Ломидзе. У нас тоже старики и дети. Молодёжь в горах прячется.
- Я из этого селения, батоно, - старик кивнул через плечо, - Мухрани. Эдишер Гелашвили моё имя. Тоже одни старики остались. И тех, не больше двух десятков. Маленькое село.
   - Скоро большое будет!
   - Я из Церовани, батоно. Бебури Сабашвили. У меня пять стари-ков осталось. Молодёжь тоже убежала. Кто захочет в рабство идти?
   - Я из Чардахи, батоно. Ясон Гонгадзе. У нас десять стариков. Ко-гда все вернутся из леса, - в три раза больше будет.
Баграт кивнул и посмотрел на последнего старосту.
      - Я из Шиосубани, батоно. Недалеко отсюда. Маврози Алмасдзе. В нашей деревне полтора десятка людей не наберётся. Все ушли.
    Некоторое время царевич молчал, пытаясь подавить нахлынув-шую злость, и когда заговорил, в его голосе звучал метал.  Крестьяне не сразу поняли, на кого направлен гнев Баграта.
- Теперь меня слушайте. Я Баграт Багратиони. Может слышали обо мне? – царевич обвёл взглядом собравшихся, -  Брат царя Давида Х. Наш царь поручил мне защитить Мухранскую долину от набегов! Георгий Кахетинский мой родственник… и мой кровный враг! Не будет мне покоя, пока не отрежу уши шакала. И с сегодняшнего дня, я ваш господин! – Баграт вытянул руку с царским перстнем.
- Мы в твоей власти, батоно! Повелевай – крестьянские старшины упали на колени. 
- Какой урожай собрали? Налоги сумеете заплатить? – строгий тон Баграта придавил старшин к земле. Они молча, теребили папа-хи, не решаясь ответить.
Баграт понял свою оплошность: «Какой урожай? Какие налоги после набега шакала? Необходимо успокоиться».
- Отвечайте! Царевич спрашивает! – Бухути слегка повысил голос.
- Урожай был хороший, батоно. Скотина приплод дала многочисленный. Но только разбогатели – сразу ограбили. Георгий Кахетинский гостил. Зерно вывез. Скотину угнал.  Дома пеплом украсил.  Молодёжь в лес убежала. Только стариков не тронул. Сами с голоду умрут – так сказал. Нечем налоги платить, батоно, - старшины ещё ниже склонились перед царевичем, - Хоть голову руби! Не знаем, что делать.
- Делать будете, что я скажу! - Баграт грозно сдвинул брови и прошёлся вдоль стоящих перед ним крестьянами.
- Возвращайтесь в свои селения и соберите людей. Шакал убрался за Арагви. Бояться некого. Пусть выходят из леса и идут сюда. В Мухрани. Все, кто остался!  И всё что осталось, - хлеб, скотину, вино, везите сюда. Кто потерял свои дома, будут жить здесь. Где стоим! – Царевич указал пальцем в землю перед собой - Всех, кто придёт, буду кормить всю зиму и … на следующий год освобожу от налогов!  Моло-дых посажу на коней.  Получат оружие и сёдла. Чьи дома сохранились, вернутся в них следующей осенью.  Даю два дня! Всё ясно?!!!
- А если кто ослушается, батоно? – нерешительно спросил один из старшин.
- Тот пожалеет!  Кто не откликнется на мой зов пусть сам с Геор-гием Кахетинским воюет и не ищет у меня защиты. Если найдутся такие, кто окажет помощь Ав-Георгию – тот будет повешен!
Царевич повернулся спиной к старшинам, давая понять, что разговор окончен.
За спиной Баграта испуганно зашептались старшины. Кто-то тихо произнёс:
- Даже великая царица Тамар не казнила своих подданных.
Царевич с удивлением повернулся к стоящим за спиной крестья-нам и выдернул плеть из-за пояса.
- Кто это сказал?
Старик, одетый в рясу священника вышел из толпы.
- Я сказал, батоно.
Баграт вернул плеть за пояс и с досадой спросил: 
- Ты кто, отец? Откуда знаешь, как поступала великая царица Тамар?
- Приветствую тебя, славный царевич! - старик поклонился, - Авгарос моё имя, из рода Бандасдзе. Я летописец. При Ларгвисском монастыре .  Из древних летописей мне известно, что за всё время своего правления великая царица не велела казнить ни одного человека.
- Даже воров и разбойников миловала? – недоверчиво спросил царе-вич.
- Даже воров и разбойников, - подтвердил старик.
Баграт ненадолго задумался.
- Хорошо. Последую примеру великой Тамар. Слушайте все! Кто осмелится не прийти на мой зов или утаит хоть одно зерно или клок шерсти – будет продан в рабство! За одну подкову для моего коня! 
Баграт обратился к старому летописцу:
- Так поступала великая царица?
Авгарос кивнул седой головой:
- Так поступала. Но только один раз! И проданный был не грузин.
- И я так поступлю один раз! Следующего – повешу! Будь он кто угодно!
- Почему за подкову? Можно дороже! – зашептались старшины.
Баграт продолжил разговор с летописцем.
 - Что привело тебя сюда, Авгарос?
- Возвращаюсь в Ларгвиси, батоно. Из Мцхета. За чистыми свитками направил меня мамасахлиси . Думал, заночую под вашей защи-той, если позволишь. Неспокойно сейчас в долине.
- А в Ксанском ущелье спокойно?
- Спокойно, батоно. Ав-Георгий не заходит в наше ущелье - сказал старик, и после короткой паузы со вздохом добавил – Боится, слава Богу!
Баграт уже собирался отойти, но после этих слов, обернулся и резко спросил:
- Чего боится Ав - Георгий?
Старик поднял взгляд на царевича и показал глазами на рядом сто-ящих крестьянских старшин и дружинников.
Царевич понял, что разговор не ко времени и сменил тему:
- Один путешествуешь, Авгарос?
- Старость не позволяет одному в дорогу пускаться, батоно. Сын со мной. Григол. И внук Заута.
Стоящий за спиной старого монаха, человек, в серой чохе и корот-кой бурке, поклонился царевичу.
- Где твой внук? - спросил царевич.
- Заута от хурджини со свитками не отходит, батоно. Поклажа ценная.
- Как стемнеет, приходи к моему костру. Хлеб-соль сделаем. Сын с внуком пусть тоже приходят. Хочу знать почему Ав-Георгий боится в Ксанском ущелье нос показать. Мой оруженосец проводит.
Царевич повернулся к тысяцкому.
- Бухути! Охотники вернулись?
- Вернулись, батоно. У реки добычу считают.
- Пойдём, посмотрим. Почему голову повесил? Кинжал потерял?
- Охотники в лесу браконьера поймали, батоно. Азнаур из здешних мест.
- Если азнаур, почему не в царской дружине?
- Весной рану получил.  Царь домой отпустил.
- Видно, лёгкая рана была, раз уже охотится в царских лесах, - Баг-рат сделал паузу и задумался.
 - Повесить! Как труса и браконьера.
Бухути не двигался с места.
- Почему застыл, Бухути? Слуха лишился?
- Нельзя вешать, батоно – тихо возразил Бухути, опустив голову ещё ниже.
- Что? Ты в своём уме, тысяцкий? – брови царевича сошлись в одну грозную линию.
- Его сын в нашей дружине. Элгуджа Табатадзе. Онбаши  в нашей сотне был.
- Почему был?
- Сегодня сотником хотел назначить.
Царевич задумался: «Прав Бухути. Позор отца падёт голову сына. Всю семью погублю.  Может, лучше…».
- Если нельзя повесить, как прикажешь поступить с несчастным? Ты теперь большой человек, Бухути. Решай, что с ним делать?
Бухути молчал, разглядывая осеннюю траву у своих ног.
- Отвечай тысяцкий!
- Допросил я его, батоно – заговорил Бухути – Голод заставил в царский лес на охоту пойти. В деревне после набега Ав-Георгия, ни одного зерна не осталось. Дети с голода пухнут. К реке ходить боятся. Разбойники в округе рыщут. Угонят в рабство. Отар рану по-крепче перевязал и в лес ушёл. На дубе спрятался. Кабаны пришли желудями лакомиться, Отар на них с дуба спрыгнул. Одной свинье хребет сломал. Другую кинжалом прикончил. Сам тоже рану получил. Секач ему ногу клыком распорол. Повыше колена, пониже спины. Дружинники его перевязали. Лицом вниз лежит. Скажи свою волю, батоно! – Сотник перевёл дух и взглянул на царевича.
- Это ты скажи свою волю, Бухути. Скоро князем будешь. Привы-кай. Казнить или миловать?
- Помиловать надо, батоно. Пусть домой едет – решился тысяцкий.
- Поторопился я из тебя князя делать, Бухути! – царевич почти смеялся – Как он поедет с такой раной? На твоём аргамаке поскачет? Пусть лежит там, где лежит! Домой его сын пусть скачет! Пусть возьмёт с собой половину добычи отца, накормит свою деревню, а потом приведёт людей сюда. Здесь все сыты будут. Выполнит – помилую его отца!
- Бог тебя наградит, батоно, за доброе сердце.
- Э-ээ, Бухути, в том, что случилось, и наша с тобой вина! Мы не смогли защитить Картли от разбойника. Пойду добычу смотреть.  Гагуна!
Баграт направился к реке в сопровождении оруженосца.

______
Мчедлишвили (груз.) – дословно – сын кузнеца.
Ларгвисский монастырь - монастырь в Ксанском ущелье у впадения реки Чурта в Ксани.
Мамасахлиси (груз.)  – букв. - Отец дома. Здесь – настоятель монастыря.
Онбаши (перс.) – начальник десятка.