Песнь о Таволге глава 6

   Фердинанд отоспался в своей каюте, с рассветом встал бодрым и вернулся к капитанским обязанностям. Время потекло мирно, пиратское судно зажило обычной жизнью. Однако очень скоро с Фердинандом стали твориться странные вещи. Таволга вставала чуть раньше него и не могла с тревогой не заметить, как беспокойно он спит и с каким трудом встает. Он слабел на глазах. Спустя неделю Фердинанд с трудом стал держаться на ногах и осунулся так, что казалось, о его скулы можно порезаться. На капитанском мостике он стоял с невероятным трудом, колеблясь от каждого дуновения морского ветра. Его любимая подзорная труба с каждым днем казалась ему все тяжелей и, наконец, он разбил ее, уронив о палубу. На восьмой день после явления чародейки капитан едва  не вывалился за борт, потеряв равновесие. К счастью, стоявший рядом Зигмунд поймал его за руку и, как котенка, вытащил обратно на палубу. Матросы беспомощно сгрудились вокруг него, они никогда не видели энергичного, неутомимого капитана таким ослабевшим и изможденным. Подбежал Леонардо с Таволгой в кармане, встревоженный, всклокоченный и небритый. Увидев их, Фердинанд успокоительно махнул рукой:

– Это все пустяки...голова просто закружилась…

– Это  продолжается не первый день! – возразила княжна дрожащим голосом, – Ты не спишь ночью! За обедом ты совсем ничего не ел! Ты болен!

   Матросы, по приказу Леонардо, отвели своего капитана в каюту. Леонардо тщательно вымыл руки, раскрыл единственную имеющеюся в библиотеке Фердинанда медицинскую энциклопедию и принялся, громко читая вслух, осматривать капитана. Тот слабо отбивался, возражая, что все это ерунда. Когда с него сняли рубашку, нельзя было не заметить, что его руки будто усохли и истончились. Под кожей проступили кости и жилы, а былые шрамы набрякли алым. Кроме того, от него веяло мертвым холодом, словно под широкой трубкой, которой Леонардо пытался выслушать его сердце, был покойник. Княжна нежно прижала вену к запястью, чтобы послушать пульс. Сердце друга трепетало, будто тревожилось и боялось чего-то, уготованного в ближайшем будущем:

– Нужен врач, – отбросив бесполезную трубку в сторону, сказал Леонардо и оглядел команду, – Разворачивайте судно, плывем обратно в Испанию!

   Пираты виновато переминались с ноги на ногу. Наконец, одноглазый штурман заговорил:

– Понимаешь, мы не можем позвать доктора...Нас на материке только и ждут, чтобы повесить, а особенно нашего капитана…

   Таволга замерла в испуге. Слез не было, хотя она чувствовала, что жизнь друга висит на волоске. Она понимала, что его надо спасти во что бы то ни стало. Неожиданно ее осенило: пожалуй это был единственный возможный способ исцелить Фердинанда. Она тихо позвала Леонардо и  сказала:

– Если нельзя позвать доктора, надо обратиться к волшебнику!

   Леонардо вопросительно вскинул бровь:

– Где же мы возьмем волшебников, милая?

– Надо обратиться к колдунье, которая была у нас…

– Тебе жить что ли надоело? – перешел на шепот Леонардо – Если она вспомнит, что мы тоже были с Фердинандом, она нас в порошок сотрет…

– А мы не будем требовать, мы прощения попросим за него!

   Леонардо замер, изумленно глядя на нее. Подумал. Затем рассеяно почесал макушку:

– А ты, пожалуй, права. Это выход. И, наверное, единственный. Попросим излечить его…

– Снять заклятие, –  поправила Таволга и прибавила уже совсем тихо, – Посмотри, его будто что-то съедает изнутри...Я такое уже видела у себя в княжестве. Заклятых не спасешь лекарствами.

   Глаза Леонардо едва не вылезли из орбит, он нервно дернулся. Возможно, в этот момент все его научное сознание бунтовало против услышанного. Но вспомнив ослепительную молнию, чуть не убившую бесстрашного капитана, но поразившую его изнутри, он убедился, что без колдовства тут не обошлось. Пиратам отдали приказ возвращаться. Так как от Испании отплыли недалеко, через день судно было уже в гавани, напротив прекрасного дворца, где жила Бьянка с тётушкой. Фердинанда накрыли одеялом и оставили Метью следить за ним. Зигмунд доставил побритого и причесанного Леонардо вместе с  маленькой княжной на берег. Далее они шли одни, через фруктовый сад и по посыпанной песком дорожке  в напряженном безмолвии. На стук в дверь не ответил никто. На повторный стук, послышался опасливый старческий голосок:

– Кто там?

– Здравствуйте, почтенная сеньора! – приветливо отозвался Леонардо, улыбаясь до боли в щеках – Мы пришли к вашей хозяйке, славной колдунье. Наш друг попал в беду.

   Тишина. Затем тихий голос за дверью приказал:

– Убирайтесь отсюда, обманщики, а то я позову подмогу и вас палками прогонят!

– Сеньора, сеньора, умоляю… – тонким голосом стал звать Леонардо. Но шаркающие шаги стали удаляться. И когда друзья уже потеряли надежду быть впущенными в дом, вдруг послышался топот по деревянной лестнице, и очень знакомый голос позвал:

– Катарина, дорогая, пусти их, это мои друзья!

Ключи заскрипели в скважине, старушка Катарина испуганно открыла дверь. Тут же на порог выскочила Бьянка, свежая и отдохнувшая, в дорогом темно-зеленом платье. Она схватила обомлевшего Леонардо за руки:

– Я очень рада, что вы пришли! Вот сюрприз! Как же вы сбежали?! Ой, нет, нет, попозже расскажите, без чая я вас не отпущу! Катарина, принеси нам чай в беседку! И апельсиновый пирог!

   В уютной, темной, увитой плющом беседке был накрыт столик. Чай подали в элегантном сервизе из фарфора, и для Таволги даже нашлась крошечная чашечка, с человеческий наперсток . Бьянка принялась весело болтать, но, увидев грустные лица учёного и княжны, она поняла, что их привело не праздное любопытство и свобода:

– Так как же вы сбежали?

– Мы не сбежали, –  сказал Леонардо, краснея и опасаясь смотреть в темные глаза племянницы чародейки, – Мы к твоей тетушке пришли. Фердинанд прощения просит и  хочет, чтобы она вылечила его…

– Нам кажется, что она так испугалась за тебя, что заколдовала его… – голос Таволги сорвался и в глазах снова блеснули слезы – Он кажется...умирает…

Девушка расплакалась в голос. Леонардо осторожно прижал ее к себе и продолжил:

– Я не верил Таволге. Я был уверен, что капитан обычный злодей, каких свет носит много. Но теперь я понял, что он несчастный одинокий ребенок в шкуре пирата, которого все боятся. Его никто не учил быть вежливым, уважать других… Но глядя на нас, он может стать лучше… Может, если мы спасем его от смерти, он узнает, что такое настоящая дружба и любовь. Надеюсь, ты простишь его, как простили его мы…

   Леонардо почувствовал, что сам сейчас расплачется, выудил из нагрудного кармана рубашки очки, хотел их надеть, чтобы не было видно его чувств и тут вспомнил, что левая линза разбита.

– Позволь, – Бьянка с серьезным лицом взяла очки из его кармана и дунула на разбитое стеклышко.

– Mamma mia! – вскрикнул Леонардо, когда увидел, как трещина с загадочным хрустом заросла и на стекле не осталось даже рубца.

   Бьянка поморщилась:

– Что за манеры, сеньор итальянец! Спасибо надо сказать… Катарина, принеси еще пирожных, пожалуйста. Таволга, не плачь, Фердинанд не умрет… – она погладила девушку пальцем по волосам – Это я тебе точно могу обещать!

   Таволга подняла заплаканное, но от этого не менее милое личико:
– Ты его прощаешь? А твоя тетя простит?

Бьянка покачала головой:

– Она точно не примет его прощения, потому что очень гордая. И заклятье не снимет. А я прощу, но снять не смогу, только облегчить.

– Так и то прекрасно! – княжна обхватила пальцы Бьянки радостно, та протянула ей небольшой кусочек миндального печенья, и снова звонко рассмеялась, но тут же осеклась и придала своему личику серьезность. После чая она скомандовала:

– Пойдемте в библиотеку

    И повела гостей по узким прохладным коридорам усадьбы. Возле приоткрытой двери кладовой, где хранились роскошные наряды, она нырнула в темноту, вернулась довольная и протянула Таволге, сидевшей на руках у Леонардо,  зеленое платьице:
– Вот, прими от меня в подарок! Я над ним провела волшебный опыт, и оно стало мне  мало. А тебе подойдет. Будешь не хуже любой светской дамы.
   Таволга с благодарностью приняла подарок. Это было кстати, потому голубое венчальное платье, в котором ее забрали с родного острова, успело за время путешествия, потускнеть и обветшать. Затем они отправились в библиотеку. Она была на том же этаже, что и комната волшебницы. В ней царил приятный полумрак. Пахло теплой пылью и стариной. Полки из красного дерева были заполнены книгами и  брошюрами  всех размеров  до самого потолка.

– Как же мы будем искать, – огорчилась Таволга, – Тут же тысячи книг.

– У нас библиотекарь есть! – Бьянка вытащила из сумочки баночку, в которой лежал кусок рыбы, – Сеньор Марат, мы пришли, кис-кис-кис…

– Обижаете, синьоритта, благородного Марата, как дворового кошака зовете, – послышался обиженный жеманный голос откуда-то сверху. Там на круглой площадке сидел большой бархатно-черный кот с зелеными глазами, с золотой цепочкой на шее и массивной книгой в дорогой обложке. Он неожиданно мягко спрыгнул сперва на ближайшую полку, потом на пол. Леонардо шарахнулся в угол и сполз по стене, не забывая приправить это действие «Mamma mia!”. Для окончательного схождения с ума ему оставалось только пообщаться с говорящим котом. Последний совершенно не смутился, подобрался к нему и протянул пузырек:

– Если у вас шалят нер-р-р-вы, синьор-р-р, пр-р-римите валер-р-р-рьянки. Помогает….

   Леонардо принял баночку и залпом выпил. Сеньор Марат с уважением посмотрел на него, а затем стал тереться о ноги Бьянки:

– Мр-р, мр-р, Мар-рат хочет р-р-рыбки!.. М-м-м, это тр-реска, моя любимая.
– Держи, проныра, – Бьянка протянула ему кусок и брезгливо вытерла пальцы о платочек – Фу, с детства рыбу не люблю.

   Марат, урча управился с рыбой, вылизал лапу, умыл морду, потом прыгнул на стол и взял в лапу огромное перо:

– Итак, что вам угодно?

– Помнишь, тетушка приносила большую энциклопедию «Огонь и вода»? Она нам очень нужна.

– Это сектор-р тр-ри, стеллаж пятый, полка двенадцатая, – он очень грациозно для своего размера и веса пробежал по полу, а затем стал прыгать с полки на полку в поисках книги, что-то ворча и позвякивая цепью.

– Как же вы научили говорить кота? – прошептал уважительно Леонардо Бьянке.
– Кошек нельзя научить говорить, а он еще три года назад был подростком. Потом, отправившись в лес за орехами, он случайно съел орех Ларген. А всем известно, что людям его есть нельзя, потому что он навечно превращает в зверя. Так, собственно, и вышло с Маратом. Родители, убитые горем, привели его к нам. Но противоядия от этого зловредного ореха еще нет, и потому мать предложила ему, пока не найдется снадобье, послужить у нас. Вот Марат и согласился, – пояснила невесело Бьянка.

– Бедненький! – прошептала маленькая княжна.

   Марат тем временем достал книгу и столкнул ее с полки. И – какое чудо! – книга не шлепнулась с глухим стуком, она легко спланировала прямо в руки Бьянки, как голубь. Девушка с жадностью вцепилась в нее:

– Так, так, что тут у нас? – она быстро пробежалась загорелыми пальчиками по оглавлению и стала читать. Таволга тоже попыталась углубиться в чтение, но странные латинские названия, и зелья из крылышек умерших в полнолуние летучих мышей, слюны лягушек и семян дикой яблони ей совсем ни о сем не говорили. Эти странные снадобья помогали нейтрализовать или облегчить колдовство любого уровня. Леонардо сердито смотрел в окно, ему явно не нравилось эта антинаучная ерунда:

– Вот! Вот оно! Частичное подавление Mortale magnus!– Бьянка плюхнулась на стул – Ой, мелко как написано, Таволга, прочти, пожалуйста.

   Княжна послушно наклонилась. Мелкими кружевными буквами на старинных страницах было выведено стихотворение:

От жемчужен черных пыль,
В слезы скакуна добавь,
На огне ты потоми,

Пламя ты потом убавь,
Брось щепотку лепестков,
Розы да жасмина
Споры от лиловых мхов,

Да щепотку тмина
Чтобы силу обрело
Снадобье простое,
Росу ты добавь любви,

Как солнце золотое
Первый свой покажет луч
В море заиграет,
Пусть напиток тот шипуч
От смерти избавляет.

– Ой, так это просто! – слезы лошади прокипятить с крупинками от черного жемчуга, затем – лепестки розы, жасмина, споры лиловых мхов. Да, это для закрепления , еще тмин… – защебетала Бьянка

Неожиданно она нахмурилась, попыталась перечитать еще раз:

– Роса любви...роса с розы? Нет, не пойдет, про розу уже говорилось. Розовое масло?.. нет… А может… с нарцисса? Но причем он здесь…

   Таволга задумалась:
– У меня на родине цветок любви – лилия…

– Роса с лилии добавляется чаще в эмульсии для сохранения здоровья маленьких девочек… Ее не могли просто так вписать сюда – покачала головой Бьянка и смешно провела бровями

 Марат пробежал зелеными глазами по странице. Затем он задумался, глядя неподвижно в стену, как это случается у кошек. Леонардо буркнул у своего окна:

– Подснежник? Сирень? Гиацинт?

– Причем здесь это? – Бьянка слегка сердито глянула на него.

– Это… может весна , любовь ...– он снова сердито и смущенно  отвернулся.

– А если это… цветок розовой луны? – неожиданно спросил Марат – Моя матушка часто пела песню об этих чудесных цветах.

– Расскажи про них, – попросила Таволга.

   Марат сел поудобнее и начал:

– Эти цветы выросли на северной земле. Она обожжена вулканами и гейзерами, и омыта северным суровым морем, на ней так мало живого. Цветы украшают склон горы, где по легенде северян встретились и полюбили друг друга огненный вулкан и морская вода. Эти удивительные цветы раскрываются раз в месяц, весной, когда молодой месяц на мгновение становится розовым. По утрам они еще живы и на них под лучами восходящего солнца горит удивительная роса – слеза любви. Северяне верили в ее волшебные свойства и на свадьбы добавляли в напитки молодоженов…

   Он замолчал, хвост его возбужденно дергался из стороны в сторону. Все молчали. Таволга первая встрепенулась как от дремоты:

– Родина вулканов и гейзеров это, наверное, Исландия…

– Да, это так! – встрепенулся Леонардо – И потом это остров, окруженный со всех сторон холодными водами!

– Да, вы оба правы, – задумчиво проговорила Бьянка, – Ничто другое не подходит под это описание. Значит, за последним и самым важным ингредиентом придется плыть. Остальное я могу взять у тети или самой собрать.

   Таволга и Леонардо переглянулись:

– Нам не приготовить снадобье без тебя! – признался Леонардо – Цветок мы сами не найдем, а Фердинанду в дороге может стать хуже. Возьми все, что тебе нужно и отправляйся с нами!

– По-другому быть и не может! – взволнованно перебила его девушка, щечки ее раскраснелись и стали совсем как свежие яблочки, – Я вас одних не отпущу. От тетки удрать конечно будет непросто, но… – глаза ее снова стали озорными, – Мы стреляные воробьи, справимся!

– Мяу, – позвал жалобно Марат, – возьмите и меня-у… Я так люблю путешествовать.
– А кто библиотекой заниматься будет?

– Я мышку оставлю! Возьмите!

– Она нам все книги погрызет.

– Мы не развлекаться едем. – строго сказала Таволга – У нас мало времени. И потом на пиратском корабле уже живет кот. Он настоящий хищник, вы с ним не уживетесь.

   Марат грустно забрался на подоконник и вздохнул не по-кошачьи.