Старая дева

   Генриетта была старой девой. Дожив до своих шестидесяти двух, она так и не познала мужчины. Эту тайну знали только двое: сама Генриетта и Господь Бог... Плоская, как вобла, длинная, с крашенными дешёвой краской волосами, похожими на рыжую паклю, с водянистыми маленькими глазками, большим, вечно поджатым ртом, и огромным носом, одетая, как мужик, старая дева была враждебной ко всему, что её окружало. Она обожала всех судить, особенно власти и противоположный пол. Страшно не нравились Генриетте бородатые и волосатые мужчины. Они, как она выражалась, беседуя с единственной приятельницей-вдовой, ей неприятны физически.
   - Ну что ты такое говоришь, Геня? - противоречила ей Альбина. - Щетина, волосы на груди у мужчины - признаки темперамента и мужской красоты.
   - Нет, вот у меня был любовник, - придумывала Генриетта, давая волю своей непревзойдённой фантазии, - гладко выбрит, подтянут и не волосатый, как обезьяна.
   - У тебя любовник? - весьма сомневаясь, иронизировала приятельница. - А что же ты не родила? Слишком молода была или безнадёжно устарела для деторождения? Мать-то твоя, покойница, Царство ей Небесное и вечный покой, очень хотела внука...
   - От родов умирают...
   - Пешеходов сбивают машины, но мы, однако, ходим по улице!
   Приятельницы так и расходились по своим домам, нагулявшись в парке или тихом сквере. Они редко ходили в гости друг к другу. Альбина была верующей и посещала по воскресеньям и праздникам  церковь. Конечно, она понимала идею целомудрия ради Христа, помнила, что говорил Апостол Павел по этому поводу, поощряя девство для Бога. Но Генриетта-то в Бога не верила! Она слишком любила себя, не способная жертвовать ради других. У Альбины было двое детей: сын и дочь, которые уже создали собственные семьи. В них подрастало четверо внуков: три мальчика и одна девочка. Мужа женщина недавно похоронила, но её драгоценное потомство скрашивало ей одиночество, жизнь приобретала добрый смысл. Нянчить годовалую внучку доставляло бесконечную радость. Генриетта же этого не имела. Она была злой и ворчливой старухой и, как в молодости, презирала мужчин...