Возвращение. 15 глава

 Через две недели Алексей был дома. Хорошо было после длительного отсутствия снова окунуться в домашний уют и атмосферу уже знакомого и родного жилья.
Слабость по-прежнему была, но это не беда, самые критические дни позади, долечиваться его выписали по месту жительства. Сейчас он лежал в постели и слушал, как Ольга передвигает в комнате мебель для тщательной уборки. С момента выписки прошло три дня, но Тихонова не разрешает ему много двигаться по дому: "Ты ослаб, к тому же схватил простуду, пока лежал на снегу в лесу. Сейчас она набросилась на тебя и с ней нужно бороться. И какое счастье, что у тебя при себе было оружие, что ты смог выстрелом подать сигнал о помощи. И как ты только сообразил в тот момент, когда сознание терял, что нужно именно так сделать? - говорила она. - Доктор слушал тебя и сказал, что наблюдает хрипы в лёгких. Поэтому, лежи."
 Он лежал. Так даже лучше. Чувствовал он себя, всё-таки, скверно, особенно к вечеру, когда поднималась температура. Но в больнице оставаться уже не мог. В первые два дня Ольга забегала к нему в обед, ставила градусник, кормила и снова бежала на работу. Вечером она приходила опять, готовила ужин, давала на ночь лекарство и уходила домой. Но вчера, в ночь на воскресенье у Деева поднялась температура выше обычного. Был сильный жар и, пока Виталик бегал за доктором, девушка не отходила от его постели.
- Ничего, - сказал Матвей Степанович, - начался сильнейший бронхит. Так бывает после инфекционных заболеваний. Обычное осложнение. Все нужные лекарства в наличии у нас имеются, выходим. Только пусть лежит.
- Виталик, дорогой, ты не забоишься ночью один дома? - спросила она, когда врач ушёл.
- Не-а! А чего мне?
- Понимаешь, ему плохо, нельзя в таком состоянии Алексея одного оставлять.
- Да, я разве чего? Конечно, нельзя. Я побуду тут с вами чуть-чуть и уйду.
Он ушёл около одиннадцать. Ольга осталась.

Ночью температура подскочила до сорока. Девушка сидела у постели, опускала на лоб майора холодные полотенца, растирала спиртом грудь. Укутывать было сильно нельзя, но также старалась, чтобы совсем Алексей не раскрывался. Ему было жарко, душно и он, время от времени, ухитрялся скидывать на пол одеяло. Поэтому всю ночь Ольга была на ногах. Но для неё это пустяки. Страшна не бессонная ночь, страшны её мысли. Внутри всё напряжено до предела, ей невыносимой казалась мысль, что она может потерять его. Она отгоняла её, ругала себя, но ничего не помогало, тревога росла. И, поправив одеяло в очередной раз, со слезами на глазах она отошла от кровати, села за стол, закрыла лицо ладонями и заплакала.
  К четырём утра температура начала опускаться, об этом свидетельствовала крупная испарина, выступившая на лбу больного. А когда бисеринки пота повисли на его носу и он свободно вздохнул полной грудью, Ольга успокоилась. Она оставила на подушке свежее бельё, чтобы Алексей смог переодеться и вышла в кухню.
Теперь он расслабленно лежал на подушках и слышал, как Ольга гремела вёдрами в комнате. Его маленькая комнатушка с койкой и тумбочкой напоминала купе поезда, но сейчас она была, как нельзя кстати для больного.

Неожиданно днём приехала Анна. Виталик сразу привёл её сюда к Алексею. Вкратце девушка обрисовала ей обстановку и просила передать Пелагее, чтобы та срочно ехала сюда, так как будние дни занимает работа, а Алексею нужен постоянный присмотр.
- Потом, тёть Ань, пришлите с Пелагеей травки, той, помните? Чем меня отпаивали.
- Да, конечно, обязательно пришлю.
К вечеру Анна уехала, а Ольга с Виталиком сели за уроки, здесь же в большой комнате за столом. Алексей лежал у себя, слушал, как она тихонько ворковала за стеной, объясняя что-то Виталику, и не мог поверить, что его личная жизнь понемногу налаживается. Во всяком случае, чувство одиночества его постепенно покидало, а теперь и вовсе исчезло. Теперь-то уж он знает, что будет дальше: как только поправится, то сразу поведёт Ольгу в ЗАГС. Но, может быть он слишком самоуверен и она откажет ему? Ну, что же, если и так, то он подождёт, столько, сколько она укажет на это.
Через неделю он начал вставать, выходные Ольга неизменно проводила с ним. Пелагея была уже стара и ей самой требовалась помощь, но днём, сидя на работе с бумагами, Ольга чувствовала уверенность, она знала, что Деев в надёжных руках.

 В одно из воскресений в начале декабря к ним наведался Подгорный.
- Ну, как тут больной наш? - зайдя, прямо с порога весело спросил он.
- Ничего, лучше. Он у себя, пройдите. - сказала Ольга, принимая у секретаря пальто.
- Ну, что ты? Я сам повешу, помню ещё где вешалка.
Пока Подгорный раздевался, Деев, услышав голос друга, встал с постели. Ольга заботливо набросила ему на плечи шинель, усадила за стол и вышла в кухню к Пелагее, которая затевала блины.
- Ну, как, Алёша, поправляешься понемногу? - спросил Илья Сергеевич, садясь рядом с ним.
- Как видишь, уже сижу. Раньше и этого не мог. Веришь, никогда такого не было.
- Ну, ничего, всё к лучшему, - Подгорный при этом похлопал ладонью по руке Алексея и глянул в сторону кухни. - А, насчёт того, что "не было", я скажу так: помнишь в двадцатые годы, как взрослые уже люди этой самой штукой болели? Сейчас реже встречается, в основном у детей, а тогда после испанки? Ну, вспомнил? И понять сперва не могли, что это... - потом немного погодя, тихо вставил после паузы. - Какая она у тебя заботливая!
И снова посмотрел в сторону кухни.
Деев отвёл в сторону глаза.
- Знаешь, не думал я... И в больницу ко мне ходила, и теперь вот...
- Да брось, не думал! Ведь любит она тебя, вот чудак!
- И я её, очень! Вот только сказать не смею, ещё с прошлого лета. Знаешь, после жены, отвращение к женщинам испытывал долгое время, а тут увидел её и понял, что другая жизнь есть, а та - осталась за чертой. Будто заново всё для меня время отсчитывать стало. А то - было где-то далеко, в прошлой жизни.
 Но больше сказанного Алексей говорить на эту тему не хотел и Подгорный, поняв это, быстро перевёл разговор в новое русло.
- Кто там вместо тебя-то верховодит? Зам твой, Степанов, после ранения ведь в отставку вышел.
- Да, жаль, хороший был мужик. А там сейчас Осмоловская. Хоть и женщина, а хватка у неё железная. Такой можно большое дело доверить.
- Как у тебя, Алексей, с немецким языком?
- С немецким?
- Да, с немецким?
- Не очень, а что?
- Война, наверняка, так или иначе будет. Надо бы выучить вражеский язык. Тебе, думаю, он особо сгодится. Мне вот тут из Новосибирска звонили по этому поводу, но ты ведь болен, и говорили со мной по телефону. Вас всех скоро вызовут в область для консультаций по особой обстановке. Не знаю, будут ли у нас формировать особые части, или ближе к границе всё будет происходить, но так или иначе, а вы будете формировать спец отряды на случай военных действий. И мне здесь тоже дали кое-какие указания, как партийному работнику. Но на наших беляевских учителей плохая надежда и мне посоветовали кого-нибудь подыскать для вас.
- Ты прав, я уже думал об этом. Что посоветуешь?
- Вот я и пришёл это обговорить. Ты не против, если мы из Новосибирска выпишем к нам нужных специалистов и откроем курсы по изучению немецкого. Во многих районах они уже есть.
- Давай. Только вдруг эти специалисты скажут, к нам, мол, приезжайте и учитесь. А у нас со временем, ты знаешь, как... Что тогда? Скорее, ведь так оно и будет. Лучше откомандировать в Новосибирск наших людей, пусть по очереди и обучаются. Я слышал, что это срочные курсы, месяц не больше.
- Ты, сам-то, веришь в то, что за месяц серьёзно можно чему-то обучиться? На усвоение материала, Алексей, да так, чтоб надёжно, без брака, этого не хватит. Нужно больше времени.
- Ничего, что-нибудь придумаем.
- Когда-то я дружил с одним математиком, Кудриным, сейчас он профессор, преподаёт в Новосибирске у него своя кафедра. Несколько лет он жил в Германии ещё до революции, знает немецкий, как родной язык и неплохо, говорят, выучил языку свою дочь. Может быть попросить его нам помочь?
- Да, ты что, профессора?!
- Ну, он уже не так молод, звонил мне в сентябре, говорил, что времени свободного много, кафедрой по-прежнему руководит, но лекции читает уже реже. Кстати, обещался приехать ко мне в гости. Вот тогда с ним всё и обсудим.
- Это было бы хорошо, Илья. Мне бы не хотелось на долго уезжать на обучение в область. У меня тут планы с Ольгой расписаться, как только поправлюсь, - глядя в пол, неожиданно для себя произнёс Деев.
Илья Подгорный на минуту замер, потом откашлявшись в кулак спросил:
- Вы, что же, уже решили всё? Или ты сам такое решение принял, даже не поговорив с ней? Как я понял из твоих слов, ты даже ей ещё и не признался, как следует в своём к ней отношении, и как же это будет?
- Не знаю!..
- А родителей её ты спросил, разговор с Москвой заказал? А у Анны был с Игнатом? ИХ мнение тебе не важно знать? Она, что тебе сорняк без роду и племени! Алексей, я не узнаю тебя. Скоро сорок лет, а рассуждаешь, как мальчишка.
- Это ей решать! А к Соколовым, наберусь мужества, и пойду, как только это будет возможно. А про разговор с Москвой, я даже не подумал, спасибо тебе за вразумление. Ты прав, нужно сделать всё, как положено.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.