А. С. Мануйлов

               
                А.C.Мануйлов

                В лесу

                (рассказ)


           Машина, дребезжа  разбитыми бортами  и завывая мотором, ехала по лесной песчаной дороге. Лейтенант Климов кутался в набухшую от влаги шинель, его уже несколько дней знобило. Недалеко от него, прислонившись к кабине спиной,  дремала сержант – санинструктор, девушка лет двадцати, не больше. Ее голова, откинутая назад, вздрагивала и моталась при толчках.
      Уже смеркалось, и из леса тянуло густыми запахами грибов и влажной хвои. Лейтенант невесело думал о том, что черт его дернул где – то сильно простыть  и что теперь с неделю придется кантоваться в медсанбате.
     Внезапно недалеко от опушки, метрах в ста,   – уже светлело сквозь зеленую массу,  –  он краем глаза заметил перебегающие от дерева к дереву серо – зеленые тени. В нем все похолодело: немцы!
    Он лихорадочно стал шарить вокруг себя и, наконец не без труда нащупал свой ППШ, рывком подтянул его к себе и судорожно передернул затвором. Вздрогнув, от щелчка проснулась санинструктор. Она изумленно и непонимающе уставилась на Климова.
     –  Лейтенант, ты чего?! –  тревожно спросила она.
     –  Фрицы! Парашютисты! Гляди, вон мелькают!..  –   он указал рукой поверх борта.
Санинструктор  побелела лицом и толчками стала отползать в угол кузова.
      –  Не дрейфь, сестра!  –  хрипло и возбужденно выдохнул лейтенант.  –  Отобьемся !.. Только б до опушки прорваться…   
      В тот же миг по бортам кузова хлёстко ударила очередь, щепа с треском полетела во все стороны.
      –  Ложись!  –  не своим голосом крикнул Климов, и, не высовываясь, дал поверх борта две очереди.
     Со всех сторон к машине понеслись цепочки трассирующих, борта машины тяжко завыли, выбрасывая куски щепы.
     Лейтенант вырвал из кармана лимонку и, лежа,   швырнул ее через борт. Через несколько мгновений позади тяжко рвануло, кто – то протяжно и громко закричал. Послышались лающие, отрывистые выкрики немецких команд.
        Климов, привстав, дал несколько длинных очередей. Тотчас меж красно – охристых стволов  сосен заметались и оскалились ответным огнем  серо – зеленые фигурки в неглубоких касках.
– Гляди! Фаустник!!! – дико крикнула санинструктор, глянув сквозь щель в борту.
    Климов посмотрел через борт и не без страха увидел как немец с рыжим ранцем за спиной метрах в двадцати присел на одно колено и, вскинув трубу фаустпатрона на плечо, целится в машину. Подняв ствол автомата, он нажал на курок,  но раздался щелчок – в диске закончились патроны.
 – Дай свою винтовку! – заорал он и, подкатившись к санинструктору, вырвал из ее рук винтовку. Затем  приподнялся и три раза подряд выстрелил в немца – фаустника. Тот вскрикнул, – одна из пуль попала ему под невысокую каску, – и, выронив трубу фаустпатрона, покатился под корявые замшелые корни сосны.
       В этой суматохе они совсем забыли о сержанте – шофере, который, по всей видимости, был жив, – машина, надсадно завывая мотором и изрядно петляя, продолжала упорно катиться по песаной дороге.
      Позади слышался топот, десантники толпой бежали за машиной, стреляя из «шмайссеров». Климов, прячась за бортом, вслепую несколько раз выстрелил из своего  табельного «ТТ» вдоль дороги.  В тот же миг машина вырвалась из леса и помчалась по дороге среди желтого пшеничного поля. Несколько трассеров прошли над бортом, но, однако, никого не задели.

       Они  пришли в себя лишь через минут пятнадцать – двадцать, после того, как влетели в деревню и сообщили командиру расквартированной там саперной роты о немецких парашютистах.
       Спустя час они сидели возле покосившейся и почерневшей  избы, когда к  ним подошел раскрасневшийся капитан в развивающейся местами прострелянной плащ – палатке.
 –  Ну и повезло  тебе, лейтенант,  –  издалека возбужденно крикнул он, - И тебе, санинструктор! – Паршей мои ребята положили, человек десять! Матерые! Зверюги! В плен никто не сдался! До последнего отбивались… Наших полегло человек пять… – Затем он добавил, – И ты, лейтенант, похоже уложил штук пять – шесть. – Он похлопал Климова по плечу: – Так что крути дырочку на гимнастерке! Под орденок!
      Вечером сержант – санинструктор уезжала дальше. Она села в кабину машины и, высунувшись из кабины, улыбнулась:
 – Спасибо тебе, лейтенант, если б не ты, плохо бы кончилось… все…
– Ладно, сержант, – Климов из–подлобья с едва заметной улыбкой  посмотрел на нее,  – давай  свои пять! Вероятно еще встретимся  на дорожках… фронтовых. – И добавил, – а может повезет и в самом Берлине увидимся с тобой…
    Машина тронулась и, поднимая деревенскую серую пыль, через несколько минут скрылась за поворотом.
    Лейтенант в задумчивости постоял несколько минут, жадно затягиваясь самокруткой. К ночи ему надо было ехать дальше в медсанбат, который по его сведениям находился  в деревне Гридяево. Правда, жгучая боль в горле уже почти не чувствовалась…

22.06. 2013