Переправа Юма. Конец банды Глэнтона

Полная здесь: https://vk.com/club87908871




Переправа Юма. Переход через реку опасен для жизни.


«Когда я был в Сан-Диего, тамошние граждане и лица, прибывшие с Гилы, подавали множество жалоб на банду беззаконников, устроивших паромную переправу через Колорадо, где они не только практиковали величайшие вымогательства, но и совершали убийства и грабежи».
Письмо генерала Персифера Смита капитану Ирвину Макдауэллу, от 25 мая 1850 г.

«Переправа Юма» (The Yuma Crossing) на стыке рек Колорадо и Хила когда-то была ключевыми сухопутными воротами в Калифорнию. Когда в 1848 году началась золотая лихорадка, тысячи эмигрантов поспешили через жаркую пустыню Сонора и перешли вброд реку Колорадо шириной в четверть мили, в Юме, на восточной границе округа Сан-Диего.

 

Одной из первых паромных переправ в Юме руководил доктор Эйб (Эйбл) Линкольн, врач из Нью-Йорка, недавно участвовавший в американо-мексиканской войне.
Когда началась война с Мексикой, Эйб Линкольн поступил на службу в медицинский корпус. Был ли он дипломированным врачом, неизвестно, но позже его стали называть «доктором» Линкольном. С войском генерала Уинфилда Скотта он отправился в Мехико, где был уволен со службы в 1848 году. Возможно, чтобы не возвращаться пешком в Иллинойс, Эйб Линкольн отправился пешком в Веракрус, где купил билет на небольшое судно, идущее через Мексиканский залив в Новый Орлеан. Однако во время плавания судно зашло в порт в устье реки Рио-Гранде, где доктор впервые услышал волнующую новость об открытии Маршаллом золота в Калифорнии. Охваченный золотой лихорадкой, Линкольн вместе со многими другими покинул корабль. Он купил лошадей и снаряжение и присоединился к сотням людей, спешащих на запад по южному маршруту. В конце концов он добрался до «переправы Юма», где толпы людей требовали пересечь Колорадо на единственном доступном пароме. Линкольн был впечатлен возможностями создания второго парома для зарабатывания денег, но желание разбогатеть на золотых приисках было слишком велико, и он продолжил путь в Сан-Франциско. Проводил ли он какие-либо изыскания в Калифорнии или нет, неясно, но он повернул обратно к реке Колорадо, снова достигнув переправы Юма в январе 1850 года.

Линкольн, возможно, на переправе Юма купил уже работавший ранее паром, как утверждают некоторые. Или он нарубил бревен на реке Гила, сплавил их к переправе Юма, построил паром и ввел его в эксплуатацию. Этот вопрос является спорным. Но, во всяком случае, вскоре у него появился паром, перевозивший эмигрантов через Колорадо, и он был на пути к накоплению состояния, взимая по одному доллару с пассажира, вьючного животного или вьюка. Его отношения с юма, у которых почти не было огнестрельного оружия, были хорошими, и в течение месяца он накопил чистой прибыли мешок серебряных монет, и еще один мешок золотой пыли. Но движение было таким интенсивным, что он и его люди не могли справиться в одиночку. Внезапная помощь прибыла в феврале. Еще восемь американцев во главе с Джоном Дж. Глэнтоном внесли деньги, и стали полноправными партнерами.



Как и Линкольн, Глэнтон он был ветераном войны с Мексикой. После войны он возглавил банду «охотников за скальпами» в приграничных районах, убивая индейцев апачей за вознаграждение, предложенное губернатором штата Чиуауа в Мексике: 200 долларов за скальп воина, меньшие суммы – за скальпы женщин и детей. Когда Глэнтон расширил свою кровавую торговлю, убивая не только индейцев, но и мексиканцев, за его скальп тоже была предложена награда.


В ходе последовавшей реорганизации Глэнтон заменил Линкольна на посту начальника парома.
Это было не совсем приемлемо для Линкольна и его людей, поскольку Глэнтон был пьяницей, ненавидевшим индейцев. И все же, партнерство продолжало приносить столько денег, что все, включая и самого Линкольна, были довольны этим соглашением.

Линкольн напишет своим родителям в апреле, что переправил более 20 000 эмигрантов, направляющихся на золотые прииски Калифорнии. «Я заработал более 60 000 долларов» — хвастался он. «Мои цены: 1 доллар за человека, лошадь или мул — 2 доллара, вьюк — 1 доллар, вьючное седло — 50 центов, седло — 25 центов».

Как ни странно, несмотря на свою прибыль, Линкольн не рассчитывал остаться на переправе дольше шести месяцев, а «возможно, и не больше месяца». «Я продам все при первой же возможности» — писал он, мрачно добавляя:  «Это небезопасное место для жизни».
В письме его семье не было раскрыто известие о том, что Линкольн завел неизвестного партнера.


Все изменилось в марте, когда группа американцев во главе с мексиканским военным генералом по имени Андерсон прибыла на переправу. Как это часто бывало, даже имея дело с американцами, Глэнтон вел себя высокомерно. Генерал Андерсон был так возмущен обращением Глэнтона, что оставил индейцам юма лодку и сертификат, гарантирующий им право управлять паромом на реке Колорадо на переправе, известной как Альгодонес, в 10 милях ниже по течению. Юма должна была взимать те же сборы, что и Глэнтон.


Несколько недель спустя другая группа из 14 американцев приближалась к Колорадо вдоль реки Гила, когда они встретили индейца, который сообщил им, что провизия и животные ждут их на пароме Глэнтона. Новость была хорошо воспринята, и член партии по имени Андерсон (в этой истории не менее трех Андерсонов) решил отправиться вперед, в надежде вернуться на следующий день с крайне необходимыми припасами.

 

Поздно вечером 23 апреля он вернулся в лагерь, чтобы, затаив дыхание, объявить, что ему едва повезло остаться в живых. Хуже того, у него были основания полагать, что все американцы на переправе Глэнтона мертвы. В то же утро он был на некотором расстоянии от парома, когда столкнулся с несколькими жителями Соноры, которые посоветовали ему разворачиваться быстрей и спасаться бегством. Не поняв всего, что они сказали по-испански, он продолжил идти вперед, пока его не остановила женщина из Соноры, которая стащила его с лошади. Движением, которое Андерсон воспринял как эротическое, она затолкала его в кусты и заставила снять одежду. Когда она протянула ему какую-то мексиканскую одежду, чтобы прикрыться, он понял: женщина была заинтересована только в том, чтобы спасти его жизнь.

Его история была тревожной. Но Андерсон также узнал, что в Альгодонесе есть еще один паром. Со всех сторон была непроходимая пустыня, и у группы не было другого выбора, кроме как спуститься по Гиле к опасной паромной переправе. Два дня спустя, когда они прибыли в устье Гилы, они заметили насыпь грязи высотой в шесть футов на берегу перед ними. По ту сторону Колорадо, справа от них, виднелась безжизненная переправа Глэнтона. Повернув на юг, американцы последовали по Колорадо через невероятно густые мескитовые заросли и пустынную иву к Альгодонесу.

 

В тот вечер 10 индейцев юма появились безоружными. Американцы спросили, могут ли они поговорить с ихним вождем. Вскоре после этого вождь Хоу Хонни, или Прыгающий Лис (в других источниках Caballo en Pelo- Волосатый Конь), вошел в ихний лагерь. Церемонно приняв от американцев несколько рубашек, носовых платков, драгоценностей и пиноле, он сел и начал объяснять ту безжизненную сцену, свидетелями которой они стали вверх по реке.
С уходом генерала Андерсона юма начали работать на своем пароме. Прошло совсем немного времени, прежде чем почти все жители Соноры стали пользоваться переправой через Альгодонес. Люди Глэнтона, а особенно сам Глэнтон, были в ярости. Их ярость усилилась, когда один из них, ирландец по имени Каллахан, был найден лежащим на мелководье реки мертвым, с огнестрельной раной, и лишенным своих монет. Именно тогда Хонни решил урегулировать ситуацию, мирно поговорив с Глэнтоном. Но когда он прибыл в хижину паромщика, ее обитатель проклял его и поклялся, что за каждого сонорца, переправленного через Колорадо, будет застрелен один индеец юма. Тогда Хонни предложил Глэнтону перевозить людей и багаж американцев, а юма будут перевозить только животных. Глэнтон ответил тем что схватил палку, ударил вождя по голове и вытолкал его из хижины.

У конкурирующих паромов ниже по течению от Глэнтона никогда не было шансов. Персифер Смит сообщал: Там уже были два других — один держали индейцы племени юма, а другой - ирландец. Эта банда захватила лодки индейцев и проделала дыры в днищах, чтобы сделать их непригодными для использования; а через несколько дней они схватили ирландца и привели его в свой лагерь, где он был связан. На следующее утро мертвое тело ирландца со все еще связанными руками было найдено в воде, с пулей в голове.



 

Вождь Хонни вернулся в Альгондонес и собрал совет. В конце концов было решено, что они убьют всех американцев на переправе Глэнтон. Но на следующий день юма узнали, что Глэнтон уехал в Сан-Диего, чтобы купить  виски и провизии. Поскольку он был главной целью их гнева, они решили дождаться его возвращения.

В Сан-Диего бандиты отдали 8000 долларов своей прибыли судье Бенджамину Хейсу. Они купили припасы, а затем направились обратно в Юму — не раньше, чем одному из людей Глэнтона – Дэвиду Брауну - удалось спровоцировать драку с солдатом в городе, и застрелить его. Брауна быстро арестовали, но из-за отсутствия тюрьмы в Сан-Диего его поместили под охрану, но он подкупил часового и сбежал в Лос-Анджелес.

Полторы недели спустя Глэнтон прибыл со свежим запасом виски и муки. Вождь немедленно отправился в лагерь, где бандиты уже начали пьянку.  Более подавленный, чем обычно, Глэнтон дал Хоу Хонни выпить и вручил ему  тарелку с ужином, прежде чем сказать ему, что он не сможет больше управлять своим паромом. Вождь закончил обед, поблагодарил Глэнтона и переправился на лодке через реку на сторону Аризоны. Там он скрылся в зарослях, чтобы провести последний военный совет.

Тем временем Глэнтон и остальные четверо американцев отправились спать — Глэнтон в своей хижине, Линкольн в своей палатке, а остальные трое в поварне, они находились примерно в 100 ярдах от берега реки. Все пятеро отправились спать, несмотря на аномально большое количество индейцев в лагере. На другом берегу реки еще шесть американцев готовились причалить к переправе.

Когда американцы на борту парома приблизились к берегу, вождь внезапно вышел из кустов, взобрался на вершину холма над ними, поднял посох с прикрепленной лентой и начал размахивать им взад и вперед. По сигналу десятки юма на берегу поднялись на борт парома. Американцы попытались дать отпор, но были убиты дубинками и копьями. Убитыми и брошенными в реку без церемоний были Джон Ганн и Хендерсон Смит, оба родом из Миссури, Томас Уотсон из Пенсильвании, Джеймс Миллер из Нью-Джерси и Томас Харлин из Техаса. Имя шестого американца неизвестно.

На другом берегу реки заместитель вождя с калифорнийской стороны вошел в палатку доктора Линкольна. Рядом с Линкольном сидела за шитьем мексиканка. Вождь прошел мимо нее и обрушил камень на голову Линкольна. Доктор с трудом поднялся на ноги в полубессознательном состоянии. Когда он это сделал, его ударили боевой дубинкой по голове, он упал и умер.

В соседней хижине другой заместитель вождя ударил спящего Глэнтона камнем по голове, а когда Глэнтон тоже попытался подняться на ноги, он был добит ударом топора. Убитыми в доме повара были Джон Джексон, негр, ранее проживавший в Нью-Йорке, Пруитт, ранее проживавший в Техасе, и Дорси из Миссури.

 


Тем временем трое других партнеров на пароме, Джозеф Андерсон (не путать с другими Андерсонами), Маркус Вебстер и Уильям Карр, находились в 300 ярдах вверх по Калифорнийскому берегу, рубя деревья для столбов. Не подозревая о нарастающей бойне внизу, они заподозрили неладное после того, как около 15 индейцев появились на поляне и сказали им, что пришли на помощь. Когда один из них ударил топором слишком близко к голове Карра, Андерсон вытащил пистолет и отругал его, после чего юма поспешно удалился.

Все трое были так возбуждены, что начали продираться сквозь кусты вслед за ними. Услышав громкие крики внизу, они выскочили на поляну и направились к лагерю, стреляя из револьверов, и рзогнав тем самым около 40 юма. У строений только Карр нашел время заглянуть в хижину Глэнтона, чтобы взглянуть на его безжизненное тело. Поняв, что они не могут ни оставаться в лагере, ни найти убежище в близлежащем лесу, в порыве отчаяния все трое бросились к реке, где толпились юма с оружием в руках. Юма, которые очень боялись меткой стрельбы американцев, разбежались во все стороны. На берегу Андерсон, Карр и Вебстер отцепили небольшую лодку и спустили на воду.

Течение понесло их вниз, когда индейцы на обоих берегах начали осыпать их стрелами. Одна из них поразила Карра в ахиллово сухожилие. Когда они продолжили движение вниз по течению, юма, большинство пешком, некоторые верхом, преследовали их, время от времени стреляя, и из ружей тоже. Пока один американец греб, двое других сидели на корточках и отстреливались по сторонам. Их огонь был довольно точным, убиты были два индейца, и ранены еще многие. Считается, что за весь бой было убито более 10 юма.
Бегство в конце концов закончилось в нескольких милях ниже Альгодонеса, и троица покинула лодку на стороне Аризоны. Несмотря на рану Карра, они спокойно направились вглубь. Когда наступила ночь, среди мескита и кактусов они отдохнули и обдумали свои ничтожные шансы на выживание. На восходе луны они прокрались обратно к берегу реки только для того, чтобы обнаружить, что индейцы забрали их лодку.

Все трое повернулись и направились вниз по реке. Утром 24 апреля они начали строить плот. Покончив с этим, они переплыли реку и поднялись по заросшему кустарником ручью. Когда кустарник превратился в открытую пустыню, они были поражены видом 20 индейцев юма на берегу. Все трое вытащили свои шестизарядные кольты и наставили на них. В ответ все, кроме одного мужчины и мальчика, вскарабкались на берег. Двое, зная об ограниченном радиусе действия револьверов, остались на месте, выкрикивая такие оскорбления по-испански, как: «Вам лучше уйти, потому что мы намерены убить вас».

В конце концов мужчина и мальчик ушли, а Андерсон, Карр и Вебстер притащили плот и выбрались на берег. Они покинули плавсредство и направились на север, надеясь найти тропу, ведущую в Альгодонес. Когда они тихо продвигались вперед в лунном свете, на обочине дороги они могли видеть индейские хижины, внутри которых спали их смертельные враги. Карр, хромающий из-за своей раны, в мстительном настроении хотел убить жильцов. Но, имея всего 11 патронов на всех, Андерсон и Вебстер проголосовали против.
Утром 27 апреля все трое подошли к тому, что осталось от самого парома Глэнтона. Они быстро смешались с лагерем рано вставших сонорцев, которые пересекли границу прошлой ночью. Именно тогда они узнали об окончательной судьбе своих бывших партнеров.

После того, как американцы были убиты и сброшены в Колорадо, на тела Линкольна и Глэнтона была навалена куча хвороста. Мертвая собака Линкольна была привязана к его телу, а две другие лагерные собаки были привязаны к Глэнтону. Кустарник и близлежащие хижины, включая поварню, в которой находились тела Джексона, Прюитта и Дорси, были подожжены. Собаки были сожжены заживо, а хижины и одежда людей превратились в пепел. Но погребальные костры не выделяли достаточно тепла, чтобы уничтожить тела, и, как и их собратьев с другой стороны реки, их столкнули в реку.


 



К этому времени к сонорцам присоединились 14 американцев, только что приехавших из Альгодонеса. Не менее 150 мигрантов теперь стояли лагерем по обе стороны Колорадо. Американцы на восточном берегу в беседе с Хоу Хонни узнали, что за три коротких месяца Линкольн и Глэнтон собрали около 80 000 долларов за проезд и продажу припасов. В дополнение к трем мешкам с серебряными монетами у них был мешок с золотой пылью диаметром в один фут. (Месяц спустя, в зале суда Лос-Анджелеса алькальда Абеля Стернса, эти суммы вызвали много неблагоприятных комментариев. Но Андерсон, Карр и Вебстер настаивали на том, что удаленность парома и высокая стоимость эксплуатации оправдывали эту сумму).

Вождь Хонни тоже вернулся на главную переправу.

26 апреля через реку было переправлено в общей сложности 164 человека. Но американцы, прежде чем добраться до калифорнийской стороны, были вынуждены высадиться на острове, переполненном мужчинами, женщинами и детьми юма. Там, в то время как мужчины оставались мрачно безучастными, женщины и дети осыпали их оскорблениями, приближаясь на расстояние трех футов и крича: «Черт бы побрал ваши души, американцы!».

В дополнение к этому испытанию американцы были вынуждены заплатить двойную пошлину перед посадкой. Даже тогда они не были вне опасности. Один из заместителей вождя юма подошел к старшему Монтенегро, лидеру сонорцев, и предупредил его, чтобы он немедленно убирался, так как все американцы вот-вот будут убиты. Монтенегро отреагировал тем, что позволил американцам пообщаться со своей партией. Юма не нападали.


На следующий день последовали новые переходы. В тот вечер старший Монтенегро, по общему мнению, храбрый и самоотверженный лидер, одним из последних покинул паром и был схвачен несколькими индейцами Юма. К счастью, другой сонорец подошел сзади по тропе, и вытащив револьвер, заставил юма отступить. Но еще больше храбрецов набросились на них и отказались пропустить Монтенегро, пока он не дал им мешок пиноле и не открыл свой багаж. Он подчинился, и юма угощались сами. Только к ночи Монтенегро догнал основную группу, большинство из которых не знали, что он был задержан. Смешанная группа пересекла пустыню в Сан-Диего. Несмотря на неоднократные преследования со стороны юма, они не понесли никаких потерь...

…Сообщения о резне поступили, когда трое беглецов достигли Сан-Диего. Взволнованные этой новостью, жители Сан-Диего провели публичное собрание, а затем обратились к губернатору с просьбой немедленно отправить войска в Колорадо, «чтобы наказать юма за ужасное убийство, совершенное  против американских граждан».

Из трех человек, спасшихся от ярости Юма, одним был Уильям Карр, который работал на Линкольна до рокового прибытия Джона Глэнтона. В показаниях, данных перед доном Абелем Стернсом, первым алькальдом округа Лос-Анджелес, Карр изложил свою версию убийства паромщиков. (Этот документ все еще существует в городских архивах Лос-Анджелеса и был полностью опубликован в публикации Исторического общества Калифорнии, Том VI, страницы 52-62).

Карр заявил, что он знал, что у Эйба Линкольна на руках было 50 000 долларов серебром, и от 20 000 до 30 000 долларов золотом во время нападения индейцев. Он не упомянул о состоянии, якобы спрятанном Джоном Глэнтоном под мескитовым деревом на западном берегу Колорадо. Эдвард Панкоаст - эмигрант, пересекший Колорадо вскоре после резни, сообщил, что вся западная часть Колорадо была в зарослях мескита.

Через несколько дней после резни на переправе Юма Иеремия Хилл, эмигрант, добрался туда и получил сообщение от одного из индейцев - что юма нашли три мешка серебра, каждый из которых был три фута высотой и два фута толщиной, и один мешок золота в фут высотой и фут толщиной. Индеец не умел считать, но указал руками размер мешков. Он утверждал, что раздал монеты и золото членам своего племени.

Позже путешественники сообщали, что около 15 000 долларов из награбленных денег тратились индейцами в торговле с эмигрантами, на одежду и безделушки. Что случилось с оставшейся частью, до сих пор остается загадкой.

Никто не может оценить размер состояния Глэнтона, но, по всей вероятности, оно было больше, чем у Линкольна. Он получил не только прибыль от предприятия по скальпированию апачей в Мексике и свою долю прибыли от парома, но и прибыль от своей побочной деятельности по грабежам и убийствам.

В статье, опубликованной в  «Tucson Star» в 1891 году сообщалось, что Чарльз Браун, в то время управлявший баром в Тусоне, был членом банды Глэнтона на переправе Юма, и бросил работу у Глэнтона незадолго до резни. На момент его отъезда доля Брауна в доходах от паромной переправы составляла 10 000 долларов США. Странно, но он не взял свое богатство с собой, а оставил на попечение Глэнтона и так и не вернулся, чтобы забрать его. Браун заявил, что он покинул переправу Юма, потому что знакомый  индеец юма предупредил его о готовящемся нападении. Казалось маловероятным, что Линкольн держал все его золото и серебро в одном месте, где его можно было легко найти. Он хорошо осознавал окружающую его опасность, и не кажется невероятным, что он не спрятал бы понадежней большую часть своего состояния. Также кажется маловероятным и то, что сокровища самого Джона Глэнтона когда-либо были найдены. И фактом является то, что штат Калифорния официально принял к сведению это сокровище, и попытался его вернуть!

Показания, данные Уильямом Карром и Теремией Хиллом перед алькальдом Абелем Стернсом, были переданы губернатору Бернетту в Сакраменто вместе с показаниями о том, что индейцы заявили мексиканцам, что они больше не потерпят американцев на переправе Юма, и что они будут сражаться с ними. Это, а также общее волнение в Южной Калифорнии по поводу новостей о резне, заставило губернатора Бернетта отдать приказ о военной экспедиции к переправе Юма. Это была одна из самых странных экспедиций в истории, и она закончилась фарсом.

Губернатор Питер Х. Бернетт приказал командующему ополчением штата Калифорния организовать вооруженные силы добровольцев, и отправиться к «переправе через Колорадо, а также принять все меры, необходимые для того чтобы наказать индейцев и защитить эмигрантов на пути в Калифорнию».
Более 100 новобранцев из Лос-Анджелеса и Сан-Диего направились к реке под командованием генерала Дж. К. Морхеда.
Прибыв к переправе через реку через четыре месяца после резни, индейцы казалось немного успокоились.
Так или иначе, но генерал Морхед спровоцировал конфликт. Убив около двадцати юма и уничтожив их посевы, ополченцы объявили о победе и развернулись обратно домой.


«Экспедиция Гила»

Генерал Джозеф С. Морхед из военной милиции штата Калифорния был назначен ответственным за «Экспедицию Гила». Он отдал приказ шерифам округов Лос-Анджелес и Сан-Диего собрать ополчение численностью 60 и 20 человек соответственно, позже эта цифра возросла до 100 человек. Силам было поручено проследовать к переправе Юма, чтобы защитить путешественников, наказать индейцев юма, участвовавших в резне, и вернуть как можно больше сокровищ, которые Глэнтон и Линкольн должны были спрятать.

С самого начала отмеченный неумелостью, генерал Морхед не получил средств, но ему было приказано взять все что ему понадобится, где бы он это ни нашел, и выдавать векселя в государственное казначейство в качестве оплаты. Организация формировалась несколько месяцев, но наконец 142 всадника покинули Сан-Диего и направились в сторону переправы Юма. На тот момент это была, вероятно, самая высокооплачиваемая армия в истории США. Рядовые получали 5 долларов в день и пайки. Капралы получили 6 долларов, сержанты 7 долларов, а лейтенанты 10 долларов. Каждый человек, который содержал свою собственную лошадь, получал дополнительно 1 доллар в день. Когда генерал Морхед и его войска наконец прибыли на переправу Юма, паром снова эксплуатировался американцами. Морхед призвал к переговорам с вождем Юма и сообщил ему, что ему нужны 60 000 долларов и 11 заложников. В этом вопросе не было выбора, сказал Морхед — либо будет так, либо будет война.

Индейцы предпочли сражаться и почти немедленно сделали это, загнав экспедицию в такое положение, что только пушки перевозчиков спасли ее от полного уничтожения.

После того как юма успокоились, генерал Морхед и его люди расслабились, их главной заботой было потребление своих пайков и ограбление мексиканцев, направлявшихся домой, их золото и оружие. Экспедиция Гила длилась четыре года и стоила больших денег, но только когда она вернулась в Калифорнию, вылезла полная история ее бесхозяйственности.

Уильяму Фостеру, казначею Морхеда, было предъявлено обвинение в оплате требований, которые были незаконными, несправедливыми и даже несуществующими (в двойной оплате одних и тех же требований, и в оплате требований, по которым не было ваучеров). Все это раскрывается в 72-страничном отчете об экспедиции Гила в «Государственном архиве Калифорнии».

В конце концов, «Экспедиция Гила», которая ничего не добилась, обошлась штату Калифорния в 113482,25 доллара, что было больше, чем было в государственной казне в то время вообще - для покрытия затрат пришлось выпустить облигации на сумму 99 000 долларов.

Штат Калифорния не нашел ни сокровищ Линкольна, ни сокровищ Глэнтона. Так же, насколько известно, не нашел их и кто-нибудь другой. Если только они не были обнаружены втихаря, и об этом скромно умолчали, что тоже иногда случается.

Эпизод с Глэнтоном действительно привел к созданию постоянного армейского поста на Колорадо, установленного в ноябре 1850 года. Солдаты из форта Юма будут защищать эмигрантов на переправе через реку в течение следующих тридцати лет.
Возможно, самым интересным наследием банды Глэнтона является классический роман Кормака Маккарти, опубликованный в 1985 году, «Кровавый меридиан». 

Периодические нападения на американцев, использующих переправу Колорадо-Гила, продолжались в течение нескольких лет, и только во время Гражданской войны юма были полностью покорены.