Сценарий Звезды над Урманом 331-350 часть

Предыдущая страница: http://proza.ru/2022/01/13/451   

331. Инт. Москва. Комнатка казахстанских послов.

Валихан, усаживает названного внука на колени, гладит мальчика по голове.

  Валихан
– Спасибо тебе, Ваулихан, большое ты дело сделал для народа нашего, не каждому и взрослому по силам такое разведать.

  Голос за кадром
На следующий день посольство Казахского ханства было принято Борисом Годуновым. Так завязались первые дипломатические отношения новых соседей.
А восстановление беспошлинной торговли для казахов мясом, скотом и иными товарами на восточных границах уберегло восточную часть Руси от надвигающегося голода и мора последнего десятилетия описываемого века.

332. Инт. Москва. Царские палаты.

Действие:

Борис Годунов слушает доклад князя Ивана Басманова. Басманов в грязном кафтане. Сапоги не чищены. Вид уставший.



  Князь Басманов
– Ушел, поганец, в Литву. Не достал я его, Борис Федорович. Хоть голову мою на плаху клади, не нагнал самозванца. Обхитрили они меня, как чадо малое, обхитрили. Пустил самозванец слух, что на Псков подался, а сам плутанул в лесах и в Литву ушел.

  Голос за кадром
Борис Годунов осмотрел жалкий вид Басманова. Кафтан его был подран ветками и испачкан дорожной грязью, которая при скачке комьями летела из-под копыт коня.

  Борис Годунов
– Ступай, отдохни с дороги, Иван Федорович. Вижу, нет твоей вины. Уж шибко хитер злыдень. Может и не объявится более.

  Князь Басманов
– Беглый монах с ним, он-то нос по ветру и держит. Куды ни нагрянем, а смутьянов уже и след простыл.



333. Инт. СИБИРЬ. Тобольск. Светлица воеводы.

Действие:
Чтец читает письмо от государя. В палате Воевода Чулков и сотник. 

  Чтец
– Велю тебе сие золото да серебро отыскать да в казну государеву вернуть. И на розыск даю время до ледостава.

  Воевода Чулков
– Где ж его сыскать-то? Как в воду кануло. Уже пятого казака на дыбе переломали, а они все в один голос: «Приезжал Архип-кузнец. Бочонки с порохом, когда грузили, уж больно тяжелые на вес были». А более из Тобольска никто не выезжал.
Тогда у крепости Кучум стоял осадой, а его хабарчи толк в службе знают.

  Сотник
– Список украшений и посуды, что взяли казаки в Чиге Туре, имеется. Там токмо серебряных блюд да кувшинов полсотни будет. У меня тут купчишка из остяков был намедни, тоже сказывал про Чудо-Озеро у Атлымских юрт, где, по преданию, Золотая Баба хранится. Там и Архип-кузнец прижился. Вот мы и поищем, как лед сойдет, а пока река не пошла, струги заложим.



334. Нат. Сибирь. Весна. Половодье. Атлым река.

Действие:
Никита и Ванюшка спускаются по течению на плоту.

  Голос за кадром
Никита с Ванюшкой возвращались из тайги. Собрав плот, они дождались половодья и с большой водой пустились в дорогу. Эта зима была более удачная для заготовки пушнины. В мешках, уложенных на хворост, чтобы нахлынувшая волна не намочила пушнину, не считая колонков и ласок, лежало около полсотни собольих шкурок. Еще несколько мешков были до отказу набиты вяленым чебаком и щукой. Ванюшка заранее налепил из береговой глины кирпичей и, уложив квадратом, устроил маленький костерок, на котором можно было заварить чай из брусничного листа или сварить похлебку. Да и дым от подкладываемых еловых веточек отпугивал отошедших от зимней спячки овода и комара.
Охотники уже решили, что в Тобольск они свою добычу не повезут, слишком уж большой убыток от введенных воеводами податей, а сдадут пушнину летом, когда явятся купцы из Китая.

  Ванюшка
– Пошто оброк дерут в три шкуры, отче?

  Никита
– Хоть кормление воеводам и отменили, никак от кормушек отвадить не могут. Как хряки, нажраться не могут.

  Ванюшка
– Так пусть бы с остяков да вогулов и брали. Мы-то, русские, почитай, свои им.

  Никита
– А у нас, Ваня, правило такое на Руси: бей своих, чтоб чужие боялись, вот, опять же, гляди, священники басурманам молиться по-своему не запрещают, иудеям тоже. А древнюю славянскую веру изжили, объявив ее ересью. Хотя в Греции, где христианство зародилось, своих древних богов почитать не воспрещается. У них про Геракла да Зевса былины сочиняют, а коли я запою былину про Велеса, так мне сразу же гусли об голову и разобьют, еще и выпорют принародно. Вот такой басен, Ваня.

  Ванюшка
– Наверное, правильно дядька Архип думает уходить на Ионесси, пока там русским духом не пахнет, может, и поживем свободными.

  Никита
– Недолго, отрок, вскоре и туда люд потянется. На Руси смута уж какой год идет. Каждый боярин норовит царем стать. А прямого наследника-то нетути, вот и рвут бороды Шуйские с Годуновыми, а холопам куда? На Волге города поставлены, нет уж там вольницы. Так что в Сибирь и побегут. А когда дорожку на вольные хлеба голытьба проложит, так по ней сразу бояре следом сунутся, не могут они, чтоб кровь не сосать у черни.



335. Инт. ТОБОЛЬСК. Светлица воеводы Данилы Чулкова.

  Пайза
  (отрицательно крутит головой)
 – Не пойду, там живет Сорт Лунг, очень злой дух. Он охраняет Золотую Бабу. Ему помогает дух воздуха, который обратился в старого ворона.

Действие:
Пайза снимает с ноги тис, задирает штанину, показывает огромный шрам на ноге.

  Пайза
– Это злой дух меня тянул на дно, еле спасся.

  Воевода Чулков
– Мы в Бога верим, а не в злых духов, нам можно на Чудо-Озеро. Ты нас токмо доведи до него. Мы заплатим.

  Пайза
– Ну, коли заплатите, то доведу до берега, но на остров не пойду.

  Воевода
  (сотнику)
– Иван, струги готовы?

  Сотник
– Уж, почитай, как седьмой ден на воду спущены.

  Воевода
– Тогда бери два десятка стрельцов и в путь. Все что нужно в дорогу, возьмешь у постельничего. Я распоряжусь.



  Воевода
  (Пайзе)
– Да надень ты, шайтан, немедля обувку, от твоего смрада глаза режет и дышать нечем!

  Пайза
– Нога воняет, потому што из задницы растет,

Действие:
Пайза усмехается, наматывает портянку и всовывает ногу в тис.

336. Нат. Река Иртыш. Половодье. По течению сплавляются два струга. В стругах стрельцы. Сотник Иван, и Пайза. Стрельцы на веслах, поют песню.

                Голос за кадром
Стрельцы, сидя на греблях, в такт распеваемой ими песни спускались на двух стругах. Песня эта была написана еще царицей Анастасией, но по прошествии времени не угасла в народе.

– Ой, да не из тучушки, да,
Ветерочки они, вот они дуют.
Ой, да не дубровушка во поле шумит,
Ой, да не дубровушка во поле шумит.

Ой, да что ни сизые, да орлы,
Орлы, вот они вьются
Ой, по-над небесью они летучи,
Ой, по-над небесью они летучи.

  Пайза
– Струги слишком большие, не пройдем в верховьях Атлыма, придется пешком до озера идти.

  Сотник Иван
– Можно лодку какую в Самар-селе прикупить у казачков.

  Пайза
– Все стрельцы не войдут в лодку, придется оставить половину у казаков в крепости.

  Сотник Иван
– Вот и я думаю, оставлю. Пусть пока десятники порядок наведут в крепости, а то совсем от рук отбились, разбойники.


337. Нат. Берег реки Иртыш.

Действие:
Струги встают на ночную стоянку.
Горят костры. Стрельцы готовят пищу.
Отряд вооруженных остяков тихо подкрадывается сквозь заросли леса к месту отдыха стрельцов. Целятся из луков.
Летят стрелы. Стрельцы хватают стоящие пирамидами пищали. Дают залп в сторону нападавших.
Один струг подожжен стрелами, и в свете полыхающего огня мечатся стрельцы, не успевшие занять оборону. Многие падают пораженные стрелами.
Отряд остяков уходит вглубь леса.

Сотник Иван сидит на валуне обхватив свою голову руками.
За его спиной догорает струг.

    Сотник Иван
– Как Даниле в глаза глядеть? Что говорить воеводе? Угробил бестолочь весь отряд по глупости своей, не расставив караулы. Понадеялся дурень на глухомань, пожалел гребцов, дав отдохнуть, а тут вот какая беда навалилась.

Пайза, отряхивается от мха и глины, вылезает из-под корневища поваленного ветром огромного кедра. Небрежно осматривает поляну и лежащие на ней тела. Остяк подходит к раненному стрелой в руку стрельцу, ломает ее, резко вытаскивает оба обломка. Стаскивает кафтан, замазывает живицей сквозную рану и перевязывает тряпицей.

Пайза
        (сотнику)
– Назад в Тобольск пойдем?

        Сотник Иван
– Нет, без клада Ермака в Тобольске мне делать нечего. Дойдем до Самар-села, а там охочих людишек сыщем. Сейчас похоронить сподвижников нужно по христианскому обычаю.

Действие:

Отряд в семь стрельцов сняв шапки стоит у свежих могил. Кресты выполнены из ветвей деревьев.

  Голос за кадром
К полудню, похоронив погибших стрельцов, на оставшемся струге поредевший отряд в семь сабель отошел от берега. Оставшийся до острожка путь более на берег не сходили. Но подойдя к Самар-селу, поняли, что казаки бросили крепость и ушли.
Ничего не оставалось, как пройти опасное место ходом. Благо ветер дул южный, и поднятый парус, наполнившись попутным ветром, пронес струг мимо брошенной крепости. Не имея огнестрельного оружия и быстроходных судов, остякам лишь оставалось размахивать руками и сквернословить, стоя на берегу.
Вскоре вошли в Обь. Начиналось безлюдье. То лось придет на водопой да без опаски глянет на струг, то медведь, ловя рыбу, рявкнет на непрошеных гостей.
В одном месте выехали на стаю гусей, отдыхающую на воде после трудного перелета. Подстрелили из пищалей несколько птиц и примкнули к болотистому левому берегу.

Действие:
Стрельцы со струга стреляют по сидящим на воде гусям. Бердышами вылавливают убитую птицу.
Струг причаливает к пологому берегу.
Разводят костры.
Пайза роет ямку, обмазывает тушку неощипанного гуся береговой глиной, закапывает, разводит костер. Костер разгорается.

Угли гаснут, Пайза ножом отккапывает приготовленную птицу.
Вместе с кожей и перьями остяк без труда отламывает засохшую глину.
Подает кусок парящего мяса сотнику.
  Пайза
– Отведай, Иван, шибко вкусная птица.



338. Нат. Сибирь. Берег реки Обь. Лог.

Действие:
Ксения поласкает белье на мостках.
На лодке к берегу причаливает Ванюшка. К берегу спускаются Ефим и Архип.

  Ванюшка
– Матушка, вам нужно уходить в лес, сюда стрельцы плывут.

  Ксения
  (поправляет волосы)
– А куды скарб денем? И куды мне с Полинкой? В берлогу к вашему медведю?


  Ефим
 – Господи, токмо избы поставили, жить как люди стали. Что робить, Архип, будем?

  Архип
– Отсидеться в логу мы не сможем, найдут. Уйдем в лес – избы пожгут, а всех, кого поймают, увезут в Тобольск, там и на дыбу прямая дорога. Зверства они чинят непомерные. Вон, даже колокол медный, что народ в Угличе на бунт поднял своим звоном, в Тобольск сослали в ссылку, прежде вырвав язык и отрубив ухо. Это ж надобно так ополоуметь, чтоб медный колокол, как человека, кнутами стегать! Почти год волокли его угличане в Тобольск, да так, почитай, все в дороге и сгинули.
  Ефим
– Знамо, знамо, колоколу-то по приговору еще принародно на площади двенадцать кнутов дали.

  Ксения
– Так колокол не живой-то, зачем кнутом бить?
  Ефим
– Васька Шуйский тогда лиходеял. Тут не токмо колокол, а пол- Углича запороли. Я поутру спущу ушкуй на воду и перегоню его в протоку на левом берегу. Жен и детей можно туда же отправить. Самим же предлагаю отбиться от слуг воеводы.

  Архип
– Чем биться-то? С государевым войском? Зарядов к пищалям кот наплакал, а саблями много не помашешь. Да и корова в запуске, вот-вот отелиться должна, и остальное хозяйство куды? Будь что будет. Одной смерти не миновать, а двум не бывать.

Действие:
Подходит Никита с медведем на поводке.
 
                Никита
– Идите на скомороха гляньте. Все равно ваши стрельцы раньше, чем северный ветер не стихнет, не явятся. Вон как волну-то задирает, аж Обь в пене вся.

Действие:
Хвомка в ляписной юбочке на задних лапах ходит вокруг своего друга.

    Никита
 – Ну-ка хлопаем в ладоши по-хорошему! А ты, Хвома, кажи пляс люду!


Годовалый медведь пускается в пляс под звуки гуслей, на которых играет Никита любимую песню Архипа:

    Никита
– Зайка серенькай,
Зайка беленькай,
Под кусток шмыг,
Да за кочку прыг…
– А покажи-ка нам, как хромой Мамар ходит!

Действие:
Медведь, прихрамывает на одну ногу, проходится вокруг Никиты.

  Никита
– А кого хромой Мамар более всех обожает?

Действие:
Хвома, прихрамывая, подходит к Ванюшке, обнимает его лапами, лижет лицо.

  Никита
– А как Мамар князю кланяться велел?

Действие:
Медведь встает перед Архипом на четыре лапы и три раза кланяется.

  Никита
– Ну а коли женишься, как свою бабу защищать будешь?

  Голос за кадром
Тут вдруг медведь, выпучив звериные глаза, оскалил клыки, зарычал на всю округу так, что всполошились все сороки и вороны, укрывшиеся в логу от ветра.
Уж полночь наступила, а народ еще долго сидел на берегу и тешился над косолапым шалунишкой, благо, что на Севере ночи белые.


339. Нат. Берег реки Обь. Струг, стоянка стрельцов.

Стрельцы прибились к левому берегу и, укрывшись от волны и ветра в небольшом заливчике, пережидали непогоду.
На большом тяжелом струге грести против ветра было бессмысленным делом.



  Пайза
– Вон, гляди, челнок тем берегом по течению прошел. Там волна меньше и ветер потише, но мелко и валуны, твой ушкуй там не пройдет.

  Сотник Иван
– Эх, пальнуть бы в него из единорога, да заряд не долетит.

  Пайза
– Как бы не упредили они Архипа, что наш ушкуй видели.

  Сотник Иван
– А может мы в другую сторону идем, откель они знают.

  Пайза
– Нет, под ветер идут ходом, а коли мы стоим, то, значит, пережидаем встречный ветер. Остяков не проведешь, у них глаз наметан. Они у Атлымских юрт будут к восходу. Нам же ждать, покуда ветер не стихнет. Если не ошибся, то в лодке боярин Камыш (ударение на первый слог), он правая рука князя Самары.




340. Нат. Берег реки Обь. Лог Сотникова Архипа.
Действие:
К берегу причаливает челнок. В нем трое остяков, которых видели Пайза и сотник Иван.
Первым сходит на берег богато одетый рыбоед лет пятидесяти.

Медвежонок кидается было к непрошеным гостям, но, услышав негромкий рык одного из них, с испугом отбегает назад и утыкается в подол рубахи Никиты.

  Камыш
– Я боялина Камыш. Меня послала князь Самара. И кто тута-ка белый шамана?

  Архип
– И кто, и кто, и я с утра была белой шаманой. И с чем пожаловали, добры молодцы?

  Камыш
– Князь Самара намедни бил стрельцов. Много побил. Одного в полон брал. Стрелец глаголила, что идут Золотой Баба искать и тебя, белый шамана, убить. Князю Самара очень сабля твоя нравится, что ты в дар нынче прислала. Велела князь наказать тебе, что стрельцов осталось вот столько.

Действие:
Боярин Камыш показывает семь пальцев.

  Архип
– Семь, что ли?

  Камыш
– Да, семя.

  Архип
– А было сколь?

Действие:
Камыш два раза показывает обе пятерни.(двадцать)

  Ефим
– Добре же вы их прищучили. Коли одного пленили, то почитай аж двенадцать из двадцати кончили.

  Камыш
– Я присол Золотой Баба забирать. И де Угор шамана?

  Архип
– И на тайгу пошла.

Действие:
Никита протискивается между Архипом и Ефимом, выходит вперед, стукает о землю посохом. Обращается к Камышу.

  Никита
– А ведаешь ли ты, невежда, что на кого взглянет Золотая Баба, или кто ее коснется, тот немедля превратится в медведя? Ты ведь знал хромого Мамара?

  Камыш
– Я знала Мамара. Она тайга он посол и назад не присол.

  Никита
– Бабу Золотую он нашел, потому и не воротился, так как в медведя она его обратила.

  Никита
  (обращается к медвежонку)
- А кого хромой Мамар более всех обожает?

Действие:
Хвома встает на задние лапы и, деликатно прихрамывая, идет к боярину Камышу, у которого глаза лезут на лоб.
  Голос за кадром
Хромой Мамар, брат его третьей жены, в образе медведя шел к нему, распластав объятья.
Ванюшка, не выдержав, прыснул со смеху, но, получив тумака в спину от Ксении, взял себя в руки.
Дождавшись, когда медведь и боярин вдоволь на обнимаются, Никита позвал Хвомку к себе. Тот, хромая, подошел и застыл в ожидании.


  Камыш
– Что желает Белый Шаман подарить князю Самаре и боялину Камышу? И какой обед он предложит дорогим гостям?

  Архип
– Две сабли дам и оленя зарежу.

  Голос за кадром
 Буркнул недовольно Архип, понимая, что по-другому поступить нельзя. В душе же он мечтал развернуть посла и дать огромного пендаля. Но обычаи стороны, в которой живешь, нужно было соблюдать.
Архип сходил в избу и принес на берег оставшиеся две сабли. Никита берет их и, поклонившись медведю, подает лапы. Хвома, прихрамывая, относит дары Камышу, отчего тот прослезился.

  Никита
– Кланяемся князю Самаре.

Действие:
Медведь, встает на четыре лапы, трижды кланяется.

  Никита
– Кажись, не верит тебе боярин Камыш, что ты Мамар!

Действие:
Никита стучит о землю посохом.
Хвома выпучивает звериные глаза, оскаливает клыки и рычит.
Гости пятятся.

  Камыш
– Верим, верим. Не нужна нам Золотая Баба, плохой он баба, совсем плохой!

  Голос за кадром
Вскоре в огромном котле уже кипела ароматная шурпа.
Гости-остяки, сидя на траве, поочередно подзывая хромого Мамара, жали ему лапу, рассказывали ему последние новости. А Мамар, уже не хромая, на четырех лапах бегал между всеми и выпрашивал кусочки вареной оленины, но никто это уже не заметил.

Действие:
Отобедав. Камыш и остяки собираются в дорогу. Камыш вытаскивает из рукава малицы свиток, подает Архипу.

Камыш
– Князь Самара разрешила вам жить тут и кодскому князю Алычу отписала. Нам белый шаман нужен, никто лучше тебя не умеет сабли ковать.

Челнок с послом князя отходит от берега. Сплавляется вниз по течению.
 
  Голос за кадром
Проводив посла князя, мужчины принялись готовиться к встрече со стрельцами. Теперь они знали, что их осталось всего семеро. Но и семь – это сила.

  Максим
– Я и одной рукой пищаль заряжать могу.

  Ефим
– А у меня два сына пищалей не видели доселе, но из луков ловко стреляют, так что и нас трое. Да выкупленных из татарского полона мужиков четверо. Правда, у них кожа да кости, но и они сгодятся для дальнего боя.

  Архип
– Ну-ка, Ванюшка, сбегай за ними. Они избу себе ставят во втором логу, но пока не до нее. Отобьемся, подмогнем.
Действие:
Ванюшка убегает, вскоре возвращается с мужиками.

  Мужик
– Рано ты нас, Архип, в примаки приписал. Говори, чем подсобить нужно. Ваня сказывал, что стрельцы хотят пожаловать, так мы с ними тоже кой-какие счеты имеем. Под Казанью воз с рыбой у меня отобрали, а самого в полон продали, так что учи нас, как стрелять из твоих пищалей.


341. Нат. Берег реки Обь. Струг, стоянка стрельцов.

  Голос за кадром
Ветер наконец-то стал стихать и изменил направление. Водная гладь Оби успокоилась. Сотник Иван засобирался в дорогу.

  Сотник Иван
– Давай-ка, молодцы, сносите с берега на ушкуй пожитки. К обедне должны мы далее в дорогу пуститься. Да броню свою разберите, чтоб под рукой была. Пожалел я вас тогда на берегу, разрешил снять кольчуги, вот и потеряли товарищей своих. До конца века за это на мне вина будет, не замолить такое.

  Голос за кадром
Пока стрельцы собирались, Пайза угрюмо смотрел на воду. Он понимал тяжесть встречи с Угором и Архипом. Люди воеводы придут и уйдут, а ему тут жить, торговать. Да и князь Самара по головке не погладит.
На Чудо-Озеро идти остяк наотрез отказался. Но какую в дороге найти причину, чтоб отстать от отряда, он не знал. Отдать Золотую Бабу или показать дорогу к ней, выдав место, – это значит навсегда быть проклятым своим народом. Участь изгоя его не прельщала.
Из раздумий купца вывела громкая команда Ивана:

  Сотник Иван
– А ну-ка, робяты, налегли!

Действие:
Ушкуй отходит от берега.




342. Инт. ПОЛЬША. Дворец короля. Тронный зал.

Действие:
Король глядит в оконце, размышляет:

  Голос за кадром
По тронному залу гулял теплый летний ветерок. Король Сигизмунд глядел в раскрытое оконце. Он приказал никого к нему не впускать, и на это были причины.
По Руси упрямо ползли слухи о чудесном воскрешении царевича Дмитрия.
Не одному уж сплетнику язык отрезали слуги Бориса Федоровича Годунова, а молва все идет да идет в народе. Верит-то этому теперь не только чернь, но уже и бояре между собой шепчутся. Вон и новгородцы зашевелились, мечтая обрести независимость от царства Московского. Псковские бояре на запад поглядывают.
Земельные реформы, изменение самой структуры традиционного русского мира, проведенные за период царствования Ивана Грозного, не всем пришлись по душе. А жестокая политика Бориса Годунова и так осложняла накалившиеся противоречия. Практическая отмена Юрьева дня, когда крестьянин мог, расплатившись, уйти от своего боярина, еще больше всколыхнула низшие слои народа.
Увеличение сроков урочных лет взбудоражило казачество на Волге и Доне, так как многие бежавшие смерды и холопы, примкнувшие к казакам, теряли статус свободного человека, и время розыска на них продлялось. Многие западные князья и бояре были против реформы, в ходе которой они потеряли право собственности на землю, по которому ранее их деды и прадеды могли, приняв подданство Литвы или Польши, перейти вместе с землей и челядью в другое государство. Ныне это право было навсегда отобрано. Желаешь за границу – катись на все четыре стороны, но земельку отдай-ка, теперь она государю принадлежит, а не тебе, родимый.
Проведенная Иваном реформа в русском войске вообще меняла структуру татарско-феодального распределения должностей. Теперь в опричных тысячах служили не высокородные отпрыски своих родовитых предков, которые, зная вертикаль своего именитого положения, могли запросто отказаться подчиняться менее родовитому боярину, что случалось уже не в одной битве. А тысячными и сотниками назначались люди за военные заслуги и ум. Хоть опричнину государь и отменил, но за это время выросло целое поколение так называемых безродных бояр-дворян, и они не желали отдавать завоеванную власть сызнова старинным родам. Представители же старинных родов желали отомстить за вырезанных во времена опричнины родственников, и им было плевать, кто займет трон, лишь бы вернуть отобранные владения и жизненное положение. Вот на этом и зарождалась общенародная легенда о чудом спасшемся от рук убийц царевиче Дмитрии.

Действие:
Король Сигизмунд отходит от оконца и, продолжая размышлять, присаживается за дубовый стол. Постукивая пальцами по столешнице, он решает, как поступить.



  Голос за кадром
Принимать ли во дворце молодого вельможу, объявившего себя царевичем Дмитрием, или отказать? Явно шельмец самозванец. Но поставить на московский трон своего ставленника, тем самым в дальнейшем взять под контроль Московское государство с присоединенной недавно Сибирью, было привлекательной целью. Да и подписанный мир между Московией и Польшей на двадцать лет не устраивал многих вельмож-шляхтичей, желавших захватить смоленские земли, разделив их между собой.
– А чем я рискую? Ну, дам самозванцу войска и деньги? – рассуждал король, – так верну я во стократ затраты, коли этот выскочка захватит трон. Его потом и убрать можно, пусть пару годков потешится, пока не укрепится моя власть в Московии. Римский Папа писал мне об одобрении расширения католической веры на востоке. Только вот крымский хан Гирей взад пяты дал, отказался идти на Московию, а отписал о вещем сне, страшном старце, приходившем к нему в покои ночью. И то, что звезды не советуют ему помогать королю в его планах. Суеверный старый дурень.
Да и без хана справиться можно. Казаки из Сечи Запорожской готовы помочь, да донские пойдут. Полторы тысячи наемных охочих людишек собрал царевич уже. А коли пойти северным путем, через Чернигов, а не Смоленской дорогой, то и крепостей там нет, и засеки не выставлены, о чем в пытках признался боярин Хрущев Петр Лукич, посланный Борисом Годуновым призвать донских казаков встать под его знамена. Да разгадали хитрость Годунова, что неспроста появился боярин Хрущев, видимо, знал он в лицо истинного царевича Дмитрия, опознать мог, разоблачить самозванца, то-то и замучен был им в Путивле пытками до смерти. Черниговские воеводы, плененные позже, тоже подтвердили, что русские не ждут нападения с Севера, так что дорога на Курск открыта, а там уж и холопы да бояре поднимутся опальные.
Но лучше бы для начала скрепить лжецаревича узами брака. Дать поместье и склонить его тайно принять католичество, а подходящую невесту из знатного рода мы уж отыщем.

Действие:
Король дергает шнурок звонка.

  Сигизмунд
– Немедля отписать сандомирскому воеводе Ежи Мнишеку, что его срочно желают видеть при дворе.





343. Инт. Берег реки Обь. Лог Архипа Сотникова. Изба Никиты. Сон Никиты.

Действие:
Никита приподнимается на локте. На противоположной лавке является образ Гостомысла.

  Никита
– Ты ли это, отче?

  Гостомысл
– Я, Никитушко, я. Тебе теперича главное дело сотворить придется, зело полезное. Приплывут сюды ныне стрельцы, выдай им Ермака сокровища, но не все отдай. А токмо то злато и серебро, что хранится в бочонках из-под огненного зелья, что из красного древа собраны. Два дубовых оставь, они опосля пригодятся. Пущай оружие скупают для битвы праведной, оружия потребного, когда поляков из Москвы погонят.

  Никита
– Так нет же покамест поляков в Москве-то?

  Гостомысл
– Будут. Уже и самозванца нашли, чтоб в поход его отправить.

  Никита
– Да коли ты все знаешь, почему допускаешь вторжение?

  Гостомысл
– Так надобно. Чтоб прийти к согласию и примирению, необходимо пройти сквозь испытания всему русскому народу. Победить гордыню свою, а знати – возлюбить народ свой. Не будет единства, не будет Руси. Не будет Руси, сгинет и весь славянский род. Останется жалкая помесь, которая не способна будет сохранить то, что многими сотнями веков сохраняли наши пращуры. Единственно, чем я мог помочь Руси, то напустил страшный сон на крымского хана, обратился он к толмачам, а те его и отсоветовали с юга в поход на Московию идти.
Ванюшку же не бросай, уж больно полюбился мне этот отрок. Способен он ко всяким наукам и языкам. Шар, что дал я тебе, внутри шара тайник имеется. В нем горошины зеленые. Завтра захворает он шибко. Ты дай ему половинку одной горошины – нужен он мне он на этом свете, – остальные же горошины сохрани. Это индийское снадобье. За ним многие цари и фараоны охотились, чтоб жить вечно. От принятия одной горошины всего-то на десять лет состаришься вместо ста тебе отмеренных.

  Никита
– Потому ты и жил, отче, сто веков?

  Гостомысл
– Да, но устал. Я в другом мире встретил своих сыновей, жену, внуков, отца Буревоя. Но на мне кончился род по мужской линии, и суждено теперь Гостомыслу быть вечным скитальцем между вашим миром и миром наших предков. А вам, конечно, с Ванюшей пребывать на земле и быть моими руками. Это ваша доля, от нее не уйдешь. Еще ведаю, что появился в польском стане некий пан Казимир. Уж больно ловок и коварен он. А самое главное – не берет его старость. Потому и сдается мне, что похищенные горошины каменной смолы у моего няньки старца Веденея – его рук дело. И опознать по лику убийцу и вора может только Ванюшка, побывав в прошлом.

  Никита
– Со стрельцами-то как поступить, отче

  Гостомысл
– Пусть Ваня их встретит и уведет в избу на Атлымке. Им не подняться рекой, вода падает. Там до ледостава пока поживут. Снасти есть, запасы тоже, выживут. На Чудное озеро стрельцов не пускайте и дорогу не указывайте. Угор пущай сам бочонки привезет.



344. Нат. Берег реки Обь. Струг, стрельцы гребут.

Пайза разглядывает челнок, привязанный к бревнам завесы  на подгорной стороне. В нем беззаботно бьет острогой рыбу Ванюшка, складывает рыбу в плетеный короб. Рядом, высовываясь из-за борта челнока, пляшет годовалый медведь, тоже пытается выловить лапой из воды выходящую с нереста рыбу.
Подросток встает и махает Пайзе рукой, подзывает подплыть.

  Ванюшка
– Дядька Пайза, толк есть! Подгребайте.


345. Нат. Берег реки Тура. Постоялый двор Ибрагима. Юрты, конские привязи, саманные кошары.

Действие:
Ибрагим сидит на пороге юрты. Чинит старую сбрую.

  Голос за кадром
Ибрагим ждал уж который год.
Он помнил слова повстречавшегося когда-то на речке Никиты, что не нужно искать Кучум-хана в степи – он сам придет в его юрту и попросит ночлега.
Но проносилось лето за летом, зима за зимой, а кровный враг не объявлялся.
Татарин специально не заводил семьи, не желая подвергать ее опасности. Ведь если он осуществит свою месть, то вырежут всю семью.
Изредка приезжали в гости знакомые ногайцы, и он осторожно за чаепитием выведывал сведения о хане.
Построенная им из самана кошара и несколько гостевых юрт приносили доход и позволяли Ибрашке жить не впроголодь. Постоянные путники и торговцы хорошо платили за предоставленный ночлег, пищу и корм для лошадей.
В одну только единственную юрту не пускал проезжих людей Ибрагим. Это было место, где должен остановиться на отдых бывший хан Сибири Кучум.
Поставив юрту на пригорке, татарин выкопал от нее на четверть версты подземный лаз, выходящий в небольшой лесок у летней привязи для лошадей. Перекрыв ход бревенчатым настилом, он уложил поверх его дерн, который за несколько лет сросся с остальным травяным покровом поляны. На полу в юрте постелил кошму, сверху которой разложил роскошные наманганские ковры. Заказал тахту и перину на лебяжьем пуху.
И вот однажды утром, сидя возле кошары и чиня старую сбрую, он обратил внимание на поднявшееся облачко пыли на горизонте.
Сердце забилось у Ибрагима: к его постоялому двору подъезжал небольшой отряд всадников, а у одного из воинов на копье развевался ханский вымпел.

Действие:
Ибрагим низко кланяется богато одетому старому господину.

  Ибрагим
– Добро пожаловать, великий хан, в мой стан. Я буду счастлив видеть такого дорогого гостя у себя в гостевой юрте.

  Кучум Хан
– Как тебя звать

  Ибрагим
– Я твой верный слуга Ибрагим, воевал супротив атаманов в отряде ногайца сотника Самеда, брат он мне названный.

  Кучум Хан
– Не ты ли на кулачный бой вызвался с кузнецом Архипом, заступившись за сотника Самеда?
  Ибрагим
– Я, великий хан

Действие:
Ибрагим кланяется, прижимает ладонь к груди.
Все всадники, сопровождающие хана Сибири, одобрительно щелкают языками.

  Кучум Хан
– Хорошо, хозяин, покажи, где я могу отдохнуть с дороги.

  Ибрагим
– Позволь мне взять твоего воина, чтоб он помог приготовить мясо, я должен угостить такого знатного гостя и его челядь.

  Кучум Хан
– У тебя нет женщины?

  Ибрагим
– Я живу один. Когда много путников, я вызываю женщин из соседнего аула. Но сейчас не стоит оглашать степь, что ты ночуешь у меня. Слышал я, что отряд князя Кольцова идет по твоим пятам.

  Кучум Хан
– Ты прав, Ибрагим, не нужно, я устал с дороги и хочу отдохнуть, а с рассветом обязательно отведаю твоего угощения.

  Голос за кадром
«Рассвета ты не дождешься», – подумал Ибрашка.

Действие:
Ибрагим подводит Кучум Хана к гостевой юрте.

346. Инт. Берег реки Тура. Постоялый двор Ибрагима. Юрты, конские привязи, саманные кошары. В гостевой юрте.

Два воина предварительно осматривают помещение, приподнимают тахту и, убедившись в безопасности ночлега своего повелителя, поклонившись Кучум-хану, выходят из юрты. Кучум снимает доспехи. Заходит воин с тазом воды. Снимает хану сапоги, моет ноги. Выходит.
Горит маслянный светильник.


347. Нат. Берег реки Тура. Постоялый двор Ибрагима. Юрты, конские привязи, саманные кошары.

У костра кушают воины Кучум Хана. Ибрагим поднимается и скрывается в темноте. Ибрагим доходит до конской привязи. Гладит морду привязанного коня. В темноте виден костер. Ибрагим расскидывает сено, открывает крышку лаза. Спускается в лаз.
Темнота. До сидевших у костра воинов доностся крик из юрты. Воины вскакивают на ноги.

348. Инт. Берег реки Тура. Постоялый двор Ибрагима. Юрты, конские привязи, саманные кошары. В гостевой юрте.

Действие:
Царевич Алей, вбегает в юрту, видит отца с кинжалом в груди.
Кучум хрипит, на губах пузырится кровь.

  Кучум Хан
– Ибрагим – сын Сабыра, улус на реке Яман. Сорок лет назад я вырезал всех, один он выжил. Это кара Всевышнего.

Действие:
Кучум-хан теряет сознание. Алей откидывает с пола конец ковра и видит темное чрево лаза.


349. Нат. Берег реки Тура. Постоялый двор Ибрагима. Юрты, конские привязи, саманные кошары.

Воины, выбираются из лаза в лесочке, обнаруживают место бывшей привязи одинокого коня, но следы убийцы теряются у заболоченного берега реки.
Там же бегает разнузданный вороной конь.

  Воин
  (Алею)
– У Ибрагима в кустах был спрятан челн, он ушел рекой, великий хан.

  Голос за кадром
«Я теперь великий хан!» – осознал вдруг сын Кучума и приказал:
– Сжечь все стойбище! Отца мы похороним в степи.
Ибрагим греб вниз по течению.
Сбылась его сорокалетняя мечта. Он отомстил хану за вырезанное поголовно поселение своего аула. Отомстил за смерть отца и родственников.
Наступал рассвет. Необходимо было найти густые заросли ивняка, чтоб укрыться самому и спрятать лодку. Ведь в светлое время конные разъезды могут без труда обнаружить плывущий челнок.
Татарин решил не рисковать и на дневку пристать к левому низкому берегу. Костер разводить было опасно, и он, перекусив вяленой кониной, завалился спать на берегу.

350. Нат. Берег реки Тура. Заросли камыша. Сон Ибрагима.

  Гостомысл
– Ибрагим, я сделал все, чтоб твоя кровная месть осуществилась. Теперь твоя очередь помочь мне.

  Ибрагим
– Как тебя величать, аксакал?

  Гостомысл
– Меня звать Гостомысл. Ты должен спуститься водой к Архипу. Взять у него часть сокровищ Ермака. Добраться до Крымского ханства, купить там пищали с пушками, доставить их в Астрахань и ждать народного восстания супротив поляков. Ты хоть и названный сын боярина Пашкова, но татарских кровей, и в Крыму будешь своим. А как соберут дружину князь Пожарский и мещанин Минин, так к тебе в Астрахани посланец их и явится, ему-то все и передашь, его ты узнаешь, это сотник стрелецкий Иван. С ним познакомишься в избе у Архипа. А теперь прощай, куртуазный. Да просыпайся скорей и отплыви от берега на выстрел стрелы. Кучумцы конные с собаками идут по энтой стороне.

Действие:
Ибрагим просыпается, запрыгивает в лодку. Отталкивается веслом от берега. Гребет к середине.

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/14/421