И явился...

После обычного для июля дневного зноя на западной части темнеющего неба медленно, по частям угасала вечерняя, с лиловым оттенком зорька. На лугу скотина, хотя и на привязи, оживала, как, впрочем, и вся деревня…
Николай Хнычков уже восьмые сутки в запое. На этот раз причиной явилась очередная ссора с женой. Ей давно надоели каждодневные пьяные выходки мужа, и она, чтобы просто исчезнуть с его глаз, ушла из дома. Хнычков остался один. Обидевшись, что жена вот так просто взяла и покинула его, разыскал очередную заначку и отправился за горячительным напитком.
Глинка – деревня в глухомани. В ней есть единственная торговая точка. Ларёчек. Но спиртное в нём не продают. Так что, кроме самогона, в Глинке ничего не достать. Не лучше в ней и с работой. Нет её и в деревне, если не считать обыденной: в собственном огороде, в саду да по хозяйству. Потому парни и мужики (кто помоложе) – все уезжают на заработки в Москву, Санкт-Петербург и другие города.
Хнычков за свою жизнь никуда из Глинки не выезжал, кроме района и областного центра. А теперь, в его возрасте, на работу никто нигде не берёт. Везде требуются лишь молодые и здоровые работники. Хнычков на здоровье не жаловался, но…
У Хнычковых двое детей. Старший сын живёт в Москве, и неплохо. Иногда даже подбрасывает родителям немного деньжат. А младший осел в родном областном центре. И хотя женат уже второй раз, отец гордился. Гордился больше самим собой…
– Я определил детишек своих, – хвастался он и оправдывал своё пьянство перед женой до её ухода из дома. – И что мне остаётся делать, как не это дело? – Щёлкал пальцем по горлу. – Только в этом я нахожу покой для души. А как дождусь время на пенсию… Дождусь! Внучат дождался и пенсию дождусь. И тогда я…
– Э-эх ты, дурень! – не дав мужу договорить, скрестив руки на высокой вздымающейся от волнения груди, перебила жена с усмешкой. – До пенсии. Если доживёшь, а не околеешь где-нибудь под забором.
Вот после этих обидных слов Хнычков саданул кулаком по столу, и жена ушла… В доме тишина, а перед ним вновь бутылка.
– Не дождёшься! – закричал он. – Пил и буду пить! Вот она, самогоночка из шинка Маруськи Чёрной!
Выпил стакан, второй и… перед глазами Хнычкова появляется, словно из-под земли вырос, небольшой, но очень лохматый, с рыжеватой бородой, как у козла свисающей вниз, с пружинистым вьющимся хвостом, похрюкивающий, словно поросёнок, самый что ни на есть обыкновенный чёрт. Пробежал от дверей прямо за стол. Сел напротив хозяина.
– Ты кто?! – вытаращил тот удивлённые глазища, не веря им.
– Не видишь, что ли? Я чёрт.
Николай пристально смотрит на гостя. Отмахивается.
– Да будет. Не верю.
– Не веришь? – хмыкнул чёрт. – Вот эт допился! Собственным глазам не верит. До чёртиков набрался! Ну коль не веришь, тогда давай выпьем, чтоб поверил. – Взял волосатой пятернёй бутылку и разлил по стаканам самогон.
Николай и этому не верит, не берёт стакан.
– Ну, что ж ты? – спросил чёрт. – Пей.
Николай мёртвой хваткой сжал стакан с самогоном.
– Тяни! Тяни! – подталкивает гость.
Не глядя на странного собутыльника, хозяин зажмурился и так хлобыстнул из стакана, что кадык приподнялся и опустился на место. Выпив, Николай вытер губы рукавом.
Хозяину было невдомёк, что чёрт надул его: стакан был лишь наполовину. Опомнился, недовольно пробурчал:
– Так нечестно.
– Эт почему? – спросил хитровато чёрт.
– Ты мне не долил.
– А ты знаешь, кто я?
– Знаю. Чёрт, – ухмыльнулся Николай.
– Вот видишь? А мы, черти, не можем без обмана, без этого не можем.
– Какое мне до этого дело?! – гаркнул хозяин. – Я не посмотрю, что ты чёрт! Я тебе за обман!… – Схватил с печной плиты кочергу, размахнулся, чтобы со всей силы ударить чёрта, а место, где тот только что сидел, пусто!
«Где чёрт?» – подумал хозяин. Вслух спросил:
– Ты где?
Сзади кто-то хлопнул хозяина по плечу, раздался голос:
– Я тут. – Хозяин резко обернулся. Чёрт предложил: – Может, мировую заключим?
– Убью! – заорал хозяин.
Чёрт мгновенно уменьшился в несколько раз и отбежал к порогу. Встал на него и покачал волосатой головой.
– Да, мужик. Ты, я вижу, уже всю совесть пропил.
– Чего?! – взъершился хозяин. – Я сейчас тебе…
Чёрт округлил нос пятачком, опустил глаза.
– Что, что ты мне?.. Эх, Николай… теперь ты мой. Скоро будешь под мою дуду плясать.
– Не буду! – закричал Николай и бросился на странного гостя с кочергой. Но его уже не было в доме. Он сделался ещё меньше и был уже на крыльце. Николай погнался за ним. Но гость, словно петух, взлетел на забор. На его штакетинах сушилось с десяток трёхлитровых банок. От ударов кочергой они, одна за другой, задинькали и разлетелись мелкими осколками по двору.
– Дзинь!..
– Не уйдёшь! – орал разъярённый хозяин неизвестно кому…
За непонятной выходкой Николая наблюдал из-за забора Иван Крылов, сорокалетний здоровенный мужик. «Что с соседом?» – не понимал он. Решил спросить. Подошёл к изгороди, окликнул:
– Николай, ты кого там гоняешь?
– Не уйдёшь… – не ответив, продолжал своё Николай.
Из любопытства Иван грудью лёг на забор.
– Кто там у тебя?
– Чёрт!
Сосед с опаской перепрыгнул через забор, спросил:
– Где он?
– Вон, на банке сидит и щерится…
Иван понял, что происходит с часто выпивающим соседом и что его надо остановить, усмирить. Но пока у того кочерга, подходить к нему опасно. Иван пошёл на хитрость.
– Коля, ты не дразни чёрта, брось кочергу-то.
– Видишь, видишь его? – кричал Николай, не бросая кочергу.
– Дай-ка, Коля, мне твоё оружие, я им чёрта…
– А я на что? Я сам…
– Тсс! – приложил палец к губам Иван. – А то спугнуть можем.
В этот момент Николай увидел, как чёрт скорчил ему рожицу и мигом перелетел с забора на макушку Ивана. Николай резко размахнулся и с криком «убью!» обеими руками со всей силы ударил чёрта…
Сильный и здоровый Иван ловко перехватил их вместе с кочергой. Откинув её, он вытащил из брюк ремень и крепко связал им воинствовавшего соседа. Вытирая пот со лба, взмокшего от физического и психического напряжения, опустился рядом с лежавшим и теперь уже безоружным соседом.
– Да, Коля. Допился ты. До чёртиков, – невесело попрекнул он.
– Где чёрт?! – проскрипел зубами Николай.
– В аду, – ответил сосед.
– Так быстро?
– Да, придётся вызывать «скорую» и милицию, – рассуждал вслух Иван.
При слове «милиция» Николай будто протрезвел мгновенно.
– Не надо милицию! Пожалуйста.
Иван поглядел на испитое лицо соседа, вздохнул сожалеюще, но не исполнил его просьбу, а, вспомнив фразу Шурика из гайдаевского фильма, ею и ответил:
– Надо, Коля. Надо!