Пушкин и Липранди в Бессарабии, часть 3

И все же возвратимся в Бессарабию времен пребывания там  А.С.Пушкина и службы подполковника И.П.Липранди.
Итак, ко времени встречи с Пушкиным подполковник Липранди - участник трёх войн, заслуженный офицер, многократно награжденный и также проявивший себя, как талантливый разведчик, вместе с тем был переведен из гвардии на край империи с понижением в звании. Это произошло в связи с его многочисленными громкими дуэлями, что не могло нравиться его военному начальству. Но не только.
Кроме  дуэльных приключений, начальство Ивана Липранди  могли раздражать  и, не скрываемые  им, передовые мысли и убеждения, а  других гвардейских офицеров его, несоответствующее статусу нахождение в гвардии. И.П.Липранди был дворянином всего во втором поколении и не мог относиться к аристократии, которая, как правило, была источником пополнения гвардейских полков.
С Пушкиным они сошлись, когда Липранди было 30 лет, а  Пушкину – 21 год, но опыт, прошедшего три войны подполковника Липранди был важен и интересен  для Пушкина, искавшего новые впечатления и сюжеты.
Также некоторые исследователи считают, что их мог сближать фактор обиженности и преследуемости властью.
И вот, вместо столицы  с ее блестящими перспективами по службе при штабе гвардии,  он очутился в Бессарабии, сменив при этом гвардейский мундир - на мундир скромного Камчатского полка в составе 6-го корпуса, служа в котором он когда-то начинал свою военную карьеру. Ничуть не стыдясь своей скандальной репутации, он очутился на новом месте службы в привычной для него обстановке. Дикая окраина, поздно присоединенная в Российской империи, Бессарабия, привлекала большое количество международных бродяг и авантюристов, политических эмигрантов, бежавших преступников всех мастей. На таком своеобразном бытовом фоне, находясь в непосредственной близости с Турцией и Австрией, Бессарабия сделалась в 20-х годах 19-го века ареной крупных политических и военных событий. На ее территории размещались войска 2-й российской армии, в составе которой, в силу известных причин, служило большое количество офицеров иностранного происхождения – греков, сербов, молдаван, французов. Немало там находилось в те годы штрафованных офицеров, а среди солдат – и разжалованных в рядовые за порочащую офицерскую честь проступки. Последним серьезным «вливанием» в состав этой армии была большая группа офицеров и практически весь рядовой состав проштрафившегося гвардейского Семеновского полка...
Таким образом, офицерский состав в армии был в достаточной степени и пестрым, и не слишком надежным в свете политической лояльности,  причем, такая своеобразная специфика была характерна и для всей армии в целом, и для ее личного состава, начиная с офицеров штаба, не исключая при этом даже бессарабского наместника генерала Ивана Никитича Инзова. И даже на фоне такой армейской специфики,  в условиях бессарабского «приволья»  подполковник Камчатского полка Иван Липранди все же поражал умы вновь прибывавших молодых офицеров своей загадочностью и таинственностью.
Вскоре здесь появляется и младший брат Ивана- капитан гвардии Павел Липранди, переведшийся майором в обычный пехотный полк.

То, что армейские пути братьев Липранди пересеклись в Бессарабии была и своя закономерность.
Павел Липранди* до 1820 года служил в штабах дивизий, перемещаясь по своей должности вслед за генералом Талызиным, и к службе в столице не стремился. Как это часто бывает с братьями, даже и не обязательно близнецами, служащими друг рядом с другом, очень часто и достоинства и недостатки одного из братьев ошибочно приписываются другому.
Даже в самых последних исследованиях, посвященных А.С. Пушкину; рассматривая так называемые кишиневский и одесский периоды, в жизни и творчестве поэта, упоминая о его контактах с братьями Липранди, их безбожно путают. Особенно это характерно для 1822-1824 годов, когда братья были в одном звании – подполковниками. Особенно часто подобное явление случалось и случается с людьми яркими, заметными, общительными. А то, что подполковники Иван Липранди и Павел Липранди были не просто заметными, а яркими личностями, способными к службе офицерами, которых ценили и начальники и подчиненные, – это очевидный факт. Но были у них и черты, делавшие их, по сути своей, разными людьми, имевшими совершенно разные жизненные принципы…

Как видим, что у подполковника И.П.Липранди и здесь возникли некоторые препятствия в служебной деятельности, которые в дальнейшем помешали ему строить свою карьеру.

Но вот чем занимается Иван Липранди. В 1820-1822 годах, будучи офицером штаба 16-й дивизии, подполковник Иван Липранди создает агентурную сеть в приграничном районе, в зоне ответственности дивизии, и снабжает своего начальника генерала  М.Ф. Орлова сведениями в этом направлении. Уже в те годы  он, как офицер штаба, выполнял ряд следственных дел в полках дивизии.
Так, в декабре 1821 года, во время своей совместной поездки с Пушкиным в Измаил и Аккерман, Иван Липранди производил расследования в 31-м и 32-м Егерских полках, а затем вел расследование и в Охотском полку. Официально  расследования эти касались случаев жестокого обращения командиров полков и батальонов  с солдатами. В эти годы в армии вводился церемониальный шаг, отработка которого выматывала солдат, нервировала командиров всех степеней, зачастую применявших принятые в армии телесные наказания. Все эти поручения  исходили непосредственно от командира дивизии, генерал-майора, графа Михаила Орлова. О своих доверительных отношениях с Михаилом Орловым Иван Липранди говорил слишком много и слишком открыто, что в значительной мере, в последствии, повредило им обоим.

Криминального в этом, ровным счетом, ничего не было, но информация о том, что Иван Липранди  – ближайший помощник и сторонник политики демократических, гуманных преобразований в армии, проводимой Михаилом Орловым в своей дивизии, постоянно доходила до командира корпуса, генерала Сабанеева. Все это было бесконечно далеко от действенного участия в каком бы то ни было тайном революционном обществе, тем более в качестве активного его члена. Как покажут дальнейшие события и подтвердят последние исследования, Иван Липранди никогда не был официально причастен к декабристскому движению.
Либерально настроенных офицеров, проявлявших в этом направлении значительно большую энергию, было в армии немалое число, и из них лишь незначительная часть вошла  в Союз Благоденствия и в другие «тайные» организации.

Пушкин любил людей с необычным прошлым. Познакомившись с Липранди в Кишинёве, он мог часами слушать его рассказы. Особенно нравился ему рассказ об одной дуэли.


В декабре 1821 года, узнав о предстоящей Липранди продолжительной служебной поездке по Бессарабии, Пушкин напросился в спутники и 11 дней путешествовал с ним. Поездка эта много дала молодому поэту — ведь она проходила по местам ссылки любимого им поэта Овидия, по местам боев русско-шведской войны, о которой военный историк Липранди мог рассказать немало. Другую — трехдневную — поездку они совершили вместе в январе 1824 года в Тирасполь и Бендеры. По дороге, в Варнице, искали могилу Мазепы, а в Бендерах встречались с 135-летним казаком Искрой, видавшим сто с чем-то лет назад Карла XII в шведском лагере под Бендерами.

В середине (17 - 19) января 1824 г. Пушкин совершил с И. П. Липранди трехдневную поездку в Тирасполь и Бендеры, а оттуда (один) заехал в Каушаны. Там Пушкин вновь пытался найти (но безуспешно) в Варнице следы могилы Мазепы. В Бендерах поэт встречался с 135-летним казаком Искрой, который описывал встречи с Карлом XII в шведском лагере под Бендерами, когда он был мальчиком. "Рассказ Искры, - свидетельствует И. П. Липранди, - о костюме этого короля был поразительно верен и рассказ его о начертании окопов, ворот, ведущих в оные, и некоторые неровности в поле соответствовали местам, где находились бастионы..."
(Если учесть, что Карл XII жил в Бендерах 110 лет назад от 1824 г., то Искре было 116 - 120 лет, а не 135, как пишет Липранди.)
В январе 1824 г. Пушкину, находившемуся в Одессе, стало известно от И. П. Липранди, что недалеко от Бендер живет 135-летний старик Николай Искра, который в отрочестве бывал в укрепленном шведском лагере в с. Варница, близ Бендер и неоднократно, видел шведского короля Карла XII. В окрестностях Бендер Пушкин надеялся найти следы могилы Мазепы, но безуспешно. Когда же Пушкин и Липранди поехали на встречу с Искрой, то они для сопоставления его рассказа с источниками прихватили "Историю Карла XII" Г.Нордберга, духовника шведского короля, и "Путешествие" де ла Мотрея, в которых дано подробное описание шведского укрепленного лагеря близ Бендер в 1709 - 1714 годах. Рассказ старика Искры о Карле XII, его внешности, одежде, повадках оказался достоверным; также точным было его описание шведского лагеря. Однако о Мазепе Искра ничего не мог вспомнить. Пушкин уехал от него недовольным.
Пушкин "добивался от Искры своими расспросами узнать что-либо о Мазепе, а тот не только что не мог указать ему желаемую могилу или место, но и объявил, что такого имени не слыхал. Пушкин не отставал, толкуя ему, что Мазепа был казачий генерал и православный, а не бусурман, как шведы, все напрасно".
Вообще говоря,было бы сильно фантастично встретить такого вот 135-летнего старца. Скорее всего он не являлся на самом деле настоящим казаком Искрой, т.к. настоящий Искра был казнен Мазепой 15 июля 1708 года вместе с Василием Кочубеем. Да и дожить до таких лет было проблематично. Скорее всего этот старик пытался играть роль Искры, зарабатывая таким образом себе на жизнь.
Из этого становится очевидным, что А.С.Пушкин много лет кропотливо собирал материалы для поэмы, которая получит название «Полтава».
Он начал писать поэму 5 апреля 1828 года. Создавалась она отрывками, с большими перерывами, но к концу октября была закончена и издана в Петербурге обычным для того времени тиражом в 1 200 экз., вышла в свет 27 - 28 марта 1829 года.
Продолжение: http://proza.ru/2022/01/14/14

14.01.2022 г.
АэС