Диктатор

-  Почему вы его не уволите? У старика несносный характер.

Начальник лодочной станции мялся с ответом. Молоденький инспектор был далеко не первым, кто жаловался на сторожа. И действительно: старик в силу долгого затворничества разучился ладить с людьми. Днем он скрывался в хибаре возле заброшенного причала и только по ночам выбирался наружу. Его смена заканчивалась на рассвете, когда подтягивались первые рыбаки и особо романтичные отдыхающие.
 
-  Трудно замену найти. Жалованье копеечное, да и график, сами понимаете, не для всех, - начальнику не терпелось добавить нечто ехидное, типа «а вы, бессонницей не страдаете?», но он сдержался и попросил, - Пожалейте старика, не отображайте в рапорте замечания. Лучше приезжайте на уикэнд, мы вам отличную рыбалку сорганизуем. У вас дети есть?
-  Не обзавелся, - буркнул инспектор.
-  Вот и у старика, считай, что нет. Один живет, с собачкой.
-  Видел я эту «собачку». Чистый монстр.
-  Это правда, - начальник широко улыбнулся, - Адмиралом кличут. Никому спуску не даст. Жарко сегодня, пиво будете?
-  На службе не положено, - инспектор облизнул пересохшие губы, - Впрочем…
Гость снял пиджак, ослабил узел двадцатидолларового галстука.
-  Отчего старика Диктатором зовут?
Хозяин достал из холодильника пару банок, сдвинул на край стола бумаги и откинулся на высоченную спинку стула. Облупившийся антиквариат жалобно скрипнул.
-  Давняя история.  Он, ведь, не всегда сторожем был…

Тишину нарушали всхлипы волн и подкрашивал запах гниющих водорослей. Старик включил фонарик-жучок и придирчиво осмотрел вытащенные на песок лодки. Выбрал ту, где стояла дождевая вода и не плавали ошметки увеселительных прогулок. Сухие пометил крупной галькой – доложить начальству, что протекают. Кряхтя и натужись, выпихнул суденышко на мокрое.
-  Ну, Адмирал, дальше неси вахту один.

Кобель сел на пятую точку и приготовился терпеливо ждать. Он никогда не скулил, ничего не выпрашивал, и вообще производил обманчивое впечатление глухонемого.  На редких нарушителей (из числа приезжих) нападал молча. Опрокидывал и держал до прихода хозяина. Местные крутой нрав Адмирала знали и проказничать не решались. Как-то раз кобель завалил влиятельного богатея, и тот, едва оправившись от испуга, предложил за него баснословную сумму денег. Сторож не взял, чем окончательно убедил обывателей в своей «чудаковатости», выражаясь языком приходского священника.

Смоченные уключины не выдавали ритмичные гребки, и лодка тихо скользила по лунной дорожке прямиком к заветному месту.
Вроде здесь. Старик аккуратно спустил за борт якорь-кошку. Очень скоро канат натянулся, лодка дернулась и встала носом к невидимой береговой линии. Погода благоприятствовала дурению ставриды, но старик предпочел ловлю бычков – а если повезет, то и мелкой камбалы – на самолов (так он по старинке называл простенькую донную снасть из массивного грузила и пары-тройки крючков). Обмотав лесу вокруг большого пальца ноги, старик улегся на спину, подложив под голову сцепленные кисти рук. Результат рыбалки его интересовал мало. Как и многое прочее, что он устал либо разучился любить, а ненавидеть так и не начал, ограничившись деревянным пренебрежением. Единственной страстью оставалось море. Но только по ночам, когда оно принадлежало исключительно ему, без аляповатых купальников, смердящих гидроциклов, кичливых яхт – всей этой мелюзги, разбазаривающей стихию на крохи. Он чувствовал, как море зудит от посторонних глаз и прикосновений, и этот зуд передавался ему, и старик не скрывал раздражения, и грубил отдыхающим, и дерзил начальству, и срывался на кобеля. Под покровом ночи, море виделось ему бесконечной картиной, без рамы, без автора, без нытья и условностей, что позволяло в любой точке ощущать себя в самом сердце канонической бездны. Старик море боготворил. Боготворил и страшился. Страшился и уважал, за силу и непреклонность, за мудрость и щедрость, за суровость и снисходительность, за способность диктовать правила игры, даже горбясь и пятясь. Всю жизнь он старался походить на кумира, теряя друзей, наживая врагов, пока и те, и другие не сравнялись в цене.
 
Леса настойчиво дергала за палец. Старик нехотя поднялся и подсек. Добыча сопротивлялась вяло, но он все равно перегнулся через борт, чтобы вовремя ухватить. В этот момент лодку качнуло, старик выпал.

На рассвете рыбаки обнаружили тело сторожа меж прибрежных камней. С плохо скрываемой радостью вызвали полицию. Поначалу инспектор недоумевал, как можно утонуть в ста метрах от берега. Ситуацию разъяснил начальник лодочной станции: «Диктатор не умел плавать».
Он же и забрал к себе Адмирала.