Выхода нет - 7. 5

В Улувату шел дождь.

Улувату, правильнее сказать, топило.

Стена воды, ниспадающей с небес, не давала увидеть ничего в радиусе метра. Благо ночью я успела забронировать номер в маленьком отельчике рядом с пляжем, и не пришлось ничего искать, таксист сразу привез меня на место. В удобной близости от отеля располагался веганский ресторанчик, и судя по отзывам, прекрасный (в плане еды), плюс - обожаемый сёрферами. Первое мне несказанно понравилось: значит можно будет периодически питаться чем-то настоящим, если вдруг надоест уплетать манго, бананы и папайю.

Запивая это литрами крепкого матча и ядреного кофе, разумеется.

Я вошла в свой номер, и обрадованно выдохнула, рухнув на кровать. "Ах! как тут чудеееееееесно....!" Провалилась в сон прямо на кровати, в одежде, и с нераспакованным чемоданом. Проснулась. Дождь уже закончился, о чем красноречиво вопила стая орущих под окном лягушек. Безумная какофония заставила меня выбежать на балкон, и с любопытством начать всматриваться вниз, в сгущающихся сумерках, в нерациональной надежде увидеть их, воображение уже в подробностях рисовало мне, как вАжно сидит на камешке каждая из нИх, и задирает кверху нос, флегматично делясь с миром непрелОжными лягушачьими истинами! Засмеявшись своим мыслям я, как торнадо разобрала чемодан, протерла поверхности антисептическими влажными салфеточками, и была такова, помчалась на пляж, прихватив в собой на всякий случай карточки: надо будет в обязательном порядке прикупить дождевик.

На пляже было пустынно и очень мокро, волны уже спокойно прибивало к берегу, птицы пронырливо искали свой ужин в песке, а я, пока нашла дорогу к пляжу, успела несколько раз заблудиться, познакомиться с местными собаками, пролезть в чужие дворы, засечь там коренных жителей, занимающихся ктО чЕм, обнаружить парочку здешних рынков с дешевыми фруктами, отметив, что нужно непременно тут закупиться, наткнулась на огромные ступени, отбросившие мое воображение во времена, когда на земле жили великаны, они, конечно же бродили по этим местам.... видели то же самое, что я вижу... (ну да, конЕчно) и, наконец, выйти к пляжу, спустившись по тем самым ступеням.

Бродя между высоких крутых скал, разбросанных по берегу, я поняла, что нужно прийти сюда завтра рано утром. С дневником.

Буду делиться с ним своими сокровенными мыслями.

***
Проснувшись утром, я сразу же поспешила на пляж, прихватив с собой дневник. Дождь уже закончился, и солнце начинало слегка припекать. Придя на место, которое мне вчера так понравилось, я обнаружила, что оно занято: несколько местных работяг, довольно непрезентабельного вида, с непричёсанными волосами, в засаленной одежде, курили, сидя на песке; некоторые, оперевшись на камень и посмеиваясь, лениво о чем-то переговаривались. Справедливо заключив, что вряд ли мы с моими мыслями сможем здесь уединиться, я отправилась на поиски другого места: вполне возможно где-то было спокойнее. По навигатору вышла на самый большой пляж в этой местности, судя по отзывам в инете, также обожаемый серферами, и судя по тому, как много их УЖЕ было на пляже, отзывы были правдивы. Решив, что для того, чтобы побыть в одиночестве, сюда нужно приходить с рассветом, я немного погуляв по берегу (где было уже много людей), вернулась в номер, просидев весь оставшийся день на балконе, упиваясь кофе и читая Р. Штейнера, выслушав с первой до последней ноты - весь лягушачий концерт.

Мне хотелось быть на пляже, когда там никого нет. Чтобы пляж был как бы только моим.

Я и море.

Проснулась от навязчивого сигнала будильника, на который установила мелодию "Jar of hearts" Christina Perri, эта композиция играла тут с каждого угла, и я решила, проникнуться, так сказать, настроением. Выпив кофе, поспешила на пляж. Никого. Расстелила циновку, села на неё, довольно подставив лицо свежему ветру, и позволила ему растрепать мои волосы. Песок после дождя был еще очень мокрый, и вытягивал тепло, а воздух - довольно прохладный, но мне все нравилось, я накинула на плечи джинсовку, и принялась с упоением делиться с девственно чистыми страницами дневника (в который превратила обычный блокнот-ежедневник), своими мыслями. Начала с небольших зарисовок, зная, что вряд ли покажу их кому-то, потом записала несколько странных снов, которые помнила с детства, и никому не рассказывала (они меня мучали). Неожиданно вспомнилось то утро после нового года, когда я покидала хоумстей. Было еще очень рано, я завтракала на улице, пила по обыкновению кофе. Тишина. На улице ни души. Ни одного такси. Я ждала, когда мир начнет пробуждаться, и можно будет поехать в Улувату. Предрассветный час тьмы, когда на небе еще светит луна. Я следила за ней сквозь ветви дерева. Слегка на возвышении, за деревом, стоял домик духов. Чтобы зажечь палочки с благовониями, хозяева дома обычно поднимались к нему по ступеням. Я впитывала глазами лунный свет, атмосферу, когда почувствовала, что на ступенях кто-то есть.
У домика для духов сидел маленький белый волк.

В темноте, он казался призрачно белым. Я увидела, как он там застыл, и мое сердце медленно ушло в пятки: как он здесь появился? В его позе, в том, как именно он сидел на ступенях, было что-то сакральное. Он сложил вместе лапки, и сидел неподвижно, как изваяние. Я даже подумала, что немного боюсь его. Спустя некоторое время, когда на улице слегка рассвело, я увидела, что он живой. Выдохнула с облегчением (всякие мысли лезли в голову). Позвала погладить. Он легко поднялся со ступеней, и побежал мимо меня, к калитке. Когда он пробегал мимо, я успела заметить, что на лапке, на той, которую разодрали собаки, больше не было крови, она была такой же белой и чистой, как днем. И он не хромал. Я потянулась к нему, хотела дотронуться, но он мне этого сделать не дал. Не испугался, просто убежал.

***
Мне нравилось сидеть на пляже. Обдумывать вот такие моменты, фиксировать их на бумаге. Было в этом действии что-то успокаивающее. С тех пор я стала приходить сюда каждый день. Решила, что останусь в Улувату на месяц, и каждое утро буду начинать с этого. Лучшая медитация, лучшее очищение. Это поможет переосмыслить многие вещи.

В том числе забыть S.

Это время запомнилось мне чистым, светлым, окутанным лучами солнца, густыми-густыми, напитанно-оранжевыми, теплыми.. с примесью какого-то даже обновляющего, розового.

***
Он него веяло Свободой.
От этого времени.

***
А от парня, который стоял неподалеку от меня, метрах в десяти: нет.

От него несло цепями.

В чёрном костюме для сёрфинга, облегающем каждый изгиб его тела, он смотрел на мое лицо, не отрывая глаз. Я почувствовала взгляд этого человека до того, как сама посмотрела на него, оторвавшись от блокнота. Турист, наверное. Вернулась к своей писанине. Глаза то и дело обращались к черной фигуре, стоящей неподалеку. Мощная, высокая, отточенно-красивая, эта фигура, незнакомыми глазами смотрела на меня. Он смотрел с болью, с мучительным облегчением, непередаваемым безумием отчаянного поиска во взгляде, с сжимающей сердце в тиски, тоской.

Я стала на него смотреть в ответ.

Не смогу забыть этот взгляд. И никогда не забуду. Помимо сильной воли, в него было вложено концентрированное чувство бессильной радости, которую он не хотел никому показывать, но, увы, она заполняла его изнутри. Радость, которую не получается скрыть даже от себя самого, она причиняет боль, потому что ты настолько трепетно счастлив, что что-то обрёл, что не можешь поверить собственным глазам, и все ещё ищешь. Отказываешься им верить, защищаешь себя от этой боли, от этой радости, защищаешь эту боль и радость - от себя самого. Такой замкнутый круг. Парень показался мне странно знакомым. Мало ли, это предрассудки. Я отвела глаза и вернулась к страницам, пытаясь продолжить мысль, начатую в дневнике. Только кожей, вспыхнувшими щеками, ушами, легкой дрожью в пальцах, держащих ручку, я чувствовала, что он продолжает на меня смотреть. Не уходит, продолжает стоять. Я подняла голову и повернулась к нему, слегка удивленно нахмурившись. Хотела понять, чего он хочет. Во мне боролись противоречивые чувства тихого страха и любопытства. В его облике читалась уязвимость. Сильное тело.
И столько бессилия в позе. Столько невыраженного крика, старательно контролируемой слабости, ужаса открытия, тревоги, страдания, радости, о которой я говорила выше, ВЕРЫ, которой в этом храме не позволяли диктовать свои правила, Знания, и девиантного отчаяния, - все это сплелось, и помещалось в нём одном.

Рука, затянутая в чёрную ткань водолазки, сжимала доску для серфа, другую руку он плотно прижимал к телу, не двигался. Мне захотелось встать, и подойти к нему, спросить что происходит.

***
Когда я снова посмотрела на него, приложив ладонь к глазам, прикрывая их от солнца, я заметила, что его губы шевелятся. Он что-то говорил сам себе.

Так продолжалось 10 минут.

Вскоре я стала неуверенно обдумывать, что нужно встать и подойти к нему, если он продолжит так смотреть. Или лучше уйти с пляжа. Это может быть псих, даже маньяк. И мы с ним одни на этом пляже. "Вряд ли", - толкнулась внутри интуиция. Меня начинала медленно бить дрожь, рука все еще пыталась выводить ручкой буквы на белом листочке, они получались такими же корявыми, какими были мои мысли. Я посмотрела вниз, на свою трясущуюся руку, на резинку, которую надела на запястье, когда пришла сюда сегодня утром, распуская волосы, и не могла заставить себя посмотреть на него еще раз. Хотя бы ради того, чтобы проверить стоит он еще там, или уже ушел. И тут я начала, как это у меня бывало с детства, хаотично рисовать на любом чистом участке страницы - глаз. Да. Просто Глаз. Нервно. Один глаз, которым была испещрена теперь вся страница.. Когда, наконец, я успокоилась и подняла голову, чтобы повернуться к нему, то увидела перед собой ноги, затянутые в чёрную ткань, они решительно шли мимо. Я вскинула голову и с вызовом посмотрела на него. Его профиль был в одном метре от моего. Я поразилась, насколько он чистый, красивый. Столь ровная кожа. Ждала, что он повернется, ведь он видел, что я на него смотрю, но он, не моргая, стойко удерживая взгляд на той части берега, которую наметил для себя входом в океан, прошел мимо меня, я успела заметить побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в доску. Сам он продолжил идти, и шел так, пока не превратился в размытую темную фигуру вдали, ни разу не обернувшись. Угадывалось, что эта фигура пренебрежительно бросила доску на волны, легко на неё опустилась, и ловко поплыла, скоро потерявшись из виду, в океане.

Нервное потрясение не позволяло мне выразить на страницах ничего из того, что я чувствовала. Опустив глаза, я в ужасе обнаружила, что сама сжимаю ручку до побелевших костяшек. Вакуум внутри хотели выразить только слёзы, которые застряли в горле комом, хотелось кричать во все горло. Хотелось бежать за ним, войти в океан, уйти прочь, убраться навсегда из Индонезии. Хотелось сидеть на циновке. Дождаться, когда он пойдет назад.

***
Я сидела неподвижно.
Ждала, когда он выйдет из воды.

Мне нужен простой взгляд, чтобы рассеять хаос взбунтовавшихся мыслей внутри, рассеять напряжение. Или можно ему что-то сказать. Чтобы опять же - рассеять. Мне нужно встретиться с ним глазами. Можно подняться с циновки, когда он будет проходить мимо, заговорить с ним, я прикидывала в уме, что можно сказать. Может спросить? Я была уверена, что он поймет меня, мне даже не пришло в голову, что он может меня не понять, может он не понимает по-русски, не говорит на английском, хотя, на немецком (даже на казахском!) я тоже могла что-то сказать. Я настойчиво раздумывала над тем, какой вопрос можно ему задать. Можно сделать глупый комплимент. Главное - заговорить. Сказать, как он классно серфит, как естественно держится на воде, или что у него стильный костюм, а я просто обожаю черный. Я крутилась на месте, садясь то так, то эдак, закрывая ежедневник, открывая его, собирая волосы в хвост, распуская их, смотрелась в экран телефона украдкой, хотела удостовериться, что выгляжу неплохо, что у меня все в порядке с лицом. Не в силах дождаться, когда он будет возвращаться, с колотящимся в груди сердцем, со вспотевшими ладонями, я наблюдала, как он вышел из воды, взъерошил волосы, руками сбив с них воду, попрыгал на одной ноге, на другой, наклоняясь из стороны в сторону, видимо, чтобы освободить уши от воды, и, не задерживаясь более, ушел в другом направлении, не посмотрев ни в мою сторону, ни на меня саму.

***
Может он обознался? Ну и ну.

Я чувствовала себя униженной, хотела провалиться сквозь землю.

Может он обознался, потому так смотрел? Было бы понятно, почему он себя вел так дальше, хотя бы. А может он даже не на меня смотрел? Но там больше никого не было. На песке сидела только я. К тому же, мы встретились глазами столько раз.
Он смотрел именно на меня.

"Обознался."

"У него.. зрение минус 7?"

"Может, он просто принял тебя за другую, волосы иногда закрывали лицо из-за ветра, и он вглядывался"

"Он не вглядывался, он замер.
Я их убирала рукой бесконЕчно, мое лицо нельзя было не разглядеть."

"У тебя довольно неоригинальная внешность в плане типажа. Многие сейчас такие, он запросто мог принять тебя за другую"

"И ДЕСЯТЬ МИНУТ на меня смотреть"

"Может он вообще думал о своем. Типо, стоишь и смотришь иногда на что-то, не понимая точно, на что смотришь, как бы в задумчивости.."

Что только я не передумала в то утро.

Я не хотела уходить с пляжа.
Я очень сильно хотела есть уже, но заставить себя встать и уйти отсюда, не представлялось возможным.

Зачем он поступил со мной так, почему прошел мимо, еще так ЯВСТВЕННО дал мне понять потом, что ничего общего со мной иметь не желает.

Может у него проблемы с девушками.
Или, может, он НА ВСЕХ так смотрит.

Может это человек такой. Может ли он быть псих.
Мне везет на психов в последнее время.

Тихий голосок внутри меня шепнул: "Он похож на S"

Ощущением.
Характером.
Строптивостью.
Категоричностью.
Волей.
Одержимостью.. и бог еще знает, чем еще.

Это не S. Как это может быть S? Он даже не может знать где я. Каково было бы совпадение! Если бы это был он, ладно еще на Бали (вдруг). Ладно даже в Улувату, но на ТОМ ЖЕ пляже, ранним утром? В ТОТ ЖЕ ЧАС. Процент вероятности - нулевой. Почти. Да, почти нулевой. Это не может быть он. К тому же, парень под два метра ростом, S по-моему, не говорил, что он такой высокий, не помню.. Накаченный? Он же ботан! По идее. И вряд ли S может увлекаться сёрфингом. Мне казалось S корпит под старинными книгами, присыпанный их вековечной пылью.

Конечно,
я весь вечер об этом только и думала. Проверяла, когда S был онлайн.

S был онлайн вчера.

У него НИЧЕГО не добавилось. Ни аудиозаписи, ни видеозаписи, ни даже единственной буквы.

Перед самым засыпанием, я пришла к четкому выводу: парень специально это сделал. Специально так смотрел, и потом СПЕЦИАЛЬНО демостративно прошел мимо. Как будто что-то личное. Но что это значит?

Едва дождавшись признаков рассвета,
я снова туда пошла.