Не влезай, убьет!

Таня с детства любила пройтись по острию. Если ей говорили: «Таня, не делай этого, это опасно», — она обязательно «это» делала. Запреты будили в ней исследователя.

«Не суй голову между прутьев, застрянешь», — говорила бабушка. На следующий же день Таня засунула голову между лестничных прутьев в подъезде. Туда голова прошла, обратно — нет. Мешали уши. Согнувшись буквой «Г», Таня стояла в подъезде до прихода слесаря. Он разогнул прутья гаечным ключом, сердито посмотрел на Таню, но выпрямлять прутья не стал. Искривленные, они должны были напоминать Тане, в какой неловкой ситуации она побывала.

В другой раз Таня напихала себе в нос пушистых вербных почек — котиков. Часть котиков вытащили, а часть так и осталась где-то в Тане. Мама сказала, что они теперь там у нее загниют. Но где «там», не уточнила. С тех пор каждый раз, когда Таня заболевала и у нее случался насморк, она думала, что это котики передают ей привет.

Еще были: ключ с узкой дыркой, надетый Таней на палец до самого основания, палец застрял и распух, уже думали вызывать сварщика, но обошлось. Язык, прилипший на морозе к дверной ручке подъезда. Колоски пшеницы, впившиеся в Танино горло, как сюрикэны. И много чего еще, что Таню не убило, но закалило.

По мере взросления ставки росли. Студенткой иняза Таня каждый год ездила в Америку по программам студенческих стажировок. Тем летом ее отправили на Кейп-Код работать официанткой в богом забытой таверне. Работа Тане сразу не понравилась. К тому же управляющий возьми да и скажи: «До конца сентября не вздумай куда-либо рыпаться». Через два дня Таня сбежала.

Стас и Виталик, едва знакомые нелегалы из Челябинска, предложили подвезти Таню до Бостона на своем полуразвалившемся «Корвете». «Там, — сказали они, — ты легко найдешь новую работу». Пожить на первых порах они предложили у себя, в Роксбери.

Даже из окна дребезжащего «Корвета» Роксбери показался Тане недружелюбным: однотипные, старые дома, разрисованные граффити, выбитые стекла, много мусорных баков и мусора — который почему-то валялся возле баков, а не в них. Ремонтные мастерские, гаражи, много старых покрышек и мало белокожих людей. «У нас интернациональный район, — гордо сообщили челябинцы. — Главное соблюдать меры предосторожности». Какие именно, они так и не объяснили.

На следующее утро Стас и Виталик ушли на работу. Перед уходом Стас предупредил: «Ты, это, не выходи пока никуда, это небезопасно. У меня завтра выходной, я тебе сам все покажу».

«Не ходить… опасно», — вслух проговорила Таня.

Через несколько минут она уже натягивала черный спортивный комбинезон для занятий аэробикой. Таня всегда была физически активна и не собиралась изменять своим привычкам только потому, что оказалась в каком-то там Роксбери. «Знакомство с районом лучше всего начинать с утренней пробежки», — решила она и сделала хвост на макушке.

В комбинезоне Таня выглядела, как модель журнала «Шейп». Но у него был один недостаток — ни одного кармана. Поэтому Таня взяла с собой только ключ на веревочке, который повесила на шею.

Было 10.30 утра. Таня вышла из дома и огляделась: слева простиралось подобие сквера, где группа афроамериканцев курила какую-то пластмассовую трубку — одну на всех. Таня решила быть осторожной и побежала направо. Ничем не примечательная, грязноватая улица одинаковых таунхаусов уныло тянулась до перекрестка со светофором, откуда Таня снова повернула направо и побежала трусцой вдоль бесконечной вереницы ремонтных мастерских, мелких магазинчиков и многоквартирных домов. Иногда прохожие останавливались и смотрели ей вслед так, как будто никогда не видели симпатичных белых девушек в обтягивающих черных комбинезонах, грациозно бегущих по Уивер-вей.

Было жарко. Таня устала и захотела пить. К тому же примерно с середины пути рядом с ней все время бежал какой-то чернокожий мужик в сандалиях и громко пел. А некоторые прохожие мужского пола несколько раз пытались дотронуться до нее. Таня услышала много новых, не английских слов, сказанных ей вслед. «Ну в целом, не так уж это и опасно», — подумала Таня и решила, что пора возвращаться.

Она полагала, что ее квартал находится за поворотом, после двух светофоров. Но это был не ее квартал. На перпендикулярной и параллельной улицах его тоже не было. А самое главное, Таня даже не знала название улицы, на которой жила, — она помнила только табличку 15 на доме и обожженную, разрисованную граффити «Fuck Gwen» стену.

С собой у Тани был только ключ на веревочке и черный обтягивающий комбинезон.

Поначалу она просто металась по району. Но чем больше суетилась, тем хуже соображала, где находится, и тем больше привлекала внимание окружающих. Попросить помощи у местного населения было непросто. «Здравствуйте, я Таня и я потерялась. Я не знаю, где я живу, у меня нет с собой никаких документов, и я не знаю ни одного телефона, по которому можно позвонить и узнать адрес, по которому я проживаю», — так звучало бы ее обращение.

А желающих помочь Тане среди мужского населения района становилось все больше. Чернокожий мужик, что бежал рядом с Таней и пел, заметил конкуренцию и предпринял активные попытки познакомиться. Он называл ее «darling» и странно двигал бедрами, пытаясь схватить за руку.

И тут Таня разозлилась — на себя, на жару, на обтягивающий комбинезон и сумасшедшего чернокожего мужика. «Да пошел ты на... отсюда!!!» — закричала она по-русски и выпучила глаза, как это делала ее мама, когда выгоняла со стройки очередного прораба.

Пока ее сталкер соображал, куда ему следует идти, Таня решила действовать и уверенно шагнула в распахнутые ворота автомастерской, расположенной рядом. Вытащив из-под машины очень грязного и очень удивленного механика, Таня попросила: «Вызовите полицию. Я потерялась».

Полиция приехала почти сразу же. «Из какого района вы сюда забежали, мисс?» Таня рассказала все как есть.

Полицейские купили ей воды и кофе, и долго возили по улицам Роксбери в поисках дома номер 15 и загадочной граффити «долбаная Гвен». Таня сидела на заднем сиденье машины, отгороженная от полицейских металлической решеткой, и думала: «Вот это я пробежалась».

К 6 вечера Гвен была обнаружена, а вместе с ней и дом номер 15. Полицейские захотели убедиться, что с Таней и дальше все будет в порядке, и зашли в дом. Хозяева дома, нелегалы из Челябинска Стас и Виталик чуть не подавились кукурузными хлопьями.

«Ваша спортсменка? — спросили полицейские. — Вы одну ее больше не отпускайте».

Когда они ушли, на Таню пристально смотрели две пары глаз, требующих объяснений.

«Да я сама завтра уеду!» — сказала Таня и ушла наверх.

То, что полицейские не попросили ни у кого документов, было для Стаса и Виталика невероятной удачей.

«Опасно, не ходи, — бубнила себе под нос Таня, пакуя чемодан, — да самый опасный человек в вашем Роксбери — я».