Сагалиен - любви родник. Книга 1 Главы 6-10

- 6 -
На следующее утро Лина, не изменяя своим привычкам и не обращая внимания на перемены в природе, весело напевая, побежала по оврагу, к морю. Сердце ее забилось, когда она вышла на стоянку геологов. Там никого не было. Лина отогнула полог палатки Артема - он спал, так сладко и безмятежно, что она не посмела разбудить его. Вчера они расстались поздно ночью. Ей нравилось в нём всё. Она любовалась его стройным телом, он же всё равно не видит. Лина ещё жила его близостью. Румянец залил её лицо. Она опустила полог, потрогала свои щёки, руки автоматически легли на живот. Лина быстро вскочила, на ходу снимая халатик, сбежала на выступ и начала заниматься. Туман стал рассеиваться, и природа засияла от удовольствия и свежести после вчерашнего дождя. На море был отлив. Лина пробежала по песку метров двести, пугая пучеглазых крабов и мелкашку-камбалу, бросилась в воду.
- Неужели?  Не  может быть. Она влюбилась… Как глупо! За один день! Как пошло...
Лина обзывала себя грубыми словами, бичевала своё тело брассом по морской капусте.
- Так тебе! За всё: за слабость,  нестойкость, бесстыдство! Утомившись, она легла на спину и заплакала, ноги стали тонуть.
- Вот, даже море её осуждает, - мелькнула мысль.
- Любить только море, оно - твой друг, защитник, оно - покой и вечность.
Вдруг знакомый голос вернул её в действительность:
 - Лина... Ли-н-а-а-а...- Артем стоял на том самом месте и махал обеими руками:
- Доброе ут-ро-о-о...
Сердце Лины бухнуло и затрепетало от радости, руки и ноги сами стали грести к берегу. Он бежал ей навстречу такой, родной и близкий, сильный и красивый, и он любил её:
 - Боже, как я соскучился по тебе, Лина, милая...
Она не могла противиться нахлынувшему чувству, она сдавалась. Она забыла обо всём, что ещё полчаса назад говорила сама себе. Она любила... И она - счастлива!      
Артём схватил её на руки, закружил на месте, но она выскользнула из его объятий и побежала по морю, поднимая брызги на оставшихся лужицах. Разноцветные радуги полыхали вокруг них. Артём нацепил на себя водоросли, обмотав голову каким-то причудливым растением, носился за Линой, дико крича, размахивая огромным листом морской капусты, пугая её страшными гримасами.
- Я - Сагалиен! Я - Сахалян-ула! Я - Сагалиен анга-хата!!!
Лина хохотала, визжала, брыкалась. От этого буйства и беготни по морю чайки разлетались во все стороны, кося пуговками-глазками на виновников беспокойства, а трудолюбивые корейцы, с рассвета копавшие ракушки и собирающие всё, что море послало, щерились в радостных улыбках, отчего глаз их совсем не было видно. Они что-то по-своему лопотали и как китайские болванчики, качали своими круглыми головками. Они всё понимали, да что было понимать. Это - счастье, когда приходит любовь. Она согревает всех, она - как солнце!
Набегавшись до изнеможения, Лина и Артем распластались на песчаном берегу и замерли, руки сразу нашли друг друга.
- Лина, - позвал Артём, - я завтра должен ехать в Аниву, там полевые работы. Лина, ты могла бы поехать со мной, - он поднял голову и умоляюще посмотрел на неё.
- Это ненадолго, всего на три дня. Хочешь, я сам пойду к твоему отцу и попрошу его?
Лина лежала с закрытыми глазами, не выказывая интереса к сказанному, потом медленно сказала:
- До Анивы можно дойти пешком, тут недалеко, а на лодке полчаса...
Она сразу вспомнила тот день, когда она, брат и отец на моторке отправились в Аниву. На обратном пути они попали в страшный шторм. Как она черпала воду из лодки, а отец со стиснутыми зубами старался не подставить бок моторки волне. А потом, пирс и мама, кричащая, лохматая и страшная. Как её и брата доставали лебёдкой в старой кошеве . Лодку отец утопил, и сам чуть жив остался.
-   Лина, ну, скажи что-нибудь?
- Ты, знаешь, Артем, я, пожалуй, поеду. Там на реке Лютоге в пионерском лагере отдыхает мой младший брат. Так что, спрашивать ничего, ни у кого не надо.
На следующее утро к дому Лины подъехал газик с надписью "Геологическая". Лина, схватив рюкзак и сумку с гостинцами, впорхнула в салон. Артем подхватил её на лету с багажом. Лина любила эту дорогу. Она вспоминала старую, уже нежилую Давыдовку - там она родилась. Далёкие видения иногда приходили к ней: она стоит в капюшоне у железной дороги и смотрит на бегущий мимо поезд. Плетённый  круглый сарай, как юрта, и много коз. Потом они переехали к папе в часть. Вот и Соловьёвка, здесь на старом кладбище похоронена её старшая сестра, прожившая только один месяц. Интересно, какая бы она была сейчас?
- Лина,- позвал Артем.
- Не забывай, что самый знающий человек здесь - ты. Мы слушаем.
Лина поняла, что Артем хотел её отвлечь от воспоминаний.
- Итак, дорогие путешественники, мы с вами въезжаем на знаменитую Сусунайскую долину и в данный момент переезжаем реку Сусую, которая впадает в бухту Лососей. Вы, наверное, догадались, отчего бухта носит такое название. По рекам Сусуя, Цунай, Лютога лосось идёт на нерест в верховья к ключевым родникам. Нет, сейчас нереста ещё нет, но начинается в конце июля и идёт весь август и часть сентября. Да, есть рыбнадзор. И за браконьерство могут посадить в тюрьму. Но на удочку лов разрешён, на душу населения. В поймах этих рек много дичи: утки, гуси, вальдшнепы. Здесь живёт очень редкий зверёк-“итатси”. Это по-айнски. Он знаменитый крысолов, чем-то схож с мангустом, только рыжий. Любит людей и всеяден. Также в долине много ягод: клюквы, морошки.
Названия? Насчёт странных названий: не забывайте, что юг Сахалина до 1945 года был оккупирован японцами, поэтому многие названия остались. На Сахалине до сих пор живут нивхи, гиляки, орочи. Например, наш посёлок раньше назывался - "Сана-Сава", а город Корсакоа - "Отомари". Анива - это айнское название. После освобождения юга острова айны переехали на остров Хоккайдо, где теперь живут небольшой общиной, но свои культуру и обычаи они сохранили, даже создали музей и национальный фонд.
Машина подъехала к небольшому городку поселкового типа. Лина замолчала, а потом добавила:
- Город Анива славится своими золотыми песчаными пляжами. Сюда на выходные приезжают горожане из Южно-Сахалинска. Отсюда очень хорошо виден противоположный берег - откуда мы с вами приехали.
Артём многозначительно посмотрел на геологов, всю дорогу задававших вопросы и на Лину:
- Большое спасибо за содержательный рассказ, Лина Алексеевна. А теперь, посмотрите направо, вы видите буровую, место нашего назначения.
Газик резво въехал на площадку и затормозил. Их встретил всё тот же Валерий Михайлович.
- Вот, так помощники! Кухарки нам как раз не хватает. Отощали на сухих пайках. Вот такое дело, интересный получается компот, думаю, что придётся здесь ещё повозиться, - он подхватил ребят и повёл их в палатку, что-то энергично рассказывая.
Лина побродила по площадке, увидела наспех сколоченный стол, лавки. На столе стояло ведро и гора неочищенной картошки. Она подхватила ведро, быстро сориентировалась где, что лежит, разожгла костёр, налила из бака воду, посчитала наличие людей на объекте, достала из ящика сухие продукты и принялась готовить обед. Дело знакомое. Она не раз ходила в поход и почти всегда кухарничала. Когда от костра пошёл аппетитный запах, мужчины стали поглядывать на часы и блаженно улыбаться. Подошёл Артём. Он довольный и гордый, словно приобрёл очень полезную вещь, восседал за столом и голодными глазами следил за Линой:
- Ну, что готово, стряпуха?            
Лина оценила его вид и сказала:
- Дежурный, Панов, разложить ложки, расставить чашки, нарезать хлеб, пригласить бригаду на обед. Да, и не забудь вымыть руки, прежде чем начать всё это делать.
Улыбка слетела с его лица, как облачко набежало.
- Слушаюсь, товарищ генерал по кастрюлям! Выходит, я - дневальный.
Он схватил ковш, быстро вымыл руки и в одно мгновение накрыл стол. Потом взял половник и стал колотить им по бачку с водой. Раздался страшный грохот и отчаянный крик Артема:
- Обед!!! Братва, обед!!!
Обед прошел шумно. Все за обе щёки молотили "северный вариант" (картошка с тушенкой и много зелени), хваля и чмокая от удовольствия. А пшённую кашу с лососью они уплетали так, что Лина   боялась, что еды вообще не хватит. Восемь здоровенных мужиков с благоговением глядели на неё и от переедания не могли вымолвить и слова.
- Спасибо, дочка, - подошёл пожилой бурильщик, - очень вкусно!
Артем, всё такой же гордый благосклонно принимал поздравления по поводу обеда. Валерий Михайлович, глядя на него, подмигнул Лине и захохотал:
- Вот что, девочка, Артём мне сказал, что ты хочешь навестить брата, можешь съездить на нашей, машине. Артем поедет с тобой. До вечера управишься? Вечером мне в Южный съездить надо.
Лина чмокнула его в щёку и захлопала в ладоши. До лагеря было далековато.
Вместе с Артёмом они быстро вымыли посуду и прыгнули в газик.
- Ну, Сусанин, показывай дорогу, - сев за руль, радостно сказал Артём и поцеловал Лину в нос.
Река, а вместе с ней и дорога петляли среди живописных сопок с буйной растительностью, на вершинах, поросших бамбуком. Лина наслаждалась ездой. Артём вёл уверенно, в лице опять появилась жёсткость, скулы напряглись, только глаза иногда останавливались на ней и источали нежность. Мальчишества как не бывало.
Кто же ты? Спрашивала себя Лина, глядя на этого опять вдруг чужого мужчину.
- Лина, скажи, а на машине можно доехать до мыса Крильон?
- До самого мыса нельзя. Дорога грунтовая до Дальнего, а там тропа.
- Очень хочется бросить камушек с крутого бережка далёкого пролива Лаперуза. Молодцы французы, даже сюда добрались. И - вот, увековечили свои имена.
- Артём, я тебе не советую туда ехать, ты разочаруешься.
- Почему?
-   Мыс Крильон - это большая свалка. Конечно, природа там изумительная, субтропики, магнолия цветёт, барбарис и бамбук ого-го, не то, что здесь. Очень красиво. Туда заходит тёплое течение "Куро-Сио", поэтому растительность там благоухает. Маленькая Япония.
- Так почему же такое безобразие!
- Нет хозяина, а без хозяина - земля сирота. Вот и лагерь...
Промелькнула вывеска п/о "Маяк". Перед ними открылась панорама небольшой долины между сопками. На крутом берегу реки расположились одноэтажные корпуса.
Лина быстро нашла брата, и они пошли к реке. Не так это просто было опуститься к воде. Весь берег - это скалистые уступы, огромные
гранитные плиты, выступающие над рекой, покрытые мхом и лишайником. По пологому берегу толпились заросли ольхи.
Артем расцвёл от удовольствия:
- Бот это да! Об этом я давно мечтал!
И не успели они с Юркой опомниться, как он спрыгнул на уступ и
стал спускаться вниз.
Лина вскрикнула:
- Артём! Осторожно - это опасно!
Но Артём ловко перепрыгивал с уступа на уступ и вот он уже внизу.
Юрка дёрнул Лину за руку:
- Он что, скалолаз? Здорово!
Не успели они глазом моргнуть, как он предстал перед ними.
- Ну, что, Юрка, попрыгали вниз?
Юрка шмыгнул носом, отвёл глаза в сторону и буркнул:
- Нам вожатые не разрешают.
- Ну, а ты сам хочешь и боишься, или просто трусишь? - Артём внимательно посмотрел на Юрку. Тот замялся, а потом выпалил:
- Хорошо тебе, ты вон какой! Сильный и спортивный, а я хочу, но мне страшно!
Лина и Артем засмеялись.
-  Ладно, не обижайся. У тебя всё впереди. Главное, Юрка, зарядку делай, и дрова почаще коли, помогай сестре воду носить, подтягивайся каждый день - всё будет в норме!
Они спустились по тропинке, сделанной ступеньками из плит, держась за верёвочные поручни. Река неспешно бежала по камням, кое-где образуя заводи. Пока мальчишки купались и фыркали, как моржи, Лина разложила огурцы, помидоры, яйца с картошкой. Достала бутылку лимонада.
Голодные и мокрые, Юрка с Артёмом бросились на еду.
Лина наблюдала за ними и радовалась в душе. Артём Юрке понравился.
Это было заметно по оживлённому Юркиному лицу и весёлым веснушкам на носу. Когда ему что-то нравилось, он морщил нос и конопушки забавно двигалисъ на нём.
- В прошлом году я была здесъ на практике и видела, как во время нереста, медведица ловила рыбу. Она сидела вон на той плите,- Лина показала на самый большой камень. Артём чуть не подавился, глядя на то место, там они только что купались. Лина рассмеялась.
- Ну, это же было в прошлом году.
- Она сидела вот так: по-татарски, хватала рыбу и кидала её медвежатам на берег. Мы всем лагерем наблюдали сверху. Медвежата такие забавные, они больше играли, чем ели. Правда, в конце августа после нереста, к реке нельзя была подойти: тушки рыбы застревали по берегам и гнили. Большая часть лосося погибает после нереста.
- Они что, камикадзе? - спросил Юрка.
- Нет, это просто так устроена природа. Продолжать свой род, оставлять потомство. Зов крови.
Юрка наморщил нос, посмотрел на Артёма и Лину:
- У вас тоже, что ли "зов крови"?
Они переглянулись. Артём нежно обнял Лину за плечи:
- А у нас, Юрка, любовь. Чем мы и отличаемся от рыб.
- Любовь... Тоже мне, влюблённые…
- А что ты ей за всё время ничего не сказал про любовь? Ну, там сю-сю-сю, тю-тю-тю, киска, зайка. Вот у нас вожатые, аж, противно.
Лина и Артём опять захохотали. Юрка подозрительно посмотрел на них и ляпнул:
- А вы, как будто уже поженились?
Лина рассердилась не на шутку:
- Ну, ладно, хватит болтать, пора ехать, Валерий Михалыч просил к вечеру вернуться. Она стала быстро собирать рюкзак.
Артём сделал угрожающий жест Юрке и помахал ему пальцем:
- Лина, мы сейчас вернёмся, - схватив его под мышки, Артём потащил мальчишку в чащу на другом берегу.
Когда они скрылись от глаз Лины, Артём повернул Юрку к себе лицом и дружески сказал:
- Юр, ну, кто тебя за язык тянет. Ты, понимаешь, я же только ухаживаю за ней, а ты "поженились". А, Лина, она очень хрупкая и я, честно, иногда боюсь её. Она то маленькая, то очень большая.
Юрка молча слушал тираду Артёма, опять наморщил нос и вымолвил:
- Да, она такая. Её не поймёшь. Но она очень хорошая, не то, что эта мачеха. Лина никогда меня не колотила, а эта - злюка, чуть что, подзатыльник. А что, вы сами: "зов крови", "любовь". Сами начали...
- Ну, ладно, Юр, мир. По рукам.
Они пожали по-мужски друг другу руки и с деланной улыбкой на хитрющих лицах вышли из ольховника.
Лина уже искупалась, она тщательно обтиралась полотенцем. Увидев, обнявшуюся пару, если так можно скачать, бросила:
- Вот, спелись уже. Ну, идите уж, заговорщики.
Назад доехали быстрее, Артём знал дорогу, и не прошло и получаса, как впереди заблестела полоска залива.
На буровой уже отдыхали. Валерий Михайлович радостно встретил Лину и Артёма:
- Я подумал, не заблудились ли вы в сопках?
Лина о чём-то напряжённо думала всю дорогу. Артём ей не мешал. Слова, сказанные Юркой, глубоко засели в душу. Он знал, что Лина его девушка, он это понял сразу, ещё там, в клубе. Чувство его росло с каждой минутой, порою захлёстывало его с такой силой, что трудно было с собой справиться. Но как? Как же он мог её обидеть! Всё так быстро произошло. Всего несколько дней. Время ухаживаний, узнаваний, познавания друг друга - бред какой-то. 0н знал её уже тысячу лет назад. Он ждал её, вынашивал в себе, как Адам, единственное и неповторимое своё ребро. И вот она появилась, изваялась: живая, тёплая, нежная, хрупкая, такая знакомая и незнакомая, но очень родная до каждой клеточки и жилочки.
Лина подошла к Артёму и, улыбнувшись, сказала:
- Спасибо, тебе, с тобой легко молчать.
- Всё хорошо, милая, - он нежно поцеловал её и обнял.
- А, что, молодёжь, не прогуляться ли вам со мной в Южный? - спросил Валерий Михайлович.
Лина и Артём подскочили от радости.
- Артём, мы сходим завтра в краеведческий музей. Ты там столько узнаешь и увидишь. Вот, здорово! - Лина прошлась по стоянке с классическими пируэтами и опустилась перед Валерием Михайловичем в низком реверансе.
- Вы так великодушны, сэр, Вы сама доброта!
- Ну-ну, давайте, ребята, собирайтесь, на всё про всё вам десять минут. Я так понял у Артёма прекрасная проводница, такой момент не стоит терять. Да и тебе, Артём, поспешать надо. На той неделе отсылаем материалы. Так что можешь с оказией отправить свою работу. Насчёт жилья не беспокойтесь, места всем хватит.
- Да вы не волнуйтесь за нас. У меня в городе много друзей и общежитие. Не пропадём, - радостно сказала Лина.

- 7 -
Когда вдоль дороги побежали домики пригорода, Лина попросила проехать по Физкультурной улице до магазина «Новинка»:
- Мы уже приехали, выходи Артём.
- Так. Артём, - сказал Валерий Михайлович, - завтра я в два часа дня отъезжаю от геологоразведки. Подходите. Счастливо! - он поднял руку в знак прощания.
Артём плохо знал город, и поэтому чувство беспокойства несколько присутствовало. Было уже поздно.
- Как я понимаю, спать мы будем под деревом, вон в том парке? Или вон на той лавочке?
- Артём, сейчас мы пойдём в гости к очень хорошим людям. Это наша «классная мама» - чудный человечек – Татьяна Тимофеевна. Прекраснейшая, преумнейшая и предобрейшая женщина. Она всегда ждёт нас.
- Постой! А семья, дети?
- Ты всё сам увидишь и поймёшь.
Лина позвонила в дверь. Послышались шаги, и мягкий женский голос спросил:
- Кто там?
- Это я, Татьяна Тимофеевна, Лина.
Дверь открылась, и Артём увидел женщину небольшого роста, с выразительными карими глазами, средних лет. Весь её облик излучал теплоту и радость.
- Линочка, девочка моя, ты откуда? А кто этот милый молодой человек? Проходите, пожалуйста. А, Иван Михайлович на дежурстве, как жаль!
Артём поразился искренности и нескрываемой доброжелательности этой женщины. Она захлопотала.
- Сейчас будем пить чай. И вы мне всё расскажите.
Лина побежала вперёд неё на кухню, накрывать вместе с учительницей, о чём-то вскользь разговаривая. Когда они сели за маленький круглый столик, Лина сказала:
- Вот, Татьяна Тимофеевна, это Артём, мой друг.
- Очень приятно, Артём. Я благодарна, что вы не оставили Лину и проводили её ко мне. («Как она мудра», – подумала Лина и тепло посмотрела на учительницу.) – Но так как уже поздно, я вас, молодой человек, никуда не отпущу. Поэтому, мы будем долго пить чай, говорить, вы не против? И ещё слушать музыку, – она поставила пластинку. Прекрасная мелодия наполнила комнату.
-  «Грёзы любви» Ференца Листа, - подумала Лина, – милая, родная моя. Как ты всё чувствуешь. Спасибо, тебе, - глаза её подёрнула непрошеная слеза.
Некоторое время молча пили чай, слушая музыку.   
- Ну, что тебе сказать, Лина, чем я занимаюсь? – как бы извиняясь за леность, говорила Татьяна Тимофеевна. – Я много сплю, много гуляю и, вообще, бездельничаю.
- Татьяна Тимофеевна, вы лукавите. Я давно приметила стопку газет и конспекты на вашем столике.
- Это я – так. Вот хожу в общество «Знание», читаю лекции о международном положении, для души.
- А, вы, Артём, чем занимаетесь?
- Я – рабочий в геологоразведке.
Татьяна Тимофеевна сразу оживилась. Ведь она была естественник. Всё, что было связано с природой и всеми её проявлениями: под землёй и над землёй – это её конёк. Она преподавала биологию, зоологию, ботанику, географию и методики их преподавания в училище. Они тут же нашли общую тему для разговора и с таким азартом обсуждали наличие нефти и газа на юге Сахалина, что Лина подумала о своём невежестве в этой области. Так как она ничего не знала, то стала внимательно слушать. Одно она поняла, что вековые залежи наносного ила в Анивском заливе и болота Сусуная – это фактор наличия нефти и скопления газа метана. И, что все пробы, взятые в  Аниве, Соловьёвке и Третьей Пади, подтверждают это. 
Задушевная беседа длилась ещё долго под музыку Листа, Моцарта, Баха. Говорили о Москве, Ленинграде.
- А как теперь это, а как то?.. Что изменилось? Что осталось? – Татьяна Тимофеевна была заядлой путешественницей.
- Ой, ребята, извините, я вас утомила. Всё! Всем спать, спать! По местам. И завтра тоже спим.
Татьяна Тимофеевна постелила Лине диван, Артёму дала раскладушку. Лина наскоро умылась и, пока Артём умывался, нырнула под одеяло. День был таким насыщенным, что она, только коснувшись подушки, тут же заснула. Проснулась Лина от прикосновения чьих-то рук. Артём еле касался пальцами её губ, глаз, бровей. Он, словно, изучал её лицо, потом наклонился и поцеловал глаза, щёки, лоб. Лине так хотелось, чтобы он поцеловал её в губы, но она не хотела себя выказывать. Артём ждал, когда она проснётся. Вдруг его рука осторожно легла на грудь. Сердце Лины забилось, как птичка в клетке. 
- Маленькая, ты спишь? Не спишь… Я же слышу, как бьётся твоё сердечко…
Лина перестала дышать, ещё мгновение и она бы задохнулась. Артём нашёл её губы и лёгким касанием стал целовать их, всё настойчивее, он ждал ответа. Лина судорожно вдохнула, тело её содрогнулось и вместе с выдохом вылилось в протяжный стон. В неё проснулась женщина, она желала наслаждения. Мысли её путались. Хотела ли она именно его? Любит ли она его так сильно? Почему всё так быстро? Она ещё не готова… Она ещё совсем не готова…
Артём понял, что происходит с Линой. В неё шла борьба. А этого ему не надо. Губы её были плотно сжаты, тело напряжено. Он убрал руку, нежно поцеловал в нос и глаза. 
- Лина, успокойся, прости меня. Больше этого не повторится. Спи, спи спокойно. Давай я тебе помогу, - он взял её руку, поцеловал в ладошку, лёг рядом на раскладушку и тихо стал напевать песню о короле, влюблённого в пастушку. В песне было 22 куплета. На десятом куплете Лина успокоилась и заснула. Ночью ей приснился причудливый сон. Она была пастушкой с веночком на голове, а Артём – королём. Они плясали вокруг огромного костра. Ей было жарко, и она боялась сгореть, когда они, обнявшись, прыгали через него.
Утром Артём поднял её лёгким поцелуем. Лина улыбнулась и сказала:
- Здравствуй, Король! Ты опять спас меня. Не дал сгореть в костре.
Артём лукаво подмигнул, сделал величественный вид:
- Вашу руку, моя прекрасная пастушка. Отныне, я ваш рыцарь. Все мои доблести к вашим услугам, - он поднёс ей розу и чашку горячего чая.
Лина обнаружила и на столике Татьяны Тимофеевны букетик алых роз. Взглядом спросила: «Откуда?». Артём был торжественен и молчалив.
 Вошла Татьяна Тимофеевна, всплеснула руками и засияла, как тот букет роз:
- Линочка, Артём так мил. Он с утра где-то достал цветы, на удивление свежие, будто только что из сада. Правда, он мил?
Лина оценила достоинства рыцаря, продолжая дурачиться:
- Сударь, вы так благосклонны к нам, но не пострадал ли королевский парк близ магазина «Новинка»?
- Как? Вы это сделали, Артём? – изумилась Татьяна Тимофеевна.
Артём широко улыбнулся:
- Мои прекрасные дамы, охрана спит, а роз так много, я думаю, их хватит на всех. И они так хороши и свежи, как вы!
Татьяна Тимофеевна, изумлённая, слушала диалог своих гостей, но, поняв игру, сделала таинственный вид и удалилась на кухню.
Наконец они собрались, простившись с милейшей Татьяной Тимофеевной, помчались в музей, пообещав непременно ещё раз зайти.
Краеведческий музей имел величественный и внушительный вид. Здание в стиле «пагода» находилось в центре города. Артём и Лина долго разглядывали пушки и ядра времён русско-японской войны. Потом они вошли в здание. Лина неоднократно была здесь. Часто водила ребят на экскурсию. Артёма всё интересовало. Больше всего его удивило чучело волка, одиноко стоявшего среди обилия животных сахалинской фауны.
- И что, это единственный волк, которого вдобавок подстрелили? Бедное животное, прямо «делавар»  какой-то, не дали даже оставить потомство. А может, получился бы ценнейший вид животного. Говорят, помесь волка и собаки – умнейшие существа. Вот, Белый Клык, например!
Лина потащила его в зал народностей Сахалинской области. Артём долго ходил по залу, быстро стенографировал данные. Он был опять очень серьёзен и сосредоточен. Наконец, они попали в зал «Литературный Сахалин». Каково же было его удивление, когда он увидел небольшую книжицу с портретом Лины – Азарова Лина «Роза ветров».   
- Это ты?
- Нет, это моя родственница, - сказала Лина и засмеялась.

Он ещё долго стоял ошеломлённый и взъерошенный, жадно читая стихотворные строки:   
- А у тебя есть ещё? Последнее…
- А тебе, что, автограф нужен?
- Нужен. На память. Почему ты молчала? Ну, что пишешь. И много ты уже создала, - спросил Артём, сделав акцент на последнем слове.
- Артём, я не создатель. Я немного пишу, совсем немного для души.
- А ты знаешь, что это гениально? Что это просто красиво, наконец?
- И это должны читать все! – Лина засмеялась, потом задумалась и тихо прошептала, - я бросаюсь в стихи от горя, от глухого отчаяния, бросаюсь, как в Чёрное море, пусть волны меня качают…Марина Полянская. Это она мне помогла спастись и выжить.
- Лина, ты мне должна всё рассказать, всё до конца, слышишь?!
- Зачем? Я только всё забыла.
- Но ведь тебя что-то мучает? Что? Скажи мне. Иногда в твоих глазах такая боль и тоска. Это всё из-за мамы? Да?!
Лина вырвала руку:
- Нет! Нет! Это всё со мной и во мне до конца. Никогда. Никогда, Артём. Зачем ты?..
Из музея вышли молча. Лина старалась всеми силами прийти в себя. Артём шёл следом, потом обогнал её, взял за плечи, с нежностью посмотрел ей в глаза:
- Лина, я люблю тебя. Я так давно ждал тебя. Я подожду, я буду ждать столько, сколько потребуется. Никогда, ничем я тебе не напомню об этом разговоре. Прости меня, милая. Тебе больше не будет плохо со мной. Ну, мир?!
Лина подняла глаза полные слёз и обняла Артёма за шею. Так они стояли, он гладил её по плечам, качая в такт песни о короле и пастушке. Только деловитые голуби ходили вокруг них, исполняя свои брачные танцы, совсем не обращая внимания на странную пару.

- 8 -
Артём и Лина шли по проспекту мимо Драматического театра им. А.П. Чехова. Барельеф писателя темнел на фасаде здания.
- Прямо маленький МХАТ, - сказал Артём.
- Да, у нас очень хорошая труппа. Многие пьесы Чехова идут. Сейчас поставили новый спектакль «Вишнёвый сад» в современной трактовке.
Они ещё немного прошли. Лине вдруг захотелось на море, прямо сейчас, сию минуту. Она остановилась.
- Артём, дальше ты пойдёшь один. Иди по проспекту, никуда не сворачивай. Выйдешь на площадь. Там сориентируешься. Управление в Облисполкоме. Ну, в конце концов, газик увидишь. А я пойду, ладно? Ты не обижайся, всё хорошо. Но мне надо, понимаешь, очень надо...
Артём молча смотрел на Лину. В глазах его колыхнулась боль, он рванулся к ней, но Лина уже побежала, крича на ходу:
- Ты же завтра приедешь. Я буду ждать!
- Лина! Лина! Постой! А как же я, - тихо сказал он и медленно побрёл по аллее.
Лина бегом поднялась на четвёртый этаж, позвонила, дверь открылась, и она с налёта кинулась на грудь Татьяны Тимофеевны, громко рыдая.
- Лина? Лина? Что случилось? Да ответь же?
Лина продолжала плакать, повторяя:
- Что же мне делать? Что теперь будет?
Уговоры учительницы не помогали, Лина всхлипывала и причитала.
- Прекрати, сейчас же истерику! – жёсткие нотки нетерпения по-явились в тоне Татьяны Тимофеевны. - Я кому сказала. Перестань! Распустилась донельзя! Будь любезна, возьми себя в руки. Безобразие, так распоясалась…
Лина сразу вспомнила Тымовское, второй курс, училище на картошке. Их знаменитая пятёрка: девчата из одной комнаты на забое рыбы на реке Тымь. Студенты МГУ, таз икры, печёная горбуша, картошка, гитара, песни. А утром, Александр Иванович с кнутом на лошади. Кнут ходил по бокам кобылы, отчего та взбрыкивала, и рёв на весь лес:   
- Исключить всех из училища!!! Сегодня же!
Сутки заключения в бараке. Неизвестно каким самолётом прилетает Татьяна Тимофеевна. В то время она была секретарём партийной организации училища. И вот, стоит она маленькая кругленькая, заслоняя их всех, грозит своим пальчиком перед педсоветом и твёрдо, чеканя каждое слово, повторяет:
- Я никому не позволю оскорблять честь и достоинство этих девочек!
Способ добычи доказательств был, конечно, известный – смотровой кабинет. И отстояла же! Откуда в ней было столько твёрдости?..
Лина сразу успокоилась. Тут Татьяна Тимофеевна обняла её и с тревогой спросила:
- Лина, милая, ты что беременна?
Лина расширила глаза и, с изумлением глядя на неё, вдруг рассмеялась:
- Татьяна Тимофеевна, дорогая, это вы так плохо думаете обо мне?!
- Ну, что же ты тогда ревёшь? Вон, море слёз, весь халат мокрый. Лина? Что произошло, вы, что, поругались?
- Да, нет же, Татьяна Тимофеевна, всё хорошо.
- Ну, тогда я ничего не понимаю.
- Я люблю его. Я очень люблю его. Ну, почему так всё больно и непонятно. Раньше так трудно не было, так тяжело…
- Лина, хорошая моя, и он тебя любит. Это видно невооружённым глазом.
- А почему так трудно?
- Потому, что ты впервые полюбила. Любовь – это огромный труд души и сердца. И это прекрасно! Убивать любовь нельзя. Это дар природы и космоса. Надо идти ей на встречу, ничего не страшась, и тогда ты обретёшь силу и радость жизни. Любовь – это путь наверх, к совершенству. А ты испугалась, глупенькая…
- Ну, почему у меня болит всё тело: грудь, живот, ломит поясницу?
- А это трудится твоя маленькая женщина. Она готовит тебя к материнству.
- Какому материнству? О чём вы говорите, Татьяна Тимофеевна?
- Да-да, и это – закон природы. Твоя любовь дала толчок всему организму. Всё правильно, как положено. А чтобы ты так не пугалась себя и была спокойна, я тебе подарю вот эту брошюрку. Там ты всё найдёшь, все ответы на свои вопросы и даже есть практические занятия, - она ласково обняла Лину и поцеловала её.
- Татьяна Тимофеевна, а как же вы? Почему вы не мама? Ой, простите меня, пожалуйста, я не хотела.
- Нет, нет, ничего, я отвечу тебе. Иван Михайлович долго был в лагерях, поэтому у нас нет детей. А я не смогла без него. Вот так, милая. Зато у меня есть вы!
- А ты дерзай, девочка, и ничего не бойся.
- Но он же уедет в Москву. Он не останется здесь. Он же учится в МГУ. Это невозможно.
- Для любви нет ничего невозможного, нет ни времени, ни расстояния и даже смерти. Если она родилась, она вечна.
- Но так не бывает! Нет!
- А Ромео и Джульетта? Рембрандт и Саския? Полина Виардо и Тургенев? Дали и Гала?
- Но это было давно!
- Вот, именно, а мы восхищаемся до сих пор и продолжаем восхищаться.
- А разлука – это ничто перед силой любви. Это самая малость и даже не испытание. Это осмысление и накопление чувств. Будете переписываться. Ты окончишь училище, и вы встретитесь. А, если ты засомневаешься и начнёшь вот так рыдать и устраивать истерики, измучаешь Артёма и себя.
- Так что же мне делать?
- Любить, Лина, просто любить!
От Татьяны Тимофеевны Лина ушла спокойная и наполненная чем-то новым, неизведанным. Она несла себя по городу и прислушивалась к своему внутреннему состоянию. Одно она поняла, что прошлое отодвинулось на очень большое расстояние, а до нового – огромная полоса, как нейтральные воды, закрытая горизонтом.   
- Домой! К морю! Быстрее!
Лина ехала в экспрессе, подгоняя его. Выскочила опять на верхней остановке и бегом пустилась к морю, на ходу сбросив с себя брюки и футболку, нырнула в воду. Прилив закончился, у берега было глубоко. Она легла на спину и с наслаждением отдалась волне. Волна шелестела о песок, словно шепталась с Линой.
- Кто бы мог подумать, - сказала Лина, - что любовь – это труд души и сердца. Вот я люблю море, и оно меня любит и нам хорошо и спокойно. А, Артём?
У Лины опять заколотилось сердце и бухнуло в груди. От мысли, что он рядом, ей стало сладко и это чувство отозвалось стоном где-то глубоко в ней. Она вышла на берег и побрела вдоль моря. Поднялась на сопку к геологам. Всё тот же дядя Вася хлопотал на стоянке.
- Ой, девонька, ты откуда? А, Артемий, с тобой? Ты, что такая опрокинутая, тебя Артём обидел? Я ему устрою, ухажёру!
Лина увидела беспокойство в глазах дяди Васи и улыбнулась:
- Всё хорошо, дядя Вася. Артём в Аниве. Мы с ним сегодня ходили в Краеведческий музей в Южно-Сахалинске, он там много работал, а потом поехал с Валерием Михайловичем на буровую, а вот я домой вернулась.
- А что, как птаха в клетке, крылышки сложила. Полёта не видно, глазки потухли, - дядя Вася ласково заглянул ей в лицо, положил руку на плечо. - Не горюй, девонька, всё будет хорошо, всё будет по-человечески.
Лина доверчиво положила голову дяде Васе на грудь. Ей стало тепло и спокойно. Она знала, уже знала, что будет дальше, и была уверена в себе. Она же женщина и должна пройти этот путь. Она готова и хочет этого, очень хочет.



- 9 -
Дома её встретил радостно прыгающий Джек. Он давно уже почувствовал её приближение. Лина подхватила его за лапы. Джек облизал ей всё лицо и продолжал ласкаться. 
- Джек, красивая ты, морда! Ну, хватит, ты же тяжёлый.
Вместе они спустились к дому. Отец приветливо махнул ей:
- Как там Юрка? Не хулиганит? А ты где пропадала?
- Так я же говорила что задержусь.
- Помоги там, молоко надо перегнать и ещё, Лина, - отец просительно посмотрел на неё, - свари маминого борща? – в его глазах метнулась тоска и боль.
- А что же она, - делая ударение на слове «она», ответила Лина, - не варит тебе борщ?
Отец как-то сразу сник:
- Лина, ну, что ты? Она хорошая женщина, ну, не умеет она…
- Чем же она занималась всю жизнь?
- Лина, прекрати! Это моё дело. Она моя жена. А тебя я просто прошу, не хочешь – не делай!
Лина быстро перегнала молоко, сливки поставила в холодильник, помыла сепаратор. Как всегда разложила его на столе, а чашечки стала складывать пирамидой: 36 чашечек, внизу – восемь, потом – семь и вверху одна – последняя.
Она вдруг вспомнила ночь, когда умерла мама. Отец тогда лежал в больнице на профилактике, Юрка  тоже наелся какой-то травы. Мама была на работе. Она работала в ресторане официанткой. Лина поехала проведать больных. Отец ждал её на улице, почерневший, как уголь. 
- Лина, там мама, она умерла.
- Как умерла?! Ещё вчера она была живая! Как умерла??? – Лина не сказала, а простонала.
- Лина, она попала в драку, дрались бичи.  Я же говорил ей уходить из ресторана, я же говорил ей, - повторял отец.
- Сволочи! Все сволочи! Они убили её, эти проклятые бичи! Ты их найдёшь, правда? Ты их должен найти! – Лина сползла на землю.
- Иди, она там, на втором этаже. Она только что, ты не успела, я ждал…
Лина ватными ногами с поддержкой отца поднялась, вошла в палату и упала. Больше ничего она не помнила. Потом отец уговаривал её поехать домой, надо было подоить корову. Дома она двигалась как во сне, что-то делала, корова косила чёрным глазом, слёзы лились в ведро. А потом, ночью, когда она проснулась и открыла глаза, увидела женщину, стоящую посреди комнаты, покрытую тёмным пологом, веки её  были опущены, ресницы дрожали. Лина от ужаса начала натягивать на себя одеяло и долго лежала, затаив дыхание. Вдруг она услышала шаги на кухне. Мамины шаги! Потом кто-то стал собирать чашечки от сепаратора. Лина стала считать: 36 чашечек. В просвете над печкой мелькала тень.
- Мама, - подумала Лина, - мама вернулась, - она вскочила и побежала на кухню.
- Мама!!! – закричала она. Несобранные чашечки лежали на столе, никого не было.
Прошло уже четыре года, но она до сих пор вспоминает всё, как страшный сон. Отца жалко. Не везёт ему с этими «женщинами». Соскучился по маминой кухне. Ещё бы! Мама, как любая уважающая себя украинка, умела вкусно готовить. Когда запахло наваристым борщом, у Лины поднялось настроение, как будто мама прошептала: «Гарно, доню, гарно…». Отец налил себе стопку, кинул ложку перца в тарелку, крякнул и приступил к еде, Лина смотрела на отца и радовалась вместе с ним. Было ощущение старого прошлого времени. Вот дверь откроется, войдёт мама и скажет: «Покуштуйте пирожочков али варэничков». Ночью Лина проснулась от щемящей тоски в сердце. Стала думать об Артёме: «Сегодня, уже сегодня я увижу Артёма, и всё будет хорошо. Я люблю его. Я очень люблю его», - с этими мыслями Лина крепко уснула до утра.
День прошёл быстро. Чтобы найти себя и успокоиться, Лина на целый день ушла в лес. По речке Пластунке она дошла до первых брусничных сопок, порадовалась буйному цветению брусники, кое-где уже завязалась ягода, проверила овражки с красникой. Эта ягода похожа на клюкву, но круглая. В народе её называют клоповником – за запах, когда раздавишь. Зато варенье приобретает такой специфический аромат, что не надо никакой парфюмерии. Недаром японцы оптом скупают её. А напиток «Горный воздух» - это же марка Сахалина! Лина с удовольствием положила кислую ягодку в рот. То и дело выпрыгивали зайцы, птицы распевали на все голоса. Деловито додокал удод наперебой с кукушкой. Лина, между тем, собирала грибы, очень хотелось порадовать отца, да и Артёма. Следов медведя не было видно. «Ушли к рекам и на озёра, к рыбе», - подумала Лина. Она нашла место свободное от брусники и упала лицом в траву. Пряно пахла таволга, мятлик и багульник. Всей грудью она вдыхала знакомый с детства запах. Ветерок повеял карамелью и ванилью: «Где-то рядом огоньки или морошка, надо посмотреть», - мысли вяло боролись с дремотой, она уснула. Проснулась Лина, когда солнце, описав круг, склонялось к морю:    
- Вот это да! Проспала всё на свете! А грибы?
Грибы посинели и имели вид совсем не съедобный. Дело в том, что местный гриб «абабок», синеет, когда его тронешь рукой. Лина с сожалением выбросила грибы и побежала к ближнему леску. Ей повезло. Целое семейство абабок раскрылатилось на полянке вперемежку с метровыми лопухами. Шляпки пришлось резать, такие они были большие. Пушистая, цвета кофе с молоком шляпка и мясистая, ярко-жёлтая серединка.
Грибы выглядели аппетитно, их было много, пришлось снять ветровку. Быстро сбежав с сопки, Лина по реке вернулась домой. Уже алел закат. Море приобретало в такие минуты фантастический колорит: «Так, наверное, на Марсе», - подумала Лина. К большому удивлению, Джек её не встречал.   
- Что творится с псом? Влюбился тоже, что ли? Джек? – позвала Лина.
Вдруг заливистый собачий лай раздался у оврага. Джек подлетел к Лине, потом рванулся назад. Лина увидела Артёма. Беспокойство и тревога ещё не сошли с его лица:
- Лина! Ну, где ты была? Я с трёх часов жду тебя. Куда только не ходил, - он растерянно пожимал плечами, - вот сижу здесь, как пугало в овраге, если бы не Джек?
Лина внимательно посмотрела на Артёма: «Я его замучила, какая же я эгоистка», - подумала она.
- Артём, милый, ты пойми, я здесь везде – дома. И со мною здесь ничего не может произойти, ничего плохого.
Лина подошла и поцеловала его в щёку. Артём отстранил её от себя и, глядя в глаза, прошептал:
- Я не хочу с тобой расставаться никогда, ты слышишь? Сахалянка, ты моя милая… Что же ты со мной делаешь? Скажи, какому из твоих богов мне молиться, чтобы понять тебя до конца?..
- А ты готов к этому? Ты сможешь бросить всё и пойти за мной? Хотя бы на три дня? – засмеялась Лина.
Артём схватил её на руки и закружил:
- Хоть на всю жизнь! Хоть на край света!
Джек радостно носился вокруг них, заливисто лая от счастливого исхода последних событий. Вся эта бегающая и прыгающая троица кубарем скатилась к дому. Артём подхватил Лину и поставил на крыльцо. Потом в низком поклоне произнёс:
- Моя прекрасная богиня, приказывайте, я всё исполню!
Лина с величественным видом опустила руку ему на голову:
- Приказываю! Взять эту корзину и помыть грибы в речке, а также почистить картошку, всё пожарить и, наконец, накормить свою жутко голодную богиню, - засмеялась Лина.
Артём зажмурился от удовольствия и сильно потянул носом:
- А я - то думаю, чем это так восхитительно пахнет?
Он схватил корзину, грибы из ветровки рассыпались по крыльцу.
- Лина, но это же невозможно есть! Какие они синие и страшные! А зачем ты их порезала?
- Я же не могу шляпку с тазик засунуть в корзинку. Так не думаешь ли ты, что твоя богиня способна травиться? Ладно, Артём, а то уже поздно.
Они быстро справились с ужином. Лина растопила летнюю кухню. Скоро ароматы заполнили всю долину. Они уселись за стол и с жадностью набросились на еду. Артём неприлично чавкал и качал головой.
- Таких вкусных грибов я сто лет не ел! А как они называются. У нас на них козлята похожи, только шляпки коричневые.
- Это – абабок.
- Ну, и название. Но вкусные же эти абабки.
Джек равнодушно понюхал грибы с картошкой и с тоской посмотрел на Артёма и Лину. Они захохотали. Джек вяло махнул хвостом и стал выбирать картошку. Солнце уже перевалило за хребет, лишь ярко-красная полоса свидетельствовала о его существовании. Море почернело, по распадку потянуло прохладой. Артём привлёк Лину и крепко поцеловал. В тишине было слышно, как стучат их сердца.
- Давай не расставаться, никогда, - прошептал Артём.
- Никогда, - ответила Лина, - завтра на рассвете я жду тебя здесь в шесть часов утра, в походном снаряжении. Начинается практика, курсант Панов. А теперь спать. Артём, до завтра.
- Спокойной ночи, милая. Спасибо за вкусный ужин.
Артём одним прыжком влетел на горку и исчез в темноте.

- 10 -
На рассвете Лина быстро скатала палатку, подцепила кружку, котелок, флягу с водой, остальное всё было заложено заранее на случай. В поход она отправлялась сразу – за двадцать минут и в пути. Вышла на крыльцо. Артёма не было. Налила Джеку обрата, выпустила птицу, черканула отцу: «Ушла на три дня на Тунайчу». Он должен был к семи подъехать с ночного дежурства. Из оврага вышел Артём в полном походном виде, довольный и сияющий, как это летнее утро. Он подлетел к Лине и чмокнул её в нос.
- Здравствуй, Аврора! – Лина улыбнулась.
- Привет, Феб!
Она критически осмотрела его вид и подняла большой палец. Артём засиял ещё пуще.
- Ну, в путь! Сели, встали, лямки поправили, пора!
Лина достала карту:
- Объясняю маршрут. Идём по реке Пластунке к истоку, поднимаемся на Корсаковское плато, выходим на речку Гремучку и по ней выходим к трассе: «Корсаков-Охотское». Проходим селения Чапаево-1, Чапаево-2, там закупаем продукты и по реке Комиссаровка спускаемся к озеру Тунайча. Там останавливаемся. Это километров 30-35. Наша задача: найти того самого Бога, которому ты, Артём, хочешь поклоняться, - Лина от души захохотала.
Артём стоял удивлённый и ошарашенный, но вида не подавал.
- Моя Богиня, встреча с ним запланирована или всё произойдёт внезапно?
- Конечно, внезапно! Это же, Бог!
Проходя мимо «японского имения», Лина подробно всё рассказала и показала. Ряды пушистых лиственниц весело приветствовали их и манили прохладой и влагой. Толстый слой жёлтой хвои так и не зарос растительностью:
- Голубое детство: клубами туман дарит на рассвете людям океан,
И бездонье ясное голубых небес,
И стоит пылающий лиственничный лес, – прошептала Лина. 
- Здорово! – сказал Артём, - золото под ногами!
Долина речки поросла высокими травами. Осока достигала полутора метров. Лина предупредила, чтобы Артём держал руки вверху. Осокой, как лезвием, можно было порезаться. Речушка текла чистая и звонкая. Маленькие речные рыбки сновали в ней. Местные называли её форелькой. Вот из таких форелек, штук двадцать, и получалась сладкая уха. Когда стали подниматься на плато, слева забелела Лысая гора. Перед взором раскинулась холмистая равнина. Такого обилия трав и цветов Артём никогда не видел. Он жадно снимал всё на фотокамеру, что-то на ходу писал. Лина молча наблюдала за ним. Артём работал. И это ей очень нравилось. Значит, он спокоен. Его поразили вьющиеся растения, похожие на лианы.
- О! Это – наше «золото» - китайский лимонник, очень ценное лекарственное растение, второе после Жень-шеня, - начала объяснять Лина, - он обладает целебным действием на сосуды, поэтому его принимают водолазы и аквалангисты, чтобы избежать разрыва сосудов на глубине. А рядом, актинидия, видишь, ягоды как ананасы, – она сорвала ягодку, раздавила её, и запахло ананасом.
- Лина, а почему так пахнет чесноком?
- Мы прошли по чемерице. В больших дозах она очень ядовита, а в малых помогает при всех кожных заболеваниях, хорошо от перхоти и при педикулёзе.
Артём кинулся к белому цветку с мощной свечкой. Лина схватила его, предостерегая.
- Но, это же каллы?! – удивился он.
- Нет, Артём! Это – калло и весьма неприятная травка. А рядом – бордовый, такой же формы – симплакарпус. Эти цветочки, понюхай, пахнут падалью. Токсичны и очень ядовиты. А вот это, - Лина показала на синюю свечку в полтора метра, - страшно ядовитое растение – аконит или борец, им травятся животные, даже сухим, хотя настойкой из корня лечат суставы и ревматизм.
- Но, это, я надеюсь, цветы? – Артём сорвал лилию.
- Да, но это не совсем лилия, хоть и относится к семейству лилейных. Их у нас до 20 видов. Посмотри, сколько ирисов, какие оттенки! Такое ты увидишь только на Сахалине.
Больше всего Артёма поразили брусничные сопки. Лина отругала его, когда он начал шагать без разбора:   
- Надо идти по протоптанной тропе, чтобы не топтать ягоду, она поспеет, и люди её соберут.
Артёма это очень удивило: 
- Зачем, смотри её сколько!
Лина покачала головой и пристыдила его:
- Такой урожай бывает не каждое лето. Природа порой скупа к миру. Она же всё видит. Зачем давать? Тем более таким, как ты? Всё равно всё испортят.
Артём пошёл вслед за Линой. Когда спустились в овражек, наткнулись на морошку. Лина сорвала несколько ещё зелёных ягод, потёрла их в руках и соком намазала себе шею, щёки. Ароматный запах окутал её всю, она засмеялась:
- Это наша «Мадам Роша» - морошка.
Артём понюхал и удивлённо сказал:
- Получше, чем «Шанель» будет. Чудеса, да и только! Затерян-ный рай!
На склоне закраснелись на солнышке бусинки-ягодки красники. Лина сорвала кустик и с гордостью показала Артёму: 
- А это – наша марка, ягода, которая растёт только на Сахалине – красника! – она раздавила ягодку, и неприятный запах распространился вокруг.
- Что это за отрава? Клопами пахнет, - Артём даже поморщился.
- А вот и нет! Это целебная ягода: 90% аскорбиновой кислоты, а по эфирным маслам она превышает многие растения. Сейчас запах уйдёт, ты снова понюхаешь, и тогда скажешь. Хотя ты прав, местное название её клоповка.
Лина раздавила ягодки во флягу с водой и разболтала: 
- Вот теперь нам на обед будет морс.
- Надо же, что красиво выглядит – ядовито, а что мерзко пахнет – съедобно, - промолвил Артём.
Лина улыбнулась и таинственно сказала: 
- Это уникальный остров, своеобразная «Земля Санникова». Здесь даже вулканы не такие как везде – грязевые. Есть такой город – Синегорск, в долине Камышового хребта. Так вот там, на грязевых вулканах, построена лечебница. Наша грязь лечит свыше 200 болезней.
- Так, значит, вы хозяева «живой земли»?
- Выходит, что так.
- Фантастика! На самом деле остров сокровищ.
Артём снял рюкзак и положил его на землю. Лина села рядом.
- Артём, мы ещё и половины пути не прошли, а ты расслабляешься.
- Должен же я переварить хотя бы полученную информацию.
- А, так ты проголодался? Тогда будем обедать – лёгкий ланч.
Лина достала два крутых яйца, хлеб, соль, лук, бутерброды с рыбой. Артём с таким обожанием смотрел на неё и сглатывал слюну с таким шумом, что Лина не выдержала и скомандовала:
- Налетай!
Артём схватил бутерброд, а Лина, спустившись в низину, стала собирать и чистить стебельки черемши. Листочки были уже жёсткие, но стебли очень сочные. Артём с подозрением посмотрел на пучок стеблей.
- Ешь! Это весьма вкусно, особенно с яйцом, и очень полезно. Народное название – «медвежий лук». Может, медведи им себе зубы лечат, но от цинги черемша спасла многих путешественников.
Лина подала ему флягу с водой, он отказался. Она же отвернула крышку и с удовольствием отпила. Артём, посмотрев на это, последовал за ней. 
- Метаморфоза! Какой аромат! Ну, теперь я ничему не удивлюсь. На этой земле творятся чудеса.
Скоро показалась шоссейная дорога. Лина предложила пойти по ней. Она хоть и петляла, идти было удобно. Вскоре послышалось урчание машины. Водитель оказался добрым человеком и взял их на борт. Артём сразу лёг на кабину и подставил лицо ветру. В Чапаево-1 они высадились, помахали водителю и отправились в местное сельпо. Артём, видно, сильно проголодался, так как хотел всё скупить. Лина вздохнула и сказала ему:
- Жаль! Машина-то – уехала. Кто же всё это понесёт?
- Я! Я унесу всё и съем! – убедительно заверил её Артём.
- Так… Кухня – это, по-моему, женское дело. Консервы не берём, так как будет свежая рыба. Вот, тушёнку 3 банки – берём, гречку, сахар, хлеб. Молоко в Чапаево-2 возьмём, там же купим картошку и зелень у сельчан.
Артём попросил бутылку шампанского и коробку конфет. Лина всё сложила в авоську:
- Это нам на три дня. Артём, а ты спиннинг не взял?
- Нет. А надо?
- Уже поздно.
- Так, кто же нам будет ловить рыбу?
- Мишки косолапые или рыболовы бородатые, - рассмеялась Лина.
В Чапаево-2 Лина постучала в крайний дом и купила две бутылки молока, зелень и картофель. Хозяйка приветливо поздоровалась с ней, видно, не в первый раз виделись. Через некоторое время впереди заблестела речка.
- Вот, и Комиссаровка. Давай искупаемся? – сказала Лина.
Они долго плавали в прохладной воде, брызгались и играли как дети. Жара начала спадать, можно было продолжать путь, но они всё ещё лежали на берегу и не могли подняться.
- Лина, а почему нам медведи не попадаются? Они что - ещё не проснулись?
- Медведи не попадаются, а следов было много. Ты, что думаешь, они выйдут к тебе навстречу и поздороваются с тобой за ручку?
- И… Что они могут наблюдать за нами? – Артём сел и стал озираться по сторонам, выказывая явное беспокойство.
- Летом медведи не нападают. Они вообще не трогают людей, если их случайно или намеренно не разбудят зимой.
- Лина, ну, а если мы с ними вдруг встретимся?..
- Медведи очень чуткие, они сами уходят.
- Ну, а вдруг? – Артём всё пытал Лину.
- Ты что, боишься?
- Нет, я не боюсь, но хочу знать, как тогда себя вести?
- Нужно заорать, что есть сил, он испугается и убежит.
- Да, ну? – недоверчиво спросил Артём.
- Артём, медведь за километр к тебе не подойдёт, не волнуйся.
Лина с интересом наблюдала за ним. Тот облегчённо вздохнул и опять улёгся. Река безмятежно плескалась рыбьими хвостами – краснопёрка нерестилась. Эта рыбка очень похожа на золотую из-за своих красных плавников и серебристой чешуи. Когда жара спадает, вылетает мошкара, тут впору всем покормиться. Лина посмотрела на реку – рыба играла. Зрелище воистину сказочное.
- Артём, ты так всё проспишь! Такое ты нигде не увидишь!
Артём быстро взял камеру:
- Вот вам и райские рыбки, всё как в сказке.