Вешняки история и люди

 
Е.Ф. Горский.      Москва, Издательство «Эргопроект», 2006

Дорогой читатель, напишите, пожалуйста, интересна ли вам предлагаемая работа. Стоит ли продолжать публикацию её разделов? Можно обращаться ergoproekt@rambler.ru  Очень заинтересован в вашем отзыве.

Эта книга об истории района Вешняки, о том, как в течение последних трех с половиной столетий протекала жизнь на подмосковных шереметевских землях и в ближайших окрестностях, о людях, живших здесь, о сегодняшнем дне района.


В последние годы люди стали больше интересоваться своими предками: «Кто они, откуда родом, как жили, от кого у меня такой характер и такая линия носа?..» Это – хороший признак прогресса в жизни нашего общества. А «откуда» пошёл район Вешняки, как он жил и преобразовывался? Чьими стремлениями и делами?
Сегодняшний административный район Вешняки с точки зрения краеведческого изучения оказался весьма интересным, но сложным «объектом». В его границы вошли три или четыре (а то и пять – как посмотреть) образования: село Владычино, крестьяне которого были монастырскими, а с 1764 года – государственными, село Кусково – имение Шереметевых, посёлок железнодорожников Кусково, село Вешняково с Воскресенской церковью и дачным посёлком примерно между церковью и станцией метро Выхино (или дачный посёлок отдельно – там можно много  рассказать о судьбах жителей и его короткой истории). Совершенно разные исторические, владельческие и человеческие связи между ними.
Центральным «персонажем истории  района является род Шереметевых, несколько веков до Октябрьской революции владевший этими землями (кроме Владычина). Нам показалась несправедливой однобокость в рассмотрении их деяний в районе – только создание «музея-усадьбы». Мы постарались показать их роль в формировании и социальном развитии контингента местного населения и топографии застройки района – от XVII века до настоящего времени.
В «молчании» историков Москвы пропал и бывший посёлок (город) Кусково, с которым связаны судьбы многих и ныне живущих жителей Вешняков и Новогиреева. Что уж говорить о радикальном изменении природы вообще и растительности некогда лесного края (края бортников)! Мы постарались хоть как то возместить эти пробелы.
Несмотря на кажущуюся достаточность литературы о Кускове и графской линии Шереметевых, мы не можем указать издание, в котором бы комплексно, систематизировано и аргументировано (доказательно, со ссылкой на источники) рассматривались природно-географические, общественно-политические  и личностные сюжеты истории района. В какой-то части к таковым можно отнести публикации А.В. Бугрова по Восточному административному округу. Наша работа тоже далека от совершенства: не разработан и не представлен материал по селу Владычино, дачному образованию Вешняки. Хотелось бы подробнее рассмотреть некоторые другие темы.  Видимо, это дело следующих краеведов. Надеюсь, что мы заложили его основу. И будем благодарны  нашим землякам за их участие в сборе материала и первому главе Управы района Вешняки с 1991 года Евгению Никитовичу Субботину за его любовь к району и за содействие в выпуске этой книги.

Огромное значение для вхождения читателя в предлагаемое повествование имеет имеющийся в книге иллюстративный и картографический материал. Сожалеем о том, что здесь мы не можем его представить. Заинтересованные могут воспользоваться им в Российской государственной (Ленинской) и Исторической библиотеках, где имеется данная книга.
 

СОДЕРЖАНИЕ
Пролог
 1. ГЕОГРАФИЯ  И ИСТОРИЯ КРАЯ
НА ГРАНИЦЕ МЕЩЕРЫ
КУСКОВСКАЯ РЕЧКА
ГДЕ ЖЕ ЗНАМЕНИТЫЕ КУСКОВСКИЕ СОСНЫ?
ПОСЕЛЕНИЯ ВАСИЛЬЦОВА СТАНА
Справка
Административно-территориальное деление
Формы владения землей
Виды поселений
ТАЙНА ИМЕНИ ВЕШНЯКОВА
БОЛЬШИЕ ГУЖЕВЫЕ ДОРОГИ 
  Владимирка, Коломенка
  Носовиха – дорога императриц


 2. ПРЕДАНЬЯ  СТАРИНЫ  ГЛУБОКОЙ
Справка
Чины и звания
ЛЕГЕНДЫ ЗНАТНОГО РОДА
РАННИЕ ВЛАДЕЛЬЦЫ КУСКОВА И ОКРЕСТНОСТЕЙ
ИСТОРИЯ ВОСКРЕСЕНСКОЙ ЦЕРКВИ,
ЧТО В  ВЕШНЯКОВЕ, И ЕЕ ВЛАДЕЛЬЦЕВ
Создание храма
Храмовые перестройки
Святыни храма
Настоятели храма

 3. ГРАФСКАЯ  ЛИНИЯ  ШЕРЕМЕТЕВЫХ В  ИСТОРИИ  КУСКОВА 
БОРИС ПЕТРОВИЧ
ПЕТР БОРИСОВИЧ
История русского театра
Крепостные Аргуновы в русской живописи
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ    
Справка о создании музея

 4. ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ НА ГРАНИЦАХ  РАЙОНА
НИЖЕГОРОДСКАЯ И РЯЗАНСКАЯ ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ
БИЗНЕС И БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ СЕМЬИ фон МЕКК

 5. ДАЧНАЯ ИСТОРИЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ШЕРЕМЕТЕВЫХ И РАЗВИТИЕ РАЙОНА
(ПЕРВЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РАЙОНА)
НОВЫЙ ПОТОК ДАЧНИКОВ
(ВТОРОЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РАЙОНА)
Предпосылки нового этапа
Организация застройки
Формирование контингента жителей
Состав и численность жителей
Развитие предприятий и учреждений
Вечная тяга за город


 6. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ

 7. ПРЕОБРАЗОВАНИЯ НОВОЙ ВЛАСТИ
(ТРЕТИЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РАЙОНА)
НОВОЕ ВРЕМЯ - НОВЫЕ ЛЮДИ
        Новая кусковская школа № 10
        Новые предприятия
ВОЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ       
        Высшая стрелково-тактическая школа командного состава РККА
Центральная военно-техническая школа собаководства Красной Армии
       
 8. ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ВОЙНА ВОРВАЛАСЬ В ИХ ЖИЗНЬ
Судьбы наших соседей
10-я Кусковская школа
ВОЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
Воспитанники школы собаководства на фронте
Центральная школа инструкторов снайперского дела
Центральная женская школа снайперской подготовки
        Алия Молдагулова

 9. КУСКОВСКАЯ «АТЛАНТИДА»:
по следам ушедшего посёлка

10. ВЕШНЯКИ – ВЛАДЫЧИНО: 
В. Лебедев и новая застройка района

11. РАЙОН ВЕШНЯКИ  ВАО

 

ПРОЛОГ

Серый Лис прошел последний ряд деревьев и осторожно вышел на поляну. Собственно серыми у него были только поверхностные волосы, а под ними, особенно на боках, рос огненно-рыжий подшерсток. Когда Лис прыгал или изгибался – будто рыжие молнии пробегали по его бокам. Все окрестные лисицы сходили с ума по этому окрасу. Вот и теперь, когда он озирался и поворачивался во все стороны, чтобы убедиться в своей безопасности, рыжий подшерсток своим сверканием выдавал его. Но собаки, дремавшие в деревне на солнышке, его не видели, и можно было немного понаблюдать за странными людьми на поляне.
Эти люди давно уже беспокоили Лиса своим непонятным поведением. Где это видано, чтобы норы строили на совершенно открытом месте? Мало этого: вместо того, чтобы зарыться поглубже в землю, люди клали одно бревно на другое, возводя таким образом стены, и покрывали свои норы соломенной горкой, что делало их жилища хорошо заметными даже издалека. А прошлой весной – ой, сколько тут было тогда возни и шума! – на телегах привезли кирпич, бревна и стали возводить высоченную церковь с колокольней. Ну для чего это хорошему охотнику? Конечно, с такой высоты видно гораздо дальше, чем с поваленной липы, на которую Лис иногда забирается, чтобы осмотреть окрестности. Но ведь оттуда не разглядишь в траве зайца, тем более полевку! Так зачем это?
Все это настораживало Лиса. Но было в человеческом поселении что-то такое, что его притягивало сюда. Это запах дыма, идущего из человеческих нор. В нем было что-то от сладковатого запаха перепрелых зерен и травы и что-то от горького запаха вкусной мышиной шкурки. Он был теплым и слегка едким, что напоминало воздух родной его родительской норы.
Однако пора заняться делом:  вчера на озере появились утки. Нет, уж сегодня он не промахнется! Сегодня будет добыча. И Лис, нырнув в лесную тень, неслышно побежал в сторону болотца, окружавшего небольшое озерцо. Только иногда над травой серой змейкой мелькала его спина, да остренькие ушки чутко улавливали все, чем жил лес.
Он уже не думал о людях, о построенной ими церкви... Не знал, да и не смог бы понять Лис, что этой церковью Федор Иванович Шереметев, много повидавший и много переживший на своем веку, обозначил свой путь к покаянию, к Богу. И стройка эта дала начало селу, появившемуся на бывшей Вешняковой пустоши, а через много-много лет по имени этого села назовут новый московский район. Не до этого было нашему серому охотнику – его теперь влекло утиное болотце, которых так много на просторах Мещерской низменности.
 
1. ГЕОГРАФИЯ  И ИСТОРИЯ КРАЯ

НА ГРАНИЦЕ МЕЩЕРЫ

Вешняки, Кусково, Гиреево, Измайлово… Места, где мы живем, находятся как бы на краю лесистой и часто болотистой Мещерской низменности. Она идет от рязанских берегов Оки и лесных владимирских краев.
Некоторые историки связывают название этой низменности с поволжско-финским племенным объединением мещерой, проживавшим на р. Оке. Первое упоминание об этом народе относится к XIII веку [1]. «В области Оки и Верхней Волги в XI – XII вв. жили три финских племени: мурома, меря и весь. Начальная киевская летопись… знает мурому на нижней Оке, мерю – по озерам Переяславскому и Ростовскому, весь – в области Белоозера. В центральной Великороссии… мы встречаем множество рек, названия которых оканчиваются на ва: Протва, Москва и т. д. Va по-фински значит вода. Название самой Оки финского происхождения: это обрусевшая форма финского joki, что значит «река вообще» [2]. Предполагается, что мещерские племена позже были вытеснены или ассимилированы пришедшими с юго-запада славянскими племенами.
    
Мещерская низменность подходит с востока к Москве и здесь упирается в московские холмы.    
«Значительная часть Москвы расположена на террасах реки Москвы и ее притоков. У реки – три пойменные террасы. Самая древняя, высокая и наибольшая по площади – Ходынская. Терраса сильно расчленена многочисленными речками и ручьями, что и образовало холмы» [3]. Это не только Боровицкий холм, на котором стоит Кремль, или Красный холм. Навстречу Мещере встали Введенский холм (Лефортово), Варварина горка (район Курского вокзала), Швивая горка (район Таганки). Не дают они мещерской водице попасть в реку Москву, чтобы с ее водами вернуться к милым своим окским берегам, откуда и пришла Мещера. И вглубь земли не уходит вода: близко к поверхности располагается слой суглинков, не пускающих ее туда. Вот и петляет по Измайловскому лесу речка Серебрянка, образуя болотца и наполняя местные пруды. Ручей Черный, что течет из Торлецких прудов на север, преодолев Владимирскую дорогу, обрадовался было свободе своей, но, попав в Серебрянку, закружил вместе с ней…
А сколько озер и прудов в окрестностях! И сейчас в Ивановском, за церковью, сохранился неглубокий пруд, у которого зимой и летом развлекаются ребята. Южнее, у МКАД, есть еще прудики, у которых потерявшие разум автолюбители моют свои машины. При строительстве панельных кварталов в 1970-е годы были засыпаны пруды поселка Владычино. По воспоминаниям жителей, только в конце 1960-х засыпаны два пруда с северной стороны Горьковской железной дороги вблизи платформы Новогиреево. В кусковских угодьях они в большей степени сохранились. Прошли столетия, а пруды эти все также влекут к себе москвичей. И, как и прежде, смотрятся в них молодые березки и липы.
Жаль только, что потеряли мы пруд, который находится на оси канала Большого графского пруда в середине парка. На плане лесхоза он теперь называется Сухой пруд. С.П. Моргунов, работавший лесничим, рассказал, что лет 15 – 20 назад его хотели углубить. Сняли на дне слой глины... и вода пропала.


КУСКОВСКАЯ РЕЧКА

В давние времена на том месте, где теперь по Вешняковской улице мчатся автомобили и степенно движутся троллейбусы, текла речка Чурилиха, которая прорвалась-таки к кузьминскому лесу, а оттуда – в большую реку Москву.
Сегодняшним молодым читателям непонятно, о какой такой речке Чурилихе идет речь. А ведь эта река и сейчас течет вдоль Вешняковской улицы… только – под ней. Газета «Вешняки» когда-то рассказывала, что под нынешней Вешняковской улицей закопан коллектор, по которому в южном направлении стекает бывшая здесь до застройки района в 1968 – 1972 гг. речка Чурилиха. Ее также называли Голяденка, Гольдянка, Пономарка [3] . Говорится об этой реке и в энциклопедии «Москва» [4]: «Берет начало в Перове, протекает через Вешняки-Владычино, дважды пересекает МКАД, переходя через бывшее Косинское болото, выходит на поверхность вблизи Кузьминских прудов, проходит через пруды Верхний и Нижний Кузьминские и Шибаевский (пруд Заиконоспасского монастыря)… Пересекает Курское направление Московской железной дороги и сливается под землей с рекой Нищенкой в районе Люблина».
Но об истоках Чурилихи полной информации не было.
Глядя на географические карты Московской провинции 1774 г. (см. карты на внутренней стороне первой обложки) и другие, ваш автор задавался вопросом: что это за два потока, идущие со стороны Кускова, которые образуют Чурилиху? Недавно я разговаривал со старым жителем Новогиреева, бывшим работником Кусковского химического завода. Этот завод пока располагается (вскоре его должны ликвидировать) близ станции Кусково, со стороны Новогиреева, около большого пруда. Как выяснилось, это естественное озеро. Оно отмечено на всех имеющихся у нас картах. Собеседник рассказал, что в пруду били ключи. Он вспоминал, как мальчишки ловили раков в ручейке, вытекающем из этого озера. Это вспоминалось в связи с нашими рассуждениями о том, что химический завод, основанный в 1880 г., не случайно был расположен именно здесь: процесс переработки нефти требует охлаждения получаемых в технологических установках продуктов. Для этого и использовалась вода из озера. Вытекающий из озера ручей при постройке первых строений завода оказался на его территории. Но собеседник не знал, куда потом девался этот поток.
Эти сведения дополнили Афиногеновы, которые до панельной застройки жили в поселке Кусково на Трудовой улице, рядом с тем местом, где теперь находится Дом культуры «Новогиреево». Им хорошо запомнился ручей, который тек близко от их участка откуда-то из-за полотна Горьковской железной дороги, мимо крайних домов Владычино. Время от времени они наблюдали, что вода ручья становилась окрашенной разноцветными разводами и неприятно пахла. Между собой они называли этот ручей «вонючкой».
Много раз мне говорили, что раки водятся только в проточной воде. Это лишний раз доказывает, что пруд у станции Кусково является естественным природным водоемом, образованным за счет подземных источников (а иначе нефтепереработчики не имели бы надежного источника охлаждения). Вода источников должна найти себе путь слива. Вот и побежал ручей сначала немного на восток (позже – по территории завода), а затем на юг (позже – под железнодорожной насыпью). Ниже по течению в силу природных условий вдоль его русла образовалось болото.  Но поток пробивался через заболоченную низину и выходил из нее речкой Чурилихой. Запахи потока и нефтяные разводы доказывают, что это был тот самый ручей, который проходил через территорию нефтеперерабатывающего завода.
Так мы установили, что истоком Чурилихи являются подземные источники, образовавшие озеро и ручей к северу от станции Кусково.
Говорят: «Лучше поздно, чем никогда». О чём это я? Да, об этом ручье. Только после проведения изложенного «расследования» была найдена публикация последнего владельца Кускова Сергея Дмитриевича Шереметева «Кусково до 1812 года». Похоже на то, что Сергей Дмитриевич в описании родительской усадьбы пользовался какими-то записями свои предков. Так или иначе, но рассказ о доме уединения своего прадеда он начинает следующей фразой: «В тиши Кусковского «Гая» в те годы, когда не раздавалось в нём свистков локомотива, а речка, протекающая из Гиреева, не находила препятствия в полотне железной дороги, когда  не было никаких ещё дач, а рощи были гуще и обширнее – старый хозяин Кускова граф Пётр Борисович Шереметев построил здесь приют и убежище под именем Дома уединения». «…речка, протекающая из Гиреева…» Будем считать, что владелец усадьбы ставит штамп «Утверждаю» на нашей работе по реконструкции основного истока Чурилихи.

Что же это за второй ручей, текущий к Чурилихе с запада, со стороны усадьбы? В частности, он достаточно конкретно показан на плане «царствующего града Москвы» (карта на с. 9).
Сегодня мы не видим такого ручья. Но, глядя по карте на цепочку «графских» прудов и прудов «Радуга», естественно предположить, что они имеют (имели) естественный источник (откуда же бралась вода?). Изгиб их линии ассоциируется с привычными изгибами рек по рельефу местности. Наверняка был ручей, на пути которого Шереметев устроил когда-то свой большой пруд, а ниже по течению, за Вешняковским шоссе (ныне улицей Юности), еще три маленьких.
И вот выходят книжки, в которых член-корреспондент РАН (Отделение биологических наук) Л.П. Рысин  дает разъяснения [3]. Он предлагает карту Кускова, где пунктирной линией показывает ручей, исток которого прячется в глубине Кусковского лесопарка. Автор поясняет: «Это самый плоский лесопарк Москвы, и поэтому весной во многих участках леса стоит вода. Настоящих рек в Кусковском лесопарке нет. Протекавший здесь в прошлом Кусковский ручей имел постоянное течение только в самых низовьях, перед впадением в р. Чурилиху – близ современной Вешняковской улицы. В пределах сохранившегося лесного массива он тек только весной. По желанию графа П.Б. Шереметева в долине Кусковского ручья в 1751 – 1755 гг. был вырыт удлиненный Большой Кусковский пруд площадью 14 га, ставший вместе с каскадом маленьких прудов своеобразной «Кусковской речкой». Пруд питается грунтовыми и атмосферными водами, имеет песчаное дно и окружен живописными травяными пляжами». Нам остается только добавить, что после войны три маленьких прудика этого каскада были объединены в один, который мы и видим сегодня с улицы Юности около территории МосГУ.
Но с кратковременным существованием ручья «спорит» найденный нами план Москвы 1989 г. Там ручей выглядит вполне явственно.
Ваш автор решил выяснить реальную картину и в середине мая, пошел с попутчиком в Кусковский парк. Есть ручей или нет?
От улицы Юности по южному берегу Большого пруда мы дошли до канала, заканчивающегося маленьким круглым «пятачком». Помнится, что лет 35 назад, когда мы здесь гуляли с друзьями, уровень воды был существенно выше: по этому прудику кружили лодки отдыхающих, заплывших сюда из большого пруда. Возраст и расположение над уровнем воды кустов и молоденьких деревьев показывают, что уже много лет этот уровень существенно ниже прежнего.
Наконец мы подошли к юго-западной оконечности Большого пруда, где коротенькая бетонированная протока соединяет Большой пруд с маленьким заливчиком. Тут отпали все вопросы о существовании «исходного» ручья. Вот оно – его узенькое русло, бетонные трубы и мостки для перехода через него гуляющей публики. Правда, по состоянию этих мостков начинает казаться, что историки заблуждаются, утверждая, что в этих местах во время войны не велись боевые действия. Но русло было сухим. Вокруг тоже было уже сухо, поэтому мы беспрепятственно отправились вверх по «реке».
Направление русла совпадает с тем, что показано пунктиром на плане. «Замазанный» влажный песок, влажный слипшийся слой черных прошлогодних листьев – все указывало на то, что недавно здесь протекала вода. Чем дальше мы уходили от Большого пруда, тем чаще на дне попадались «лужицы». Потом «пунктиром» пошли обводненные участки русла длиной в несколько метров. Так мы дошли до небольшого очень уютного прудика. Но не здесь был исток ручья. С другой стороны пруда его русло продолжалось. Наконец мы дошли до маленького болотца – всего несколько шагов в поперечнике. Вот здесь и начинался наш ручеек.
Какова же природа этого потока, который будто бы заигрывает с нами: вроде бы он есть, и в то же время его нет? Автор располагает отчетом по результатам обследования Кусковского парка, которое выполнено Горсадхозом в 1929 – 30 гг. Из него следует, что верхний почвенный слой леса представляет собой «слоеный пирог», в котором слои суглинка, плохо пропускающего воду, чередуются со слоями песка.
Исходя из этого позволю себе высказать следующую версию. В прошлые века вода, вышедшая из подземных слоев наружу, нашла себе путь стока через Кусковский лес в речку Чурилиху. Со временем наша маленькая речка углубляла свое русло (это делают все реки), пока не «срезала» водоносный слой суглинка и не ушла в песок в полном смысле слова. Теперь она и течет где-то там, в глубине, поддерживаемая своим  вторым дном – следующим слоем суглинка. А весной талый снег «переполняет» подземное русло и вода течет по поверхности.
Думается, своей жизнестойкостью, своей помощью в подпитке любимых нами прудов эта маленькая «Кусковская речка» заслуживает того, чтобы мы очистили от мусора ее узенькое русло и каким-то образом напоминали всем гуляющим в парке о бережном к нему отношении.

ГДЕ ЖЕ ЗНАМЕНИТЫЕ КУСКОВСКИЕ СОСНЫ?

Места, где мы теперь живем, раньше были покрыты  густыми лесами. В них росли ели, сосны, дубы, липы. Позже прелесть хвойных лесов привлекла сюда помещиков и дачников. Там, где люди вырубали участки леса на дрова, для строительства домов, селились березы, рябины, орешник. 
Кусковские сосны я увидел на картине, которая украшает кухню супругов Афиногеновых. Брат Владимира Павловича запечатлел кусочек Кусковского парка примерно в 1935 г. Наличие сосновых расселений подтверждает и найденный нами план Кускова, составленный во времена последнего его владельца Сергея Дмитриевича Шереметева (см. с. 62). На плане показаны три зоны, заросшие соснами. В 1931 г. был опубликован отчет по тщательному обследованию Кусковского парка, проведенному опытно-исследовательской частью, состоящей при Горсадхозе М.О.К.Х. (Треста садового хозяйства). Приведем выдержки из этого отчета.
«Древесная растительность парка представлена, главным образом, сосной, к которой в западной части парка примешиваются дуб и ель. Подлесок обычно отсутствует. Пихта и лиственница встречаются отдельными небольшими участками искусственного порядка. Архитектурная часть Кусковского парка (регулярный сад) более разнообразна составом древесных пород, здесь встречаются: сосна, ель, липа, береза, дуб, серебристый тополь, клен, пихта и единично осина. Всего под насаждениями, исключая архитектурную часть, с господством сосны занята площадь в 161,91 га».      
Где же теперь знаменитые кусковские сосны?
Упомянутое обследование показало, что в парке складываются тяжелые для произрастания благородных пород условия. Мы уже упоминали отчет, в котором говорится, что верхний почвенный слой ( толщиной примерно 130 см) образует красно-бурый суглинок. Он же лежит и на больших глубинах.
«Морена в парке Кусково... мало водопроницаема, что приводит к сильному выщелачиванию поверхностных слоев почвы, сопровождающемуся обеднением их питательными веществами. Сглаженный рельеф парка не способствует стоку поверхностных осадков, а наоборот, – застаиванию их и проникновению вглубь. Наличие большого количества замкнутых западин, не имеющих совершенно стока, ведет к заболачиванию почвенного покрова. Заболоченные почвы парка не являются благоприятными для произрастания как древесной, так и травянистой растительности. На территории парка производится выпас скота. Он вреден тем, что скот не только уничтожает травянистый покров, за счет которого образуется перегной, но и утаптыванием уплотняет поверхностный слой почвы. Вследствие этого затрудняется аэрация почвы… В парке отмечено заболевание соснового древостоя раком-серянкой. Ель в парке сохраняется лишь как примесь к основной породе – сосне. На лучших участках ель отличается хорошим ростом, имея в возрасте 80 лет среднюю высоту 24,5 м. Ель сильно страдает от механических повреждений, наносимых гуляющей публикой ( затеска, порезы коры и т. п.), практиковалось срезывание вершинок для елок. Дуб очевидно выведен искусственно. Дуб сильно заражен грибными паразитами-трутовиками и дубовой губкой».
Житель довоенных Вешняков Сергей Яковлевич Шагаров рассказал, что незадолго перед Отечественной войной на территории, которую потом занял институт «Сельэлектропроект», а теперь РОСЭП (то есть на южном углу Кусковского парка) появился чугунолитейный завод – отделение завода «Серп и молот». Так вот «от искр, вылетавших из труб завода, обгорали сосны и ели. Так они на этом кусочке территории были уничтожены. Потом место заросло лиственными деревьями».
Можно принять, что таким образом уничтожена часть сосняка. Но ведь большого лесного пожара никто не вспоминает. Значит было произведено еще какое-то наступление на сосну и ель?
В 1920 – 30-х гг. прошлого века (между годами революции и Отечественной войны) шло достаточно интенсивное строительство деревянных домов (причем, бревенчатых) в Вешняках, Кускове, Новогирееве. Об этом рассказывают многие старожилы. Например, Евгений Дмитриевич Иванов, родившийся во Владычине, вспоминает, что члены их семьи в те годы построили два дома в Новогирееве: «Дома тогда строили из сосны, которую рубили тут же, при расчистке участка». В ту пору интенсивно действовали строительные кооперативы. Если мы оттолкнемся от невысокого нравственного уровня наших сегодняшних кооператоров и сложим это с бесконтрольностью довоенного времени, то можно себе представить, что в дело шли сосны не только с собственных участков. К этому нужно добавить и тяжелое военное время, когда обеспечение своих домов теплом (то есть печей дровами) во многом легло на самих жителей. А.В. Муругова, жительница Кускова, вспоминает, что лес на территории нынешнего МосГУ вырубили именно в этот период.
Екатерина Александровна Зосимова работает в Кусковском лесничестве очень много лет. Она вспоминает, что ели и сосны спиливали даже в 1950-х годах. Это делалось официально, от имени Перовского городского совета. Древесина распиливалась и, как она полагает, шла на гробы.
Что же мы имеем сегодня?
Первоначальные леса с преобладанием ели и с большой примесью сосны и широколиственных пород (липы, дуба, клена) здесь давно уже уничтожены. Что касается березняков Кускова, то это типичные вторичные леса центра Русской равнины. Они вырастали там, где первичный лес был уничтожен человеком. Береза растет быстрее хвойных и широколиственных деревьев, поэтому появляется первой на месте уничтоженного смешанного леса [5].
Сегодня в парке можно любоваться лишь единичными соснами. Вдоль дорожки, соединяющей платформу Чухлинка с Большим прудом, еще живы высаженные когда-то рядком дубы. В остальном – мелколиственные породы с преобладанием березы, липы, клена.
Сейчас во время прогулки по парку возникает ощущение, что он находится в критическом положении. Бывший подлесок из березы, клена, липы, который вырос на месте спиленного сосняка, теперь вытянулся тонкими стволами к небу. Деревья стоят очень плотно. Верхние части кроны «ловят» солнышко, не пропуская его вниз.  В их тени не развиваются боковые ветви, юный подлесок, не растет трава. Еще некоторое время, и лес заболеет, начнет гнить и падать. Сегодня необходимо, как минимум, заняться его разрядкой, пропустить солнце к земле, дать жизнь нижнему уровню биосообщества.
На территории парка отсутствуют мусоросборники. Тысячи горожан, с большим удовольствием посещающие парк по выходным, не знают, куда бросить упаковку от мороженого или орешков, использованную бутылку. Ни одной урны я не увидел на длинной дороге, идущей от Чухлинки к пруду. Нет их и около пруда. Отсюда понятно, какой «растительностью» покрыта земля Кускова.
Дорогие мои, природа – наш дом. Трудности военного времени – дело объяснимое. Ну а во всем остальном – когда же мы перестанем гадить в своем доме?! Может быть лучше заняться его ремонтом?

ПОСЕЛЕНИЯ ВАСИЛЬЦОВА СТАНА

Справка
Центральными вопросами истории всегда являются вопросы о форме государства, власти, собственности, землепользовании, об отношениях между государством и гражданами, в частности, о гражданских свободах, государственной службе и повинностях. С этими вопросами так или иначе связаны излагаемые дальше факты, судьбы наших персонажей, административно-территориальные преобразования, в частности, отражаемые на картах, с которыми нам приходится заниматься.  Поэтому мы должны дать здесь некоторые сведения и короткие пояснения,  помогающие воспринимать исторический материал.

Административно-территориальное деление
Важными  функциями государства всегда были организация внутренней жизни страны,   международные отношения и защита отечества. Для этого содержалась армия и различные учреждения. На их содержание и проведение государственных мероприятий требовались немалые средства. Поэтому еще одной необходимой функцией государства было формирование казны (а для этого – взимание подати с населения) и организация отбывания государственной повинности. Подати и повинности в разные времена тем или иным образом распределялись на различные группы населения. Одним из инструментов такого распределения и децентрализации выполнения этой государственной функции  всегда было создание тех или иных административно-территориальных формирований (округов).
Во второй половине XVI  – начале XVIII в. основной административно-территориальной единицей Российского государства был уезд (термин известен с XII в.) [2]. Москва была центром Московского уезда. Нашими соседями на востоке и юго-востоке были уездные центры Богородск (теперь Ногинск), Серпухов...
Уезд состоял из города и сельских обществ, называвшихся  станами и волостями. Ими руководили наместники и волостели. Стан – та же сельская волость, только пригородная, ближайшая к уездному городу. Основанием для создания сельских обществ было поземельное тягло – государственное прямое обложение. Тяглом обкладывалась именно земля, а не конкретные люди. Сельским обществам в XVI в. было предоставлено распоряжение крестьянской землей, насколько то требовалось для облегчения им исправного платежа податей (там, где не было частных владельцев земли) [2].
Необходимо обратить внимание на то, что земля не принадлежала сельским обществам, тем более отдельному крестьянину, а только находилась в их хозяйственном распоряжении.       
Вешняково, Кусково, Владычино и другие ближайшие к ним поселения находились в восточной части Московского уезда на расстоянии 7 – 9 верст от Москвы и в XVI – XVII вв. входили в состав Васильцова стана.    
По реформе Петра I  1708 г. были образованы губернии – укрупненные административно-территориальные образования. Уезды вошли в состав губерний. Изначально были утверждены 8 губерний: Ингерманландская (потом – Санкт-Петербургская), Московская, Киевская, Смоленская, Архангелогородская, Казанская, Азовская и Сибирская. В 1711 г. к ним присоединилась девятая – Воронежская. С 1719 г. губернии делились на провинции, потом – на дистрикты. Во главе губерний поставлены губернаторы, которые выполняли административную, полицейскую, финансовую, судебную функции и были командующими войсками в своих губерниях. Первым губернатором Москвы (1709 – 1711 гг.) был назначен боярин Тихон Никитич Стрешнев.
Следующую губернскую реформу проводила императрица Екатерина II в 1775 г. Территория России была разделена на 50 губерний, которые теперь формировались по количеству населения – 300-400 тыс. ревизских душ каждая. Провинции были ликвидированы, а подразделениями губерний снова стали уезды, но с населением 20-30 тыс. ревизских душ.
Не будем говорить о последующих административно-территориальных преобразованиях, поскольку они практически не коснулись географии московского края. Скажем только, что количество Российских губерний постепенно увеличивалось. В 1800 г. в России была 41 губерния, а в 1914 г. – 78. Деление на губернии сохранилось до административно-территориальной реформы 1923 – 1929 гг. В 1929 г. Московская губерния преобразовалась в Московскую область.

Формы владения землей
В Московском государстве XVI в. существовало 3 разряда землевладельцев: государь (в 1547 г. состоялось возведение Великого князя Ивана IV в цари), церковные учреждения и служилые люди. Последние получали от государства поместья. Служилых людей прежде всего представляли дворяне. Русское дворянское сословие постепенно формировалось в течение нескольких веков. Оно возникло как наследная родовая функция служилых людей, служащих князю, а потом царю. Название дворяне появилось в XIII в. Так назывались низшие слуги князя, младшие дружинники (в отличие от старших дружинников – бояр), жившие в его доме и исполнявшие разные домашние работы. Далее на примере Шереметевых мы с вами увидим, что обязанность служить государю и отечеству сохранилась за дворянством до самого конца царского правления, и даже графский титул (кстати, полученный за военные успехи) в принципе не освобождал от этого.
Поместьем в Московской Руси назывался участок казенной или церковной земли, данный государем или церковным учреждением в личное владение служилому человеку под условием службы, то есть как вознаграждение за службу и вместе как средство для службы. Подобно самой службе, это владение было временным, обыкновенно пожизненным. Вотчина составляла полную и наследственную земельную собственность своего владельца [2]».
Крестьяне жили на чужих землях – церковных, служивых либо государственных. Крестьянин, снимая тяглый участок у землевладельца или у сельского общества, путем этой частной гражданской сделки вступал в известные обязательства перед государством, принимал на себя всю тяжесть государева тягла, казенных повинностей, падавших на тяглую землю.
Позднее, когда вольные хлебопашцы на чужой земле стали крепостными, государево тягло преобразилось в подушную подать, а арендные условия крестьян с землевладельцами заменились обязательным помещичьим оброком и барщиной. Еще позднее, с отменой крепостного права, крепостные оброк и барщина были заменены выкупными и дополнительными к ним платежами [2].

Виды поселений
Чем отличается сельцо от села? Под селом обычно понимается селение с церковью, в котором находится барская усадьба с дворами причта и иногда несколькими кельями старцев и стариц, нищих, питающихся от церкви, и крестьянские дворы. В XVI в. в наших селах редко бывало больше 10 крестьянских дворов. Вокруг села находились деревни, починки и пустоши, которые тянулись к этому селу, как к своему церковному и хозяйственно-административному центру. Поселки, возникавшие на нови, на поднятом впервые земельном участке, носили название починков; починок обыкновенно состоял из одного крестьянского двора. Постепенно рядом с ним возникало еще несколько дворов, и образовывалась деревня. В XV – XVI вв. русские крестьяне были вольными хлебопашцами, сидевшими на чужой земле по договору с землевладельцем. Рассчитавшись с землевладельцем, они могли уйти в любое другое место. Пашня забрасывалась или поддерживалась только наездом крестьянами из ближней деревни. Деревенские постройки в том или ином виде оставались и могли послужить будущим поселенцам.  А пока это место становилось пустошью. Поселение без церкви, но с двором землевладельца или с какими-либо его хозяйственными постройками с крестьянскими дворами или без них, называлось сельцом [2].

Между Владимирской и Коломенской дорогами в тишине мещерских лесов нашли себе уютное местечко наши села Кусково, Владычино, Найденова-Чурилова-Вешняково. Рядом с ними – села Косино и Тетеревники, сельцо Губино-Гиреево, деревеньки Перово-Пирогово, Крутицы. Вы удивлены двойным названиям знакомых мест? В те времена при описях владений и составлении документов к устоявшемуся названию населенного пункта часто добавляли его предыдущее (историческое) название или уточняли его именем владельца. Так наши Вешняки имели даже тройное название. Все эти поселения вместе с Измайловым селом и прилегающими деревнями входят в состав Васильцова стана.
Кто же владел всеми этими землями?
В Московском государстве того времени существовало 3 разряда землевладельцев: государь, церковные учреждения и служилые люди. В Васильцовом стане были представлены все эти формы владения землей.

Церковные и государственные земли
Владычино (иногда – Владычня) по писцовой книге 1573 – 1574 гг. принадлежало мужскому Златоустовскому монастырю, а после манифеста Екатерины II  1764 г. о секуляризации церковных земель и переводе монастырских крестьян в разряд государственных перешло в ведение государственной Коллегии экономии.
Ивановское примерно в середине XVII в. числится приселком Измайлова и входит вместе с ним в царскую вотчину. Затем, вплоть до революции эти села находились в ведении государственных учреждений [9].
Косино  время от времени принадлежало разным категориям собственников. Когда-то Великий московский князь Иван Калита передал это село жене Ульяне, а после ее смерти оно досталось князю Владимиру Андреевичу, двоюродному брату Дмитрия Ивановича Донского («сидевшего на Москве»), сына Калиты. Эти молодые князья всегда были дружны, по-братски вместе создавали и укрепляли Московскую Русь (Владимиру принадлежал Серпухов, который он сделал крепостью на Оке), вместе воевали с Мамаем на Куликовом поле. Тогда брат Владимир, командовавший засадным полком, в самый тяжелый момент создал перелом в ходе битвы и одолел степняков, спас своего раненого брата. Вдова Владимира Андреевича в 1433 г. в своем завещании отказала Косино Рождественскому монастырю. Но в середине XVI в. Косино оказывается в личной собственности Ладыженских, потом Коржавиных. После них на протяжении почти двух столетий Косино было родовой вотчиной Телепневых.
В 1814 г. село со всеми угодьями переходит Лухмановым. Они много сделали для обустройства села, построили каменную Успенскую церковь. Но из-за возникшего конфликта между крестьянами и Лухмановыми все имение с озерами, лесом и усадьбой в 1851 г. было причислено к государственным имуществам. В 1888 г. усадьбу приобрел с торгов купец М.Е. Горбачев. Он завел здесь ленточную фабрику [10].
В годы советской власти на основе этой фабрики возникло крупное предприятие по производству верхнего трикотажа, сыгравшее большую роль в развитии Косино. Сейчас предприятие практически прекратило свое существование.

Частные поместья
Зеленой полосой от Владимирки до Коломенки, от Гиреевских прудов до Выхино и Жулебино тянулись земли, принадлежавшие поколениям Шереметевых. Был период, когда Выхино и Жулебино вместе с Вешняками достались по наследству внуку Федора Ивановича Шереметева князю Якову, по отцу Одоевскому, потом они стали владением князей Черкасских. Но после замужества дочери А.М. Черкасского Варвары эти поселения с землями в качестве ее приданого снова вернулись к Шереметевым. Мы еще вернемся к этой истории.
В писцовой книге 1573 – 1574 гг. Губино (Гиреево) записано в вотчинном владении Федора Васильевича Шереметева. До этого история селения нам неизвестна. Федор Васильевич (дата смерти по разным источникам 1590 – 1592 гг.) был сыном Василия Шереметева по прозвищу Бес – первого документально известного нам владельца Кускова. Логично предположить, что Федор получил Гиреево от отца, то есть Гиреево принадлежало еще Василию. После Федора Васильевича имение перешло его племяннику Федору Ивановичу, который владел Кусковым и Вешняками.
А.В. Бугров пишет [10], что Гиреево «было отобрано» у Федора Ивановича. «Государевым указом 1614 г. сельцо пожаловали княгине Анне, жене боярина Андрея Ивановича Голицына». Поскольку нет ссылок на источник такого суждения, то мне представляется, что Бугров употреблением неточного слова искажает ситуацию. Указ-то, конечно, мог быть, чтобы официально закрепить сделку. Но об отборе, то есть о каком-то наказании, говорить не следует. И вот почему.
Прошло не более года с того момента, как шестнадцатилетний Михаил Романов на Земском соборе был избран на престол. Этому избранию весьма способствовал Федор Иванович Шереметев. Не случайно он в составе небольшого посольства затем ездил в Ипатьевский монастырь (близ Костромы), где в это время находились Михаил с матерью, чтобы позвать его на царство [2]. Такие «услуги» обычно не забываются. Тем более среди родственников. А ведь считается, что Шереметевы и Романовы происходят от общих предков. В первые годы царствования Михаила Федор Иванович был главой правительства, чуть ли не первым человеком в Кремле. Так о каком наказании может идти речь? А уж если наказывать, так отбирать все, а не какое-то лесное Гиреево с двумя избами. Позволю себе предположить, что тут была «полюбовная» сделка.
Шереметевы и Голицыны всегда были близки. Известно уважительное и доверительное отношение Федора Ивановича к Василию Васильевичу Голицыну, двоюродному брату Андрея Ивановича, претенденту на престол в Смутное время [2]. Наверняка был близок Шереметев с другим братом – Иваном Васильевичем Голицыным, коль их подписи стояли рядом на  Грамоте при избрании царем Михаила Романова. Так что у Шереметева могли быть основания, чтобы передать Гиреево вдове своего товарища (своей родственнице), а фактически – их сыну Андрею, и сделать их своими соседями по «даче». 
Так или иначе, но Андрей Андреевич Голицын стал после матери владельцем Гиреева. Потом имение перешло его сыну и, наконец, внукам Ивану и Федору. Иван и построил в Гирееве церковь Спаса Нерукотворного Образа, освященную в 1718 г., которая и ныне собирает людей со всей округи. Кстати, другой внук Андрея Андреевича – Петр – женившись на Настасье Воротынской, получил в приданое сельцо Перово, где в 1708 г. открылась построенная им Знаменская церковь. Теперь оба эти памятника возвращены Московской Епархии  и действуют.
После Голицыных Гиреево часто меняло своих хозяев. Последними были Торлецкие. Тут никогда не было настоящей крестьянской деревни – только дома помещиков, хозяйственные постройки и несколько домиков обслуживающего персонала.
Теперь при взгляде на карту Веселовского (с. 16) нам понятно, почему Кусково и Вешняки обозначены значком села, а Гиреево значком сельца: на момент составления этой карты владельцы первых двух уже поставили церкви, а в Гирееве церкви не было. Она там появилась только в начале XVIII в. Поэтому на картах Московской провинции XVIII в. Гиреево уже обозначено условным знаком села.

Административно-хозяйственным центром владений графов Шереметевых и, я бы сказал, культурным центром всей округи (не говоря пока о его общей культурной ценности), по крайней мере до конца XIX в., было Кусково. Судьба этих мест на протяжении всей истории связана с фамилией Шереметевых. А эта фамилия неразрывно связана с историей и культурой России. Поэтому следующие разделы мы посвятим Шереметевым, Кускову и Вешнякам. А сейчас поговорим о самом имени селения, давшего имя нашему району.

ТАЙНА ИМЕНИ ВЕШНЯКОВА

В дошедших до нас документах местность Вешняки известна с ХIV в. как урочище, а с ХV в. – как слобода великокняжеских бортников – сборщиков меда диких пчел [11].  Эту пустошь в середине XVI в. прикупил к своим владениям Иван Васильевич Шереметев, меньшой из двух братьев Иванов, а может быть еще их отец Василий.
Название местечка оказалось роковым. Когда ваш автор изучал карты разных исторических периодов, то обнаружилось, что оно менялось, либо по неизвестному умыслу искажалось.
Посмотрите, пожалуйста, на карты Московской провинции XVIII в., топографическую карту Московской губернии XIX в. – везде название села записано как Вишняки. Человек всегда может ошибиться: кто-то не так расслышал, и более знакомое слово «вишня» оказалось в памяти более сильным, где-то не досмотрел чертежник. Но автором просмотрено более десятка карт, составленных разными учреждениями в разное время – все повально ошибались?
В официальном издании «Памятная книжка Московской губернии на 1899 г.», составленном в канцелярии Московского губернатора, в списке железнодорожных станций между платформой Шереметево и платформой Косино находим платформу Вишняки. Здесь же находим сведения о церковно-приходской школе в селе Вишняки. Хотя в сведениях о владениях частных лиц село называется Вешняки. В «Памятной книжке» на 1908 г. платформа называется Вишняки, и в аналогичном издании на 1914 г. это повторяется. Буква е появилась и стала устойчивой во всех документах только в 20-е – 30-е годы XX в., то есть при советской власти. Так кто же прав, а кто неправ?
Вопрос решился только тогда, когда мы нашли текст грамоты от Патриарха Московского и Всея Руси Иосифа, данную им боярину Федору Ивановичу Шереметеву на строительство храма (см. с. 25 – 26): «Бил нам челом… боярин Федор Иванович Шереметев, а сказал: обещался-де он в подмосковной в вотчинной своей деревне в Вешнякове воздвигнути каменный храм во имя Воскресение Христово… [12]». Кто же лучше хозяина знает название своей деревни? Значит все-таки – Вешняково.
В 1862 г. в Санкт-Петербурге был издан фундаментальный труд Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел “Списки населенных мест Российской империи”. В нем наше село записано как Вишняково. Название этого села во множественном числе – Ви(е)шняки (с попеременным написанием) – начинает фигурировать в документах с конца XIX в. и продолжается в советское время.
Может быть кто-то из будущих краеведов узнает, почему столь массовой была двухвековая ошибка в написании названия нашего Вешнякова, и как оно потом перешло во множественное число. К этому можно принять во внимание очень близкое расположение к нашему Вешнякову (немного дальше по этой же железной дороге) совершенно другого имения под названием  ……………………………….
А мы пока постараемся понять, откуда происходит это название. Что означает это необычное вешнее (весеннее) имя?
 
Подмосковные селения очень часто назывались по имени владельца или первого поселенца, по названию местной церкви, по роду деятельности крестьян или географической особенности местности (например, Речицы, Горки). Дошедшие до нас документы не дают никаких сведений о человеке с фамилией Вешняков. Если бы селу давали имя от слова  вешний, то по тем закономерностям  словообразования, которые мы можем подметить на карте Подмосковья, его скорее назвали бы «Вешнино», «Вешневка» или просто «Вешнее». Что же это за «вешняк», который настойчиво слышится в названии Вешняково или Вешняки?      
Толковый словарь русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова (1935 г.) дает три значения этого слова, два из которых могли бы дать название населенному пункту. Одно из них: «вешняк – мельница, действующая только во время весеннего разлива вод». Но по всем картам и описаниям наши Вешняки стояли на суходоле, т. е. на водоразделе, а не на берегу реки, где могла бы стоять мельница. И поблизости не было такой речки, чтобы можно было устроить значимую для округи мельницу – этот вопрос мы уже рассматривали.
А вот другое значение представляется весьма подходящим: «вешняк – окольная весенняя дорога, пролагаемая во время половодья» (такие значения дает в своем словаре и В.И. Даль).  У нас достаточно оснований считать эту местность некогда обильной на весенние воды. В.В. Лебедев, руководитель проекта застройки района Вешняки-Владычино, в своей книге [49] вспоминает о месте начала застройки: «На востоке Москвы на заболоченных и частично дачных землях поблизости от Кусковского парка…». Л.В. Семенов пишет в газете «Вешняки» № 1 за 2000 г., что «сооружение каскада прудов (идущих вдоль аллеи Жемчуговой) позволило улучшить гидрогеологическую обстановку на территории Кусковского дворцово-паркового ансамбля, где в связи с высоким стоянием грунтовых вод во время снеготаяния происходило подтопление цокольных помещений дворца, каменной оранжереи и других зданий». Да и сейчас мы видим здесь множество прудов и прудиков. Значит, строение верхних слоев почвы способствует выходу воды на поверхность, растаявший снег не мог быстро впитаться в почву через суглинок, и талая вода надолго заливала дороги. Путникам приходилось направлять свои повозки в объезд, устраивая временную дорогу, вешняк, по более сухому месту, по суходолу... где кто-то поставил первую избу, потом вторую…
Но пока это только наше предположение.


БОЛЬШИЕ ГУЖЕВЫЕ ДОРОГИ 

Владимирка и Коломенка

Самыми ранними документами, которые донесли до нас официальные системные сведения о поселениях Подмосковья, административно-территориальном делении, земельных владениях и географических характеристиках местности являются писцовые книги и карты, которые стали составляться с XVI в. Одним из фундаментальных источников сведений по историографии Московской Руси признаны работы академика Степана Борисовича Веселовского (1876 – 1952). Мы воспользуемся фрагментом составленной им карты «Московский и Серпуховской уезды XVI – XVII вв. по писцовым книгам», а также другими ранними картами Московской земли.

Обратимся к старинным картам на внутренней стороне обложки. Кусково, Вешняки, Владычино… Мы видим наши селения, расположенными как бы внутри сектора, ограниченного линиями дорог, как радиусы из центра окружности, выходящими из Москвы (автором скопирован только фрагмент восточной части Подмосковья, поэтому для ориентировки территория Москвы условно показана кружочком с буквой М). Это две из нескольких главных московских дорог: севернее (сверху) проходит Владимирская (Богородская), южнее (снизу) – Коломенская (на данных картах их названия не были нанесены).
От Москвы в сторону восхода солнца, на расстоянии последнего прощания уезжавших с остающимися, у пыльной Владимирки поднял к небу свой шпиль храм Рождества Иоанна Предтечи. Скрипит ли по дороге крестьянская телега, мчит ли господский экипаж – остановится русский человек, перекрестится, попьет водички из колодца, последний раз обернется на удаляющуюся Москву… и в путь. А вокруг храма раскинулось под низкими крышами село Ивановское.
Это много позже петлявшая Владимирка во многих местах спрямилась и в 60-е годы XIX в. уступила свою роль новому Владимирскому шоссе (с 1919 г. – шоссе Энтузиастов), которое в наших краях прошло немного севернее старой дороги. А в XVII – XVIII вв. Владимирка проходила по северным берегам двух Торлецких прудов (карты показывают, что в Торлецкой роще только недавно стало четыре пруда) и выходила к Ивановскому. Это показано на всех старинных картах, и особенно четко на топографической карте Московской губернии 1856 г.
Коломенка в этих местах проходила через село Карачарово и деревеньки Выхино и Жулебино. Судя по приправочной книге 1571 г., село Карачарово было к этому времени владением Спасо-Андроникова монастыря. Самые ранние документы, в которых упоминается Выхино, относятся к XVII в. [6].
Как мы видим, на  ранних картах лишь дороги придают изображению какую-то пространственную структурированность. Практически нет каких-либо других географических ориентиров. Думается, это не случайно.
Картографы того времени еще не были вооружены системой координат, покрывающей землю сеткой параллелей и меридианов, и приборами для их определения. Поэтому естественным и удобным ориентиром для определения места нахождения населенного пункта могла стать линия постоянных передвижений людей по данной местности, то есть дорога.  В других местах поселения возникали по берегам рек, обеспечивающих передвижение и связь между людьми. В Московии судоходные реки были наперечет, и гужевые дороги были основными «кровеносными сосудами», обеспечивающими жизнь народа и государства. По этим пыльным дорогам тянулись обозы с продуктами, шли в ссылку партии заключенных, неслись упряжки, доставлявшие царские указы. Вдоль дорог возникали почтовые станции и поселения. С другой стороны и дороги тянулись к селениям.  Ведь нужен был колодец, чтобы утолить жажду, зерно, чтобы накормить лошадей, крыша для ночлега.
Тогда не было грейдеров и экскаваторов, бульдозеров и асфальтоукладчиков. Дороги не строились, а протаптывались. А протаптывать их в наших лесных и болотистых краях было ох как не легко! Поэтому дорогу прокладывали только там, где она была очень нужна. Однажды возникнув, дорога существовала долго вне всякой конкуренции. И шли по ней богомольцы, застревали в грязи «высочайшие» экипажи, вставали вдоль нее церкви и кабаки.
Вот так и образовались наши главные московские дороги. Образовались, наверное, тогда, когда и Москвы еще не было, а нужен был короткий и удобный путь из Владимирского княжества в Смоленское, от верховьев Волги к Оке.
Но постоянство дорог не следует понимать буквально. Например, с веками менялась гидрология местности: какие-то места заболачивались, и их приходилось обходить, какие-то ручьи пересыхали, и напоить лошадей можно было только у другого водного потока. Менялось состояние растительности: густую рощу, которую надо было обходить, вырубили, и теперь дорогу можно было спрямить. Появлялись новые поселения, возникали частные землевладения…
Часто бывает, что дороги теряют свое значение. Тогда они зарастают травой и стираются в людской памяти. Например, так частично случилось с нашей Носовихой. А Владимирка и Коломенка – существуют и поныне.
Может быть, Владимирку протаптывали полки суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого, когда через неизвестный еще истории Москов шли с войной в Новгородское княжество. По этой дороге они должны были и вернуться в Суздаль. Но на западной окраине своего княжества, в селе на реке Москве, решил князь остановиться на отдых и пригласил сюда своего союзника – новгород-северского князя Святослава Ольговича. Тот к этому времени «опустошил населенные племенем голядь верховья реки Протвы, принадлежавшие смоленскому князю Ростиславу Мстиславичу [7]». Ипатьевская летопись в записи под 1147 г. сохранила короткое послание Юрия к Святославу: «Приходи ко мне, брати, в Москов [8]». В этом послании и увидели мы впервые название нашей сегодняшней столицы. Так и появилась Москва в истории России.
А по Коломенской дороге шли в августе 1380 г. из Москвы на встречу с войсками Мамая можайские, звенигородские, владимирские и другие полки, собранные московским князем Дмитрием Ивановичем. По этой дороге он возвращался Дмитрием Донским после победы на Куликовом поле. Кто знает, может и не были бы мы сегодня русскими, если б тогда не началось наше освобождение от монголо-татар.
Москва всегда берегла Коломну как свой стратегический форпост на юго-востоке, который прикрывал ее от воинственных южных соседей и обеспечивал речной путь из Москвы в Волгу. В XIV – XV вв. Коломна превратилась в крупнейший торговый центр. Сюда из плодородных рязанских земель и из Камской Болгарии поступали не только хлеб, но и рыба, птица, мед, соль. А с севера новгородские купцы везли из Европы полотно, сукно, вино и металлические изделия [63].
Трудно представить сегодняшнюю экономическую жизнь центральной России без торговых связей Москвы по бывшей Владимирке, ныне Горьковскому шоссе, с Владимиром и Нижним Новгородом и по бывшей Коломенке, ныне Рязанскому шоссе, с Рязанью, Тамбовом и другими городами на юго-востоке.


Давно прошли времена, когда Москва помещалась на Боровицком холме. Ее улицы и переулки вышли за стены Китай-города. Последней линией обороны города стал земляной вал. Внутрь вала можно было попасть только через несколько охраняемых ворот – застав, устроенных на главных дорогах. У Таганского холма, где Рогожский вал переходил в Золоторожский камер-коллежский вал, расположилась Рогожская застава. Отсюда и расходились Владимирская и Коломенская дороги. Сейчас примерно на этом месте устроены выходы станций метро «Площадь Ильича» и «Римская», а улица Сергея Радонежского переходит в шоссе Энтузиастов. Рядом, ближе к железной дороге, – небольшой скверик с памятником В.И. Ленину. Здесь можно увидеть последнюю память о Рогожской заставе и старом Владимирском пути – столб-указатель «От Москвы две версты».
Следом Коломенки является нынешняя Рабочая улица (бывшая Коломенская), которая через Новорогожскую выходит на Нижегородскую улицу, переходящую в Рязанский проспект.
От Рогожской заставы, между двух больших дорог, шла еще и третья дорога – Носовиха. Ее следом осталась улица Носовиха и Носовихинская площадь, которые можно увидеть на карте Москвы конца XIX – начала XX в. издательства Суворина (см. с. 53).

Носовиха – дорога императриц

Мы многое упустим в изучении жизни края, если не рассмотрим местные пути сообщения – дороги. Дороги в те времена были единственным средством коммуникации между людьми. Нам, пользующимся мобильными радиотелефонами, трудно представить, что для того, чтобы сказать своему соседу пару слов, нужно было запрячь лошадь и съездить к нему или послать письмо. Но письмо приходило к адресату («приезжало» с почтовой каретой или «прибегало» с посыльным) тоже по дороге, и надежность доставки зависела от многих «дорожных» факторов. Есть еще и специфический именно для нашей местности интерес к дорогам. Сегодняшнее шоссе Энтузиастов изменило свою траекторию относительно прежней Владимирской дороги на территории большого Перовского района, а дорога Носовиха вовсе исчезла. А ведь они были тесно связаны с границами помещичьих имений, основными линиями коммуникаций и вообще с историей этих мест.

Где-то в конце XVII в. Петр Алексеевич Голицын женился на Настасье Воротынской и получил за ней в качестве приданого Перовские земли. Он передает их в пользование своему отцу Алексею Андреевичу (внуку Анны Голицыной, которой – помните? – Федор Иванович Шереметев передал Гиреево). Про эти земли в дозорных книгах 1680 г. записано: «От Москвы в пяти верстах подле большой дороги Носовихи; по осмотру церкви нет, а подле кладбища загоны, построены три двора крестьянских, а поселенные крестьяне оказались боярина князя Алексея Андреевича Голицына».  В книге «Восточный округ Москвы» читаем: «Голицынские владения (Гиреево и Перово. – Авт.) были удобно соединены между собой дорогой Носовихой, или Вохонской, проходившей между Владимирской и Егорьевской дорогами, начинаясь от той же Рогожской заставы» [23].
В издании «Окрестности Москвы для выбора дач и гулянья» 1880 г. [33] читаем об окрестностях Носовихи: «Вся эта местность почти целое прошедшее столетие процветала и была оживлена великолепными поездами (читай: выездами или поездками – Авт.) русских царей и цариц, бояр и иноземных государей. В то время в Кускове жили графы Шереметевы, в Перове – Разумовские, в Троицком – Румянцевы-Задунайские, в Вишнякове – Одоевские. В настоящее время эти дороги полузабыты».
Может быть, и не было бы многих поездов наших цариц в эти места, и жизнь этого края вообще шла бы иначе, если б не короткая и удобная дорога из Москвы в Перово и Кусково? Но сейчас такой дороги не существует. Была ли она?
Какими же дорогами попадали Голицыны в свои вотчины? Каким путем приезжала императрица Елизавета Петровна во дворец к А. Разумовскому? Наконец, на какой дороге цветами и песнями крепостные Шереметевых встречали Екатерину Алексеевну?

Значение этой дороги подтверждает Генеральная карта Московской губернии с показанием казенных селений, почтовых и больших проезжих дорог, составленная в 1845 г. На ней показана и Носовиха. Ваш автор повторил здесь фрагмент этой дороги, относящийся к нашим селениям. Данная карта не отражает реальное расположение сел относительно дороги. Например, мы сейчас выясним, что усадьба Перово стояла не по двум сторонам дороги, как постройки Владычина, а к северу от нее. Но составители карты, как нам представляется, отразили суть ситуации: Носовиха соединяет эти населенные пункты и продолжается в сторону Богородского уезда. Носовиха не относилась к почтовым дорогам как Владимирская и Коломенская, значит, она являлась большой проезжей дорогой.
В первые годы XVIII в. Петр Голицын строит и в 1708 г. открывает в Перове Знаменскую церковь. Теперь она для нас играет роль пространственно-исторического ориентира как почти единственный памятник истории. Второй перовский памятник истории – пруд – появился несколько позже. Пришедшая в 1741 г. к власти Елизавета Петровна уже в 1743 г. приобретает Перово в казну и годом позже дарит его своему фавориту Алексею Григорьевичу Разумовскому. Архитектору Растрелли она заказывает проектирование и строительство здесь дворца. Дворец был построен в 1747 г. на том месте, где сейчас расположен кинотеатр «Владивосток», на берегу пруда [34]. Усадебный ансамбль, включавший дворец, церковь, пруд, дополнялся регулярным парком (остаток которого теперь называется Перовским парком культуры и отдыха). «Каждый свой приезд в старую столицу Елизавета Петровна непременно несколько дней проводит в Перове…» [23]. По какой дороге приезжала императрица?
Мы уже знаем, что Елизавета Петровна в периоды пребывания в Перове любила ездить в Измайлово, в частности, на охоту в Измайловский зверинец. Сегодняшний певец Перова Светлана Калугина пишет [35], что «из Измайловской резиденции прямо к дворцу сквозь заповедную рощу была прорублена проезжая просека (нынешняя Главная аллея)». Татьяна Георгиевна, потомственный житель Перова, любитель его истории, донесла до нас предание о том, что «от Знаменской церкви в тот период была проложена прямая дорога в сторону Владимирки».  Думаю, ее не стали бы прокладывать специально, если б поблизости была достойная дорога, обеспечивающая проезд в Перово с Владимирки. Значит, такого проезда не было. Значит, императрица приезжала из Москвы в Перово не с Владимирской дороги, а именно по Носовихе.
Где проходила Носовиха? Татьяна Георгиевна рассказывала, что вокруг церкви Иконы Знамения Пресвятой Богородицы стояли дома людей, которые строили и обслуживали Перовскую усадьбу. Тут жили и ее предки. А проезжая дорога проходила южнее приусадебных построек и южнее графского парка, примерно там (может быть именно там), где теперь около парка проходит Кусковская улица. Ее рассказ в точности подтверждает топографическая карта Московской губернии 1856 г. (см. с. 10).
Карта показывает, что далее на восток Носовиха идет по северной стороне пруда, у которого расположилась деревня Тетерки, и далее… Восстановить расположение дороги на следующем ее отрезке нам помогла книга бывшего директора Кусковского химического завода М.С. Варданяна [36]. Он подробно рассказывает о том, как мешала жизни завода в послевоенный период дорога Носовиха. Нефтеперерабатывающий завод возник здесь  в 1880 г. Видимо, первые производственные постройки ставили по сторонам этой дороги. Здесь же селились и рабочие этого предприятия. Прежде был именно такой обычай – застройка вдоль дороги. Когда в советское время завод стал крупным предприятием с большим количеством цехов и вспомогательных строений, его деятельности стала мешать большая проезжая дорога, разделяющая территорию завода на две части. Проблему воссоединения территории завода Варданяну удалось разрешить в 1949 г. на фоне получения заводом важного задания – освоения производства поливинилбутираля. Ради этой работы Перовский исполком пошел навстречу директору и дал разрешение на перекрытие дороги. Но компенсировать это завод должен был прокладкой трехкилометрового участка дороги мимо своей территории до железнодорожного переезда. Новый отрезок Носовихи потом стал началом Перовской улицы. Торжественное перекрытие старой Носовихи заводскими воротами состоялось 18 декабря 1949 г.
Если теперь подойти к  заводским воротам (они ближе к железной дороге), то виден след Носовихи, проходившей вдоль северного берега озера. Теперь это аллея сквера.
Теперь мы точно знаем, что Носовиха выходила к железнодорожному переезду. Значит, у начала Владычина она делала некоторое колено в южном направлении, а потом снова устремлялась на восток мимо владычинских дворов, а Горьковская железная дорога (тогда – Нижегородская) перерезала Носовиху на месте этого колена, и тут возник переезд. Все старые жители района очень хорошо его помнят. Только недавно на этом месте, у платформы Новогиреево, устроен путепровод. Не иначе как линия старой Носовихи определила направление Кетчерской улицы при новой застройке Вешняков-Владычина? 
Московская кольцевая автомобильная дорога снова перерезала «многострадальную» Носовиху. Но ее направление и ее имя теперь несет Носовихинское шоссе.
Однако вернемся во времена наших славных императриц, когда Екатерина II оказала высочайшую милость графу Петру Борисовичу Шереметеву своим посещением его подмосковной усадьбы. Какой дорогой она приезжала в Кусково? Вашим автором не найдено конкретных указаний на этот путь. Мы только знаем, что во время празднования в Москве двадцатипятилетия ее царствования «30 июня 1787 г. императрица отправилась в Кусково со всем двором и блестящею свитою. При приближении поезда к подъемному мосту стоявший на Большом пруде двадцатипушечный корабль и другие меньшие суда салютовали, а с берегов также гремели пушечные выстрелы» [21]. И.К. Кондратьев [22], описывая усадьбу, пишет: «Направо от дома – подъемный мост, около которого стоят шесть пушек – трофеи Полтавской битвы… Направо же – дом в голландском стиле». Эти пушки и стреляли при приближении Екатерины. Сотрудники Кусковского музея подтверждают, что парадный въезд в усадьбу находился со стороны Голландского дома, здесь же с давних времен находились пушки. Значит в Кусково приезжали с западной стороны (со стороны Москвы), наверное, по дороге, которая теперь проходит мимо здания лесничества (бывшей школы).
В 1920-х гг. XX в. на этой части кусковских земель расстроился поселок железнодорожников. Очень похоже на то, что Главный проспект этого поселка возник на линии той дороги, по которой подъезжали к усадьбе. По планам Кускова XX века он шел не от станции Кусково, как полагается «главному», а вроде как из «ниоткуда», от полотна железной дороги. Почему же его назвали Главным? Видимо, что-то здесь хранило память о «важной» дороге. Наверное, это был участок дороги, проложенный от Носовихи (когда железной дороги еще не было). О наличии такого ответвления говорит и топографическая карта Московской губернии. Значит, Екатерина проезжала здесь! 
При появлении железной дороги этот путь был отрезан, и к усадьбе теперь подъезжали через переезд у Владычино.
Наши выводы подтверждает следующая запись в книге Пыляева 1891 г.: «Где теперь столбы и шлагбаум, на выезде из кусковской земли в сторону Перова и Опекунова, при повороте к Тетеркам, стоял деревянный столб с надписью, приглашавший посетителей Кускова «веселиться как кому угодно, в доме и в саду». А где был шлагбаум? Нам известен только один шлагбаум в этих местах – у владычинского переезда. Именно здесь и поворот из Кускова и Вешнякова на Перово и Тетерки. Значит, столб стоял здесь. Врядли был смысл ставить столб с таким приглашением на малозначительной дороге местного значения: местных крестьян сюда не приглашали. А потенциальные «благородные» гости (москвичи) могли ехать лишь по популярной большой дороге. Это еще раз подтверждает, что тут проходила Носовиха, имеющая решающее значение для связи этих мест с Москвой.

Как же объясняется название дороги, и где ее след в Москве?
Мы знаем давнюю традицию называть дорогу по тому населенному пункту, к которому она ведет. Поэтому ваш автор отчаянно искал на картах Подмосковья разных лет какую-нибудь Носовиху. Безрезультатно! В Интернете мы нашли текст, подписанный Г. Ереминым: «Давно уже нет деревни Носовихи (Сергеевки и Александровки тож), вошедшей в 1960 г. в состав г. Железнодорожный, но часть старинной дороги, идущей от МКАД, по-прежнему зовут Носовихинским шоссе…» Ссылок на источники не было. Автор будет благодарен читателям, которые смогут указать на достоверные сведения о Носовихе. Телефон редакции дан в конце книги.
Статус и историю этой дороги подтвердил и прояснил «План г. Москва с пригородами», выпущенный издательством Суворина. На плане не указана дата его выпуска. Но по некоторым объектам на плане мы узнаём, что он мг быть выпущен не ранее появления Курского вокзала, то есть не ранее 1897 года. На Плане зафиксировано, что от Рогожской заставы отходит улица Носовиха, которая выходит на Носовихинскую площадь. Могут ли быть сомнения в том, что здесь и начиналась главная дорога «шереметевского» края!
Но дорога оказалась прерванной путевым хозяйством Московско-Курской железной дороги. Перенеся свой взор через это хозяйство на восток, мы увидим Перовский проезд. Название говорит само за себя: тут, севернее Рогожского кладбища, и проходила дорога на Перово. Значит строительство железных дорог, многократно перерезавших Носовиху, стало губительным для старой гужевой дороги. Теперь на нее можно было попасть только с Владимирки, в объезд. Да теперь и императрицы перестали посещать Кусково.
Начались другие времена.

Развёрнутое повествование-исследование об истории Владимирской и Носовихинской дорог предложено в книге: Горский Е.Ф. «Гиреево – Новогиреево: судьбы людей, история района». М., «Кучково поле», 2014. Книга имеется в Российской государственной библиотеке и в Исторической библиотеке.


2. ПРЕДАНЬЯ  СТАРИНЫ  ГЛУБОКОЙ
Справка
Чины и звания
Два высших чина боярина и окольничего имели исключительное значение почетных званий. Лица в звании бояр занимали высшие должности по гражданскому и военному управлению и присутствовали в совете государя – Боярской думе. Им поручалось управление главными приказами; они назначались начальниками, воеводами полков, управляли областями в качестве наместников и воевод, вели дипломатические переговоры с иностранными послами. Они же, как лица, пользовавшиеся доверием государя, назначались воспитателями цесаревичей и состояли при них «дядьками».
Лица в звании окольничих занимали должности того же рода, что и бояре, но с меньшим значением. Окольничие самостоятельно управляли многими приказами, иногда же назначались товарищами к боярам – начальникам приказов.
В XVII в. чин думного боярина также имел преимущественно значение почетного звания. Первоначально же в XVI в. этот чин был названием должности члена совета, дворянина, присутствующего в думе. Чин думского боярина жаловался в XVII в. обыкновенно неименитым людям, второстепенным московским дворянам и лучшим городовым детям боярским.
За думными чинами следуют придворные чины-звания: стольников и стряпчих. Стольничество было первоначально придворной должностью; стольники прислуживали у стола государя. Стольники занимали довольно видные должности, назначались воеводами, начальниками второстепенных приказов, послами и товарищами послов; им поручались также важнейшие «сыскные дела». Некоторые стольники несли исключительно придворную службу и в XVII в. для отличия от остальных «площадных» стольников назывались «комнатными», или ближними стольниками.
Такое же значение имел чин стряпчего. В качестве придворных чиновников, стряпчие назначались по именной росписи к разным службам при особе государя. Во время праздничных обедов у государя стряпчие служили чашечниками и наравне со стольниками ставили блюда перед боярами и другими ближними людьми. Стряпчие не занимали должностей начальников приказов; они служили на третьестепенных воеводствах, в посольствах – посольскими секретарями [14].

ЛЕГЕНДЫ ЗНАТНОГО РОДА

Род Шереметевых известен с давних времен. Его представители всегда были рядом с московскими властителями и отличались как в военных компаниях, так и в делах государственного устроительства. Предком Шереметевых считается Андрей Кобыла, упомянутый в летописи под 1347 г. при дворе московского князя Семена Ивановича [4]. Считается, что Шереметевы и Романовы имеют общих предков, поэтому вопрос о происхождении Шереметевых был актуален в дореволюционной историографии в связи с особым интересом к происхождению царской фамилии (см. родословную таблицу 1 в приложении). На вопрос о происхождении Андрея Кобылы существуют различные взгляды, нашедшие отражение в исторической литературе. Историограф Шереметевых А. Барсуков начинает рассказ о происхождении этой фамилии следующим образом [12].
«23 мая 1686 г. Петр Васильевич Шереметев Большой представил в Разряд поколенную роспись Шереметевых (родословную), которая начинается так: «Род Прусскаго княжения владения Андрея Ивановича, а прозвище ему было Кобыла. Приехал из Прусс от своих пределов владетель Андрей Иванович, а у него был сын Федор Андреевич». Позже один из потомков Андрея Кобылы, герольдмейстер петровского времени, ближайший стольник Степан Андреевич Колычов составил историческую записку о происхождении своего предка. В частности, он повествует, что «в 1283 г., помянутый Гландос Камбила Дивонов сын, из дому Недрона Вадевитовича поколение свое линейно производящий, сам прииде к Московскому великому князю Даниле Александровичу всея России самодержцу, и тот его крестил в закон Греческого исповидания».
Однако достоверность сведений за столь отдаленный период времени всегда вызывала сомнение среди историков.
Кто и в какой степени добросовестно составлял и переписывал документы, на основе которых мы теперь пытаемся составить древние родословные? Часто такие документы писались на основании только устных заверений. Историк  Н.П. Петров по этому поводу пишет следующее [15]. Московским приказным в конце XVII в. «за уничтожением разрядных книг при царе Федоре Алексеевиче доверено принимать сказки от родовитых людей о происхождении их родов и фамилий. А в большинстве родов оказывалось около десятка уже колен в ту пору… (в 1682 г. было уничтожено местничество и в связи с этим сожжены разрядные книги, а знатное дворянство занесено в родословную книгу – Авт.).
Недостаточное углубление в смысл первоначальных источников… возбуждало в составителях родословцев желание блеснуть заимствованиями из летописей, в большинстве случаев приурочивая факты не к делу и не только допуская, но любя даже введение легенд… Таковы, например, легенды о родоначальниках-основателях фамилий в Москве, «выезжих из Прус» или «из Литвы», а туда «из Немец» или «от Италийские страны ветхого Рима». Легендарная основа обыкновенно прикрывает в первом случае «вызжих из Прус», новгородцев… Время происхождения рода – XIII век, например, была пора, когда не существовала Пруссия в смысле самостоятельного государства… Откуда же могли быть в XIII веке прусские подданные или прусская народность? В переработке московских книжников со времени Грозного термин «выезжий из Прус» прямо заменен якобы подходящим выражением «выезжий из Немец».
Но, сводя эти два термина в одно и находя в летописях тождественность имен мнимых выходцев из Пруссии или Немецкой земли с новгородскими деятелями, невольно Прусов усматриваешь в загородном конце Новгорода, на Прусской улице. Из нее шла и дорога во Псков, так называемый Прусский путь. И жители этой улицы во все времена… называются прусами».
Мнения историков о происхождении Андрея Кобылы к началу ХХ в. были условно разделены на две группы. К первой группе были отнесены  мнения авторов, поддерживающих русское происхождение Шереметевых. Они образовали два течения: одно выводило Андрея Ивановича Кобылу из Великого княжества Тверского, считая его тверичом, другое – выступало за происхождение его из Новгорода. Ко второй группе были отнесены взгляды, отвергающие российское происхождение шереметевского рода и выводящие его «из Прус» (или «из Немец»)» [16].
Самим продолжателям рода Шереметевых больше импонировала версия о знатном иностранном происхождении их предка. В царствование Павла Петровича (1796 – 1801 гг.) русским родословным людям опять пришлось представлять свои поколенные росписи в правительственное учреждение, именно в Герольдию… «Граф Николай Петрович Шереметев представил в Герольдию «доказательства» о принадлежности к благородному сословию, составленные начальником Архива  Коллегии иностранных дел А.Ф. Малиновским. Основанием служила «Историография» Колычова» [12]. Малиновский даже выезжал в Европу для сбора доказательств о происхождении  Шереметевых. Но по интонации А. Барсукова, рассказывающего об этом, чувствуется его сильное сомнение в достоверности привезенных доказательств.

Пройдем дальше по «этажам» родословной предков Шереметевых*. «Рядом с московским князем Дмитрием Ивановичем Донским, организатором Куликовской битвы, был сын А. Кобылы боярин Федор Кошка» [4]. П.Н. Петров  уточняет, что Федор был пятым сыном Андрея Кобылы, но имен всех сыновей не приводит. У Федора по одним источникам было три сына, по другим – четыре. Один из них был Александр по прозвищу Беззубец.
Далее все известные нам авторы сходятся в том, что «пятым коленом от Андрея Кобылы», внуком Александра Беззубца, был Андрей по прозвищу Шеремет, от которого и пошла фамилия последующих поколений. Но если П.Н. Петров предлагает одну структуру родственных связей, приводящих от Федора Андреевича к Андрею Шеремету, то по текстам других авторов структура выглядит несколько иначе. Мы показываем эту часть родословной по [17].
Эта начальная часть является самой важной и «загадочной» для исследователей. Именно здесь «появляется» Захарий (сын Ивана Кошки), якобы внук которого по имени Роман начинает ветвь будущей царственной династии. Единородство Шереметевых и Романовых (по крайней мере, легенда о единородстве), конечно же, имело большое значение для положения Шереметевых при дворе, для их общественного статуса. Но наш рассказ посвящен той ветви рода, которая пошла от Андрея Шеремета, годы жизни которого приходятся ориентировочно на конец XIV – начало XV в.

Кстати, что это за фамилия – Шереметев? Наши читатели наверняка почувствовали в ее звучании что-то непривычное для русского уха. В основе этой фамилии, по Н.А. Баскакову (1979, с. 82), лежит тюркско-булгарское (чувашское) шеремет «бедняга», или тюркско-персидское шир мухаммад «Благочестивый, храбрый Мухаммад» (Гафуров, 1987, с. 212) [11].
Так или иначе, но тюркскоязычное звучание этой клички (потом – фамилии) вызывает у вашего автора недоумение: кто и почему мог дать Андрею, если не «немцу», то новгородцу, живущему в Москве, служащему Ивану III, татарское прозвище? Русскому князю или его ближним это, наверное, не пришло бы в голову. Случайно брошенное каким-то татарином прозвище вряд ли бы закрепилось за человеком и его потомками документально. Думается, что такое могло произойти только при жизни Андрея (или его предка) среди татар, компактно проживающих в Москве.
В эти годы Русь уже достаточно широко контактировала с юго-восточными соседями и, в частности, с волжскими булгарами, с Казанью. «В условиях усиливавшейся ордынской власти было много массовых выходов тюркоязычных феодалов к русским князьям. После победы Дмитрия Ивановича над Мамаем к нему уходят весьма знатные ордынцы, тесно связанные с булгарами и казанцами, а также с предками татар-мишарей. Из этих выходцев начинает складываться особое служивое сословие, основа будущего российского дворянства» [11]. Становятся обычными смешанные браки даже на уровне князей. Может быть, здесь надо искать  истоки фамилии Шереметевых?    
А может быть Андрей (понятно, что русское имя получено в Москве при принятии христианского исповедания) или его предки пришли не из Поволжья (Болгарии)?
Вот еще один возможный ход рассуждений. Посмотрев на карту Турции, недалеко от побережья Мраморного моря мы увидим город Бурсу. В материалах по истории Турции и в рассказах сегодняшних гидов сообщается, что прежде этот город носил название Прус (или Пруса). Город Прус стал называться Бурсой якобы в XI в., когда сюда пришли Сельчжуки. В другом рассказе сообщалось, что когда в середине XV в. османы захватили Истамбул, султан изменил название города Пруса на Бурса и сделал город столицей (то есть первое название города сохранялось дольше).
Так или иначе, но город Прус существовал в тот период (XI – XV вв.), когда много представителей тюркоязычных народов, в частности, татар, пришло к Московским князьям. Истории известно, что в далекие времена на территорию современной Турции приходили люди из нынешнего Азербайджана и причерноморских территорий. Ничто не могло помешать попасть туда татарам из Крыма или участникам монголо-татарского похода по Кавказу и по южным территориям Европы. Позже потомки татар, осевших в Прусе, пришли в Москву и рассказали, что они «из Прус». Мы знаем, что в Москве инородцы образовывали свои компактные поселения. Это совершенно естественно. Вот здесь, в среде своего родного языка, от своих соплеменников человек и получил кличку Шеремет (может быть и пришел с ней), которая именно в этой среде и закрепилась как фамилия.

Оставим истории ее секреты и успокоимся суждением А. Барсукова: «Начальная история наших «выезжих» боярских родов, к которым причисляют и Шереметевых, принадлежит к числу труднейших задач древности русской, доселе остающихся нерешенными, за недостаточностию положительных данных» [12]. Для нас важно то, что во все времена становления и расцвета России, в тяжелые периоды войн и дворцовых переворотов интересам России из поколения в поколение служили умные, решительные и талантливые люди, критериями истины для которых были Честь Родины и Честь своего рода – это представители рода Шереметевых. Здесь мы расскажем о тех из них, чьи дела и судьбы связаны с усадьбой Кусково и его окрестностями.

*  По совокупности сведений, зачастую фрагментарных, почерпнутых из многих литературных источников, автором составлена родословная таблица рода Шереметевых. В нее включены только те персонажи, родственные связи и сведения по которым в разных источниках не найдены противоречия. Таблица может дополняться и корректироваться.


РАННИЕ ВЛАДЕЛЬЦЫ КУСКОВА И ОКРЕСТНОСТЕЙ

О тех далеких временах мы не можем прочитать в книгах очевидцев. Печатных мемуаров тогда не выпускалось. Достаточно вспомнить, что первая печатная на Руси книга вышла со станка Ивана Федорова в 1564 г., а современное написание в печатных изданиях было введено только при Петре I. Сведения о ранних владельцах Кускова скрыты в редких и разрозненных архивных материалах, которые надо сначала найти, а потом суметь прочитать. Поэтому в данной статье мы с благодарностью пользуемся сведениями, приведенными в работе кандидата исторических наук И.О. Сурминой и Ю.В. Усовой [17] и в других источниках.

Первым из известных нам владельцев села Кусково был боярин Василий Андреевич Шереметев. Он получил его в начале ХVI в. от Александра Андреевича Пушкина в обмен на свою вотчину Алифинцево под Бежецком. Уже тогда в Кусково существовал пруд, но меньших размеров [18].
У Василия Андреевича было шесть сыновей. О Григории и Семене сведений в литературных источниках автором не найдено. О Никите только известно, что в  1564 г. он был убит по велению Ивана Грозного. Иван Васильевич Большой (упомянут в 1540 г. как муромский воевода, участвовавший в отражении набега казанского хана Сафа-Гирея) и Иван Васильевич Меньшой известны как крупные военные деятели XVI столетия. По тем немногим фактам из жизни Федора Васильевича, которые представлены в книге [17], можно предположить, что он обладал другим типом нервной системы, нежели его братья. Будучи, видимо, человеком неглупым, исполнительным, доброго нрава он не обладал свойственным братьям бесстрашием и избегал ситуаций, угрожающих жизни. Он явно был рожден не для подвигов.
   Годы царствования Ивана IV Васильевича были тяжелыми на Руси: реформы и казни своих внутренних «врагов», постоянная борьба с Крымским ханством, сожжение Москвы Девлет-Гиреем в 1571 г., боевые действия на востоке и на западе… Иван IV предпринимал три похода против враждебного Москве Казанского ханства. Иван Васильевич Большой был, видимо, активным и полезным участником всех этих походов. Первые два кончились неудачей. Тем не менее, после первого похода Шереметев получил чин окольничего. Во время второго похода Шереметев был ранен, и царь пожаловал ему боярство. Третий поход в 1552 г. царь возглавил самолично. При этом Иван Шереметев Большой был назначен, вместе с князем Воротынским, воеводой отдельного царского полка. В тяжелый для наших воинов момент штурма Казани Шереметев вовремя подоспел к месту боя с подкреплением, и татары были побеждены. Второй раз Иван Васильевич был ранен в бою с крымскими татарами в 1555 г.
   Но все ратные подвиги не спасли Шереметева от опалы грозного царя, видевшего почти во всех окружающих своих врагов. После разгрома боярского правительства Шереметев с прочими боярами был обвинен в намерениях поссорить царя с крымским ханом и брошен в темницу, где терпел жестокие мучения (не правда ли, знакомая нам история?). После освобождения Иван Большой уже не нес воинской службы. Видимо, все пережитое, и недавнее убийство по приказу царя брата Никиты, сильно подорвало его здоровье и дух. В 1570 г. он отправился в Кирилло-Белозерский монастырь и принял иночество под именем Ионы.
   Ивана Васильевича Меньшого не постигла опала государя. Он вместе со старшим братом участвовал в Казанских походах, а во время похода в Швецию отличился в бою под Выборгом. В 1557 г. Иван Меньшой стал окольничим, а через два года – боярином.
   Иван Грозный, добившись больших успехов на Востоке, рассчитывал закрепиться и на берегах Балтийского моря. России нужен был выход к морю (что осуществилось только при Петре I). Но прибалтийские правители, Дания и Швеция боялись укрепления России около своих берегов и всячески препятствовали намерениям русского царя. В 1558 г. Иван IV объявил войну Ливонскому ордену. Эта война растянулась на 25 лет и включала несколько походов русского войска, ответные операции ливонцев, поляков и их союзников. Все это сочеталось с отражением периодических набегов Крымских ханов, намеревавшихся использовать момент ослабления русских.
   На этот период пришлось основное время службы Ивана Васильевича Меньшого и его брата Федора Васильевича Шереметевых. Иван Меньшой участвовал во всех трех Ливонских походах и был ранен в бою. Федор в этот период нес службу при дворе Ивана Грозного и был назначен воеводой сторожевого полка.
   В 1572 г. в Москве ожидали набега крымского хана Девлет-Гирея. Московское войско своевременно подготовилось к встрече неприятеля и дало хану бой под Серпуховым. В этом бою, в котором крымцы были разбиты, участвовал Иван Меньшой. Полком, стоявшим в Тарусе, командовал Федор. Но во время сражения Федор почему-то бежал с поля боя [17].
   В 1577 г. Иван Грозный сам возглавил поход в Литву. Федор Шереметев был при этом начальником сторожевого полка, а затем после взятия ряда прибалтийских крепостей оставлен в Дерпте воеводой вместе с князем Палецким. Тем временем ливонцы достигли соглашения со шведами, и в следующем году на наше войско обрушились совместные силы союзников. Бой продолжался до ночи, а утром выяснилось, что главные воеводы, среди которых был и Фёдор, бежали, бросив войско на произвол судьбы.
Как ни странно, но через год, при осаде Полоцка  предводителем поляков Стефаном Баторием, Федор Шереметев и Палецкий были направлены туда с отрядом. Под Полоцком они оба были взяты в плен (но через четыре года были выкуплены Москвой). Карьера Федора Шереметева закончилась позже (при вступлении на престол сына Ивана Грозного) в связи с участием в заговоре на стороне Ивана Шуйского. В 1590 г. Федор Васильевич был сослан в монастырь. По некоторым данным в том же, а по другим данным в 1592, году он умер.
   Так записанная историками судьба Фёдора всё-таки кажется странной. Не могло ли быть каких-то дефектов в тех текстах, которые дошли до наших дней?
   Мы не знаем всех земель, какими был одарен от московского государя Василий Шереметев (Бес). Но известно, что, деля свое имущество между сыновьями, он отдал Ивану Меньшому Кусково с пустошью Вешняково, а Федору – Гиреево. Эти поместья, видимо, не были для братьев серьезным источником дохода, поэтому они не очень-то ими занимались. А может быть, время настало такое, что не до загородных лесных владений. Разве что иногда отдохнуть, поохотиться.
   Детей у Федора Васильевича не было, поэтому, как представляется, свое Гиреево он завещал племяннику Федору, сыну Ивана Меньшого. А от батюшки Федору Ивановичу досталось Кусково с Вешняковской пустошью. Так Федор Иванович Шереметев стал владельцем земель будущего нашего района.

   Первые сведения о службе Федора Ивановича Шереметева относятся к 1591 г., когда он отличился во время обороны Москвы от набега крымского хана. В последующие годы Шереметев служил при дворе. Примерно первая треть деятельной части жизни Федора Ивановича приходится на Смутное время. Это был период страшного потрясения Московского государства, всех его социальных слоев.
   После смерти царя Ивана Васильевича Грозного его единственным наследником остался Федор. Читатель, конечно, помнит судьбу двух других сыновей Грозного. Старшего, Ивана, он убил во время семейной ссоры, другой – маленький царевич Дмитрий – умер, якобы, упав во время игры на нож. Теперь в 1598 г., умирает Федор. Пресечение царской династии, а затем попытки искусственного ее восстановления в лице самозванцев и стали поводом к смуте.
   «Коренными причинами Смуты надо признать народный взгляд на отношение старой династии к Московскому государству, мешавший освоиться с мыслью о выборном царе… И московский государь, и народ Московской Руси смотрели на Московское государство как на вотчину княжеской династии, из владений которого оно выросло. Государственный порядок признавался возможным только при государе именно этой династии. Это вызвало и поддерживало потребность воскресить погибший царский род, а эта потребность обеспечивала успех самозванца.  И потом самый строй государства с его тяжелым тягловым основанием и неравномерным распределением государственных повинностей, порождавшим социальную рознь – это другая основная причина Смуты. Она превратила династическую интригу в социально-политическую анархию» [2].
   В период междуцарствия и Смуты было царствование избранного Земским собором Бориса Годунова и царя-«заговорщика» Василия Шуйского, польского королевича и самозванцев, восстание низших слоев и заговоры высшей московской знати, вхождение в Москву польских отрядов и их изгнание, столкновение интересов и образов мышления разных групп и разных классов населения России.  Смута прекращается с того времени, когда земские чины, собравшиеся в Москве в начале 1613 г., избрали на престол родоначальника новой династии – царя Михаила Романова.   
   Мы призываем читателей, не очень хорошо знакомых со всеми обстоятельствами этого тяжелого периода, не судить сгоряча о  поступках людей – участников этих событий.  А одним из активных персонажей этого исторического периода был наш Федор Иванович Шереметев.
В 1598 г., после пресечения династии потомков Ивана Калиты, он вместе с другими знатными лицами подписал грамоту об избрании на царство Бориса Годунова. Напомним, что последний был фактическим правителем при болезненном царе Федоре (Годуновы – младшая ветвь старинного московского боярского рода, шедшего от выехавшего из Орды в Москву при Калите мурзы Чета). Большое боярство ожидало, что Годунов не повторит режима самовластного правления, которое было при Грозном, превратит Земский собор в постоянное народное представительство, даст законную основу боярским и дворянским привилегиям.
Но когда они увидели, что их надежды обмануты, они решили тайно действовать против него [2].
Борис Годунов предпринял ответные меры: репрессии обрушились прежде всего на боярский кружок с Романовым во главе и на всех родственников Романовых. Шереметевы состояли с Романовыми в родстве, и у Федора Ивановича были отняты палаты в Кремле и рязанское имение. В 1601 г. Шереметев был удален из Москвы и отправлен воеводой в Тобольск, где пробыл до 1603 г.
Когда после кончины Годунова престол перешел к его сыну Федору, большое число дворян сочло выгодным принять сторону Лжедмитрия I. В их числе был и Федор Иванович Шереметев. Лжедмитрий, вступив в Москву, и принял венчание на царство от патриарха Игнатия. Снял опалу с семей, бывших неугодными Годунову, и Шереметев получил боярский чин.
Потом Шереметеву пришлось брать штурмом Астрахань, чтобы пресечь волнения, спровоцированные там еще одним царевичем-самозванцем, отбивать поволжские города, занятые Лжедмитрием II. После низложения Василия Шуйского Шереметев входил во временное боярское правительство, так называемую «Семибоярщину», и при обсуждении вопроса о кандидатах на царский трон был сторонником избрания Василия Васильевича Голицына или Михаила Романова. Однако победило мнение приверженцев польского королевича Владислава, и Шереметев, подчиняясь решению большинства, вместе с другими присягнул новому царю.
После того, как Москва была освобождена от поляков (все помнят в связи с этим имена Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского), снова были назначены выборы царя. На этот раз мнение Шереметева победило, и на престол был избран Михаил Федорович Романов.
В мае 1613 г. доверенными людьми, ближайшими к престолу, была составлена Грамота об избрании на Российский престол «царем и самодержцем Михаила Федоровича Романова-Юрьевых». В ней, в частности, было записано, что цари Росийские происходят от Великого Господа Бога, и давалось обещание верно служить царю.
Под текстом грамоты поставлено около 140 подписей. Первыми подписались высшие духовные лица – митрополиты, архиепископы, архимандриты. Из светских людей первыми подписались бояре, затем стольники (в том числе князья) и прочие князья и знатные люди. И в числе первых шести боярских имен  стоят имена князя Федора Мстиславского, князя Ивана Голицына, Федора Шереметева, князя Ивана Одоевского.
Шестнадцатилетний юноша конечно же не мог управлять государством, его отец Филарет был в плену у поляков, поэтому один из ближайших по родству людей, Федор Шереметев, стал главой правительства при малолетнем государе, фактически правя страной от его имени.
В 1617 г. при активном участии Федора Ивановича начались переговоры с поляками о перемирии. Они растянулись до 1634 г., когда Шереметеву путем уступки нескольких городов (в том числе Смоленска) все-таки удалось добиться окончательного отказа королевича Владислава от московского престола.
А личная жизнь Шереметева складывалась неудачно. Еще в 1613 г. умерли его первая жена Ефросинья и новорожденный сын. В 1616 г. умерла вторая жена Ирина Борисовна Черкасская, а в 1623 г. скончался от болезни его любимый единственный сын от второго брака. Последним его утешением стала дочь Евдокия от третьей жены Марьи Петровны.
Федор Иванович Шереметев, конечно же, был близок с князем Иваном Никитичем (Большим) Одоевским, известным деятелем времен Шуйского и междуцарствия. И нет ничего удивительного в том, что дети их – Евдокия Шереметева и Никита Иванович Одоевский – решили повенчаться. И уж, наверное, был счастлив стареющий воин, когда Евдокия принесла ему внука Якова. Ему он оставляет свое Вешняково и возведенную здесь церковь.
Помните, еще в 1614 г. Федор Иванович отдал свои гиреевские земли вдове своего приятеля Андрея Голицына, а, по-существу, его сыну? Кусково он оставил двоюродному племяннику Василию Петровичу. И вот теперь отдал Вешняково внуку.
Мы не знаем, о чем молил Бога Федор Иванович, когда обустраивал пустошь Вешняково и возводил там храм. Но думается, тут не обошлось без обычного родительского намерения сделать для своих потомков уютное «гнездышко» и пожелать им более счастливой, чем у него, жизни. Пусть молодежь становится на ноги  и обзаводится хозяйством – ему, старику, уже ничего не нужно.
Федор Иванович постригается в иноческий чин и с именем Феодосий уходит в Кирилло-Белозерский монастырь, где в 1650 г. отходит к Господу.

   О жизни Василия Петровича Шереметева мы не нашли каких-либо сведений. Известно только, что он умер в 1659 г. и оставил кусковские владения своему сыну Петру.
   Петр Васильевич Шереметев был прозван современниками  Большим за воинские доблести, твердую и властную руку в воеводстве [19]. Служба его началась в 1644 г. при дворе Михаила Федоровича. Петр Васильевич был стольником и служил при дворе до 1654 г., когда отправился в поход против польского короля.
   В эти годы молодому царю Алексею Михайловичу не было еще 25 лет. После государственных дел он был не прочь погулять в компании сверстников, позабавиться соколиной охотой. Может быть, именно Петр пригласил царя поохотиться в окрестностях своих кусковских владений, когда тот заезжал в Вешняково к Одоевским. Но о царской охоте – чуть позже.
В 1656 г. Шереметев участвовал в осаде Риги во время шведского похода царя Алексея Михайловича. В этом же году Шереметев получил боярство и был направлен воеводой в Вязьму. Примерно в 1664 г. Шереметев был назначен воеводой в Киев. В то время в Малороссии шла непрерывная борьба гетманов за власть. С другой стороны они постоянно противились московской власти и готовы были платить дань крымскому хану и турецкому султану с тем, чтобы турки и крымцы поддержали их в борьбе против Москвы. Шереметеву приходилось то уговорами и уразумениями, то с помощью военной силы предотвращать волнения, смуты и наводить порядок. В 1671 г. Шереметев участвовал в разгроме войск соратников Степана Разина под Симбирском.
Добросовестная и плодотворная служба Петра Васильевича не осталась не замеченной царем Алексеем Михайловичем, и Шереметев был награжден несколькими вотчинами. В последующее время он был воеводой в Новгороде и Тобольске, служил попеременно в Москве и Малороссии.
Петр Васильевич был женат на Анне Федоровне Волынской и имел от нее пятерых сыновей и дочь. Небольшая его кусковская вотчина служила «охотной забаве». Село тогда включало несколько дворов, барский дом под соломенной крышей да деревянную церковь на берегу пруда. Это село с прилегающими угодьями Петр Васильевич оставил своему сыну Владимиру.
*  *  *

Здесь можно подвести черту под условным первым этапом истории Шереметевых и их владений в восточном Подмосковье. Второй этап будет ознаменован расцветом Кускова и превращением его в загородный культурный центр Москвы. А пока вернемся лет эдак на 40 – 45 назад в сельцо Вешняково, где Федор Иванович Шереметев начинает строительство церкви – своей каменной «исповеди».


ИСТОРИЯ ВОСКРЕСЕНСКОЙ ЦЕРКВИ,
ЧТО В  ВЕШНЯКОВЕ, И ЕЕ ВЛАДЕЛЬЦЕВ

В основу статьи положены материалы, подготовленные работником вешняковской церкви  С.В. Астаховым. Рассказ об истории церкви впервые был опубликован в районной газете «Вешняки».

Создание храма
Около железнодорожной станции Вешняки, у путепровода, что, взметнувшись над железной дорогой, соединил улицу Юности с Рязанским проспектом, сохранился маленький зеленый островок особого человеческого бытия. Здесь, окруженный со всех сторон дорожным шумом и городской суетой, стоит вешняковский храм. Летом он скрывается под сенью деревьев, а зимой обрисовывается арабесками их ветвей. И только золотые кресты на маковках церковного шатра и уходящего в небо шпиля колокольни всегда горят  на фоне голубого небесного покрова.
Для многих поколений вешняковцев наш храм был родным домом. Здесь совершались важнейшие события их жизни: они крестились и венчались, исповедывались, каялись и причащались. Здесь они молились, и их молитвами и вздохами напитаны храмовые стены, а храмовые образа помнят их взгляды и слезы. Здесь их отпевали, а после они ложились в могильную землю по очереди, в надежде когда-то восстать воедине, но уже навсегда.
Кто оставил нам этот храм, и как возник он на этой земле? Чтобы узнать его историю нам нужно вернуться к середине XVII в.

Дочь известнейшего на Москве и высокопоставленного боярина Федора Ивановича Шереметева Евдокия выходит замуж за князя Никиту Ивановича Одоевского и приносит ему сына Якова, а своему батюшке – долгожданного наследника.
Родоначальником рода Одоевских называется [15] св. Михаил Черниговский, погибший в ставке Бату-хана в 1246 г. С тех пор прошло много поколений этого рода. Один из Одоевских, боярин Никита Романович, был воеводой Ивана Грозного. В XVII в. стали известными деятелями три его сына: князья Михаил Никитич, имевший бездетного сына, Иван Никитич Большой и Иван Никитич Меньшой, оставивший только дочку. Иван Никитич Большой, имевший трех сыновей, стал продолжателем рода Одоевских. Один из его сыновей, Никита, и стал мужем Евдокии Шереметевой.
Никита Иванович был самым знаменитым лицом своей фамилии в XVII в.  В 1640 г. он получил чин боярина, руководил комиссией, занимавшейся составлением Соборного уложения 1649 г. (активным участником составления уложения был царь Алексей Михайлович), участник русско-польской войны 1654 – 1667 гг., назначался послом в Польше и при царе Федоре Алексеевиче руководил внешней политикой России [20].
Федор Иванович не мог не радоваться успехам своего зятя, но сам он, поседевший, прошедший сквозь огонь и медные трубы (тут можно и без кавычек), понял, что в жизни есть что-то более важное. Мысли его обращались к Богу. И Шереметев затевает возведение храма – не в стольном граде Москва, а в своем уединенном Вешнякове.
Федор Иванович построил храм в 1644 – 1645 гг. по обету. «По обету» – значит по обещанию, данному Богу в благодарность об исполнении молитвенного прошения. Мы не знаем, о чем просил Федор Иванович, но если данный им обет исполнен, то, значит, и молитва раба божьего Федора была услышана и исполнена Богом.
На свое обращение к Патриарху Московскому и всея Руси Иосифу (патриарх с 1642 по 1652 гг.) с просьбой о благословении построения храма Ф.И. Шереметев получил 12 апреля 1644 г. (по старому стилю) ответную патриаршую грамоту (копия грамоты представлена на следующей странице, здесь приводится фрагмент ее текста).
Построился храм довольно быстро. Он имел два этажа. В нижнем (зимнем) храме в одном алтаре было два святых престола: в честь Успения Пресвятой Богородицы и святителя Николая. Верхний (летний) храмовый престол был освящен во имя Воскресения Христова.
Каждый этаж имел боковые арочные проходы – гульбища. Наружная лестница вела на второй этаж. Восьмигранник был украшен кокошниками и завершался шатром. На колокольне под уровнем звона был установлен часовой механизм, который управлял тремя циферблатами и звоном.
В переписных книгах Московского уезда 1645 г., составленных по распоряжению князя Ивана Долгорукова, Вешняково названо уже селом «…а в нем церковь каменная». Там же упоминается священник храма отец Никифор, наш первый настоятель.
Федор Иванович прожил долгую трудную жизнь. Но он исполнил свой обет перед Богом – построил храм Святой Пасхи – Пасхи Христовой, которая есть победа жизни над смертью. Исполнив обет, он составил духовное завещание (1645 г.), в котором передал Вешняки, Выхино и Жулебино своему внуку Якову Одоевскому.

Храмовые перестройки

Через восемь лет после постройки наш храм претерпевает первые изменения. Новые владельцы Вешняков князья Одоевские разворачивают здесь большое строительство. Строятся просторные княжеские палаты, конюшни, многочисленные бытовые и хозяйственные постройки.          Некоторая перестройка произошла и в храме. Князь Яков Никитич испрашивает на то благословение Святейшего патриарха Никона (патриарх с 1652 по 1666 гг., умер в 1682 г.). Патриарх ответил следующей грамотой [12].
В процессе перестройки верхние арки гульбищ закладываются, и в образовавшихся боковых галереях обустраиваются отдельные святые престолы. Слева – во имя небесного покровителя князя Якова Никитича Одоевского святого апостола Иакова Заведеева, брата святого апостола Иоанна Богослова, а справа – Никольский, который переносится сюда из алтаря нижнего храма.
 
От своей жены Анны Михайловны Яков Одоевский получил двух дочерей, а вот сына-наследника так и не дождался. Одна из его дочерей, Домна, осталась девицей, зато у другой, Анны, сложилась хорошая партия. Выйдя за Дмитрия Михайловича Голицына она попала в крепкую и обеспеченную семью (судя по родословной Голицыных, Дмитрий Михайлович, видимо, был внуком того самого Андрея Андреевича, матери которого Федор Иванович когда-то отдал Гиреево. – Авт.).
Яков был у своих родителей пятым ребенком. Кроме него были сыновья Михаил (одно время – комнатный стольник Петра I), Федор (боярин), Алексей (женившийся на Ульяне Ивановне Голицыной) и дочь Марфа. Мы не знаем, как рассуждали братья и отец, но только к венчанию Марфы ей в приданое вышло Вешняково с Выхино. А обвенчалась она с Михаилом Яковлевичем Черкасским. Вскоре у них появился сын Алексей (1680 – 1742).
По семейным легендам род Черкасских происходит из Турции, их предком был Мамелюк Инал, сперва султан в Египте, потом владелец Большой Кабарды, умерший в 1453 г. У его сына, мурзы Табулду, было трое детей: мурзы Инармаз, Жангот и Минбулат. Для нашего рассказа  интересна ветвь потомков Жангота. На его внучке Марии женился вторым браком царь Иван Васильевич Грозный. Вместе с нею переселились в Русское царство и три ее брата. В Москве известны и два ее двоюродных брата – мурзы Хокяг, Хорошай и Куденет. Все они приняли православие и получили русские имена, женились на московских девушках, стали московскими князьями. Один из сыновей Куденета получил русское имя Яков. Сын Якова Михаил и стал мужем Марфы Одоевской.
Интересен круг родословных связей. Брат Куденета Хорошай стал Борисом Черкасским. От Марфы Никитишны Юрьевой у него был сын Иван, дочери Ксения и Ирина. Ирина Борисовна Черкасская была второй женой Федора Ивановича Шереметева [15, 17].    
Черкасские были богатейшими и известными людьми России. Постепенно мужает и приобретает вес при дворе и Алексей. При назначении Петром губерний Алексей Михайлович был поставлен сибирским губернатором, при Елизавете (1740 г.) он стал государственным канцлером. Но и прекрасное ему не чуждо. Алексей Михайлович заведовал при дворе строением дворцов и садов, равно как устройством художественных ремесел. У него были свои музыканты, театр и хор [21]. 
И вот князь решает внести свою лепту в обустройство Вешнякова. Он задумал перестроить колокольню храма в архитектурных традициях XVIII в., на что было получено разрешение Священного Синода.
В 1732 – 1734 гг. колокольня претерпевает перестройку. К ней пристраиваются восемь квадратных колонн-пилястр (по две со всех сторон), которые вверху, под звоном, перекрываются полукруглыми фронтонами, при этом закрывается часовой механизм. Во фронтонах помещаются большие круглые иконы. Шатер переделывается на волнообразную кровлю и венчается высоким шпилем. В итоге получилась настоящая барочная колокольня XVIII в., которая стоит и поныне.
Храм вместе с колокольней оштукатуриваются и красятся в бордовый цвет.
В качестве приданого Марфы Никитишны к обширным владениям Черкасских добавилось Вешняково с Выхиным. Что касается других земель нашей округи, то на этот счет в литературных источниках найдены расхождения.  М.И. Пыляев [21] называет в составе поместий Алексея Михайловича Тетерки и Перово. И.К. Кондратьев [22] также пишет, что «вся земля кругом принадлежала князю А.М. Черкасскому... Его огромное имение составляли почти все ближайшие села и деревни, окружавшие Кусково».  А наши современные авторы, написавшие статьи о владельцах Тетерок и Перова [23, 24], не упоминают Черкасского среди таковых. Будущим краеведам стоит разобраться, кто здесь ошибается.
Алексей Михайлович Черкасский был женат на княгине Марии Юрьевне Трубецкой. У них была единственная дочь – Варвара (1714 – 1767). Лето они часто проводили в Вешнякове. Варварушке нравилось это тихое место с пением птиц у самого дома, с задумчивым прудиком. Мы не знаем, где увидел Варвару молодой граф Петр Борисович Шереметев, – на петербургском балу или будучи в гостях у Черкасских на их летней вешняковской «даче». Знаем только, что Алексей Михайлович незадолго до кончины благословил их союз (отца Петра Борисовича уже не было) и отдал за Варварушкой ее любимое Вешняково. Теперь, живя летом у мужа в Кускове, она всегда могла навещать любимую деревеньку и перекреститься на колокольню, сделанную ее отцом. Так Вешняково и Выхино вернулись во владения Шереметевых.

Следующие конструктивные изменения вешняковского храма произошли уже в XX в. В начале века нижняя левая галерея закладывается, и в ней устраивается святой престол во имя преподобного Сергия Радонежского. В конце века закладывается и правая нижняя галерея, в которой устраивается храмовая ризница.

История этих перестроек стала известна нам только недавно, во время ремонтно-восстановительных работ, проведенных в 2002 – 2004 гг. под руководством настоятеля храма Епископа Никона. Подножие храма было очищено от семидесятисантиметрового слоя земли. При этом открылись старые известняковые блоки основания строения со следами бордовой окраски. Была отбита штукатурка, в результате чего открылась кирпичная кладка церкви. Фраг менты старинной штукатурки открыли нам все красочные слои, в которые окрашивался храм на протяжении своей истории. Оказалось, что после начальной бордовой окраски его красили охрой красной, потом серо-зеленой, потом другими цветами то светлых, то более темных тонов. Последними оказались слои масляной краски – серой и белой. Были найдены также осколки старой черепицы, покрывавшей шатер, и изразцов XVII в. Обследование стен и поздних кирпичных кладок рассказало нам об изменениях конструкции храма. Все это позволило художнику и реставратору Н.Н. Чусову выполнить мысленную реконструкцию храма и сделать рисунок его примерного начального вида.

Святыни храма

Из далекого XVII в. дошли до нас и некоторые иконы, встречающие сегодня прихожан, которые дополняются более поздними святынями.
В центре иконостаса верхнего храма находятся царские врата XVII в., украшенные изящной басмой искусной работы. Справа от них расположен образ Спасителя, написанный известным царским изографом XVII в. Тихоном Филатьевым (его подпись стоит на иконе). Второй справа находится главная святыня верхнего храма – многосюжетная икона Воскресение Христово. Эта икона находится в местном чине иконостаса со дня его освящения.
Слева от царских врат расположена икона Божией Матери Владимирской, схожая по письму с иконой Спасителя. Левее ее находится икона Уверение апостола Фомы редкого сюжета. В евангелии написано, что Святой апостол Фома усомнился в воскресении Спасителя. Но все сомнения были сняты, когда воскресший Христос явился и показал апостолу Фоме свои руки с ранами от гвоздей и прободенное копьем свое ребро. И апостол вложил свою руку в эту рану. Этот момент и изображен на иконе. И этому событию посвящается второе воскресение после Святой Пасхи. Наличие этой иконы раскрывает пасхальную особенность посвящения верхнего храма.
На внутренней северной стене храма находится величественный образ Иерусалимской Богоматери. На ее левом плече имеется орнамент в виде зашифрованной надписи. Так же почитаемы иконы Святителя Николая с житием, Казанской Богоматери XIX в. и чудесно обновившийся в 2003 г. ее образ Взыскание погибших. Имеется редкий для наших храмов образ сирийских святых преподобного Авраамия и блаженной Марии Хиданских, написанный в начале XXI в.
В нижнем храме особо почитаются Большой Нерукотворный образ Спасителя и Иверской Божией Матери. Известны случаи чудесного исцеления после молитв перед этими иконами. В отдельной резной сени находятся икона Божией Матери «Державная» и перед ней – ковчег с частицами святых мощей. Здесь молятся о спасении России. В центре на двух столпах размещены две большие иконы преподобного Сергия Радонежского и святителя Николая. В Сергиевской иконе вложена частица настоящего гроба Преподобного из Троице-Сергиевой лавры.
За столпами нижнего храма слева – большой Голгофский распятский Крест с Предстоящими. Здесь поклоняются Спасительным Страстей Господа нашего Иисуса Христа.
Вообще в нашем храме много икон, перед которыми всегда горят свечи прихожан, и ни один огонек не остается незамеченным на небе.

Настоятели храма

Во время посещения Кускова императором Александром III произошла первая встреча отца Константина Зверева с Великим князем Сергеем Александровичем и Великой княгиней святой преподобной мученицей Елизаветой Федоровной. В последствии отец Константин был переведен в церковь св. Александра Невского при доме московского генерал-губернатора. После трагической гибели Великого князя в 1905 г. отец Константин со всем причетом переводится в Чудов монастырь Московского кремля. Он служит в церкви, где упокоились останки убиенного Великого князя.
После о. Константина Зверева настоятелем нашего храма становится отец Иоанн Василевский (1863 – 1931). Исключительной доброты человек, настоящий пастырь. В 1923 г. он рукополагается в епископа Бронницкого, но продолжает жить и служить в Вешняках. Скончался он 4 марта 1931 г. после тяжелой болезни, до последнего дня ожидая своего ареста. Похоронен Владыка Иоанн вместе со своими родственниками рядом с алтарем вешняковского храма.
Настоятелем до 1935 г. был протоирей Николай Величкин (ум. 1935 г.). В 1940 наш храм закрыли (Решение Исполнительного комитета московского совета депутатов трудящихся «О закрытии церкви в пос. Вешняки. Ухтомского района» за номером 1104/3 от 13 сентября 1940 г.).
Вернули храм верующим сразу после войны, и первая служба состоялась на память святой мученицы Татьяны 25 января 1947 г.
Настоятелем храма с 1947 по 1962 гг. был протоирей Николай Фрязинов. При нем были проведены необходимые восстановительные работы, которые выполнили специалисты центральных реставрационных мастерских им. Грабаря под руководством известного художника Павла Дмитриевича Корина.
С 1962 по 1970 гг. настоятелем был протоирей Павел Митрофанович Максимов. С 1972 по 1981 гг. – протоирей Виктор Дмитриев. С 1981 по 2002 гг. – митрофорный протоирей Матфей Иванович Грицак (23.02.1929 – 22.01.2006), добрый батюшка, замечательный проповедник.
В октябре 2002 года настоятелем нашего храма назначается преосвященник епископ Никон (Миронов). По его благословлению и под его непосредственным руководством в храме были проведены масштабные ремонтно-восстановительные работы. Службы удлинились и стали более торжественными. В полтора раза увеличилось количество богослужений в храме. Содержательнее стал помин и о здравии, и о упокоении. Храм открыт с утра до вечера. 


3. ГРАФСКАЯ  ЛИНИЯ  ШЕРЕМЕТЕВЫХ
В  ИСТОРИИ  КУСКОВА
 
БОРИС ПЕТРОВИЧ
1652 – 1719

Борис Петрович Шереметев начал службу еще при царе Алексее Михайловиче. В год смерти следующего царя, Федора Алексеевича, и прихода к власти царевны Софьи он был пожалован  в бояре. В 1686 г. «его включают в состав русского посольства для переговоров с представителями Речи Посполитой, которое возглавлял В.В. Голицын. Подписанный Вечный мир приносит боярину многочисленные знаки благоволения и благодарности правительницы. Борис Петрович получает дорогие подарки, четыре тысячи рублей и существенную прибавку к государственному жалованию» [28].
Ратное содружество зрелого и предусмотрительного Бориса Шереметева и молодого, горячего Петра I началось в последний год семнадцатого столетия (1700 г.). Нам известно, с какой убежденностью связывал Петр преобразования в России, ее укрепление и международный авторитет с выходом к Черному и Балтийскому морям, как мечтал он о строительстве города на Неве. Но тут Карл ХII приблизился к границам, закрыл выход к Балтийскому морю, и теперь пришлось беспокоиться не о строительстве, а о войне. Для сбора армии  Петр призвал и Бориса Петровича, уже проявившего себя в Азовском походе.
Царь назначил его командовать драгунами (конницей), а сына Михаила – командовать артиллерией. Тяжело давались уроки победы над шведами: были потери и поражения. Однако в декабре 1701 г. русские победили при Эрестфере, а летом 1702 г. при Гуммельсгорфе [Заозёрский А.И. «Фельдмаршал Б.П. Шереметев». М., «Наука», 1989]. Шереметев гнал и гнал шведов. Наконец, русские вышли к Балтийскому морю. Петр мог начать строительство города. После тех побед государь присвоил Борису Петровичу звание первого в России фельдмаршала и орден Андрея Первозванного [29, 17].
Последующее взятие Нарвы Петр решил отметить с размахом. «Повелеваю всем двигаться к Москве», – сказал он, и огромная армия, а с нею и «табор» пленных шведов, отправились в дальний путь. Перед въездом в Москву Петр объявил, что первым будет въезжать Шереметев: «Главному победителю почет и уважение !.. И чтобы все при полном параде – латы, доспехи… и колесница золотая!..» [29].
В 1705 г. Шереметев был направлен во главе экспедиционного корпуса на Волгу для усмирения Астраханского бунта. Как  наказание воспринял фельдмаршал это назначение. Одно дело воевать с турками, с Карлом, а другое – со своими. Мучительно далось Шереметеву это предприятие, но приказы царя не обсуждаются. В награду за эту кампанию, а может быть, поняв, как измучен и обижен Шереметев, Петр положил ему самое высокое жалование (7 000 рублей) и пожаловал 2 400 крестьянских дворов в Ярославском уезде [29]. В 1706 г. Борис Петрович получает графский титул.
1709 год, битва с Карлом под Полтавой. Главнокомандующим русской армией был назначен Б.П. Шереметев. Сокрушительная победа над шведами много прибавила к чести рода Шереметевых.
Но были и горькие периоды жизни. В 1711 г. во время войны с Турцией попал в плен его сын Михаил. Около двух лет просидели пленники в турецкой крепости. Когда же они возвращались домой, Михаил скончался в пути от Измаилова в Бендеру. Похоронил его отец в Киево-Печерской лавре.
Всего несколько лет назад скончалась его любимая жена Евдокия. Теперь он остался один. Пусто стало в душе. И решил граф уйти от дел и закончить жизнь в Киевском монастыре, поближе к сыну. Но тут Петр проявил своенравие. Он не отпустил своего старого солдата, а приказал ему жениться (графу было уже шестьдесят лет). Призвал Петр к себе во дворец знатных женщин и рассадил их в разных комнатах, а Шереметеву велел выбирать, которая понравится. Так его второй женой стала Анна Петровна, вдова Льва Кирилловича Нарышкина, дяди Петра.
В 1712 г. Борис Петрович получил за свою службу Петру Данную (грамоту) на участок земли на берегу Безымянного Ерека в новом  городе на Неве. Позже эту речку стали называть Фонтанкой, и «фонтанный» дом, построенный Борисом Петровичем, всегда любили его дети и внуки. Теперь хозяйство Шереметева было велико: дом на Фонтанной улице в Петербурге, два жилых дома в Москве – на Воздвиженской и Никольской, многочисленные загородные усадьбы, люди и земли в Калужской, Ярославской, Ивановской губерниях и др.
Была у него земля и в Малороссии. Это имение близкие называли Борисовкой. Уж больно хорошо там пели молодые парни и девчата! Оттуда привозил граф первых артистов для своей капеллы. После полтавской победы Борис Петрович основал в Борисовке девичью пустынь в честь иконы Божией Матери Тихвинской.
Получая жалование в семь тысяч рублей, имел он «двадцать тысяч лиц мужеска пола», и наследственных крепостных – от предков, и нажитых своим трудом [29]. У графа прежде не было ни времени, ни склонности заниматься собственными хозяйственными делами [28], все это он делал урывками между походами. Теперь, когда он вышел в отставку, надо было позаботиться о семье, навести порядок во всех своих владениях, подумать о будущем детей. Их брак с Анной Петровной оказался удачным: она родила ему Петра, Сергея, Наталью. Для них граф купил у своего брата Владимира село Кусково. Теперь дети проводили лето за городом. Туда Борис Петрович перевел свою постоянную резиденцию. Здесь был разбит большой сад, построены деревянные оранжереи. В Кусково привезли коллекцию редкого оружия, собрание портретов русских царей и государственных деятелей.
Однако здоровье Бориса Петровича становилось все хуже, и в последние дни марта 1719 г. его не стало. «В интересах государства» граф Шереметев с высочайшими почестями был захоронен в Александро-Невской лавре.    
Наследнику его Петеньке было тогда шесть лет.


ПЕТР БОРИСОВИЧ
1713 - 1788

Петр Борисович, юный наследник фельдмаршала, был хорошо обучен и воспитан, в одиннадцать лет определен в Преображенский полк и получил звание подпоручика, учился вместе с внуком   Петра I, великим князем Петром Алексеевичем. Согласно своему родовому положению граф Петр Борисович был в Санкт-Петербурге при дворе и долгие годы нес государственную службу. Он носил знатные титулы – генерала, сенатора, камергера, кавалера нескольких орденов. Во время первых дворянских выборов в Москве (при учреждении губерний в 1782 г.) был единогласно выбран сначала в уездные предводители дворянства, а на другой день был выбран и на должность губернского предводителя [21].
Но после фельдмаршала потомки Шереметевы отошли от больших государственных дел. Петр Борисович уже не мог служить царям с тем рвением и преданностью, как его отец. Уже в молодые годы он насмотрелся примеров неблагодарности и жестокой мстительности около престола. Началось c того, что молодой Петр II сослал Меншикова, любимца своего великого деда. После смерти Петра Алексеевича призванная на московский престол Анна Иоанновна разгромила Верховный тайный совет и начала мстить тем, кто хотел ограничить самодержавную власть императрицы. Так, далеко за Урал были сосланы Долгорукие. Больше всего досталось молодому князю Ивану Долгорукому, бывшему фавориту Петра II. Его обвинили в болезни и смерти (1730) юного Петра II . В Сибири его содержали в одиночном заключении и покончили с ним колесованием.
Вся эта история прямым образом коснулась Шереметевых. Ведь Наталья, сестра Петра Борисовича, была помолвлена с Иваном Долгоруким. Когда она узнала о смерти Петра II, девушка ужаснулась: «Ах, пропала, пропала!” – твердила она. Графиня знала обыкновение русского двора: все фавориты пропадают после своих государей. Но когда вечером того же дня приехал ее жених, они дали друг другу клятву, что их ничто не разлучит, кроме смерти [21]. Родные убеждали ее оставить Долгорукого, но она настояла на обручении. И Наталья Борисовна была верна своей клятве – зимой на лошадях она поехала с Иваном  и добровольно разделила со своим суженным сибирскую ссылку. И только смерть мужа разлучила их... Мог ли Петр Борисович, приближенный царствующей фамилии, все это время спокойно себя чувствовать?
Душа Петра Борисовича рвалась из блистательного холодного Петербурга в Кусково.
   
Еще в юношеские годы большим его увлечением было устройство усадьбы: рассматривая заграничные книги, он изучал планировку парков, устройство разных затей, мечтал перестроить кусковский дом. Это его увлечение пришлось на период формирования новых обычаев в общественной жизни. Толчком к этому послужила «борьба Петра I с остатками средневековья, ломка всего уклада замкнутой в теремах жизни бояр... Входят в обычай многолюдные приемы гостей, ассамблеи, балы, празднества с фейерверками. Появляется необходимость в нарядных и вместительных зданиях» [18]. Год от года в России возрастает количество дворцов и усадеб. В них главная часть здания отводилась под парадные комнаты, всегда готовые к приему многочисленных гостей. Гостей, как и теперь, старались удивить убранством комнат, «попотчивать» музыкой, развлечь модными затейливыми танцами. Мода вместе с книгами, нотами приходила из Франции, Германии.  Увеличился спрос на художников, архитекторов, певцов, музыкантов, актеров и т. д. Их ряды пополнялись способными выходцами из мелких чиновников, ремесленников, крепостных крестьян [18]. Все это создало благоприятную почву для выявления и разви тия русских талантов.  Кускову было суждено стать одним из очагов культуры в Подмосковье.
У своего славного соседа по Кускову, владельца Вешняков князя Алексея Михайловича Черкасского, Петр Борисович давно добивался разрешения на брак с молодой княжной Варварой. Наконец, в 1743 г. брак состоялся. В записках их правнука Сергея Дмитриевича мы находим такую характеристику Варвары Александровны: «Она сохранила врожденную доброту и осталась примерною женою и матерью. Домашние любили ее, она делала много добра: ею была основана и ею же поддерживалась Вешняковская богадельня близ Кускова. В доме ее находили себе приют и убежище малолетние, сироты, получавшие воспитание и почитавшие ее как родную мать».
При этой женитьбе объединились два крупнейших состояния. К свадьбе князь подарил Петру Борисовичу любимое Варварушкой Вешняково, а также Перово, Тетеревники, Жулебино, Останкино. К тому же граф получил При этой женитьбе объединились два крупнейших состояния. К свадьбе князь подарил Петру Борисовичу любимое Варварушкой Вешняково, а также Перово, Тетеревники, Жулебино, Останкино. К тому же граф получил театр, музыкантов, отменный хор Черкасского. Княжна помимо этого принесла мужу в приданное более 80 000 крестьян [21], [22]. Граф сделался одним из самых богатых людей России ХVIII в. Ему стали принадлежать без малого миллион десятин земли и около двухсот тысяч крепостных [18].
Наступила пора второго рождения Кусковской усадьбы. Иной раз кажется, что в основу новой планировки Кускова заложена романтическая идея: из графского дома любимая Варварушка всегда сможет видеть дорогое с детства Вешняково. Для этого перпендикулярно фасаду дома от пруда был проведен канал, заканчивающийся малым прудом, а дальше через лес был проложен просек. Там, в перспективе, левее просека белела вешняковская церковь (сейчас эта перспектива закрыта зданиями организаций).
Петр Борисович строит Кусково как «летний загородный увеселительный дом». «Всеми архитектурно-строительными работами руководил до 1754 г. Юрий Иванович Кологривов, долгое время живший в Италии и  хорошо знакомый с итальянской архитектурой» [19]. С ним вместо обветшалой деревянной церковки у графского дома была построена каменная домовая церковь Нерукотворного Спаса (1737 – 1739 гг.), позже – Голландский домик (1749 г.), начата (и продолжена Аргуновым) работа над Итальянским домиком. «После его смерти ведущим архитектором усадьбы становится талантливый зодчий – двадцатитрехлетний крепостной Федор Семенович Аргунов, автор проектов Грота, Кухонного флигеля, беседки Бельведер и Большой каменной оранжереи» [19]. В 1765 – 67 гг. был построен Эрмитаж, по-видимому, с участием московского архитектора К.И. Бланка.
Главное здание – дворец – построен в 1769 – 75 гг. под руководством К. Бланка на месте старого «хоромного строения». Чертежи фасадов дворца были заказаны в Париже архитектору Ш. де Вайи [19] (Wailly – Авт. ). Строительство вели крепостные архитекторы Ф.С. Аргунов, М.Ф. Миронов, Г.Е. Дикушин [28].
В этот период в архитектуре стиль барокко соседствует и постепенно уступает место классическому стилю. Если во внешней отделке Грота угадывается барочная затейливость и нарядность, то дворец выполнен в стиле раннего классицизма. Шестиколонный портик, широкие ступени и простая планировочная схема здания напоминают строгие и торжественные формы античной классики. Планировка дома сделана в модном тогда анфиладном стиле. В дождливый день можно было на лошадях подъехать прямо к дверям дома – для этого вход устроен в виде закрытого пандуса.
По распоряжению императрицы усадебные дома тогда можно было строить только из дерева. Таким и был новый дом Шереметева, хотя замысел был таков, чтобы он выглядел, как каменный. Когда вы будете подходить к этому дворцу, вы почувствуете, насколько хорошо удался этот замысел. Вы и не подумаете, что белые колонны центрального портика выполнены из сосновых стволов. Только вблизи разглядите ничем не скрываемую деревянную обшивку стен. Вот что значит талант архитектора!
Дом имеет до двадцати различных покоев. «В одной комнате стены были из цельных венецианских зеркал, в другой обделаны малахитом, в третьей обиты драгоценными гобеленами, в четвертой художественно разрисованы не только стены, но и потолки. Всюду античные бронзы, статуи, фарфор, яшмовые вазы, большая картинная галерея с картинами Рафаэля, Ван Дейка, Доминикино, Рембрандта... Замечательны также были... огромная библиотека и оружейная палата; в последней было редкое собрание древнего и нового оружия» [21], и, между прочим, седло Карла ХII, доставшееся отцу Борису Петровичу вместе с конем в бою под Полтавой.
Удивлял гостей Грот. Его стены, потолки, декоративные фигуры выложены перламутром и раковинами. Грот убран перламутровыми пальмами и букетами. Замечательные решетки художественной ковки на окнах и дверях были выполнены мастерами из Павлова, близ Нижнего Новгорода. 
Шереметев старался не просто удивить, но просветить своих московских гостей. Ведь далеко не многие из них были знакомы с высокой европейской культурой. И ему удавалось делать это в оригинальной и ненавязчивой форме парковых павильонов. Недалеко от барского дома  был построен Голландский домик. Он был выполнен из красного кирпича и выделялся архитектурным стилем, стены выложены голландскими изразцами. Тут собраны картины голландских мастеров живописи. А по другую сторону дворца возведен домик в итальянском стиле. Его комнаты украшали скульптуры и картины, привезенные из Италии.
За линией графского дома и кухонного флигеля был разбит парк во французском регулярном стиле, занимавший 22 десятины земли. Работы проводились в 1772 г. после чумы, что дало возможность голодавшему тогда народу некоторое время пропитаться. В саду было устроено семнадцать прудов, карусели, гондолы, китайские и итальянские домики, каскады, водопады, фонтаны, подъемные мосты [22]. По обе стороны главной оси парка симметрично расстелены зеленые ковры-партеры. В ХVIII веке они имели сложные узоры, вырезанные в плотной зеленой массе. Пересекающиеся под прямым углом или по диагоналям аллеи ограждены стенками подстриженных кустов. Кронам деревьев придавали шаровидную форму. Каждая аллея выводила к беседке или к скульптуре, или еще к какому-нибудь привлекательному предмету. Кусты и деревья были рассажены так, что несмотря на небольшую площадь парка, вы, глядя в перспективу одной аллеи, не видите того, что ожидает вас на другой.
За французским парком по проекту архитектора Л. Соболевой в 1960-х гг. восстановлено здание оранжереи. В нем находится музей фарфора, стекла и керамики. Этот музей был переведен сюда из Москвы в 1932 г.  Изначально оранжерея служила «воксалом» – помещением для банкетов и танцев. Два обширных боковых крыла служили зимним садом. Кусково славилось лимонами, апельсинами и ананасами, созревавшими круглый год [24].
Теперь за оранжереей кончается территория музея-усадьбы. При Петре Борисовиче тут начинался пейзажный парк по английскому образцу. Этот стиль подразумевал максимальное приближение искусственных сооружений к естественной природе. Деревья высаживались живописными группами, извилистые аллеи вели от одного паркового сооружения (беседки, павильона) к другому.
К угодьям Кускова принадлежала «и та роща, которая теперь известна под именем зверинца; зверинец был в окружности до трех верст… Уже нет следов построек настоящего зверинца, где содержались разных пород звери: черные американские, серые русские и сибирские медведи, лоси, лисицы и проч. Стада оленей ходили свободно; их считалось до 600 голов» [21].
Самой замечательной жемчужиной Кускова был театр. Здесь хочется процитировать несколько фрагментов из книги М.И. Пыляева [21]. «Этот театр надо считать рассадником наших сценических талантов конца ХVIII столетия… По величине он равнялся нынешнему московскому Малому театру, но удобством, вкусом, изяществом и богатством он далеко оставлял второй позади. Построен он... по плану архитектора Вальи, а начат, по преданию, год спустя после постройки барского дома... Театр Шереметева у современников стяжал громкую славу как отличным исполнением богатого репертуара, так и счастливым выбором главных исполнителей, число которых было весьма немногочисленно, но зато хорошо поддержано массою танцовщиц, и особенно превосходным оркестром и хором певчих. Особенно также богат был театр роскошными декорациями и обильным гардеробом.
Летом в праздники представления переносились на «Воздушный театр», помещавшийся под открытым небом в большом саду, между Итальянским домом и деревянным бельведером. На этом театре было поставлено несколько драм, с десяток комедий, до двадцати балетов и более сорока опер…
Графский библиотекарь, как и постановщик театральных пьес, был крепостной человек – Василий Вороблевский; театральных пьес и других сочинений этого автора, напечатанных в эпоху от 1772 по 1797 гг., известно более пятнадцати».
Певчие, родоначальники знаменитой уже при Борисе Петровиче капеллы, преимущественно малороссы, отбирались фельдмаршалом из способных крестьянских мальчиков и посылались на учебу. Теперь они составляли основу труппы. Певцы-солисты, музыканты, актеры и актрисы, танцовщики и танцовщицы частично приглашались за плату, но в основном воспитывались из своих вотчинных крестьян. Для их обучения из-за границы приглашались музыканты.
Как мы видим, потомственный граф создал не просто затейливый парк при своей усадьбе. Среди подмосковной природы он создал культурную среду, насыщенную всеми формами искусства разных направлений. Эстетически дополняя друг друга, «они возвышали человека, делали его тоньше, наконец, расширяли его кругозор и повышали образованность. Разве не ради этого, узнав о раскопках древностей в Италии, он посылает туда Кологривова и тот привозит античные скульптуры: в Москве увидят искусство Древней Греции и Рима» [29]. Разве не ради этого собирались картины итальянских мастеров и учились музыке мальчики из далекой украинской вотчины? «Петр Борисович – частица того тонкого слоя русской аристократии, которая была главным проводником культуры в России. Не управляя страной, они тем не менее создавали духовную сферу, способствовали прогрессу» [29].
И все это Шереметев бескорыстно дарил обществу. Вход в усадьбу был свободным и бесплатным. По четвергам и воскресеньям давались спектакли, в саду пели хоры, играли музыканты. У въезда в Кусково со стороны Перова стоял столб с надписью, приглашавший посетителей «веселиться как кому угодно, в доме и в саду». «Все празднества в Кускове отличались необыкновенной пышностью; во время праздников у графа Шереметева число гуляющих посетителей доходило до пятидесяти тысяч человек, исключая званных гостей, которых приглашалось по билетам более двух тысяч человек» [21]. 
Самыми большими праздниками для хозяина были посещения императрицы Екатерины II. Будучи в Москве «во время празднования 25-летия ее царствования... 30-го июня 1787 г., в три часа пополудни, императрица отправилась в Кусково со всем двором и блестящею свитою. Екатерина вступила на кусковскую землю через великолепную арку, убранную оранжерейными растениями, между которыми были размещены символические картины с приветственными надписями. На верху галереи играла музыка. При приближении поезда к подъемному мосту стоявший на Большом пруде двадцатипушечный корабль и другие меньшие суда салютовали, а с берегов также гремели пушечные выстрелы.
К большому дому вела галерея живых картин: здесь стояли попарно жители и слуги Кускова с корзинами цветов, девушки в белых платьях и венках рассыпали букеты по пути. Через Большой сад хозяин провел царицу в сад английский и лабиринт, где при вечернем солнце показывал свои прихотливые сооружения и редкости, а после повел царицу в театр, где давали оперу «Самнитские браки» и в заключение балет. Екатерине очень понравился спектакль; она допустила всех артистов к руке и раздала им подарки... На возвратном пути из театра весь сад уже горел огнями; на пруду плавали лодки и гондолы с песенниками и хорами музыкантов; два обелиска по обеим сторонам пруда представляли два ярких маяка, вдали горели щиты с вензелевыми изображениями царицы и сыпались целые каскады разноцветных огней. Во время фейерверка разом было пущено несколько тысяч больших ракет... Бесчисленные толпы народа гуляли целую ночь. В галерее был ужин, во время которого пели певчие» [21].
Уже тогда граф был слаб здоровьем, но водил под руку Екутерину по аллеям и комнатам. С тех пор ему все чаще становилось худо. «А 30-го ноября  1788 г. вдруг в одночасье старый граф испустил дух... Похоронили его в Москве в Новоспасском монастыре, но тень души его навсегда осталась в Кусковском парке» [30].

История русского театра

История русского театра – как это часто бывает – началась с запрета, а потом разрешения. И все это связано с именем государя Алексея Михайловича.
Первыми профессиональными актерами у нас считают скоморохов, которые ходили по городам и деревням и развлекали людей веселыми байками, песнями, рифмованными прибаутками. Чуть позже в руках актеров появились куклы. Через кукольных персонажей – крестьянина, попа, приказчика, веселого Петрушку – представлялись грустные и веселые сценки из жизни, выражались чаяния бедного люда, высмеивались какие-то пороки общественной жизни. Вот этих то скоморохов и запретил Алексей Михайлович специальным указом в 1648 г.
Но время шло. Из богатых европейских домов приходила мода на музицирование, чтение книг. При каждом европейском дворе был театр. И в год рождения своего сына Петра, 4 июня 1672 г., тот же Алексей Михайлович издал указ «учинити комедию», то есть создать театр. В Немецкой слободе нашли пастора местной лютеранской церкви Иоганна Грегори, который взялся за постановку пьесы по библейскому сюжету. Одновременно в селе Преображенское строилось здание театра. (Так что все началось в Восточном округе). Премьеру сыграли 17 октября 1672 г. Царь остался доволен «потехой» и щедро наградил ее автора. Театральные представления становились при дворе регулярными, но со смертью Алексея Михайловича прекратились.
Но идея театра не умерла. Постепенно театр стал зарождаться на самодеятельной основе: спектакли устраивались горожанами, которые снимали подходящие помещения и ставили пьесы. Такие представления давались для широкой публики не только в Москве и Петербурге, но и в провинциальных городах. Когда императрица Елизавета Петровна решила завести в Петербурге общедоступный театр, то в столице не нашлось подходящих людей. Был известен ярославский театр, которым руководил Федор Григорьевич Волков. Елизавета приказала Волкову и его людям прибыть в Петербург, где ими был дан спектакль. Это произошло 6 февраля 1752 г. А 30 августа 1756 г. Елизавета Петровна издала указ об учреждении русского театра. Под него отдали каменный дом на Васильевском острове. Директором театра был назначен известный к тому времени драматург Александр Петрович Сумароков. Возглавлял труппу Федор Волков. Но вскоре императрица умерла, и у театра наступили нелегкие дни.
Федор Волков пригодился, когда по случаю коронации Екатерины II в Москве, на площади был назначен праздничный маскарад. Дело было ранней весной 1763 г. Волков, руководивший постановкой, простудился и вскоре умер.
Интерес городской публики к театру становился все более широким. Огромное значение для развития русского театрального искусства имело увлечение театром в дворянской среде. В столичных домах, в загородных имениях богатых графских и княжеских семей появляются крепостные театры. Например, домашний театр на 400 зрителей был устроен Н.Б. Юсуповым в его имении Архангельское. Своей труппой славился домашний театр графа А.Р. Воронцова. Но, пожалуй, самым значительным был театр графов Шереметевых.


Крепостные Аргуновы в русской живописи

С поддержкой Шереметевых связана деятельность замечательных русских художников Аргуновых. Все они были крепостными графа. О деятельности архитектора Федора Семеновича Аргунова  было написано выше. Известен живописец Федор Леонтьевич Аргунов. Иван Петрович был портретистом, а его сыновья Николай, Яков и Павел, соответственно, живописцем, рисовальщиком, архитектором. Граф Петр Борисович поощрял крепостные таланты, именно он стал патроном Ивана Петровича Аргунова, а Николай Петрович освободил его и его сына Якова от крепостной зависимости.
В усадьбе Кусково находятся несколько портретов работы Николая Аргунова. Особенно привлекает портрет Прасковьи Ивановны Жемчуговой, возлюбленной графа. Это ее посмертный портрет. Николай Петрович заказал его художнику, который с молодых лет знал и любил Прасковью. Именно хорошо зная ее печальную судьбу, Аргунов не хотел делать портрет традиционно парадным. По просьбе графа Параша изображена «в положении». На груди – портрет Николая Петровича. Эти детали были нужны графу для подтверждения «благородного» и законного происхождения его сына. Но какое у нее печальное лицо, какие грустные глаза!
В плеяде русских художников-портретистов XVIII в. выделялись три фамилии: И.Я. Вешняков, А.П. Антропов и И.П. Аргунов. Они внесли большой вклад в развитие портретного искусства. Но самый яркий след в этом жанре оставил Иван Петрович Аргунов (начавший как иконописец). Портреты Аргунова 50-х годов показывают, что он овладел стилем западноевропейского парадного портрета, но пошел дальше. Он изображает Варвару Алексеевну в непринужденной позе, с ясно выраженным надменным характером и, в то же время, с умным лицом, легкой улыбкой на губах.
В 1753 г. сама Екатерина II оказала художнику «милость» и заказала ему свой портрет. Несмотря на требуемую парадность, художнику и здесь удалось сохранить жизненность образа.
Но лучше всего талант художника проявился не в парадных, а в «камерных» портретах, написанных с обитателей шереметевского дома. Посмотрите, какие живые блестящие глазки у девочки-калмычки. Это самое раннее (1767) изображение крепостной в русском искусстве. И им выполнен ряд подобных работ: портрет крестьянки, портрет старухи Лазаревой, помещиков Хрипуновых.
По распоряжению императрицы Ивану Аргунову в учение были отданы трое художников: Лосенко, Головачевский, Саблезков. Впоследствии Лосенко стал в России основателем исторического жанра, школы рисования. По его рисункам учились многие поколения художников вплоть до наших дней.

Использована литература:
История русского искусства. Т. 5. Изд. Академии наук СССР, 1960.
Мировая художественная культура. ООО «Издательство МХК». М., 2002.


НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
1751 – 1809

Варвара Алексеевна принесла Петру Борисовичу двух дочерей – Анну и Варвару, и сына Николая, который и стал продолжателем графской линии в Кусково.
Николай Петрович родился в 1751 г. в Санкт-Петербурге, в доме на Фонтанной улице (когда отцу было тридцать восемь лет). Там он был и крещен. Для повышения образования Петр Борисович отправил своего сына в Европу. Николай Петрович не только не потратил времени своего даром, но много преуспел в учении. Занимался в Лейденском университете, изучал постановку театрального дела, музыку, общался с деятелями европейской культуры.
А тем временем в Кускове появилась семилетняя Параша Ковалева, дочь кузнеца из деревни Березино Ярославской губернии. Управляющий Шереметева отобрал ее среди других девочек и мальчиков, которые были бы «ликом приятны и видом не гнусны», хорошо танцевали и пели, для театральной труппы. Здесь дети изучали нотную грамоту, углубленно занимались музыкой, пением. К Параше «были приставлены учителя, в числе которых были и иностранцы; для сценического искусства ей была дана наставница, Т.В. Шлыкова, неизменный друг Параши до гроба [21]. Учитель-итальянец сразу понял одаренность маленькой черноглазой девочки и восхищенно говорил: «Зачем учить соловья пению?» [29].
Вернувшись из-за границы Николай Петрович приступил к государственной службе. Он служил Отечеству и государям добросовестно, как подобало Шереметевым, и занимал посты, соответствующие его уму и статусу. При императрице Екатерине II граф был назначен сенатором, а император Павел I тотчас по воцарении назначил друга своего детства обергофмаршалом, возложив на него «тяжелую задачу преобразовать двор и устранить злоупотребления». В течение десяти лет Н.П. Шереметев занимал пост директора Московского Дворянского банка. С 1798 г. вплоть до своей отставки в 1800 г. участвовал в Особой комиссии, которая занималась принятием русских дворян в Орден Мальтийских рыцарей.
А в Кусково он вплотную занялся театром. «Молодой граф  привез танцоров из Парижа, итальянских певцов из Рима, книги по театру... Николай Петрович сам назначал актрис, сам разучивал с ними роли... был и музыкальным руководителем, и режиссером, и сценаристом. Под властным его крылом выросло целое поколение крепостных актеров, музыкантов, художников, танцоров, композиторов» [30].
Об их профессиональном уровне можно судить хотя бы на примере крепостного композитора Степана Аникиевича Дегтярева. В семилетнем возрасте, еще при Петре Борисовиче, он был зачислен в кусковскую капеллу. Обучался в певческой школе при капелле, позднее посещал лекции в Московском университете по итальянскому языку и русской словесности. Брал уроки композиции у итальянского композитора  Дж. Сарти.  С 1790-х гг. он сам становится дирижером и музыкальным руководителем шереметевской капеллы. Дегтярев – продолжатель традиций Д.С. Бортнянского, автор духовной музыки. Наиболее значительным его сочинением является оратория «Минин и Пожарский, или Освобождение Москвы» (на либретто Н.Д. Горчакова) – первый в России образец такого жанра. Впервые оратория была исполнена 9 марта 1811 г. в Москве, затем с большим успехом в 1818 г. в Колонном зале Благородного собрания, в канун открытия памятника К. Минину и Д. Пожарскому. Шереметев неоднократно обещал Степану вольную, но так и умер не сделав этого. Распродав большинство своих рукописей композитор умер в нищите. Официальная вольная была дана ему через два года после смерти [4].

Парашина премьера состоялась в опере Гретри «Опыт дружбы», 22 июня 1779 г.
К кусковскому дворцу подъехали золоченые кареты, экипажи, гости в парадных мундирах, дамы с невиданными прическами… В программке молодая артистка была объявлена как Прасковья Ивановна Жемчугова. Молодому графу давно приглянулась эта необычная талантливая девушка, и он дал ей особенную сценическую фамилию. В числе других капитальных ролей она была особенно хороша в «Семнитских браках», где играла роль Элианы в блестящем рыцарском наряде средних веков и в шлеме. Еще долго в театре сохранялась классическая колесница о двух колесах, на которой Параша выезжала на сцену [21]. Екатерина II, будучи в Кусково на этом спектакле, наградила Парашу за великолепное исполнение бриллиантовым перстнем.
Параша полюбилась графу. Не желая скрывать своего чувства он поселил девушку во дворце, чем вызвал вражду и ревность других фавориток. Он делает ей дорогие подарки. А Параша так нежна, полна такого очарования!  Между тем она проявляет немалую твердость характера, иногда укрощая графа, вступаясь за наказанных. «Граф  в Параше встретил действительно редкую и высокую душу, и любовь его скоро сделалась страстью, постоянной и единственной. Живя с нею, граф с каждым часом совершенствовался и возвышался и не мог того не чувствовать. Он расстался с прежними мелкими страстями и увлечениями, постепенно бросил охоту, забыл праздную жизнь, предался сценическому искусству, распространил и усовершенствовал школу, покровительствовал художникам» [21]. 
В 1790 г. Николай Петрович построил недалеко от театра дом, в котором жил вместе с Парашей. В доме все было просто, и единственную роскошь представляли картины графа [21]. Девять лет влюбленные жили здесь в тиши и уединении, между природой и искусством. Однако, разница в их общественном положении, понимание безысходности их любви разрывали душу Параши. Злые разговоры, сплетни отягощали их жизнь в Кусково. И в конце концов граф распорядился об отъезде в Останкино. Там он строит новый театр.
Шереметевский дом в Останкине был выстроен по плану знаменитого архитектора Кваренги, но несколько изменен Казаковым по вкусу графа. Этот дом по убранству и роскоши представлял целый музей: масса бронзы, гобеленов, художественных статуй, картин, венецианские зеркала, мебель с инкрустациями. Нижний этаж был обитаем, верхний же представлял великолепный театр. Кусковский театр «был запечатан в 1800 г. и после пятнадцатилетнего своего процветания покинут [21]. Театральную труппу перевели в Останкино. И снова – блестящие премьеры, блеск бриллиантов в зале, сановные гости, августейшие особы, аплодисменты, успех. В Останкине театр был только «домашний», допускались только избранные, меньше было огласки, больше свободы для главной героини.
Но после спектаклей Жемчугова опять оставалась крепостной любовницей. «Горделивая женщина терзалась душевными муками, винила себя в греховной связи… После долгих хлопот Николай Петрович получил наконец разрешение на брак» [30]. 6-го ноября 1801 г. в церкви Симеона Столпника на Поварской улице состоялось бракосочетание Николая Петровича и Прасковьи Ивановны. (Так считается и так написано во всех имеющихся публикациях. Но во время работы над данным материалом автор узнал от А.И. Алексеевой, что в архивах обнаружена метрическая книга церкви Николая Чудотворца, что у каменного моста. В ней записано, что бракосочетание состоялось в этой церкви. Историкам предстоит решить эту загадку).
Венчание было скромным, почти тайным. Только самые близкие и, конечно, Татьяна Шлыкова. Из церкви – сразу на Воздвиженку, в родовое «гнездо». «Стол уже накрытый Таней, мгновенно уставленный красивой посудой, бокалами, разной снедью... Неузнаваемая его нареченная! Сошла с губ всегдашняя печальная улыбка, – она сияла, сдержанно улыбаясь и мерцая черными глазами. Граф услужлив, внимателен, подает бокалы с вином, фрукты... Взял Жемчужинку за руку, посадил на колени и запел что-то по-французски... В этот вечер он был необычайно хорош, Пашенька любовалась его серыми глазами, задорным выражением лица, а любимые брови показались даже «веселыми»… «Соловушка» перебирает струны арфы. Граф глядит на нее, а в голове его проносится чуть не вся жизнь. Богат и знатен Шереметев, и нет над ним никакой власти, кроме воли царя, да и от него Шереметев бежит. Но разве не тягостно, не мучительно собственное своеволие? Она, одна она возымела каким-то чудом над ним власть. Как – он и сам не знает. Вокруг – жаждущие внимания дамы, их дочери, ищущие богатого жениха... Но ради вот этой улыбки, тихой, полудетской, чуть смущенной (по сию пору!) готов он если не властвовать собою, то хотя бы поддаваться ее воле, ее власти. Любовь ее – лечение его недугам» [31].
На Воздвиженке* они провели, быть может, самые счастливые свои дни. Но не долгие. По распоряжению государя Шереметевым пришлось вернуться в Петербург.
В доме на Фонтанной начался самый печальный период жизни Жемчуговой-Шереметевой. Она в одиночестве бродила по мраморным лестницам дворца. Граф избегал ее появления в обществе, хотя сам вынужден был помимо деловых встреч присутствовать на великосветских приемах и балах. С Парашей была только верная Таня Шлыкова. Незаметно у графини развилась чахотка.
Единственным желанием ее в последние годы было подарить графу наследника. Да и граф давно думал об этом.  Когда она забеременела, врачи предупреждали о возможных нежеланных последствиях. Но Параша молилась и жила надеждой. «От нее, будущей матери, теперь шел какой-то необычайный свет, покой.
– Николаша, ты разрешишь мне поехать на богомолье?
– Нет, милая. Зачем подвергать себя опасности?
– Но, душа моя, ведь в Ростове Великом жил Дмитрий Ростовский... Ты сказывал мне, что с ним вместе в Киевской духовной академии учился твой дед. Значит, родной это тебе человек... Если ему поклониться, ему помолиться с душой – все будет хорошо» [31].   
На шестом месяце, по зимнему пути она с Танюшей отправилась в Ростов Великий в Спасо-Яковлевский монастырь, где Николай Петрович в 1795 г. построил собор в честь святителя Дмитрия Ростовского, помолиться о счастливом разрешении.
3-го февраля 1803 г. в «Фонтанном доме» родился мальчик, названный Дмитрием. Ровно через двадцать дней, 23-го февраля, она скончалась. Граф добился того, чтобы супруга его была похоронена в усыпальнице Шереметевых в Александро-Невской лавре.  
Заботясь о признании своего сына законным наследником графского титула, Николай Петрович делал все возможное, чтобы «доказать» благородное происхождение своей супруги. По его заданию один из чиновников поехал в Польшу и привез оттуда «документ» о происхождении Ковалевой из шляхетского рода Ковалевских. Теперь – срочную депешу Александру I о том, чтобы дано ей было разрешение на титул графини! И такое разрешение было получено... через несколько дней после кончины Параши. А своему художнику Николаю Аргунову он велел написать портрет «графини» перед родами. Это должно было засвидетельствовать «законнорожденность» наследника.
Печали графа не было конца. Будто душу из него вынули. Всю свою волю он сконцентрировал на выполнении завещания своей супруги. По ее наказу в Москве, на Сухаревке, возводился Странноприимный дом: церковь, богадельня, лечебница. Сюда по завету бывшей крепостной следовало принимать бесплатно лиц обоего пола и всякого звания, содержать 50 человек в богадельне,
50 – в больнице, ста бедным невестам на Фоминой неделе дарить приданое.

После смерти графини Кусково совсем оскудело – граф еще при ее жизни перевел все оттуда в Останкино. Даже зверинец графа оскудел – все ценные его олени перебраны к столу, а борзые и гончие, как и охотничьи наряды, были проданы разным лицам, славившимся в ту пору охотою [21].
Николай Петрович скончался в Петербурге 2-го января 1809 г.

*  Дом Шереметевых на Воздвиженке был построен рядом с Кремлевской стеной еще Борисом Петровичем. Ходит легенда, что в закладке дома участвовал государь Петр. Дом этот – настоящий дворец, широкие лестницы, залы, лепные украшения которого соответствуют высокому положению его хозяев. Здание, сложное в плане, своим трехэтажным крылом тянется вдоль Романова переулка. Перед главным входом был разбит сквер, занимавший угол Воздвиженки и переулка. К сожалению, дом и сквер теперь закрыты зданием кремлевской больницы, а в графском дворце еще недавно размещался медицинский центр Управления делами Президента.


ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
1803 – 1871

«После смерти графа Николая Петровича Кусково среди прочего наследства перешло его сыну Дмитрию Николаевичу, не имевшему в то время шести лет от роду. Мальчик жил в Петербурге. Его опекуны во время долгой опеки все свозили, уничтожали и продавали даже с аукциона все движимое имение, все памятники, постройки, здания, сооружения и проч., прикрываясь недостатком средств для штата. Нашествие французов на Москву в 1812 г. им пришлось тоже кстати. Ссылаясь на посещение неприятелем подмосковных имений Шереметева, они исписали огромные списки вещей, будто бы расхищенных или уничтоженных французами» [21].
Повзрослевший Дмитрий Николаевич, как и полагается людям его круга, был зачислен на государственную службу в гвардию, стал кавалергардом. Сведения о его жизни исследователи почерпывают главным образом из записок его сына, Сергея Дмитриевича. Мы же снова обратимся к книгам А.И. Алексеевой.
«Дмитрию рано открылась чужая боль от того, что через двадцать дней после рождения он потерял мать, а через пять лет – отца. Он был необыкновенно чуток ко всякому проявлению сочувствия и расположения. Простота и всего более ласковый привет привлекали его. Сухость и холодность его сжимала, самонадеянность коробила, а заносчивости он не выносил. Он был вспыльчив и в то же время смешлив. Музыкальный слух был необычайно чуток. Сам занимался музыкой».
Музыкой освящена и женитьба Дмитрия Николаевича. Единственный и богатый наследник, завидный жених, красивый и статный, он пришелся по вкусу дочери Александра I. «Царь уже склонялся к этой женитьбе, но граф решительно уклонился... Избранницей его стала дальняя родственница, редкостная красавица и прекрасная музыкантша Анна Сергеевна Шереметева. Главное же то, что она была человеком прекрасных душевных качеств... Анна Сергеевна и ее сестра Елизавета, будучи за границей, брали уроки музыки у Шопена, и он даже посвятил Анне Шереметевой свое сочинение «Листок из альбома». Теперь в доме Шереметевых еще чаще звучала музыка. Здесь не раз бывал приезжавший в Россию Лист.
«Новый царь Николай I сначала приблизил графа к себе, сделал флигель-адъютантом и уже благосклонно поглядывал на его жену. Однако затем произошло охлаждение в их отношениях. Граф отказался от придворной карьеры, и последовала отставка, разрыв с двором».
Обладая богатейшим состоянием Дмитрий Николаевич не тешил себя лишней роскошью, жил скромно, но много денег раздавал нуждающимся, занимался меценатством. «В петербургском доме он занимал почти всегда одну только комнату. Перегородка отделяла его кабинет от уборной. Убранство комнаты было самое простое. Выезжал он очень редко, избегая кареты и саней, но ходил ежедневно и много. Брал всегда деньги для раздачи  бедным, заходил в церкви и часовни, и его везде знали» (из записок его сына).
Дмитрий Николаевич «особенно активно опекал художников», певцов, музыкантов.  С его именем связано творчество прославленного русского портретиста Ореста Адамовича Кипренского (1782 – 1836). Кипренский работал в период, когда в искусстве и литературе господствовал романтизм. На его творчество повлияли настроения передового дворянства пушкинской поры. Языком живописи Кипренский передал лучшие черты людей своего времени, раскрытые в поэзии Жуковского, Батюшкова, Дениса Давыдова, Пушкина. Душевный мир человека в портретах Кипренского светел и возвышен. Таковы портреты поэта Жуковского, Ростопчиной, Е.В. Давыдова, Пушкина. Кстати, портрет Пушкина был написан в доме Шереметева на Фонтанной, где художнику была выделена комната. За счет Шереметева Кипренский ездил в Италию.
В Шереметевском имении Покровское начала свое музыкальное образование семья Булаховых. Уроженцы Покровского, они были участниками оркестра и хора, а впоследствии прославились как композиторы и певцы. Последний из Булаховых, Петр Иванович, окончил свою жизнь в Кускове в конце 70-х годов.
Крепостной мальчик из села Борисовки Гаврила Ломакин, участник шереметевской  капеллы, стал педагогом и композитором, проявил даровитость в организации бесплатных музыкальных занятий. Д.Н. Шереметев снабжал его деньгами, и благодаря их союзу в России основалась бесплатная музыкальная школа.
«В доме всегда был хор, созданный еще Николаем Петровичем и управляемый тогда Дегтяревым. Исстари давались особые духовные концерты, и шереметевские певчие славились. Все иностранцы, бывавшие в Петербурге, слушали этот хор. И у многих тогда билось сердце и пробегали мурашки!..» 
В 1844 г. Анна Сергеевна родила сына, которого назвали Сергеем. Летом она любила жить с ним в Кускове, наслаждаясь уединением среди причудливых лип и зеркальных вод. Здесь по неизвестным причинам она скоропостижно умерла в 1849 г. Дмитрий Николаевич не вел никакого расследования. Вера в Бога смиряла его с горестями жизни.
С приходом к власти Александра II положение Шереметева изменилось, он снова приблизился ко двору. «В 1856 г. перед коронацией император приезжал говеть и молиться именно в Останкино, к Шереметеву. Когда же вышел Указ об отмене крепостного права (1861 г.), то именно здесь, в Останкине, Указ этот был подписан» [29].
Важнейшим делом жизни Дмитрия Николаевича являлось выполнение завета его матери – благотворительная деятельность странноприимного дома. К этому он прибавил еще одно благотворительное учреждение: по завету своей жены Шереметев построил рядом с усадьбой богадельню для своих престарелых служащих. Анна Сергеевна оставила деньги специально на содержание этого дома.
Свои последние годы «Дмитрий Николаевич провел в одиночестве в Кускове, жил напряженной внутренней жизнью, отдаваясь искуплению, покаянию. Но он никогда не оставлял меценатской деятельности – всем просившим раздавал свои богатства. Здесь же в Кускове он и скончался: ступил на порог кабинета – и упал». Случилось это 12 сентября 1871 г.
Похоронен в Александро-Невской лавре рядом с отцом и матерью (из записок сына).


СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ    
1844 – 1918

Сергей Дмитриевич Шереметев  – последний владелец Кускова, впрочем, как и всего шереметевского состояния. Ибо ему было суждено встретить страшное время Октябрьской революции 1917 г. За свою жизнь ему  удалось сделать очень многое, в частности,  пополнить славный список шереметевских «дворцов культуры» усадьбой Остафьево.
В 1868 г., в двадцать четыре года, Сергей Дмитриевич,– блестящий офицер в чине штабс-ротмистра, занимавший должность адъютанта в Кавалергардском полку, женился на девятнадцатилетней Катеньке Вяземской. Они прожили вместе 50 лет, воспитав семерых детей. Но это было потом... А вскоре после свадьбы молодые отправились в заграничное путешествие.
Они побывали в Берлине, Дрездене, Вене, Женеве, Париже и других европейских городах, где знакомились с сокровищами мировой культуры – памятниками архитектуры, музеями. Думается, что романтически окрашенные впечатления именно от этой поездки способствовали формированию общего для их понимания ценности и самобытности русской культуры, необходимости сохранения ее памятников для будущих поколений [32]. Эта идея стала делом их жизни. Главную роль здесь сыграли культурные традиции их семей, та среда, в которой им довелось расти и объединившее их Остафьево.
Род Вяземских вел свою родословную от князей смоленских, а те, в свою очередь, от потомков Рюрика. В конце ХVIII в. князь Андрей Иванович приобрел усадьбу Остафьево. Последними ее владельцами (после Ляпуновых, Львовых, Апраксиных, Голицыных) были фабриканты Матвеев и Сухарев, построившие здесь текстильную фабрику. А.И. Вяземский благоустроил усадьбу, построил новый двухэтажный дом с открытыми галереями, соединяющими дом с двумя флигелями. Этот дом постепенно становился хранилищем прекрасной семейной библиотеки, произведений живописи, прикладного искусства. Сюда к хлебосольным хозяевам приезжали гости, друзья, составлявшие славу русской культуры. В течение многих лет с 1804 по 1815 гг. здесь жил и работал над «Историей государства Российского» Н.М. Карамзин.
Наиболее популярной усадьба стала при сыне Андрея Ивановича – князе Петре Андреевиче. К нему, известному поэту, приезжали В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, Е.А. Баратынский и многие другие. Трижды гостил его друг А.С. Пушкин. Здесь звучали новые стихи. На память хозяевам оставались писанные тут же портреты гостей, записи в альбоме, свежеизданные книги. Маленький Павлуша, сын Петра Андреевича, надолго запомнил с каким азартом он играл со «взрослым» Пушкиным в «неприличные игры»... Павлуша вырос. Выросли его дети и среди них – Катенька, впитавшая семейные предания об Остафьеве и людях, живших и гостивших в этой усадьбе, впитавшая дух культурной жизни семьи, уважение к семейным архивам и духовным сокровищам. Уже в первой половине 1870-х гг. Екатерина Павловна стала помощницей отца и первой читательницей его книги «Замечания на «Слово о полку Игореве» [32].
К моменту свадьбы Екатерины Павловны и Сергея Дмитриевича Остафьево принадлежало одному из ее братьев. Его материальное положение ухудшалось, и он решил продать усадьбу. Граф Шереметев не мог допустить разорения столь знатной обители русской духовности и выкупил Остафьево. Теперь вместе с молодой графиней он восстанавливал дом, разбирал и изучал семейный архив. Он создавал Остафьево не просто как жилой дом, а как музей, очаг культуры для будущих поколений.
К 100-летию со дня рождения А.С. Пушкина Шереметевы открыли в усадьбе для всеобщего посещения комнату-музей Пушкина. Это был один из первых в России музеев, связанных с именем поэта. «На средства Сергея Дмитриевича они выпустили открытки с видами усадьбы и интерьеров дома, 12-томное собрание сочинений П.А. Вяземского, пять томов «Остафьевского архива князей Вяземских». В 1911 – 1914 гг. Шереметевы установили в усадебном парке памятники Н.М. Карамзину, В.А. Жуковскому, А.С. Пушкину, П.А. и П.П. Вяземским» [32]. И сегодня эти памятники украшают парк. Вы их увидите, если по дороге к Подольску сойдете на станции Щербинка и на маршрутке доедете до Остафьева.
Сергей Дмитриевич, человек прогрессивного ума, верил в великое предназначение России. «В его вотчинах вводились новые, передовые методы хозяйствования, он умел находить умных, знающих управляющих. Когда в стране начался промышленный подъем, взялся за развитие ткацкого дела в Иванове и его окрестностях. Занимался развитием церковно-приходских школ». Для обмена опытом ведения сельского хозяйства он много лет организовывал выставки-ярмарки домашних животных и птиц. Страстью графа Шереметева было собирательство, исследования по истории, этнографии, народному творчеству, иконописи, археологии. Он стал председателем «Общества любителей древней письменности», основанного отцом Екатерины Павловны в 1877 г., членом двух археологических обществ, почетным членом Академии художеств.
«Поставленный самим рождением рядом с царем, он стал флигель-адъютантом при Александре II, участвовал в Русско-турецкой войне и, хотя относился к нему без пиетета, тяжело пережил покушение и смерть императора”.
Более дружен был с Александром III и особенно с его женой. Августейшая чета с цесаревичем Николаем Александровичем и другими членами дома Романовых даже однажды приехала посмотреть древнюю шереметевскую вотчину. Это было в мае 1886 г.  По прошествии некоторого времени граф Сергей Дмитриевич описал этот приезд в своих воспоминаниях, которые мы и представляем читателю.
«День, назначенный для посещения Кускова, совпадает с годовщиной коронации. Это было 15 мая 1886 г. В этот день государь посетил Московский университет, и оттуда в экипажах должны были выехать к Рязанскому шоссе. Крестьяне села Выхино с деревнями ожидали с хлебом-солью у церкви Вешнякова. Сюда и я приехал для встречи на границе имения. Государь приехал с императрицей, цесаревичем, великим князем Георгием, великим князем Алексеем и небольшой свитой, сопровождавшей его на юг. Семья была в возможно полном сборе, о чем был заблаговременно государь предупрежден. В Вешнякове ожидать пришлось недолго.
Скоро пыль на дороге возвестила приближение царского поезда. Ряд экипажей вереницею показался вдали, и впереди всех государь. В Вешнякове он вышел из экипажа, приложился  ко кресту, вынесенному местным священником, отцом Зверевым, принял хлеб-соль; поговорив ласково со всеми, двинулся далее к Кускову. Вдоль всей дороги высыпали дачники, и зрители стояли сплошной стеной до поворота в Кусково. Я просил О.О. Ламкерта для оживления пейзажа сесть в парусную лодку и лавировать вдоль берегов. Государю это передали, и эта мысль его очень забавляла.
У кусковской церкви все вышли из экипажей и вошли в церковь, где было краткое приветствие, молитвословие и многолетие. Оттуда пешком по красному сукну все направились в дом. В дверях я встретил его с хлебом-солью на золотом блюде без всяких украшений, на нем была только надпись «Кусково. 1886». Было 13.02 часов дня, когда они вошли в дом. Трудно мне описывать подробности этого дня, и притом на расстоянии стольких лет. Тогда же И. П. Барсуков, один из зрителей, составил всему обстоятельное описание с точностью камер-фурьерского журнала.
Скажу только, что государь в Кускове отдохнул от городской пыли и представительства, что он чувствовал себя хорошо и был в лучшем расположении духа. Благодушию его не было пределов. Прежде всего, позавтракали в Большой столовой с простреленными французами в 1812 г. портретами. Потом осмотрели подробно дом и пошли в сад. Здесь государь внимательно обошел все здания сада, на все обращая внимание как любитель и ценитель старины и искусства. Все время приходилось давать ему объяснения, и он оживленно расспрашивал и поддерживал разговор.  Подходя к Итальянскому дому, он увидал стоявшего в дверях Снежникова, старого слугу моего отца, который радовался, что дожил до такого дня. Я предупредил государя о старике, и он остановился и ласково говорил с ним. Около Голландского дома государь посадил дуб, около него такой же дуб посадили императрица и цесаревич.
Когда окончилась прогулка, государь вернулся в дом и в оживлении сумерек еще раз осматривал дом. Государь остановился в комнате, что рядом с спальней. Там жила тетушка Екатерина Сергеевна Шереметева. Он сел у окна, откуда вид на Московскую дорогу и на подъемный мост, и, чувствуя полное благодушие, начал разговаривать так добродушно, просто и приветливо, что все мы почувствовали что-то родное и близкое в этом человеке.
После ужина они простились и тем же путем направились в Москву. По-видимому, Кусково оставило доброе впечатление, и не раз государь вспоминал об этой поездке, и по словам его видно было, что он очень остался доволен.  К надписи на Екатерининском памятнике прибавилась другая: в память посещения Александра III через сто лет после посещения Екатерины”.      
24 мая 1896 г., через несколько дней после коронования Императора Николая II, «Кусково было осчастливлено вторым посещением супруги Александра III Марии Федоровны. С нею прибыли: брат ее наследный Принц Датский Фридрих, Великий Князь Михаил Александрович и Великая Княжна Ольга Александровна.  Это посещение было тем дороже, что они собирались возвращаться в Петербург, и времени до отъезда оставалось немного» (из записок С.Д. Шереметева). 
Что касается Николая II, то граф знал его с детства и был единственным из окружения, говорившим царю «Ники» и «ты». И он хорошо видел недостатки правления, новое смутное время и понимал, что удержать народ способны лишь те правители, которые следуют не просто приказам министров, а высшей власти, Божьей воле, мысли о стране, о ее людях. В 1912 г., незадолго до торжеств 300-летия дома Романовых, он приходит к решению уйти от дел и подает рапорт об отставке.
«Беды России виделись ему в невежестве, бескультурье, в бесхозяйственности внизу – и в том, что на командные посты то и дело назначаются люди, лишенные знаний, ума и совести. Трезво оценивал Сергей Дмитриевич и сам народ: там, где немец просто выполнит предписание, русский ждет указки, напоминания, а законы и распоряжения не выполняет даже с каким-то особенным сладострастием. Выход виделся ему в постепенном приобщении к культуре, в выдвижении из народа людей умных, талантливых» [29].
Экономические и социальные изменения уклада русской жизни вплотную подошли и к тихой Кусковской усадьбе. Когда-то отцу его пришлось отвести по границам своих угодий полосы для прокладки железных дорог. Теперь по этим дорогам люди приезжали в поисках летних дач или участков для строительства своих домов. Сосед Торлецкий сдавал дома на своем участке кое-кому из приличных людей. Постепенно и Сергей Дмитриевич понял, что неразумно отказываться от денег, когда их тебе предлагают, тем более что людям это облегчит жизнь. Он отдал своему управляющему соответствующие указания, и постепенно участки за Вешняковским шоссе и около платформ начали заселяться. Но об этом мы продолжим в следующем разделе.

1917 год. «Закрыты банковские счета, национализированы фабрики, разорены имения, дворцы. Стали пропадать люди: вечером – обыск, днем – допрос, ночью – пуля в затылок. «У нас нет настоящего, но зато есть прошлое, и его надо сохранить во имя будущего», – говорил Сергей Дмитриевич. Теперь он был озабочен тем, чтобы сохранить созданное предками, не дать погибнуть Кускову, Остафьеву, Останкину…». «Бывший» граф энергично выходил на контакты с новыми советскими организациями, чтобы официально сдать под их попечительство накопленные культурные ценности. Еще перед войной в Кускове много писал художник С.Ю. Жуковский, знавший и ценивший пушкинскую эпоху. Его и В.Н. Мешкова по настоянию графа ввели в Комиссию по охране культурных ценностей. Вместе с ними он взялся за составление описей дворца. Он просил установить дни и часы для посещений Кускова, превращающегося практически в музей [29].
Осенью 1918 г. у Сергея Дмитриевича открылась гангрена ног. Уже несколько раз в их дом на Воздвиженке приезжали чекисты с обыском, и, видимо, только плохое самочувствие спасло его от ареста. К концу ноября ему стало совсем плохо… 4 декабря 1918г. по заснеженным улицам Москвы на простой телеге гроб с телом С.Д. Шереметева родственники увезли на кладбище Новоспасского монастыря. Там была усыпальница Романовых и Шереметевых. Но – увы! «Монастырь к тому времени превратили в концлагерь, усыпальница была разграблена, разворочена. Могилу для последнего графа вырыли у стены монастыря. Фамилию умершего не надписали – боялись»[29].

Справка о создании музея
В соответствии с постановлением Совета народных комиссаров от 23 октября 1918 г. был создан Государственный музей – усадьба «Кусково». В 1938 г. постановлением ЦИК музей-усадьба и музей фарфора были объединены [сайт kuskovo.ru].


4. ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ НА ГРАНИЦАХ  РАЙОНА
Более развёрнуто, детально и в связи с жизнью территорий будущего большого Перовского района эта тема проработана в другой работе автора (Гиреево – Новогиреево… 2014 г.)

НИЖЕГОРОДСКАЯ И РЯЗАНСКАЯ ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ

Сегодня на карте Москвы территория района Вешняки смотрится треугольником, лежащим между линиями Горьковского направления Курской железной дороги (прежде – Нижегородской) на севере и Казанской (изначально Рязанской) железной дорогой на юге. Эти линии являются официальными границами района.
Железные дороги обладают удивительным свойством: призванные соединять удаленные друг от друга точки они разъединяют все, что находится вдоль этих дорог. Они так сильно мешают жизни города, так агрессивно разрывают городские коммуникации, что неминуемо превращаются в границы, разъединяющие человеческие сообщества...   

Московские железные дороги начали строить во второй половине XIX в.  Потребность в их строительстве лежала в хозяйственно-экономической и военно-политической сферах. Посудите сами: помимо волжского водного пути гужевые дороги были единственными транспортными артериями, обеспечивающими хозяйственную жизнь Российского государства. И уже давно, а тем более  в этот период, «артериальное давление» в центральной России стало очень «высоким». В Москву, Петербург и другие центральные города тянулись сотни обозов с зерном, продуктами, сырьем для фабрик, гнали скот на бойни. Смешно сказать: на первые нефтеперерабатывающие заводы бакинскую нефть везли на подводах в бочках. Из городов на периферию везли готовые промышленные товары, товары из Европы, станки и машины для новых заводов. Весной и осенью обозы застревали в грязи и на переправах. При этом надо было пропустить упряжки с государственными служащими и «важными» господами, фельдъегерскую почту. Поэтому из Москвы добирались до Рязани или Калуги за 5 – 6 дней, до Петербурга – за 15 – 18. Товар портился и терялся. Купцы и промышленники несли большой урон.
А в Европе уже функционировали железные дороги. Русские деловые люди, особенно те, кто бывал за границей, видели преимущества железнодорожного транспорта. «Чтобы перевезти, скажем, 20 тысяч пудов груза гужевым путем, требовалось 1 000 телег, 20 000 лошадей и 500 возчиков. На железной дороге это мог сделать состав примерно в 30 вагонов, который обслуживают 10 человек» [40]. А какой выигрыш во времени! Прямая экономическая выгода (о сохранении условий жизненного пространства тогда, как и сейчас, никто из получавших денежную выгоду не думал).
Но в департаментах царского правительства не спешили со строительством железных дорог. Семь лет потребовалось только для принятия решения о постройке железной дороги из Петербурга в Москву, которая открылась для регулярного движения в 1851 г. Правительство увидело необходимость такого строительства только благодаря проигрышу в Крымской войне 1853 – 1856 гг. Перевозить по российским просторам армию, вооружение, боеприпасы со скоростью телеги стало самоубийственным.
Но теперь казна была опустошена войной. И тогда была сделана ставка на частное предпринимательство и на внешние займы. Для привлечения деловых людей пришлось гарантировать им хорошую долю дохода и всевозможные привилегии (вам это ничего не напоминает из современности?). На таких условиях русские промышленники и купцы согласились вкладывать деньги в железнодорожное строительство.
Между тем в 1861 г. Александр II провел важнейшую для страны реформу, покончившую с крепостным правом. Крестьяне освободились от безысходной зависимости от своих помещиков, получили возможность (хотя зачастую несбыточную) выкупить свой земельный надел или, вовсе бросив его, уйти на промысел. Это привело к появлению десятков тысяч свободных рабочих рук и тысяч крестьянских семей, которые искали, чем бы заработать себе на жизнь. Этот же период времени был в России началом промышленной эры, временем становления крупного капитализма. Нарождающейся буржуазии было выгодно появление освобожденного (в том числе от своей кормилицы-земли) крестьянина, который становился даровой рабочей силой, и буржуазия способствовала таким государственным преобразованиям. Такая ситуация, в том числе, подтолкнула и строительство железных дорог: здесь было много тяжелой работы, не требовавшей квалификации.
Но вот одна загвоздка: в России не хватало своих специалистов-железнодорожников. И снова пришлось приглашать знатоков из-за границы. А они ехали в Россию с одной целью – побольше урвать. Известно также, что один из видов контрибуции, заплаченной Россией Франции за поражение в Крымской войне, была передача ряда объектов железнодорожного строительства французам.
«Начальником строительства первой линии Нижегородской магистрали – от Москвы до Владимира – был некто Помье, именовавший себя французским генералом. В действительности же, как потом писал журнал «Русская старина», Помье «был не более как отставной подпоручик, мало смыслящий в строительном деле» [40]. (Кажется, с веками стиль работы нашего правительства не меняется).
Все земляные работы выполнялись вручную. На тачках перемещали десятки тысяч кубометров земли.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден –
Не по плечу одному!
В мире есть царь; этот царь беспощаден,
Голод названье ему.

Он-то согнал сюда массы народные.
Многие – в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.

«Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой».

Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то все косточки русские…
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
                Н.А. Некрасов

Кроме того, сооружение магистрали велось со многими отступлениями от технических условий. Из доклада А. Дельвига, управляющего делами Министерства путей сообщения: «На большей части протяжения линии до Владимира верхнее строение пути было в самом безобразном виде: на некоторых участках было рассыпано весьма много балласта, на других же шпалы были положены на грунт. Шпал под каждым рельсом вместо восьми было по четыре, рельсы не выровнены, насыпи и выемки, по которым проходил путь, не имели достаточной ширины». И вот результат: первый же поезд, отправившийся из Москвы, потерпел крушение, не пройдя и ста верст [40].
Железная дорога Москва – Владимир, первая из московских дорог, была открыта для движения в июне 1861 г.

Какова судьба ее рядовых строителей, тех крестьян, которые превратились в рабочих? Мы ничего не знаем конкретно об их судьбах. Логично предположить, что, доведя ветку до границ Московского уезда, многие пошли вместе со стройкой дальше – на территорию Богородского уезда и так далее. Но ведь нужны были люди для обустройства и эксплуатации уже построенной части линии. Нужно строить платформы, станционные сооружения, отводные и сортировочные пути. Наверняка часть строительных рабочих осталась на территории нашего района. Люди получили какое-то жилье, обзавелись семьями. Вполне вероятно, что их дети и внуки стали железнодорожными рабочими – теми, чьи дома встали около станции Кусково, кто через 10 – 15 лет отводил ветку к хранилищам Кусковского нефтеперерабатывающего завода, кто примерно через 46 лет по ходатайству Торлецкого строил платформу Новогиреево. Может быть, будущие краеведы найдут достоверные ответы на эти вопросы.

Второй дорогой, выходящей из Москвы, была Московско-Рязанская железная дорога. Строительство началось в 1860 г. В июле 1862 г. поезда пошли до Коломны, а в 1864 г. – до Рязани.
Разрешение на производство изысканий и проектирование этой дороги получили приближенные к царскому двору помещик С. Юрьевич, генерал Н. Анненков, промышленник А. Жемчужников. В результате интриг, ссор между компаньонами Общество Московско-Рязанской дороги возглавил Карл фон Мекк. Но бывший председатель правления Общества фон Дервиз поручил проектирование дороги английским инженерам. А в Англии существовало левостороннее движение. Поэтому в отличие от всех других дорог участок Москва – Рязань был построен с расчетом на левостороннее движение [40], которое сохранилось до наших дней.
Интересуясь судьбой людей, связанных со строительством железной дороги, ваш автор не мог устоять перед соблазном рассказать об удивительной связи нашей «Рязанки», ее строителя – инженера Карла фон Мекка и его сына Николая – с жизнью и творческой деятельностью П.И. Чайковского. Именно Николай Карлович построил в Перове вагоноремонтные мастерские, ставшие потом локомотиворемонтным заводом, крупнейшим предприятием района, позволившим ему обрести статус города. А доходы от эксплуатации железной дороги дали возможность Надежде Филаретовне фон Мекк несколько лет выплачивать П.И. Чайковскому хорошую пенсию.


БИЗНЕС И БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ СЕМЬИ фон МЕКК

В данной статье будем опираться на сведения, изложенные в работе Б.С. Никитина [37],  Л. Сидельникова [38] и Галины фон Мекк [39]. Автор благодарен сотрудникам Государственного дома-музея П.И. Чайковского в Клину, в частности, Горбуновой Наталье Викторовне, за помощь в сборе материалов.

Карл Отто Георг фон Мекк происходил из старинного дворянского рода, идущего от силезского канцлера Фридриха фон Мекка, жившего в конце XV в. Карл Федорович, как его звали по-русски, родился в Риге в 1819 г. Оставшись после смерти отца совершенно без средств, он твердо решил выбиться в люди и получить высшее образование. В Петербурге окончил институт, получив диплом инженера путей сообщения. Был назначен инспектором строительства железных дорог в западной части России. Там, под Смоленском, он познакомился с семьей небогатого смоленского помещика Филарета Васильевича Фроловского и их дочерью Надеждой Филаретовной.
Надежда Филаретовна родилась в 1831 г. Видимо от отца она «унаследовала музыкальные способности и, вероятно, по его же инициативе получила хорошее музыкальное образование. От матери, Анастасии Дмитриевны,  дочке перешел сильный характер, умение управлять людьми, властность и независимость». Родители, видимо, нашли в Карле способного и основательного человека и поспешили устроить судьбу своей дочери. «Замужество совершилось в 1847 г. без особой любви к супругу, для которого она, тем не менее, делала все, что было в ее силах, и он был ей предан безмерно».
Через восемь лет после венчания у Надежды Филаретовны было уже пятеро детей. Карл Федорович служил в правлении Московско-Варшавской железной дороги, но его небольшое жалованье обеспечивало лишь скромное существование семьи. «Надежде Филаретовне приходилось быть одновременно кормилицей, нянькой, учительницей и швеей для своих детей, а также камердинером, бухгалтером, секретарем и помощником своего мужа». Поэтому она уговаривала мужа оставить государственную службу и заняться собственным делом. Карл Федорович был хорошим инженером. Он нашел денежного партнера Павла Григорьевича Дервиза, и вместе они взяли подряд на строительство Московско-Курской и Рязанской линий, получив исключительно выгодные условия от Министерства путей сообщения. «На этом деле было приобретено несметное богатство, как это часто бывает на новых предприятиях, пока еще нет конкуренции».
Среди других подрядчиков Мекк оказался не только более честным, но и более компетентным. Тогдашний главный инспектор железных дорог Андрей Иванович Дельвиг отмечал, что качество работ, производимых Мекком, отличалось в лучшую сторону от других подрядчиков, «экономивших на всем в целях получения максимальной прибыли».
Строительство и эксплуатация железных дорог давала хорошие доходы их владельцам. Его партнер П. Дервиз, нажив большое состояние, уехал в Италию, построил там себе дворец и жил в роскоши. У Карла фон Мекка тоже стало достаточно средств, чтобы иметь несколько домов в Москве и имений, украшать их картинами и старинной мебелью, собирать книги и музыкальные инструменты. Но он не покидал Россию. При этом Карл Федорович участвовал во многих благотворительных мероприятиях и пожертвованиях, в том числе и на благо развития русской музыки. Наверное, именно к этому направлению благотворительности его подталкивала супруга. Ведь она любила музыку, жила ею.
В 1876 г. у Карла случился сердечный приступ, и в возрасте всего 57 лет он скончался.
Все коммерческие дела перешли к его старшему сыну Владимиру Карловичу (1852 – 1892). Когда он умер, дело возглавил Николай Карлович фон Мекк (1863 – 1929). В 1884 г. он оставил Училище правоведения, чтобы подготовиться к управлению железнодорожным концерном.
Ему шел тогда двадцать первый год. Он поработал кочегаром, затем машинистом и далее начальником станции. В двадцать пять лет его избрали директором и вскоре, после смерти старшего брата Владимира, председателем правления Московско-Казанской дороги, самой большой и наиболее процветающей частной железной дороги.
Надежда Филаретовна тяжело перенесла смерть мужа. После этого она замкнулась в себе, отгородившись от мира. Но остались дела железнодорожных предприятий, большая семья. Утешение она нашла в музыке. Ей она отдавала значительное время, сама играла на фортепиано. Надежда Филаретовна приглашала к себе в дом на постоянную службу талантливых музыкантов из консерватории и даже из-за границы, которые должны были играть ее любимые произведения. «Этим музыкантам она щедро платила, предоставляя им возможность заниматься музыкой по своим программам в свободное время». Они за ее счет сопровождали Надежду Филаретовну и в поездках по Италии, Франции, Швейцарии. Она оказывала поддержку Московской консерватории, Русскому музыкальному обществу.
В этот период она увлеклась музыкой Чайковского и очень хотела познакомиться с автором покорявших ее произведений. Его музыка утешала ее, исцеляла боль. Ведь еще совсем недавно Надежда Филаретовна пережила много горестей, разочарований, замужество без любви. Теперь у нее было одиннадцать детей. А ведь ей – всего сорок пять… 
Однажды, увидев Чайковского в концертном зале и не решившись подойти к маэстро, она написала ему.
«Москва.  18 декабря 1876 г.
Милостивый государь, Петр Ильич. Говорить вам, в какой восторг приводят меня ваши сочинения, я считаю неуместным, потому что вы привыкли и не к таким похвалам. И поклонение такого ничтожного существа в музыке, как я, может показаться вам только смешным. А мне так дорого мое наслаждение, что я не хочу, чтобы над ним смеялись. Поэтому скажу только – и прошу верить этому – что с вашей музыкой живется легче и приятнее. Примите мое искреннее уважение и самую искреннюю благодарность.
Надежда фон Мекк».

«Москва. 19 декабря 1876 г.
Милостивая государыня, Надежда Филаретовна! Искренне вам благодарен за все любезное и лестное, что вы изволите мне писать. Со своей стороны я скажу, что для музыканта среди неудач и всякого рода препятствий утешительно думать, что есть небольшое меньшинство людей, к которому принадлежите и вы, так искренне и тепло любящих наше искусство.
Искренне вам преданный и уважающий П. Чайковский».

«Москва.  16 марта 1877 г.
Вы совершенно правы, Надежда Филаретовна, предполагая, что я в состоянии вполне понять особенности вашего духовного организма. Смею думать, что вы не ошибаетесь, считая меня близким человеком. Подобно тому, как вы старались прислушаться к отзывам общественного мнения обо мне, я со своей стороны не пропускал случая узнать подробности о вас и о строе вашей жизни. Я всегда интересовался вами как человеком, в нравственном облике которого есть много черт, общих и с моей натурой… Меня нисколько не удивляет, что полюбив мою музыку, вы стремитесь к знакомству с ее автором… Я чувствую, что при более близком ознакомлении со мной вы бы не нашли того соответствия, той полной гармонии музыканта с человеком, о котором мечтаете… Теперь позвольте поблагодарить вас за те выражения любви к моей музыке, которыми так полно ваше письмо…
Искренне преданный вам П. Чайковский».

«Прислушиваясь к общественному мнению», Надежда Филаретовна узнала о денежных затруднениях молодого композитора. И она придумала не обидный для него способ материальной поддержки своего «благодетеля». Через знакомого ей бывшего ученика Петра Ильича она заказала композитору сделать переложения нескольких его произведений для скрипки с фортепиано и «щедро оплатила его работу». Потом такие заказы повторялись.

«Москва.  1 мая 1877 г.
Многоуважаемая Надежда Филаретовна!
Уже при прежних ваших музыкальных заказах мне приходило в голову, что вы руководились при этом двумя побуждениями. С одной стороны вам действительно хотелось иметь в той или иной форме то или иное мое сочинение, с другой стороны, прослышав о моих вечных финансовых затруднениях, вы приходили ко мне на помощь. Так заставляет меня думать слишком щедрая плата, которою вы вознаграждали мой ничтожный труд. Вообще в моих отношениях с вами есть то щекотливое обстоятельство, что каждый раз, как мы с вами переписываемся, на сцену являются деньги. Положим, артисту никогда не унизительно получать вознаграждение за свой труд. Но ведь кроме труда, сочинение, подобное тому, какого вы теперь желаете, я должен вложить известного рода настроение, т. е. то, что называется вдохновением. А это последнее не всегда же к моим услугам. Тем не менее, в презренном металле я действительно очень нуждаюсь. Именно теперь, когда нужно скоро уехать, и перед отъездом обеспечить себе возможность возвращения, я попал в очень неприятное скопление денежных затруднений, из которых без посторонней помощи выйти не могу. Эту помощь я теперь решился искать у вас. Вы единственный человек в мире, у которого мне не совестно просить денег. Во-первых, вы очень добры и щедры, а во-вторых, вы богаты. Мне бы хотелось все мои долги соединить в руках одного великодушного кредитора, и посредством его высвободиться из лап ростовщиков. Если б вы согласились дать мне взаимообразно сумму, которая раз и навсегда освободила бы меня от них, я бы был безгранично благодарен вам за эту неоценимую услугу. Я почему-то уверен, что как бы вы не приняли это письмо, оно не может изменить вашего мнения о моей честности. В случае если паче чаяния оно не понравилось вам, прошу извинить меня. Я очень нервлен и раздражен все эти дни. И весьма может статься, что завтра я буду раскаиваться в своем поступке.
Искренне преданный и уважающий вас П. Чайковский».

Ну не нахал ли Петр Ильич?! Впрочем, читатель сам оценит мужское достоинство музыканта, который просит у женщины расплатиться по его долгам. Но Надежда Филаретовна пошла и на это. Позже она и вовсе «приняла решение высылать ему денежную субсидию в шесть тысяч рублей, которая сняла постоянные заботы Петра Ильича о заработке и практически обеспечила ему независимость в жизни и возможность идти своим творческим путем».

«Москва.  3 мая 1877 г.
…не могу выразить, как следует, мою благодарность. Вы мне очень, очень помогли.
Многоуважаемая Надежда Филаретовна, благодаря вам я начну теперь вести спокойную жизнь, и это, наверное, хорошо отзовется на моей музыкальной деятельности.
Искренне преданный и глубоко благодарный
П. Чайковский».

Их отношения прервались в 1890 г. по инициативе Надежды Филаретовны. Чайковский переживал этот разрыв как тяжелый удар. До самой смерти он сохранял память о Мекк, и ее фотография до конца  жизни стояла на его письменном столе. Чайковский посвятил Надежде Филаретовне свою Четвертую симфонию (1877) и негласно – Первую сюиту (1881).

*  *  *
Сегодня произведения Чайковского являются «золотым» фондом музыкальной культуры. Конкурс имени Чайковского собирает музыкантов со всего мира. Этому явлению культуры мы во многом обязаны семье фон Мекк и… Рязанской железной дороге.


5. ДАЧНАЯ ИСТОРИЯ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ШЕРЕМЕТЕВЫХ И РАЗВИТИЕ РАЙОНА
(ПЕРВЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РАЙОНА)

Известная нам история этих мест начинается с того, что в начале XVI в. боярин Василий Андреевич Шереметев приобрел кусковское поместье. В некоторых изданиях мы находим записи (без ссылок на источники) о том, что еще долгое время, даже при Петре Васильевиче Шереметеве, в середине XVII в., здесь был только небольшой барский дом под соломенной крышей, пруд и деревянная домовая церковь Спаса Нерукотворного, которая находилась на месте нынешней оранжереи. Поэтому и село называлось Спасским [33].
По всей видимости, хозяева наезжали сюда нечасто, главным образом, летом, для отдыха и «охотной забавы». Но для того чтобы поддерживать даже небольшое хозяйство, устроить и накормить приехавшего хозяина с гостями, нужно было постоянное пребывание дворовых людей. Поэтому усадьба включала и несколько дворов прислуги. Это и была основа населения нашего района.
В Гирееве тоже был только господский дом и несколько дворов прислуги, расположившихся у небольшого пруда. Церкви там еще не было.
Нашим местным Иваном Калитой стал Федор Иванович Шереметев, собравший в своих руках земли Гиреева, Кускова, Вешнякова. Еще при его батюшке Иване Васильевиче Вешняково было пустошью – заброшенным поселением. Но именно это местечко почему-то приглянулось Федору Ивановичу и здесь, а не в Кускове и не в Гирееве, он «ставит деревянные боярские хоромы». Здесь не было ни одного крестьянского двора, а жила лишь обслуга. Среди перечисленных в переписной книге 1646 г. «задворных людей» мы встречаем конюха, хлебника, трех сокольников, четырех псарей, повара и садовника. Всего 12 дворов, не считая дома церковного настоятеля [23]. В этот период Вешняково выходит вперед в смысле численности поселения и количества построек. Потом оно развивается в руках Одоевских и Черкасских. В 1678 г. в Вешнякове помимо барского дома и церкви был скотный двор и 22 двора прислуги [23].
Расцвет Кускова начинается со времен Бориса Петровича Шереметева. Незадолго до конца своей жизни (умер в 1719 г.) он приобретает поместье у своего брата, велит разбить здесь большой сад, построить деревянные оранжереи. Сюда он привозит свою коллекцию оружия, картины. Вряд ли он привез бы все это в домик под соломенной крышей. Наверняка для семьи фельдмаршала был поставлен более крепкий дом. Очевидно, что кусковское население при этом пополнилось строителями, садовниками и другими нужными людьми. Но, может быть, только временно? Перепись 1722 г. отметила здесь «лишь 5 человек дворни» [23].
Подлинный подъем и славу Кускову приносит не менее чем сорокалетняя созидательная деятельность Петра Борисовича. Строительство церкви Нерукотворного Спаса в 1737 – 1739 гг. стало началом большого комплекса работ, в результате которых возник замечательный дворцово-парковый ансамбль. Здесь и устройство Большого пруда «на полдень лицом представленного» [41], и павильонов, и каналов. Такой объем строительства требовал большого количества работников. Наверное, тяжелые землеустроительные работы легли на плечи крепостных, может быть привозимых сюда только на летний период. Пока мы не располагаем достоверными сведениями на этот счет. Но архитекторы, художники, садовники, лепщики, отделочники внутренних помещений и другие мастеровые наверняка были постоянными работниками графа – крепостными на оброке или вольными. Многие и жили постоянно в Кускове, по крайней мере, весь летний сезон: работы было много. Недаром в Вешнякове граф устроил свой кирпичный завод. Функционировали церкви, постоянного присутствия требовали зверинец, псарня.
Велика роль Бориса Петровича, Петра Борисовича Шереметевых и их потомков по графской линии в формировании культурного уровня кусковского населения. Они выявляли талантливых крепостных, организовывали учебу и те становились признанными художниками, музыкантами, архитекторами, строителями. При этом важна деятельность Шереметевых по образованию и профессионализации широкого слоя своих людей. Шереметевы наверняка сознавали, что изящные работы и произведения искусства не могут быть выполнены людьми с рабским сознанием и ограниченным кругозором. А может быть, они задумывались и о будущем людей, понимая, что наличие профессиональных навыков облегчит их дальнейшее существование? Мы еще увидим пример того, как навыки обработки меди, полученные крепостным, стали профессией его уже вольного сына, а позже семейным бизнесом.
Так или иначе, по тем или иным соображениям, но примерно в течение 100 лет поколениями Шереметевых на земле нашего района велась активная образовательная, культурно-просветительная и благотворительная деятельность. Мы с полным основанием можем говорить о веке просветительства Шереметевых на нашей земле.
Иллюстрацией к сказанному может стать другой документ – штат села Кускова, составленный в 1786 г. (за два года до кончины Петра Борисовича) [43]. Наверное граф составлял такой документ для своих приказчиков. В нем определялось минимально необходимое для строительства и ведения усадебного хозяйства количество людей и выделяемые на их содержание средства. Труд людей оплачивался деньгами и натурой – продуктами, материалом на одежду, необходимыми в хозяйстве предметами.
В этом году штат Кускова состоял из 157 человек да сверх штатного расписания полагалось иметь 14 человек. Во главе штата стоял «главный командир» (может быть приказчик? – Авт.) Ал. Агапов. На втором месте – «садовник-иноземец – Петр Ракк» – самый дорогой в Кускове работник: он получал по контракту 700 рублей в год и продуктов на 317 рублей, в том числе корм на две лошади, дрова, уголь и свечи. На третьем – архитектор Алексей Миронов. Он получал 50 рублей в год и продуктовый паек. При Миронове было два ученика – Петр Курзин и Федор Халдин. В штате состоял лекарский ученик. В подчинении у садовника – 4 садовых мастера и 13 учеников при них. То есть Шереметев заботился не только о сегодняшних работах, но и готовил людей на будущее, организовав профессиональное обучение на основе преемственности.
В штате состояло 63 человека мастеровых и их учеников. Среди мастеровых – 2 маляра, золотарь, лепщик, мраморщик, ружейник, 6 кузнецов, 5 столяров, 2 токаря и т. д. Для обслуживания зверинца предназначались 9 человек – зверники, скотницы, птичницы.
В «Штате» Петра Борисовича было предусмотрено содержание 12 мальчиков, взятых для обучения. В документе записано: «В селе Кускове иметь для обучения дворовых людей грамоте и писать… В числе оных определить кусковских дворовых людей детей, а архитектору Миронову обучать их арихметике…» Школьникам еще и платили от 1 до 3 рублей и выдавали им некоторые продукты. Таким образом Шереметев практически организовал школу для местных детей на своем содержании.
История показывает, что Шереметевы всегда уделяли большое внимание духовной жизни. Для работы в кусковской церкви на содержании Петра Борисовича находились: священник, дьякон, дьячок, пономарь и просвирница. Священник получал 80 рублей в год и натурой – муку, крупу, солод, соль, мясо, масло и т. д.
У нас нет данных, но по самым скромным прикидкам жилых домов для всех этих людей должно было быть не менее 20 – 30.
Шереметевы заботились и о том, чтобы их состарившиеся работники не оказывались обездоленными. Графиня Варвара Алексеевна основала в Вешнякове богадельню. Она содержалась за счет Шереметевых. По «Штату» в селе Вешнякове полагалось иметь  на графском содержании 33 человека и сверх того – 11 человек. В число штатных входили: 24 чел. – «богадельные» люди, 5 чел. – причт церкви, 3 чел. – при карауле церкви, 1 чел. – при кирпичном заводе. Видимо, кирпичный завод в это время не функционировал.
При Николае Петровиче в усадьбе уже не ведется такое интенсивное строительство. Население Кускова еще пополняется наемными и крепостными артистами, музыкантами. Но вскоре граф строит новый дом в Останкине, и вся труппа переезжает туда, а Кусковский театр в 1800 г. закрывается. После этого граф, наверное, редко приезжает в Кусково. Оскудел и графский зверинец, распроданы охотничьи собаки.
После смерти Николая Петровича в 1809 г. жизнь в Кускове замерла. Опекуны его малолетнего наследника Дмитрия «свозили, уничтожали и продавали с аукциона все движимое имение, памятники, здания» [21]. Наверняка резко сократился штат Кускова.
Только после того, как Дмитрий Николаевич повзрослел, женился и в 1844 г. его супруга Анна Сергеевна родила сына, он с семьей стал приезжать в Кусково. Но через несколько лет Анна Сергеевна умерла. По ее завету Дмитрий Николаевич построил (это была здесь последняя стройка Шереметевых. – Авт.) рядом с усадьбой новый дом богадельни для своих престарелых служащих. На ее содержание Анной Сергеевной были выделены специальные средства (здания богадельни ныне не существует).
Видимо, из вешняковской богадельни людей перевели сюда, а старое здание потихоньку разрушилось. В издании 1880 г. [33] читаем: «В настоящее время в Вишняках видна только церьковь, несколько дворов церковно-служителей, да остаток богадельни…» В статистическом издании, подготовленном Канцелярией московского губернатора на 1899 г. при поселке Кусково значится богадельня графини А.С. Шереметевой на 20 призреваемых, которая содержится на ее средства. Заведует управляющий имением прусский подданный Август Федорович Пич. В Вешнякове богадельня не числится.
У нас пока нет данных о численности населения при Петре Борисовиче. Но давайте считать, что общая численность поселения при усадьбе была не ниже «Штата». Тогда мы можем сопоставить эти ориентировочные цифры  с официальными данными [8] о численности населения через 73 года после составления рассмотренного нами «Штата».
Что же получается? Если в 1786 г. только по штату и сверх штата полагалось иметь: в Кускове 170 человек, в Вешнякове 44 человека, то по официальным данным в 1859 г. все население Кускова составляло 168 человек, а Вешняково – 45 человек. Помните, мы прикидывали, что число домов дворовых людей должно было быть тогда не менее 20 – 30. Теперь в Кускове значится 15 дворов, а в Вешнякове – 4 двора, как во времена Федора Ивановича.

Весь представленный материал позволяет сделать следующий вывод. Деятельность Шереметевых по устройству своей летней загородной усадьбы обернулась для окружающей территории созидательной социально-экономической и благотворительной деятельностью. На месте нескольких дворов прислуги сформировались два поселения усадебных рабочих, церковных работников и прислуги общей численностью не менее 200 человек (по крайней мере, в летний строительный период). Была организована детская школа и профессиональная подготовка людей. Богадельня обеспечивала спокойную старость. Население окружающих поселений в трудные моменты поддерживалось экономически за счет землеустроительных работ на территории усадьбы. 
Таким образом, время строительства и активного функционирования Кусковской усадьбы стало первым этапом массовой застройки, образования постоянного контингента жителей и социального развития района. С окончанием этого этапа наступил некоторый регресс в жизни поселений и уменьшение их численности.


НОВЫЙ ПОТОК ДАЧНИКОВ
(ВТОРОЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РАЙОНА)

Новый этап в развитии наших поселений наступает вместе с изменением уклада жизни в Москве и, в целом, в России. Видимо, начало этого этапа следует отнести к 1850 – 1860 гг. Отмена крепостного права в 1861 г. придала ускорение новому процессу. Пик его пришелся на 1880 – 1916 гг. Мы говорим об этапе возникновения и развития дачной моды, о стремлении городских жителей к отдыху и жизни за городом. В этот период Кусково и Вешняково из графских приусадебных поселений превратились в крупные подмосковные поселки и популярные дачные места.

Предпосылки нового этапа
Истоки этого явления, прецеденты загородного комфортного отдыха, которые позже массовым сознанием были взяты за образец, возникли, наверное, с появлением дворянских загородных домов. Известен такой факт. При подъезде к Москве, перед Тверской заставой, по поручению Екатерины II Матвеем Казаковым был построен Петровский путевой дворец. «Императрица в первый раз остановилась в нем по дороге в Москву в 1787 г. Возле этого дворца уже в первое время стояли загородные дома: графа Апраксина, князей Волконского, Голицына и других, а также в лежащей около большой вековой роще ютилось несколько загородных трактиров и ресторанов» [21].
В середине XIX в. в России развивается промышленность, железнодорожный транспорт, банки. Это выводит на передний план общественной жизни энергичных умных людей с высоким уровнем притязаний, которые «закалялись» в процессе утверждения себя в той или иной сфере предпринимательства, в конкурентной борьбе. Вместе с организаторами бизнеса – фабрикантами, купцами, банкирами – появляется прослойка хорошо оплачиваемых специалистов – инженеров, врачей, ученых, архитекторов и т. д. Люди хотят иметь хороший отдых для себя и своей семьи. Способ его организации определяется доходами. Одни покупают земельные участки и строят загородные дома. Другие арендуют участки у помещиков (тогда приобретение дачи обходится дешевле) или кратковременно арендуют (снимают) дом или часть дома у его владельца.
Первые дачные поселки московской элиты появляются на территории Петровского парка, Сокольников, усадьбы Петровско–Разумовское. Постепенно расширяется круг городских жителей, желающих иметь дачу в ближайших окрестностях Москвы.
Первые дачники появляются в Кускове при Дмитрии Николаевиче. Когда он, юный, жил в Петербурге, жадные опекуны стали отдавать внаймы для летней дачи дом «уединения». Его нанимала «прельщенная преданиями старины Кусковского театра, известная актриса Е.С. Сандунова» [21].
К концу XIX в. ухудшилась экологическая обстановка в Москве. В центре и на окраинах небольшого тогда по площади города возникают фабрики и заводы. Городская застройка и расширение дорог уменьшают площадь зеленых насаждений, повышается плотность населения [42]. Металлические обода гужевого транспорта истирают в пыль булыжник мостовых. Дым и пыль дополняются шумом и летней духотой. Врачи уже рекомендуют вывозить летом детей за город.
Все эти факторы сформировали спрос на загородное жилье. Возникли и факторы, формирующие встречное предложение.
Отмена крепостного права при очень высокой установленной стоимости выкупа земельных участков вынудила многих крестьян искать заработок на стороне, вне крестьянского труда. Поэтому появляется предложение со стороны жителей села о сдаче части своего дома на летние месяцы дачникам.
Но эта реформа поставила и землевладельцев в иное, чем прежде, положение. Дворяне лишились привычных источников существования – бесплатного труда своих крестьян. Содержание дорогостоящих пригородных поместий с обслуживающим персоналом стало нерентабельным. Все помнят классическое произведение А.П. Чехова «Вишневый сад», где показано это явление. Помещикам тоже пришлось искать формы денежных доходов.
Ближайшие соседи-помещики стали пускать на свои усадьбы дачников. И Шереметевы решили сдавать часть своей земли в аренду под строительство дачных домов для всех желающих.

Организация застройки
Думается, что «центром кристаллизации», вокруг которого возникали новые дачные постройки, были дома шереметевских работников.
Найденный нами план усадьбы того периода показывает, что при Сергее Дмитриевиче уже сложилась определенная логика заселения графской территории (участки застройки показаны красной штриховкой). Новые сдаваемые в аренду участки продолжают намеченную структуру.
На плане мы видим, что владельцы Кускова очень бережно относились к своему участку леса, расположенному в южной части угодий. Здесь проложено достаточно просек для гулянья, устроены пруды, но жилой застройки нет. Она отодвинута на края графских владений. Скорее всего, эти полосы жилья определились после отведения участков земли для строительства железных дорог. Ведь можно было предвидеть, что само строительство железнодорожного полотна и эксплуатация дороги разрушат девственность прилегающих территорий, а расположенные вдоль полотна жилые участки могли бы сыграть роль экологического буфера.
Крупный жилой массив, спланированный в форме сектора, мы видим на востоке от французского и английского парков, ближе к владычинским землям. Он отделен гужевой дорогой, соединяющей Носовиху с Рязанской дорогой. Эту дорогу потом назовут Вешняковским шоссе, после революции – Октябрьским проспектом, а позже – улицей Юности. Здесь, на подъезде к усадьбе, и, в то же время, в стороне от дома и парка, наверняка и были поставлены конюшни, первые складские постройки, дома прислуги. Поселение это предусмотрительно развивалось не вдоль прелестной усадьбы, а в сторону от нее и ограничивалось заболоченной низиной реки Чурилихи. Улицы протянулись на юго-восток, а между ними спланированы проезды.
Сравнение плана и топографической карты (см. с. 10) показывает, что застройка Вешнякова складывалась в направлении дорог, идущих от усадьбы в сторону Выхина и Рязанской дороги. Мы видим два крупных пруда. Тот, который на плане южнее, хорошо знаком сегодняшним жителям улицы Красный Казанец. Заметьте, что еще в 1856 г. эта территория покрыта лесом, а к 1890 г. здесь уже обозначены участки отставного унтер-офицера, губернского секретаря, московских дворян и мещан.

Формирование контингента жителей
Данные, которыми мы располагаем, позволяют предположить, что историческую основу населения составляли работники графской усадьбы. Новый поток жителей приходил на обжитую ими территорию, в намоленные храмы, если хотите – в имеющуюся «инфраструктуру». Этот поток  по своей социально-экономической структуре был более сложным. Одну его часть составляли люди, близкие «аборигенам» по социально-культурному и экономическому статусу. Мы можем проиллюстрировать это историей двух семей.

Семья Рымановых
Василий Рыманов крепостной графа Дмитрия Николаевича Шереметева. Несмотря на то, что молодой граф большую часть времени жил в Петербурге и лишь изредка бывал в Кускове, жизнь здесь текла своим чередом. Умелым людям всегда находилось дело; старые мастера передавали свое ремесло молодежи. У Шереметева Василий освоил работу по меди. Тогда из нее делали посуду, самовары, декоративные решетки и всякие затейливые домашние вещицы.
Его дети, Дмитрий и Павел, были уже вольными. Дмитрий продолжал ремесло своего отца и имел в Кускове свой дом. В его семье росли две дочери и три сына. Наталья окончила в Москве гимназию. Младший из сыновей проявил художественные способности; он окончил Строгановское художественное училище и потом там преподавал. Старшие дети были ближе к родителям. Им пришлось рано начать работать, чтобы помогать большой семье. Сергей трудился с 17 лет. Александра вплоть до революции служила в шереметевской богадельне, помогая пожилым обитателям этого дома.
Павел жил и работал в Москве, но по каким-то причинам решил перебраться за город. В кусковском поселении, в местечке Старая Слободка, поближе к своим, он взял в аренду участок земли в 279 квадратных сажен под строительство дачного дома.
На второй полосе обложки мы приводим первую страницу копии контракта, который заключили московский мещанин Павел Васильевич Рыманов и поверенный графа С.Д. Шереметева Григорий Александрович Йосса. На арендуемом под дом участке разрешалось «рыть колодцы и погреба, но ни в коем случае не устраивать никаких торговых, питейных, увеселительных, промышленных и фабричных построек. Так как весь лес на арендуемой земле составляет собственность графа Шереметева, то, если Рыманову потребуется очистить место для возведения дачных жилых строений, то управление графа Шереметева обязано… срубить таковой лес и свезти его с участка… Деревья поступают в собственность графа С.Д. Шереметева». Рыманов обязуется «держать жильцов и прислугу с законными на жительство видами, явленными в полиции для прописки, и соблюдать все установленные Правительством правила…» Контракт заверен в конторе московского нотариуса М.А. Лебедева с уплатой соответствующего городского сбора 29 мая 1896 г.
Шли годы. У Павла Васильевича появилась дочь Елена. Она вышла замуж за Александра Васильевича Помощникова. Он жил рядом, во Владычине. Александр участвовал в первой Империалистической войне, из-за ранения ноги вернулся во Владычино прихрамывая. У его родителей была большая семья: он был шестым ребенком. Поэтому, женившись, Александр переехал к Елене в Кусково, в ее бревенчатый дом. Здесь у них родилась дочь Нина, которая и рассказала нам эту историю. Мы встретимся еще с Ниной Помощниковой в 10-й кусковской школе.
Может быть, Павлу Рыманову стало трудно содержать дом в Москве? Ведь цены на жилье становились все выше. Мы этого не знаем. Но известно, что этот «экономический» фактор стал решающим для многих, кто переехал на жительство во Владычино, Вешняки, Кусково. Привлекательной стороной этих поселков была их близость к Москве и к железным дорогам. В силу этих обстоятельств здесь оказались предки Евгения Дмитриевича Иванова.

Семья Ивановых
Дед Евгения Дмитриевича, Григорий Иванович Иванов, жил с женой Евдокией и детьми в Москве, на Воронцовской улице. «Работал на железной дороге Курского и Нижегородского направлений. В 1907 г. у них появился четвертый ребенок, и в доме стало тесновато. Квартиры в Москве стоили дорого, поэтому о расширении жилой площади при небольшом заработке железнодорожного служащего думать не приходилось. Было принято решение о приобретении дома под Москвой, с таким расчетом, чтобы отцу семейства было удобно добираться на работу, на Курский вокзал. Так семья оказалась во Владычине».

Другая часть нового потока жителей – люди более состоятельные, которые ставили здесь дома как второе, подчас только летнее, жилье. Эти люди, арендуя у графа участок земли, сами чем-то напоминали графов. Их дома были большими, часто 2-этажными. Кусковский дом фабриканта Тица даже имел внутри зал со сценой для устройства театра. Бычковы имели в Москве швейное производство. Их кусковский дом тоже был 2-этажным.
Теплым летним вечером, когда хозяин приезжал после работы, во дворе стоял накрытый стол, прислуга расставляла тарелки, и дымящий самовар ждал начала ужина. Вот уже за деревьями пропыхтел московский поезд, остановился, лязгнув тормозами у платформы, и снова тронулся. Значит хозяин сейчас подойдет. Да, слышно, как хрустят сосновые шишки под ногами, открывается калитка…
Что-то я отвлекся. А надо еще рассказать о составе жителей.

Состав и численность жителей
Согласно постановлению Московского губернского земского собрания в 1888 г. производилось описание всех дачных имуществ, находящихся в пределах Московской губернии. Ваш автор располагает копией документа, который, может быть, был черновиком будущей отчетности. Записи носят фрагментарный характер. Поэтому я не имею права считать приведенные в нем данные полными и точными. Тем не менее, я хочу дать некоторые из них не для количественного анализа, а для более полного представления о предмете нашего разговора.

В Кускове в этот период числится всего 212 дач.
Всего владельцев – 90 человек.
Среди крупных владельцев указаны:                кол-во домов
граф С.Д. Шереметев                – 24
колл. асессор Сергей Александрович Ненарокомов – 11
мещанин Михаил Александрович Случаев             – 10
Категории  арендаторов (чел.):
Мещане – 21        Крестьяне    – 11
Военные – 4        Иностр. Граждан  – 3
Госуд. Служащие – 5      Купцы                – 21
Дворяне – 4        Потомственные гр – 2
Священники – 2        Цеховые                – 17
Учителя – 2

Среди них священник Виноградов, купец В.П. Добычин, а также два Андреева, Д.М. Пузанов, М.Н. Орлова, М.С. Тюрина, П.А. Елизарова и другие.
Среди арендаторов земли в с. Вишнякове значатся губернский секретарь Платон Александрович Велич (1 дом), священник Константин Петрович Зверев (2 дома), дьячок Андрей Васильевич Успенский (2 дома), псаломщик Павел Дмитриевич Нечаев (2 дома), дьякон Андрей Григорьевич Соколов (2 дома), мещанин Николай Петрович Шкарин (1 дом), отставной унтер-офицер Николай Андреевич Окиянов и другие. Общее количество дач не указано.
Памятная книжка Московской губернии на 1899 г. дает следующие данные.
Кол-во населения Всего частных владений
Кусково 392                116
Вешняки 133                81
Владычино 470                74

В с. Кускове среди владений частных лиц числятся 2 владения графа С.Д. Шереметева, одно владение крестьянки Анны Степановой Шереметевой, 4 владения семьи надворного советника Владимира Николаевича Малинина, владения купцов А.Ф. Бычкова, Ф.А. Волокитина, Я.П. Котова, И.М. Мешкова, М.Р. Пузакова, В.А. Шибаева, Я.С. Феоктистова, личных почетных граждан М.Н. Гребнева и А.Н. Савельева, потомственного почетного гражданина Ю.И. Степанова, а также мещан и крестьян. Восемь владений частных лиц – М.И. Воронина, Л.Я. Кравцевой, И.В. Кондырева, Е.М. Потаповой, С.Н. Соколовой и других – числятся как цехи.
В с. Вешняки числятся частные владения дворян – А.И. Антоновича, И.Ф. Былинского и С.П. Якоби, купцов – В.П. Добычина, П.С. Лохина, П.Е. Морозова, А.П. Петрова и Н.С. Романова, священников – А.И. Пшеничникова, А.А. Лебедева и дьяка Л.К. Виноградова, титулярного советника П.А. Велича, личного почетного гражданина С.В. Говоркова, коллежского регистратора В.И. Щукина, еще нескольких купцов, а также мещан и крестьян.
В д. Владычино числятся владения частных лиц: личных почетных граждан В.Т. Туякова и И.Г. Ильина, купца А.И. Изотова, священника И.П. Казанского, вдовы губернского секретаря А.С. Голицынской, а также мещан и крестьян. Во владении Настасьи Ивановны Пановой числится цех.

Развитие предприятий и учреждений
Частные предприятия
Как мы видим, среди владений частных лиц зарегистрированы цеховые строения (на самом деле это могут быть и обычные жилые дома, в которых организовано небольшое производство. – Авт.) Это говорит о том, что жители, обладающие некоторыми профессиональными навыками, объединялись в цехи для товарного производства.
Так, в 1914 г. при сельце Владычине зарегистрированы 2 аппликовых заведения Н.М. Пановой и С.Д. Барокиной численностью в 3 и 6 рабочих.
При селе Кускове зарегистрированы 6 аппликовых заведений численностью от 2 до 5 рабочих. Среди них мы встречаем знакомую фамилию Рымановых: с 1865 г. существует заведение Д.В. Рыманова, а с 1889 г. заведение А.П. Рыманова. Среди потомков Рымановых сохранилось предание, что  они делали, в частности, лампады и подсвечники. Функционируют также аппликовые заведения Д.Н. Андреева и В.Н. Андреева, И.Д. Зотова, И.Н. Яковлева. С 1910 г. существует чулочно-вязальное заведение мещанки И.С. Глинковской, на котором в 1914 г. числятся 5 рабочих.
При с. Кускове зарегистрировано нефтяное производство Русско-американского товарищества. Это – нефтеперерабатывающее предприятие, которое мы знаем сегодня как Кусковский химический завод. В Памятной книжке ошибочно указано, что производство существует с 1890 г. (может быть с этого года оно перешло к другим собственникам? – Авт.) На самом деле оно было образовано в 1880 г. В 1882 – 1883 гг. с ним активно сотрудничал профессор Д.И. Менделеев, а в годы гражданской войны Н.Д. Зелинский нашел и испытал на заводе способ получения искусственного бензина, необходимого Красной Армии.
Про какие-либо предприятия в Вешняках не упоминается.
Мелкое частное предпринимательство становится важным фактором не только экономического укрепления отдельных семей, но и в целом общественного развития.

Общественные учреждения
Другим показателем развития наших поселков является функционирование общественных учреждений, и, прежде всего, образовательных.
Статистические и справочные издания [33], [44] дают нам некоторые сведения об этом процессе. Жаль, что перечень рубрик в этих документах от года к году меняется. В одном питейные заведения. торговые лавки или церковно-приходские школы указываются, в другом – нет.
1884 г.  В селе Кусково Выхинской волости числятся: керосинный завод, 2 аппликовых заведения, 3 лесных склада, 1 лавка, 1 питейный дом (учреждения образования в данном справочнике не указывались).
Село Владычино принадлежит обществу крестьян. В нем числятся: 3 лавки, 1 питейный дом.
1899 г. В селе Кусково: богадельня графини А.С. Шереметевой, аптека.
В селе Вишняки: церковно-приходская школа. Учитель – сын псаломщика Николай Павлович Нечаев, законоучитель – диакон Сергей Никанорович Цветков.
В селе Владычино: земское училище. Учительницы – Е.Е. Холмакова и Е.А. Полуянова. Законоучитель – диакон Александр Иоаннович Смирнов.
1908 г. В селе Кускове: богадельня, аптека (провизор – Казимир Ильич Раковский), почтово-телеграфная контора (начальник – коллежский ассесор А.В. Овсянников), земское начальное училище.
В селе Владычине: земское начальное училище.
Церковно-приходские школы в данном документе не приводились.
1914 г. В селе Кускове: аптека, почтово-телеграфная контора, земские начальные училища I-е и II-е.
В селе Владычине: земское начальное училище.
Церковно-приходские школы в данном документе числятся (Выхинская, Ивановская), но в Вешняках она не указана. Видимо, школа перестала существовать.

Вечная тяга за город
Две указанные нами категории новых жителей образовывали постоянный контингент района. Но была еще третья категория дачников – временное (или кратковременное) население. Это люди, которые только на летние месяцы, а то и на несколько дней, снимали у постоянных жителей комнату или часть дома. За ними и закрепилось потом используемое нами значение слова «дачник». Таких гостей не фиксировали переписи и не охватывала статистика, поэтому мы не имеем конкретных данных об этой части населения. Но они играли немалую роль в жизни района.
Прием дачников поддерживал финансовое положение местных жителей. Дачники были самыми близкими и потому выгодными покупателями мяса, молока, ягод и овощей, выращиваемых здесь. Их присутствие поддерживало и церкви.
Думается, что дачников привлекало сюда не только удобство проезда, но и эстетическая ценность графской усадьбы. Благодаря ей Кусково стало местом массовых гуляний. К середине XIX в. Шереметевы почти перестали бывать в Кускове. Но память о пышных приемах императриц и великолепных гуляньях, видимо, витала в зелени рощ и в туманах над кусковскими прудами.
В путеводителе к замечательным окрестностям Подмосковья, изданном в 1855 г. [27], сообщается: «Против сада, на самой дороге, находится роща, посещаемая летом не только по праздникам, но и ежедневно московскими жителями; там дворовые люди предлагают посетителям свои услуги и отдают внаймы квартиры на летнее время. По праздникам там особенно весело; иногда девушки окрестных селений водят хороводы с громкими песнями, почивают вас ягодами и васильковыми венками».
Проходит 25 лет, но притягательность Кускова не уменьшается. «В настоящее время пустынный Кусковский Гай по временам оживляется приездом в него, особенно по праздникам, московских жителей, пить чай; туда сходятся разносчики с разными продуктами, деревенские девы с ягодами и с букетами фиалок и с венками васильков, для продажи, шарманщики и обруселые скрипачи татары…» [26].
Прошло еще более 125 лет. Этой весной на популярном пятачке Кусковского парка, у обреза канала, идущего от Большого пруда, я встречаю предприимчивого молодого человека с самоваром и пластиковыми стаканчиками. Кусочек бересты помог быстро разгореться огню в топке… и вот уже его с интересом обступили гуляющие вешняковцы. «Чай, 10 рублей за стакан!» Дело не в стакане чая. Внимание всех привлекло это блестящее пузатое чудо – что-то из далекой памяти, из старых кинофильмов. Ах, если бы еще стол со скатертью да домашний пирог…
Для городского жителя всегда будет притягательным кусочек земли, пахнущий сыростью, запах скошенной травы… дача.
Есть что-то манящее в обстановке дачного отдыха. Встречи со знакомыми и неспешные разговоры ни о чем под сенью яблони. Уютное гуденье самовара на столе и запах… Ах, этот запомнившийся с детства горький запах дымка из его трубы, треск сосновых шишек в его топке; это вечное желание не капнуть на скатерть и постоянное капание на нее. А что может быть слаще огурчика с грядки, душистее малины? И закат в щебете птиц, и ночь напару с соловьем, и стрекочущее сорокой утро. И сосновые иголки на утоптанной дорожке под босыми ногами. И снова хвойный запах самоварного дымка. Может, и нет его, но он чудится…


6. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ

Память о ранних предреволюционных событиях до сих пор хранят названия наших улиц. Эти страстные и трагические события происходили совсем рядом…

Стихийные выступления рабочих за улучшение экономического положения начались еще в 1870-е гг., когда с бурным развитием капитализма, ростом железных дорог начал расти и мужать рабочий класс. Вначале волнения происходили большей частью среди рабочих, занятых на постройке дорог, а в последующее время – в железнодорожных мастерских, где была наиболее высокая концентрация пролетариата [40].
Первые шаги рабочее движение делало в пору активной деятельности народничества. В 1881 г. возник рабочий кружок в Главных вагонных мастерских Московско-Курской дороги. Создал его С.Н. Халтурин, один из организаторов «Северного союза русских рабочих». Кружковцы мастерских познакомились с работами Лассаля и Маркса.
«В 1895 г. руководители московских социал-демократов организовали первую общемосковскую маевку. Слесарь Главных вагонных мастерских Ф.И. Игнатов помог найти удобное для маевки место. Выбрана была шереметевская роща близ станции Вешняки Московско-Казанской дороги. Здесь 30 апреля собралось около 300 рабочих от 35 предприятий. Маевку открыл М.Н. Лядов (Мандельштам, видный московский марксист), а после него выступали представители от рабочих. Пели «Дубинушку», «Марсельезу», знакомились друг с другом, читали листовки» [40].
В этом месте потом прошла улица, названная Интернациональной. Позже ее назвали улицей Первой Маевки.
Бурными политическими событиями был начат 1905 год. В Петербурге произошли кровавые стычки между людьми, вдохновленными Гапоном на демонстрацию, и войсками. В январе всю Россию охватили забастовки протеста против расправы с мирной демонстрацией в Петербурге. 12 января забастовали Главные мастерские Московско-Курской дороги, затем стачка перекинулась на Московско-Казанскую и другие дороги.
В октябре – декабре 1905 г. создавались вооруженные дружины железнодорожников. 7 декабря большевики начали в Москве забастовку [40]. Железнодорожники вместе с московскими рабочими сооружали баррикады, преградив подходы к Казанскому, Ярославскому вокзалам. Баррикады возникли и в районе Курского вокзала. Железнодорожное движение было парализовано. Укрываясь от преследования полиции повстанцы на ночь выезжали за город в специально оборудованном машинистом Ухтомским поезде.
Вооруженные рабочие вымещали свой гнев на государственных служащих. Газета «Московские ведомости» от 3 января 1906 г. писала: «Что бросается в глаза в действиях московских революционеров в памятные кровавые дни? Какая-то особенно бессмысленная жестокость: жизнь человеческая ставилась прямо ни в грош. По приговору революционного трибунала, люди убивались с какою-то изощренностью. Начальника сыскного отделения Войлошникова застрелили чуть не на глазах его семьи, причем отчаянные мольбы его жены и детей о пощаде как будто даже придавали пикантность действиям убийц. Околоточного Сахарова не только убили, но и надругались над его телом».
В такой обстановке правительство не могло не прибегнуть к жестким мерам. Были задействованы войска. На помощь московскому губернатору из Петербурга прибыл Семеновский полк. Из его состава выделили особый отряд полковника Римана, задачей которого было прекращение беспорядков и восстановление движения на железных дорогах московского узла. Первый удар Риман решил нанести по вооруженным группам Казанской дороги. Шесть рот пехоты с двумя орудиями и команда с пулеметами выехали на станции Сортировочная, Перово, Люберцы.
Перовчанка Татьяна Георгиевна Кузнецова подвела вашего автора к старому зданию столовой около станции Перово (ул. Плющева, 22)  и рассказала: «Прежде на этом месте стоял трактир. В тот кровавый вечер он был полон нашими рабочими и теми, кто приехал с московских баррикад. Кто-то вбежал и предупредил, что к станции подходят солдаты. Часть рабочих спряталась в церкви… и как их там не искали солдаты – не нашли. Некоторые разбежались по темным улочкам. Но часть людей не успела уйти…»
«В Перове были убиты 73 человека, были расстреляны помощники начальника станции А.А. Ларионов и С.А. Орловский. В Люберцах Риману удалось схватить машиниста А.В. Ухтомского» [40]. Он был расстрелян.
Уже  в наше время в газете Кусковского химического завода «По ленинскому пути» выступил пенсионер Н. Николаев. Приведём некоторые строки из его рассказа.
«Я родился в 1892 г. Когда в 1912 г. я пошёл работать на Казанскую железную дорогу, мне довелось встретиться со многими очевидцами событий 1905 г. …Я узнал, как десятки   рабочих и служащих дороги и, в частности, Перовских мастерских, были зверски уничтожены экспедицией карателей. Тела погибших были захоронены на кладбище около Керосинового пруда. Это кладбище располагалось тогда на месте нынешнего Кусковского завода. В настоящее время у меня собраны сотни фактов, документов, фотографий тех лет. Я могу назвать имена тех, кто захоронен на месте завода и чьих имён нет на обелиске, установленном в знак памяти о погибших участниках забастовки 1905 года. Вот эти имена: Орловский Сергей, 32лет, старший помощник начальника станции Перово; Ларионов Алексей, 29 лет, помощник начальника станции; Молостов Кузьма, 22 лет, токарь московских мастерских; Молостов Василий, 20 лет, токарь Перовских мастерских; Дрожжин Гавриил, 50 лет, путевой сторож; Коротков Лаврентий, 20 лет, столяр мастерских; Оводов Иван, 25 лет, слесарь Перовских мастерских; Ешуков, молотобоец Перовских мастерских; Баутин Абрам, 29 лет; Коршунов Сергей, 36 лет, слесарь мастерских; Алфимов Иван, 22 лет, начальник боевой дружины; Шкарин Павел, 34 лет; Пахомов Сергей, 28 лет, кузнец Перовских мастерских; Чуканцев Иван, 27 лет.

На старом здании столовой мраморная доска напоминает: «В 1905 г. здесь царские палачи расстреливали Перовских железнодорожников». Кто-то регулярно высаживает у доски живые цветы.
«Московские ведомости» тогда сообщали: «В мастерских при станции Перово Московско-Казанской железной дороги работы по окончании декабрьской забастовки начались, но из числа мастеровых и рабочих администрацией дороги решено уволить до 100 человек, замешанных в стачке».


Перовская Красная гвардия.

Давайте опустим воспоминания о петроградских событиях октября 1917-го, отмеченных залпом крейсера «Аврора», стоявщего на Неве недалеко от Зимнего дворца. Это мы помним со школы и много раз видели в кино. Лучше посмотрим, что после этого происходило в Москве и конкретно в нашем крае. Как ломались судьбы людей?  У нас есть возможность услышать это из первых уст.
О вооружённой борьбе в Москве написано достаточно. Здесь опорой большевиков стали рабочие Московского железнодорожного узла и, в частности, Казанской дороги. На них была возложена задача не допустить прибытие войск для подкрепления московского гарнизона. В этой связи нам захотелось познакомить вас с одной любопытной публикацией [128]. Это, наверное, была первая книга по данной теме. И мы не знаем, вышла ли она, так как цитируем здесь выдержки из неё, напечатанные совсем в другом издании. При всей своей  «несгибаемой» «революционно-пролетарской» идеологии, она привлекает своей конкретностью и документальностью, которая соответствует духу времени. Авторами книги являются журналист и рабочий. Легко догадаться, что журналист писал текст по рассказам непосредственных участников событий. Ведь книга была написана не более, чем через 13 – 14 лет после октября 1917-го. Думается, что она замечательно иллюстрирует то, что происходило в нашем районе в годы революции.

25 октября в Москве было получено обращение Петроградского военно-рево¬люционного комитета "К гражданам России!", в котором сообщалось, что Временное правительство низложено и власть перешла в руки Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.
В тот же день вечером Московский Совет рабочих депутатов образовал Военно-революционный комитет с целью захвата власти в городе.  Согласно прекрасно продуманному  ленинскому плану, в первую очередь необходимо было овладеть линиями связи (телеграф, телефон), дезорганизовать действия армейских частей и не допустить их прибытие на помощь московскому военному гарнизону. Понятно, что московские железные дороги (по которым будут прибывать войска) с их хорошо налаженной телеграфной и телефонной связью становятся ключевыми в решении этих задач. Поэтому нужно было заблокировать деятельность железных дорог.
«Как только в Москве раздались первые выстрелы, перовская ячейка большевиков немедленно организовала Военно-Революционный комитет. К этому времени был уже организован отряд Красной гвардии из 160 человек, из которых 113 были беспартийными. Штаб гвардии составляли товарищи Плющев, Савельев и Прохоров. Начальником Перовской Красной гвардии был единогласно избран Плющев. Он же был избран и председателем Ревкома» [128].
На всех вокзалах и ряде мастерских появились ревкомы. Постепенно сформировались военно-революционные комитеты на железных дорогах московского узла.
«Товарищ Плющев был несокрушимым стальным большевиком. Он кипел ненавистью к буржуазии и к той человеческой шелухе, которая в первые месяцы революции металась из стороны в сторону, торгуясь сама с собою, к кому примкнуть. «Или с нами или против нас», - рубил в таких случаях Плющев. – У революции нет середины» [128].
Первым шагом Военно-Революционного Комитета был захват станции Перово. 26 октября связь с Москвой и линией уже находилась в руках Ревкома. У телефона и телеграфного аппарата стояли красногвардейцы, которым был отдан приказ не пропускать никаких распоряжений Главного дорожного комитета, определённо ставшего на враждебную позицию к большевикам.
«26 октября в Перове была задержана первая контрреволюционная телеграмма Главного комитета. Вот дословный текст этого документа: «Викжель, всем Главным дорожным комитетам, всем районам и местным комитетам Казанской железной дороги, временному правительству, председателю Совета Республики, ЦИК С.Р. и К. депутатов, всем советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Главный Исполнительный Комитет Казанской железной дороги считает задачей момента доведение страны до Учредительного собрания, которому, как хозяину земли русской, и принадлежит право окончательно установить формы правления в стране. Посему захват власти вооружённой силой Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, который не представляет собою мнения всей демократии страны и который ведёт по этому пути партия большевиков, давно отколовшаяся от всей демократии и идущая с нею вразрез, Главный комитет рассматривает как удар революции, последствием которого будет распад страны, анархия и возможность восстановления ненавистного монархического строя.  С другой стороны – в этой борьбе участвуют законные представители демократии всей страны в лице Совета Республики, где есть представители Викжеля, ЦИК С,Р,К,К, депутатов и временного правительства, и только им принадлежит право довести страну до Учредительного собрания и передать ему всю власть, вследствие чего Главный комитет Казанской дороги высказывается за всемерную поддержку этой коалиции. Председатель М. Васильев, секретарь Д. Васильев, № 113» [Отрывки из книги Иванова-Плугова].
Очевидно, что такая позиция не могла понравиться большевикам. Поэтому Всероссийский профессиональный союз железнодорожников (Викжель), Главный Комитет Казанской железной дороги и другие органы были объявлены «белогвардейскими» и  «контрреволюционными». Телеграмма была перехвачена красногвардейцами и не дошла до рабочих и служащих дороги. Тем не менее, Перовский штаб предпринял меры предосторожности против возможного сопротивления большевикам некоторой части рабочих и остального населения.
«Перово и прилегающие к нему окрестности были объявлены на военном положении. Каждую ночь патрули Красной гвардии производили обходы. Каждому, кто имел оружие, предлагалось немедленно зарегистрировать его в Военно-Революционном Комитете. Эта мера вызывалась жестокою необходимостью момента. У всякого, кто вызывал хоть малейшее подозрение или сомнение со стороны штаба, оружие немедленно отбиралось. Всякие распоряжения по мастерским, а также в местностях, объявленных на военном положении, считались недействительными, если на них не было визы Ревкома. Эти военные предосторожности закреплялись приказом т. Плющева по отряду Красной гвардии, в котором он предписывал быть всем готовым  каждую минуту к выступлению и перейти на казарменную жизнь, оставаясь днём и ночью в мастерских при штабе Красной гвардии» [128].
Железнодорожники Северных железных дорог беспрепятственно пропустили в Москву на помощь Московскому Военно-революционному комитету отряды Красной гвардии из Иванова-Вознесенска, Шуи, Орехова-Зуева, Коврова и других городов. Железнодорожники станции Савёлово доставили в Москву три броневика из состава расквартированного в этом городе бронепарка Северо-Западного фронта. В Главных вагонных мастерских Московско-Курской, Нижегородской, Муромской и Окружной дорог был создан отряд Красной гвардии численностью более 150 человек. Бойцы-железнодорожники взяли под охрану и контроль все прибывающие в Москву по этим дорогам поезда, участвовали в боях с юнкерами на подступах к Кремлю, в Лефортове и других местах. Отряды Красной гвардии Московских, Перовских и Казанских мастерских охраняли район трёх вокзалов, грузовые дворы, добывали оружие, участвовали в занятии городской телефонной станции и в бою на Никольской улице [112].
«Красногвардейцам Московских паровозных мастерских вместе с другими частями было дано задание захватить Центральную телефонную станцию в Милютинском переулке, возле Мясницкой. Двигались медленно, от дома к дому, со стрельбой перебегая открытые площадки, а входя в переулки опять прижимались к стенкам домов, укрываясь от пуль свистящих вдоль переулков, ударяющихся о косяки домов.
Телефонная станция была взята. Взят телеграф на Мясницкой. Были жертвы – раненые и убитые. Юнкера стреляли метко. Но, в конце концов, опорные пункты белогвардейщины – Кремль, Дума и Александровское военное училище на Знаменке и Арбатской площади – становились для юнкеров их собственной ловушкой» [128]…
Конец этой истории нам всем известен.               

В память об этих событиях и рабочих Казанской железной дороги улица, с которой началась новая застройка района Вешняки-Владычино и которая идёт вдоль полотна железной дороги, названа улицей «Красный казанец». Теперь нам понятно, в честь кого названы улица Плющева в Перовском и улица Молостовых в районе Ивановское.

7. ПРЕОБРАЗОВАНИЯ НОВОЙ ВЛАСТИ
(ТРЕТИЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РАЙОНА)

В октябре 1917 г. большевики начали захват власти в стране. Сопротивление их действиям повлекло гражданскую войну. Необходимость подготовки командных кадров для Рабочее-крестьянской Красной армии вылилось для наших  тихих подмосковных поселений в появлении здесь весной 1918 г. военных учебных заведений. Практически в это же время и в последующие годы начались радикальные изменения общественной жизни – ликвидация частной собственности, административно-территориальные преобразования, «классовая война», новая экономическая политика, индустриализация. Период преобразований прервала Великая Отечественная война. 

СПРАВКА
В марте 1918 г. Москва была провозглашена столицей Советского государства.
Новыми органами власти стали Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а позднее – Советы депутатов трудящихся.
В 1923 г. в Кускове открылись Центральные курсы погран-охраны ОГПУ (Internet).
Постановлением Президиума Московского уездного Совета от 13 ноября 1924 г. был образован город Кусково.
В 1925 г. ряду подмосковных поселков был присвоен статус города. Среди них Перово и Люберцы.
В 1929 г. постановлением Президиума Всероссийского Исполнительного Комитета (ВЦИК) РСФСР было отменено административно-территориальное деление на губернии, уезды, волости и введено краевое и областное деление.
Решением от 3 июня 1929 г. Президиум ВЦИК постановил Центрально-промышленную область с центром в городе Москве именовать Московской областью.
Постановлением ВЦИК от 12 июля 1929 г. Московская область была разделена на 10 округов, среди которых был обозначен и Московский округ с центром в г. Москве. Московский округ в свою очередь был разбит на 144 района. Среди них – Ухтомский район с центром в г. Люберцы. В Ухтомский район вошли, в частности, Перово, Новогиреево, Кусково, Владычино, Вешняки.
В 1938 г. Кусково вошло в состав г. Перово.
16 апреля 1940 г. город Перово, в составе которого к тому времени были поселки Перово-Поле, Ново-Гиреево, Чухлинка, Кусково и Карачарово, включен в состав городов Московской области с прямым подчинением Мособлсовету.


НОВОЕ ВРЕМЯ – НОВЫЕ ЛЮДИ

Прежде всего новой властью была отменена собственность на землю и средства производства. «Проклятые буржуи» – владельцы фабрик, железных дорог, помещики и прочие «графья» – были объявлены врагами народа. Их имущество власть объявила «государственной», то есть своей.
Сергей Дмитриевич Шереметев скончался в 1918 г., много сделав, чтобы подготовить Кусково к функционированию в качестве общественного музея. Некоторые из потомков графской линии после 1917 г. остались со своим народом, но уже не могли активно участвовать в жизни общества, другие были вытеснены из России революционным режимом. Ведь дворян – наиболее образованную и культурную прослойку российского населения – новая власть истребляла как класс. Так наша кусковская земля осталась  без своих вековых хозяев.
Остались без хозяев и многие частные дома наших поселков. Купцы, предприниматели, титулярные советники и прочие если не были арестованы, то, потеряв свой общественный и экономический статус, как-то «растворились» в вихре этих событий. Их дома в Вешняках и Кускове были национализированы, и новые жилищные органы советской власти заселяли их нуждающимися. Правда, люди рассказывают, что иной раз прежним, лояльным к новой власти, владельцам оставляли пару комнат в их бывшем доме.
Это был самый темный период нашей истории: позже, вслед за «врагами», бессмысленным репрессиям подвергались все слои населения. Никто не спрашивал о том, за что могут арестовать. Был один вопрос: сегодня вечером или завтра? Арестовывались и пропадали священники, актеры, поэты, крестьяне, студенты… Люди, пережившие это, до недавнего времени боялись рассказать детям свою историю и родословную, «на всякий случай» уничтожали документы, «компрометирующие» фотографии родственников. Поэтому сегодня почти невозможно восстановить судьбу коренных жителей Вешнякова и Кускова: свидетели того времени ушли, не оставив детям и внукам семейной истории. Поколение осталось без биографии.
 
Сергей Яковлевич Шагаров, 1923 г. рождения, вспоминает, что восьмилетним мальчишкой он приехал со своими родителями в Вешняки в 1931 г. Их семье дали две комнаты на втором этаже двухэтажного деревянного дома на Клубной улице, 3. Прежним владельцем дома был работник банка Удальцов. На фотографии видна часть этого дома при виде со двора. Сергею Яковлевичу здесь примерно 37 лет. Он сфотографирован с сыном. К их приезду в Вешняки в этом доме уже жил его дед, Яков Иванович Иванов со своей женой. Сергей Яковлевич вспоминает, что еще до войны дед работал в какой-то военной организации, находившейся на территории сегодняшнего Московского гуманитарного университета (прежде – территория ВКШ). Из следующих статей мы узнаем, что это могли быть курсы ОСАВИАХИМ или Военно-техническая школа собаководства. Почему его родители приехали сюда Сергею Яковлевичу не рассказывали.
Владимир Павлович Афиногенов, 1924 г. рождения, вспоминает о том, как их семья оказалась в Кускове на Трудовой улице. «Отец мой был крестьянином из деревни Зарайского района. С молодых лет занимался скотом. Потом он поехал в Москву, и там к дому своего знакомого в Калитниках надстроил второй этаж. Так там и жили две семьи. В Москве у нас были коровы, свиньи, конюшня с лошадьми. В 1930 г. отец купил сруб в Кускове и достроил его. Так появился наш дом (его вид со двора нарисовал брат Владимира Павловича. – Авт.). В этом же году нас раскулачили».
Мы можем предположить, что отец Владимира Павловича как хороший хозяин с опытом выращивания и, наверное, продажи скота, воспользовался новой экономической политикой, проводимой советской властью, и развил в Москве свое небольшое дело. Ведь декретом Совнаркома от 30 июля 1921 г. была допущена частная торговля и свободная продажа излишков сельскохозяйственной продукции. Но вскоре курс власти сменился, и опять началась ликвидация собственников и частного предпринимательства. Под эту кампанию, видимо, и у Афиногенова отобрали квартиру в Калитниках, скотину, оставив для семьи только кусковский дом. «Да и отсюда на возах вывезли все имущество, остались голые стены».
Многие попали в наши поселки из других областей. Одна из жительниц первого в нашем районе панельного дома на улице Красный Казанец рассказывала, что до новостройки она жила во Владычине у матери своего мужа. Та приехала во Владычино, поближе к Москве, из Рязанской области в поисках работы. «Ей удалось снять комнату в доме, где жили четыре семьи. Рассказывали, что бывший владелец этого дома после революции оставил его государству, и дом стал коммунальным. А свекровь нашла работу продавца на станции Новой».
Николай Григорьевич Антонов, 1924 г. рождения, приехал из деревни Александровка Тульской области. Его отец устроился в Москве садоводом, и семья в 1939 г. переехала в Кусково.
Отец Анны Васильевны Муруговой приехал в Кусково в конце 20-х годов из голодной Орловской области в поисках заработка. Он нашел себе место рабочего-собаковода в Военно-технической школе собаководства, получил жилье в здании бывшей шереметевской богадельни, принадлежавшем теперь школе, и вызвал сюда семью.
Зинаида Васильевна Голикова тоже попала в Кусково из Орловской области. Засуха и голод (к тому же большевики отбирали у людей заработанное ими зерно, чтобы обеспечить колхозу будущую посевную) вынудили ее родителей с тремя детьми в 1933 г. покинуть родные места и перебраться под  Москву, в поселок Кусково. Отец предварительно устроился конюхом в пожарное депо, и семье выделили маленькую комнатку в деревянном домике на Пограничной улице. Там тоненькую от недоедания Зину определили во 2 класс 10-й Кусковской школы (в своей деревне она прошла четыре класса). Тяжелое материальное положение семьи заставило ее в 1939 г. уйти из 9 класса и побеспокоиться о получении специальности, чтобы поскорее начать зарабатывать деньги для себя и семьи.   
Старожилы рассказывали вашему автору, что здесь оказалось много людей, по каким-то (может быть национально-политическим) причинам выселенных из Москвы.
Таким образом, в первые 10 – 15 лет советской власти произошло крупное переформирование контингента жителей района: место состоятельных дачников, владельцев построенных на графских землях домов, заняли люди, гонимые безработицей, голодом или мероприятиями новой власти.
Соответственно изменились и условия жизни. Семья дачника имела свой одно– или двухэтажный дом и большой участок, а теперь эти дома стали коммунальными, и семьи занимали одну – две комнаты.

 
КУСКОВСКАЯ ШКОЛА № 10
Рассказ о школе написан на основе рукописи-воспоминания ее бывшего ученика К.В. Шлеева

Неоспоримо замечательным результатом деятельности советской власти была организация всеобщего образования. Не только в городах, но и в селах России стали создаваться новые школы. Своими размерами и оборудованием они могут вызвать улыбку сегодняшнего школьника, но в них выросло поколение замечательных людей, победивших фашизм и построивших нашу сегодняшнюю жизнь.
Во всех наших поселках дети были обеспечены, по крайней мере, начальными учебными заведениями. Во Владычине в маленьком старом доме размещалась четырехклассная школа. Перед войной построили новую кирпичную (одноэтажную). Вешняковская школа (деревянная, одноэтажная) стояла на Вешняковском шоссе на углу с Пионерской улицей. Это примерно там, где сейчас перекресток с улицей Молдагуловой, но чуть в сторону церкви.
В следующей статье мы узнаем о том, что в советское время около станции Кусково возник большой поселок железнодорожников. В 1928 г. для детей рабочих в дополнение к прежним двум маленьким начальным школам открылась школа-десятилетка, получившая название «Кусковская средняя школа № 10 железной дороги им. Ф.Э. Дзержинского» (в те годы Нижегородская железная дорога получила имя председателя ВЧК).
Новая школа имела «железнодорожный уклон». Это выражалось в том, что помимо общих школьных дисциплин учитель истории Л.Б. Ариансон читал еще и курс «Эксплуатация железных дорог». Первым директором школы был Боровский. Первый выпуск школы состоялся в 1936 г.
На момент написания данной книги в помещениях школы расположились службы лесничества лесопарка «Кусково». Территория замусорена, валяются детали тракторов... Но, войдя внутрь и как бы «отдернув» завесу времени, мы увидим широкий школьный коридор, «услышим», как из классных комнат доносится стук мела по доске и голос учителя: «К доске пойдет Коля Антонов». Помимо общих классных комнат были оборудованы кабинеты химии, физики, биологии, труда. В школьном зале проводились физкультурные занятия, а в углу стоял рояль. Его работа начиналась после уроков, когда ребята собирались на хоровой кружок. Нужен был рояль и для занятий литературно-драматического кружка, и для репетиций струнного оркестра народных инструментов. Не пустовали по вечерам и кабинеты: здесь занимались химический, астрономический, радиотехнический кружки. Очень большое внимание уделялось физкультуре и военной подготовке учащихся. Организатором этой работы был неутомимый преподаватель физкультуры и военрук Алексей Николаевич Попов.
В 10-й школе учились многие жители нашего района. Кто-то из них подарил нам копию газеты «Ударник Дзержинской», которая выпускалась политотделом железной дороги. Первая страница ее номера от 20 июня 1940 г. посвящена пятому выпуску школы № 10. Давайте прочтем некоторые строки передовицы, чтобы почувствовать дух газет того времени. А еще мы надеемся, что кто-то из наших читателей найдет здесь знакомые имена.
«Наша школа к концу года подошла со многими достижениями: пять классов нашей школы имеют абсолютную успеваемость. Это 1-й класс «Б», где учительницей тов. З.О. Гурская, 1-й класс «В», где учительницей тов. А.Д. Маликова, 1-й класс «Г», где учительницей тов. Е.В. Куликовская, 10-й класс «А», где классным руководителем тов. А.Н. Попов, 10-й класс «Б», где классным руководителем тов. Л.Б. Ариансон.
В школе имеется значительный отряд отличников учебы. Выступления  ученика 10-го класса «А» Тимы Смирнова на юбилейных пушкинских торжествах и серия докладов, сделанных в железнодорожном клубе имени К. Либкнехта отмечены политотделом дороги – он был премирован патефоном. Нина Помощникова – отличница 10-го класса «А». Ее ответы всегда полны, точны. Зина Кирьянова, Тоня Сергеева, Оболенский, Цуканов, Кравчинская, Николаева – вот лучшие из лучших, которым школа с гордостью вручает на основании постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) особые аттестаты, дающие право на поступление без экзаменов в любой из вузов нашей великой страны.
Говоря о наших выпускниках, надо сказать и о тех, кто в течение десяти лет работал над их ростом, давая им прочные знания. Это классные руководители Алексей Николаевич Попов и Лев Борисович Ариансон.
Наши младшие товарищи! Куда бы вас ни поставила наша партия и правительство, будьте всегда и везде преданными сынами нашей родины, верными учению партии Ленина – Сталина.
С.М. Критский, зав. учебной частью».
Мы знаем, что Нина Помощникова воспользовалась своими знаниями и «особым» аттестатом и поступила в Московский государственный университет на биологический факультет.

Вашему автору удалось встретиться с бывшим преподавателем школы Л.Б. Ариансоном. Лев Борисович, 1911 г. рождения, пришел в Кусковскую школу в 1935 г. после окончания Педагогического института. Проживал в Кускове на улице Вокзальной, 22. Преподавал историю и вел курс «Эксплуатация железных дорог». Депутат Перовского горсовета созыва 1939 г. С началом войны был назначен комендантом эшелона, перевозящего раненых. Позже – начальником спецчасти отдела железных дорог Министерства путей сообщения. За доблестный труд в период ВОВ награжден медалью. В 1951 г. награжден медалью «За трудовое отличие». Вел активную общественную жизнь. По просьбе секретаря Перовского районного комитета КПСС и председателя Перовского исполкома В.П. Шанцева организовал лекторий «Перовские пятницы». Лекторий проходил в кинотеатре «Киргизия» и был, пожалуй, наиболее крупным и популярным культурно-просветительным и политико-информационным мероприятием в районе в течение долгого периода. На «Перовские пятницы» приезжали народный артист СССР Самойлов, киргизский писатель Ч. Айтматов, фигуристка И. Роднина. Лев Борисович – один из активных организаторов поиска и встреч ветеранов Кусковской школы № 10.
Когда мы встретились со  Львом Борисовичем ему было 94 года. Он жил в Новогирееве. Ему было тяжело ходить, а ослабленное зрение не позволяло читать.  Но все также он стремился быть кому-то полезным. Все с той же отзывчивостью он рассказывал нам все, что могло бы быть полезным для данной книги, а потом несколько раз звонил и добавлял все новую информацию. Спасибо вам, Лев Борисович!
Многие выпускники этой школы во время войны оказались на фронте и не вернулись домой. Но оставшиеся в живых не забыли своих товарищей и записали их имена на памятных досках школьного музея. Отдельный рассказ о военном периоде работы школы помещен в следующем разделе.


НОВЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ
На Владычинских землях был организован колхоз. Бывшие жители Владычина вспоминают, что его земли тянулись примерно от сегодняшней Косинской улицы до Нового Косина. Сельсовет располагался на улице Центральной (где теперь проходит Кетчерская), ближе к кладбищу. В той стороне был и клуб.
К слову, несколько старожилов рассказывали, что Владычинское (теперь Перовское) кладбище тогда было «очень плохеньким, «деревенским»: без ограды и без памятников».

В Москве возникали новые заводы и фабрики. Небольшие и кустарные предприятия объединялись, реконструировались, переподчинялись новым государственным структурам управления и переводились на выпуск нужной государству продукции.
В годы гражданской войны, когда бакинская нефть была отрезана войсками Антанты, Кусковский химический завод освоил выпуск необходимого для Красной Армии высококачественного бензина из имевшихся в запасе соляровых масел.
Перовские железнодорожные мастерские превратились в Перовский вагоноремонтный завод, а затем в локомотиворемонтный.
По воспоминаниям С.Я. Шагарова в самом конце 1930-х гг., а, может быть, в 1940 г., в Вешняках, около церкви, заняв территорию рынка, появился чугунолитейный завод – отделение завода «Серп и Молот». Деревянный барак-общежитие для его рабочих поставили за церковью, на поляне, где теперь начинается улица Красный Казанец.
Бурное развитие промышленности и строительства в Москве и в ближайших городах создало потребность в перевозке больших объемов грузов и людей. Наше хозяйство не было в достаточной степени обеспечено автотранспортом, и проблема решалась за счет железнодорожного транспорта. Для этого строились современные паровозы и развивалось путевое хозяйство. Рядом с Перово была организована станция Кусково. Здесь строились маневровые пути, сортировочные горки, оборудованные средствами линейной сигнализации и диспетчеризации.
Для создания и обслуживания этого хозяйства требовались дополнительные рабочие и специалисты. Им было нужно жилье. Так около станции Кусково стал расстраиваться поселок железнодорожников. Он ширился в сторону платформ Чухлинка и Новогиреево и, поглотив застроенные прежде частными домами участки, стал маленьким городом.
Но давайте отнесем рассказ о новом Кускове в ту часть нашего повествования, которая по хронологическому признаку относится к послевоенному времени. И вот почему.  Сведения об этом несуществующем теперь поселке мы можем получить только из воспоминаний его бывших жителей.  Но сегодня мы можем говорить лишь с теми, кому даже перед самой войной было 15 – 18 лет. Им трудно разделить в памяти картины довоенного и послевоенного Кускова. Поэтому с точки зрения достоверности их воспоминания правильнее отнести к послевоенным годам, а между собой мы будем считать, что таким поселок был и перед войной.

В период индустриализации советское правительство уделяло большое внимание созданию авиации. Решающим в этом деле было налаживание выпуска отечественных авиационных моторов. С началом московского завода авиамоторостроения связана судьба Афиногеновых. Продолжим рассказ Владимира Павловича, начатый на с. 71.
«Примерно в 1930 г. (точно не могу сказать) мой отец подрабатывал на своей лошади на землеустроительных работах: на месте бывшего Семеновского кладбища у Семеновской заставы готовилась площадка для строительства завода авиационного моторостроения № 24 им. Фрунзе. Теперь это завод «Салют» на проспекте Буденного. В 1930 г. работы на заводе только начинались, и мой старший брат Александр пришел туда шлифовщиком. Он начал шлифовать коленчатые валы для моторов. В 1935 г. туда же после армии пришел и второй брат Виктор. Через некоторое время они стали знаменитыми шлифовщиками. А в 1940 г. и я после школы пришел на завод. Работал токарем.
Тогда другого транспорта, кроме железной дороги, здесь не было, и я ездил на работу с платформы Новогиреево до платформы Серп и Молот, а потом на трамвае до Семеновской. В 1941 г. по Мейеровскому проезду (прошлое название проспекта Буденного) провели трамвайную линию. Трамвай оттуда шел по Владимирскому шоссе, по 3-й Владимирской улице до окраины Новогиреева. Круг был там, где сейчас детский магазин.
Но тут началась война…»
Да, друзья, приходится снова прерывать рассказ: историю не обойти. Это страшное слово настойчиво врывается в каждый сюжет нашего повествования: «Началась война».
Как коснулась она жителей нашего района? Что происходило в период Великой Отечественной на нашей территории? Об этом мы узнаем в следующем разделе. Там мы и продолжим рассказ Владимира Павловича.



ВОЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
    
В 1918 г. в районе Кусково-Новогиреево была организована Высшая стрелковая школа командного состава РККА, позже уступившая место Центральному питомнику-школе военных и спортивных собак РККА. Отсутствие живых свидетелей и дефицит достоверной информации о начальном периоде деятельности Стрелковой школы (например, в Военном архиве вообще отсутствуют документы этого учреждения за 1920 – 1921 гг.), побуждают как можно бережнее относиться к имеющимся сведениям и подробнее восстановить различные аспекты жизни Школы. Это крайне важно из-за теснейшей связи формирования и работы этого и других военных учреждений с многими аспектами вообще истории района, с историей шереметевской усадьбы Кусково в частности, с судьбами жителей.
Во-первых, появление этого учреждения открыло новую, совершенно своеобразную линию преемственности военных и  военно-спортивных учреждений, формируемых и работавших на территории нашего района вплоть до 1960-х годов. Так построенное Стрелковой школой стрельбище способствовало превращению Кускова в центр стрелкового спорта и снайпинга. Видимо, благодаря этой «специализации» и на базе стрелковых курсов во время Отечественной войны была сформирована Центральная школа инструкторов снайперского дела и женская снайперская школа.
С точки зрения истории Советской армии, нашему району выпало стать местом формирования одного из первых военных учебных заведений страны для подготовки командных кадров Красной армии. Среди выпускников этого учреждения – Герои Советского Союза, генералы армии, маршалы Советского Союза. Но и последующие учреждения, сформированные на территории района, играли важную роль в подготовке кадров Красной Армии, одержавшей победу в Великой отечественной.
Во-вторых, Стрелковая школа, придя сюда как «инородное тело», способствовала процессу слома и забвения уникальной дачно-усадебной культуры Гиреева и Кускова, начатому революцией. Возникает ощущение, что для нашего тихого подмосковного уголка это стало «возмездием» за то, что его практически обошла первая русская революция (коснувшаяся близкого  Перова) и Первая мировая война. Со Стрелковой школой сюда пришли «прелести» большевистского переворота – непререкаемое «право» оружия, вражда сословий, уничтожение уважения к собственности, бездумное отношение к природе, «классовый» эгоизм.
Но есть и другой аспект. Нуждаясь в кадрах (от преподавательского состава до чернорабочих), Школа «вобрала» в себя многих жителей округи, дав им в это трудное время некоторое материальное обеспечение. С другой стороны, многие военнослужащие образовали здесь или привезли сюда свои семьи, которые так и остались жителями района. Так Стрелковая школа и родившаяся внутри неё Школа военного собаководства стали вроде бы как «семейным» делом для многих жителей района. Впоследствии военные учреждения как-то незаметно вошли в жизнь нашего района, стали новым его знаком.
Удивительно, что за многие годы краеведческого поиска мне не пришлось что-либо услышать или прочитать в массовых изданиях об этой «главе» нашей истории. Разве что – скудные сведения о женской снайперской школе, которая появилась здесь неизвестно почему и ушла неизвестно когда и куда… Поэтому работа над данной темой основана, прежде всего,  на поиске и анализе архивных документов.

ВЫСШАЯ СТРЕЛКОВО_ТАКТИЧЕСКАЯ ШКОЛА КОМАНДНОГО СОСТАВА РККА

Когда шла работа над книгой «Вешняки: история и люди» (выпущена в 2006 г.) автор ничего не знал о формировании в районе Высшей стрелково-тактической школы командного состава Рабоче-крестьянской Красной Армии (1918 г.). поэтому она упоминается в книге буквально пятью предложениями со слов нашего земляка А.К. Голикова. Последующее краеведческое исследование, основанное на работе с документами военных архивов, позволило развёрнуто и детально рассказать об этом учреждении от зарождения до отъезда из Кускова и Гиреева в 1922 г. и далее. Мы попытались охарактеризовать военно-политическую обстановку и бытовые условия, в которых формировалась Школа, «прелести» «революционной» реквизиции и судьбу шереметевской усадьбы, частного жилого фонда и имущества местных жителей, внутренние проблемы. Но главное – рассказать об учебной деятельности, программах подготовки и военных специальностях её выпускников – командирах Красной Армии. Ведь это было начало того организационного и учебно-методического процесса, который привёл к созданию широко известных в нашей стране офицерских курсов «ВЫСТРЕЛ». От гражданской войны до Великой Отечественной –  вот путь, пройденный выпускниками этого учреждения. И хотелось упомянуть побольше имён сотрудников Школы, чтобы наши современники могли найти здесь своих родственников. Но всё это изложено в наших более поздних работах: 1) «Гиреево – Новогиреево: судьбы людей, история района». М., «Кучково поле», 2014 и 2) «Поколение победителей. Вешняки в истории Красной Армии и в судьбах фронтовиков». М., «Эргопроект», 2015. Здесь мы даём только краткую выписку из этого материала.

 
Вспомним перенасыщенный политическими событиями 1917 год.
После отречения Николая II в пользу брата, великого князя Михаила Александровича, тот, пробыв царем один день, 3 марта 1917 г. под давлением обстоятельств подписал манифест об отречении, в котором «…решение о выборе формы правления страной возлагалось на Учредительное собрание» [1].
Активная часть населения России видела в Учредительном собрании начало процесса демократизации жизни в России благодаря всенародному представительству при решении важнейших государственных вопросов. Между тем все более заметной силой становились агрессивно настроенные Советы рабочих и солдатских депутатов. Поздним вечером 25 октября, через час после залпа Авроры, они открыли в Петербурге свой II Всероссийский съезд. На следующий день стало известно о ночном аресте большевиками членов Временного правительства.
На этом фоне под давлением В. И. Ленина (Ульянова) и Л. Д. Троцкого (Бронштейна), в противовес идее многих депутатов о широкой социалистической правительственной коалиции, «…на съезде было утверждено большевистское временное, то есть до созыва Учредительного собрания, рабочее и крестьянское правительство, которое было названо большевиками «Советом народных комиссаров» (СНК)» [1]. Председателем правительства стал В. И. Ленин. Съезд также избрал новый состав ВЦИК. Из 101 его члена 62 являлись большевиками.
Тем не менее, 12 ноября 1917 г., в условиях захвата власти большевиками, в России прошли выборы делегатов Учредительного собрания. Эсеры получили на них более 40 % голосов, а большевики 22,5 %.  Это означало, что им грозила потеря власти, так как большинство делегатов отказались признать Временное рабочее и крестьянское правительство, потребовали передачи всей полноты власти Учредительному собранию.  Это не устраивало группировку Ленина. «Поэтому в ночь с 5 на 6 января В. И. Ленин на совещании членов СНК предложил дать делегатам выговориться до конца, но утром никого на заседание не пускать. По приказу наркома по морским делам П. Е. Дыбенко караул разогнал Учредительное собрание, а многие его члены были арестованы и затем расстреляны» [1].
Так Совет народных комиссаров оказался единственным, подкрепленным силой штыков некоторых матросов и солдат, активным властным органом.
Еще 26 октября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире. Всем воюющим народам и их правительствам предлагалось начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире. Представители советского правительства в ноябре начали переговоры с германским командованием. Союзники России по Первой мировой войне не могли понять такого предательского шага. Правительства держав Антанты отказались признать Временное рабочее и крестьянское правительство. Поэтому в начале 1918-го большевики оказались в состоянии войны на два «фронта» – с частью своего собственного народа, не признавшей их, и с участниками Антанты.
Противники советской власти создавали свои вооруженные формирования. В ноябре – декабре 1918 г. десанты союзников высадились в Новороссийске, Одессе, Севастополе, Мурманске, Архангельске и во Владивостоке…» [1].
Опора большевиков – Красная гвардия – не имела боевого опыта, испытывала недостаток в вооружении и подготовленных командных кадрах. 15 января 1918 г. СНК принял декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной армии, а 29 января – Рабоче-крестьянского Красного флота. «В апреле 1918 г. вводится обязательное обучение военному искусству рабочих и не эксплуатирующих чужого труда крестьян, учреждается институт военных комиссаров… На военную службу все шире стали привлекаться бывшие офицеры и генералы. 2 сентября ВЦИК постановил создать высший орган военной власти – Революционный военный совет Республики (РВСР)» [1].
В такой обстановке решался вопрос о профессиональной подготовке командиров Красной армии. Большевики вынуждены были смириться с мыслью об использования (если не на фронте, то для обучения красных офицеров) офицеров царской армии. И многие из них, искренне желавших улучшения жизни своего народа и демократических преобразований России, поверили пропаганде и согласились на сотрудничество с советскими органами.
Одним из представителей прежней русской армии был Николай Михайлович Филатов, ставший первым начальником Стрелковой школы. В сентябре 1918 г. на первом съезде деятелей военно-учебных заведений Николай Михайлович сделал доклад о необходимости сформирования для Красной армии стрелковой школы. Он знал, о чем говорил: у Филатова был опыт командования офицерской стрелковой школой (русской армии), которая находилась в Ораниенбауме, под Петроградом.
Местом для базирования стрелковой школы определили оставшееся без хозяина графское имение Кусково и Гиреево Торлецких.
Когда это началось? Есть подозрение, что идея о создании Стрелковой школы для командиров Красной Армии возникла и начала реализовываться вскоре после принятия январского 1918 г. декрета о создании РККА. То есть, доклад Филатова был только официальным оглашением ранее принятого решения.
в Российском государственном военном архиве имеются приказы по Стрелковой школе, самый ранний из которых имеет номер 253 и датирован 18 сентября 1918 г.[2]  Первых приказов нет. Не мудрено, что в такое время они просто не дошли до архива или были утеряны. Содержание приказа № 255 показывает, что деятельность служащих школы началась не вчера: они перевозят имущество из Ораниенбаума, значит, как минимум, уже подготовлено место для него и служащие где-то живут (расквартированы).

ПРИКАЗ
ПО СТРЕЛКОВОЙ ШКОЛЕ
(бывшей офицерской)
№ 255      
20-го сентября 1918 г.           м-ко Кусково
Прибывших из служебной командировки по эвакуации имущества Школы и Ружейного полигона в м-ко Кусково, заведующего хозяйством тов. Панчишко и служащего Краюхина полагать на лицо с 19-го сентября.
                Вр. и. д. Начальника Школы     Н. Филатов.
                Комиссар Школы     Григорьев.

Арифметика подсказывает, что если каждый день выходило даже не по одному, а по два приказа по Школе (что практически маловероятно), то от восемнадцатого сентября до первого приказа мы должны отсчитать назад ещё 126 дней, то есть не менее четырёх месяцев. Это даёт примерно 18 мая. Данный приказ подписан комиссаром Школы. А комиссары появились в апреле. То есть, реальным сроком появления  и расквартирования первых сотрудников школы в Кускове следует считать конец апреля - май 1918 г.
Ядром дислокации школы стала Кусковская усадьба. Мандариновые деревья, пальмы и прочая экзотика, которая когда-то потрясала гостей шереметевского дворца, исчезла из оранжерей. Теперь они стали главным зданием школы.
ПРОТОКОЛ № 9
Заседания Хозяйственной Комиссии Стрелковой школы
20 сентября 1918 г.
Советом Школы постановлено Кухонный домик с сараями освободить под мастерскую Ружейного Полигона и электрическую станцию…
Хозяйственная комиссия постановила: срочно просить ходатайства Совета Школы о предоставлении в распоряжение Школы:
Двух сараев на конном дворе имения, из которых один в настоящее время совершенно пустой, а другой занят старыми санями, одноконным экипажем и двумя старыми каретами имения; это имущество может быть помещено в павильоне у Итальянского Домика;
Пожарный сарай – для гаража. Бочки и машина могут быть поставлены под навес на кухонном дворе;
Каменный амбар – для продуктового склада.

«ПРОТОКОЛ № 8
Заседания Совета Стрелковой Школы
(из приказа № 317  от 21 ноября 1918 г.)
Обсудив вопрос о помещении для Управления Школы, Совет постановил: срочно принять меры к очищению квартиры, занимаемой управляющим имением….

Приложение к приказу №  322
АКТ
25 октября 1918 г. мы, нижеподписавшиеся: Комиссия для подыскания помещений служащим Школы на основании… совместно с представителем имения Кусково Николаем Александровичем Масоловым, составили настоящий акт в том, что следующие помещения с согласия представителя имения предоставляются для надобности школы:
1. Дом  № 11 деревянный рубленный, внизу 5 комнат, одна печка, сени без двойных рам, балкон открытый. Вверху 2 комнаты без печей. При доме имеется
а) дощатый сарай с двумя холодными комнатами, кухней с русской печкой и плитой
б) сарай с печкой и железным котлом, помещение для дров. Все крыто железом.
2. Дом  № 13 деревянный рубленный, крытый железом, 5 комнат, кухня, одна застекленная и одна открытая веранда. При доме сарай и погреб.
3. На конном дворе каретный угловой сарай с полом и кладовой из двух комнат с железными решётками на окнах.
4. Каменная конюшня с 10-ю стойлами.
5. Навес на каменных столбах для обоза.
6. Жилая каменная казарма для рабочих в 4 окна с двойными рамами, с русской печкой и коробкой. Железная печь, деревянные сени.
7. Помещение лавки из полубревен, обшитых тесом. При лавке 4 комнаты с кухней, русской печкой и сенями. Сарай совершенно разломан.
8. Дом № 14 (Садовый флигель) деревянный бревенчатый, крытый железом, 4 комнаты и одна темная комната, кухня с плитой и застекленная терраса.
9. Флигель, квартира № 15. Деревянный, рубленный, 5 комнат, 2 печи русские, открытая терраса. Каретный сарай, два стойла для лошадей.
10. Флигель № 16. 4 комнаты, 1 голландка, кухня с плитой и русской печкой. Погреб.
Подписали:
Представитель от Губернского Земельного Комитета Н. Мосолов.
Председатель Комиссии Н. Рейнгард.
Члены: Середин, Спиридонов, Заикин, Антонов.

ПРИКАЗ   № 349
23-го декабря 1918 г.           м-ко Кусково
В виду скорого прибытия обучающихся в Школу… подготовить аудитории… Аудитории эти должны помещаться в зданиях бывших оранжерей Шереметева – ГЛАВНОМ ЗДАНИИ ВЫСШЕЙ СТРЕЛКОВОЙ ШКОЛЫ.
Распоряжением начальника школы оранжереи были застеклены, утеплены, в них были построены перегородки, создавшие школьные аудитории. В главном оранжерейном здании чуть позже расположились столовая учебного отдела и Школы мастеров-оружейников (приказ № 28 и 35 от марта 1919 г.), а также парикмахерская. Здесь, в частности, проводились собрания служащих. И вообще, чтоб не мучиться – назвали Кусково «советским имением» и передали его в ведение Школы.

ПРИКАЗ   № 5
По Высшей Стрелковой Школе Командного Состава
Рабоче-Крестьянской Красной Армии
13-го января 1919 г.        м-ко Кусково

Главным Комиссаром всех Военно-Учебных Заведений дано мне право приема в ведение вверенной мне Высшей Стрелковой Школы всего имущества и земли Советского имения Кусково, находящееся в ведении Московского ГУБЗЕМОТДЕЛА.
Имение в полном составе должно быть в ведении Отдела Снабжения и находиться под непосредственным руководством Начальника Снабжения.
Для приема теперь же образовать Комиссию под председательством Начальника Отдела Снабжения и членов: тт. Заикина, Федорова и Иванова Даниила.
                Комиссар Школы            Григорьев.               
                Начальник Школы          Н. Филатов

Итак, ядром размещения Школы стала усадьба Шереметевых, ближайшие дачи около сада «Гай» и дома по улицам Старая Слободка, Трудовая. Примерно к середине 1919 г. определилось размещение подразделений Школы по трём территориям: Кусково, Вешняки ( где-то ближе к церкви, но точнее определить не удалось), Гиреево и Новогиреево (от дома Ивана Торлецкого до южной границы нового дачного посёлка). Далее нам будет удобнее последнюю называть одним словом Новогиреево. Сам дом Торлецкого был отдан курсам подготовки полковых командиров.

Официальный приказ об открытии Стрелковой школы вышел в Революционном Военном Совете Республики 21 ноября 1918 г. [3]

ПРИКАЗ РВСР  № 245
 21 ноября 1918 г.      гор. Москва
 1. Распоряжением Главного Комиссара всех Военно-учебных заведений тов. Дзевялтовского подготовить открытие Стрелковой Школы Командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии не позже первого декабря с. г.
2. Стрелковую Школу Командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии открыть в Москве, использовав для нее личный состав и всю материальную часть бывшей Офицерской Стрелковой Школы.
3. Стрелковую Школу Командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии открыть на основаниях и согласно положению, при сем объявляемых.
Штаты названной школы передать на рассмотрение в Военно-Законодательный Совет и, по утверждении их, считать введенными в действие с 1 ноября с. г.
4. Начальником Школы назначается Начальник Оружейно-Патронного Отдела Артиллерийского Комитета Главного Артиллерийского Управления Военный Инженер-Технолог Николай Михайлович Филатов с оставлением в занимаемой должности и с исполнением обязанностей и с правами и преимуществами, этой должности присвоенными.
5. Помощником Начальника Стрелковой Школы Командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии назначается Начальник 2-й Петроградской Дивизии Константин Иванович Шереметьев.
6. Начальником Оружейного Полигона Стрелковой Школы Командного состава назначается Начальник Ружейного Полигона при Стрелковой, бывшей Офицерской, Школе Военный Инженер-Технолог Владимир Алексеевич Ковровцев.

Состав (структура) Стрелковой Школы Командного Состава.
   12) Стрелковая Школа Командного Состава состоит из следующих отделов:
а) Управления с отделом снабжения.
б) Учебного отдела с канцелярией, хозяйственной частью и курсами:
тактическими –  для подготовки батальонных командиров,
стрелковыми – для подготовки ротных командиров,
пулеметными – для подготовки начальников пулемётных команд,
траншейной артиллерии – для подготовки начальников минометных, бомбометных команд, гренадер и других специальных команд пехоты.
в) Ружейного полигона (Технический отдел Школы) с канцелярией и хозяйственной частью, в составе:
Опытной части,
Оружейно-пулемётной мастерской,
Школы оружейников,
Команды стрельбища.
При Управлении Стрелковой Школы состоит фундаментальная библиотека и музей оружия и издается вестник Стрелковой Школы.
Торжественное открытие школы состоялось 18 марта 1919 г. Этот день был принят днем годового праздника школы. Занятия фактически начались 23 марта [4].
С первых известных нам приказов по школе (с сентября 1918 г.) она называлась просто Стрелковой школой командного состава РККА. Так записано и в приказе РВСР № 245. Но с января 1919 г. в приказах по школе она стала именоваться Высшей стрелковой школой.
Первые годы функционирования Высшей стрелковой школы во многом можно назвать экспериментальными или периодом поиска оптимальной структуры и учебных задач. Представляется, что руководство Реввоенсовета и Управления военными учебными заведениями пыталось на базе школы решать то одни, то другие, то третьи задачи подготовки командиров Красной армии, которые на данный момент становились актуальными. Постоянно закрывались одни и открывались другие курсы, изменялась их специализация. Так, в июле 1919 г. пришло решение об организации временных курсов полковых командиров.


ПРИКАЗ  № 92
26 июля 1919 г.        м-ко Кусково
Во исполнение приказа Вр. и. д. Главного Комиссара всех Военно-Учебных Заведений тов. Хжановского при Высшей Стрелковой Школе учреждаются временные Курсы для Подготовки Полковых Командиров.
Вр. и. д. Заведующего указанными курсами с исполнением прямых обязанностей назначаю Заведующего Учебной Частью тов. Энвальда, помощником его по хозяйственной части тов. Чичинадзе…
Для помещения курсов занять бывшее имение Торлецкого.
Произвести тщательную дезинфекцию, уборку и приступить к неотложному ремонту.
Осенью 1919 г. было принято решение о подготовке на базе школы начальников связи для военных подразделений.

ПРИКАЗ  РВСР  № 1472
                18 сентября 1919 г.
Московскую Школу Начальников Связи, открытую приказом Всероссийского Главного Штаба от 30 января с. г. № 53, реорганизовав, влить в Высшую Стрелковую Школу Командного Состава КА в виде отдела последней.
В 1920 г. при школе были открыты дополнительные  курсы Усовершенствования и Партшкола. В конце 1920 г. партийная школа была расформирована и вместо нее открыты Гренадерские курсы [4].
В целях усовершенствования командного состава и развития стрелково-пулеметного дела в войсках пехоты приказом РВСР № 1437 от 7 июня 1921 г. школа была реорганизована в Высшую тактическо-стрелковую школу командного состава РККА [5].

УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ШКОЛЫ

Представим себе деревенского парня той поры, который даже издали не видел трактора, не говоря об автомобиле, поскольку ни того, ни другого в деревнях еще не было. Слегка освоил грамоту. Его мобилизовали, надели на голову шлем со звездой и послали в пулеметный расчет «бить белых». Вы понимаете, чего он там «настреляет». Значит, парня должен учить специалист. По какой методике? Это вам не в кино про Чапаева: «Стреляй, Анка, чего ждешь?» А где взять специалиста? Хорошо еще, если пулемет – это английский «Максим», но Тульского производства. А если отбитый у иностранцев?
Функции исследовательской, опытно-конструкторской и одновременно учебной организации, которые возлагались на Стрелковую школу, прекрасно изложены в приказе № 245 Реввоенсовета Республики об открытии школы, представленном в начале раздела. Там мы пропустили следующую часть приказа, оставив ее для данной темы:
1) Стрелковая Школа имеет своим назначением широкое распространение в войсках знаний военного дела  и   правильных и однообразных (мы бы сказали «единообразных» или «стандартных». – Авт.) методов обучения пехоты действию в бою, стрелковому, пулеметному, бомбометному делу и других специальных знаний, путем подготовки Командного состава пехоты к самостоятельному выполнению обязанностей, лежащих на командном составе: батальонных и ротных командирах и начальниках пулеметных, бомбометных, минометных и других специальных команд.
2) Подробное изучение огнестрельного оружия пехоты и баллистики его и сообразно с этими данными, в тесной связи с опытом войны, выработка приёмов употребления огня в бою.
3) Производство испытаний над новыми образцами ружей, пулеметов, ружейных пулеметов, бомбометов, минометов, ручных и ружейных гранат, траншейных орудий и вообще оружия ближнего огня.
4) Усовершенствование принятого оружия, патронов, снарядов, мин и разных приспособлений, к стрельбе относящихся.
5) Разработка данных по оружию и стрельбе пехоты, получаемых относительно иностранных государств.
6) Производство испытаний, проектирование и усовершенствование средств для ближайшего освещения местности.
7) Производство испытаний, проектирование и усовершенствование приспособлений к ружьям и пулеметам для стрельбы из-за закрытий.
8) Проектирование положений о приеме, сбережении, хранении и обращении с ружьями, пулеметами и прочим оружием пехоты и выработка правил исправления оружия.
9) Распространения в войсках правильного и однообразного взгляда по сбережению оружия и содействие им в исправлении такового путём подготовки оружейников к самостоятельному исправлению ружей, пулеметов и всякого другого оружия, состоящего в пехоте, средствами войсковых оружейных мастерских.
10) Выработка наилучших, простейших способов и приемов обучения пехоты, главным образом, по стрелковому и пулемётному делу и по другим специальным знаниям и разработка разного рода пособий, для этого необходимых.
11) Производство испытаний и проектирование устройств тиров, открытых стрельбищ, разного рода приспособлений и мишеней и способов приёмов показа попавших в мишени пуль.
Хочу еще раз подчеркнуть, что наряду с освоением, испытанием нового, совершенствованием стрелкового оружия и так далее, необходимо было готовить будущих «учителей», оснащенных методическим материалом для работы в войсках и воинских частях. Для их подготовки тоже нужны какие-то учебные планы, тексты лекций, пособия, наконец, практические занятия. Практические занятия по стрельбе из винтовки, пулемета, метанию гранат – это тир, стрельбище, полигон. Всем этим и занимался преподавательский и технический состав Высшей стрелковой школы.
Собственно учебная работа почти не отражена в рассмотренных документах. Нет даже перечней предметов, изучаемых на каждом из курсов. Лишь в протоколе приказа № 80 от 4 июля 1919 г. записано, что на всех курсах школы (Тактических, Стрелковых, Пулеметных, Траншейных) преподавались предметы:
администрация (организация, военное хозяйствование);
стрелковое дело;
пулеметное дело;
Устав внутренней службы;
уставы: пулеметный, строевой, дисциплинарный, гарнизонный.

В качестве специальных занятий на Пулеметных курсах проводились: лекции по материальной части пулеметов «Максим» и «Кольт», вьючка, пулеметное дело, топография, решение тактических задач по пулеметному делу.
Среди предметов, предполагавшихся для изучения на Тактических курсах, назывались: тактические задачи, строевое учение, уставы, топография.
Для практических занятий по стрелковому делу в конце лета 1919 г. началась постройка стрельбища. Руководство работами было возложено на заведующего Пулеметными курсами Давыдова. Линии огня должны были располагаться на расстояниях до цели от 100 до 500 шагов через каждые 100 шагов.
Первый выпуск курсантов практически не отражен в известных нам документах. Видимо, сказалась хозяйственная неустроенность, нерешенные проблемы расквартирования, не устоявшаяся еще  организация занятий, «замотанность» руководства.
Второй выпуск слушателей состоялся 19 сентября 1919 г. Он был отмечен торжественным построением выпускаемых курсантов и преподавателей у главного здания школы (Пролеткульта). Выпуску подлежали:
от Тактических курсов          16 человек
    Стрелковых                20
    Пулеметных                37
    Траншейных                16
    Школы оруж. мастеров     24
Каждый выпускник получил в подарок ручные часы и чемодан в дорогу. Думаю, что был банкет. Всего в 1919 г. с разных курсов было выпущено примерно 380 человек, а в 1920-м – уже 1134 человека.
ПЕРЕЕЗД В МОСКВУ

Конечно же, размещение военного учебного учреждения в дачном поселке нельзя считать рациональным. Общежития курсантов, лекционные аудитории, библиотеки, столовые – все было разбросано по маленьким домикам на большой территории. Это было неудобно как для курсантов, так и для преподавательского состава и руководства школы. Еще в октябре 1919 г. руководством был составлен доклад о неудовлетворительном расквартировании и возбуждено ходатайство перед Реввоенсоветом Республики «…о переводе Учебного отдела школы в Москву или в другое место, принимая во внимание, что Полигон Школы может остаться на месте и перейти в ведение Главного артиллерийского управления». Но вопрос решился только в 1922 г. Высшей стрелковой школе выделили в Москве, в Лефортове, здание бывшего 1-го кадетского корпуса (Красноказарменная, д. 3/5).

ПРИКАЗ  № 203
9 сентября 1922 г.       М-ко Кусково Моск. губ.
Ввиду наступления холодного времени… приказываю с завтрашнего дня начать перевод Школы в Москву в помещения б. Кадетского Корпуса. В первую очередь выбыть Политсекретариату, Администрации, Стр. отделу, Учебному и Хозотделам, Санитарной части, а во вторую курсам.
Оруж. Полигону, курсам Заведующих оружием и Комендантскому Управлению – остаться в Кускове.
Те подразделения, которые остались в Кускове и Новогирееве, не оказались брошенными. Была четко организована ежедневная передача туда почты, продумана организация питания. Вместо существовавших трех клубов был организован единый клуб кусковской группы школы со своей библиотекой. Для снабжения оставшихся здесь частей школы начальнику Хозяйственного отдела приказано сформировать хозяйственный распорядительно-отчетный аппарат с раздаточными складами продовольствия, фуража и квартирного имущества, «…кои расположить в помещении бывшего отдела Снабжения в м-ке Кусково». Всем частям кусковской группы оставили минимальный транспорт (лошадей) для обслуживания неотложных нужд.

Итак, осень 1922 г. стала ключевым моментом в кусково-гиреевской истории и в судьбе Стрелковой школы. Начался ее переезд в Москву.

  ОРГАНИЗАЦИЯ ШКОЛЫ-ПИТОМНИКА СОБАК
 
В недрах руководства Красной армии и учебных заведений уже зрела идея использования дрессированных собак в военном деле. Для этого нужно было решать вопросы не только подбора подходящих пород, но и их разведения и поддержания. Отдельной проблемой была теория дрессировки, доведенная до практических методик, доступных массе красноармейцев. Пока такой теории не было. Интереснейшие работы академика И. Павлова были далеки от практического использования в военных частях. Хотелось бы иметь единую организацию, где теория собаководства и дрессировки выливалась бы в конкретные приемы работы с собаками, которые тут же можно было бы апробировать и использовать при подготовке инструкторов для частей Красной Армии.
Очевидно, что одна такая организация научно-исследовательского характера не могла покрыть потребность всей армии в дрессированных помощниках. Надо создавать сеть питомников-школ собаководства в военных округах.
Но где организовать центр? А что, если за городом, на свежем воздухе, в Кускове, которое уже обжито Высшей тактическо-стрелковой школой и теперь освобождается? И для начала, пока не сложится свой штат, обеспечение и руководящая группа, пусть он поработает внутри ее структуры. А там посмотрим…

ПРИКАЗ РВС СССР  № 1089
23 августа 1924 г.       г. Москва
В целях проведения опытов по применению собак в военном деле, организовать опытные питомники-школы военных и спортивных собак в частях РККА, для чего:
1. Управлению по боевой подготовке РККА организовать в г. Москве при Высшей тактической стрелковой школе Центральный учебно-опытный питомник-школу военных и спортивных собак для целей разведки, связи, сторожевой и санитарной службы в войсках и окарауливания военных складов в помощь сторожам.
2. Командующим войсками округов (фронта и армий) организовать окружные учебно-опытные питомники-школы военных и спортивных собак для тех же целей.
3. Ввести в действие объявляемые при сем штаты и Положения о Центральном и окружных питомниках-школах военных и спортивных собак.
К организации Центрального питомника-школы приступить немедленно и закончить ее с таким расчетом, чтобы к 1 ноября с. г. приступить к учебной работе. О времени организации окружных питомников последует особое распоряжение.
Начальнику Снабжения РККА на организацию Центрального питомника-школы отпустить 6000 рублей.
                Вр. и. д. Зам. Пред. РВС, Член РВС СССР     Уншлихт.

Личный состав питомника-школы и 44 мохнатых головы будущих помощников Красной Армии осенью 1924 г. прибыли в Кусково


 ЦЕНТРАЛЬНАЯ ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКАЯ ШКОЛА СОБАКОВОДСТВА Красной Армии
 

В своем развитии ЦВТШСКА заняла три территории. В северо-восточном углу бывшего шереметевского английского парка (угол между железнодорожным полотном Казанской железной дороги и нынешней улицей Юности, ближе к Владычино) расположилось руководство школы, офицеры-преподаватели и служащие. Они заняли дом Тица, два двухэтажных корпуса и несколько небольших строений. Тут были столовая, магазин Военторга, склады, вольеры для собак. В дачном доме бывший хозяин имел достаточно просторный зал со сценой. Теперь в этом зале устроили клуб. А.В. Муругова помнит, как в клубе они – детишки –  выступали перед солдатами. А в столовой для детей служащих устраивали новогодние праздники. Это была первая территория.
Вторая территория школы была организована примерно в 1935 г. на месте Гиреевской усадьбы. Начальствующий состав разместился в лучших условиях – в большом доме помещика Торлецкого. Мы приводим фотографию, где виден фрагмент этого дома. Это примерно та территория, которая сейчас закрыта бетонным забором и занимает угловой квартал, образованный Свободным проспектом и улицей Металлургов. В Торлецком парке школа сначала устраивала свой летний лагерь (см. приказ по 1 учебному батальону № 8 от 25 мая 1941 г.), а потом использовала его как постоянный учебный полигон. Парк был закрыт для публики. Именно там были сделаны фотографии, показывающие подготовку собак к разным видам боевой службы. Там даже находились танки для подготовки собак – истребителей танков. Мы можем видеть уникальный кадр, сделанный в момент такой тренировки.
В приказе № 57 от 29 марта 1942 г. приводится список «ответственных лиц за здания школы, в которых расквартирован по общежитиям командный состав». Ваш автор выписал из приказа перечень зданий, и теперь это нам поможет представить себе устройство территорий.
Территория 1: штаб школы, столовая, детский сад, стандартный дом, общежитие начальствующего состава, магазин Военторга, питомник и боксы, склады…
Территория 2: казарма, клуб, питомник голубей, общежитие красноармейцев около клуба в саду, конюшня, кузница, боксы в саду, каменный бокс, кухня собак, гараж, бензохранилище, лагерные постройки, бараки для рабочих…
Территория 3: бараки для рабочих № 1 – 2, кухня собак, ветеринарная амбулатория, боксы для собак, квартира начальника питомника.
  Третьей территорией назывался собачий питомник, который был организован примерно в 1925 г. Он размещался в Вешняках. Домики, где жили служащие питомника и офицеры, вольеры для собак, лаборатории находились ориентировочно на территории сегодняшнего МосГу. По воспоминаниям А.В. Муруговой, перед войной командный состав размещался в кирпичном доме, где находился Центральный спортивный клуб ОСАВИАХИМ. За ним в небольшом строении находилась кухня для собак. А для питомника отвели территорию немного юго-восточнее, ближе к линии сегодняшних улицы Молдагуловой и универмага «Вешняки».
Вешняковский питомник проводил исследования и опытные работы по рациональному кормлению, содержанию животных, выявлению особенностей различных пород. Бывшие работники школы рассказывают, что с щенками здесь занимались как с детьми: внимательно следили за их развитием, измеряли, взвешивали, наблюдали за поведением. Здесь изучалась пригодность собак разных пород к тому или иному виду службы, к дрессировке, выводились новые породы служебных собак. Школой, в частности, были выведены такие породы как черный терьер и водолаз.
Помимо дрессировщиков здесь работали научные сотрудники. На фотографии 1945 г. мы видим 1-го заместителя начальника школы Константина Константиновича Голикова и научного сотрудника Елену Михайловну Масленникову, которая пришла сюда в 1925 г. после окончания биологического факультета МГУ. Позже они образовали семью. Их сын, Андрей Константинович, впоследствии тоже служил в школе.


8. ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

ВОЙНА ВОРВАЛАСЬ В ИХ ЖИЗНЬ

Судьбы наших соседей

Продолжаем рассказ Владимира Павловича Афиногенова.
«Осенью немцы подходили к Москве. С 20 октября началась эвакуация завода в Куйбышев. В ноябре надо было либо ехать с братьями в Куйбышев, либо оставаться. Я остался. Ведь здесь – дом, хозяйство, отец с матерью и двумя сестрами. Тогда я, начитавшись книг про партизан 1812 г., решил, что в случае прихода немцев буду защищать своих родных.
Еще не успели вывезти с завода все станки, еще часть их стояла здесь заколоченными в ящики, как нам дали команду их распаковывать: началось наше контрнаступление под Москвой. Мы снова затаскивали станки в цеха и готовили их к работе. С нового года начали работать, причем по 12 часов. Я хотел перейти в цех, где делались авиационные моторы. Но начальник отдела кадров меня туда не переводил. Разозлившись, я поехал в военкомат (у нас, на Перовской улице). Но меня по возрасту не взяли. Только в августе 1942 г. мне прислали повестку. На заводе у меня была бронь, но я скрыл это.
Я попал в город Выкса Горьковской области в 31-й запасной артиллерийский полк. Там месяца два проходили подготовку, приняли присягу и – в эшелон. Ленинград, берег Ладожского озера. На катере, под бомбежкой, нас перевезли на другой берег. В учебном дивизионе 47-го запасного артиллерийского полка прошел подготовку связиста-телефониста, получил звание сержанта. Там встретил из нашей Кусковской школы Виктора Кренделева (он погиб при прорыве блокады) и Николая Закревского (под Ленинградом ему оторвало руку).
Получил назначение в полк 203-мм гаубиц, который формировался на передовой у г. Колпино для подавления немецкой артиллерии в Синявинских болотах. В боях были недолго, вскоре часть расформировали. Меня вернули в мой 47 полк, где я занимался подготовкой молодых связистов. Упросил старшину послать меня во фронтовую часть. Попал в штабную батарею 268 стрелковой дивизии. Летом 1943-го дивизия вела бои с немцами. Они заняли высотку и не давали нашим частям продвинуться. Тогда у нас были очень большие потери. Потом дивизия освобождала Ленинградскую область.
Летом 1944 г. были переправлены в Финляндию. Потом освобождали Прибалтику. Там за тяжелый бой получил орден Славы. С боями продвигались на запад. Осенью окружили Курляндскую группировку немцев. Отсюда дивизию перебросили в Румынию. Там и встретили победу.         Потом я еще два года служил в своем полку. Демобилизовался только в апреле 1947 г. Вернулся домой в Кусково. Братья уже вернулись из Куйбышева. Налаживали хозяйство. Я осенью женился на Любочке. Она за время войны закончила техникум Советской торговли и работала в Сталинском райпищеторге. В доме стало тесновато, надо было его расширять. Работал грузчиком, проводником на железной дороге. В 50-е годы пристроил к нашему, считай, еще такой же дом с терраской.
А в 1970 г. все это сломали и нам дали трехкомнатную квартиру в панельном доме на Красном Казанце».

Вот так – все просто у Владимира Павловича: был, воевал, победил. А чего много рассказывать?
Такие наши люди!

Помните Нину Помощникову, которая с отличным аттестатом поступила на биофак МГУ? Война заставила ее прервать обучение: университет эвакуировался, а она не хотела уезжать из Москвы. Была в пожарной команде, рыла окопы под Москвой. В какой-то период лицо девушки покрылось гнойниками. «Наверное, от недоедания», – вспоминает она. Только позже ей удалось закончить университет.

Зинаида Васильевна Голикова (Мазепова) после 9 класса поступила на чертежно-конструкторские курсы. Второй год обучения пришелся на начало войны. Сверстники уходили на фронт, но что же делать им – девчонкам? Они тоже хотели защищать Родину. Когда Зина приехала на курсы получать диплом, на стене висел огромный плакат, призывающий девушек 1920 – 1923 гг. рождения на фронт. Она тут же пошла во Фрунзенский райвоенкомат и заявила о своем желании ехать на фронт. Военкомат направил ее на курсы связистов, которые тогда размещались в Старозыковском переулке. На обучение было дано меньше двух месяцев, и 3 мая 1943 г. девушек-курсанток отправили на Западный фронт.
Она была зачислена телеграфистом в 36-й полк связи 119-й армии. С помощью аппарата СТ-35 боец Мазепова обеспечивала связь с 1-й Воздушной армией. Служила в полку до Победы, которую встретили в Кенигсберге, и только в октябре 1945 г. была демобилизована. Награждена медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга» и другими.
Во время войны ее родители умерли. Зина вернулась в Кусково и нашла свою комнатку опустевшей, обворованной и холодной. Надо было начинать мирную жизнь. Работала чертежником в военной картографической части, а потом –  25 лет картографом в институте «Гипродор». При ликвидации поселка ей   в 1961 г. от института предоставили новую квартиру в Новогирееве.
Теперь Зинаида Васильевна не может без слез вспоминать свое нищенское детство, трудную военную юность. Но настроение у ней хорошее: «Теперь жизнь совсем другая и надо ей радоваться».

Николай Григорьевич Антонов после окончания 7 класса 10-й кусковской школы учился в Железнодорожном техникуме. Но учиться там пришлось недолго: шла война. В 1942 г. он стал курсантом Московского военно-инженерного училища. Затем фронт. В ноябре 1943 г. младший лейтенант Николай Григорьевич Антонов начал службу командиром минно-подрывного взвода саперной роты 22-й гвардейской мотострелковой бригады 3-й Танковой армии 1-го Украинского фронта. Он прошел тяжелый боевой путь от берегов Днепра до подступов к Берлину и закончил войну, освобождая Прагу.
Как-то в середине апреля 1945 г. его мотострелковая бригада продвигалась с боями вдоль шоссе для подхода с юга к Берлину. Отступая, немцы заминировали участок шоссе, и местность не позволяла обойти его. Можно представить, с каким злорадством и ненавистью немцы ждали наших в этой ловушке. Саперам Антонова пришлось разминировать этот участок под беспощадным обстрелом противника. Но задача была решена, и наступление мотострелков продолжилось.
22 апреля 1945 г. наши войска подошли к городу Цоссен, где размещалась ставка Гитлера. Бойцы с ходу переправились через реку и завязали уличные бои. Но танки и бронетранспортеры не могли пройти через полуразрушенный железнодорожный мост. Комвзвода Антонов вместе с начальником инженерной службы осмотрели мост и предложили оригинальное решение по быстрому его укреплению. Под артиллерийским огнем немцев за несколько часов опоры моста были укреплены, и наши танки поддержали наступление пехоты. На следующий день, когда наши войска вели бой уже на южной окраине Берлина, смекалка и мужество Николая Антонова позволили наладить переправу бойцов мотострелковой бригады через канал Тельтов под обстрелом врага.
За умелые действия по переправе бойцов через водные преграды и проявленные при этом мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 г. гвардии лейтенанту Антонову Николаю Григорьевичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Кроме этого Николай Григорьевич награжден двумя орденами Отечественной Войны 1 степени, орденами Красной Звезды и многими медалями.

*  *
Война ворвалась в  жизнь наших городов и сел с речью Молотова по радио, с первыми немецкими танками, прорвавшими нашу границу, с первыми бомбежками аэродромов и городов.
Уже на следующий день в Москве началась мобилизация в ряды Красной Армии. Прошла она и в Кускове. Были мобилизованы военнослужащие запаса, юноши, которым исполнилось 18 лет. За мобилизованными пришло несколько грузовых машин. Сбор проходил недалеко от школы, на Пограничной улице (что идет вдоль забора усадьбы-музея). Люди видели, как садились в машины преподаватель военного дела, преподаватель рисования и черчения, ребята из выпускного класса.
А третьего июля в клубе Перовского вагоноремонтного завода собрались те, кто добровольно решил пойти на защиту родины. Здесь формировалось ополчение. В ополчение пошли и рабочие завода, и работники других ближайших учреждений – люди разных возрастов.

  10-я КУСКОВСКАЯ ШКОЛА

Размеренную школьную жизнь прервала война. О ней думали. Ведь недаром большинство старшеклассников сдавало нормативы на значки «Готов к труду и обороне (ГТО)» и «Готов к санитарной обороне (ГСО)». Ее ждали, но не теперь...

Все военные годы школа продолжала функционировать. Как обычно по утрам ребята приходили в классы и рассаживались по партам. А вот школьный сторож, особенно зимой, начинал свою работу гораздо раньше. Ему нужно было согреть помещение. В каждой классной комнате у стены стояла печь, и топка ее выходила в коридор. Сторож приносил дрова и топил печи.
Ирина Викторовна Чубарова в годы войны была еще маленькой, а ее старшая сестра Вера уже училась в школе. Они вспоминают, что на завтрак получали в школе кусочек хлеба, посыпанный ложечкой сахарного песка или две конфетки-«подушечки». Как-то Вера взяла Иринку с собой на школьную Новогоднюю елку. До сих пор Ирина Викторовна помнит новогоднее угощение – тарелочка картофельного пюре и стакан какао. Ах, это волшебное, почти шоколадное, какао с пеночкой!
Ученики оказывали посильную помощь местной противовоздушной обороне по обезвреживанию зажигательных бомб и сооружению укрытий от бомб. Многие из них, окончив школу, а некоторые, прервав обучение, пошли работать на железнодорожные или промышленные предприятия. Часть учеников принимала участие в строительстве оборонительных сооружений на подступах к Москве. Многие бывшие ученики школы были награждены медалью «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны», а некоторые – медалью «За оборону Москвы».
За четыре военных года в армию регулярно призывались учащиеся, достигшие 18 лет (по 1927 г. рождения включительно). Были призваны некоторые преподаватели школы и девушки. Война не жалела мальчишек кусковской школы. Особенно много погибло ее учеников 1916 – 1922 гг. рождения, попавших на фронт в первый период войны. Некоторые, получив тяжелые ранения, вернулись домой из госпиталей и умерли вскоре после окончания войны. Часть ребят стала инвалидами войны. Многие участники войны были награждены боевыми орденами и медалями. А Коля Антонов… то есть Николай Григорьевич Антонов и Виктор Иванович Чернецов удостоены орденами Ленина и медалями «Золотая звезда» с присвоением званий Героев Советского Союза.
Отдали свои жизни за свободу нашей родины военрук школы А.Н. Алехин, преподаватель черчения В.М. Гудовский, ученики Юрий Абрамов, Сергей Алексеев, Василий Огурцов, Лев Озеров – всего около двухсот человек.
В 1972 г., когда рядом уже поднялся новый микрорайон Вешняки – Владычино, школа № 10 закрылась. Последним ее директором была Антонина Ивановна Быстрова. Преподавателей и учеников перевели в школу-новостройку № 781, Антонину Ивановну назначили ее директором.
Новая школа встала рядом – там, где около парка встречаются улицы Юности и Вешняковская. Сюда потянулись бывшие выпускники и преподаватели кусковской школы, когда, повзрослев и постарев, они почувствовали потребность увидеть своих прежних товарищей, вспомнить молодые годы и тех, кто не пришел с войны. Сюда, в маленький школьный музей, они несли фотографии, рисунки… Сюда они несли свою память. Благодаря им были составлены списки погибших учащихся. Ветераны 10-й школы занесли их имена на мемориальные доски, установленные в школьном вестибюле.


  ВОЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ

  ВОСПИТАННИКИ ШКОЛЫ СОБАКОВОДСТВА НА ФРОНТЕ

Накануне Второй мировой войны Центральная школа представляла собой крепкую организацию, имевшую филиалы в окружных школах, курсы по подготовке офицерского состава, хорошо оборудованные вольеры, полигон и научно-исследовательские лаборатории.
Исследовательская и учебно-методическая работа школы проверялась практической работой на полях сражений. С июня по октябрь 1939 г. батальон курсантов школы под командованием полковника Медведева успешно применял служебных собак в боях с японскими захватчиками у реки Халхин-Гол. Подразделения курсантов школы под командованием полковника Мищенко, майоров Гаврилова и Голубева участвовали в боях с белофиннами на карельском и кандалакшском направлениях. Там применялись ездовые собачьи упряжки для транспортировки боевых грузов и для эвакуации тяжелораненых с поля боя.
Коллектив школы разрабатывал способы использования собак для выполнения различных функций в условиях войны. Еще в 1933 г. слушателем Шашиным было внесено предложение о применении собак для подрыва танков противника. В 1940 г. под руководством полковника Г.П. Медведева проведена работа по дрессировке и использованию миннорозыскных собак.
Во время Великой Отечественной школа регулярно посылала на фронт свои команды. Например, уже приказом от 11 августа 1941 г. (г. Кимры) 160 собак,  «убывших для выполнения особого задания», исключили из списков собак школы и довольствия. В приказе от 20 февраля 1942 г. говорится: «17-й отдельный отряд собак нартовых упряжек майора Гаврилова, убывший в действующую армию… исключить из списков школы».
Приказом № 6 от 10 февраля 1942 г. на базе Второго армейского истребительного отряда при школе создан сводный отряд службы «ПТ» с задачей усовершенствования и дополнительного обучения людского состава отрядов и дополнительных тренировок собак. Особое внимание в приказе обращается на изучение средств борьбы с танками и на поддержание подразделений и живой техники в постоянной боевой готовности.
В годы войны действовало два отдельных полка спецслужб, 166 отдельных батальонов и рот военного собаководства, в которых насчитывалось более 60 тысяч боевых собак [44].
На фронтах Великой Отечественной действовали 102 отдельных отряда нартовых упряжек собак. Ездовыми собаками (около 15 000 упряжек) зимой на нартах, а летом на специальных тележках были вывезены с поля боя и доставлены на медицинские пункты около 70 000 тяжелораненых и контуженых воинов с их оружием. На обратном пути к передовым частям собаки подвезли 3 500 тонн боеприпасов, продовольствия и других грузов. Вожатые этих упряжек были обучены оказанию первой медицинской помощи раненым и имели с собой медикаменты. Нередко им приходилось отбиваться от врагов, пытавшихся захватить раненых в плен.
Производство деталей для собачьих упряжек было размещено тут же, в Перово. Их делали на заводе «Металлист» (теперь завод «Торос» на Мартеновской улице). Об этом вспомнила перовчанка Елена Анатольевна, учитель истории школы № 402.
В начале войны у нашей армии было мало противотанковых орудий, ружей, мин. В критические моменты под немецкие танки бросались люди со связкой гранат. Сотрудники школы предложили использовать для этих целей собак. С этого и началась специальная подготовка собак для противотанковой службы. Собаку учили лезть под танк.  Некоторые жители района вспоминают, что видели в Терлецкой роще стоящие танки. Теперь становится ясно, что они использовались для тренировки собак. Люди, занимающиеся дрессировкой животных, представляют себе, как это могло делаться. А на линии фронта на спины подготовленных таким образом собак укрепляли взрывчатку. И наши «меньшие братья» бежали на смерть.

В донесении командующего 30-й армии генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко от 14 марта 1942 г. говорилось: «…практика применения в армии собак-истребителей танков 1-го отряда показала, что при наличии массированного применения противником танков противотанковые собаки являются неотъемлемой частью обороны. В период разгрома немцев под Москвой пущенные в атаку танки противника были обращены в бегство собаками истребительного отряда. Противник боится противотанковых собак и специально за ними охотится».

ПРИКАЗ
По Главному управлению связи Красной Армии
8 ноября 1942 г.       № 189          г. Москва
О вручении Центральной военно-технической школе собаководства Красной Армии военного знамени Верховного Совета СССР.

Центральная военно-техническая школа собаководства Красной Армии, созданная в 1924 г., за время своего существования провела большую работу по подготовке командного состава служебного собаководства. Немало было сделано для изыскания новых видов и методов в подготовке и использовании служебных собак. Эта учебно-методическая и исследовательская работа завершилась школой практической работой на полях сражений…
За отличное выполнение боевых заданий в Отечественной войне 232 командира школы и ее отрядов награждены правительственными наградами.
Сегодня школе вручается боевое знамя Верховного Совета СССР. Боевое знамя вручается в дни тяжелого испытания для нашей Родины, в дни Великой Отечественной войны против немецких оккупантов.
Выражаю твердую уверенность, что в этой борьбе с врагами нашего социалистического отечества Центральная школа собаководства под сенью боевого знамени еще более умножит свои боевые традиции…
Да здравствует наша героическая Красная Армия.
Смерть немецким захватчикам.
Начальник Главного управления связи Красной
Армии генерал-лейтенант войск связи   И. Пересыпкин

В 1943 г. работа собак-истребителей танков стала использоваться ограниченно. Во-первых, в нашей армии появилось большое количество противотанковых средств. Во-вторых, стало много своих танков, а собаки не разбирали, чей танк, и могли взорвать свой.
Собаками-миноискателями обнаружено, а вожатыми-саперами обезврежено 4 млн мин, фугасов и других взрывчатых устройств. Подразделения собак-миноискателей участвовали в разминировании Белгорода и Киева, Одессы и Новгорода, Витебска и Будапешта.
Связные собаки в сложной боевой обстановке, по лесам и болотам, порой непроходимым для человека, в ненастную погоду доставляли в роты, батальоны и полки свыше 120 тысяч боевых документов. Письменные документы переносились в портдепешниках на ошейниках. Даже тяжелораненая собака, как правило, доползала до места назначения и доставляла документ.   

Многие офицеры командного состава школы, погибшие в годы войны и в мирные годы, захоронены на участке № 4 Перовского кладбища. Это полковники Покровский, Акишин, Васин, Терентьев, Голиков, Калинин, Береснев, подполковник Донченко, майор Ракович и его сын.

  ЦЕНТРАЛЬНАЯ ШКОЛА ИНСТРУКТОРОВ СНАЙПЕРСКОГО ДЕЛА

О существовании этой школы мы узнали от бывших ее служащих – А.В. Муруговой и В.Н. Коцюренко. Анна Васильевна работала библиотекарем, а Вера Николаевна – инструктором политического отдела. Их рассказы дали основание для поиска архивных документов. Теперь мы знаем, что женская снайперская школа зародилась в виде курсов внутри структуры мужской школы, которая занимала корпус, ставший теперь административным корпусом Московского гуманитарного университета. И хорошо бы скорректировать памятную доску, установленную на стене этого корпуса: комсомолки-снайперы здесь не готовились, они здесь только питались в столовой.

В годы Великой Отечественной войны в стране существовала развитая система подготовки снайперов для Красной Армии. Многочисленные курсы готовили отличных стрелков из только что мобилизованных в армию юношей и из прошедших уже фронтовую закалку бойцов. Инструкторы для таких курсов готовились в школах инструкторов снайперского дела. Такие школы были организованы во многих (может быть, во всех) военных округах. Все эти учреждения входили в структуру Главного управления всеобщего военного обучения (Всевобуч) при Народном комиссаре обороны СССР.
Приказом Наркомата обороны Союза ССР № 0207 от 20 марта 1942 г. при ГУ Всевобуч была образована Школа подготовки инструкторов-снайперов с дислокацией в поселке Вешняки (ст. Вешняки Ленинской железной дороги). Официальное открытие школы состоялось 3 мая 1942 г. 1 декабря 1942 г. она была переименована в Центральную школу инструкторов снайперского дела при ГУ ВО НКО СССР. Для расквартирования школы «были отведены помещения, жилфонд и территория бывшего Центрального спортивного клуба ОСОАВИАХИМа в поселке Вешняки [61]».
А.В. Муругова и В.Н. Коцюренко по памяти составили примерную схему расположения строений снайперской школы. «Ворота и проходная с часовыми была на Октябрьском проспекте (теперь – улица Юности). Там же, где и сейчас. От ворот прямо шла дорога, вымощенная булыжником. Слева стояли эти два трехэтажных корпуса. В бывшем Шереметевском размещалось руководство школы, была столовая, клуб. За ними были три прудика. Позже их объединили в один, который есть и сейчас. Примерно напротив главного корпуса, справа от дороги, стояли два двухэтажных двухподъездных дома – один бревенчатый, другой засыпной. В них жили офицеры-преподаватели. Стрельбой занимались в тире и на полигоне. Тир – длинное кирпичное одноэтажное строение. Там были и комнаты для занятий. На одной стороне полигона был насыпан высокий земляной вал, чтобы пули не вылетали наружу, а перед валом – ров. Во рву были установлены поднимающиеся мишени. За главным корпусом стоял одноэтажный барак. В нем жили три – четыре семьи, потом разместилась библиотека. Справа от дороги стоял барак, в котором жил обслуживающий персонал – повара, уборщицы и т. д. А по обеим сторонам дороги стоял лес. За время войны его спилили для печек».
Приказом № 0399 НКО от 20 мая 1942 г. при школе были организованы курсы снайперов. 20 сентября 1942 г. состоялся выпуск первого набора снайперских курсов. В приказе № 287 народного комиссара обороны даны списки курсантов, окончивших курс обучения и выдержавших испытания по программе подготовки снайперов. В списке значатся 708 фамилий. В отдельном параграфе названы фамилии еще 40 курсантов, которые не выдержали испытания. В приказе не говорится о судьбе последних, но обычно таких людей отправляли на фронт без присвоения воинского звания (рядовыми) и без права быть использованными в качестве снайпера. Это говорит о том, что присвоение снайперской специальности происходило не формально, не автоматически только по факту пребывания на курсах. 4 декабря 1942 г. курсы были реорганизованы в Московскую окружную школу отличных стрелков снайперской подготовки. Но еще в сентябре курсы покинули Вешняки и передислоцировались в поселок Свердловский Щелковского района Московской области.
В декабре 1942 г. при Центральной школе инструкторов снайперского дела (ЦШИСД) были сформированы женские курсы отличных стрелков снайперской подготовки с целью отправки на фронт девушек-снайперов. О судьбе этих курсов, ставших впоследствии Центральной женской школой снайперской подготовки, мы будем говорить в следующей статье.
Хочется заметить, что выражение «при школе» означало вовсе не формальную связь учреждений. На основе просмотренных архивных материалов можно предположить, что школа была как бы «стволом», обеспечивающим питание своих «ветвей». В зависимости от конкретных обстоятельств школы передавали курсам не только программы, методику обучения, но и в какой-то мере преподавательские кадры, оборудование, вооружение, хозяйственный инвентарь. Так вешняковская Центральная школа инструкторов снайперского дела предоставила женским курсам возможность пользоваться своей столовой, тиром, стрельбищем.
Начальником ЦШИСД при ее создании был назначен подполковник Александр Александрович Бусяцкий. С января 1943 г. по февраль 1945 г. эту должность занимал полковник Григорий Евдокимович Чернов. С марта по апрель 1945 г. школа расформировывалась и проводила сдачу дел [61].
Слушатели снайперских школ готовились для работы инструкторами снайперского дела. Эти люди должны были владеть профессией на высоком уровне. Поэтому школы комплектовались людьми, уже прошедшими снайперские курсы. Об этом говорит, например, письмо начальнику ЦШИСД полковнику Чернову из ГУ Всевобуч от 6 марта 1943 г.: «Сообщаю, что на укомплектование вверенной вам школы… назначаю 100 человек курсантов, окончивших обучение в Школе отличных стрелков снайперской подготовки (пос. им. Свердлова)».
Программа обучения в Центральной школе была рассчитана на шесть месяцев. Курсанты, успешно освоившие программу, получали воинские звания младшего командного состава – от старшины до младшего лейтенанта. Присваиваемое звание определялось успехами обучения, дисциплинированностью, инициативностью, успешностью выполнения функций командира отделения и т. п. Курсанты, окончившие школу с низкими показателями по основным дисциплинам, выпускались рядовыми.
За успехи в подготовке для фронта специалистов снайперского дела школе было вручено Красное Знамя. Об этом сообщается в письме начальника ГУ Всевобуч НКО СССР генерал-майора Пронина.

Начальнику Центральной школы инструкторов
снайперского дела полковнику Чернову
13 января 1944 г.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 декабря 1942 г. мною 18 января 1944 г. от имени Президиума Верховного Совета СССР будет вручено вверенной вам школе Красное Знамя. Парад школе по случаю вручения Красного Знамени назначаю
на 12 часов.
Начальник ГУ Всевобуч НКО СССР
генерал-майор Пронин

В своей речи при вручении Знамени Пронин, в частности, сказал: «Воспитанники школы Анатолий Чехов, Александр Щербаков, Иосиф Павленко, Алексей Вологин и сотни других товарищей, участники великих сражений за Сталинград, за Днепр, за освобождение Украины и Белоруссии имеют на своем счету десятки уничтоженных фашистских мерзавцев. Они прославили честь русского оружия и честь школы, воспитавшей их».
Деятельность Центральной школы не ограничивалась подготовкой специалистов. Из приказов Главному управлению Всевобуч НКО СССР, подписанных начальником ГУ, видно, что на базе школы проводились лагерные сборы секретарей по военной работе обкомов, крайкомов и ЦК ЛКСМ союзных республик. На этих сборах они получали «навыки действий и знания в объеме одиночного бойца-стрелка и отделения, знакомились с характером постановки работы по физическому воспитанию учащейся молодежи, практически изучили казарменный (лагерный) уклад бойцов Красной Армии». Организация и результаты сбора получили высокую оценку ЦК ВЛКСМ.
Становится ясно, что между военным ведомством и ЦК ВЛКСМ была тесная деятельная связь. Она, видимо, и определила впоследствии использование зданий и подсобных помещений расформированной снайперской школы: на их базе была организована Центральная комсомольская школа. Но это уже относится к другой теме.


  ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЖЕНСКАЯ ШКОЛА СНАЙПЕРСКОЙ ПОДГОТОВКИ

 Улица Молдагуловой пересекает район Вешняки от кусковского лесопарка (улицы Юности) до Московской кольцевой автодороги. Это название улицы хранит для нас память о молоденькой девушке-казашке – Герое Великой Отечественной – и других девушках-снайперах, подготовка которых началась на территории нашего района. На этой улице в школе № 891 был открыт музей, посвящённый Алие Молдагуловой.
Этой работой мы постарались хоть как-то компенсировать отсутствие полного и систематизированного описания истории создания и функционирования женской снайперской школы, судеб её первых выпускниц  и, в частности, биографии Алии Молдагуловой. Ведь эти девчата отвоевали возможность нашей с вами жизни.

Основой для написания этого раздела послужили рукописные сборники сведений, подготовленные школой № 891 [52], главным специалистом научно-просветительского отдела музея-усадьбы Кусково Д.И. Равиной [53], литературные источники и другие материалы (см. «Источники»). Все они построены главным образом на собранных фрагментах воспоминаний бывших командиров и курсантов женской снайперской школы. Там вспоминаются фронтовые события, раскрываются судьбы девушек, но крайне мало сведений об обустройстве школы в Вешняках и о ее работе. Зачастую воспоминания ветеранов эмоциональны, интересующие нас конкретные сведения излагаются неупорядоченно. Не точно описывается местность, называются даты событий, звания высших командиров. К тому же в книгах очень часто исходные факты, прошедшие через творческую обработку автора, а затем обработку редактора, претерпевают ту или иную трансформацию. Ведь часто авторами  владеют не документально-исторические, а художественные или иные интересы. Обращаясь к биографии Молдагуловой, мы столкнулись с несовпадением многих деталей у разных авторов воспоминаний. Поэтому пришлось сопоставлять и анализировать имеющийся материал.
Почему так получилось? Прежде всего, потому, что не было человека, который взялся бы достоверно и полно записать эту историю, когда она была свежа в памяти, и было достаточно ее очевидцев. Потом сыграл роль фактор времени. Если сборник «Снайперы» вышел через тридцать один год, то первая книга Г. Байдербесова вышла через пятьдесят лет после окончания войны. И чем позже выходила та или иная книга, тем в большей степени в ней повторялись одни и те же сюжеты воспоминаний тех же ветеранов.
Школьный музей Алии Молдагуловой был организован примерно через тридцать лет после ее гибели. В 1987 г. его возродила Наталья Михайловна Зайцева. Бывшие командиры и выпускники женской снайперской школы, чьей инициативой и был создан музей, регулярно встречались с ребятами, проводили уроки мужества, рассказывали о войне, о себе, вспоминали об Алие. Но эти рассказы не записывались.
С годами ушли из жизни командиры и преподаватели снайперской школы, многие курсанты. Оставшимся теперь за восемьдесят лет. Можно ли сегодня рассчитывать на точность их воспоминаний? Кто-то просто не хочет к ним возвращаться. Те женщины, которые сейчас приходят в школу, были курсантами более поздних, нежели Алия, наборов. Они уже занимались не в Вешняках, а в Подольске и не знали Алию.
За точными и достоверными сведениями пришлось обратиться в военный архив, но и здесь документов оказалось меньше, чем хотелось бы…

  Всё начиналось в Кускове

За первый год войны враг занял большую часть территории нашей страны. Положение было напряженным. На фронтах погибли десятки тысяч бойцов Красной Армии. Мужчин не хватало. Тогда к военной службе на вспомогательные специальности (связисты, переводчики, прожектористы, аэростатчики и т. д.) стали привлекать женщин. Этому способствовало массовое проявление женщинами чувства патриотизма и стремление непосредственно участвовать в защите родины: девушки, вчерашние школьницы, рвались на фронт.
По инициативе ЦК ВЛКСМ и Главного управления всеобщего военного обучения Народного комиссариата обороны СССР в декабре 1942 г. в поселке Вешняки под Москвой были организованы женские курсы отличных стрелков. На курсы по направлению военкоматов приезжали девушки из разных городов, разных национальностей. В первый набор курсов попали Надежда Матвеева и Алия Молдагулова, прибывшие вместе из Рыбинска, В. Плахута, Зинаида Попова, Валентина Яковлева, Александра Шляхова, Зинаида Мелехова (Одинцова) и другие.
Для размещения прибывающих курсантов было выделено помещение Большой каменной оранжереи на территории Кусковской усадьбы. «Девушки сами готовили ее под жилье. Отодрали доски с заколоченных дверей и окон, соорудили трехъярусные нары, набили матрацы сеном и соломой, вокруг печек навешали веревок (сушили портянки) [53]». Н.А. Матвеева вспоминает об условиях жизни в оранжерее несколько иначе: «Было холодно, негде просушить одежду, солдатские портянки, обувь (так были печки или нет? – Авт.). Затем нашу 4-ю роту перевели в капитальный барак, условия стали лучше. Была оборудована сушилка, умывальники. После этого началась учеба в снайперской школе» [54].
Командиром курсов была назначена капитан Нора Павловна Чегодаева. До войны она окончила Академию имени М.В. Фрунзе, воевала в Испании, а с начала этой войны – на Волховском фронте [53, 57]. Видимо, в мае 1943 г., при переформировании курсов в Центральную снайперскую школу, ее сменил подполковник Н.Н. Кольчак. С июня 1944 г. до расформирования школы в апреле 1945 г. ею руководил полковник А.М. Рыбченков [61]. Начальником политотдела была назначена бывший первый секретарь Горкома партии города Приозерска Ленинградской области майор Екатерина Никифоровна Никифорова. Командирами батальонов и рот были фронтовики – мужчины, прибывшие из госпиталей, а среди командиров взводов было много женщин [52]. Командиром четвертой роты, в которой служили Плахута, Матвеева, Молдагулова, был лейтенант Красовицкий [54].
Из воспоминаний Е. Никифоровой: «Быстро промелькнули несколько заснеженных безлюдных подмосковных платформ. И вот, наконец, Вешняки. Торопливо прихватив немудреный багаж, спрыгиваю с электрички. Кроме меня на платформе еще две молоденькие девчонки. В легких, совсем не зимних пальтишках, ботинках. Ехали мы, как выяснилось, в одно место, на женские снайперские курсы. Только я, чтобы стать заместителем начальника курсов по политической части, а мои попутчицы – курсантками. Это было в январе 1943 г. Тогда я еще не знала, что снайперским курсам… предстояло превратиться в Центральную женскую школу снайперской подготовки».
В первый же рабочий день Никифорова пошла в расположение рот: «Вход в первую роту был с улицы. Из помещения пахнуло сыростью. Высоко под потолком тускло светила лампочка, две трети всего пространства занимали высокие трехъярусные нары. У стенки – пирамида с винтовками, вешалка для шинелей. Вскоре нам удалось добиться кое-чего и в бытовом отношении. Нам полностью отдали помещение оранжереи (сначала треть ее занимали пожарные), оборудовали сушилку, гигиеническую комнату, умывальники. Выделили нам и еще один барак на Пионерской улице, куда мы сразу переселили четвертую роту. Теперь будущие снайперы располагались повзводно. В казармах стало свободнее» [57, 58].
Вся жизнь протекала по строгому распорядку. Подъем в 6 часов. Умывание снегом, а с весны – из прудика. В любую погоду утро начиналось с физзарядки на воздухе, после завтрака – политинформация, потом 8 часов занятия. Личное время – один час.
5 февраля 1943 г. состоялось открытие снайперского полигона в поселке Косино [60]. Сейчас ветеранам трудно вспомнить точное расположение стрельбища: «Где-то на болоте, на торфе…» Тактические занятия проходили в Кусково, в лесу.
«23 февраля, когда Красная Армия встречала свой праздник, курсанты принимали воинскую присягу. В 10 часов по улицам Вешняков шагали, четко чеканя шаг, четыре роты наших курсанток. Шли с песней «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой», подтянутые, строгие… Начальник курсов капитан Чегодаева читала текст присяги, девушки торжественно повторяли за ней» [57].

Но курсы просуществовали недолго. Уже весной 1943 г. было принято решение о формировании на их основе снайперской школы.

ПРИКАЗ
Центральной женской школе снайперской подготовки при ГУ ВВО НКО СССР
№ 1 от 23 мая 1943 г.   ст. Вешняки.

Объявляю приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР за № 0367 от 21 мая 1943 г.
Сформировать к 25 июня 1943 г. при Главном управлении Всевобуч НКО СССР Центральную женскую школу снайперской подготовки в составе 2-х батальонов отличных стрелков снайперской подготовки на 960 чел. курсантов и отдельной роты инструкторов снайперского дела на 160 чел. курсантов, а всего на 1120 чел. курсантов.
Формирование произвести на базе женских курсов отличных стрелков снайперской подготовки.
Срок обучения установить:
а) для курсантов отличных стрелков снайперской подготовки – 6 месяцев,
б) для курсантов инструкторов снайперского дела – 3 месяца.
Военным Советам округов укомплектовать школу переменным составом согласно прилагаемого расчета.
Отбор произвести из числа добровольцев женщин, прошедших обучение в снайперских комсомольско-молодежных подразделениях Всевобуча в возрасте до 25 лет с образованием не ниже семи классов.
Укомплектование роты инструкторов снайперского дела произвести путем отбора лучших кандидатов из числа окончивших обучение в школе отличных стрелков снайперской подготовки. При отборе обращать внимание, чтобы кандидаты были физически крепкими, выносливыми и обладали хорошим зрением.
Курсантам, успешно закончившим курсы обучения в инструкторской роте, присваивать соответствующие воинские звания младшего командного состава.
Заместитель НКО Союза ССР
Генерал-полковник Е. Щаденко
(или Шиденко. – Авт.).
Начальник ЦЖШСП подполковник Кольчак.

Трансформация курсов в школу ни на один день не нарушила учебных занятий. Просто слушатели курсов отличных стрелков стали слушателями первого набора Центральной школы (им и суждено было в июле 1943 г. стать первым ее  выпуском). А параллельно проводилось доукомплектование школы. Женская школа продолжала функционировать в структуре Центральной школы инструкторов снайперского дела.
В учебный план входила политподготовка, строевая подготовка и специальные предметы. «Занимались по пятнадцать часов в сутки. Зубрили уставы, изучали устройство разнообразного стрелкового оружия, постигали военную топографию, инженерно-саперное дело, занимались строевой, политической и химической подготовкой, обучались метанию гранат и бутылок с зажигательной смесью и даже приемам штыкового боя. Кроме того девушки должны были уметь оказывать первую медицинскую помощь. Но самым главным предметом была, конечно, огневая подготовка. Курсанты изучали также правила маскировки, учились ползать по-пластунски. Большое значение придавалось умению стрелять из любого положения: стоя, с колена, лежа. В конце курса обучения  – 70-километровый марш-бросок с полной солдатской выкладкой» [53].
О.А. Шестернина: «Служба в снайперской школе дала хорошие навыки и мастерство в стрельбе. Результаты были у всех высокие. Выносливость, закалка, сноровка, смекалка – не весь перечень, который дала нам школа. Учила принципам взаимодействия снайперских пар и одиночек».
Стрельба с расстояния 800 м по перебежчику и с расстояния 1 000 м по станковому пулемету входила в школе в перечень контрольных упражнений [53].
В июне школа была выведена из поселка Вешняки.
ПРИКАЗ
Центральной женской школе
снайперской подготовки
при ГУ ВВО НКО СССР
№ 6  от 4 июня 1943 г.   пос. Вешняки.

5-го июня 1943 г. состоится переезд Школы на место нового расквартирования в пос. Амерово Ярославской железной дороги. Установить следующий порядок переезда:
Подъем 5-го июня в 3 часа 00 мин.
Построение в 3 часа 30 мин. Поротно.
Отбытие части на ст. Вешняки для погрузки и следования к месту назначения в 4 часа 10 мин.
По прибытии в Москву строиться поротно и следовать на Ярославский вокзал для дальнейшего следования до ст. 37-й км.
Начальник ЦЖШСП полковник Кольчак.

На следующий день после переезда в Амерово вышел приказ по школе, подробно перечисляющий те знания и навыки, которые должны были получить курсанты. Приведу только некоторые строки этого приказа, чтобы представить напряженность занятий девушек.
а) По тактической подготовке.
Научить четко, быстро и абсолютно правильно:
переползать всеми способами;
производить нормальные и короткие перебежки;
отрывать ячейку для стрельбы лежа, с колена, стоя;
маскироваться на огневой позиции;
производить разведку, выбор и оборудование снайперского поста;
выполнять (знать наизусть) обязанности бойцов всех специальностей стрелкового отделения;
вести залповый огонь в составе отделения и взвода.
б) По огневой подготовке.
Усовершенствовать навыки в наблюдении за полем боя, в определении расстояния, в целеуказании и в ведении огня по мелким, появляющимся, быстроскрывающимся, двигающимся и маскированным целям.
Отлично знать устройство, правила ухода, хранения и сбережения винтовки образца 1891/30 гг., снайперской винтовки СВ-40.
Отлично знать оптические приборы (прицел, бинокль, перископ) и уметь пользоваться ими.
Отлично знать правила пользования и устройство ручных гранат и зажигательных бутылок.
в) По химической подготовке.
Знать нормы дегазационных материалов и уметь производить дегазацию одежды, винтовки и оптических приборов.
Овладеть искусством снайперской стрельбы в противогазе…
И далее – по строевой подготовке, по военной топографии, по уставам Красной Армии.

Курсанты, не усвоившие программного материала, отстранялись от дальнейшей учебы и переводились в роту боевого и хозяйственного обеспечения. Это означало, что они будут направлены на фронт рядовыми и без права быть использованными в качестве снайперов.
Расположение в поселке Амерово, видимо, изначально рассматривалось командованием как временный лагерь. Личный состав школы размещался в палатках. Место для лагеря отвели около разрушенной церкви на месте бывшего кладбища. Там, в церкви, сначала и ели. Стационарными были оборудованы (с привлечением курсантов после учебного дня) только пищеблок, склады, здание штаба. Сами устроили стрельбище. В дни занятий вокруг него выставлялось оцепление, чтобы случайные прохожие не попали под пули. Как положено в военной части – каждый день назначался наряд: дежурный по лагерю, дежурный по штабу, дежурный по стрельбищу, дежурный санитар. Выставлялся караул.

ПРИКАЗ
Центральной женской школе
снайперской подготовки
при ГУ ВВО НКО СССР
2 июля 1943 г.   пос. Амерово.

…в период с 3 по 9 июля 1943 г. произвести выпускные испытания по тактической, политической, огневой, строевой и инженерной подготовке, военной топографии и уставам Красной Армии – курсантам, прошедшим 6-месячные курсы обучения.


На выпускные снайперские стрельбы летом 1943 г. приехал первый секретарь ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлов. Он наблюдал за стрельбой в бинокль. Особенно понравились ему действия Зинаиды Поповой и Ани Комаровой. Михайлов сам предложил им вариант очень сложной боевой задачи, и девушки сумели выполнить его блестяще.
Вскоре после этого экзамена последовало решение о награждении нашей школы Красным Знаменем ЦК комсомола, а отличникам боевой и политической подготовки были вручены именные снайперские винтовки. Первыми из рук секретаря ЦК ВЛКСМ их получили Клавдия Прядко, Александра Шляхова и Зинаида Попова» [57].
После окончания школы девушки стали разъезжаться по фронтам. Большая группа снайперов была направлена на Северо-Западный фронт. Надежда Матвеева, Алия Молдагулова, Зинаида Попова и Валентина Яковлева вместе служили в 54-й отдельной стрелковой бригаде.
Некоторых курсантов оставили в школе для работы с курсантами новых наборов и назначили младшими командирами с присвоением соответствующего воинского звания. З.П. Мелехова: «После шести месяцев подготовки меня оставили в этой школе и присвоили звание сержанта, чтобы во втором наборе заменили мужчин». Е.Н. Никифорова вспоминает Любу Беседину, которую по окончании учебы назначили младшим командиром для подготовки снайперов второго набора. Потом, в марте 1944 г., после подготовки курсантов второго набора, она упросила отпустить ее на фронт. За мужество и отвагу, проявленные в бою на Карельском фронте, Любу Беседину наградили орденом Красной Звезды. Но вскоре она была смертельно ранена [57].
В июле 1943 г. началось формирование инструкторской роты. В нее, в отличие от подразделений отличных стрелков, брали более подготовленных людей. Здесь было много девушек, уже прошедших фронт. Приказом № 54 от 14 июля 1943 г. часть курсантов, успешно окончивших шестимесячные курсы снайперской подготовки первого набора, была назначена курсантами инструкторской роты. В списке курсантов, назначенных в первую инструкторскую роту, числится А. Молдагулова (но она рвалась на фронт). 
Будущие инструкторы готовились по трехмесячной программе. По окончании они получали воинские звания младшего командного состава и направлялись на учебную работу на снайперские курсы, в школы, на фронт для подготовки снайперов на местах. М.А. Леденева: «Закончила учебу инструктором снайперской подготовки в звании старшего сержанта и была направлена в распоряжение Рязанского облвоенкомата». А. Медведева-Назаркина: «По окончании школы в звании старшего сержанта в конце 1943 г. прибыла на фронт» [56]. Н.С. Соловей: «Меня, как опытного фронтового снайпера, после ранения направили учиться в инструкторскую роту. Через полгода я закончила курс инструкторской подготовки снайперов, и мне дали взвод девушек из 16 человек, отправили на 1-й Прибалтийский фронт».
Одиннадцатого сентября 1943 г. ЦЖШСП была передислоцирована в поселок цементного завода (улица Плещеевская) под Подольском (станция Силикатная). Курсант второго набора К.Е. Калугина вспоминает, как им самим пришлось участвовать в строительстве бараков для себя. Это были дощатые строения, тонкие стены которых покрывали «сеткой» из полос дранки и потом «чем-то замазывали». В этих длинных домиках устраивались двухъярусные нары. Недалеко находился двухэтажный деревянный дом, где расположился командный состав школы. Командиры взводов жили на квартирах в ближайших частных домах. Снова пришлось строить полигон для стрельбы. Клавдия Ефремовна считает, что их набор занимался не шесть, а девять месяцев из-за отвлечения на строительные работы. После курса всем дали звание ефрейтора и послали на фронты – от Карельского до Украинского.
Хронология подольского периода деятельности ЦЖШСП дана в [58].
«В марте 1945 г. школа произвела последний выпуск женщин-снайперов в количестве 411 человек, из них 262 снайпера и 149 инструкторов снайперского дела» [52, 53].
Расформирование школы проходило с 15 марта по 10 мая 1945 г. «Личный состав обращен на укомплектование курсов усовершенствования офицеров Всевобуча [61].

Клавдия Ефремовна Калугина попала на второй набор снайперской школы в июне 1943 г. после курсов Всевобуча. Ей еще не было восемнадцати. «В Амерово мы сами ставили свои палатки. Там получили военную форму, приняли присягу. Осенью переезжали под Подольск». После курса Калугина с несколькими подругами попала под Оршу. Там ее снайперской парой стала Маша Чигвинцева.
Были бои в верховьях Днепра, в Прибалтике. Многие подруги были ранены, а Маша убита. Клавдия Ефремовна закончила войну в Кенигсберге. Награждена орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими.
После демобилизации всю жизнь проработала бухгалтером. В настоящее время является председателем Совета ветеранов ЦЖШСП.

Зинаида Петровна Мелехова (на фото в центре она внизу) попала в Вешняки при первом наборе на курсы снайперов. Могла ли она оставаться в тылу, если брат и отец были на фронте? Она хотела бить фашистов, как это делали после окончания курсов ее подруги по взводу. Но Мелехову оставили в школе для подготовки следующих наборов снайперов. Дважды она писала рапорт с просьбой отправить ее на фронт, но...
Она стала командиром отделения, потом помощником командира взвода. Прошла подготовку на курсах «Выстрел» под Солнечногорском, получив звание младшего лейтенанта. После расформирования женской снайперской школы служила в Подольске в школе усовершенствования офицерского состава. Демобилизовалась только в декабре 1945 г.               


  ДЕВУШКИ НА ФРОНТЕ
Война не жалеет никого. Она не разбирает ни возраста, ни пола. Смерти хватает всем.
Их к этому готовили, тренировали. Но до сих пор они стреляли по мишеням, а теперь нужно было стрелять в людей.

Через много лет, когда все уже переболело, когда переживания улеглись и многое забылось, бывшие снайперы записали свои воспоминания [56].
Антонина Александровна Котлярова: «Снайперы работают всегда парой. Моей парой была Ольга Мурашова. Сначала днем выбирали позицию, которую потом занимали на рассвете, в темноте, чтобы фашисты не видели, где мы расположились. Из оптических прицелов винтовок мы с Олей по очереди наблюдали за фашистами, не шевелясь. Иногда нам приходилось по нескольку суток выслеживать, наблюдая, запоминать все повадки фашистов, чтоб затем уничтожить их наверняка. С занятой позиции мы могли сделать только по одному выстрелу, так как после этого нас засекали фашисты. У нас на поясе обязательно были по две гранаты – одна для фашистов, другая для себя. Мы знали, что были случаи, когда фашисты воровали девушек-снайперов, жестоко издевались над ними, выкалывали глаза. Поэтому мы предпочитали взорвать себя, но не сдаваться врагу. Все же, когда я убила первого, затем второго, состояние мое было ужасное. Я ничего не ела и даже не могла говорить с журналистом, который хотел описать этот момент в «Боевом листке». Ведь хотя он и фашист, но он же человек. Я ведь через оптический прицел видела его, он был в офицерских погонах. Скорее всего, была и семья, дети, да и не все они были фашистами, как Гитлер. Но сразу в памяти возникли моя Москва, разбитые дома, перепуганные лица детей и жалость сменялась на ненависть, на желание отомстить за всех».
Анна Алексеевна Соколова: «Мой первый выстрел был в Польше. Я отслеживала немца, который сидел около орудия. Очень долго целилась, ведь первый раз стреляла в живого человека. Чего только за эти минуты не промелькнуло в голове: и родные, и изувеченный немцами наш школьный учитель. И я выстрелила».
Клавдия Ефремовна Калугина: «Мы попали на фронт под Оршу. Поползли в свою траншею. Вражеская траншея была хорошо видна, немцы там чистили снег. Попасть в них было легко, и многие девчонки-снайперы в тот день открыли свой счет. Я и моя напарница Маша никак не могли решиться и нажать на курок. Все-таки стрелять в живых людей – это совсем другое, чем в бездушную мишень».
Надежда Абрамовна Матвеева: «Хочу рассказать о Тане Барамзиной. После учебы в снайперской школе Таня попала на передовую 3-го Белорусского фронта в 70-ю стрелковую дивизию. В Белоруссии много болотистых мест. Тане приходилось сутками лежать в воде, в промокшей одежде, наблюдать за врагом, поражая его. Она частично потеряла зрение, но домой не уехала, а осталась санинструктором. Однажды Таня занималась в блиндаже ранеными. Вскоре этот блиндаж окружили немцы. Спасая раненых, Таня отстреливалась до последнего патрона. Схваченная фашистами, она ничего не сказала под нечеловеческими пытками (немцы особо издевались над нашими женщинами-снайперами). Гитлеровцы выкололи ей глаза и расстреляли из противотанкового ружья. Указом Президиума Верховного Совета СССР в марте 1945 г. Татьяна Барамзина была удостоена звания Героя Советского Союза. В ее родном городе Глазове, где Таня до войны работала учителем в школе № 4, есть музей Тани Барамзиной, ее именем названа улица. В Подольске, где она прошла снайперскую школу, на стене школы в ее честь установлена мемориальная доска.
В одной из сводок информбюро [53] от 19 мая 1944 г. говорилось: «Юго-восточнее Витебска… успешно действует группа девушек, окончивших школу снайперов. За время с 5 апреля по 14 мая они истребили более 300 гитлеровцев». Фронтовая газета 5-й армии от 9 июня 1944 г. вышла с портретом красивой белокурой девушки на первой странице. Под портретом был напечатан текст: «Бойцам и офицерам Н-ской части хорошо известно имя девушки-снайпера Розы Шаниной. Бывшая воспитательница детского сада, студентка Архангельского педагогического училища сейчас стала грозным мстителем, беспощадным истребителем гитлеровских оккупантов. Роза Шанина первой из девушек-снайперов была удостоена высшей солдатской награды – ордена Славы. На ее счету 17 истребленных фашистов». А спустя 3 месяца на первой полосе той же газеты броским шрифтом было набрано: «С боевым успехом, товарищ Шанина! Теперь на боевом счету отважной девушки 51 уничтоженный фашист».
Из пятидесяти девушек, пришедших на передний край под Витебском в конце апреля 1944 г., к концу сентября остались в живых двадцать две. Погибла и Роза Шанина.
Всего за годы войны на фронтах погибло 250 выпускниц женской снайперской школы.



  АЛИЯ  МОЛДАГУЛОВА

Наиболее фундаментальной следует признать поисковую работу, проделанную казахским автором Галымжаном Байдербесовым [54, 55]. Он собирал сведения об Алие в московском и в ленинградском школьных музеях, был на местах ее последнего боя и захоронения, переписывался с однополчанами Алии и конечно же контактировал с ее родственниками. Все попавшие к нему воспоминания он приводит в своих книгах. 
О детском этапе биографии Алии у нас нет других достоверных сведений, поэтому в этой части сведения Г. Байдербесова принимаются как первоисточник. Обратимся же к этому источнику.
«Алия родилась 15 июня 1925 г. в ауле Булак Хобдинского района Актюбинской области в семье Нурмуханбета Саркулова и Маржан Молдагуловой. Девочке было всего восемь лет, когда Нурмуханбет Саркулов остался с двумя детьми на руках – Алией и сыном Багдат. Алию пришлось отдать на воспитание бабушке… в семью дяди Аубакира (по материнской линии. – Авт.). Здесь она росла вместе с сестрой дяди Сапурой, почти ровесницей Алии. Уже в детстве Алия отличалась от своих сверстниц упрямым и твердым характером».
Здесь необходимо обратить внимание на то, что Сапура, которой Алия потом писала письма из Вешняков и с фронта, была ее тетей. Дело в том, что в некоторых изданиях ее называют сестрой Алии. Например, в издании «Вместе», выпущенном Московским гуманитарным университетом [62].
«В 1935 г. в связи с поступлением Аубакира Молдагулова в Военно-транспортную академию семья Молдагуловых переехала в Москву, а позже, перед началом войны, – в Ленинград, куда была переведена академия. По семейным обстоятельствам осенью 1939 г. дядя устроил Алию в детский дом № 46. С 1980 г. улица, на которой находился детский дом, переименована в улицу имени Алии Молдагуловой. Все воспитанники этого детского дома учились в школе № 9 (ныне № 140)…» М.А. Голубева, первая учительница Алии в Ленинградской школе, вспоминала: «Лия была… исключительно серьезная, вдумчивая, любознательная девочка. Она проявляла большую заботу о классе, была первой помощницей и не терпела лодырей. В 6–7-х классах была старостой» [54].
За этими краткими строчками «официального изложения» биографии угадывается большая трагедия, пережитая ребенком. Девочка лишилась мамы и попала в чужую семью. Со временем она там прижилась, помогала по хозяйству приемной матери – жене дяди (об этом пишет Г. Байдербесов. – Авт.). Положение девочки скрашивали, видимо, приятельские отношения с близкой по возрасту тетей (почти только ей будет писать Алия из снайперской школы и с фронта. – Авт.). Но новые условия жизни семьи в Москве и Ленинграде были, видимо, менее комфортными. Жене Аубакира, воспитывающей трех своих детей, думается, было трудно возиться еще и с четвертым приемным ребенком, тем более с норовистой и упрямой девочкой. С упрямыми всегда трудно. И уже взрослеющую 14-летнюю Алию отдают в детский дом. Когда началась война и семья дяди эвакуировалась, девочка осталась в Ленинграде. Можно понять причины ее замкнутости , «серьезности не по возрасту», о которой потом будет вспоминать учительница школы села Вятского. При всем этом в душе девочки сохранились и развивались отзывчивость, внимание к людям, чувство долга вплоть до самоотречения. Об этом прямо не пишет Г. Байдербесов, но факты и воспоминания, приведенные в его книге, говорят об этом. Вот посмотрите, как ведет себя Алия.
Началась война. С сентября Ленинград оказался в блокаде фашистских войск. Вспоминает бывшая пионервожатая детского дома: «Однажды Лия, отправившись с санками за водой, долго не возвращалась. Ее нашли лежащей без памяти на середине улицы. Когда врач осмотрел Лию, оказалось, что она была истощена до предела. Едва выходили. Как выяснилось позже, Лия отдавала половину своего скудного хлебного пайка маленькой, слабой здоровьем девочке Кате. Как только встала на ноги, поднялась на крышу и вместе с другими стала тушить бомбы-зажигалки» [54]. Позже из снайперской школы Алия напишет Сапуре: «Сегодня ходила в лес за цветами, набрала букет. Лес близко-близко, а кругом поля, цветов много и какие красивые. Вот, чтобы не одной наслаждаться, я шлю тебе гвоздичку, незабудочку и землянику. Лия» [62]. И вот строчка из воспоминаний курсанта снайперской школы Е.Ф. Логиновой: «Училась она отлично. Была очень душевная, внимательная» [54].
Но вернемся к изложению биографии. В марте 1942 г. детский дом был вывезен из осажденного Ленинграда в село Вятское Некрасовского района Ярославской области. Зимнее контрнаступление наших войск под Москвой гарантировало детям спокойную жизнь в этих приволжских краях. Но в душе Алии не было покоя. Кто тогда не мечтал о том, чтобы стать летчиком и бомбить проклятых фашистов?! Наверное, с этой мыслью Алия, закончив семь классов, покидает Вятскую школу, едет в незнакомый город Рыбинск и в октябре 1942 г. становится студенткой Рыбинского авиационного техникума. Вот нам еще одно подтверждение ее решительности, смелости, настойчивости в достижении своей цели. Думается, по неопытности она не узнала толком о специальностях этого техникума и вместо ожидаемого обучения полетам попала на специальность «холодная обработка металла». Проучившись там три месяца, Алия подала заявление в горвоенкомат с просьбой принять ее добровольцем в ряды Красной Армии. Девушке в это время было 17 лет. Людей моложе 18 в армию не брали. И Алию направляют под Москву, где в селе Вешняки в это время формировалась Центральная женская школа снайперской подготовки. Алия попадает в первый набор снайперской школы.
Из воспоминаний Надежды Абрамовны Матвеевой: «17 декабря 1942 г. я впервые встретилась с Алией в горисполкоме города Рыбинска. В то время Алия выглядела совсем еще юной девчонкой – подростком, ей было 17 лет. Но она настойчиво добивалась, чтобы пойти добровольцем на фронт… По прибытии в школу прошли медицинскую комиссию. Меня с Лией (я ее так звала) по росту зачислили в четвертую роту (самых низкорослых. – Авт.). Разместили в оранжерее с трехъярусными нарами. Спали мы с Лией рядом. Было холодно, негде было просушить одежду, солдатские портянки, обувь. Затем нашу четвертую роту перевели в капитальный барак, условия стали лучше. После этого началась учеба в снайперской школе. Учились метко стрелять, ползать по-пластунски, быть незаметными для врага. В учебе Алия проявляла настойчивость, упорство в овладении снайперским делом» [54].
Сокурсницы по снайперской школе вспоминают: «В школе была организована художественная самодеятельность. Нашлись и певцы, и чтецы, и танцоры, и музыканты, и гимнасты. Алия Молдагулова хорошо читала стихи. Особенно вдохновенно рассказывала Алия стихотворение Джамбула «Ленинградцы, дети мои!» Словно она сама обращалась к ленинградцам. Вообще Алия была довольно впечатлительной девушкой. Нередко Алия проводила в роте политинформацию. Говорила она горячо и убежденно. Слушали курсанты ее всегда с интересом» [54].
Рассказывает бывший комиссар школы Екатерина Никифоровна Никифорова: «Блокада оставила следы на неокрепшем теле Алии. Она часто мучилась от фурункулов. Ростом небольшая, хрупкая, она мужественно превозмогала боль и старалась не отставать от сокурсниц, как все бегала и тренировалась, удивляя всех нас выносливостью и твердостью характера» [53].
В рассмотренных автором архивных документах среди отличившихся в учебе курсантов не было найдено Молдагуловой. Однако об отношении Алии к военной подготовке говорят имеющиеся воспоминания: «Награждена именной винтовкой с надписью «От ЦК ВЛКСМ за отличную стрельбу».
Е.Н. Никифорова продолжает: «Школу Алия закончила в июле 1943 г., но поскольку она была еще очень слаба физически, решили оставить ее в роте инструктором на три месяца, но она наотрез отказалась и уехала на Северо-Западный фронт вместе с подругами, где воевала в 54-й отдельной стрелковой бригаде».
Автором найден в архиве документ, подтверждающий такое решение командования школы: в приказе № 54 от 14 июля 1943 г. (поселок Амерово) приведен список курсантов, успешно окончивших шестимесячные курсы снайперской подготовки и назначенных курсантами инструкторской роты. В списке курсантов первой инструкторской роты во втором взводе числится Молдагулова.
При множестве опубликованных воспоминаний об окончании снайперской школы, нигде конкретно не называется звание, которое получила Молдагулова по окончании школы. Рассмотрение архивных документов и приказа по школе № 1 позволяет предположить, что курсанты батальона отличных стрелков, которые готовились по шестимесячной программе, выпускались рядовыми. Правда, выпускник второго набора К.Е. Калугина вспоминает, что вроде бы во втором и третьем выпусках отличных стрелков девушкам присваивалось звание ефрейтора. Но точных данных об этом нет. Звания младшего командного состава присваивались только тем, кто оставался в школе для подготовки курсантов новых наборов и тем, кто оканчивал курсы инструкторов. З.П. Мелехова: «После 6 месяцев подготовки меня оставили в этой школе и присвоили звание сержанта, чтобы во втором наборе заменили мужчин». В.Н. Любилкина: «С февраля по август 1944 г. была курсантом-снайпером, затем закончила курсы и присвоили звание ефрейтор-снайпер» [56].
Мы знаем, что тяготы солдатской службы немного скрашиваются письмами от близких людей. В воспоминаниях, опубликованных в книге Байдербесова, Сапура пишет, что после отъезда семьи из Ленинграда от Алии долгое время не было весточек. Хотя тут же она сообщает, что они переезжали то в Ташкент, то в Алматы. И каких весточек они ждали из города, находящегося в окружении врага? Далее Сапура пишет, что из снайперской школы 15 мая 1943 г. Алия «прислала мне первое письмо, узнав наш адрес. С того дня у нас возобновилась переписка». В другом месте этой же книги приводится письмо Алии: «8 октября 1943 г. Здравствуй, милая Сапура! Что-то ты забыла про меня! Вот уже сколько раз пишу тебе из этих калининских болот, а от тебя ни весточки в ответ. Чем это объяснить? Может быть, ты не пишешь или письма долго доходят? Пиши, дорогая, подробнее о своей жизни… о дяде Аубакире. О нем я ничего не знаю. Если тебе известен его адрес – пришли мне».
Продолжим читать воспоминания Н.А. Матвеевой: «В июне 1943 г. мы с Лией, Зиной Поповой и другими подругами были направлены на Северо-Западный фронт в 54-ю стрелковую бригаду. Кстати, ей здесь пришлось пролить немало слез, прежде чем попасть на передовую линию. Причиной тому были опять-таки ее возраст и рост. Нас с Лией определили в один взвод четвертого батальона. Мы, снайперы, ходили на задания в паре. У нас были заранее приготовленные позиции. Там засиживались до тех пор, пока не брали на мушку фрицев и не пускали их в расход. Тогда на нас обрушивались вражеские снаряды и мины. Лия в такие минуты проявляла исключительное бесстрашие. Она не только била фашистов. Она выносила с поля боя раненых и оказывала им первую помощь».
Я.К. Прокопенкова записала в своих воспоминаниях: «В августе 1943 г. к нам в бригаду прибыла снайпер Алия Молдагулова. Хрупкая и очень симпатичная девочка из Казахстана. Ей было всего 18 лет, но к октябрю месяцу на счету снайпера было 32 убитых фашиста. 14 января 1944 г. Алия была тяжело ранена и скончалась в госпитале».
Командиром четвертого батальона был майор Моисеев, политруком – Г.В. Варшавский, который так вспоминает о последних боях Алии Молдагуловой: «В начале января мы маршем двинулись вдоль фронта к Новосокольникам. Прорвав оборону противника, наша бригада рванулась вперед севернее города Новосокольники. Вышли к железнодорожному полотну у станции Насва. Враг встретил нас шквальным огнем. Ночью мы заняли исходные рубежи для атаки. На рассвете началось наступление. Батальон, вместе с которым шли снайперы, должен был перерезать железную дорогу Новосокольники – Дно в районе станции Насва и захватить деревню Казачиха.
Первая линия обороны была успешно прорвана. Но вскоре противник обрушил ответный яростный огонь, и наши пехотинцы залегли. Атака захлебнулась. Вот в эту критическую минуту Алия Молдагулова встала во весь рост и крикнула: «Братья-солдаты, за мной!» И по призыву девушки бойцы поднялись… Молдагулова еще три раза в этот день участвовала в отражении контратак противника. Наступление наших войск продолжалось» [54].
Относится ли этот эпизод, когда Алия своим призывом подняла в атаку бойцов, залегших под вражеским огнем, к последним часам жизни Молдагуловой? Или она погибла не в этот день? К сожалению, по имеющимся воспоминаниям не удается составить достоверную картину гибели Алии. Судите сами – вот как записаны воспоминания ближайшего к Алие человека, ее снайперской пары Н.А. Матвеевой: «В жаркой схватке за деревню Казачиха вышел из строя командир… Алия поднялась во весь рост и крикнула: «Вперед, за Родину!» – увлекая за собой взвод оставшихся бойцов. Мы ворвались во вражеские траншеи…» В другом месте этой же книги воспоминания Н.А. Матвеевой записаны чуть иначе: «Тогда поднялась Алия и крикнула... За ней пошла вся рота и ворвалась в траншеи врага. Взрыв мины, и Лия ранена в руку, а я сгоряча ушла вперед… Потом я узнала со слов бойцов, которые шли позади нас, что, несмотря на ранение, Лия не бросила автомат и подстрелила одного вражеского офицера. Но и он все-таки успел выстрелить в ответ и вторично ранил Лию. Последний выстрел остался все же за ней. С поля боя вынесли ее командир отделения разведчиков Поляков и еще трое солдат, фамилии которых я не помню» [54].
Зинаида Попова (Полякова), их сокурсница по снайперской школе, воевавшая в том же батальоне майора Моисеева, иначе передает события последнего боя Алии. В той атаке, когда Молдагулова подняла роту, она осталась жива и невредима. А вот на следующий день «...Лия вела огонь с чердака одного дома по наступающему противнику. Один снаряд разорвался рядом, Лия была тяжело ранена. Разведчики вынесли ее в деревенский сарай, где находились раненые. Бои продолжались. От мин и снарядов этот сарай загорелся, не всех раненых смогли вынести. Погибла и Лия. В этом бою была ранена также и я и эвакуирована в госпиталь».
В своей более поздней книге [55] Г. Байдербесов излагает новую версию гибели девушки. По этой версии ранение от взрыва мины отсутствует. Просто в траншее в Алию выстрелил немецкий офицер. Алия добила его из своего автомата. «Но рана, полученная от пули врага, оказалась тяжелой. Подошедшие к этому времени снайперы Надя Матвеева, Зинаида Полякова и боец Попов вынесли Алию с поля боя на плащ-палатке… Алию доставили в медсанбат… Туда попала бомба. Здание рухнуло. Раненых завалило».
Но мы только что прочли воспоминания этих подруг – одна из них в этот момент «ушла вперед… и только потом «узнала со слов бойцов…», а другая сама была ранена. Так что эту версию придется отвести.
Легко объяснить различие подробностей в воспоминаниях однополчан. Прошло 40 – 50 лет от времени боев до времени записи этих воспоминаний. Каждый следующий бой грозил гибелью, приносил страдания. Естественно, что детали прошедшего затухали в памяти. А чем дальше уходит время войны, тем мене достоверными становятся пересказы. Так давайте больше не будем искать там, где уже ничего не найти. Теперь единственным дополнительным для нас источником сведений о тех событиях могут стать только архивные документы.
Алия Молдагулова погибла 14 января 1944 г. Ей шел девятнадцатый год. Николай Матвеевич Уральский, командир 54-й стрелковой бригады, подал командованию представление к присвоению Алие Молдагуловой высочайшей боевой награды [55]. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 4 июня 1944 г. Алие Молдагуловой было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). В 1965 г. останки Алии были перезахоронены на высотке Монаково недалеко от Казачихи. На надгробной плите слова: «Здесь под вечной охраной гранита лежит казахская девушка, дочь Ленинграда Алия Молдагулова» [55].
Давайте судить об Алие по ее поступкам, по непререкаемым фактам биографии. Они свидетельствуют, что Алия была отчаянной девушкой, независимой, трудолюбивой, целеустремленной и смелой и в то же время нежной и доброй. Все эти качества были «сцементированы» ненавистью к фашистским захватчикам, чувством личной ответственности за свободу Родины. Мы знаем, что рядовым бойцам награды просто так не давались. Единицы получали звание Героя Советского Союза. Алие присвоили это звание. Значит, было за что. Значит, эта хрупкая, маленького росточка девушка это заслужила, я бы сказал, завоевала. Так будем помнить Алию, поскольку в ее судьбе отражены судьбы ее боевых подруг, тысяч девчонок военного времени, которые по призыву души ушли на фронт. И пусть не у многих звезда украшает полинявшие гимнастерки или постаменты – все они герои!

Справка
54-я отдельная стрелковая бригада в апреле 1944 г. после переформирования стала 325-й стрелковой дивизией. В августе 1944 г. после освобождения дивизией города Двинск ей присвоено наименование «Двинской» и далее Краснознаменной. (Из воспоминаний Янины Казимировны Прокопенковой, служившей в военном трибунале 54-й бригады) [52].

В Казахстане берегут память о юной героине. Она стала символом мужества и патриотизма, гордостью нации. В Актюбинске, на проспекте Алии Молдагуловой, установлен памятник Алие. Созданы музеи, посвящённые ей.
В 2005 году исполнилось 80 лет со дня рождения Алии. Майским днём того года во дворе школы № 891 на улице Молдагуловой состоялось открытие памятника Алие. Автор – казахский художник, заслуженный скульптор Казахстана Бахытжан Алимбаевич Абишев. Открытие мемориала состоялось в присутствии большого количества гостей из Актюбинска и Астаны, ветеранов снайперской школы, префекта Восточного административного округа, полномочного посла республики Казахстан в Российской Федерации К.Е. Кушербаева. В этот же день на стене школы была открыта памятная доска о присвоении школе имени Алии Молдагуловой. Автор барельефа Алии является скульптор Азат Хамбетович Баярлин. «Контраст её личного обаяния и жестокой войны, мягкость, лиризм и в то же время внутренняя убеждённость и мужество – в этом я видел её  образ».



  10. КУСКОВСКАЯ "АТЛАНТИДА"
 (по следам ушедшего посёлка)

  Город, опустившийся на дно морское и скрытый водной пучиной… - это не про Кусково. По¬селок Кусково скрыт от нас временем и забвением. Помните поговорку «было, да быльем по¬росло»? Вот это – про Кусково. Решением Исполкома Моссовета его дома были разрушены и разобраны, садики и огородики пошли под бульдозер, и территория поселка скрылась под корнями полудикого кустарника и хилых деревьев.
      Идея была хорошая: деревянные домики без удобств надо менять на современное жилье, а исторический памятник – парк «Кусково» - восстановить и сохранить. Так и было записано [47]:
«В целях сохранения исторического памятника садово-паркового искусства, обеспечения его реставрации и восстановления Исполком Моссовета решением № 68/19 от 31 декабря 1969 г. одобрил разработанное Главным архитектурно-планировочным управлением города Москвы и Московским городским обществом охраны природы предложение по охране и содержанию исторической части парка «Кусково».
Утверждены… границы территории исторической части парка, включающей регулярную придворцовую часть парка, территорию бывшего сада «Гай» и запрудную часть, прилегающую к большому каналу.
  Запрещается на участке парка в границах – Коссинская и Московская улицы, 400 м. к востоку от ул. Юности… производство каких-либо работ по капитальному ремонту существующих строений и новому строительству. В будущем планируется восстановление на этой территории пейзажного и регулярного парка XVIII в.»
    Ну, а дальше – как всегда: сломать-то сломали, а на восстановление бывшего пейзажного парка в английском стиле денег не нашлось. Это теперь мы знаем такую закономерность поведения наших людей, занимающих руководящие посты, а тогда это было в новинку.

       Каким был этот подмосковный поселок? Я приглашаю читателей пройтись по его улицам. Их следы хранят дорожки сегодняшней северной части парка – от горьковской линии Курской железной дороги до музейного забора. Возьмите с собой эту книжечку, смотрите на карты и планы – и вперед. Для начала сравните фрагмент современного плана района Вешняки, копию рабочего плана лесопарка «Кусково», добытого в лесничестве, и дурно раскрашенную автором топографическую карту этой территории довоенного времени. Видите, как похожа на них топография дорог?  Это ликвидаторы Кускова оставили нам ориентиры для воспоминаний. Так пройдем по этим дорожкам-улицам и с помощью бывших жителей Кускова постараемся что-нибудь вспомнить.
    Прежде всего, заглянем в XVIII век.
    Вы помните, что Петр Борисович Шереметев, встречая Екатерину II , провел ее через Большой ( регулярный ) сад в сад английский и лабиринт, а после повел царицу в театр. Где это было? Входивший тогда в моду английский пейзажный парк находился через дорогу от французского регулярного сада. Теперь эта дорога оказалась вне территории музея-усадьбы и идет вдоль музейного забора перпендикулярно улице Юности. Только внимательный человек найдет затаенную вывеску с названием улицы: Оранжерейная. Это название она получила в 1965 г., незадолго до ликвидации поселка. А прежде улица называлась Пограничной. Наверное, потому, что в советское время на ней располагалась воинская часть пограничных войск. Английский парк и занимал территорию к северо-востоку от этой дороги.
    План шереметевской усадьбы строился вдоль главной оси. По ней пролег канал Большого пруда, а с другой стороны, за оранжереей – дорога, выходящая на угол парка, к нынешнему путепроводу. Это был второй выход от усадьбы на большую дорогу Носовиху. Обратимся к нашей копии плана этого участка, составленного в 1824 г. Для сопоставления планов ваш автор поставил на обоих слово ось. Теперь понятно, где был Лабиринт. На плане лесопарка красный кружок поставлен в том месте, где был знаменитый Кусковский театр.
    На шереметевском плане мы видим систему декоративных прудов и проток, объединенных ручейком. Это через них были перекинуты позолоченные мосты. Вряд ли все это создано на сухом месте. Есть предположение, что это и был тот самый ручей, что вытекал из озера около химзавода и образовывал Чурилиху. По крайней мере, некоторые работники музея считают, что тут был естественный ручей. Что-то похожее на эти прудики мы видим на топографической карте, да и заболоченная полоса поворачивает сюда, к улице Старая слободка.

     «Расшифровав» английский парк, перейдем в XX век. Каким помнят поселок Кусково его бывшие жители? На план нанесены названия улиц и те сооружения, которые нам удалось вспомнить. Надеемся, что читатели дополнят эти сведения.
        Это был тихий подмосковный поселок, где кроме нескольких больших 2-этажных дач стояли скромные деревянные, чаще бревенчатые, домики. Удобства были во дворе. Дома отапливались печами. Во многие дома был проведен водопровод. Некоторые носили воду с улицы из колонок. Электричество конечно было. В некоторых больших бараках была собственная водяная система отопления – большой котел и батареи в комнатах.
     Сосны старательно укрывали дома от летнего солнца, а яблоньки, наоборот, всеми своими ветвями к нему стремились. Хорошо было в теплый летний вечер посидеть во дворе, пропахшем сиренью, попить чайку. Но это – не для молодежи. Молодежь торопилась в кино. Поэтому, приезжая с работы, от платформы Кусково быстренько пробегали по Клубной улице: тут и продуктовый магазин, и промтоварный, и парикмахерская, и книжный [48].  Если кто дома заболел – недалеко от станции на вокзальной улице была железнодорожная поликлиника. Там был терапевт, зубной врач, хирург. В 1952г. Вокзальную улицу переименовали в улицу Чехова. А на Клубной была аптека – одноэтажный деревянный, но очень красивый резной домик.
     В поселке было два клуба. Клубную улицу начинал клуб имени Карла Либкнехта. В нем была и библиотека. Но молодежь почему-то  больше любила бегать в кинотеатр «Гай». Может быть потому, что рядом, в том же саду «Гай», была и танцевальная веранда? Кинотеатр в Гае был деревянный, без отопления, поэтому работал только летом. Его реконструировали и сделали отапливаемым где-то в 58 – 60 году. Но вот веранда – она помнится всем, кто провел здесь свою молодость. Здесь через звукоусиливающую аппаратуру заводили музыку, иногда из Москвы приезжали артисты и музыканты. Здесь знакомились с девушками, и отсюда группы ребят уходили за деревья «выяснять отношения».
    По выходным любили гулять по аллеям графского парка. Здесь играл духовой оркестр, всегда чем-то торговали. А в большом пруду купались. Ведь усадьба еще со времен Шереметевых никогда не была огорожена, вход для всех был свободный. Платили только при входе в музей.  По праздникам устраивали карнавалы, фейерверки. Молодежь гуляла до утра.

   А теперь, дорогие мои, вернемся на ул. Юности и ( теперь уже только мысленно ) пройдемся по восточному сектору Кускова, с которого и начиналось его массовое заселение при Шереметевых. Этот сектор образован улицами: Старая Слободка, Трудовая и Луговая. Мы их представляем здесь схематично, только для того, чтобы зафиксировать названия и топографию. Квартал по Октябрьскому проспекту мы обозначили красной рамкой: В. П. Афиногенов помнит, что в 30-х годах здесь стояли клетки с овчарками. Видимо,  это было хозяйство школы собаководства. За 5-м проездом Трудовой улицы был заболоченный лес.
Где выходили кусковские улицы на Октябрьский проспект?  И.В. Чубарова дает нам такие ориентиры: два двухэтажных здания, которое сейчас занимает ГАИ по улице Юности. Из них ближнее к платформе Новогиреево стояло как раз на углу Октябрьского проспекта и трудовой улицы ( это говорил и Афиногенов ), а следующее – на углу луговой. Это деревянные оштукатуренные дома. Их построили примерно в 1958г. Там дали квартиры людям из близлежащих ветхих домов. Там дали квартиру и дяде Ирины Викторовны. Афиногенов подтверждает, что здание ГАИ было угловым на Трудовой улице.
 Афиногеновы  жили в доме № 6 по 4-му проезду. Они хорошо помнят соседей по улице. По нечетной стороне от дома № 1 и дальше жили: Ивановы, Коробовы, Поповы, Сидоровы, Лещинские, Моткины и в крайнем доме – Воробьевы. Помнится, Поповы держали свой маленький рыбный магазин рядом с аптекой. По четной стороне от дома № 2 и далее жили: Антоновы, Поповы, Афиногеновы, Игорь, Картошкины, Вознесенские ( семья дьячка ), Сотниковы. Между Трудовой и Луговой улицами по проспекту стояли три длинных бревенчатых дома, в которых, вроде бы, жила прислуга Шереметевых. Вообще, интересно, как советская власть обошлась с «богадельными людьми», когда их кирпичный дом отдали курсам ОСАВИАХИМ.?
     Нина Ивановна Коптельцева родилась в 1937г. в небольшом деревянном доме № 5 по Луговой улице. Училась, как и многие кусковские ребята, в школе № 10. Но прошла там только 7 классов и поступила в ремесленное училище: надо было получать специальность и зарабатывать на жизнь: семья жила не богато. Да и семья - то была неполная. До войны отец работал в ЦВТШС. Во время войны его взяли в армию, и больше они его не вид… Нет, один раз видели. Как-то в 43-м ( Нине было 6 лет ) какой-то военный зашел к ним в дом и сказал, что отец сегодня будет проездом на Курском вокзале, может там его удастся увидеть. Нина Ивановна и сейчас с трепетом вспоминает, как побежала в сторону Чурилихи, где мать тогда работала на торфоразработках*. Мать, конечно, отпустили, и они помчались на Курский вокзал. И бывает же чудо! Вдруг они сталкиваются с отцом. Но у солдата было несколько секунд до отхода эшелона, чтобы обнять родных и пообещать обязательно писать с дороги.… Вот после этого они его больше не видели.
     Полное десятилетнее образование Нина Ивановна все-таки получила, но позже, работая на заводе. А домик на Луговой в 1950г. совсем развалился и семью переселили в дом бывшей санчасти на территории Центральной комсомольской школы. Их  одноэтажный кирпичный барак вроде бы и сейчас стоит за корпусом «А» МосГУ. На ее глазах пленные немцы строили корпуса ЦКШ. Теперь Нина Ивановна живет в большом панельном доме на Вешняковской улице.
           К югу, за домами Луговой улицы, естественно, был луг. За лугом шла цепочка «средних» прудов и лесистый участок, занятый центральной военно-технической школой собаководства (позже – ЦКШ). А дальше начинались вешняковские дачи. К сожалению, мы не смогли восстановить названия и расположение улиц этого поселка, подробности его устройства. В справочнике за 1935г. [48] узнали только, что «около 500 дач поселка разбросаны по обе стороны станции. Направо – среди садов, налево – среди смешанного леса, в котором преобладает сосна. Местность сухая, почва суглинистая. Поселок благоустроен. Часть улиц замощена. Дачи электрифицированы,  большей частью одноэтажные, с мезонинами, у многих веранды или террасы. В поселке имеется почтово-телеграфное отделение и телефонный переговорочный пункт. Медицинскую помощь можно получить в амбулатории и в аптеке при ней ( угол Советской улицы и Вешняковского пр-та).
    В Вешняках была начальная школа № 8. И.В. Чубарова жила рядом, в доме № 10 по Вешняковскому шоссе и ходила в эту школу. Их семья была там вплоть до 1973г., когда дом сломали при новой застройке. Ирина Викторовна помнит, что ближайшими к их дому, если идти в сторону церкви, были дома Швецовых, Смирновых, Богачевых. Хорошо бы кто-нибудь из них поделился с автором своими воспоминаниями!
    Н.А. Помощникова тоже прошла начальные классы в вешняковской школе. По ее воспоминаниям школа стояла примерно на середине пути от Луговой до церкви, где-то там, где сейчас стоят посольства. Значит по сегодняшним ориентирам – от территории МосГУ за улицей Молдагуловой.
         С.Я. Шагаров начинал учебу там же. Он рассказывает, что лиственницы, которые сейчас стоят вдоль улицы Юности, были посажены учащимися этой школы. Сергей Яковлевич уточняет, что школа стояла на углу Октябрьской (Юности) и Пионерской улиц. Этот перекресток находился как бы не доходя (если идти от церкви) до нынешней ул. Молдагуловой. Тогда ведь на этом месте улицы не было. Теперь, наоборот нет Пионерской улицы. Сергей Яковлевич полагает, что нынешнее детское учреждение стоит примерно на линии бывшей Пионерской. А прежде там стояли 2-этажные засыпные дома работников железной дороги.
    За церковью вдоль железной дороги шла большая поляна. Мальчишки там играли в футбол. Только за церковью стояли 4 домика железнодорожных рабочих. Позже, с появлением здесь чугунно-литейного завода, за церковью поставили барак – общежитие для рабочих.  При панельной застройке здесь прошла улица Красный Казанец. Улица новая, но название свое она переняла от одной из улиц старых Вешняков. Правда, теперь старожилам очень трудно представить себе прошлую планировку деревянного поселка, трудно совместить ее с сегодняшними ориентирами. Помнят люди, что была улица Красный Казанец, шла примерно параллельно забору школы собаководства, а где именно проходила – не могут объяснить. Но Сергей Яковлевич очень хорошо помнит Клубную улицу. Улица была мощена булыжником. Следом ее осталась тропинка, которая сейчас идет от угла ул. Юности и улицы Красный Казанец, вдоль чугунного забора во дворы домов № 1 и № 3. Улица эта проходила севернее пруда. Вдоль нее стояли частные дома. Дом № 1 – 2-этажная дача, принадлежавшая хозяину московского ресторана Никитину, дом № 3 принадлежал Удальцову.
    Вот что нам пока удалось узнать о тех улицах, на которых еще недавно жили наши соседи, наши родители, дедушки, бабушки. Не знаю, надо ли ставить памятники, но хранить память надо.   



  В составе Москвы
  1960-й год стал судьбоносным для наших поселений. Строительство московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД) образовало новую границу города. Все территории, оказавшиеся внутри этого кольца, стали принадлежать городу. Кусково, прежде отошедшее в состав города Перово, снова соединилось с вешняками и Владычино, но уже в составе Калининского района города Москвы. Правда,  при этом Вешняки окончательно отделились от той своей части, которая располагалась за рязанской ж.д.
Об этом говорят следующие документы.
       Указ президиума верховного совета РСФСР сентябрь 1960г. О расширении городской черты, изменении административно-территориального деления города Москвы и передаче в административно-хозяйственное подчинение Московскому городскому совету депутатов трудящихся территории лесопаркового защитного пояса.
1. Включить в городскую черту города Москвы  города: Бабушкин, Кунцево, Люблино, Перово и Тушино, а также рабочие дачные поселки и сельские населенные пункты Моск.  Обл-ти, находящиеся на территории, ограниченной Московской кольцевой автомобильной дорогой.
2. Образовать в городе Москве вместо существующих 20 районов 17 районов.
               

В 1968г. произошли очередные изменения в административно-территориальном делении города Москвы. Из Калининского района выделился Перовский район, территория которого охватила территорию от шоссе Энтузиастов до Рязанской железной дороги. На востоке границей района стала линия Московской кольцевой автомобильной дороги.

Судьба наших поселков к этому времени была уже определена: готовился проект массового жилого строительства на землях Владычина и Вешняков. Сюда попадали и Кусковские улицы, Трудовая, Луговая и Старая Слободка. Но все менялось, и менялись названия улиц.

Это понятно, когда новая власть, утверждая свою идеологию, хочет запечатлеть в названиях улиц имена своих лидеров, приверженцев, важные события своей деятельности, ключевые слова названий своих органов, своих идеологических принципов. У нас это началось с того, что Выхинский район был переименован в Ухтомский. Дорога, по которой Александр III приезжал к Шереметеву, названа Октябрьским проспектом. Старые улицы дачного поселка получили названия: Комсомольская, Пионерская, Кооперативная, Красный Казанец, Социалистическая и т.д.
       Но этим дело не кончилось. Указатель улиц Москвы, подготовленный Архивным управлением Мосгорисполкома и Центральным государственным архивом Октябрьской революции в 1988г. дает сведения о следующих переименованиях. В мае 1965г. Клубная и Пограничная улицы в Кускове названы, соответственно, Музейная и Оранжерейная. Пионерская улица (ну чем плохое название!) в апреле 1969г. названа Лыткаринской, а Главный проспект Кускова – 3-музейной улицей. Интернациональная улица в Вешняках в декабре  1968г. названа Томилинской, Клубная улица (за год до ее ликвидации) – Кратовской, а Трудовая – Чагинской. Проезды Трудовой улицы получили название Чагинских переулков с теми же номерами.
       Эти названия не успели не только прижиться, но даже запомниться. Старожилы в наших беседах их никогда не называли.
 В этот период в Вешняках возникло предприятие, которое и сегодня является крупнейшим в районе (это и не мудрено!), его ветеранам, ведущим в своей отрасли, отмечающим в этом году свое 55-летие. Это открытое акционерное общество по проектированию сетевых и энергетических объектов (ОАО «РОСЭП»).
Совет Министров СССР
Распоряжение
От 6 марта 1951г. № 2611р
Москва, Кремль
П.3 Принять предложение Совета Министров РСФСР, Мособлисполкома и Мосгорисполкома о передаче
Министерству сельского хозяйства СССР для размещения проектных организаций Главсельэлектро всех зданий,
Освободившихся после ликвидации чугунолитейного завода Министерства машиностроения и приборостроения в поселке Вешняки Ухтомского района Московской области.

Председатель
Совета министров Союза ССР
И. Сталин
Так в 1951г. напротив Воскресенской церкви, по адресу аллея Первой Маевки, д15/8, возник Всесоюзный госуд-й ин-т по проектированию электрификации сельского хозяйства «Гипросельэлектро». Он расположился на месте корпусов чугунно-литейного завода, выпускавшего детали для подводных лодок.  Помещений поначалу не хватало, поэтому один из отделов института, столовая и общежитие расположились в соседнем деревянном бараке. Первым директором ин-та был Вархотов Тарас Лаврович.