Ведь есть же женщины

    Она лежит под капельницей в обыкновенной палате городской больницы, куда ее сегодня утром, прямо с работы, с почечной коликой доставила Скорая помощь. Ей 29 лет, она разведена, у нее есть шестилетний сын, интересная работа... В палате, кроме нее еще шесть женщин. Три кровати справа, три кровати слева от двери в палату , да еще одна – по центру, между двумя огромными окнами. Ее кровать у стены слева, ближайшие ее соседки - пожилая школьная учительница и молоденькая циркачка, которая в их городе на гастролях – ее, тоже с почечной коликой привезли прямо с представления минувшим вечером. Место по центру, между окнами занимает полненькая женщина, лет 30-32, с толстой каштановой косой, на кроватях у противоположной, правой стены лежат две старушки, обе после операции, одна читает другой  вслух какую-то «желтую» газету, которую ей принесла внучка и обе горячо обсуждают последние сплетни и скандалы в мире шоу-бизнеса. Третью кровать занимает медсестра, ухоженная и вполне благополучная замужняя дама лет 50, что уж там, медицинские работники тоже порой к своему неудовольствию оказываются в роли пациентов.


    Время течет медленно, и ей кажется, что никогда не будет конца этому серому ноябрьскому дню, вечно будет падать за больничным окном скучный мокрый снежок, и не будет конца жидкости в бутылке, от которой к ее руке тянется резиновая трубка с иглой, исчезающей в вене. В другой руке зажат мобильный телефон, он молчит, веки начинает сковывать дремота, боль в боку постепенно утихает и тут раздается телефонный звонок – мелодия аргентинского танго прорезывает тишину больничных стен. Она подносит трубку к уху, это звонит Он. Соседки ни о чем, конечно, не догадываются, но невольно прислушиваются: «Нет, я ни в какое кино сегодня не иду, я в городской больнице под капельницей лежу, у меня почечная колика, прямо с работы забрали. Фрукты? Да, мне можно. Лекарства какие? Да пока не знаю, не говорили еще. Хорошо если можешь, то приходи сейчас. Да, я жду, давай, приходи». Он прибежал через каких-то полчаса. Принес полный пакет ее любимых фруктов и новенький «Караван историй», потом долго сидел рядом, держал за руку, шептал на ушко, как он ее любит, читал ей стихи и рассказывал смешные истории из Интернета, потом кормил ее йогуртом и грушами. Соседкам по палате он представился ее мужем. В четыре вечера он ушел.
    Потом, часов в шесть, пришел бывший муж, принес пакет из дома со всеми необходимыми ей мелочами, не забыл и ее любимые фрукты. Из тактичности в палате он сидеть не стал, она вышла ненадолго к нему в коридор. Он успокоил ее, сказав, что дома все хорошо, сын сейчас с бабушкой, пусть она не волнуется и лечится, а завтра он забежит опять после работы. Вернувшись в палату, на вопросительные взгляды соседок ответила, что это приходил тоже муж, только бывший.

   
    Уже хотела погрузиться в приятное прочтение новенького журнала, как опять зазвонил телефон – звонил ее знакомый, давно и безнадежно влюбленный в нее доктор. Узнав, что она в больнице и у нее почечная колика, примчался тоже с фруктами, конфетами и нужным, по его мнению, ей лекарством. Потом сидел в палате, фотографировал ее на свою новую цифровую камеру, рассказывал смешные и немного скабрезные истории, потом поцеловал галантно ручку и исчез, сказав, что прибежит, как только сменится с дежурства. Соседкам сказала, что это был сотрудник.


    Ухоженная медсестра произнесла с нескрываемым уважением в голосе: «Молодец, девочка. Так держать, пусть и дальше вокруг тебя мужики танцуют». Одна из старушек захихикала, другая ядовитенько произнесла: «Смотри, сама-то не запутайся». Молоденькая циркачка выдохнула с нескрываемым восхищением: «Вот бы мне так научиться, чтоб вокруг меня танцевали». Толстушка с косой и пожилая учительница как по команде посмотрели на нее укоризненно, вздохнули и отвернулись.


    Потом в палате погасили свет. Все уже давно спали, а она все лежала в темноте с открытыми глазами и думала: «А ведь есть же женщины, вокруг которых и вправду мужики танцуют!».