Часть II. Глава 10. Гефилтэ фиш

 
– Яша, ты дурак и ты таки сделал глупость… Это же надо такое придумать: оставить всё кошкам? Как же ты не понимаешь, что в готовке я бездарь! А что, если ты перестанешь приходить и диктовать? А? Что я буду делать? Твоя мэшигенэ мама таки писала рецепты, что пока доберёшься до сути, расхочется что-либо готовить…
– Не говори так, золотце! Посмотри, сколько ты уже умеешь! И всем нравится, то, что ты готовишь. И, как мне кажется, ты стала чувствовать еду! Запомни, дорогая: всё пропускай через чувства, через душу. У нас, евреев, по-другому не бывает. Шьёшь – через чувства, лечишь – через чувства, готовишь – чувства плюс опыт предков… 
– Скажи, а ты как эти стихи диктуешь? Ты их раньше написал?
– Сара, где ты видела, чтобы душа имела тетрадь и ручку? Они приходят и всё! Скажи, что это за ваза такая? Откуда она?
– Ой, Яша, это длинная история. Бройлер, якобы, подарил портному Плоткину, но оказалось, что ваза с бриллиантами, изумрудами и другими камнями. Леин жених, товарищ Ганько, её опознал, потому что она в розыске, и спрятал у нас дома. А потом будет эту скотину Бройлера брать на живца.
– Ну да, лучшего места не найти, для того, чтобы спрятать драгоценности… Живцом, как я понимаю, будет Йосиф Израилевич?
– Ну не я же, Яша! Видимо, он, бедный.
– Сара, у меня очень нехорошие предчувствия. Вот стою я рядом с этой вазой, и от неё такая чернота идёт, что прям ужас. Сарочка, послушай меня, скажи этому товарищу Ганько, чтобы в это дело не лез: без него справятся. Обещай, что скажешь!
– Да скажу, конечно! Так и скажу: приходил твой покойный тесть и сказал, что ваза плохо пахнет. Ладно, диктуй уже свой рецепт… А то спать хочется страшно.
– Записывай, Сара. Записывай…
Сара включила ночник и, раскрыв тетрадь и взяв ручку, приготовилась писать.

Сегодня будет высший пилотаж.
Гефилте фиш, скажу тебе, родная,
Рецепт старинный, прям таки, винтаж!
Не то что, скажем, рыба заливная!

Берёшь на рынке двух карпов живых:
По голове не бей – не будет толку.
А чтоб заснули – в морозилку их,
Почисть лучок, морковку и свеколку.

Свеклы две штуки, а морковки можно три
Три луковицы с шелухой снаружи.
Но шелуху не выброси, смотри!
Без шелухи цвет карпа будет хуже.

Всё, карп уснул, его ты доставай
И режь на части ровненько и смело!
Потом водой три раза  промывай.
Три раза. Как сказал – так делай!

Теперь внимание: берёшь ты в руки нож,
До шкурки мякоть срежь, но осторожно!
А кости в шкурке оставляй, а то ж
Без косточек готовить невозможно!

Порежь кружками лук, свеклу, морковь,
И луковку одну оставь для фарша.
Поверь, родная, лучше всяких слов
Гефилте фиш для свадебного марша…
 
Перекрути на фарш всю мякоть. Лук добавь.
Два-три яйца, и сколько хочешь соли.
Кусочка два батона и приправ…
Готовить хочется мне, Сарочка, до боли!

Возьми подсолнечного масла ложки две.
Теперь мешай, чтоб не было кусочков.
Да дело, Сара, тут не в колдовстве…
Ты записала? Ставь, родная, точку.

Теперь берёшь кусочек  рыбы так,
Чтоб фаршем было заполнять удобно.
И всё получится, когда войдёшь ты в раж!
Недаром я диктую так подробно!

Кладёшь на дно кастрюли шелуху
Свеклу клади, добавь кружки морковки,
Ты угодишь, родная, жениху…
Я понимаю, трудно без сноровки!

Выкладывай куски. Всё повтори
Ещё разок. Да: лук, свеклу, морковку.
Коль два карпа, то слоя будет три.
А третий слой уж сделаешь ты ловко.

Залей из крана рыбу всю водой.
Не кипятком, а прямо из-под крана.
Добавь-ка ложку сахара. Бог мой!
Да, будет рИба как из ресторана!

Огонь, жена, ты сделай небольшой.
На два часа ставь, крышку открывая,
Попробуй юх. Он будет золотой.
Всё, выключай и жди, не вынимая.

Гефилтэ фиш должна чуть-чуть остыть.
На блюдо выложи, бульоном заливая.
Морковку сверху нужно положить.
 Я вижу, ты совсем уже зеваешь…

Теперь бульон возьми и процеди.
Закинь в него промытую картошку.
 Ну всё, родная, спать теперь иди…
Ты до утра поспишь ещё немножко…

А я приду – ты только дай мне знать.
Ворчливые твои услышу речи…
Не надо было рано умирать…
Но есть как есть. До скорой, Сара, встречи!

Сара закрыла тетрадь, легла и сразу заснула, как младенец. И проспала бы наша Сара до утра, но случилось непредвиденное: в четыре часа утра в коридоре зазвенел телефон. Сара выскочила в ночной сорочке и крикнула в трубку «Алё! Что случилось?». Ей ответил мужской голос и сказал, что горит их кафе и что на место происшествия выехали пожарные и милиция.
Сара разбудила Дору и Лею и, наспех одевшись, женщины побежали в «Кабачок».
На счастье пани Сары, два алкоголика, возвращаясь поутру в полуживом состоянии из «гостей», как они сказали следователю,  заметили, как мужик в чёрной маске обливает кафе из канистры. Алкаши быстро протрезвели и из телефона-автомата позвонили в милицию. Так что, здание особо пострадать не успело: огонь только начал разгораться, когда завыли сирены и подъехали все спасательные службы.

Два бдительных гражданина подошли к Саре, которая стояла ни живая, ни мёртвая от страха, и один из них сказал:
– Это ты, что ли, хозяйкой будешь?
– Я, – держась, чтоб не заплакать, ответила Сара.
– Слышь, хозяйка, отблагодарить бы нужно. Мы тебе кабак спасли!
– Да, конечно! Спасибо огромное!
– Су, спасибо в карман, сама понимаешь, не положишь!
– А что положишь?
– Подожди, нам посовещаться нужно, – сказал один и, подцепив за локоть другого, уволок его на пару метров от стоящих женщин.
– Сара, смотри, они сейчас такие деньжищи потребуют, что лучше пусть бы оно сгорело.
– Прям! Ты что говоришь? Как это, лучше бы сгорело? Это Яшин ребёнок! Это его детище! О! Смотри, товарищ Ганько идёт!
– Здравствуйте, Сара Абрамовна, ну и вы, тётя Дора. Мне ребята по рации передали. Лея, ты как?
– Я нормально, Юрочка, только замёрзла. Мама очень волнуется…
– Товарищ Ганько, здесь и без вас людей хватает, так что возьмите Лею и проводите её домой! Очень вас прошу!
– Хорошо, Сара Абрамовна. Не переживайте!
Юра поправил Лее шапку, поднял воротник и они пошли домой.
К Саре опять подошли два «спасителя».
– Слышь, хозяйка, мы тут посоветовались: с тебя три бутылки водки, – уверенно, насколько мог, сказал один из них.
– Четыре, – неуверенно добавил второй.
– Пять, и мы базар на этом закрываем, окей? – почти по-американски отреагировала Дора
Сара достала кошелёк, вытащила деньги.
– Сара, если что, я – живой свидетель! – сказала опытная в таких делах Дора.
– Ты чо, женщина, мы – люди порядочные, интеллигентные. Если чо – обращайся, хозяйка. Может тебе сторожа понадобятся, так мы завсегда готовы, – добавил первый, и мужики отошли в сторону, но не ушли, потому что к ним подошёл следователь и стал задавать вопросы.
Сара с Дорой тоже остались давать показания: кто последний ушёл, были ли враги, угрожал ли кто-то, следил ли кто-то и прочие подробности.
 
Когда Сара с Дорой пришли домой, они всё поняли: Юра проводил Лею домой, но не ушёл. Куртка товарища Ганько висела в коридоре, и сапоги стояли здесь же. Сара прижала палец к губам, чтобы Дора ничего не брякнула, и тихо прошептала:
– Дора, этот пострел таки поспел? Как ты думаешь, он здесь ночует?
– Сара, надо быть дурой, чтобы не понять. Ночует – это сильно сказано. Уже восемь утра. Но я думаю, что для этих двух – глубокая ночь.
– Как ты думаешь, поднять скандал или пусть спят?
– Я думаю, надо сделать вид, что ничего не произошло. Пошли по комнатам, дадим ему спокойно уйти. И шубу свою забери: пусть думает, что нас ещё нет.
Сара с Дорой в сапогах и в шубах тихонько разошлись по комнатам и, раздевшись, легли досыпать. Как ушёл Ганько, Сара не видела. Но, придя на кухню и увидев счастливое лицо Леи, она всё поняла.
– Доця, скажи мне, пока здесь нет Доры, Юра у нас ночевал?
– Да, мамочка…
– У вас что-то было?
– Было, мамочка… Прости…
– Это я идиотка: не завела бы с тобой разговор, ничего бы не было! Ну, теперь смотри: до свадьбы осталась неделя. Главное, чтобы он не удрал.
– Мамочка, родненькая, ну как же он удерёт, когда костюм уже почти готов?
– Дурища, кого готовый костюм когда-либо останавливал?
– Он любит меня, мама…
– Ну, дай Бог. Дай Бог…
В этот момент раздался звонок в дверь, Лея побежала открывать, думая, что вернулся товарищ Ганько, но на пороге стоял Арик с чемоданом в руке…


Продолжение: http://proza.ru/2022/01/17/1556