Глава 8. Неестественное

В Странствующем цирке мадам Ренуар. Через несколько мгновений

- Ого-о-о-о… - протянула Марианна.

«Да, ого-ого, точно так», - подумал я, глядя на огромный шатер цирка мадам Ренуар. Это был взрыв красок на фоне снежного мольберта, гипнотизирующе привлекательный, захватывающий каждую ниточку вашего внимания. Неудивительно, что «маленькая» Марианна совсем опешила.

- Что, неужели вы никогда не видели цирка, юная принцесса? – с едва различимым акцентом лягушатников спросила мадам Ренуар.
- Не видела, - грустно шепнула она.
- Почему же?
- Моя мать всегда говорила, что это развлечение для грязного плебса и прочей швали.
- Фу, что за выражения, юная леди! – с легким оттенком улыбки воскликнула мадам Ренуар, - а что, позвольте узнать, говорил ваш отец?
- Он… постойте. Почему это вас так интересует? Вы знали его?
- Я знавала многих, дорогуша. Впрочем… - она смахнула грусть со своего лица, - чего греха таить – вашего отца я знала тоже. Когда-то. Очень, очень давно. В те времена, когда он был совсем другим человеком…
- Каким это?
- О, боюсь, это долгий разговор. Обещаю, что однажды расскажу вам, когда придет время.

Марианна по обыкновению смешно надула губки, но, к моему удивлению, настаивать и расспрашивать дальше не стала. К нам наперевес скакал (извините, но по-другому и не скажешь) злобного вида карлик. Он был одет в дубленку (для него она была шубой) с огромными сапожищами, чтобы уж точно прорваться сквозь любые снега, во рту переминал трубку, в руке держал ружье.
- Стой, кто идет! – возопил он свистящим голоском.
- Это я, Рикки, - отвечала ему мадам Ренуар.
- Августина, вы?
- Да, я, черт тебя дери. Ты много знаешь мадам Ренуар?
- Я должен был спросить, работа такая. А это что за черти с вами?
- Это наши гости, Рикки. Пропусти. Им нужен ночлег, убежище и моя помощь.

Держу пари, по щеке Рикки стекла слеза, и он сглотнул, прежде чем взял себя в руки и приказал:
- Так, оружие! Быстро!

Я непонимающе посмотрел на него.
- Выложили, ёб вашу мать!
- Тут дети, карлик ты драный! – невовремя влез Чарли.
- Да я…
- Стоп! – вмешалась мадам Ренуар, - так, Корбиниан, мне похрен на твою репутацию, но если твои люди еще раз назовут карлика карликом, я выпотрошу вас всех. Кроме вас, дитя, конечно же, - обратилась она к Марианне с легким ироничным поклоном. - В моем цирке вы увидите и не такое. И всех них я люблю. Они – лучшее, что было в этом мире с самого его рождения. Поэтому я не позволю никого обижать. Мы поняли друг друга?

Я посмотрел на Чарли и Джека. Те нехотя кивнули.
- Да, мадам Ренуар.
- Зовите меня Августиной, - с приторной улыбкой ответила она и нескрываемым удовольствием добавила: - тогда быстро делайте, что он говорит.
- Но…
- Корбиниан, ну оружие вам не пригодится. Кого ты собираешься убить в моем цирке?
- Никого, пока принцессе не станут угрожать.
- Ты всерьез полагаешь, что в этом волшебном шатре есть кто-то, кто мог бы это сделать? Кто мог бы предать меня?

Она говорила таким глубоким и проникновенным голосом, от которого было сложно даже дышать, не то, что придумывать аргументы в ответ. Я вздохнул и склонил голову.
- Да будет так.
- К тому же, чтобы ты не переживал, - она снова улыбалась, - оружие здесь вам не поможет. Посмотри-ка.

Я взглянул на свои драгоценные апаши и опешил: рукоятка-кастет превратилась в подобие леденца, нож расплавился, а из барабана весело развевались разноцветные флажки.
- Вот черт! – выругался я. Мои компаньоны в это время тоже рассматривали свой игрушечный реквизит, который когда-то был способен убивать людей.
- Как это возможно?! – проворчал Чарли.
- Вы у врат волшебного мира, - пропищал карлик, - и не такого насмотритесь еще.
- Уже не терпится, - вмешалась Марианна, потягивая меня за руку: - пойдемте, пойдемте.

Мы вошли на территорию табора. Не думал, что когда-то увижу что-то такое, что не смогу описать никакими словами – ни высокопарными, ни простыми междометиями с ругательствами. Черт побери, это было нечто! Это было неожиданно! Я не мог представить ничего менее естественного среди леса и полей, грязи и снега, чем шатер и все, что его окружало. Но между тем, казалось, что только здесь и место для этого фонтана чудес.
- Это ты еще не был в шатре, - улыбнулась мадам Ренуар, которая, видимо, по одному лишь лицу поняла степень моего восторга.

И, черт побери, да.
Я зашел в шатер и не успел ничего сообразить, когда услышал:
- Ох-ре-неть…
- Охренеть, вашу мать…
- О-о-о…

Я даже закашлялся. Здесь было как в сказке. Мало того, что шатер внутри оказался целым парком развлечений, гораздо большего размера, чем снаружи, так еще и пестрил всевозможными чудесами. Здесь были акробаты и фокусники, клоуны и дрессировщики, огнеплюи и иллюзионисты, эквилибристы и гимнасты. Среди всех них попадались карлики, прочие уроды и – внешне – люди без ограничений.
Вспомнилось, как мы когда-то ходили в цирк с Лизой и Брайаном. Всего один раз, но сейчас я словно видел то представление вновь. Видел, в каком восторге были они… особенно Лиза, потому что Брайан был еще совсем мал, чтобы понять все, что происходило вокруг. Но мы с Лизой чувствовали себя детьми, хотя к тому времени давно забыли, каково это…

- Можно я посмотрю все здесь? – подергала меня за рукав Марианна. Я посмотрел на мадам Ренуар, та ответила удивленным взглядом. Мол, что здесь бояться?
- Конечно, принцесса. Только не потеряйся, - я улыбнулся ей.
- Я отсюда никогда не сбегу, - с диким восторгом в голосе отвечала она.

Мы наблюдали за тем, как она ускакала навстречу волшебству. Чарли и Джек поспешили за ней, но я почему-то был уверен, что не только, чтобы защитить ее в случае чего. Просто им самим было интересно здесь абсолютно все.
- Здесь точно нет никого, кто может ей навредить? – шепнул я.
- Капитан, навредить могут везде. Кто-то может, кто-то хочет, кто-то случайно. Не переживайте о будущем, ведь пока оно наступило, ничего еще не случилось.
- …и все можно исправить, - задумчиво добавил я, - где-то я слышал эти слова.
- Я же говорила.
- Не понял?
- Я знала отца Марианны. Очень давно, стыдно даже говорить насколько, - засмеялась она.
- Вы действительно знали Пророка?
- Пророка… нет, конечно. Я знала его как Фокусника.
- Только не говорите, что он когда-то был в цирке.
- Поверь, да. Откуда думаешь он придумал себе это прозвище? Когда-то он был великолепным фокусником, - она задумчиво показала мне на небольшую палатку впереди, - давай пройдем туда и поговорим.

Внутри было гораздо скромнее, чем снаружи. Спокойные тона и письменный стол. Кушетка. Пара кресел-качалок. Мадам Ренуар предложила мне сесть и, признаться, я никогда не чувствовал себя лучше, чем в этом стуле.
- Что за волшебство? – спросил я.
- Если бы ты не только воевал с гардамешцами, но попытался бы их узнать, то знал бы, что это. Это их работа, - она покачала головой, - подарили мне еще тогда, когда мы не воевали с их народом, - грустно протянула она.
- Понятно, - процедил я (разговоры про «узнать гардамешцев» мне никогда не нравились), - так что с Фокусником?
- Нечего мне сказать. Очень, очень давно он был моим лучшим фокусником. Его выступления привлекали народ. Иногда мне казалось, что им неинтересно ничего, кроме него.
- Ты же тоже была фокусником?
- Была, - она развела руками, - я была его ученицей, Корбиниан. Но, конечно, никогда не смогла бы научиться тому, что мог он.
- Потому что он был Пророком? Как вообще это сочетается?
- Не знаю, не знаю. Он не был Пророком тогда, когда мы были знакомы, - она грустно вздохнула, - а потом он просто бросил нас. Бросил меня.

Я сглотнул. Последние слова она прошептала самым тихим в мире голосом, но боль от них пробежала по моему телу словно электрический заряд. Я почувствовал ее.
- Вы… любили его?
- Так, - она подняла руку ладонью ко мне, - хватит. Это не моя любимая тема. Лучше поговорим о Марианне и о том, как я могу вам помочь.
- Но это важно, - не отступал я, - как мне доверять тебе, если ты настолько связана с Пророком? С Фокусником? С человеком, разыскивающим свою дочь?
- Если ты не можешь доверять мне, забирай девчонку, своих дружков и валите на все четыре стороны. Поверь, Корбиниан, ты встал на путь, на котором будешь рисковать всегда. Рисковать с врагами ничем не отличается от того, чтобы рисковать с друзьями. Все предают. Но они же и помогают. Кого-то предают, кому-то помогают. Все зависит от слишком многого, чтобы терзаться заморочками. Но я не собираюсь ползать перед тобой на коленях и убеждать, что давно забыла Фокусника и вообще обижена на него и готова отомстить. Все это херня галимая, тебе не кажется?
- Кажется, - нехотя признался я.
- Тогда у тебя всего два варианта: довериться мне и получить помощь, либо свалить отсюда к чертям холодным и искать ее где-то еще. Что же ты выберешь?
- Ты знаешь же.
- Знаю.
- Тоже читаешь мысли как Пророк?
- Нет. Я просто умная. И давно живу.
- Прекрасно, - ухмыльнулся я, - так что же? Информация сказала мне, что ты можешь помочь.
- Могу. Раз уж Информация сказала.
- Вы знакомы?
- Корбиниан, не будь идиотом. Ты же не такой, - она покачала головой, - сам посуди. Посмотри на то место, где ты оказался. Неужели ты считаешь, что за свою жизнь я бы не узнала всего, что связано с магией? С магией, которой уже все меньше и меньше в нашем мире? Дети твоей принцессы уже не будут знать, что такое магия. Гребаные механизмы будут делать для них все, даже жопу подотрут, лишь бы они не напрягались.
- Ты считаешь, что магия скоро исчезнет? А как же Королева?
- А что Королева? Эта бестолковая баба – такая же умирающая особь, как фокусники, например. Ты знаешь, например, что многие фокусники убивали таких, как они, заполучая их силу и знания?
- Не слышал о таком.
- Однажды мне предложили убить фокусника. Получить его способности. Его знания, силы и умения. Его собственные наработки.
- И с тех пор ты не показывала фокусов?
- Чертовски верно. Я отказалась убивать. Я говорила, что научусь всему сама. Но, как видишь, тот, кто не чурался убивать ради власти, стал Пророком, а я… А я выбрала правильный путь.

Я опешил.
- Фокусник убивал других?
- Даю голову на отсечение. Я не знала очень долго об этом. Однажды он предложил мне взять силы другого фокусника. Это был древний старик из Валахии. Очень способный. Сам убивший не один десяток таких, как мы. Но я не смогла.
- И Фокусник тогда ушел?
- Ушел?! Корбиниан, не удивляй меня. Ты разве еще не понял, какая я?
- Понял, понял, - поспешил ответить я, - ты сама прогнала его?
- Ну естественно. И с тех пор мы больше никогда не виделись.
- А как он стал Пророком? Или он был им с рождения?
- Я слышала, что в какой-то миг он раскаялся. Перестал убивать ради способностей. Возможно, это было связано с тем, что он стал Пророком, возможно что-то еще… не знаю я, Корбиниан. Магия не поддается изучению по учебникам.
- Но, тем не менее, он сохранил достаточно сил, чтобы сотворить то, что он сделал с Марианной.
- Вряд ли он утратил способности Фокусника. Судя по тому, что про него рассказывают, он бы не достиг успехов на поприще борьбы с Королевой. Что из этого – Пророк, а что – Фокусник – не скажет тебе никто…
- …кроме него, - добавил я.
- Возможно. Итак. Значит, это какое-то из заклятий, запирающее человека в теле ребенка. Думаю, я знаю, кто сможет помочь.
- И кто же? Прошу, помоги как можно быстрее.
- Нет. Побудьте здесь. Мне надо подумать.
- Но…
- …никаких «но»! И, кроме того, ты же не думаешь, что я помогу просто так?
- Но у меня ничего нет. Я могу только обещать то, что будет у Марианны после того, как мы сделаем ее Королевой.
- Пф, - фыркнула мадам Ренуар, - ты все-таки так и не понял меня. Я, по-твоему, похожа на твоего дружка Томлинсона? Или этого Чарли? Да?
- Нет.
- Конечно, у меня гораздо больше мозгов, чтобы не надеяться на то, что им что-то перепадет, когда корону водрузят на головку твоей очаровательной принцессы. Ты же сам знаешь, что она забудет все.
- Не все.
- Да, ты прав, - согласилась она, - но гарантий никаких. И к тому же я уже слишком стара, чтобы дожидаться лучших времен. Вдруг они наступят, когда я умру?
- Гарантий никаких, - передразнил ее я.
- То-то же. Так что я подумаю. Пойму, как помочь вам и придумаю, чем ты мне сможешь быть полезным.
- Можно побыстрее? – нетерпеливо заерзал я.
- Что, геморрой замучил? – хохотнула она, - это ведь такое удобное кресло. Для старческих косточек.
- Я не так еще стар.
- А я? – еще громче рассмеялась она, - я тоже еще на многое способна. Но старость, Корбиниан, нахлынет и на тебя. И на твою принцессу. Хотя, ее мать хочет жить вечно, поэтому кто скажет, какой будет Марианна в день смерти Королевы? Может ей самой будет уже с полсотни лет.
- Я просто хочу двигаться дальше.
- И ты двинешься. Но всему свое время. Мне кажется, ты хорошо это знаешь. И что-то мне подсказывает, шепчет прямо в душу, что ты еще глубоко познаешь это.

Я, задумавшись, промолчал. Она с нескрываемым интересом рассматривала меня. Потом махнула рукой, щелкнула пальцами. В палатке появилась веснушчатая рыжая голова какого-то мальчишки.
- Том, прошу тебя, - она почесала затылок, - принеси чего-нибудь поесть. Для меня и моего гостя. А еще по цирку разгуливают его друзья – двое взрослых мужчин и одна симпатичная девчонка. Принеси еды и для них, но только сначала их найди. И пусть идут есть.
- Хорошо, мадам, - закивал тот, - сию минуту.
- Спасибо, дружок.

Мы прожили в странном, но безумно интересном шатре мадам Ренуар шесть дней. Ее самой все время не было. Чарли с Джеком методично выносили мне мозг, казалось, каждые полчаса спрашивая, когда нам наконец-то уже помогут. Я злился, потому что мне некому было задавать этот же вопрос.
Зато Марианна была счастлива. Она все время носилась по шатру, общалась с артистами, и вскоре вряд ли хоть один из них не был по уши влюблен в этого ребенка и не бежал первым делом удивить ее очередным трюком. Все-таки правду говорят, что взрослые всюду ищут счастье, а дети всюду его находят: она, казалось, готова была восхищаться всему, что видит впервые. Всему чудесному, что делали циркачи мадам Ренуар.
К сожалению, всему чудесному всегда приходит печальный конец, это и случилось со счастьем принцессы.
На седьмой день я проснулся от истошного крика. По привычке я схватился за свои апаши, прежде чем вспомнил, что максимум на что они были способны теперь, это рассмешить до смерти. Я повернулся к кровати, на которой спала Марианна и до смерти перепугался: она сидела на кровати широко раскрыв глаза и рот. Ее лицо и руки были какого-то неестественно пепельного цвета, то тут, то там было видно, как кровь течет по ее венам. Кровь тоже была какого-то ненатурального цвета.
- Марианна, что с тобой? – подскочил к ней я. Она пыталась что-то сказать. Я прижал ее к себе.

На крики прибежал рыжий мальчишка.
- Том, помоги, пожалуйста.
- Что случилось, сэр Лоуренс? – тоненьким дрожащим голосом спросил он. Марианна очень уж ему приглянулась.
- Я не знаю, дружище. Найди Августину. Пожалуйста.
- Конечно, - он по обыкновению отдал мне честь и был таков.

Через пару минут в палатку влетела мадам Ренуар в смешной ночнушке. Я отметил про себя, что странно было обращать внимание на такое в этой ситуации, но ничего не мог с собой поделать.
- Не пялься, увалень, - понимающе откомментировала она.
- Я не…
- Тише, тише. Дитя, что с тобой? – мадам Ренуар оттолкнула меня от Марианны, - да что ты в нее вцепился, словно шершень? Дай помогу.

Она осмотрела глаза принцессы, пощупала руки.
- Все ясно.
- Что ясно?
- Терпение, капитан. Принцесса, ты слышишь меня? Кивни хотя бы. Мотни глазами.

К моему ужасу, все, что Марианна смогла, это нервно скосить глаза в разные стороны.
- Хорошо. Тогда мы отойдем ненамного.

Она увела меня от Марианны, оставив рядом с ней Тома. Тот неуверенно сел рядом и схватил принцессу за руку, стеснительно поглаживая ее по руке. Я, с трудом оторвав взгляд, посмотрел на мадам Ренуар.
- Ну не смотри на меня с таким видом, словно видишь в последний раз.
- Я боюсь видеть в последний раз ее, а не тебя, Августина.
- Очень приятно, - хохотнула она, - ну ладно, дурень. Не буду томить тебя. Видимо, все, что я говорила тебе про безопасность ее нахождения здесь, - полная херня и вранье.
- В смысле?! – взорвался я.
- Тише ты. Не в том смысле, что я предала тебя, или что кто-то из моих людей предал меня. Нет. Это все Фокусник. Или Пророк. Как хочешь. Но этот говнюк явно нашел способ пробиться в голову своей дочери.
- И что он с ней делает?
- У нее спроси, попробуй. Я не знаю. Возможно, шлет страшные сны. Возможно, насылает иллюзии. Утром я позову к ней Фелипе. Он лучший в мире по иллюзиям и снам.

Я покачал головой.
- Не утром, нет. Сейчас.
- Ни в коем случае, Корбиниан. Фелипе спит. Его сон магического свойства. Вырви его из него и случится непоправимое.
- Что это? Что может быть более непоправимым, чем смерть Марианны?
- Она не умрет. Я знаю Фокусника. Что бы он ни делал, он никогда не навредит ей.
- Но…
- …то, что он сделал, заковав ее в тело ребенка, - видимо, так было нужно.
- А почему тогда ты помогаешь мне?
- Потому что я вижу, что ты делаешь то же самое. И никогда не навредишь ей.
- Но мы же делаем разное…
- Ты действительно так думаешь?
- Я пытаюсь ее спрятать, а он – найти.
- Жизнь не такая черно-белая, как ты привык. Выйди из табора и взгляни на шатер. Вот и жизнь такая.

Я вздохнул.
- Ладно.
- Будь рядом с принцессой ночью.
- А ты можешь побыть с нами?
- Спрашиваешь, как ребенок у своей матери, - ехидно фыркнула она, - ладно уж. Сыночек.

Я отмахнулся.
- Сама говоришь, что все, что я делаю, это ради принцессы. Поэтому мне плевать, как это все выглядит.
- Я рада, что не обманулась в тебе.

Мы подошли к Тому и Марианне. Принцесса порозовела и наконец-то легла. Она не спала, глядя в одну точку, но хотя бы я не слышал, как ее сердце стучит как паровоз, так и норовя выскочить из груди.
- Как она? – шепнул Том.
- Все будет хорошо, дружочек, - ответила ему мадам Ренуар, поглаживая его по голове, - спасибо. Беги спать.
- Я хочу остаться.
- Ладно, что уж с тобой делать, - она улыбнулась, глядя на меня через плечо, - оставайся.
- Ура! – тихо крикнул мальчишка и устроился подле кровати Марианны, после чего, казалось, за секунду уснул.
- Что за чудесный ребенок, - с нежностью пропела Августина, - просто ангел во плоти.

Мы уселись за стол. Мадам Ренуар налила скотч и предложила его мне. Я покачал головой.
- Брось, ты же не на службе! – она хохотнула. Я все равно покачал головой.

Она вздохнула, осушила бокал до дна, и убрала бутылку.
- Что ты чувствуешь?
- В каком смысле?
- Не прикидывайся дамплингом. Ты прекрасно понял, о чем я.
- Я… не знаю.

Она покачала головой.
- Дурак ты. Фокусник был таким же. Тоже все время не знал. Не мог решиться. Не признался.
- Вы любили друг друга? – догадался я.

Мадам Ренуар достала из комода свечки и стала зажигать их одна за другой. Без спичек, конечно, что не укрылось от моего взгляда. Вскоре в палатке стало тепло, словно от печи.
- Конечно, любили, - пожала она плечами, - я – точно, а он – наверняка.
- Но он так и не признался.
- Нет.
- А ты?
- А я была молода и считала, что меня надо завоевать, как в рыцарских романах. Сейчас я бы все сказала. Я бы не побоялась сказать о своих больших чувствах, даже рискуя потерять то малое, что у нас было на тот момент. Тогда я побоялась. И потом та история с тем, чтобы завладеть силами другого человека… Смешно признаться, я все равно пыталась его оправдать, придумать объяснение, оставить хорошие воспоминания.
- …но в итоге вместо всего этого – лишь холодок пустоты.
- Я бы не сказала. Что-то хорошее, что-то плохое будет всегда и везде. Было и прошло. Само собой.
- Но почему ты уверена, что он желает Марианне лишь добра?
- Он многого мне не говорил и не показывал всего себя, но я знаю его. Я уверена, что знаю его настолько, что не знает даже он сам. Я видела то хорошее, что было скрыто от него, и не верила в то злое, которое он считал плохим.
- А потом он предложил убить человека ради его сил и признался, что и сам занимался этим.
- В цирке я встречала и не такое, Корбиниан. Это на самом деле целый мир. Здесь есть все то же самое, что в мире снаружи – привязанность и отстраненность, огонь и лед, яд и лекарство, власть и безмолвие, люди и звери… Ты вот ради чего убивал?
- Мне приказывали.
- Да что ты говоришь? А скольких ты уже убил ради Марианны?
- Но…
- Нет, нет. Не надо говорить, что ты убивал ради благого дела. Я сама придумала этот аргумент, обеляя Фокусника.
- Да уж… я не смотрел на это с такой стороны.
- Не кори себя. Никто никогда не смотрит на вещи не со своей стороны. Ты всегда на все и на всех смотришь своими глазами. У тебя есть память, опыт, прошедшие события. И все это в совокупности позволяет тебе судить человека, у которого все это совершенно иное, свое. Придет время для суда. И он будет страшным. Для всех нас.

Я взглянул на то, как спят ребята. Том сложил руки на кровать Марианны и обрушил свою голову на них, а принцесса наконец-то закрыла глаза и, судя по мерному дыханию, уже спала.
- Прекрасные дети. Ты точно хочешь вернуть ее?
- Точно. Она уже давно не ребенок.
- Ей повезло второй раз в жизни пройти сквозь детство. Это прекрасно, на самом деле, - вздохнула мадам Ренуар.
- Августина, - нетерпеливо спросил я, - это все, конечно, прекрасно, но когда ты скажешь мне, что я буду должен сделать, чтобы ты мне помогла?
- Скоро. Предвижу события, которые подтолкнут меня к этому.

Я выругался.
- Не спеши, мой друг. Все будет хорошо.
- Я не привык сидеть без дела.
- Это-то и есть твоя проблема.
- Не спорю, но и не могу согласиться.
- Это еще одна проблема, - рассмеялась мадам Ренуар.
- В каком смысле?
- Я вижу, что ты прямо соткан из противоречий. Ты смотришь на девчонку и видишь взрослую. Ты носишь с собой крест ответственности, словно ее отец, но твое сердце с первого дня было отдано ей. Ты запрещаешь себе любить, потому что все еще связан со своей женой и ребенком, но так безумно заботишься о принцессе, что не остается сомнений. Ты готов осуждать за убийство, но сам испепелишь весь мир, ради только одного лишь человека. Ты хочешь спокойствия и тихой гавани, но тащишь ее в самое пекло. И в этом горниле ты потеряешь ее.
- Похоже на пророчество.
- Пф, ерунда какая. Я тебе рассказала обычный сюжет. Так всегда заканчивается все хорошее. Ответь мне, готов ли ты сделать все, чтобы победить?
- Я всегда делал это.
- Раньше тебе приказывали. А сейчас тебе приказывает, как сказали бы романтики, твое лишь сердце.

Я задумался.
- Действительно. Раньше мне говорили куда идти, а куда – нельзя. Что делать и для чего.
- А сейчас ты сам хозяин твоей судьбы. Хочешь совет от мудрой женщины?
- Валяй, - хмыкнул я.
- Не попадись обратно в ловушку. Потеряв найди. И самое важное – научись прощать. Есть вещи, которые открыты лишь двоим, но только в отсутствие клетки, они способны создать нечто совершенное.
- Мне все больше кажется, что ты все-таки способна видеть будущее.
- Кто знает, Корбиниан Лоуренс, кто знает…

***

…Я очнулся, ничего не понимая. Кажется, я уснул прямо за столом. Рядом храпела как три оркестра мадам Ренуар. Я резко повернулся в сторону кровати Марианны. Ее не было.
Ее, ****ь, не было!
Я тряхнул Августину, та с весьма удивленным видом подскочила.
- Что случилось?
- Марианна.
- Твою мать. Как мы уснули?!
- Если бы я знал, Августина. Пошли ее искать.
- Может она проснулась, и они с Томом пошли шляться по шатру?
- Надеюсь.

Мы вылетели из палатки и сразу же увидели Тома. Тот шел весь в своих мыслях. Мадам Ренуар схватила его и тряхнула.
- Э-э-э… что вы делаете, тетенька?
- Какая я тебе тетенька, дурень?! – она снова тряхнула его, - говори, где девчонка?
- А-а-а… мадам Ренуар… - виновато глянул он на нее.
- Говори! – прорычал я.
- Она проснулась, разбудила меня. Шепотом говорила, чтобы вас не будить. Сказала, что вам надо поспать. А ей – уехать.
- Куда уехать?!

Мое сердце остановилось. Чертов Пророк! Он все-таки влез ей в голову. И, похоже, и к нам с Августиной тоже.
- Ты понимаешь, что произошло? – спросил я у нее.
- Нет, мне нужен Фелипе. Том, когда ты ее последний раз видел?
- Давно. Часа четыре назад. Она приказала вырубить Рикки. Мы вышли из шатра, я проводил ее… там были люди.
- Люди? Кто они?

Мальчишка нахмурился, почесал щеку и, словно его осенило, выдал:
- Оборванцы какие-то, с оружием. Повстанцы, мне кажется.
- ****ь… - только и смог протянуть я.
- Так. Том, быстро найди и приведи Фелипе, скажи, что это срочно и мне абсолютно похер, чем он сейчас занят. Потом разыщи Гуслава, пусть поможет Рикки. Раз он не поднял до сих пор тревогу, значит, ты его знатно вырубил.
- Я… надеюсь, я не убил его…
- Не думаю, - она взглянула на меня, - я уверена, что сработает одна моя теория… - я ответил ей непонимающим взглядом, - ну, что тот, кто это все сотворил, желает добра Марианне, и это распространяется на то, чтобы она не видела убийство ни в чем неповинного карлика.

Через несколько минут в палатку влетел обеспокоенный Фелипе с огромной царапиной на щеке.
- Синьора Ренуар, что за срочность? Мальчишка не дал мне добриться, да еще и дернул в самый нужный момент, - он виновато показал на кровь на щеке.
- Заживет. Гуслав тебе поможет.
- Да пофиг мне на царапину. Глядишь, буду нравиться дамам еще больше прежнего, - он, поигрывая глазами, заглянул через мое плечо в зеркало.
- Принцесса сбежала.
- Как это? – переменился он в лице.
- Вчера ночью ей приснился кошмар, - начал объяснять я, - она была похожа больше на магнезит, чем на человека. И…
- …рот открыт, глаза распахнуты и ничего не говорит? Только косится в ответ на то, что вы спрашивали?
- Да.
- Ты знаешь, что это?
- Конечно, знаю, синьор Лоуренс. И что было дальше?
- Она немного успокоилась, потом легла. Потом вроде бы уснула. А потом…
- …потом уснули вы.
- Да, - шепнула мадам Ренуар. Я впервые видел эту властную женщину такой тихой и опустившей руки. Она явно чувствовала свою вину.
- Все понятно. В первый раз она сражалась. Сражалась со Сногостем.
- Сногостем? – хором спросили мы.
- Сногость. Мерзкая тварь, похищающая сны. Плетущая кошмары. Вторгающаяся в бессознательное, - пояснил Фелипе.
- Кто-то проник в ее сон? – переспросил я.
- Да, но в первый раз он проиграл. А потом она уснула вновь, и он уже полностью завладел ее сознанием. Но… я никогда не слышал, чтобы это было возможно на расстоянии.
- Том сказал, что он немного проводил ее и передал… кому-то.
- Ну вполне возможно, что Сногость был с ними. Или это кто-то с безумной силой.
- Он может навредить ей?
- Если его цель – ее сны, то да. Если его наняли, чтобы выкрасть ее, то, скорее всего, она уже бодрствует и ее снам никто не угрожает.

Мы с Августиной переглянулись.
- Наверное, раз это были повстанцы… они уже везут ее к Фокуснику.
- Согласен, - кивнул я, - надеюсь, что еще не привезли. Передай Чарли и Джеку, где бы они не шлялись сейчас, что я помчал искать ее, а они пусть догоняют.
- Нет.

Я непонимающе посмотрел на мадам Ренуар.
- Каждая минута на вес золота, Августина. Не время обсуждать планы.
- Я и не собиралась. Ты обещал мне.
- Что? – не понял я.
- Ты обещал выполнить то, что я скажу. А я – помочь вернуть Марианну в ее истинный возраст.
- Если ты не заметила, некого пока возвращать.
- Это так. Но вспомни наш вчерашний разговор. Не торопись. Сделай то, что я скажу, а я помогу тебе. Дважды. Сначала вытащить Марианну, а затем – испортить ей детство. Второй раз.
- Очень смешно, - фыркнул я, - но что, если это промедление приведет к тому, что я потеряю ее?
- Ты меня вообще слушаешь или нет, Корбиниан Лоуренс?! – громогласно возвестила она, - я тебе уже вчера все сказала. Ты ее и так потеряешь. Это неизбежная необходимость. А что будет дальше… зависит от того, чему ты научишься.

Я проскрипел зубами. Бессилие и бездействие – то, что я ненавижу больше многого. Но она была непреклонна, и я понимал, что если сейчас уйду, то она не станет помогать мне. Хуже того, я все больше и больше верил этой женщине и ее, прямо скажем, неестественным способностям, которые были мне совершенно непонятны.
- Ладно, - пробурчал я, нервно оглядываясь на влетевших в шатер Джека и Чарли, - говори, наконец, что я должен сделать.