Главдалькос Иванов

(Смерть на Орбите Любви)

Главнокомандующий обороной Дальнего Космоса, а проще говоря, Главдалькос Иванов, страдал от астмы.
Не от своей болезни, а от болезни внука.
Два года назад перед вылетом на боевое дежурство дед Иванов учил внука ходить.
Внук держал деда за мизинец, косолапил, кряхтел.
А теперь вот лежит: приступ за приступом.
Какая-то страшная форма болезни: лекарства не берут.
Врачи успокаивают: перерастёт. Главное, не менять климат, не рваться на юг – к курортам.
И все пройдёт.
Был бы Иванов там, рядом, – перепроверил бы он эти сказки бессилия.
Руки бы подложил под беду, Землю бы перевернул, но – помог!
Но ещё быть здесь, на краю Солнечной системы, не менее полугода. Охранять подступы к Земле от любого космического тела, которое в перспективе своего полёта могло бы врезаться в Землю.
Это после второго «Тунгусского» метеорита такая осторожность,
который во много раз сильнее первого подлых дел на Земле наворотил.
Под командой Главдалькоса силы немалые: боевые космические станции, автоматические ракетно-ядерные космические комплексы… В том числе размещенные на «освоенных» астероидах.
Забот много. А в голове одно: внук.
Как он там, как дышит?
…Беда пришла из дальней темноты.
Из тысяч дальних и сверхдальних космических объектов компьютеры выбрали один, довольно стремительно (а впрочем, что в Космосе «летает» медленно?) приближавшийся к Солнечной системе.
Расчёты показывали: вероятность падения объекта на Землю весьма велика.
Через неделю стало ясно, что столкновение неизбежно.
И что опять удар придется на Северное полушарие нашей планеты.
Как раз на то, где среди всего Человечества мучился от астмы внук Иванова.
…Главдалькосу было за пятьдесят. Служить он начинал на Земле, потом на близких и средних орбитах. И сверхдальний этот полет не первый, а третий.
Всякое было, к любому боевому повороту событий готов.
Все-таки – Маршал космических войск, Главком обороны Земли в одном из семи основных секторов Дальнего Космоса.
Может, этот опыт и подсказывал ему: на этот раз все серьёзней.
Объект приближался, говоря военным языком, по нештатной траектории. Словно внутри этой маленькой «планеты» или слишком большого космического корабля время от времени менялся центр тяжести.
Уже все было ясно: размер – двухсот двадцатая часть Луны – два километра примерно в «диаметре».
Высчитали, с точностью до секунды, момент столкновения с Землей. Сперва – с атмосферой, потом…
Определили и максимальное время на решение, что делать, – всего неделя.

*  *  *
Иванов сделал все, что должен был сделать.
Переговорил с президентами всех стран, которым угрожала опасность. Выступил по Всемирному телевидению. Рассказал, как постарается своими силами изменить орбиту пришельца. Или – уничтожить его.
Но все-таки посоветовал то, что уже трижды делали на Земле в подобных ситуациях:  спокойно, без паники, всем, кто не желает рисковать, перебраться как можно дальше. А в данном случае – на юг.
За месяц, при помощи государств,
это предстояло осуществить почти миллиарду людей.
Но, как и «прежнее подобное», большинство, включая его сына с женой и внуком, решило с места не двигаться –
верили в Главдалькоса Иванова…
И в свою собственную Судьбу.
Центр космической обороны Земли, как и положено, перед принятием решения на расстоянии, полностью
доверил это право ближайшему к опасности – Иванову.
На него работали теперь на Земле и в Космосе.
И выходило по новым расчётам, что столкновения действительно не избежать. И что ядерных запасов в Космосе достаточно для того, чтобы расколоть опасный «булыжник» - осколок чужой планеты, а может быть и иного Мира.
Но Иванову что-то мешало принять окончательное решение.
И когда оставалось мало времени, – всего на час больше, чем надо, чтобы слетать к объекту, вернуться и – нажать кнопку совместного удара всех «подчиненных» ему ядерных и термоядерных ракет, Главдалькос Иванов понял, что ему мешает.
Он не верил, что это... планета или астероид.
Он не верил, что это чужая боевая космическая станция.
Он чувствовал, что это что-то необычное. Но что?
И он полетел навстречу объекту.

*  *  *
Ничего нового приборы его корабля не установили.
Надо было уже возвращаться назад. И пора уже было давать предварительную готовность на пуск ракет.
Но люди в скафандрах – все равно люди!
…Уставший от двухнедельного перенапряжения, Иванов решил пару минут отдохнуть.
Он «погасил» компьютер. И включил обычную древнюю систему радиопрослушивания Космоса.
То, что он услышал и осознал, вдавило его в кресло неожиданностью.
На весь близкий и дальний Космос со стороны приближающегося опасного для Земли объекта были слышны ровные, учащенные удары большого сердца Человека…
Он не поверил, отдал запись на анализ компьютеру, запросил информацию с других боевых станций.
И все вместе убедились: навстречу им с огромной скоростью летел невообразимых, немыслимых размеров эмбрион существа, похожего по форме и развитию на Человека в «возрасте», когда у нерождённого только-только начинает биться сердце.
Быть может, такого огромного Человека, для которого где-то не здесь, а в другой галактике, – наша Вселенная – не больше, чем утроба матери.
А наши звёзды, планеты и даже галактики – песчинки, молекулы под ногами.
У Иванова не было времени рассуждать о микро- и макро-Космосе, о причудах разных видов жизни.
Ему надо было действовать.
Спасать Землю от удара. И внука своего – в том числе.
Или спасти космический эмбрион, что тоже есть форма Жизни.
Иной, но – Жизни!
Психически нормальный Человек
не способен на детоубийство.
Иванов озадачил Землю странным вопросом:
что надо сделать, чтобы ребёнок в утробе изменил свое положение?
Всемирный институт акушерства сообщил, что знает любая Мать. Плод способен изменить положение в утробе, реагируя на любой толчок извне.
Последнее, о чём он подумал
перед сознательным столкновением по касательной – под тем щадящим, не травмирующим углом, что рассчитали люди и компьютеры, своего патрульного космического корабля с оболочкой космического эмбриона, –
о внуке.
Который обязательно перерастет свою астму и по наследству станет, как его дед, летать между звёзд.

*  *  *
Все произошло, как и положено в природе.
Главдалькос Иванов погиб.
Но космический эмбрион, реагируя на неопасное для него столкновение, действительно изменил свое положение, сместил центр тяжести и свою орбиту.

На глазах изумленных землян маленькая живая Луна проплыла мимо нашей голубой планеты, на которой чуть-чуть начал поправляться внук Главдалькоса Иванова.