О профессорской судьбе

        Профессор (от лат. professor – «преподаватель») – высшее учёное звание преподавателя, введённое в XVI веке (впервые в Оксфордском университете). Должности профессора удостаиваются, как правило, доктора наук. Кандидаты наук становятся профессорами редко, так как эта должность предназначена для учёных, имеющих заслуги на научном поприще и считающихся элитой высшего образования. В настоящее время статус профессора в России имеют около 30 тысяч человек.
        Во всём мире считается, что профессор – это кладезь знаний, и чем он старше, тем выше ценность его творческих достижений, а накопленный им богатый опыт стоило бы максимально использовать. Не лишне было бы вспомнить слова Цицерона, жившего до начала новой эры: «Великие дела совершаются не посредством физической силы, а благодаря зрелой мудрости, присущей старости». Когда узнаёшь, что над своим самым грандиозным творением (поэмой «Фауст») Гёте работал в восьмидесятилетнем возрасте, то начинаешь приободряться и вспоминать великого Вольтера, сказавшего, что старость – зима для невежд и время жатвы для учёных и поэтов.
        Средний возраст в Древней Греции был меньше сорока лет, а учёных там  берегли, и жили они достаточно долго. Например, великий Архимед ушёл из жизни в 75 лет, да и то не своей смертью.
        Профессор и в 80, и в 90 лет остается профессором, если сохраняет память и физическую форму. Однако в настоящее время в России наблюдается поветрие принудительного прекращения трудовой деятельности профессора по достижении возраста 70 лет. Так «выбросили» и меня из Университета гражданской авиации, хотя я был там длительное время единственным штатным профессором на кафедре высшей математики и список моих научных публикаций и изобретений составляет более 270 позиций.
        Мой уход из Университета гражданской авиации сопровождался массовыми протестами студентов с письменными обращениями в отдел кадров и к ректору. Эти протесты оказались абсолютно безуспешными, но я лишний раз убедился, что учащиеся меня искренне уважали.
        Впервые же до меня «абсолютно дошло», что я студентам этого вуза далеко не безразличен, зимой 2006 года при следующих обстоятельствах. У моего друга, Бориса Кузнецова, тяжело заболела супруга, и ей требовалось срочно сделать переливание крови. В ту пору в медицинских учреждениях города с запасами крови вообще было очень плохо, а ей требовалась редкая группа крови (IV группа с отрицательным резус-фактором). Ни у кого из знакомых Кузнецова крови с такой группой не оказалось. Он готов был платить большие деньги, но доноров найти не мог. Тогда он в отчаянии спросил меня: «Нет ли у тебя, случайно, знакомых с такой группой крови? Я готов заплатить донору большие деньги». После очередной лекции я обратился к студентам и написал на ученической доске номер телефона Бориса. Через некоторое время Кузнецов позвонил мне с выражением благодарности. Оказалось, что к нему поступило несколько звонков с предложением сдать кровь. При этом доноры категорически отказывались от оплаты, говоря: «Что Вы? Какие могут быть деньги? Нас попросил профессор Матусов!»
        Материальное унижение профессоров и преждевременная отставка сокращают их численность, снижают привлекательность профессии и являют-ся одними из факторов ухудшения качества высшего образования в нашей стране.
        В царской России профессора были весьма почитаемыми и материально обеспеченными членами общества. Сейчас зарплата профессора в России просто смехотворна. К примеру, в США профессора считаются «сливками» общества, хорошо оплачиваемы и по размеру годового дохода занимают второе место после юристов. Их заработная плата составляет 110–150 тысяч долларов в год (не считая грантов на исследования). В России годовой размер оплаты профессорского труда составляет менее 500 тысяч рублей, или, в пересчёте по современному курсу, около 8 тысяч долларов, то есть разница пятнадцатикратная. Годовой бюджет Турции в два раза меньше России, а зарплаты профессоров там в три раза больше российских. В газете New York Times было приведено сравнение заработной платы профессора в 28 странах (forum.orlovs.pp.ru›viewtopic.php?p=10386). На предпоследнем месте оказалась Россия, ниже только Армения, а выше – Эфиопия. И разве удивительно после этого массовое бегство учёных за границу? По подсчётам экспертов ООН, отъезд человека с высшим образованием наносит ущерб нашей стране в размере от 300 до 800 тысяч долларов.
        Вопиющей несправедливостью является фактическая потеря статуса профессора по выходе на пенсию, когда профессор вынужден прирабатывать на случайных учениках, так как размер пенсии обеспечивает лишь весьма скромное существование. По моему глубокому убеждению, совершенно необходима серьёзная прибавка к пенсиям профессоров за звание и степень, что стало бы свидетельствовать об общественном признании их труда и моральном удовлетворении от работы и прожитой жизни.
        Но навряд ли в ближайшее время может произойти заметное улучшение отношения власти к профессии преподавателя, раз бывший премьер-министр России Дмитрий Медведев, отвечая на всероссийском молодежном образовательном форуме «Территория смыслов» на Клязьме на вопрос преподавателя Дагестанского университета о низких зарплатах молодых учителей и преподавателей, рекомендовал им стараться заработать «ещё что-то», помимо зарплаты, и намекнул, что есть много мест, где можно заработать быстрее и лучше, чем на педагогическом поприще.
(Источник: maxpark.com›Клуб интеллектуалов›content/537339)
        Здорово, не правда ли? Или, как говорил в таких случаях покойный профессор-экономист  В. А. Чабровский: «Не слабо, однако!» Размышляя на эту тему, я вспомнил картину Питера Брейгеля Старшего, где группа слепых цепочкой двигается, держась друг за друга, ведомая слепым же, по краю обрыва. Эта знаменитая картина на библейский сюжет хорошо изображает причину глубокого кризиса, в котором неожиданно оказалась наша страна уже  в конце позапрошлого века. Но пора бы нашим правителям поумнеть и беречь науку и её производителей.
        Вспоминаю забавный случай с профессором  Е. С. Вентцель, в какой-то мере характеризующий «уважение» к профессорскому званию в нашем нынешнем обществе. Однажды хорошо известная всем математикам и технарям с высшим образованием профессор математики Елена Сергеевна Вентцель, пытаясь сесть в переполненный дачный автобус, взывала к пассажирам и водителю: «Я – профессор математики. Я опоздаю на лекцию, если не смогу уехать этим рейсом». Всем на это было, как говорится, абсолютно наплевать. Исчерпав все доводы, она использовала другой шанс: «Я – генеральша!» Двери автобуса тут же отворились.
(Источник: Славутский И. Ш. И в шутку, и всерьёз о математике. – СПб.: Издательство Центра профессионального обновления «Информатизация образования», 1998. – С. 92.)
        Вот, так-то!
(В репортаже представлена информация пятилетней давности)