Вячеслав Сергеевич и любовь к бухтению

Вячеслав Сергеевич очень любил бухтеть. Бухтение составляло важную часть его жизни и помогало оставаться ему весёлым и жизнерадостным. Бухтение, в отличие от осуждения или, не приведи Господь, оскорбления, это обычное возрастное изменение - двадцать шесть лет как никак, можно с пониманием отнестись к человеку.

И вот, в один прекрасный летний день, Вячеслав Сергеевич проснулся и с большим удовольствием стал раздумывать о том, что сегодня можно хорошо набухтеться. Объектами бухтежа в сегодняшний день должны были стать шумные соседи, подростки около дома, плохо окрашенная скамейка, незакрашенное неприличное слово на стене, какие-то люди из телевизора, работа и зарплата, бабки в магазине, которые будут ругаться и жаловаться на все подряд, пьяные мужики на детской площадке и ещё чего-то по мелочи. Хотя Вячеслав Сергеевич и был в хорошем расположении духа, но отсутствие беготни соседских детей несколько его разочаровывало. Раз соседи не дают повода побухтеть, тогда пора было идти на улицу.

На улице было свежо и хорошо - птички пели, солнышко светило, даже машины не дымили.
- Подозрительно хорошо, - сказал вслух Вячеслав Сергеевич и отправился к подросткам на лавочке.

Только он было собирался напасть на них за внешний вид и дурацкую музыку, начав бухтеть, как вдруг всё увидел и обомлел - подростки выглядели как обычные подростки без тату, пирсинга и крашеных волос. А уж музыка...
- Ребята, это что у вас такое играет?
- Рахманинов. А до этого Прокофьев.
- А, понятно. Ну, я пошёл...
- Всего доброго! - ответили подростки.
- Да-да, ребят, пока.

Вячеслав Сергеевич был растерян. Подростки на сегодня были основной целью бубнежа - и что же теперь делать? Как и на что можно бухтеть больше, чем на молодёжь? Ведь всегда можно было пройти мимо и потом бухтеть пару часов, а тут такое...

- Ну да ладно, - раздумывал вслух Вячеслав Сергеевич, - сейчас сяду на скамейку, прилипну одеждой к краске и буду бухтеть.

А лавочка-то окрашенная. Все уже высохло,. Покрасили хорошо, даже отремонтировали немного. А мусор около скамейки убрали. И неприличное слово закрасили и нарисовали вместо него цветочки.

- Ну на работе я точно набухчусь! Ещё и в трамвае успею! - воскликнул Вячеслав Сергеевич.

В трамвае почти никого не было. Кондуктор вежливо протянул билетик и пожелал хорошего дня, что ещё больше насторожило Вячеслава Сергеевича. Но главный кошмар был ещё впереди.
- Вячеслав Сергеевич, это отдел кадров вас беспокоит. Пройдите к нам, пожалуйста.
- Здравствуйте, конечно, сейчас подойду.

Вячеслав Сергеевич шел по коридору и тихонько подбухчивал:
- Ну все, сейчас уволят. Наконец-то! А ещё обхамят. Да, точно, обхамят по полной программе. И чтобы ещё в лицо плюнули. Бухтеть буду лет десять, не меньше!

Когда Вячеслав Сергеевич пришел в отдел кадров, ему пришлось несладко.
- Вячеслав Сергеевич, дело в том, что наша компания хочет сохранить своих специалистов. Мы считаем, что зарплата а тридцать тысяч рублей, которую вы получаете, совершенно вас недостойна. Ваш оклад при сохранении обязанностей теперь будет составлять шестьдесят тысяч.
- Но подождите...
- А, да. Конечно, компания не может вам обеспечить свободный график, но по договоренности с начальником теперь вы можете приходить и уходить тогда, когда считаете нужным. Естественно, самое важное, чтобы вы все успели выполнить свою работу за это время, но если так сложится, что вы все сделаете, а работы для вас не будет, то вы сможете пойти домой.
- А как же...
- Вы правы - мы совсем забыли! Компания вводит четырехдневную рабочую неделю. Вот такие новости для вас. Всего доброго!

Это уже был не просто удар ниже пояса, а сжигание души. Один из столпов бухтения любого человека - работа - был уничтожен до основания. Нет, даже фундамент у Вячеслава Сергеевича был разрушен. Это ради этого он ехал сюда? Как это вообще возможно? Алкашей во дворе не было, значит, осталась последняя надежда - бабки в магазине.

- Извините, а можно домой пойти?
- Ну, раз мы сегодня сообщили вам такие хорошие новости - конечно, Вячеслав Сергеевич! - ответила улыбчивая девушка из отдела кадров.

Вячеслав Сергеевич ринулся в магазин. Он символично взял кефир, конфеток, еду своей кошке и какой-то чай и тут же прибежал на кассу. На кассе стояла бабка, которая, судя по ее виду готовилась мощно бухтеть на продавца. Это был последний шанс побухтеть - побухтеть на бабку, которая бухтит на продавца.
- Нет, это молоко стоит семьдесят рублей, а не сорок девять.
- Разве? - спросила бабка.
- Да, семьдесят рублей, - учтиво ответил продавец.
- Ну ладно. Возьму это.

Продукты упали из рук Вячеслава Сергеевича прямо на пол. Больше негде бухтеть, понимаете? Не на что бухтеть. Телевизор он после этого даже включать не стал - уже и так все понятно. Это конец. Дальше дороги нет и быть не может. Как может быть жизнь без бухтения? Можно ли вообще назвать это жизнью? Экзистенция, жалкое существование. Всё, что угодно, но только не жизнь.

Вячеслав Сергеевич после этого дня прожил ещё довольно долго, но, понятное дело, поникшим и грустным, ведь ни на следующий день, ни через год ничего не поменялось - все были добрые и вежливые, а все само по себе было вполне хорошо И вот, оказавшись перед Богом, Вячеслав Сергеевич стоял такой же грустный.
- Что тебя печалит, сын Мой? - спросил Бог.
- Я сорок лет не бухтел, Господи. Сорок лет.
- А оно тебе надо?
- А как же?
- А если я прямо сейчас пущу тебя в Царство Небесное? Ты готов вечность со Мною променять на бухтение?
- Не знаю, Господи. Я ведь приду к Тебе, Господи, но приду непобухтевшим.
- Ладно. На Академика Сахарова лавку сломали. Хочешь побухтеть пятнадцать минут?
- Правда? - Вячеслав Сергеевич не поверил этим словам, - а намусорили?
- И намусорили.
- Ура! Лечу!

И душа Вячеслава Сергеевича устремилась на улицу Академика Сахарова. Он наконец-то увидел сломанную лавку и валяющиеся рядом пустые пивные бутылки.
- Ага! - Вячеслав Сергеевич подлетел к лавке, - лавку сломали! Ещё и намусорили! Ну что за люди! Что за поколение! Фух, ну наконец-то.

И тут же Вячеслав Сергеевич вернулся к Богу.
- Ну что, - спросил Бог, - теперь доволен?
- Конечно, Господи!
- Проходи и больше не бухти.
- Честное слово - не буду!

Больше Вячеслав Сергеевич не бухтел.