А папка твой

- Доча, - Валентин посмотрел на Кристинку, - может, на два дня в Москву заскочим?

- Моя мечта, - улыбнулась девушка. – Папа, я когда-то здесь с нашей волейбольной командой две недели прожила. Помнишь?

- Только маме скажем, что сломался, ждали поставки детали, и - поехали домой.

- Я за, - улыбнулась дочурка.

Валентин достал телефон и кому-то позвонил:

- Дима, привет, я рядом с Престольной, встречай. С дочкой еду, у тебя есть кому ей составить компанию? Тоже дочка, Кристина? Вот так совпадение. Тоже 85-го года рождения? Ну, мастак!

У Димки свой дом в два этажа, встретил гостей радушно, с отцом обнимались и плакали навзрыд. А его дочка, тридцати пяти летняя женщина обняла Валентинову Кристинку, и повела ее в дом.

А мужики так и остались на улице, сели за стол, укрытый сверху виноградными лозами, разлив в кружки водку, без закуски выпили. Потом второй раз, а вот на третьем тосте - задержались. Яичница с салом, еще скворчащая на сковороде, тарелка с нарезанным хлебом от тоста их не отвлекла.

Сначала Димка, смотря в стакан с водкой, называл мужские имена, правой рукой крестился, потом – это повторил гость, Валентин. У обоих на глазах слезы.

- А помнишь, как Колька, когда несли его на носилках к медикам, все спрашивал, а дети у него будут?

- В шоке был парень, - качал головой Дмитрий, седой-седой мужик, как ее отец, сравнила двух друзей Кристинка, и слезы у самой навернулись на глаза.

- Думаешь, он видел, что с ним было? – спросил Валентин. - Вместо ног кровавые тряпки. Левая рука переломана вся… во многих местах, - вытерев слезу, - остановил товарища. – Давай выпьем за тех, кто ушел.

Кристинка потянула за собой в дом гостью:

- Не будем им мешать, это надолго. Давай перекусим и покажу тебе Москву.

Возвращались молодые женщины домой поздним вечером. Во дворе дома горел свет. Два отца так и остались за столом, курили и о чем-то своем тяжелом вспоминали. Яичница съедена была всего наполовину, нарезанная колбаса, сало, почти нетронутыми лежали в тарелках. Под столом стояли четыре пустые бутылки из-под водки и две полупустые на столе. Глубокая тарелка, переполненная докуренными сигаретными бычками.

На вид мужики были трезвыми, рассматривали стопку фотографий, и тыкая в них пальцами о чем-то громко говорили - вспоминая.

- А Мишка, помнишь, говорил, что как вернется домой, так всех нас пригласит к себе на море?

- И чего? – поинтересовался Валентин.

- Да, забыл, видно. Я в прошлом году был там в его краях. Узнал, где живет, - и поднял тяжелый взгляд на Валентина.

- И чего? – спросил тот.

- А нет его! Он полгода прожил после Афгана. Всего-то. Устроился в милицию, и ножом пырнули его местные бандиты…

- Тю ты, - закачал головой Валентин. – А такой парень был. Помнишь, как он со своим ротным «калашником» (пулеметом авт.) носился? Как с ребенком. А как в трудную минуту помогал им нам. Блин, и не одна пуля его не скосила, только пару раз контужен был…

- И вот так жизнь закончил. Что, девочки? Вы нас простите, так давно не виделись, тридцать семь лет назад, - качал головой Дмитрий. – Вы это, не обижайтесь на нас. Кристя, а знаешь, каким героем был папка твой? У-у-у, никого не боялся, лез в самое пекло. Духи его боялись!

- А ты, где был? – возмутился Валентин. – Помнишь, как спасал меня, когда я чуть в пропасть не свалился.

В полночь, Кристинки попытались увести со двора своих отцов в дом, но не удалось, всего на два дня встретились мужики, а столько еще не рассказано ими друг другу.

- А папка твой, лез в самый огонь, как чокнутый, - развел руками Дмитрий. – Мы так его и звали.

- А твой папка, Кристина, вообще ничего не боялся. Как вспомню, - привстал Валентин, - когда группа душманов на нас с тылу вышла, так он вскочил и автомат на них навел. А они этого не ожидали, сдались. А у нас почти нечем было стрелять. Патроны закончились. Представляешь?

- Да что там, их было всего трое, - замахал руками Дмитрий.

- А-а, нет, четверо…

В семь утра они так и оставались сидеть во дворе, еле-еле ворочая языками, что-то продолжая вспоминать.

Кристинки их с трудом уговорили идти в дом. Но мужикам не спалось, пол дня еще на кухне просидели.

И когда молодые женщины их в десятый или в двадцатый раз пытались уговорить, чтобы отдохнули, те снова, мотали головой и рассказывали новые истории друг про друга:

- А твой папка, Кристина, когда мы были в разрушенном душманам кишлаке, помогал старикам крышу латать. Представляешь? Мы за дувалом (забором) прячемся, ждем душманов, а он в их одежду оделся и таскал доски наверх.

- Ой, а ты, Димка, что, мне не помогал…?

Только вечером второго дня отцов удалось развести. Но и во сне Валентин часто бредил, громко говоря: «А твой папка…»

Вторая Кристина утром рассказывала своей новой подружке об этом же…

А к полудню их отцы в последний раз обнявшись, расстались.

Кристинка позвонила маме и успокоила ее, что деталь в машине поменяли и через сутки они с отцом будут дома.