de omnibus dubitandum 119. 25

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.25. АЛЬТЕРНАТИВА…

    На фотографиии 1-й съезд Народов Терека 1917 г. Офицеры пока в погонах и многие улыбаются. Скоро все изменилось...

    Руководители казачьих военно-революционных комитетов организовавшие Моздокский съезд, поняли, какую непоправимую ошибку они допустили, пригласив на съезд социалистические партии. Первой открыто подняло свой голос казачья военная секция Пятигорского отдела. Сразу же после Моздокского съезда военная (строевая) секция Пятигорского отдела обратилась ко всему терскому казачеству с воззванием.

    В воззвании говорилось:

    «Воззвание строевой казачьей секции Пятигорского отдела. Граждане казаки! 25-го января сего года на Моздокском съезде решался вопрос о земле в Терской области, а следовательно и в нашем родном Терском Войске.

    Вопрос этот там не был решен, так как далеко не от всех казачьих станиц были представители. Многие из них поехали в станицу Марьинскую на Войсковой круг.
Моздокский съезд иногородних переехал в город Пятигорск и здесь уже выпустил воззвание, в котором приглашает всех, населяющих Терскую область, граждан перерешить вопрос о земле самым коренным образом, с тем, чтобы были наделены землею все малоземельные и безземельные на равных началах без различия национальностей.

    16 февраля, спустя всего несколько дней после начала работы Войскового круга, в г. Пятигорске открылся II-й съезд народов Терека. Его делегаты потребовали немедленного закрытия и роспуска Круга. Во Владикавказ на Круг от имени съезда была послана телеграмма, в которой в категоричной форме говорилось: «Делегатам Круга, имеющим полномочия работать с нами, немедленно прибыть в Пятигорск, делегатам, не имеющим таких полномочий, немедленно разъехаться по домам; бывшему Войсковому правительству быть на своих местах до принятия от него власти и Войскового имущества законным избранникам от терского казачества» [46, с. 120.].

    Характерно, что представители казачьей фракции на съезде одними из первых заявили о признании власти Советов. Выступивший по этому поводу казак Поморцев заявил: «Фракция казаков признает власть авторитетную, покоящуюся не на штыках и грохоте пушек, а на общем доверии, уважении и подчинении. Власть должна быть советской… Но раз у нас будут Советы, то мы должны признать и власть Народных Комиссаров» [43, с. 170].

    В пользу признания СНК и провозглашения Советской власти в Терской области высказалось и подавляющее большинство делегатов от горцев, включая и прибывших на съезд представителей чеченцев и ингушей. На заседании съезда 4 марта основная масса его участников, отвергнув предложение эсеров и меньшевиков о созыве в области местного Учредительного собрания, 220 голосами против 22 при 44 воздержавшихся проголосовала за признание Совнаркома [43, с. 170].

    Об этом важном политическом решении было телеграфно сообщено в СНК (г. Москва) [46, с. 120].

    Провозгласив Терскую советскую народную республику, делегаты съезда в качестве высшего органа власти в крае избрали Терский областной Народный совет, а высшим исполнительным органом — Терский Совет Народных Комиссаров.

    В процессе установления Советской власти на Тереке была одна важная особенность, заключавшаяся в том, что в рассматриваемый период и казаки, и горцы в своем подавляющем большинстве рассматривали провозглашение новой власти в области, прежде всего, как реальное средство, реальный путь прекращения межнационального вооруженного противоборства.

    О ее собственно политической сущности, конкретном содержании многие серьезно не задумывались. В плане представительства в Терском Совнаркоме различных политических партий положение было таким: подавляющее большинство его членов, 11 человек, являлись меньшевиками и эсерами, и только трое были большевиками.

    Еще более сложная и даже запутанная ситуация наблюдалась в Терском Народном Совете, депутаты которого были избраны не по политическому, а исключительно по этническому признаку — от горцев и казаков.

    В сложившемся положении практически все они в определяющей степени выступали за провозглашение Советской власти в крае не столько по ее политической сущности, сколько по формально юридической форме, преследуя при этом вполне определенные собственные политические цели. Такое положение дел во многом объяснялось очень сложной межэтнической ситуацией в области и сохранением очень сильного недоверия между казачеством и частью горского населения, большой настороженностью в их взаимоотношениях.

    Так, приехавшие со съезда делегаты-казаки рассказали на Войсковом Круге, как жестко отстаивали свою позицию большевики и как лебезили перед ними союзники из «левого» блока, готовые на любые уступки ради удержания власти.

    Жесткую позицию по отношению к казачеству держали и иногородние — надеявшиеся на передел казачьих наделов, они были готовы идти за кем угодно, громче всех, ругая казаков за «отсталость и тайную контрреволюцию». Предав казачество, крестьяне своими руками создали самую важную предпосылку будущей разгромной коллективизации 1930 года. Но это будет позже.

    А на пятигорском съезде представители иногородних по части непримиримости переплюнули даже эсеров, бурно поддерживая речи о необходимости «потеснить народ-помещик». На съезде был принят закон о социализации земли, по которому у Терского казачества отчуждались десятки тысяч десятин земли. Съезд также постановил распустить все казачьи части и приступить к формированию Красной Армии.

    Вскоре после съезда на Тереке пал и последний важный опорный пункт антисоветских сил — столица Терского Казачьего Войска г. Владикавказ. На рассвете 11 марта в городе произошло вооруженное восстание местных просоветских сил. Красногвардейские отряды атаковали основные правительственные силы в лице 2-й сотни генерала Рудсона, находившейся на железнодорожном вокзале.

    После ожесточенного боя между противниками начались переговоры. В результате была достигнута договоренность о прекращении огня и свободном пропуске бойцов 2-й сотни с холодным оружием из города. Но после их погрузки в вагоны они были отвезены от вокзала на небольшое расстояние и были расстреляны. Спастись удалось только семерым [44, с. 53]. После падения Владикавказа какое-либо серьезное сопротивление антисоветских сил практически прекратилось.

    Небольшие локальные его очаги сохранялись только в Кизлярском отделе, где действовал офицерский казачий отряд полковника Бочарова, и в долине реки Сунжи, где Советскую власть не признали казаки Михайловской и Самашкинской станиц [44, с. 53]. Но на общий ход развития политических событий в области они никакого реального влияния оказать не могли.

    После II-го съезда народов Терека началось проведение изъятия земли у казаков. В станицах были созданы земельные советы из представителей неказачьего населения. На состоявшемся в 1-й половине апреля 1918 года во Владикавказе казачьем съезде, который был объявлен VII-м Войсковым кругом, подавляющее большинство делегатов выступило против решения 2-го съезда народов Терека. Однако, сил для борьбы у казаков не было как и не было оружия [18, с. С. 81].

Источники:
1. Борьба за Советскую власть в Северной Осетии (1917-1920 гг.). Сборник документов и материалов. – Орджоникидзе, 1957.
2. Бурда Э.В. Терское казачье восстание. 1918 год. – Нальчик, 2016.
3. Газ. «Горская жизнь». № 19, 25 января 1918 г.
4. Газ. «Горская жизнь». № 25, 1 февраля 1918 г.
5. История Кабардино-Балкарской АССР в 2-х томах. – М., 1967. Т. 2.
6. Коренев Д.З. Революция на Тереке. – Орджоникидзе, 1967.
7. Лобанов В.Б. История антибольшевистского движения на Северном Кавказе 1917-1920 гг.: на материалах Терека и Дагестана. – СПб., 2013.
8. Малиев Н.Д. Историография Великой Октябрьской Социалистической революции и гражданской войны на Тереке. – Орджоникидзе, 1977.
9. Съезды народов Терека. Сборник документов и материалов в 2-х томах. 1918. Т. 1. – Орджоникидзе, 1977.
10. Этенко Н.Д. Большевистские организации Дона и Северного Кавказа в борьбе за власть Советов. – Ростов-на-Дону, 1972.

Автор: Кандидат исторических наук Э.В. Бурда