В ущерб здравому смыслу

Виктор Матюк

В ущерб здравому смыслу 

Тяжело жизнь прожить, если злостно не шутить,
Как душе угодить и пыл в душе не остудить,
Хватит душу бередить, пришло время в колокола звонить,
Чтобы истину из глубоких недр добыть! Как грешника научить,
Злобно не шутить в ущерб здравому смыслу? Пусть подумает о жизни,
Не лишним будет вспомнить о тризне, чтобы правильно мыслить,
Надо хорошо жить, пришло время душе и телу о распрях забыть!
Карта бита – нечем крыть! Утерян доверия кредит,
Как бы самому себе не навредить? Сердце – не гранит,
Беспокоит радикулит, сердце скрипит, семейный быт разбит,
Мне некуда спешить, иногда о себе напоминает первородный инстинкт,
Душа поболит и перестанет, когда-то благодатный день настанет,
Былая печаль увянет раз и навсегда и от неё не останется и следа!
Беда уже выглядывает из-за угла, небо застила кромешная мгла,
Мне же в ночи глубокой и холодно, и голодно и одиноко!
Тело изныло, потеряны силы, нет никакого смысла
Переступать через черту своего эгоизма, мельтешат числа,
Перед глазами качается судьбы коромысло,
Возникшая искра любви уже погасла в душе,
Плыву на попутной волне по речной воде!
Время быстро прошло, рядом уже нет никого из тех,
Кто не успел ещё на зоне умереть, срок их отсидки не истёк,
Всему – своё время, всему – свой срок! Их не освободили по УДО,
На волю не вышел никто, можно было освободить хотя бы через одного,
Не повезло и что? Дождь шумит, гром гремит, в этот миг раздался крик,
Судьба вынесла грешнику вердикт, он пытается  ей навредить,
Он давно уже за колючкой сидит, его смогли дважды осудить,
Хотел бежать, не удалось, кто-то смог предать, старик пошёл в отказ,
И себя от расстрельной статьи спас наверняка! В чем вина старика?
У него не дрожала рука, когда он вытаскивал бабло из кошелька
Жирного бобра, с ним рядом молодая  баба была, пьяна слегка,
Он взял быка за рога, но судьба распорядилась на собственный лад,
Дым и смрад затмили мириады звёзд, свет церковных лампад
Облегчения не принёс, полумрак прошёлся наугад по стезе,
По ней ходят только те, кто у себя на уме! Моя участь ещё не решена,
Плоть печальна и грустна, она сюда была в спецвагоне привезена,
Дул ветер из разбитого окна, золотые лета прошли вдалеке от родных мест,
Здесь чёрная бездна загорелась, стая воронов тотчас слетелась, ей захотелось
Что-то новое отведать! В ущерб здравому смыслу нарушаю харизму,
Оглашаю грехи согласно списку, хотя жизнь подобна коромыслу,
Оно качается из стороны в сторону, падают долу новь возникшие мысли,
Им бы воплотиться в авторские строки, обнажив людские пороки до конца,
Сброшена маска с лица, ты счастлив, что был удачлив и горя не знал,
Сильно мучился и страдал, когда увидел, что под глазом торчал огромный фингал!
Был аврал, левый глаз кулак повстречал, и сразу в позу обиженного встал!
Томный взор темнее тьмы, немного ярче тусклого света дребезжащей свечи,
Душа печальна и грустна, её участь решена!  Со временем беду сменила радость,
Она готова идти в сраженье с ратью неверн6ой, душевная слабость  не приемлет святость,
Им не пути, уже слышен скрип сердца в груди, упорный достигает того, чего хочет,
Точка, тире и прочерк, вода в унитазе грохочет, меняется устоявшийся почерк,
Совесть душу гложет, запах нос щекочет, член общаться не хочет,
Но женщина просит ей помочь:  унять душевную и телесную боль,
Трёшь щепку о щепку – добываешь огонь, в душе просыпается любовь,
На кон поставлена жизнь, душу бросает в пот, ты идёшь на обгон,
Выпятив живот, но не можешь списать в крутой поворот!
Не везёт и что! Смотреть на себя со стороны смешно,
Постаревшее лицо выглядит и страшно и забавно,
От души немного отлегло мимолётное зло, душе нужна надёжная защита,
Молитва - великая сила, напряжены все жилы, будни вконец постыли,
Тебе надоело жить вполсилы, есть тому причины, ангел белокрылый
Отвлекает взгляд от высокой заснеженной вершины, случай непостижимый
Вырывается из горной стремнины, чтобы отныне вытащить из глубокой пучины
Сказочного джина, он лишился рассудка, воспринял правду, будто ложь иль шутку!
Не мы выбираем время, время выбирает нас, всему – своё время, всему – свой час!
Умение не тратить время, приносит душе наслаждение, время осеннее дарит упоение
Плоти и душе, оставшись наедине  в отчем шалаше, ты хочешь приобщиться к толпе
И быть с ней рядом в радости и беде! Гений, ум и дух замыкают эзотерический круг,
Там немало душ произносят слова молитвы вслух, чтобы в избе очаг до конца не потух!
Вдруг в бараке раздался незнакомый шум, его сменил гул в ушах, каждый последующий шаг
Сопровождает уличный мат, не нам решать, с кем и ка болтать? В ущерб здравому смыслу 
Никак не могу расстаться с досужей мыслью, что я не живо и не мыслю, что число
Грехов резко возросло, огромной кистью разукрашиваю белоснежное полотно,
Под тяжестью земных забот почти до земли провисает оно! Их даты исчисляю,
Из жалких частей что-то объёмное слагаю, но краска стыда, как смола пристаёт
К окровавленным губам, беда налетает, как ураган, бьёт наотмашь ниже живота,
Иногда попадает то в пах, то в глаз, там появляется огромный бланш,
Судьба делает реверанс в сторону людских пересудов, каждое утро
Начинается с одного: наброшено на хилые плечи старое пальтишко,
И в исподнем бельишке выхожу навстречу порокам,
Чтобы ещё сильнее почувствоваться себя одиноким!
В мире жестоком рыдают даже авторские строки,
Распри и упрёки потоком широким по каньонам глубоким
Устремляются вниз, стремительно наваливаются на будничную жизнь,
Ветер около тюремного барака всю ночь кружит, трудно здоровье сохранить,
Есть желание поговорить начистоту души с теми, кто в своё время  был готов
 Без лишних слов разорвать  твою душу на куски! Дни всеобщей любви
Остались где-то позади, есть что вспомнить, есть о чём поговорить,
Не с кем, да и незачем, уж лучше наедине мысленно строить свой Эдем!
Зачем? Пока здесь не умер местный властитель, и не опустела его обитель,
Бес-искуситель никому не скажет: «Ради бога простите, за грех пощадите,
Пусть  к вам благоволит ангел-хранитель, на нём старый офицерский китель,
Он – покровитель страждущих, немощных и больных, именно через них
Он иногда прячется среди огромных старых пихт, чтобы в душе воцарился штиль!»
Там, где суждено было чалиться нам, тёмен стиль, ты напрягаешься из последних жил,
Чтобы победить заблуждение, но тамошняя жизнь омрачает первое впечатление
От радостного сновидения! Утомляет лагерный труд, ты, будто ходячий труп,
Многие тебя не переживут, все попа-расстригу ждут, быть может, он снимет с души хомут!
Промедлишь чуть-чуть, и тебе не дадут глаза спокойно сомкнуть, все прут через Прут,
А я остаюсь тут, хотя здесь никто не ценит рабский труд, в ущерб здравому смыслу
Грозовые тучи над любимым городом зависли, на уступе жизни люди безбожно лгут,
Интриги плетут, разуму не постичь надобностей сердца, слюна катится из открытого рта,
Нам жизнь дана от звонка и до звонка, седина у виска, глубокая морщина у угла рта,
Судьба трудна, звонят колокола во всю мощь, ты – немощен и тощ, на исходе ночь!
Ты совершил ошибки себе во вред, никто не застрахован от бед, гаснет свет в душе,
Ты сам по себе, он ночи проводит в труде, его легко критиковать, труднее – оценивать!
Что с него взять? Пользуйтесь, но не злоупотребляйте,  ни на кого головой не кивайте,
Живите наедине, глубоко дышите в кромешной темноте, хватит мыслям плестись в хвосте,
Уж лучше встретить врага на общей тропе, не в ущерб себе, склонив голову в мольбе,
Почесав своё муде, чтобы на краткое время забыть о роке и судьбе,
Мысли на пределе сил с враждебными вихрями сражались,
То вверх поднимались, то вниз стремглав опускались, 
Без дела по голове думы склонялись, когда же грянул гром
Мелькнул знакомый силуэт за открытым настежь окном, мой взгляд кого-то узрел,
Он был смел и удачлив, но счастья не знал! Его вертухаи под монастырь подвели,
Срок отсидки ему ещё на пять лет перенесли, тяжёлая капля воды о камень ударяет,
Никто своей судьбы загодя не знает! Время былое засело в памяти глубоко,
Его время ещё не пришло, он бросает трухлявое бревно  себе на плечо и едва тащит его,
Он бы написал домой длинное письмо, но никто не ждёт его, ветер буйный в душе не утихал,
Судьбы волчий оскал вихри пыли до неба вздымал, а бог за сидельца решал, что и как?
Сиделец тихо угасал, сизый туман облёк зеркальную поверхность голубых озёр,
Померк взор от  блеска солнечных аркад, в душе едва горит огонь старинных лампад!
Он был бы рад сбежать, куда глаза глядят, оставив кромешный ад с множеством преград,
Но нет пути назад, пасмурный чудак имел пылкий нрав, едва рассудок не потеряв,
Он на личном опыте узнал, что зря он своим часто козырял!
Лучше иметь вид лихой и придурковатый, чем ходить с заплатами 
На штанах и пиджаке, зажав нательный крест в руке, и быть с начальством накоротке,
Иногда оно держит тебя на коротком поводке, иногда может позволить преданному слуге:
Потолковать наедине о собственной судьбе, нераскаянном грехе и страждущей душе!
Мысль встала на дыбы в уме, подавленном тоской,
Она бросила взгляд на мир бессильный и пустой,
Вспомнила день золотой, когда она вместе с толпой
Могла потолковать с путеводной звездой о доле непростой!
Теперь же в момент любой бездна вечной пустоты заставит закрыть рты
Представителям толпы, чьи души не настолько чисты, как детские мечты,
Именно они позволяют собрать созревшие плоды трудов своих
И не зайти в тупик, там до сих пор журчит таинственный родник,
Вокруг него нет лжи, она сидит взаперти, не в состоянии приблизиться к паперти,
И стоит на коленях у массивной железной двери, на них огромные висячие замки,
В чьих руках от них ключи? Сердце едва скрипит в груди, над головой орут грачи,
Как не суди, как не ряди ни ревность, ни любовь не уменьшат сердечную боль!
Ветер мчится, хрустя мимо огромного пожелтевшего от времени таёжного куста,
Взгляд неспроста ищет тихие и укромные места, там не видна даже тень твоя,
Тебе бы очистить грешную  душу из-за вранья, ты врёшь не ради удовольствия,
А собственного благополучия! Тебе спокойная жизнь наскучила,
Она, как огромная лестница, твоя ровесница, по ней можно подняться,
Но тяжело назад спускаться! Был рад стараться, но не в ущерб своим суставам,
Находясь в уме здравом, не стану принимать отраву, лучше отдохну в зелёной дубраве!
Не в ущерб себе, похожу по зелёной траве, пусть выветрятся плохие мысли из головы,
Дабы рифмы легко ложились на белую бумагу, перо вместо шпаги,
Лист бумаги – доказательство для Гулага, опосля и я на дно залягу,
Все, кто выше по чину и рангу, будут пить с горла хмельную бодягу,
Я же много дней кряду буду писать и на свой лад азы бытия толковать!
Мне нечего терять кроме пут и оков, кроме собственных стихов,
Преходящая высокая любовь, она напоминает тень от облаков,
Оставляет страх и боль по ушедшим временам, и разрушает храм в душе,
Ты остаёшься наедине на безлюдном пустыре, зажав нательный крест в руке,
Ты успел постареть, на столе жалкая снедь, голова в серебре,
Тебе уготована жизнь в монастыре, там при ущербной Луне
Ты будешь всю ночь искать нужные фразы в словаре,
Постоянно будешь перечить  самому себе,
Но в душе продолжишь одну женщину любить,
Но карта бита – нечем крыть! Забыт семейный быт,
Утерян здравый смысл, а жизнь на месте не стоит!
Земля дрожит, гром гремит, будущее ничего хорошего не сулит,
Но ты пока ещё остаёшься в игре, легко ставишь точки и тире
В своём истёртом до дыр портмоне, вот только в душе нет прежних чувств,
Там властвуют тоска и грусть! Они насквозь пронзают хилую грудь,
Предсказать своё будущее не берусь, но я ещё вернусь в родные пенаты,
Не стану злобно шутить без повода и без смысла о прожитой жизни!
Мысли смыкают и сразу в разные стороны разбегаются,
Иной раз спешат резко повернуть назад, они вблизи громады слов скользят,
Но прикоснуться друг к другу не могут, их путь необычно изогнут,
Под ногами пожухлые листья трещат, что-то птицы вдогонку кричат,
Рвётся в силках природы бесноватый ветер, на его порывы
Никто из сидельцев не ответил! Его мотивы непонятны,
Никто не может постигнуть едва трепещущие тайны
Мирской суеты, клоун заштатный издал крик невнятный:
«Голос  толпы не слушают ни хозяева, ни рабы! Не властны мы
Над роком и судьбой, мы для господ – безмолвные скоты,
Нам не платят даже жалкие гроши за непосильные труды!
Мы в своём единстве сильны, но не вольны среди столетней тайги
Проникать в чужие тайны!» В царстве заоблачных чувств только жуть вокруг,
Огромный тёмный куст был когда-то густ, нынче он пуст, ни листвы, ни травы,
Ни мирской суеты, ветви простёрлись ниц, то есть упали вниз, их стал ветер крошить
И трощить, как охапку хвороста пламень, сердце не камень, на него не набросишь тряпку,
И не выбросишь на прошлогоднюю грядку! Каково оно деревенскому мужику на полном скаку
Попасть в лагерную тюрьму? Перед ним ночной простор, до утра горит костёр,
Тусклый взгляд никому не рад, он никого не замечает в упор, жизнь идёт к концу,
Вот–вот она встанет ту предсмертную тропу, когда тебе всё по боку, и даже на строку
Ты уже не влияешь, ты её не подчиняешь собственному мозгу, в нём нет былого лоска,
Скрипит лагерная повозка по просеке лесной, там повсюду дух святой,
Дни идут своей чередой, кто-то бы другой впал в запой, я – не такой!
Лагерная пыль покрыла степной ковыль, пара пьяных рыл долбила надолбы
Изо льда и застывшей воды без особой на то нужды! Вода смывает копоть,
Туман клубится и трётся оземь, поздняя осень поливает землю снегом и дождём,
Растёт проседь на правом виске, появилась припухлость на левой щеке!
Путаются мысли в голове, тухнет свеча на алтаре, грех таится вовне,
Чем ближе к весне, тем сильнее отзвук ложной тишины,
Слышен под ногами треск пожухлой листвы, глаза увлечены грядущим,
Жизнь не станет лучше, у неимущих мысли только о боге сущем,
Их дела и вправду плохи, им достаются только жалкие крохи
 С барского стола, жизнь превратностей полна! Тайный яд страстей
Мешает жизни простых людей, их отовсюду гонят взашей,
Голову склоня, стеная и вопия, примешь двадцать капель алкоголя на коня,
И сразу вся твоя родня начинает уважать тебя!
Три ночи и четыре дня проведено без сна,
Высока цена за поиск злого умысла,
Перерыты все истоки из словаря,
Из памяти подняты все якоря,
Ушла из-под ног озябшая земля,
Нет никого окромя душевного огня!
Сорван последний лист с календаря,
В последний миг дрогнула рука,
Житейская интрига дошла до нуля,
На обочине лесной просеки стоят тополя,
Под ними слышна мышиная возня!
Велик божий свет, мне немало лет,
На лагерной жизни сошёлся клином белый свет!
Бессмысленно бежать, рассеянные по тайге мысли мне воедино не собрать,
Тьма и мрак срок жизни божьего раба сократят, невдалеке берёзовые кресты торчат!
Не слышно крика местных баб, около них ходит местный эскулап, он совсем ослаб
От ратных трудов, близок закат, он и так, и сяк, но ни одна из баб не соглашается никак
Подать ему судьбоносный знак! Смотрю без суеты вперёд, я же не английский лорд,
Чтобы быть прямым и гордым, и на ощупь твёрдым! Спину горблю, в три дырки соплю,
Пар выпускаю и в землю смотрю, будто бы счастье ищу! Дорога к богу оказалась длинной,
Рот, забитый чернозёмом и глиной, издал зычный голос,  в тот миг многое из памяти стёрлось,
Но вспомнился деревенский покос, косы острие и усечённый волос вернули сознание моё
В старое деревенское жильё! Там было страдание душ и тел, тот, кто хотел, взлетел до небес,
Другие избрали иной удел, теперь сидят без дел, их цель – половая щель и белоснежная постель!
Не без ужаса смотрю назад, прикрыв рукой глаза, чтобы в них не попадала чистая утренняя роса,
Правда выжигает глаза, без неё вокруг одна пустота, мы не можем жизнь прожить без греха
И потому приносим в жертву собственную судьбу, авось, бог услышит когда-то нашу мольбу,
Находясь в гробу, остаюсь должником у неба, уже не требую у высокого неба
Ни куска хлеба, ни места для ночлега, дым от сигареты давно погас,
Но не исчез из стеклянных глаз белокрылый Пегас! Мир души раздроблен изнутри,
На него без ужаса смотри, впереди не видно ни зги, Господи, отпусти на волю все мои грехи,
И не кляни напрасно,  было мимолётное счастье, его сменило ненастье, постоянное беспутье
Нашло своё отражение в чудовищной Фортуне, одно спасенье – глубокий сон на сене
В день весенний, тогда в душе не было потрясений, лишь тень забвения 
Влияла на настроение, память без сожаления включало скрипящие жернова,
Чтобы они перетирали слова любви и прощения, долу падала труха,
Под ногами шелестела пожухлая листва, дождевая вода уносила её к истокам ручья,
Туда навсегда исчезали тлен и суета, но в усопшей памяти остался на века крик молодого петуха,
Пытающего отвадить  немощного старика от истоков первородного греха! Привет! Пока!
Хи-хи! Ха-ха! Жизнь, считай, прошла, не затронув ни сердца, ни чела,
Только гнус и мошкара с вечера и до утра, как высшая форма языка,
Напоминают о сути греха, он творился в ущерб здравому смыслу,
По безрассудству грех продолжал на плечах виснуть, пока края разрыва
Между телом и душой не блеснули в последний раз неописуемой красотой!
Душа уходит на временный покой, она не подвластна разрушению,
Земная жизнь близка к завершению, она, как яркий миг осветит немощный лик,
Там дремлющий старик, лишённый жизненный интриг, блаженства и покоя почти достиг!
В нём уже живёт иная жизнь, её сопровождает новый смысл, да катись всё пропадом,
Накопленное жизненным опытом! Бытие прожито хлопотно,
Всё, что добыто непосильным трудом,  безропотно пропито,
От него не осталось ничего, кроме сучковатого посоха
И контуров грядущего, крохи хлеба насущного настороженно пережёвывает грешное естество,
Вечен мир пустоты, земные мечты улетели в направлении безымянной звезды,
Откуда родом все мы! Там нет ни душевной чистоты, ни всеобщей нищеты,
Там все равны, но лишены теплоты плоти и души!

г. Ржищев
16 января 2022г.
9:25





,