Дуэль

           Поэт Митяй откинулся недавно. Условно-досрочно. Ему удалось-таки убедить комиссию, что он уже не склонен к насилию и причинять телесные повреждения и разные физические страдания больше уже никому не станет. И что хочет теперь исключительно нюхать полевые цветы и жить простой и беспонтовой человеческой жизнью. Без всякой связи с творчеством. Так и сказал членам комиссии по досрочному освобождению:
             — Я с этой поэзией напрочь завязал. Ну ее нафиг. Буду по-простому, как все: ходить на работу и в магазин. Зуб даю…
             Как-то так. Но нет, конечно же, никто и никогда не поверил бы поэту-шизофренику Митяю на слово. Что будто бы ему теперь уже совсем не хочется размозжить башку какому-нибудь конкуренту по рейтингу с известного литпортала или члену редколлегии оттуда же.  За некорректные высказывания по поводу его поэтических опусов. Или, что он испытывает хоть какие-нибудь сожаления по поводу уже размозжённых. Не так уж и наивны были все эти капитаны, майоры и подполковник Демьян Демьянович из той самой комиссии по УДО*. И как будто они сами в своё время не писали стихов…
              Но если, кто-то и впрямь решил унести ноги из мира поэзии живым и навсегда — это совсем другое дело…
                А Демьян Демьянович вдобавок ещё и случай один припомнил. Про дуэль. В 1985-м. На острове Русский. В гарнизоне, в котором сам служил ещё будучи майором. Тогда полковой фельдшер Густав Францевич одного молоденького лейтенанта Петеньку прямо за столом, во время очередной попойки, мудилой обозвал. Гороховым. И генетическим отбросом. А лейтенантов прелестный стих о котёнке, прочтённый автором с выражением и пафосом, — говном, не соответствующим действительности. Так и сказал:
                — Хрень. Коты такими не бывают…
                Петенька тогда покраснел, как рак, и выскочив из-за стола, заперся в туалете, в котором  от обиды на весь белый свет разрыдался вдрызг. И вспомнилось ему, и накатило. Как во время дежурства на КПП**, с натуры создавал он письменный образ маленького кастрированного котёнка без одного уха, как трудно складывалось в его голове остальное содержимое стиха, и как он радовался тогда тому, что тот самый стих наконец-то получился прелестным…
              Потом дверь в туалет вышибли, вытащили оттуда лейтенанта и сказали ему, что завтра же утром он непременно должен стреляться с Густавом Францевичем, для чего сейчас же необходимо вызвать того на дуэль.
                — Так и скажи ему — коты такими БЫВАЮТ! — объяснили Петеньке. И что так, дескать, положено отвечать на рецензию. И что всё совсем не страшно. И что, если даже фельдшер его не убьёт, а только ранит, то максимум, Петеньку сошлют в Афганистан, а оттуда он прилетит на самолёте грузом-200 и с воинскими почестями. Только и всего. И что на смерть молодого лейтенанта, может быть, кто-нибудь даже откликнется душевно-проникновенным патриотическим стихом...
                «Боже, зачем я написал про кота? Зачем я жил вообще? — вдруг спросил сам себя Петенька в то самое время, когда друзья-офицеры рассказывали ему из чего лучше всего стреляться с Густавом Францевичем: из Ак-47 или из гранатомётов. — Ведь я ещё так молод». — И вновь зарыдал от жалости к себе.
                В конце концов, общими усилиями, фельдшер был-таки на дуэль вызван.
                А ночью Петенька надел парадный китель и сел писать прощальные письма. Юленьке из Костромы, Машеньке из Краснодара, Нинель Вахтанговне из Сургута. Остальным. Про Любовь, про Жизнь, про Смерть. Писал до рассвета, плакал и ненавидел всю мировую поэзию. И всех поэтов вместе взятых. От Уильяма Шекспира с Романом Сладкопевцем до Агнии Барто с Корнеем Чуковским.
                Но, слава Богу, всё тогда обошлось, а утром лейтенант понял главное: надо жить дальше. Не сахарный ведь. И плевать на всё. И неожиданно для всех, он попросил прощения у фельдшера, признал свой стих полным говном, не соответствующим действительности, и в знак примирения выстрелил в воздух из «Макарова», а Густав Францевич с похмелья просто по лейтенанту промахнулся…
                Потом пути всех разошлись. Одноухий котёнок-кастрат, прообраз стихотворного, подох с голоду; Густав Францевич подал рапорт и уехал в Афганистан лечить тех, кого там ещё не успели убить; лейтенант Петенька навсегда бросил писать стихи и сгинул в кромешной безвестности; а майор Демьян Демьянович с тех пор дослужился до целого подполковника.
                Больше они никогда не встречались…
                — Так ты правда, сынок, больше не будешь строчить стихов? — переспросил тогда Митяя подполковник Демьян Демьянович. И не дождавшись ответа, добавил: — И правильно, а то себе дороже выходит. Лучше котёнка заведи...


*УДО - условно-досрочно освобождение.
**КПП - контрольно-пропускной пункт.