Глава 38. Временное пристанище

Ну, будь я девушкой понаивнее, и я бы обрадовалась факту появления на Васятке господина начальника училища.  Но, я была с Каты. И поэтому  мое сердце не екнуло от радости при виде его персоны. И душу не согрела мысль о том, что сам полковник, лично, прибыл к месту катастрофы, в душевном смятении  по поводу судьбы, постигшей  мою  скромную  персону.
Скорее уж,  его появление породило в моей голове лишние вопросы. По-крайней мере, его мотивы были мне не слишком понятны.
Спасатели и так бы все прошерстили в округе,  и доложили бы ему о результатах. 
Любовь неземную к моей  сногсшибательной личности, я  не отмела, ибо она,  как известно, способна принимать самые причудливые формы. Но, поставила эту гипотезу под сомнение, как маловероятный  выверт судьбы.
Возможно,  он просто  хотел удостовериться в том, что я помЭрла, без выброса катанианского вируса в атмосферу? Или,  что  в принципе,  отбросила копыта, на все сто процентов и без вариантов ожить?
А  может быть,  полковника  заинтересовало довольно частое появление иных рядом с местом моего обитания?  Хотя - я, этим обычно занимаются другие ведомства, но он же,  тем не менее, относится к «черным», а эти могут влезть во что угодно.
Вот только,  думать, что массированная  атака  иных  связана с моим пребыванием в этом  райончике,  это уже попахивало откровенной манией  величия с моей стороны.  Однако, помятуя  Лагатерру…  И этот вариант я не стала исключать.  Так, на всякий случай.  Может быть, так же думал и ассан?  Кто его знает?
Опять же,  есть еще  предположение,  что   Красноголовый  просто опасается разборок со Звездочетами, вот и решил проявить участие к моей персоне. Но, что оно бы изменило, если б меня накрыло одной из бомб, например? А иллюзию и видимость заботы они бы враз просекли. Тут не подмажешься. Им до прогибов перед ними, фиолетово. 
Конечно, тот же командир станции - его приятель. Но,  он же не его, со всем рвением, отыскивал на планетарной базе… Так что, он тут скорее всего, не причем.
Одним словом, четкого объяснения присутствию полковника на месте  событий, у меня не было. А вопросы были. Только задать их, как обычно, я могла лишь сама себе. Оставалось выждать… Глядишь,  что и прояснится.
Пока я раздумывала, медосмотр моей персоны закончился. И медицина пришла к выводу, что не считая гематом, к которым мне было не привыкать, в остальном я здорова и годна…
Посему, меня отправили на временно созданную станцию из остатков «Гнезда Волкодавов», стажироваться дальше.
Чему я была очень рада. Прерывать практику мне совершенно не хотелось. Да, она и не началась - то еще толком, откровенно говоря.

***
К вновь собравшейся и изменившей дислокацию станции меня доставил челнок спасателей. И миновав шлюз, я оказалась в не длинном коридоре, плавно переходящем в просторный зал, стены которого украшали надписи, обозначающие номера отрядов. Теперь, вместо кают, каждому из них,  отводился кусок в общем  помещении, со спасательными капсулами  вмонтированными в пол и флажками с номерами  групп, разграничивающими территорию.
Блок  Греговского отряда находился у одной из дальних  стен временного модуля. Так что, пробираться к нему мне пришлось через весь зал, с контейнером сухих пайков, наперевес.
Этот зал, тем не менее,  был  небольшим. И в нем было, с одной стороны,  довольно тесно.  А с другой -  довольно пусто.
Тусклый желтый свет, сочащийся с потолка.  Заплаты на стенах,  скрывающие следы пробоин.  Приглушенные голоса, находящихся в нем  десантников.  Пустые места под флажками отрядов.  Хмурые лица бойцов.  Темные пятна на полу, от не замытой крови и реактивных смесей.
Все это создавало определенный фон и не создавало радостного настроения.  И все же,  я  была рада  вновь оказаться здесь.
Посему,  целеустремленно лавируя между капсулами отрядов, не обращая внимания на  нелюдимые лица и косые взгляды несколько озверевших  от потерь мужиков, быстро добралась до нужного мне флажка.  Под которым и устроилась, вместе с контейнером, в одной из ближайших  к центральному проходу, капсул.
Чего мне на данный момент  хотелось, так это поспать.
И  Устав  это не запрещал.  Да и доктор рекомендовал как минимум несколько часов сна. Тем более, что моего отряда еще не было. А восстановлением станции было кому заняться и без меня.
Так что, я с чистой совестью воспользовалась рекомендацией медиков. Сначала погрузившись в беспокойный полусон. Просто без пересмотра и переработки событий этого дня, спать смысла не было. Все равно начнешь вскакивать через каждые полчаса от приснившихся кошмаров. А вот пересмотрев, проанализировав с холодной головой произошедшее, переработав его и отпустив, можно было и поспать.
Что я и сделала.
Правда, часа через два, пришлось вернуться в полу дрему, прислушавшись к разговору двоих, зазвучавшему у меня над  ухом.
Эти два негромких голоса меня  и  выдернули  на  поверхность сна из  его сладких глубин.
- Знаешь, что самое страшное? – прозвучал недалеко от моей головы свистящий шепот командира десантной бригады.
И не дождавшись ответа, тем же свистящим шепотом он продолжил:
- Это молчание в эфире, после таких налетов. Когда ты не знаешь, есть ли еще живые? И когда,  потом,  ты идешь по мед блоку, в который превратились остатки станции, переступая через лежащих на полу парней, наступая в лужи их  крови,  и не знаешь, можно ли еще кому-нибудь из них помочь? А самое главное, что тебе и не до них.  У тебя своя работа. И ты оставляешь их медикам. Если те еще есть.
- Знаю. – в голосе Красноголового проскользнул металл.
Он вообще лишь немного снизил громкость, не снизойдя до шепота. А ведь я хотела спать!
- Но,  эту…  и лопатой не убьешь, так что за нее не  переживай. – почти сердито добавил  ассан.
«Ой – е - ей. Ты погляди, какие мы  буки. Сам бы попробовал получить лопатой по башке, а потом бы говорил. А то несет всякую чушь над моим ухом, спать не дает, понимаешь.» - я  возмущенно  засопела в полудреме.
В ответ командир десанта лишь тяжело вздохнул, после чего эти двое удалились.
А я вновь провалилась в глубокий, сладкий сон. Но, ненадолго.
Часа через три, смарт беззвучно завибрировал и,  приоткрыв один глаз,  я обнаружила на его экране хмурую физиономию Рохана.
Мои глаза  обрадовано сверкнули от такой неожиданности, но Дикий прервал проявление моей щенячьей радости при виде его, одним движением брови.  Дав понять, что времени на принятие  изъявлений  моего восторга  у него нет.
Он смотрел на меня в упор, цепко  и  достаточно мрачно.
Впрочем, за непроницаемой чернотой, в глубине глаз, притаилась тревога. А холодность  соседствовала с невысказанным вопросом.
Я тепло и с некоторой долей укоризны, посмотрела на  Дикого, чуть наклонив голову и окидывая себя взглядом.  Показывая этим жестом,  что со мной,  и правда,  все в порядке. И что не надо за меня волноваться. 
Затем глянула на него  чуть умоляюще и вопросительно.
Рохан  криво усмехнулся,  молчком  сообщая,  что у них все нормально.
В глубине антрацитовой черноты глаз промелькнули насмешливые искорки фиолетового пламени.
И тут же, осекаясь, он  нетерпеливо дернул бровью, дав понять, что времени на разговоры у него больше нет.
Экран погас.
А  я, почувствовав себя самым счастливым человеком на свете, продолжила спать. И какой же мягкой мне показалась эта жестковатая постель!
Хотя,  в принципе, я практически выспалась. Оставалось именно доспать.
Вот только из сна меня выдернуло,  судорогой скрутившее солнечное сплетение, чувство опасности.
Не раздумывая ни секунды, еще даже не открыв глаза, я заорала во всю глотку:
- Тревога! – до упора вдавливая красную кнопку в каркас капсулы.
Это уже секундой позже, когда все взвились со своих мест, впрыгивая в скафандры, я подумала, что мне могло и показаться, и что полковники меня живьем сожрут за ложную тревогу, и что я стану всеобщим посмешищем, получив статус «истеричка».
Все это было потом, и было не важно. Инстинкт сработал и тут уж лучше  перебдеть, чем недобдеть. А там разберемся…