Глава 15. О перевоплощении в нечто большее

Чародейка поклонилась высокому худому мужчине, стоящему спиной к ней. Он, поправив светлые волосы, доходившие до плеч, обернулся, выказывая орлиный профиль, не свойственный эльфийской расе.
— Morelleth, — произнёс Иммераль, приближаясь к девушке. — Morelleth.
Марлена продолжала стоять в полусогнутой позе, игнорируя нарастающую ноющую боль в пояснице.
Эльф, ухмыльнувшись, жёсткой хваткой схватил чародейку за подбородок, задирая тот. Сомкнув и без того тонкие губы в ещё более тонкую линию, что контур становился невидим, Иммераль, будто вгрызаясь, всматривался в тёмные блестящие глаза Марлены, что, в свою очередь, глядели на него из-под чёрных, покрытых сажей, ресниц.
Чародейка заметила, что густой бороды боле не было на вытянутом лице Иммераля. Щёки, скрывающиеся за ней, оказались ещё больше впалыми.
— Я помню, ты всегда была против растительности на лице, — он рассматривал лицо девушки, разглядываю каждую новую появившуюся морщинку. На удивление они были, мелкие, почти незаметные, но присутствовали — природа брала своё.
Марлена наморщила лоб, смыкая брови над переносицей.
— Я не прав? — задав вопрос, Иммераль оскалился, удивляясь наигранности девушки, и сильней сжал маленький подбородок чародейки в ладони. — Может, стоит заглянуть в твои мысли, Morelleth?
Стоит отметить отдельно сам процесс телепатии. Сей способностью удостаивались овладевать и владеть лишь единицы, высшие создания Мира и Хаоса, предвестники скорой гибели и рассвета новой жизненной силы. Как правило, иных фактов с момента появления первых людей не значилось, но, как бывает в исключительно редких случаях, телепатией могли владеть и обычные смертные. В основном это были юродивые, сумасшедшие, коим никто не верил и коих никто не ставил в счёт.
Иммералю, как высшему созданию, достался дар по наследству чрез чистую эльфийскую кровь. Для достижения пика владения способностью к прочтению чужих мыслей, ему потребовалось около двух веков на освоение, казалось, такого простого дела.
Овладеть телепатией являлось малой частью огромного необъятного труда. Но Иммераль достиг максимума: он научился внедряться в посторонний мозг чужеродным органом, разрушая процессы и любые нейронные связи. При желании, он мог полностью погружаться в голову жертвы, подчиняя личному контролю.
— Morelleth, ты думаешь, что сможешь выстоять против меня?
Девушка молчала, она могла бросить вызов, но конец окажется плачевным. Для неё.
Чародеи держали свой разум в постоянном напряжении, закрывая неким плотным блоком собственные мысли. Но ни что не составляло труда сломить его, тем более, если это оказывалось создание гораздо могущественней. Таким являлся Иммераль.
Человек, подвергшийся телепатии, испытывал острую головную боль в затылке, тяжесть в лобной доле и сонливость, тот же, кто владел магией, если считывающий оказывался по магическим способностям гораздо слабей жертвы, ощущал лёгкое покалывание в висках, что можно спутать с повышенным давлением, но, однако, при некоторых манипуляциях, жертва может с лёгкостью увидеть слабый силуэт считывающего. Тем самым его вычислить.
Гораздо сложней обстоят дела, если считывающий оказывается сильней жертвы. В этом случае жертва не только теряет рассудок и способность свободно мыслить, но и погружается в некий транс, застилающий кромешной темнотой глаза жертвы. Считывающий получает в своё распоряжение некую марионетку.
Можно подумать, что телепатия выигрышная способность, в особенности, если, например, применять в направлении высшей знати. Однако, стоит отметить отрицательные стороны сего дара.
Во-первых, телепат не может знать, с чем предстоит столкнуться в голове жертвы. Та или иная информация способна с лёгкостью повредить мозговые клетки считывающего, поэтому ни в коем случае, особенно тем, кто только освоил данное мастерство, нельзя влезать в голову незнакомого человека — им может оказаться чародей значительно выше по статусу и силе.
Во-вторых, использование телепатии ускоряет деформацию стволовых клеток в организме, в частых случаях чародеи, грешившие даром, имеют сморщенное обвисшее лицо. Для создания, владеющего магией, процесс старения есть функция, принадлежащая смертным, поэтому чародеи стараются маскировать различными способами временные процессы своего организма, оттягивая наступление природной старости, которою не скроет никакая магия.
Заключительной негативной стороной телепатии является большой объём потраченной энергии на жертву. По этой причине чародею не стоит применять способности, если его силы не восстановились в полной мере. Защитный блок, если он имеется у жертвы, создаст направленное давление в сторону считывающего. Если жертва окажется в данном случае равна либо же слабей по силе, считывающий получит заряд энергии, сравнимый с собственной.
Телепатия для обеих сторон может оказаться смертельной.
— Morelleth, ты же не хочешь повторить ту ночь? — спросил мужчина, намекая на то, как, внедряясь в мозг Марлены, восстановил стёртые собственноручно ею же воспоминания.
Чародейка отвела взгляд. Она проиграла.
Иммераль довольно улыбнулся, оголяя ряд белых заострённых зубов, прикоснулся большим пальцем к пухлым губам девушки.
— Почему ты не можешь быть всегда такой, Morelleth?
Она проиграла, но смогла встать.
Марлена, ударив эльфа по руке, взглянула на Иммераля, испещряя тёмным взором маленькие глазки мужчины.
Сперва его лицо выказывало лишь удивление, но затем налилось кровью, ноздри раздулись, а брови собрались вместе, показывая недоумение. Иммераль ощущал — чародейка лезла в его голову.
— Ты слаба, Morelleth, — спокойно заявил он, повторно хватая девушку за подбородок и притягивая к себе. — Ты слишком слаба для меня.
Она понимала это, ощущая, как силы медленно покидают тело, а энергетический блок, что построил вокруг себя мужчина, даже не надломился.
Марлена продолжала испепелять взглядом Иммераля. Он же, улыбаясь, мотал головой, отрицая всякий факт того, что могло бы произойти.
— Если бы ты осталась со мной, — эльф приблизился к губам чародейки, — ты могла бы достичь тех способностей, что имею я.
Марлена ощутила, как кровь в висках запульсировала, лицо вспыхнуло, бросило в жар, в затылок начинало входить нечто острое. Она, приоткрыв рот, тяжело дыша, помотала головой, смотря в глаза Иммераля.
— Ты знала, чем всё закончится, — пояснил он, мотая головой в ответ. — Я сломаю тебя.
Виски сжали словно меж двух тисков, остриё полностью вошло в затылок, проходя меж двух полушарий, достигая лобной доли.
Чародейка пала в руки мужчины, закатив глаза, тело её содрогалось в конвульсиях, лицо покрылось мелкой венозной сеткой. Эльф сломил её блок.
— Ты думала, что получится? — он читал её мысли, видел все планы. — Morelleth, не нужно сопротивляться, дай заглянуть глубже.
Он рассматривал её перекошенное, искажённое болью, лицо, наслаждался дрожью потемневших век.
Иммераль встряхнул головой, не понимая, что происходит. А дело было просто — девушка нашла силы сопротивляться, выстраивая магический блок вокруг разума.
Мужчина ухмыльнулся, приблизившись к лицу чародейки, разгладил взъерошенные брови Марлены.
— Сопротивляешься? — эльф тормошился в голове девушки словно паразит. — Что же ты такое скрываешь?
Наложив ладонь на вспотевший, покрытой тонким слоем влаги лоб чародейки, Иммераль закрыл глаза, веки его дрожали — он читал воспоминания, что таились в голове Марлены.
— Побег. Бухта Элизабет. Атэгония. Зиромгар. Хм, странный маршрут ты себе выбрала. — Теперь и на лбу мужчины выступили мелкие капли пота. — Ахтияр. Король. Отрицание, несогласие.
Чародейка содрогнулась, застонала, намертво вцепившись в запястье мужчины.
— Башня. Обманула и подчинила бруксу? Способности не покинули тебя, не зря учил, верно?
Девушка приоткрыла рот, стон, вырывающийся из её груди, нарастал.
— Что ты делала в Царстве Мёртвых? — он поморщился, продолжая сканировать разум девушки. — Он…
Марлена, разразившись в душераздирающем крике, оттолкнула Иммераля на несколько метров от себя, впечатывая эльфа в почти разваливающиеся стены церкви. Колонны пошли трещинами, переходя на потолочную выцветшую фреску.
Девушка лежала на полу, одежда на её теле испепелилась, покрыв кожу тёмной сажей, ладони, коими она пыталась сжать каменный пол, налились алым.
Иммераль встал, опираясь о стену, коснулся затылка — он был мокр, и уверенным шагом направился к обессилившей девушке.
— Я знал, что есть то, что ты не дозволишь увидеть, — мужчина провёл ладонью по худой оголённой спине чародейки. — Стоило лишь капнуть глубже, как ты покажешь настоящую, присущую тебе силу.
Иммераль, перевернув Марлену за плечи на спину и уложив к себе на колени, наложил ладонь на её лоб вновь.
— Но этого недостаточно, Morelleth. Откройся полностью!
Мужчина закатил глаза, погружаясь в голову чародейки.
— Я чувствую это, я где-то рядом. То, что ты не хочешь показывать. Ахтияр, Ахтияр… Ты хочешь загонять меня по кругу? Не выйдет. Теперь я буду более избирателен в твоих воспоминаниях, теперь я точно знаю, что и где искать.
Иммераль остановился, нечто странное происходило с его головой, кто-то пытался вникнуть в его мысли. Он, скрепя зубами, поморщился, оскалился в довольной улыбке.
— Ragmashi? — чародейка проникала в его разум, но посредствам не телепатии, а магии. — Morelleth, не слишком умно для входившего в Ложу.
Иммераль опустил взгляд на Марлену: она смотрела на него налитыми кровью глазами, с губ её срывалось шептание.
— Хочешь поиграть? — спросил он, игнорируя тщетные попытки девушки проникнуть себе в голову. — Будь по-твоему.
И, впившись холодным взглядом в глаза Марлены, прошептал:
— Bartolome.
Чародейка замолчала, округлив тёмные глаза, рот её оставался приоткрытым, мужчина поглаживал щёку Марлену, не отводя взгляда.
Она скулила, но терпела. Глаза девушки заблестели, крупные солёные капли соприкоснулись с пальцами эльфа. Он, еле заметно улыбаясь, наклонил голову набок и повторил слово, нёсшее магическую составляющую сего процесса.
Иммераль проломил блок, что слабо окружал разум чародейки, она — выгнувшись на его коленях, разразилась в визге. Но и это не остановило эльфа, он продолжал держать побледневшее лицо Марлены, пожирая воспоминания, мысли и настоящие цели девушки.
— Morelleth, я не остановлюсь пока ты этого не захочешь.
Она не хотела просить его, но желала, чтоб происходящее скорее прекратилось.
Грудная клетка её ритмично и учащённо расширялась, приподнимая упругие груди вверх, ладони сжимались в кулаки, будто хватая последние частицы выдохнутого воздуха. Марлена погибала, но не погибнет: Иммераль не допустит этого.
— Morelleth, сопротивляйся! — крикнул он, испещряя холодным томным взглядом искорёженное лицо чародейки. — Борись!
Но девушка его не слышала, направляя все возможные внутренние силы на сопротивление давившей извне магии.
Нечто яркое, схожее с сиянием солнца над горизонтом, загорелось в груди Марлены, плавно расползаясь по всему обескровленному телу.
— Мне придётся это сделать, Morelleth, — произнёс он, перенося ладонь с лица девушки на её впалый живот. — Muilcorch.
И она закричала, образуя взрывную волну.
Мощный поток горячего воздуха оттолкнул Иммераля к сводчатой потрескавшейся от напора стихии арке, придерживающей купол церкви, девушка же воспарила над землёй, запрокинув голову с приоткрытым ртом назад.
Тело её покраснело, словно бледная кожа не выдержала напора внутренней противящейся магии, рвущейся наружу, слезла, оголяя высохшие трубчатые мышцы, бледно-жёлтые пласты жировой прослойки и бело-серые кости на выступающих частях тела.
Её жёлтые, состоящие в основном из жировой ткани груди медленно поднимались, казалось, тело стало абсолютно прозрачным, не скрывая сосудистую систему и бешено бившееся сердце.
Марлена опустилась на пол, неторопливо оглянулась и направилась в сторону эльфа, оставляя за собой кроваво-влажные следы.
Иммераль, потерев лоб, — давление в его организме постепенно нарастало — неуклюже встал, расправил подол тёмно-серой накидки и, подняв ткань, скрывающую ноги, встал на колено, склонившись перед приближающейся девушкой.
Глаза её залила кровь, губы распухли, волосы спали вместе с кожей; на белом неровном черепе выросли четыре грязно-чёрных завитых рога: два крючкообразных маленьких прикрывали виски, два других — больших по размеру — тянулись сразу же после малых, закрывая теменную область.
Иммераль протянул ладонь чародейке, прижал подбородок к груди. Марлена, будто так надо, вложила свою ладонь в его руку. Девушка внимательно смотрела на склонившегося, не отводя глаз.
— Morelleth, обряд окончен, — сказал он. — Ты готова.