Культ личности либералов Столыпина и Витте

«Каков поп, таков приход» гласит русская пословица. Семья Николая II — часть династии Гольштейн-Готторпов-Романовых с 1762 года, со времени царствования российского императора Петра III (готторпский герцог Карл Петер Ульрих). Гольштейн-Готторпы — часть династии Ольденбургов, царствовавшей в разное время в Дании, Швеции, Норвегии, Греции, родственники Маунтбеттен-Виндзоров. В российском императоре Петре III — была 1/4 русской крови, в его сыне Павле I — 1/16, в Александре I и Николае I — 1/32, в Александре II — 1/64, Александре III — 1/128, в царе Николае II — 1/256, в Алексее и других детях последнего царя и вовсе 1/512 часть русской крови. С этнической точки зрения, русскими, поляками, украинцами, финнами, азербайджанцами, татарами и другими народами Российской империи управляли немцы.

Царские министры недалеко ушли от своего нанимателя: Столыпин — родившийся в Германии владелец 5000 гектаров земли, детство и юность которого прошли в Литве, а граф Витте — прибалтийский немец. Это во многом предопределило отношение их к России и русским. Под давлением непрекращающихся бунтов в России и нарастающего отставания страны от стран Запада, обеспечивая одновременно в стране засилье Западного капитала, Столыпин и Витте в начале XX века занимались усиленным внедрением капитализма в деревне в промежутках между расстрелами мирных демонстраций и военно-полевыми судами над революционерами.

Вехи кровавого пути этих либералов — премьер-министра Столыпина и графа Витте многочисленны. Они соучастники «немецкой» практики управления, давшей Кровавое воскресенье 9 января 1905 года — 200 убитых, 800 раненых, Ленский расстрел 170 убитых, 200 раненых, бессудные расстрелы 150 участников восстания в Москве, в частности 20 декабря 1905 расстрел 14 студентов и 12 студенток московского Торгово-промышленного училища N 5.

Ярким примером либерализма и продажи Столыпиным и графом Витте родины Западу служит Северный Кавказ: к началу мировой войны в 1914 году, Николай II, Витте и Столыпин передали в руки иностранного капитала, преимущественно французского, английского и бельгийского всю крупную добывающую и другую промышленность Северного Кавказа, городское хозяйство, железнодорожный и морской транспорт, импорт и экспорт. Французскими акционерными обществами производилось 80 процентов добычи каменного угля Донбасса — стратегически важного топлива для всех видов российских паровых двигателей железных дорог, промышленного оборудования, военного и гражданского флота. Иностранный капитал с участием российской стороны контролировал ещё 12,5 процентов добычи угля в Донбассе, а чисто российскими были только 7,5 процентов добываемого угля. Из 25 акционерных угледобывающих компаний 19 находились в Париже.

Другой стратегический ресурс царской России — нефть Северного Кавказа на 95 процентов тоже разрабатывали иностранцы — англичане, французы, бельгийцы, американцы. Наиболее крупные металлургические предприятия Северного Кавказа принадлежали французам. Серебряно-свинцовые разработки принадлежали англичанам. Значительную роль на Северном Кавказе, как и по всей царской России, играл иностранный капитал в городской инфраструктуре, например, в Ростове-на-Дону трамвайные линии и электростанции принадлежали бельгийцам, водопровод и газовый завод для уличного освещения французам. Стратегическая Владикавказская железная дорога между центральной Россией и Северным Кавказом была огромным частным предприятием с участием иностранцев, крупнейший на Северном Кавказе Азовско-Донской банк под председательством еврея Каменки, являлся на три четверти французским, будучи, по сути, филиалом французских банков.

Азовско-Донской банк входил в структуру крупнейшего в России банка, тоже принадлежащего иностранцам — французами и немцам — Петербургского международного коммерческого банка под председательством Вышнеградского, сына бывшего царского министра финансов. Хорошо видно, что через экономику Россия находилась под внешним управлением Запада. Фу, какая гадость...

Премьер-министру Столыпину и графу Витте, как ярым либералам, не нравилось, что крестьянское сельское хозяйство в России было общинным — землёй владела община и распределяла её между крестьянами для самостоятельной обработки пропорционально едокам, качеству земли, и через какое-то время проходили переделы. Премьер-министр Столыпин и граф Витте решили что-то сделать с постоянным голодом в России не изменяя главные причина голода, а с помощью уничтожения крестьянской общины, считая правильным сделать каждого крестьянина кулаком — владельцем личной земли навечно, чтобы он работал как капиталист, нанимая батраков-рабов из той же общины, а вместо общины ввести сельхозкооперацию, этакие колхозы. Крестьянам, желающим выйти из общин начали выделять малопригодные земли в Сибири, давать суммы на переезд и начало хозяйства. В более плодородных южных регионах крестьянами давали ссуды на покупку земли. Но ссуды были маленькие, земли малопригодные, кредиты невыгодные.

Эффект и темпы реформ премьер-министра Столыпина и графа Витте были настолько низкими, что для такого перехода потребовалось бы 100 лет. Наверно поэтому у графа Витте иностранных наград от врагов России было больше, чем наград российских. Провал горе-реформаторов был налицо — до революции выделилось из общины и получило землю в единоличную собственность 10 процентов крестьянских хозяйств, не имеющих средств для полноценного сельхозпроизводства. Зато кулаки первыми перестали платить царю в 1916 году налог продовольствием — продразвёрстку, обеспечив голодные бунты в городах.

Это был «Тришкин кафтан» — латаешь здесь, рвётся там... На самом деле секрет приближающейся гибели Российской империи был в вопиющем неравенстве общественных сословий, и премьер-министру Столыпину с графом Витте это было прекрасно известно: на одном полюсе земельного вопроса в России к 1917 году было 30 тысяч семей богачей — 150 тысяч человек, владеющих 70 миллионами гектаров, а на другом полюсе был живущих впроголодь русский народ — 10,5 миллионов семей — 50 миллионов населения, владеющего всего 75 миллионами гектаров.

Такую вопиющую социальную несправедливость никакими реформочками ликвидировать было невозможно, зато можно было грабить страну и набивать карманы коррупционной рентой. В такой ситуации продолжатели дела премьер-министра Столыпина, граф Витте и Ко, набравшие на Западе огромные кредиты в 5000 тонн золота, и из-за коррупции будучи подконтрольными Западу, взялись поставлять «серую русскую скотину» для мировой бойни даже не будучи готовыми к войне. Фу, какая гадость...

Личные свои капиталы они многократно приумножили за счёт интенсивного разорения страны и народа. Чем выше задирали в военное время для российского народа цены иностранцы, владеющие российской промышленностью, углём, нефтью, железными дорогами и банками, выводя прибыль за рубеж, тем меньше оставалось возможности у русских эффективно воевать и кормить собственное население. Это сразу стало катастрофически сказываться на экономике и уровне жизни.

Графу Витте и премьер-министру Столыпину сегодняшние продолжатели их курса грабежа русского народа, поставили памятники, выпустили ведомственные медали, именами подонков и губителей России назвали учебные заведения, назвали улицы, повесили памятные доски, снимают фильмы, ставят спектакли, выпустили монеты, празднуют юбилеи...

Что ещё можно ожидать от олигархической и бюрократической верхушки, находящейся под внешним управлением? Можно было бы понять, если бы памятники коррупционерами и душителям русского народа, горе-реформаторам поставили французы или англичане, построившие свою современную цивилизацию с помощью таких иуд на русской крови и украденных у русских ресурсах, но чтобы такой культ личности предателям, угробившим великую страну, как образец для подражания, организовывали структуры, обязанные радеть за страну! Фу, какая гадость...

Они же не могут не знать, кто такие эти деятели. Это всё наводит на мысль, что они так же, как премьер-министр Столыпин, граф Витте и Ко, организовали нынче разворовывание и распродажу страны, наладили движение её к гибели. Россия снова в опасности!

Жаль, что либералы — это не от слова любить «libe», а от слова свобода «libera», а свобода вообще, не обозначенная ограничениями, назначаемыми здравым смыслом нравственности — это беспредел. А если начинают добрые люди для либералов устанавливать пределы, по типу христианских заповедей, то либералы бьют себя в грудь, заявляя, что им ставят пределы, ограничивают свободы, что нарушается их свобода, как они её понимают.

Кто либералам указ, где им граница, если они властвуют как правительство силой или обманом? Самый простой пример либерала — бандит и вор — их свобода — разбой и воровство, как свобода от ограничений, назначенных другими. Значит, либерализм — изначально маска для злоумышленииков. То есть либералы по сути — это беспредельщики, для которых свобода — инструмент взлома общечеловеческих пределов, иначе они не стали бы выделять себя из других людей, составлять мафиозно-политические течения, партии, идеологию, не стали бы выпячивать необходимость свободы от мешающих их целям пределов. Гитлер, ведь, тоже был либерал, генерировавший свободу для себя и своих подельников от одного, второго, третьего...

Либералы — это беспредельщики. Их рано или поздно нужно ставить на место.