Часть II. Глава 11. Браво, Сара Абрамовна!

– Сына, это что такое? Ты уезжаешь и зашёл сказать маме «Прощай»? Вэйз мир! Сейчас моё сердце разорвётся и тебе придётся задержаться на моим похороны! Гевалт! Готэню! Ты что творишь? – запричитала Сара, хватаясь попеременно за сердце, за голову, за чемодан, с которым стоял её сын. Арик взял чемодан у матери, прошёл на кухню и молча сел на стул.
– Мама, я не знаю, как тебе сказать, но, наверное, ты была права: Милочка не мой вариант. Она меня прогнала. Причём, ни за что.
– Подожди, так ты не уезжаешь? – с замиранием сердца спросила Сара Арика.
– Да нет же, пани Сара. Меня просто вышвырнули, как нашкодившего кота.
– Слава Богу, Арик! Такая радость! Такое счастье! – чуть не плача, повторяла Сара.
– Мама, какое счастье, когда у меня горе?
– Так, с этого места поподробнее, Арик. Когда мама тебе говорила, ты смотрел на меня, как на врага народа. Ты не хотел прислушиваться ко мне и ушёл жить к совершенно чужой женщине. Мало того, ты решил с ней уехать в другую страну, полную опасностей и террористов и хамсинов, невзирая на то, что твоя слабая и беззащитная мать остаётся совершенно одна с кучей проблем! Ты познакомил  меня с этими ужасными людьми, Кацманами, и я почти приняла их, как своих родных, будь они неладны. И, наконец, ты сделал ребёнка этой девочке и ты меня не спрашивал, что тебе делать и как это делается. А сейчас, когда у мамы голова кругом от всех событий, ты приходишь ко мне и говоришь, что ты – подлец?
– Мама, почему это я подлец? Я разве такое сказал? Я сказал, что меня…
– Сынок, твой собранный чемодан мне это сказал. Ты разве не слышишь, как этот чемодан говорит? А я слышу. Но я тебе скажу, что в нашем роду никогда не было ни подлецов, ни предателей. Я тебе сказала своё мнение, а теперь рассказывай, что случилось, пока не проснулась Дора.
– Таки я уже проснулась. Арик, ты уже знаешь за поджог? Ты выглядишь, как самый настоящий погорелец, – сказала вошедшая на кухню Дора, сладко потягиваясь и запахивая халат.
– Не понял, какой такой поджог?
– По сравнению с твоими делами это сущая ерунда, сынок. Ночью горел наш «Кабачок», но сейчас это не так актуально. Дора, ты уже писяла? Если нет, иди пописяй, почисть зубы, сделай свои дела. А я спокойно поговорю с сыном, который бросил свою беременную женщину и грустно сидит тут со своим чемоданом.
– Мама, там, в кафе, всё серьёзно?
– Сынок, серьёзно здесь. Там решаемо. Дора, иди уже куда-нибудь и не делай мне нервы своим присутствием.
– Сара, если я тебе мешаю, так и скажи. Я оденусь и уйду насовсем. На час. Но ты сделаешь мне больно. Мой жизненный опыт может пригодиться в решении семейных проблем. Ты же знаешь: я – энциклопедия семейных отношений.
– Дора, ты недавно была энциклопедией секса. Теперь надо следить за Ганько, чтобы он, не дай Бог, не удрал. Ладно, садись уже. А ты давай, рассказывай.
– В общем, дело было так. Вчера  к нам в гости приехали Милочкины родители.
– Дора, слышишь? К ним просто так приехали её родители! Уже можешь не продолжать: всё встало на свои места! Рассказывай, что было дальше?
– Ну так заехали: кофе выпить, поговорить… Я помогал Миле готовить и делал салат.
– Сара, мальчик вынужден сам делать салат! Дальше можешь не продолжать… Если ты, Арик, сам делаешь салаты – тут всё ясно! –  встряла Дора.
– А что тебе, Дора, ясно? Яша тоже всегда сам делал салаты! Дальше что?
– И я забыл его посолить. Милочкина мама попробовала и спросила: «Интересно, кто готовил этот салат?»  Я сказал, что его готовил я. Она сказала:
«Смотри, Мила, салат вообще без соли. О чём это говорит, знаешь? У нас есть хорошая русская поговорка: «Пересолил, значит любит»! А ну, ответь с трёх раз: недосолил, значит…»
«Не любит?» – спросила Мила и попробовала салат.
«Вот именно! Это, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля правды, моя дорогая».

Я, конечно, сначала расстроился, но потом подумал, что Мила и восприняла этот вздор, как шутку. А потом эта Кацман съела голубцы, которые приготовила Мила, и они оказались пересоленными. Я вычитал в газете, что когда женщина беременна, её организм всё время ощущает нехватку соли. Но мадам Кацман трактовала это иначе. Она сказала, что  в семье мужчина должен любить, а женщина позволять себя любить, но никак не наоборот. И добавила, что если это таки будет наоборот, то это чревато любовницей. Мама, меня это страшно разозлило, к тому же отец Милы сидел, как будто его пыльным мешком ударили из-за угла. Я думал, что он из чисто мужской солидарности меня как-то поддержит, но этот поц возьми, да и скажи: «Правильно, Галочка, говоришь!»
– Вот, Арик! Мама таки была права! Эх, жаль, что меня там ее было! Я бы ей сказала по существу, этой Гале! Эх, я бы ей устроила вырванные годы! – возмущалась Дора.
– Доротея Львовна, заткнитесь, пожалуйста! – вежливо сказала Сара и посмотрела на сына: – Я пока не вижу повода бросать беременную женщину, Арик. Я пока вижу, что тебе не хватило смелости или ума послать их так далеко, как только можно: в тухес. И после этого продолжать нормально жить.
– Мама! Неужели ты не понимаешь? С моей стороны было бы просто некорректно и негуманно при беременной жене пытаться дискутировать с женщиной, её матерью, строящей свою аргументацию на такой абсурдной основе, как пословицы и поговорки!
– Сам-то понял, что сказал, Арик? – спросила Дора. – Я вообще хочу сказать, Арье: скажи спасибо, что ты еврей. У меня этажом ниже живёт мусульманин. У него две жены и две тёщи. И все они живут в одной квартире, не дай Бог. Я так думаю, что Кораном этот Ахмед прикрывает своё распутство. 
– Вот к чему вы это сейчас рассказываете, тётя Дора,?
– А к тому, мой мальчик, что надо радоваться тому, что такая Галя одна свалилась на твою голову.
– Дора, твой пример вообще не уместен. Арик, я так понимаю, это не конец, потому что тёща была вчера, а ушёл ты сегодня утром. Или Галочка у вас заночевала?
– Нет, ушла. А ночью Милочке приснился сон, что я ей изменяю.
– С кем?
– Вот это само страшное. С нашей квартирной хозяйкой… С Зинаидой. А Зинаида на десять лет старше меня. Я даже не смотрю в её сторону. Да и я ей, как факт, не интересен. Ей интересны только деньги: ты бы видел, как она радуется, когда приходит брать у нас деньги за квартиру! Прямо обнимает нас, причём ей неважно, кого обнимать: кто даёт ей деньги, того и любит.
– И что?
– Милочка заперлась с ванной и проплакала из-за этого дурацкого сна час или полтора. Потом вышла и сказала, что раз я во сне ей умудрился изменить, значит, наяву я об этом всё время думаю.
– Боже, Арик, она ещё более нездорова, чем её мамаша! И зачем ты ушёл? Это же ты платишь за квартиру! – сказала возмущённая энциклопедия семейной жизни Дора.
– Да я бы и не ушёл, но тут приехала Зинаида за деньгами! Она вошла, и когда я отдал ей деньги, она стала меня обнимать. А Милочка вцепилась ей в волосы, как дворовая кошка.  Зинаида заорала, швырнула мне деньги в лицо и сказала, чтоб нашего духу в её квартире не было. Пришлось съехать. Я поехал к тебе, а за Милочкой приехал её отец. Причём смотрел он на меня, как на врага народа. И сказал, что ребёнка они как-нибудь вырастят сами.
– А Милочка что? Что она сказала? – спросила Сара. – Может, всё не так страшно?
– Она ничего не сказала… Она просто села в машину к своему папаше и уехала.
– Что тут скажешь, Арик! Твой несостоявшийся тесть – моральный урод, – резюмировала Дора. – Но они упростили тебе задачу! Пусть воспитывают сами! Если бы я была волшебницей, Арик, я бы превратила эту идиЁтку Галю в жабу. Пусть бы себе квакала на болоте.
– Ты с ума сошла, Дора! Лучше бы ты превратила её в человека… И вообще, как это «пусть воспитывают сами»? Это, на минуточку, мой внук или внучка! Сыночек, я тебя прошу, не слушай Дору. Моя свекровь говорила, что в каждой невестке сидит кусочек её мамы. Теперь послушай, что скажет тебе твоя мама. Считай, что с тобой сейчас разговаривает твой внутренний голос. Брак – это очень непростая штука, мой мальчик. Я этого не понимала и наделала много ошибок, которые сейчас не могу себе простить. Бедный  мой Яша… Знаешь, что самое обидное, сынок? Что я не успела сказать ему главное: как я его люблю… Я не знала, что такие  слова нужно говорить близкому человеку…
– Мама, мне кажется, он и так знал об этом.
– Знал, не знал… Это не считается, мой дорогой. У человека есть рот, чтобы он им говорил, и уж только потом, чтобы он им кушал. Но ты! Ты вот так стоял и молчал? И сдал Милочку без боя?
– Как жаль… – вдруг произнесла Дора.
– Ты о чём, Дорочка? – спросила Сара.
– Жаль, что эта Галя в преклонном возрасте…Надеяться, на то, что она таки ещё успеет поумнеть, нет никакого смысла… – заявила Дора и села в позу философа.
– Дора, я тебя прошу: иди уже пописяй. И философствуй себе на унитазе. – Скажи, Арик, у тебя есть телефон этих Кацманов?
– Есть. А зачем он тебе?
– Я тебе скажу, что люди нашей графы всегда были порядочными людьми. Я сейчас договорюсь о встрече и сама поеду и поговорю с ними. И если в них есть хоть капля разума, они не оставят девочку матерью-одиночкой. И я не позволю, чтобы моего внука растили эти мешуганэ люди.
– Сарочка, я сейчас соберусь, и мы поедем вместе, – сказала Дора и выбежала из кухни.

Сара взяла протянутый Ариком блокнотик с записанными номерами телефонов и вышла в коридор. Набрав номер, она села на стул. Через несколько секунд противный голос Гали выкрикнул в трубку «Алё! Я слушаю!» и Сара собрав в кулак и своё возмущение, и свою гордыню, и своё нежелание этого делать, начала непростой разговор.
– Алё, Галя, здравствуйте. Это Сара, мама Арика. Мы можем с вами немного посекретничать? – как можно вежливее начала разговор Сара и тут же услышала в трубке голос Гали, обращённой к мужу:
– Марик, иди сюда! Это она звонит! Иди сюда, я тебе говорю! Сядь рядом и слушай!
И, как следует прокашлявшись, Галя сказала:
– Я вас слушаю.
– Галя, вам не кажется, что нам надо встретиться и поговорить? Мне кажется, дети погорячились. Ваша дочь ждёт и моего внука тоже, и Арик ужасно расстроен…
– Ещё бы ему не расстраиваться! Так обидеть мою девочку! Наговорить столько гадостей нам с мужем! Вы воспитали хама, Сара Ароновна.
– Я Абрамовна, вообще-то, но можно просто Сара. Такое чувство, что вы говорите не про моего сына! Он с детства рос хорошим и воспитанным мальчиком! Да, он не так молод, а ваша Милочка ещё совсем девочка, но они любят друг друга. А ей сейчас нельзя волноваться. Галочка, если мы с вами найдём общий язык, то мне кажется и у детей всё будет хорошо! И мы сыграем свадьбу, и родится малыш…
– Это ещё большой вопрос, Сара Ароновна.
– Я Абрамовна. А почему вопрос?
– Потому что Милочка решила сделать аборт! Она поняла, что поторопилась! И мы с мужем не против, чтоб вы знали.
У Сары отвисла челюсть и опустилась рука с телефонной трубкой. Дора, которая не слышала разговор, поняла, что что-то пошло не так, и сказала шёпотом:
– Сарочка, улыбайся! Скажи им что-то приятное – а может они таки растают!
Сара посмотрела на Дору, приставила трубку к уху и заорала на весь дом так, что все собравшиеся возле телефона домочадцы подпрыгнули от неожиданности:
– А теперь, идиётка, перестань нести чушь и послушай сюда. Если вы потащите девочку на аборт, я вас посажу в тюрьму. Вы ещё не знаете, с кем имеете дело. Вы не знаете мои связи! Да у меня мафия прикормленная в кармане сидит! Вы что там мозгами поехали все трое? Это не она хочет аборт! Я видела, какая счастливая она была!

Не дав очухаться Гале Кацман, Сара заорала ещё громче и прямо в трубку:
– Доротея Львовна! Иди быстро в автомат и звони полковнику милиции товарищу Ганько! Скажи, что по адресу Кацманов убивают живого ребёнка! Пусть высылают наряд милиции! Да, Доротея Львовна, скажи, что преступников двое: идиотка Галя и её засранец Марк Моисеевич, и что они не знают, что такое первый аборт для девочки! Ты уже пошла? Так вот, если с вашей дочери упадёт хоть один волосок, полковник Ганько вам покажется повидлом по сравнению со мной. Арик, что ты стоишь, как гелемтер-молодец? Езжай за женой, пока милиция туда не доехала! Садись на машину и езжай! И на свадьбе, Кацманы, чтоб ноги вашей не было! Это ж надо, так растелебенькать мою нервную систему!
Лея вжала голову в плечи, заплакала, что с ней редко случалось, и, прижавшись к брату, сказала:
– Езжай, Арик, за Милочкой! Как-нибудь поместимся. Только быстро, а то они из неё ребёночка вытащат!
Арик схватил куртку и выбежал из квартиры.
Сара выдохнула и, положив трубку, отчётливо услышала Яшино:
«Браво, Сара Абрамовна! Браво!»

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/18/1667