День Друга

Ты счастья крупинки
на нитку нижи,
И, как четки, в руках
постоянно держи...

Прошлое не отступает. Оно живет рядом. Живет своей, независимой от моих поступков и переживаний жизнью... Это прошлое — часть меня. Удивительная часть, похожая на самостоятельного человека. Невидимого и вместе с тем верного и надежного моего друга, который не навязывает себя, когда все нормально, но непременно бывает рядом в минуты растерянности или грусти.
Вот и сегодня, ранним октябрьским утром 1993 года, когда взбудораженная Москва пыталась выправить свой курс и найти равновесие после событий, потрясших страну, меня разбудил телефонный звонок недосягаемо-далекой, любимой и самой близкой моей подруги Аниты. Звонок тем более удивительный, что он был из «вчера», потому что у нас уже наступило утро шестого октября, а у них продолжался еще вечер пятого...
Анита плакала. Плакала от переживаний за нас и от радости, что слышит меня.
Я тоже плакала и от того, что говорю с ней, и от невозможности встречи.
— Танечка! Как у вас дела?! Я очень волнуюсь!
— Анита! Я так рада слышать тебя!
Вот так... Казалось бы, что связывает нас, так далеко живущих друг от друга? Не все объяснишь словами... Да и нужно ли?..

Помню, как однажды, в Буэнос-Айресе, я пришла домой к Аните... Уже прошел почти год, как мы стали встречаться в маленькой ее квартирке, где она давала уроки русского языка для аргентинцев, а я ей помогала. Мы проводили вместе все субботние дни. Не знаю, чего было больше — учебы или дружеского общения близких по духу людей. Мы пили кофе с такими сладостями, что вкус их я помню до сих пор. Ребята рассказывали мне об Аргентине, я им - о России...
Приближался конец учебного года. Последние свои дни отсчитывала зима. Скоро начнутся каникулы, и мы не будем встречаться у Аниты. А пока я пришла на очередное занятие и не знала, что друзья мои готовятся к празднику...
Меня встретили радостные Анита, Кристиан, Валерия, Густаво и Серхио. В гостиной я увидела празднично накрытый стол. Значит, урок нам предстоял не по программе. Я удивилась. Вроде бы ничего не предвещало праздника. Но загадочные лица моих друзей и нежелание объяснять все раньше времени подсказали мне, что нужно запастись терпением...
И вот Анита пригласила всех за стол, а сама на минутку вышла в другую комнату, откуда вернулась с яркой необъятных размеров книгой.
— Танечка, мы считаем себя твоими друзьями. Поэтому хотим в День Друга подарить тебе на память этот альбом.
День Друга! Вот в чем дело. Собрались друзья. Устроили праздник. Выбрали между собой того, кому больше всего хотели выразить свою любовь и расположение... Они выбрали меня! Потом мы пили матэ — напиток из душистых аргентинских трав, немножко странный и непонятный, потому что невзирая на горький вкус хочется пить и пить его маленькими глотками. Пили, как положено, из колебаски — сосуда, сделанного из полого плода, вырастающего на деревьях и очень похожего на большую грушу.
Матэ мы пили, пуская колебаску по кругу. Для нас, европейцев, это чуть-чуть смешной и малопонятный обычай. В маленькую, не больше, чем чайная чашка, емкость насыпают до половины сухую траву (называется она жерба матэ) и заливают горячей водой. Осторожно, чтобы не перемешать содержимое, погружают в него полую металлическую трубочку с ситечком на нижнем конце, отпивают глоток-другой горячего напитка и передают соседу.
Как только напиток заканчивался, Анита заливала траву новой порцией горячей воды и, опять же не перемешивая, передавала следующему участнику нашего застолья. Тем, кто предпочитал сладкий матэ, прежде чем наливать воду, она добавляла в колебаску сахар. Было похоже, будто мы курим Трубку Мира...
Кстати, о сладком и горьком матэ. Надо было видеть, как обрадовались мои друзья, когда узнали, что я пью этот напиток только горьким. Каждый из них горел желанием объяснить мне, что это замечательная примета: те из иностранцев, кто пьет горький матэ, должны обязательно вернуться в Аргентину!
Мои друзья будто утешали: ведь до моего отъезда оставалось не так уж много времени, всего несколько месяцев...
Может, они просто решили устроить мне прощальный вечер, думала я, и назвали это Днем Друга?
Я не хотела попасть впросак и обидеть их своими догадками. Вроде бы рано еще было прощаться... А вдруг на самом деле в этой удивительной стране есть и такой праздник? Есть же у них День Матери, День Отца... Правда, нет 8 Марта и 23 февраля.
Праздник удался, повеселились мы отменно. Все было прекрасно: и мечты о будущем, и сладкое печенье, и горький матэ...
Домой я принесла маленькую открытку с вышитой на ней зеленой елочкой и пожеланиями моих друзей, а также огромный альбом «Аргентина», объем и вес которого при одной мысли об ограниченном весе багажа приводил в замешательство: ведь в Россию предстояло лететь самолетом, альбом же весил не меньше шести килограммов! Пришлось оставить в Аргентине пластинки и книги, чтобы привезти в Москву такой дорогой для меня подарок моих друзей.
Я нечасто его достаю и редко кому показываю, потому что это мой мир, понятный только мне и моим далеким друзьям, а посторонним людям, может, и не стоит объяснять смысл и суть фотографий... Большинство смотрят на них как на очередные красивые картинки заграничного журнала. Это все равно, что скользнуть равнодушным взглядом по чьей-то незнакомой судьбе...

Что же касается Дня Друга, то он есть на самом деле. Это мне подтвердила в Москве Валентина, украинка, уже много лет живущая в Аргентине.
— Да, есть такой праздник, — сказала она. — Я, правда, не помню когда, кажется, в августе...

В номере московской гостиницы я, Валентина и ее муж пили матэ. Я тихо радовалась, что опять имею возможность насладиться этим дивным горьким напитком. Жаль только, что без моих друзей...
Я пила матэ и все думала, как бы мне попросить Валентину отвезти Аните в подарок ко дню рождения альбом о Сергии Радонежском, но так и не решилась...
Ну а потом был октябрь... Валентина с мужем улетели в Аргентину, даже не попрощавшись. Они-то отлично знали, что может следовать за подобными событиями.
Все это у них там, в Аргентине, уже было...
И Анита знает чем это грозит...
Потому звонила и говорила, что мы не отдаем себе отчета в том, что у нас происходит...
Потому и плакала.