Вчера, сегодня, завтра

Владимир, понурив голову, сидел на причале, было «прохладно», с Ладоги дул холодный ветер, но уходить не хотелось, всё-таки водный простор завораживает, озеро, пусть и покрытое льдом и снегом, притягивало своим пространством, ветер пытался выдуть из головы мысли и ему это удавалось! Вспомнил аюрведическую процедуру, когда лежишь на деревянном массажном столе, а из керамического горшка на лоб тонкой струйкой течёт масло с травами, струйка течёт чуть выше переносицы в область третьего глаза и как бы «смывает» все мысли!
За спиной хлопнули крылья, ангел сел, медленно сложил крылья, постоял в тишине.
Владимир не обернулся, тогда ангел положил  крыло на плечо Владимиру,ещё помолчал, затем тихо сказал с улыбкой: «Всё хорошо, ты же знаешь, и всё будет хорошо». Владимир тоже улыбнулся и продолжил молчать,он был очень далеко…..
Как-то осенью позвали к телефону, он был большой и чёрный, в трубке проскрипел  голос майора из военкомата: «Вам нужно явиться в райвоенкомат 12-го числа к 17.00».
Я уже и думать забыл про армию к осени, когда проходил медкомиссию, всё казалось какой-то шуткой, меня в армию, фигня какая-то !И вот сейчас, как в песне у Кузьмина «когда меня ты позовёшь», голос не терпящий возражений сказал: «В армию !». Всё как положено, на подходе к дому встретил жену, узнав новость, всплакнула, я, по-прежнему ничего не понимая, пошёл собирать чемодан, хотя, что нужно брать  в армию, понятия не имел. Долго думать не пришлось, потому что хозяйство моё было очень скромное: пара белья, рубашек две, бритвенный станок, да мыльница с мылом.
Ничьи слёзы на копьё не капали, никто марш «Прощание Славянки», громыхая литаврами, не играл, а тихо постукивая колёсами плацкартного вагона, увёз меня поезд в штаб Закавказского военного округа ,в славный город Тбилиси. По пути познакомился с каким-то прапорщиком, который посоветовал форму в штабе округа не получать, чтобы не тащить на себе « огромный тюк», получил там только предписание добраться до штаба армии в Ереване. В результате ещё полгода ходил на построения в огромной рыжей собачьей шапке! Другой, извините, не было, видок у меня, наверное был не очень, потому что  командир при виде меня вздыхал и отворачивался! Из чего я сделал вывод - не слушать случайных советчиков! Долго ходил к местному портному, который худо - бедно шил мне форму, на местном складе её отродясь не видывали!
Помню первую ночь в санчасти после знакомства с начальником, тот налил мне водки , которую до этого я разве только нюхал! Я проснулся на кушетке в смотровом кабинете, меня тряс за плечо солдатик, который принёс мне стакан чаю с сахаром и «таблетку» масла на кусочке хлеба. Я смотрел на всё это ничего непонимающими глазами, потом тихонечко до меня дошло: в/ч 41095, Ереван, а я уже не лейтенант запаса, а «двухгодичник» лейтенант медицинской службы, стоматолог полка, правда место мое ещё полгода будет занято предыдущим стоматологом, а я побуду младшим врачом полка. Диплом мой, одна из немногих вещей, мирно лежал в чемодане, его никто ни разу не спросил! И лечил я геморрои и фурункулы, так как наш начмед представление об этом имел небольшое, а я закончил мединститут в ЛЕНИНГРАДЕ! Учили нас и, правда, хорошо, выпускали врачей не чета нынешним, они начинают учиться только после универа! Хотя  ребята прекрасные, но латыни не знают, не модно сейчас это.
Как-то сидел в бараке с соплями, вдруг прибегает посыльный, говорит: «Вас вызывают к генералу». Формы у меня ещё не было, в чём было, в том и пошёл. Прихожу, генерал приехавший с проверкой говорит: «Собирайся, в штаб округа поедем на перераспределение». Тут я сообразил, родственники моей жены подсуетились, на более тёплое местечко меня хотят пристроить. Командир говорит: «Генерал сказал, уехал и забыл. Как хочешь, можем написать предписание, поедешь! Хочешь оставайся». Вот такой вот странный выбор! Прикинул я, койка в общаге-бараке есть, должность стоматолога впереди светит! А тут ехать неизвестно куда, что там ждёт-неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я поехал!? Может быть стал бы заправским челюстно-лицевым хирургом, но я не поехал, стал тем, кем стал, ни о чём не жалею! Что мне помешало тогда уехать, собственная лень или провидение господне? Не знаю, потом были ещё попытки стать челюстно-лицевым хирургом, но судьба настойчиво и аккуратно вела меня другой дорогой. Вот и получается, не решаем мы ничего, если уготовано тебе судьбой кем-то стать, не выпендривайся, иди в ту сторону, куда знаки показывают, будешь пытаться отвернуть куда-то круто, развернут обратно, будь спок!
Как-то были на учениях, для меня это было однообразно просто, разъезжай вслед за полком на санитарной машине с водителем Махмудом и периодически останавливайся для стрельб, стрелял конечно не я, а наш доблестный гаубичный полк!! 
Однажды стояли мы где-то в араратской долине и стращали турок своими гаубицами. Гаубицы стреляли по каким-то целям, кучка генералов из окопа наблюдала за меткостью стрельбы, моя санитарная машина стояла позади окопа с генералами, у нас окопа не было. Мы с Махмудом сидели в санитарке, была страшная жара, термометра не было, наверное, градусов сорок!  Я как раз писал письмо отцу, обратный адрес звучал Араратская пустыня, это и правда была каменистая пустыня, почти под каждым камнем скорпион прятался от жары!
После знакомства со скорпионами, я по-новому посмотрел на офицерские сапоги! Их точно не прокусят.  В общем, сидим мы в машине, а над нами и через генеральский окоп пролетали снаряды и где-то в паре километров попадали в цель, звук пролетающего над головой снаряда, это, конечно, то ещё удовольствие! Молиться тогда ещё не умел, это звучало так: «Хоть бы наводчик ничего не перепутал». Вскоре мы хорошо отстрелялись и покатили на новое место дислокации.
Помню ещё одни стрельбы, на этот раз скончался  К У Черненко, и наш полк должен был воздать ему воинские почести, я, стоматолог, обеспечивал медицинскую помощь на случай необходимости таковой, начмед вручил мне чемоданчик для оказания медицинской помощи со словами: «Он опломбирован, без крайней необходимости не вскрывать».
Перед самыми стрельбами ко мне подошёл солдатик со словами « дай ваты, я дёргаю за «веревочку» и раздаётся адски громкое пиф-паф прямо у меня в ухе! Помня наказ начальника, я отказал! После стрельбы подошёл ко мне тот же солдатик и с укоризной сказал «ну что, жалко ваты, я теперь ничего не слышу». Сизые пороховые газы рассеялись,  солдатик исчез, но он до сих пор стоит у меня перед глазами! Больше, наверное, не будет случая сказать: «прости меня, ради Христа!» Вот и думай теперь все ли приказы нужно исполнять!?Даже в армии.
Много лет прошло с тех пор, мои сослуживцы говорят, им снится дорога от ДОСов к части, кому-то что другое, а у меня не выходит из головы этот солдатик.
Много ещё интересного и смешного было в армии, но об этом в следующий раз.
Хотя одну историю расскажу: как-то ко мне в гости приехал отец, пока я на службе был,он сидел в общаге и ждал меня. И вот ,мой сослуживец Дима приходит из  наряда на обед и застаёт папу грустным и решив его  повеселить, говорит: «Пострелять не хотите?» Папа радостно согласился.
Помните Холмса, который от грусти палил в стену из револьвера, и получалась буква V на стене? А у нас над кроватью Виктора висел календарь с Алфёровой, той самой,женой Абдулова! Вот приходит Виктор на обед, а он щепетилен донельзя, а у его Алфёровой вместо глаз дырки от пуль! Папа радостно высадил из Макаров’а всю обойму в Алфёрову, дай Бог ей здоровья!
Досталось Диме на орехи потом, конечно!
Папу, слава Богу, не трогали)
Владимир снова обернулся, ангела не было.
Только на снегу было написано, «не грусти, я с тобой всегда».