Мелодия без слов

В своей жизни я нарисовал всего одну картину - горный пейзаж в стиле Николая Рериха, синий снег, и крутые склоны, озаренные солнцем. Это было лет сорок тому назад, мне было  тогда тридцать с хвостиком, рисовал я пастелью, и получилось вроде неплохо. Я оформил этот пейзаж в рамку, как положено, и подарил реанимационному отделению местной больницы. Я пытался найти врача этой больницы, очень обыкновенного вида женщину, три года тому назад вытащившей меня с того света после двух дней комы. Но заведующий сказал, что врачи у них подолгу не задерживаются, и он, к сожалению,  не знает, как её найти.

Я воспроизвел эту картину ещё раз, цветными мелками на стене холла, и картина продержалась там неделю или две, вызывая неподдельное восхищение жителей этажа. Потом пришла уборщица с ведром и тряпкой, и смыла эту картину со стены всего за полчаса. Я и раньше знал, что искусство хрупко и недолговечно, но не подозревал, что настолько.

Надо сказать, что картину я рисовал, отталкиваясь скорее от собственных воспоминаний, чем от каких-то чужих идей. Я видел снег на Памире, и облака внизу; и прекрасные, грозные склоны величайших семитысячников вдалеке, парящие над облаками. Но рисовал я всё же то, что давно уже нарисовал Рерих, ничего нового я не смог предложить миру живописи, так что смыли картину со стены вполне заслуженно, как мне кажется.

Да, если кто-то будет рассказывать о своих необыкновенных видениях после реанимации - не верьте, нет там ничего, кроме мрака и пустоты. Это я вам говорю как свидетель, проплутавший два дня в иных мирах. Есть только удивительная красота нашего земного мира, есть синий снег, и  вершины, озарённые заходящим солнцем: и счастлив тот, кто хоть однажды пытался добраться до этих сияющих вершин.
 
Картина: Николай Константинович Рерих, «Гималаи.Розовые горы», 1933г. Музей Николая Рериха в Нью-Йорке.