Память завещана

                Степи ковыльные,
                холмы могильные.         
                Сильные помнят -
                не помнят бессильные.         
                Впасть в историческое
                беспамятство -               
                Муромцем быть 
                без щита и без палицы…
                Можно любить без памяти
                женщину,
                Только не Родину.
                Память завещана               
                (Евгений Евтушенко)               
               
      Подзаголовок: история одного умирающего сибирского села.
     Иду по усть-питскому кладбищу. Оно за деревней, на высоком месте, в начале участка горного кряжа, под названием Камень. Слева от входа мрачный хвойный лес. Здесь начало кладбища и немногие могилы сохранились, ведь захоронения начали очень давно. Могилы родственников-однофамильцев  рядом.   Шаробаевы, Щелкановы, Кольчугины,
Шишмарёвы, Шароглазовы…  Невдалеке и могилка моей прабабушки Аксиньи Петровны, в девичестве Шароглазовой. Много было в Усть-Питу  Шароглазовых. И не только у нас, но и в окрестных деревнях.
   Откуда они здесь появились? Моё любопытство удовлетворила книга В.А. Туголукова «Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири». Узнаю, что одним из прародителей моих был крещёный эвенк Шароглаз Болтуринов (не по его ли фамилии и село Болтурино, что на Ангаре?).  Шароглаз упоминается в документах ещё  18 века. Он был переводчиком при допросах.
     В этой же книге упоминается и целая деревня Шароглазова в «Пицко-Варгаганской инородческой волости» эвенков, главой волости в 1782 году был «тунгусский князец Макир Васкин Осипов, он же и Ондрюшка». (Пицко-, то есть Питско-, а название Варгаган – это переделка с эвенкийского «баргаган» - заречные).
    Расширила мои исторические познания и книга енисейского писателя Алексея Марковича Бондаренко «Государева вотчина». Оказывается, обширная территория на правобережье Среднего Енисея, в бассейне реки Большой Пит вплоть до Ангары,  была сферой влияния питских тунгусов – племён очень воинственных.  И 400 лет назад, возможно, после ставления Енисейского острога, а может, и раньше  русские казаки стали приводить к покорности эти племена. Известно, что деловые встречи казаков и питских тунгусов происходили в усть-питских деревнях. Здесь же при необходимости тунгусские князцы собирались на сугланы (съезды).
     Недавно ушедший из жизни старожил Усть-Пита М.Ф. Долгополов помнил из детства рассказы своей бабушки Марьи о том, как в Усть-Пит на оленях, впряжённых в нарты, приезжали тунгусы.
     На рубеже 30-40 годов 19 века в зоне расселения питских эвенков были открыты месторождения золота, и началась его промышленная разработка. В бассейнах рек Большой Пит, Вельмо, Каменка…  возникли приисковые посёлки. И жизнь эвенков стала быстро меняться в сторону ассимиляции с русскими.
       Усть-питские же деревни  можно сегодня увидеть в Енисейском краеведческом музее на старых картах.  Ныне одна из таких деревень – мой  родной Усть-Пит.
       «А время гонит лошадей», - как образно заметил А.С. Пушкин. Старожилы Усть-Пита оставили воспоминания и о временах колчаковщины. Вот одно из воспоминаний  уже упомянутой мною бабушки Марьи.  Когда колчаковцы подходили к Красноярску, большевики и другие участники сопротивления уходили от них,  спускаясь  в том числе и вниз по Енисею (замечание автора). Один из таких людей, Захар или Захаров, как-то оказался в Усть-Питу, когда туда пришли колчаковцы. Один из местных жителей выдал его. Чужак был выпорот, сильно избит, ночью расстрелян за кладбищем под берёзой у дороги и брошен там.  Колчаковцы в Усть-Питу не задержались, они лишь отобрали у местных мужиков лошадей. Расстрелянного мужчину усть-питчане похоронили под этой берёзой, поставили там скамеечку, чтобы люди, возвращаясь из леса, отдыхали здесь, поминая убиенного. А берёза с тех пор зовётся Захаровской.  Долгая у дерева жизнь,  давние события может хранить оно.   
      Ссыльно-каторжная Сибирь оставила и в  Усть-Питу  свои метки.   Жил до Великой Отечественной войны в нашем селе  ссыльный поляк Вацлав Пиотровский, женившийся на местной девушке Елене Шароглазовой. Это был грамотный человек. Одно время он был даже председателем сельсовета, но, видно, снова чем-то не угодил властям, а может, по чьему-то доносу был расстрелян по приговору сталинской «тройки». Но семя  Вацлава  Пиотровского проросло внуками, правнуками, и живут Пиотровские и у нас в крае, и в Западной Сибири, а может, уже и в других местах. 
       Братья Колотило, Гавриил и Михаил, были сосланы с Западной Украины, из Черновицкой области. Гавриил оказался в Енисейске, а Михаил – в Усть-Питу, женившись на моей тёте Нине Петровне. Оба брата были разносторонне одарёнными людьми, но, к сожалению, оба трагически погибли,  успев всё же оставить после себя  потомков, живущих ныне и в Усть-Питу, и в Енисейске, и в Лесосибирске, и теперь уже во многих других местах России.
      Сосланными из Украины были также братья  Мудраки и их семьи, семьи Захаренко,  Бутенко, Волощенко.
      Во время войны и после неё жило в Усть-Питу и несколько семей ссыльных литовцев. Мне запомнился лишь кузнец Вилканаускас, потому что его дочь, красавица Гедрута Вилканаускайте, училась с нами в школе.  После реабилитации все литовцы вернулись на свою родину.
      До Великой Отечественной войны и в её годы  в Усть-Питу, кроме колхоза «Вторая пятилетка»,  работала транспортная контора, задачей которой было обеспечивать транспортное сообщение  и перевозку грузов от устья  Большого Пита в его верховье – в места добычи золота. Поэтому село было многолюдным, а жизнь людей – интересной. Да и колхоз был мощным, многоотраслевым. Его возглавлял талантливый руководитель и хозяйственник Михаил Васильевич Шаробаев – местный крестьянин.
      Были в колхозе и семьи старообрядцев, требовавшие деликатного подхода к себе. Они, по указанию главы хозяйства, трудились в основном в лесу, на колхозных пасеках.  Но…
                Над страной нависли времена лихие,
                Смута и разруха налетели зло.
        Сто одиннадцать молодых, здоровых мужиков-тружеников  отдал фронту Усть-Пит. Многие не вернулись.
          Во время войны люди в Усть-Питу жили бедно, но не голодали. Кроме продуктовых пайков, выдаваемых на колхозные трудодни, кормились от тайги, от Енисея и Пита.
          После войны не стало транспортной конторы  и экономика села держалась только на работе колхоза, получившего другое название, - «Родина».
          А время шло. Стали меняться главы хозяйства.  Это Максимов (имя и отчество  уже утрачены, к сожалению), Швед Алексей Моисеевич, Волынский Георгий Степанович, Урсуляк Пётр Иванович – коммунисты, посланные в село. Позднее колхоз возглавили братья Владимир и Михаил Шаробаевы, усть-питчане, родственники уже покойного Михаила Васильевича, а потом и их племянник Валерий Игоревич Николаев.
        В 70-80-е  годы колхоз начал набирать силу. Развернулось строительство не только объектов животноводства, но и домов для колхозников. Это было особенно заметно при Михаиле Николаевиче Шаробаеве. В селе появилась целая  улица с говорящим названием Молодёжная, а специальности доярки, телятницы стали хорошо оплачиваемыми и поэтому конкурентными. Колхоз укреплялся, вставал на ноги.  Это было  следствием прежде всего общегосударственной политики.
       В августе 2018 года публицист Леонид Млечин транслировал на телевидении архивное интервью с советником Л.И. Брежнева журналистом Александром Бовиным. Млечин произнёс, в частности, следующее: «У «позднего» Брежнева закрепились в сознании две первоочередные необходимости: недопущение третьей мировой войны и поднятие сельского хозяйства в СССР.  И действительно, в сельское хозяйство государство стало вкладывать огромные деньги.  Дела пошли в гору».
     Но…  Опять это пресловутое, роковое и теперь уже всем известное «но».
     Долго стояло бесхозное, обгоревшее из-за недосмотра здание правления колхоза как символ рухнувшего экономического базиса села и  его упадка.
     И не хочет душа мириться с тем, что сегодня  Усть-Пит, село с таким богатым прошлым,  прозябает, а оставшиеся в нём мои земляки героически выживают.
     Иду по усть-питскому кладбищу…  Оно выводит меня из тёмного хвойного леса на более высокое и уютное,  солнечное место, окружённое тонкими  стенами  лиственного леска.
      Здесь, на краю, свежая могилка моей тёти Шишмарёвой Нины Петровны, всю жизнь проработавшей в усть-питской школе учительницей.
      В повести В.Г. Распутина «Прощание с Матёрой»  есть страшная сцена ликвидации кладбища в ангарской деревне, обречённой погрузиться на дно водохранилища. Нет кладбища – нет прошлого.  Нет у Матёры и будущего.
      Мне тоже страшен тот день, когда прекратит существование Усть-Пит. Так же умрёт, как умерли деревни вокруг него:  Баженово и Михалёво, Пятница и Гурино, Савино и Остяцкая – деревни со своими интересными, но сегодня  уже никому неведомыми  историями.
      И как следствие, не будет мне пути-дороги на кладбище, где покоятся мои родственники и земляки.  Эти мысли тоже роятся в моей голове, когда иду я по усть-питскому кладбищу.
      Теряя российские  деревни, не впадаем ли мы в историческое беспамятство?
       И ещё. Как соль на рану, прочитанная мною недавно статья  Дмитрия Быкова «Эффективный менеджер» (2007 год).(С 2023г. писатель Д. Быков признан иноагентом).   Цитирую отрывок: «Сегодня в России предложено оставить семь гиперсупермегаполисов, между которыми проляжет мёртвое пространство: в конечном счёте именно к  этому сводится план, предложенный министерством регионального развития. В самом деле, зачем нам столько земли?  Зачем столько своих производств, если на мировом рынке они всё равно неконкурентноспособны?  Зачем, наконец, столько народу? Нам нужно оставить ровно тех, кто будет обслуживать трубу, пока нам  будет что по ней качать…
      Нет более эффективного способа уничтожения любой страны, как поделить её население на перспективное и отсеянное…  Главное отличие государства от корпорации: государство выживает лишь тогда, когда ему нужны решительно все его граждане».
     Подобное выступление  я слышала в своё время по нашему краевому телевидению.  Это было интервью бывшего губернатора Красноярского края Льва Кузнецова, которое я воспроизвожу  близко к тексту: «В крае надо оставить несколько крупных городов с развитой инфраструктурой. Вкладывать деньги в малые города и посёлки, чтобы содержать их инфраструктуру, невыгодно, неэффективно. Поэтому здесь надо работать вахтовым методом».  Я запомнила эти слова, потому что меня, коренную жительницу края, жительницу его глубинки, они очень задели.
     Заселение огромных территорий Зауралья  всегда требовало больших усилий.  Успешным было в этом отношении «столыпинское»  переселение;  многое было сделано и во времена советской власти (но в то же время  пресловутая «хрущёвская» реформа по укрупнению колхозов и совхозов, когда не были учтены огромные расстояния и бездорожье между сибирскими деревнями,  привела к уничтожению ряда этих деревень,  в том числе и вокруг Усть-Пита);  а сегодня это проект «дальневосточный гектар».
    Недавно я прочитала и статью о том, почему Аляска была продана американцам. Одна из причин – некем  было заселять полуостров, не было  поблизости русского населения.
     Осваивать, заселять огромные российские пространства трудно. Поэтому вдвойне безрассудно уничтожать уже освоенное. Как был в 90-е годы в одночасье уничтожен крупный Енисейский аэропорт, откуда самолёты  иной раз летали и до Москвы. Ломать – не строить!
      Послесловие.  23 декабря 2021 года на пресс-конференции с В.В. Путиным одна из журналисток задала Президенту вопрос  о будущей политике государства в отношении села, очень эмоционально и с большой горечью говоря о жизни людей в большинстве нынешних российских сёл.  Свой ответ Президент начал примерно так: «Да, в сельском хозяйстве у нас большие успехи и высокие показатели…». И далее речь его шла о национальном проекте в области сельского хозяйства.  Дай-то Бог, чтоб этот проект был реализован, но не по сценариям  «эффктивных менеджеров».
       Мои родители были убеждены, что без колхозов страна войну бы не выиграла. Б.Н. Ельцин, чтобы вырвать власть у коммунистов, в одночасье уничтожил совхозы и колхозы. Как говорится, с водой выплеснул и ребёнка.
    Сегодня время собирать камни. Так, может быть, наряду с фермерством, в сёлах возродятся и колхозы,  а также  будет  эффективнее работать краевая потребительская кооперация?  (Я помню, как благодаря её работе, производилась скупка у населения  Усть-Пита картофеля и овощей  и отправка их  речным транспортом вниз по Енисею в Игарку, в Дудинку и Норильск, где люди всегда нуждаются  в витаминах).