Читая свои давние рассказы

Как оказалось, рассказы на меня подействовали удручающе. Во-первых, я не заметил в них и тени неумения молодого писателя. Во-вторых, я мог стать известным писателем, как минимум, лет двадцать назад. Но сама действительность жизни в СССР была настолько условной от реального благополучия, что порча жизни лезла из всех щелей
коммунистического общества.

Никому не нужна была истинная правда. Ложь благополучия сыпалась бисером из экранов телевизора. Люди усердно врали и верили в будущее. Мне жутко не нравился Солженицын, хотя я читал его книги усиленно. Я так и не принял его убеждения о плохой жизни в СССР.
Сам строй Социализма сохранялся исключительно благодаря рядовым коммунистам.
Их было много. Пока не подросла та молодёжь, которой были доступны более высокие возможности для сравнения двух видов жизни.

Революция 1991-93 годов совершилась исключительно из желания понюхать разнообразие
жизни. Понюхали! Пришли к выводу, что что-то пошло не так. Мне ничего не оставалось, как удариться в фантастику. И я написал много. Революцию  облизывать
высоким слогом не хотелось.

Да и какая Революция выглядит красиво? Сегодня читать книги  о 1917 годах не хочется. Это постоянное сообщение о героях, у которых родители непременно - крестьяне и рабочие, такая же ложь, какой являлась героизация самих героев Революции.
Иногда даже хочется назвать их проходимцами.

А что будет дальше? Если я стану писателем в высоком понимании этого слова, я не уверен, что сохраню ту смелость своих суждений, которыми сегодня так бравирую.
Уже сегодня не смог связаться с Издательством и сообщить что-либо о себе.

Так сказать, намёк был мне дан вполне осязаемый.

Январь