Разрушай меня не спеша. Глава 18. Адам

     Я испытывал чувство вины. В пробке, на перегруженной движением дороге Москвы только остаётся, что уходить с головой в мысли и заново переживать значимые воспоминания. Как нормальный человек, я должен сейчас волноваться за Лизу и думать о предстоящем разговоре. Искать в сотый раз решение проблем, строить какие-то планы, заняться поиском телохранителя, например… Но, черт бы меня побрал, я не мог перестать прокручивать в голове все, что произошло ночью. То, что было у нас с Кариной — волшебство, иначе не назовешь. Абсолютное удовольствие, взаимопонимание, близость на грани какого-то безумия, когда ты буквально прорастаешь в человека и начинаешь понимать, что без него уже не сможешь. У нас был просто потрясающий секс. Мы оба испытывали не просто удовольствие, а нечто большее, значимее, глубже. Когда незабываемые ощущения касаются не только тела, но и самых потаенных уголков души. У меня все получилось даже лучше, чем я мог от себя ожидать  — Карина была в восторге. А я улетел от счастья, когда понял, что, несмотря на отсутствие опыта в постели, я смог доставить ей удовольствие. Да и так ли важен, этот опыт? Наверное, в нашем случае именно любовь стала решающей.
    Я не мог перестать улыбаться про себя и скучать по ней, хотя мы расстались совсем недавно. В реальность, где страх стал обыденным чувством, возвращаться не хотелось вообще. Почему ночь закончилась так быстро? Снова эти проблемы, тревоги, беспокойства… Хотелось купить билеты на самолет и улететь с Кариной подальше отсюда. Забыть обо всем и жить свободной жизнью. Почему все настолько сложно?
    Я тяжело вздохнул и откинул голову на спинку сиденья. То, что случилось с Лизой  — ужасно. Но больше меня пугало то, что подобная участь может ожидать Карину. От одной мысли об этом становилось плохо. Нужно срочно организовать ей охрану и, возможно, нанять частного детектива. Должны существовать варианты остановить Элис. Она не может творить все, что вздумается только потому, что имеет бабки! Займусь этим после разговора с Лизой.
     Телефон заиграл в кармане, и сердце тревожно ушло в пятки. Пугаться резких звуков  — недавняя привычка, с которой я пока не мог справиться. К моему удивлению звонила Карина, хотя мы только расстались.
— Алло, ты в порядке? — прокричал я в трубку, как ошпаренный. Мне явно пора лечить нервы.
— Все хорошо, Адам! Чего пугаешься? — улыбчивым голосом ответила Карина. — Я уже скучаю по тебе.
— Ах, Боже… Я тоже, малыш,— вмиг растаял, хотя понимал, что она просто пытается меня задобрить. — Ты позвонила, чтобы сказать не это, верно? Только не говори, что хочешь выйти из квартиры.
— Ты что, мои мысли читаешь?— удивилась она.
— В отношении тебя — да.  Зачем тебе понадобилось куда-то идти, Карин? Я все равно тебя не пущу! Особенно, когда опасность вокруг.
— Адам, я бы сама не пошла  — все понимаю. Но только что приехала Яна с вещами. Она заселяется сегодня в новую квартиру и у нас встреча по работе. Я нужна ей, понимаешь?
— Яна переехала в Москву? А как же ее муж? — удивился я.
— Это временно. Надеюсь, — сконфуженно ответила Карина. Очевидно, недоговаривает что-то. — Ты должен понимать, что у нас здесь работа.
    «Ты должен понимать, что я не твоя собственность, чтобы держать меня взаперти и распоряжаться моим временем». Почему-то именно так я услышал ее последнее предложение. Честно говоря, я и сам понимал, что в Москву она приехала работать, а, не, грубо говоря, за мной приглядывать.
— Понимаю, но с тобой может случиться все, что угодно! Не могу тебя просто так отпустить,—  взмолился, понимая, что вряд  ли Карина прислушается. — Перенесите съёмку на завтра. Я найму для вас охранника хотя бы на первое время.
— Адам, Олеся знает меня просто, как твою помощницу. Не думаю, что она считает меня соперницей. Я больше за тебя волнуюсь. А мне ничего не грозит, пойми. Яна не может перенести съёмку с известным певцом. Ты должен понимать это,— почти умоляла Карина. — Не переживай за меня пожалуйста.
— Ты заставляешь меня ломать себя, — обречённо вздохнул. — Будь осторожна, прошу тебя.
     Положив трубку, я протяжно вздохнул. И снова это гнетущее чувство тревоги, от которого я, порядком, устал. Оно камнем легло на сердце и забрало все недавние хорошие мысли. Почему минуты счастья — настолько редкое явление? Даже насладиться ним вдоволь  — слишком большая роскошь.
     Приехав в больницу, я заметил репортеров, которые дежурили под окнами и ругались между собой. Не знаю, каким чудом мне удалось проскользнуть незамеченным, но новость про Лизу точно просочиться в сеть. Эти кровопийцы из жёлтой прессы знают все ходы, чтобы найти тот самый эксклюзив, который взорвет интернет. Никакой личной жизни.
    Острое чувство вины накрыло меня с головой, когда увидел Лизу в палате. Ее грудь и плечи были обмотаны марлевой повязкой, но выглядела она вполне неплохо, хоть и очень подавленно.
— Адам! Ты пришел,— не смогла сдержать слез девушка. Мне не оставалось ничего, как подойти и осторожно ее обнять.  Лиза сморщилась от неловкого движения и вскинула на меня несчастный взгляд. — В какое дерьмо ты влип, скажи мне?
— То же самое могу спросить у тебя,— сделал попытку улыбнуться. По ее последней реплике стало понятно, что то, что произошло, напрямую связано со мной. Больше никаких сомнений.
— Ты ведь знаешь больше меня,— вздохнула Лиза. — Я всего лишь очередная маленькая проблема у нее на пути. Вот она и решила меня убрать.
— Ты про Олесю? — переспросил я. Лиза уже в курсе происходящего. Бессмысленно ходить вокруг да около.
— Да, ты правильно понял. Честно говоря, я до сих пор в шоке. Не думала, что такое возможно в нашем современном мире.
— Расскажи, что произошло. — Я умоляюще тронул ее за руку. Глаза Лизы как-то странно заблестели. Впервые я не увидел маску гордости и самолюбия. Это было даже непривычно для Лизы.
— А ты можешь быть милым, когда захочешь, Адам! Сейчас я даже поверила, что ты искренне за меня беспокоишься.
— Я искренне за тебя беспокоюсь.
— Просто потому, что так было бы правильно, а не потому, что тебе есть до меня дело. — Она отвернулась от меня и посмотрела в окно.
— С каких пор тебя это заботит?— Не хотелось, чтобы Лиза питала ко мне какие-то чувства.
— Вроде бы и не заботило. — Она пожала плечами, и бросила на меня чересчур серьезный взгляд.— Я так думала, по крайней мере. Ты слишком красив и молод. У тебя ужасный характер, и ты не в восторге от меня. Этого всего было достаточно, чтобы ты был не в моем вкусе. Но есть в тебе какая-то чертовщина, которая меня, почему-то, волнует. Возможно, это то, что заставляет всех женщин сходить по тебе с ума, не знаю… Но это есть. И от этого мне почему-то больно. Даже сейчас, когда вижу тебя.
— Лиза...
— Ничего не говори, Адам! Я все прекрасно понимаю. У тебя есть Карина, а между нами был всего лишь пиар роман. Я не дура, все осознаю. И поверь, всего этого я бы не сказала, если бы не понимала, что наша маленькая история закончена. Завтра ты забудешь обо мне, а я через какое-то время забуду о тебе. Все будет, как раньше, только мы будем уже свободны друг от друга. — Ее глаза блестели от подступивших слез. Только сейчас я начал понимать, что Лиза вовсе не холодная приземленная красотка, которую не волнует ничего, кроме денег и славы. Она такой же человек, как и я, но со своей маской. Все мы, ступившие однажды на путь известности, привыкаем жить в маске, за которой прячутся наши чувства, страхи и комплексы. Хотим этого или нет, нам приходится это делать.
— Ты принята решение все закончить? — решил уточнить, заранее понимая, что она ответит.
— Если бы ты хоть иногда заглядывал в социальные сети, то понял бы, что уже закончила. Утром я написала пост о нашем с тобой расставании. Это было единственное решение, которое я приняла сама, не слушая своего продюсера.
— Ясно,— тяжело вздохнул. А ведь и правда, в последнее время я предпочитаю обходить стороной интернет. Это даёт мнимое чувство того, что я обычный человек и не в курсе того, что происходит вокруг. Будто Адам Нэлл и я — совершенно разные люди, и меня ни капельки не волнует, что о нем говорят в интернете.
— Как бы там ни было, мне понравилась наша с тобой история  — короткая и такая странная. Видел бы ты, какие красивые видео делали наши шипперы. Какие расследования проводили, какие фанфики писали! Людям нравилась наша пара, хотя мало кто догадывался, что это не по-настоящему. Знаешь, а я ведь была внимательна ко всем своим поклонникам. Не то, что ты, Адам. Чем больше я следила за их работами, тем больше мне это нравилось. Да и ты мне начал нравится. Без понятия даже, почему.
    Я терпеливо слушал ее, понимая, что Лизе нужно выговориться. Сейчас она прощалась со мной и не могла сдержать грусти. Я же ощущал себя так, будто с меня сняли гирю. Наверное, я последняя сволочь, раз не смог привязаться к ней так, как она ко мне.
— Скажи, я тебе хоть немного нравилась? — внезапно спросила Лиза, подняв на меня мокрые глаза. — Или все было абсолютно бессмысленно?
— Разве ты можешь кому-то не нравиться?—  уклонился от прямого ответа я. — Но Карину я встретил раньше и влюбился в нее. Мои мысли полностью заняты ею.
— Что ж, ей повезло, вот, правда! Встреть ты раньше меня, все могло бы по-другому сложиться.
     Конечно, мне не хотелось говорить Лизе, что девушки ее типа никогда меня не цепляли. И дело вовсе не во внешности, а, скорее, в ценностях и особенностях характера. Но я понимал, что она хочет верить в другой расклад. Возможно, так ей будет легче отпустить меня и не чувствовать себя отвергнутой.
— Как на тебя напали? И что вообще произошло?—  решил вернуться к главному. Лиза вмиг помрачнела. Наверное, сознательно оттягивала непростой разговор. Мне и самому не хотелось знать подробности, но это было необходимо.
— На вечеринке меня бесцеремонно попросили уехать. Когда я воспротивилась, насильно отвели в сторону для разговора. Какой-то амбал прижал меня к стенке и сказал, что ты принадлежишь хозяйке и мне лучше подвинуться. Я должна была уехать как можно скорее. Изначально оказывала сопротивление, возмущалась, но в итоге ко мне подошёл продюсер и попросил  покинуть вечеринку, чтобы избежать лишних проблем. Я хотела попрощаться с тобой, но мне не дали.
— В смысле, не дали? — Я начал внутренне закипать. Лиза — известная персона в мире шоу-бизнеса. Как они могли позволить себе такое хамство по отношению к ней? Это могло вызвать настоящий скандал. Олеся, видимо, считала себя центром вселенной и понимала, что останется безнаказанной. 
— Два охранника сказали следовать за ними. Когда я начала злиться, меня просто взяли под мышки и вынесли наружу, как нарушительницу порядка. Сказали, что впредь я не твоя девушка и если посмею к тебе приблизиться, меня убьют. У меня была истерика, поэтому я быстро уехала. Когда пришла в чувство, попыталась успокоиться и выбросить все из головы. Честно, хотела написать пост об этой ситуации, но ты остановил меня, когда позвонил.
— И, слава Богу! Есть люди, которым лучше не переходить дорогу.
— До этого я думала, что так не бывает. Но решила послушать тебя и посоветоваться с продюсером. Но поскольку некоторые фанаты увидели, как я уехала раньше, в сети разгорелись сплетни, что мы с тобой поссорились. Уже и жёлтая пресса успела накатать несколько статей. Чтобы ни у кого не возникало вопросов, я выставила нашу с тобой фотку в историю. Хотела остановить слухи.
— Боже, Лиза! — Я покачал головой.— Ты просто зависима от социальных сетей и мнения аудитории. Зачем перед кем-то оправдываться? Это интернет! Там всегда сплетни и домыслы. Живи своей жизнью, а не мнением публики.
— Каждый известный человек живёт мнением публики. Это ты один такой «особенный», которого не интересует то, что происходит в интернете! Зачем ты вообще в шоу-бизнес сунулся, раз тебе не льстит слава?— Она стрельнула на меня злыми глазами. Я понимал, что лучше бы мне заткнуться и нормально дослушать:
— Ладно, забей. Что было дальше?
— Сразу же на телефон пришло несколько фотографий со мной  — в разных местах. Будто кто-то устроил слежку и снимал каждый мой шаг. Эти фото были сделаны еще задолго до вечеринки. Когда я спросила, что это, мне пришел ответ: «Удали фото с истории и сообщи всем о своем разрыве с Адамом. Он мой. Иначе тебе не поздоровится». Я сразу поняла, что эти фото, сообщение и события на вечеринке связаны между собой. Но разве я когда-то кого-то слушала? Сообщение осталось без ответа. В семь утра мне нужно было собираться на съёмку. За ночь я немного успокоилась и решила, что новый день решит все проблемы. Когда я подъехала к месту назначения и вышла из авто, рядом пристроилась чья-то очень дорогая тачка. Я остановилась, заметив роскошную женщину, которая вышла из машины, и направились ко мне.
 — Олеся? — сразу же сообразил я.
— Да. Меня удивило, что она следила за мной собственной персоной, а не с помощью других людей. Конечно, я опешила, но старалась сохранять спокойствие. Разговор у нас не заладился. Я выпалила, что у нее будут проблемы, если она не прекратит. Она перевела стрелки на меня, сказав, что я не знаю, с кем связываюсь. Я на нее орала и злилась, она же улыбалась мне в лицо, как победительница. Пригрозила, что если я не выставлю пост о расставании, она мне навредит. Я послала ее нахер. А затем она кому-то кивнула, и я почувствовала резкую боль в плече. Прежде, чем сообразила, что произошло, она уехала. Звука выстрела я не слышала, никто даже понять не успел, что со мной что-то не так. Хорошо, что мой водитель увидел, как я пошатнулась, и бросился на помощь. Благодаря его быстрой реакции меня отвезли в больницу. Ранение, слава Богу, не серьёзное, пулю достали. Наверное, это предназначалось специально, чтобы меня запугать. Но играть с огнем я больше не намерена. Поэтому с сегодняшнего дня мы официально больше не пара.
— Ты все правильно сделала. Со мной лучше не связываться, — подытожил я. От страха за Карину у меня начали потеть ладони. Если следили за Лизой  — велика вероятность, что каждый наш шаг с Кариной тоже отслеживался. Следующей жертвой может стать она.
— Честно, думала, у меня самые неадекватные поклонники. Тоже случалось всякое  — и преследования, и угрозы, и шантаж. Но ничего подобного я ещё не встречала. Чтобы женщина, ещё и настолько красивая, влиятельная и известная — настолько не дружила с мозгами. Держись, Адам! Я тебе очень сочувствую.
— Спасибо, я справлюсь.
     Мы крепко обнялись на прощание. Возможно, у нас получилось бы сохранить дружеские отношения, если бы не страх Лизы, и ее зарождающаяся симпатия ко мне. Лучше закончить все сейчас, чтобы избежать проблем в будущем. Да и как бы стыдно не было признавать, мне не хотелось с ней сохранять отношения. Слишком мы разные.
     После нелегкого разговора, я, загруженный эмоционально, ехал в студию. Нужен был четкий план действий, пока ситуация не дошла до абсурда. Вот только в голову ничего не лезло. Я настолько эмоционально устал, что не мог ни одну мысль довезти к разумному заключению. Когда зазвенел телефон, у меня внутри похолодело. Обычно я редко беру трубку, если звонит неизвестный номер, но не сегодня. Понимал, что игнор может вылиться в еще большие неприятности, а к ним я точно не был готов.
 — Алло. — Я расслышал шумное дыхание по ту сторону. Это была она — не оставалось сомнений.
— Привет, родной, как же я соскучилась по твоему голосу!
— Что тебе нужно, Элис? — Сейчас я с ужасом осознал, что вчера разыгрывал бесполезный спектакль. Мы оба изначально поняли, кто есть кто. Играть в незнайку было смешно и нелепо, если сейчас я с легкостью определил, кому принадлежит голос.
— Ты узнаешь меня сразу, я знала! Мы с тобой слишком сильно связаны друг с другом.
— Чего тебе нужно? — настойчивее повторил я.
— Я звоню, чтобы назначить встречу. Сейчас, пока ты один.
— А ты, значит, ясновидящая, чтобы знать, что я один? Ошибаешься. — Я подумал о таксисте, который, впрочем, был слишком занят вождением, чтобы обращать на меня внимание.
—Не ерничай, малыш. Я даже могу назвать номер машины, в которой ты едешь.  Неужели до сих пор не понял, что у меня глаза везде?
— И зачем ты это делаешь? Не надоело ещё?
— Сейчас не время для таких разговоров. Я скинула тебе адрес, куда подъехать, и ещё кое-что в Вотсап. Жду с нетерпением!
    Элис бросила трубку прежде, чем успел ответить. Я протяжно вздохнул и дрожащей рукой открыл Вотсап. Там был адрес и фото. Когда я взглянул на снимок, все внутри рухнуло. На нем была Карина, которая наносила  грим одному известному певцу. Чуть дальше виднелся силуэт Яны, которая настраивала камеру. Фото сделал человек, который тоже находился в помещении и следил за процессом. Черт побери! Ее люди что, завладели планетой? Почему они везде?
     Не успел закончить рассматривать фото, как пришло ещё одно сообщение: «Если не приедешь через полчаса, с твоей девочкой случится несчастье. Засекаю время». Я выпустил из рук телефон и закрыл лицо руками. Коротко сказал таксисту новый адрес и попросил ехать быстрее. Дыхание перехватило, в горле пересохло, а пламенный жар начал медленно атаковать мышцы. Очередной приступ, с которым в этот раз я могу и не справиться. Страх за Карину выходил за все допустимые границы и делал меня лёгкой добычей. Я никогда бы не сдался Элис, если бы опасность грозила только мне. Но когда дело касалось Карины, я был готов на все, лишь бы она от нее отстала. Элис нашла то самое слабое место, которое сделало меня беззащитным. И мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
     Таксист молча довез меня на знакомую, не очень людную улицу и остановился у какого-то старого дома. Я расплатился и вышел наружу. Изрядно покачивало от нахлынувшего волнения и двоилось в глазах. Я должен успокоиться, иначе снова провалюсь в сонный паралич, и Элис сделает со мной все, о чем давно мечтала. Я потянул за ручку тяжелой двери, надеясь, что она заперта. Но нет… Шагнув во внутрь, я огляделся, и понял, что нахожусь в здании, которое можно смело использовать для сьемок в винтажном стиле. Нужный кабинет, судя по нумерации, находился этажом ниже. Что же здесь за планировка такая? Дом был почти не жилым, лишь несколько кабинетов напоминали о том, что он ещё сдается в аренду. Я ватными ногами спустился вниз и оказался на месте. Абсолютно пустой коридор и лишь одна, нужная дверь заставили меня поежиться. Элис специально выбрала место, которое сделает звуки почти неслышными? Или это мои страхи вылезают наружу? Не успел я прикоснуться к двери, как она сама по себе отворилась, приглашая войти. Я шагнул вовнутрь, стараясь отбросить любые противоречивые чувства. Это была комната, погруженная в неоновый полумрак. Мне бросился в глаза стол с множеством журналов, на которых был изображён я. На стенах висели плакаты с моим лицом. Прямо напротив сидела стильно одетая женщина и смотрела на меня лукавым взглядом. Это была уже знакомая мне Олеся — она же Элис. Теперь не оставалось сомнений, что это один и тот же человек. Я пошатнулся и упёрся в дверь. В глазах потемнело, но я резко метнул головой, и приступ ослабил хватку.
— Присаживайся на диван, Адам. Ты выглядишь совсем неважно.
    Мне не оставалось ничего иного, как послушаться. Да и я бы вряд ли устоял на ногах. Нервозное состояние побеждало и лишило меня всех сил. Хуже всего было то, что Элис видела своими глазами, что ее укол как нельзя лучше выполняет свою работу.
— Ты, наконец, сам приехал ко мне, поэтому заслужил небольшой подарок. — Она показала в руке шприц с какой-то жидкостью. — Как и обещала, я вколю тебе то, что навсегда нейтрализует действие так называемого яда. Ты будешь здоровым, как раньше, и забудешь об этих нехороших приступах. Видишь, как все просто? Нужно просто быть послушным  — и избежишь всех проблем. Позволишь тебе помочь, мой мальчик? Протяни руку.— Элис пристально смотрела на меня из-под черных, падающих на глаза прядей. Очевидно, не знала, соглашусь ли я после всего, что было раньше.
     Хотя разве у меня оставался другой выбор? Быть зависимым от действия какого-то вещества в организме мне совсем не хотелось, поэтому я задрал рукав повыше и протянул ей руку. Элис не врет  — у меня не было сомнений. Просто ощущал это каким-то странным десятым чувством, которое меня никогда не подводило. Да и, если честно, я настолько устал быть заложником этого чертового укола, что был готов на все, чтобы забыть о нем раз и навсегда.
    Элис, как заботливая медсестра, ввела лекарство и приложила к месту прокола вату со спиртом. Потом нежно улыбнулась мне и поцеловала в руку чуть ниже. Я резко отскочил от нее и опустил рукав. В глазах прояснилось, а жар начал медленно отступать. Неужели, все же, подействовало?
 — Что это был за яд? Где ты его взяла? — спросил я, не глядя ей в глаза.
 — Это новое лекарство от тяжелых форм шизофрении и эпилепсии. Тебе ввели дозу, превышающую максимальную в несколько раз. То, что ты испытывал — побочные действия. У меня есть знакомый  — гениальнейший врач, который подсказал этот метод. Не волнуйся, милый, ты еще не знаешь, как здоровых людей превращают в больных по заказу их же родственников. В психиатрии столько методов, о которых мы, обычные люди, даже не догадываемся! Но я выбрала самый щадящий и практически безопасный способ. Кстати, результат анализа крови тебе предоставили ложный — я позаботилась об этом.
 — По тебе самой психушка плачет. Сама не пробовала к врачу обратиться?
— А разве есть лекарства от любви? Если я больна, то только этим.
— У тебя больная любовь. Неужели ты сама этого не осознаешь? — Я неосознанно отодвинулся подальше от Элис. В комнате большое никого, кроме нас не было, но я не мог отделаться от чувства опасности, будто оказался в клетке с диким зверем.
— Я больше не та озабоченная Элис, которая была готова на все, ради секса с тобой. Многое переосмыслила, ко многим выводам пришла. Сейчас я полностью другая, Адам. Как внешне, так и внутренне. — Она даже говорила с другими акцентами в голосе, поэтому я не сомневался, что она изменилась. Вот только вопрос — в какую сторону?
— Ну конечно, ты стала той ещё садисткой! Так себе изменение. — Я решил отбросить лишние беспокойства и говорить спокойно. В конце концов, она лишь слабая женщина. Мы здесь вроде как одни, и ничего дурного она мне точно не сделает.
— Малыш, а как себя ведут с непослушными детьми? Их наказывают. Таким образом, они учатся уважать старших и быть послушными. Это всего лишь воспитательные меры. Тебе они только на пользу.
— То есть, ты решила взять на себя роль мамочки? Тебе сынок или любовник нужен?
— Я и за мать сойти могу. Мне тридцать восемь лет, но никто не знает моего настоящего возраста. Я всем говорю, что мне тридцать. Ты ещё ребенок для меня, мой мальчик, поэтому такие меры оправданы.
— Ты, правда, думаешь, что это на меня как-то подействует? Что я испугаюсь и соглашусь исполнять твои прихоти? Как же плохо ты меня изучила! — Честно говоря, я был в шоке. Элис — почти одногодка моей матери? Как далеко продвинулась пластическая хирургия, однако…
— Я выбрала тебя, мой мальчик, а значит, ты будешь моим. Все мои бывшие сходили по мне с ума. Тебя тоже ждет эта участь, но позже. Если любишь — нужно добиваться, бороться з свою любовь и ни в коем случае не сдаваться. Я всегда всего добивалась, поэтому достигла таких высот. Добьюсь и тебя. Со временем ты влюбишься в меня. — Она говорила настолько холодно и уверенно, что я не сомневался, что так она и считает.
— Ты думаешь, можно кого-то заставить себя любить? Ещё и такими методами? Действительно? — Я издал нервный смешок. В ее глазах зажглась такая обида, что я невольно попятился. Это было немного непривычно для Элис. Раньше она почти не обижалась на мою грубость.
— Ты полюбишь меня рано или поздно. Просто сам пока не осознаешь, как нуждаешься во мне. Я была твоей первой женщиной. Помнишь, как ты стонал, когда я учила тебя прелестям любви? Я вот помню каждую мелочь. Тебе хорошо было со мной, Адам.
— Ты меня насиловала, Элис. Неужели ты, правда, не понимаешь, что сломала мне психику этим? Думаешь, я когда-то смогу все это забыть и простить тебя?
— Не драматизируй, малыш,  — отмахнулась Элис. — Ты не девушка, которую лишили девственности. Парням хорошо в любом случае. Я просто проявила инициативу, как более зрелая. Научила тебя, неопытного, утолила свой голод, чтоб не сносило крышу. Теперь я хочу заполучить не только твое тело, но и душу. — Она улыбнулась и придвинулась ближе. Я не мог встать и уйти. Так бы я продемонстрировал страх.
— Душу не получишь никогда. Ты сама все испортила когда-то. Для меня ты маньячка и садистка. — Что мне еще нужно сказать, чтобы она меня услышала? Или это все бессмысленно?
— Я изменилась для тебя, Адам! — воскликнула Элис, и, схватив мою руку, прижала ее к своей щеке. — Посмотри на меня! Я сделала новую внешность, чтобы тебе нравиться! Если тогда я была недостаточно красива, то теперь...
— При чем здесь красота, Боже!— воскликнул я и оттолкнул ее руку.— Ты думаешь, я отвергал тебя из-за внешности? Ты была шикарна, мать твою! Обладая такой красотой, ты, правда, думала, я настолько прихотливый? Все, что ты сделала с собой — абсолютно бесполезно. Это не изменит твоей сущности.
— Ты... ты... неправ сейчас. — Ее состояние было близко к истерике. Никогда не видел Элис настолько впечатлительной. — Я смотрела твое интервью. Тебя спросили, кто твой идеал девушки. Ты сказал, что в восторге от Моники Беллуччи. Я просила пластического хирурга, чтобы он сделал мне черты, как у нее. Все, чтобы стать твоим идеалом, той, в которую ты бы смог влюбиться. И сейчас ты хочешь сказать, что все было зря?
— Ты нормальная? — Я вытаращил на нее глаза. — Какая нахрен Моника Беллуччи? Я просто от фонаря это сказал, потому, что нужно было. Я никогда не бросался на внешность, цвет глаз или волос. Все дело в химии. Она либо есть, либо нет. При чем здесь вообще внешность? Тебе тридцать восемь и ты до сих пор не знаешь, что влюбляются не в красоту?
— Я... я под нож легла ради тебя, сопляк! Чтобы стать идеалом девушки, нравиться, и быть для тебя самой желанной. И ты сейчас говоришь, что это все напрасно? Ах, ты ж, сволочь! Ненавижу тебя! — Она замахнулись рукой, и отвесила мне звонкую пощечину. Это было больно. Кажется, я задел ее за живое.
— Мне очень жаль, но ты идёшь неправильный дорогой. Любить невозможно заставить.  — Я потирал место удара. Щека пекла от боли, но я почему-то, испытывал странное удовлетворение. Может, она, наконец, посмотрит правде в глаза?
— Ничего ты не знаешь о любви. Маленький ещё,— вопреки моим ожиданиям, ответила Элис. Отвернувшись, она подошла к комоду и достала оттуда бутылку дорогого конька. Молча наполнила бокалы и протянула  мне. Затем одним глотком осушила все содержимое. В ее глазах появился лихорадочный блеск.
— Да, для тебя точно маленький, — решил согласиться я. — Не проще ли найти взрослого самодостаточного мужика, которого не нужно воспитывать?
— Думаешь, я в восторге от этих чувств? — Она засмеялась и налила себе ещё. Мой бокал так и остался нетронутым. — Ненавижу эту суку любовь! До тебя я влюблялась, но это все было так поверхностно. А ты... Чертова адская зависимость, ломка, наркотик! Я никогда не ощущала ничего подобного. И я не успокоюсь, пока не добьюсь желаемого.
— Опять планируешь меня изнасиловать? Не надоело?
— Нет. Если бы планировала, уже бы миллион раз это сделала. Хватит считать меня извращенкой! Каким бы сексуальным ты сейчас не казался, я хочу любви.
    Ее слова подействовали, как напоминание проверить, как я выгляжу. Может рубашка расстегнулась больше приличного или ширинка разошлась? Нет, вроде все в порядке. Элис же смотрела на меня так, будто готова наброситься и затрахать до смерти. Нездоровые искорки во взгляде, как в тот роковой день, когда она впервые добралась до моего тела. Хотя, в принципе, ничего нового. Но то, что Элис начала бороться со своими желаниями, поставив в приоритет любовь, стало для меня открытием.
— У тебя ничего не выйдет. Чтобы ты не делала. Я люблю дру... —  осекся на полуслове. Черт возьми, ну как я мог забыть? Нельзя дразнить Элис.
— Я люблю другой тип девушек, — на ходу исправился.
— Не ври мне. Я давно уже все знаю. Собственно говоря, для этого я тебя и позвала. — Она подошла ближе, и, взяв меня рукой за волосы, силой подняла мою голову вверх. Кажется, я снова недооценил эту женщину.
— Убери руки,  — прошипел я, решив пока не отстраняться. В груди сжалось от гадкого чувства неизбежности. Я знал, что она скажет дальше. И не ошибся:
— Ты должен расстаться с Кариной. Если она подойдет к тебе ближе, чем на километр, мои люди уберут ее. После того, что произошло с Лизой, ты должен понимать, что я не вру.
    Отпустив мои волосы, Элис достала с кармана конверт и бросила на стол, взглядом приказав открыть. Я ощущал себя, как акробат неумеха, ступивший на тонкий канат. Назад не вернешься, а вперед идти необходимо, чтобы не упасть. Молча взял конверт и дрожащей рукой достал стопку каких-то фотографий. На них были мы с Кариной. Вся наша история любви, которую так тщательно скрывали от посторонних глаз. Взгляды, эмоции, улыбки, поцелуи. Мы на крыше, в машине, в окне квартиры. Были даже фото через замочную скважину, где мы страстно целовались. Все было известно ещё с самого начала. Зря я думал, что Элис не способна сделать стены зрячими. Увы…
— Не может быть, — выдохнул я, рассматривая фото. — Ты не могла…
— Для меня нет ничего невозможного, когда до тебя дойдет? Ты должен ее бросить и забыть. Я не стану с ней сюсюкаться, как с Лизой. Достану из-под земли, убью, а тело сожгу. Ее никто никогда не найдет. Выбирай, Адам. Отношения с ней и такая цена? Или свобода?
     Меня душила боль. Сильная, всепоглощающая и разрушающая. Казалось, каждая клеточка кровоточит и разваливается на части. Даже в момент насилия я не ощущал ничего подобного. Душа умирала, а последняя надежда на счастливый исход раскололась вдребезги. Вот и пришел конец нашей счастливой взаимной истории с Кариной.
— Хорошо, я сделаю это. Дай мне время.
— Нет. Ты сделаешь это сейчас. Я должна быть свидетелем. Не забывай, что стоит мне лишь пикнуть, и пуля окажется у нее в голове.
— Ладно. — Я не мог нормально дышать. Поток мыслей вскружил голову и начал доводить до тошноты. Карина не поверит. Не послушает меня ни под каким предлогом, решив, что меня заставили. Вопрос моей безопасности ее волнует больше, чем взаимность. Даже если мы расстанемся, она рискует оказаться рядом, переживая за меня. А значит, ее жизнь будет в опасности в этом городе. Из-за меня…
    Я взял в руки телефон, и, протяжно вздохнув, нажал на кнопку вызова. Я должен избавить ее от себя. Сделать так больно, чтобы она перестала думать о моей безопасности. Чтобы уехала из города, вернулась к бывшему, в конце концов, и забыла о моем существовании. Дома она будет свободна от людей Элис. Здесь же за ней продолжится слежка.
— Алло, Адам? Ты в порядке? — послышался взволнованный голос любимой. Хотелось, как обычно, успокоить ее и спросить, как дела. Но, увы, этого больше никогда не будет.
— Все хорошо, — попытался равнодушно ответить я. Голос предательски дрогнул. Надеюсь, она ничего не поняла. — Мне нужно поговорить с тобой.
— Окей, вечером поговорим. — Она немного напряглась — было слышно по голосу.
— Нет, сейчас.
— Но я занята, Адам, у меня работа.
— Карина, это важно!— повысил голос. Нужно быть холодным и жёстким. — Я звоню, чтобы сказать, что все обдумал. Нам нужно расстаться.
— Что? Почему? — Ее голос охрип. Послышался тревожный вздох. — Тебя напугали, Адам? Поэтому ты сейчас это говоришь?
— Нет, со мной все хорошо. — Придал голосу больше раздражения. Черт, почему врать настолько сложно? — Я все осознал, после вчерашнего. Мы зря эти чувства приняли за любовь. Просто помогли друг другу в сложный жизненный период. Но теперь нам нужно разойтись.
— Адам! Не говори глупостей! Что происходит? Тебе угрожают, скажи мне?— Она начала плакать. Это были слезы отчаяния и страха — я уже выучил ее. Значит, не поверила.
— Никто мне не угрожал. Я сам к ней пришел.
— К кому?
— К Элис.
— Господи...
— Карина, мне очень жаль. Но я понял, что все это время жил в самообмане. Я любил ее, но пытался убедить себя, что это ненависть. Сердцу не прикажешь. Это абсурдно, глупо и неправильно, но я ничего не могу с собой поделать. Прости меня.— Я вложил в свой голос столько твердости и убедительности, на которые был способен. Все, чтобы она меня послушала. Это невыносимо! Причинять боль любимому человеку такой откровенной ложью  — нет ничего хуже. Меня разрывало изнутри от каждого слова. Но я настолько за нее боялся, что не мог поступить иначе.
— Я тебе не верю,— как-то чересчур тихо и холодно сказала Карина.  А потом неожиданно сорвалась на крик: — Я не верю тебе, черт побери! Ты не умеешь врать, Адам. Я должна увидеть тебя лично и сама взглянуть в твои глаза. Через полчаса в кафе «Ультрамарин». Ты сможешь приехать?
— Хорошо, давай,— как можно недовольнее согласился я. — Раз уж тебе это так необходимо.
    Карина повесила трубку первая. Сейчас я действительно не понимал, поверила она, или нет. Плохо старался, видимо. Нужно убедить ее в том, что я последняя сволочь. Перестрадает, переплачет, но останется жива и невредима.
— Ты поедешь со мной,— мрачно сказал я Элис. — Будешь играть роль моей девушки.
— Без проблем, мой зайчик. — Она довольно улыбнулась и приблизилась ко мне. Тотчас обняла за шею и поцеловала в щеку. Чувство отвращения, боли и злости смешались во мне в убийственную смесь. Но я должен сыграть эту роль. Должен переступить через себя, чтобы защитить Карину.
     Дорога к месту прошла, как в тумане. В салоне дорогущей машины Элис стоял знакомый аромат духов. Меня начало немного подташнивать. Этот запах возвращал меня в прошлое, заставляя вспоминать фрагменты насилия. Хотя может, настоящее гораздо страшнее? Мне было настолько плохо эмоционально, что я не мог трезво воспринимать события. Даже отталкивать липнущую Элис не имел больше сил. Все шло под откос, стремительно катилось в пропасть, и я не мог остановить этот процесс.
     Карина уже сидела за столиком. Она была бледная, мрачная, с мокрыми ресницами и чуть подтекшей тушью. Увидев нас, она так и замерла на месте, словно увидела призраков. Подавив отчаяние, я взял Элис за руку, и мы вместе подошли к столику Карины. Я не должен изображать ничего, кроме чувства вины. Мое поведение не должно противоречить обычному, иначе она все поймет.
   Мы присели за ее столик. Против собственной воли, я придвинулся поближе к Элис. Карина смотрела на меня убитыми глазами.
— Ты заставила его, мразь? Пригрозила чем-то? — срывающимся голосом она обратилась к Элис. Та лишь расплылась в победной улыбке и пожала плечами.
— Успокойся, Карина. Никто никого не заставлял, — с трудом выдавил я.
— Что с Лизой произошло? — на ходу перебила она, чем сбила меня с толку.
— С ней все в порядке. — Я не понимал, к чему она клонит.
— Не ври мне. Ты просто боишься, что со мной случится что-то похожее. Я слишком хорошо тебя знаю, Адам.
 — Дело вовсе не в Лизе, не ищи оправдания, — покачал головой я. — Виноват только я. Жил в постоянном самообмане. Настолько запутался в своих чувствах, что с радостью ухватился за историю с тобой, думая, что смогу забыть. Я безумно скучал по Элис, но боялся себе в этом признаться.
— Я тебе не верю,— она покачала головой, но уже не выглядела так уверенно.
— Прости, Карина. Я  последний мудак, знаю. Но ты была права вчера. Мы были связаны с Элис еще с тех пор. Только рядом с тобой я понял, что люблю ее. То, что случилось вчера, мне открыло глаза. Без этого я бы не осознал, по кому на самом деле скучаю. — Надеюсь, Элис не поняла, что речь шла о сексе. Только эта тема смогла бы уколоть Карину и заставить ее поверить.
— Ты издеваешься надо мной? Скажи, что это ложь! Вы сейчас оба надо мной издеваетесь, да? — Она начала плакать. Слезы так неожиданно хлынули из ее глаз, что сердце мое ухнуло куда-то вниз. Неужели она начинает верить?
— Прости меня,— раскаивающимся голосом попросил я. И в этой фразе не было лжи. Сейчас я проклинал себя. Но не за то, что якобы влюбился в Элис, а за то, что причиняю ей боль. Это было жестоко, но я сознательно пошел на этот шаг. — Понимаю, что поступил, как мразь. Но сердцу не прикажешь.
— Ты хочешь сказать, что простил ей насилие? Причиненную боль? Она искалечила твою психику, а ты понял, что любишь его? Какого черта, Адам? — Она истерически засмеялась сквозь слезы.
— Если любишь — все простишь, — по актерски горячо сказал я и мечтательно улыбнулся. Затем повернул к себе лицо Элис. — Как бы сейчас стыдно не было признаваться, но это единственная женщина, ради которой я готов на все. Да, я понимаю, что она немного чокнутая, и у нас все произошло, не как у нормальных людей. Но я действительно люблю ее.
      Я боялся свалиться в обморок от слишком откровенной лжи. Моя душа противилась, а рассудок приказывал добить Карину по полной. Чтоб уж наверняка захотела уехать и забыть о моем существовании. Я ощущал себя так, словно режу ее по живому, как убийца садист, стремясь причинить еще более сильную боль. Наверное, я никогда не смогу себя за это простить.
 — Я тоже люблю тебя, солнышко. Больше всего на свете, — так же страстно ответила Элис и потянулась к моим губам. Черт, я этого не планировал. Нет! Это слишком жестоко. Только не перед глазами Карины. Но если сейчас отстранюсь — она все поймет. И я ответил на поцелуй  — глубокий, страстный, чувственный… Именно так это, наверное, выглядело со стороны. Вот только я пережил минуту ада. Хотелось просто сдохнуть.
 — Вот как,  — тихо простонала Карина. Посмотрев на ее несчастное, покрасневшее от слез лицо, меня едва не хватил сердечный приступ. Такой убитой, раздавленной и несчастной, я увидел ее впервые. Да, она, правда, мне поверила. Поцелуй стал решающим.  — Я все поняла. Бывает…наверное. Будь счастлив, Адам. И прощай.
     Покачиваясь, как пьяная, она встала из-за стола и бросилась к выходу. Я боялся, что она споткнется и упадет, но, к счастью, обошлось. Только что мы убили друга. Мне добровольно захотелось в ад.