Сценарий Звезды над Урманом 653-655 часть

Предыдущая страница:  http://proza.ru/2022/01/18/382

653. ИНТ.  Жилище самого шамана. На пороге, как привидение, возникает полуголый Елейка. Он похож на ободранного бобра. Все тело охотника, изрисованное плетью, кровоточило. Волосы его, заплетенные в косы, местами подпаленные факелом, слиплись.

                Елейка
– Не новокрещен я более, и народу о том поведай. Поеду в святую долину прощения у духов просить, за то, что отрекся от них по глупости своей. И ведьму найду, пущай отдают духи назад двух оленей, не нужна мне такая жена. С ней хлопот больно много.



                Шаман
– За камень не заходи, там капище шаманов, ежели оленей на пути встретишь, то и ведьму не ищи, забирай оленей и возвращайся. Я попрошу удачи для тебя.

Действие:
Елейка без спроса снимает малицу шамана с жердины и, натягивая ее на голое тело, обещает.

                Елейка
– Коли вернусь, две малицы отдам весной.
               
                Шаман
– И оленя одного.

                Елейка
– Латна, жаден ты больно, но нынче перечить тобе не буду.

654. НАТ. Тундра. Рассвет. Елей ведет под узды оленя. Рассматривает следы.

                Голос за кадром
Внимательно присмотревшись, Елей нашел место, где обоз сделал остановку. Далее следы разошлись веером. Один след уходил прямо, другой влево, полозья же его нарт повернули в правую сторону к волшебному камню.

                Елей
(Охотник ехидно улыбнулся, повернувшись к оленю)
– Ай баба, ай плутовка, обмануть нас решила. Следы путать хотела,

Действие:
Елейка достает из-за пазухи торбочку с живицей, набирает пальцем и смазывает рубцы на плечах и груди.

                Елей
– Не нужна мне более баба, от нее спина шибко зудит.







655. НАТ. Тундра. Бежит упряжка. Иван, сидит на нартах, задумавшись, глядит на чуть алеющую полоску, растянувшуюся по левую руку по всему небу. Начинается короткий северный день. За его спиной, стоя на полозьях, погоняет хореем оленей Мамар. Четверка маститых оленей ходко бежит строго на юг.


                Голос за кадром
Они остались одни.
Никитий и Паршук, путая следы, увели свою упряжку в тундру на север.
Старец впервые потерял медведя. Хвома отстал. То ли заплутал в сендухе, то ли задержался по своим медвежьим делам.


656. Нат. Толпа самоедов. Стрельцов. Окружили сосну, на которой сидит медведь с ошейником.

                Голос за кадром
А негодник, обняв сосну лапами, поглядывал вниз на стойбищных собак, которые, унюхав зверя, загнали его на лесину и теперь, карауля по очереди, не давали ему шанса убежать за обозом.
На лай собрались детишки, а потом подошли и взрослые.

Действие:
Десятник прикладывается к цевью щекой и прицеливается из пищали, но вдруг сильные руки отводят ствол в сторону.
Мезенцев вырывает из рук десятника пищаль и отбрасывает в снег.

                Афанасий
– Не смей. Ручной он. Вишь, ошейник блестит. По его следам белого старца отыщете. На него давно сыск объявлен. Пока мы с ведьмой возились, главного язычника-то и не приметили. Был он с обозом. Теперь ищи ветра в поле. Шаман, мерзавец, поздно донес. А у медведя след теперича приметен. Вишь? Коготь сломал он, когда на лесину взбирался. Вот по нему и не потеряете след его ни зимой, ни летом. Зверюга-то завсегда рядом с ведуном топчется. Теперь у них стёжка меченая. Донесешь воеводе, да и я слово замолвлю, что ты своим рвением вышел на след Никития-смутьяна. Глядь, и в сотники выйдешь, а то и в младшие воеводы.

                Стрелецкий десятник
– Какой там сотник, как бы по шапке не получить за ведунью. Убёгла ведь.

                Афанасий
– Ну, за это не пекись, я сам с воеводой потолкую. Ты, братец, за послом и его слугой пригляд организуй. Сдается мне, что передал с ним для государя Кольцов Лешка эпистолу-то.

                Стрелецкий десятник
– Так как косолапого с лесины согнать?

                Афанасий
– Руби сосну, он вместе с ней и свалится. Уйдет. Собаки его не возьмут, шибко матёр. Токмо прогонят. Да и самоеды нас просят не бить его. Род у них медвежий тоже. Родня вроде как.

Действие:
Гаджи-Ата, стоя поодаль, наблюдает, как двое стрельцов принялись рубить разлапистую сосну.

                Голос за кадром
Вчерашним вечером, когда на стойбище творилась неразбериха, индус, выйдя из илейкиного чума, неожиданно в потемках наткнулся на Хвому, который, запутавшись в следах, потерял своего наставника. – Тьпу, шайтан, – вздрогнул дед Гаджи, потрепав медведя по холке, – напугал ты меня.
Гаджи при свете луны высыпал на ладонь из ладанки содержимое. Осмотрев четыре шарика смолы, слизнув три штуки и проглотив, хотел было уже положить серьги обратно в ладанку, как Хвома играючи ткнул мокрым носом под руку.
Серьги, подпрыгнув, опустились на ладонь, а вот четвертый шарик упал на снег.
Не успел индус за ним нагнуться, как медведь, мелькнув языком, запустил эликсир жизни себе в пасть.
– Вот шайтан! Ну, на кой тобе-то три жизни? – возмутился старик, но, смирившись с потерей, предложил: – Давай-ка, милай, ошейник, я тобе ладанку подвяжу с сережками.
И вот сейчас, уверенный, что медведь давно ушел по следу, Гаджи был разочарованно удивлен, увидав утром косолапого на сосне, на окраине селения.

Действие:
Сосна с треском заваливается с берега, провиснув как раз тем местом, где находился топтыгин, и Хвома падает под обрыв. Пока собаки, с визгом разбежавшиеся от ветвей дерева, опомнились, пока осела снежная пыль, Хвома, прихрамывая на переднюю лапу, уже бежал легкой рысью по бурелому.


657.  НАТ. КАПИЩЕ ШАМАНОВ. Елей, дойдя до колдовского камня, растерянно остановился.


                Елей
- Нарты с олешками стоят, а людей не видать. Пешком они далее пошли, что ли?

Действие:
Старик обходит камень и еще раз присмотрелся к следам. Следы трех человек обрываются перед камнем, за валуном же простирается нетронутая снежная гладь.

                Елей
– Ну и дела.

                Видение шамана
– За камень не ходи, там капище шаманов.

                Голос за кадром
Но Елейка был упрям. Отойдя на несколько шагов, он разбежался и прыгнул через камень. Отряхнувши малицу, самоед огляделся. Вокруг простиралась та же снежная пустыня. Ничего не произошло. Его олень, подошедший к чужой упряжке, осторожно щипал лежавший на нартах ягель.
Елейка перелез назад через камень. Отошел от валуна и присел на пустые нарты.

                Елей
– Отдохну и еще раз попробую.

                Голос за кадром
Олени, безразлично жуя, косились на странного человека, который то вставал и подходил к камню, то, отходя и разбежавшись, вновь прыгал через него.


658. ИНТ. В КОЛДОВСКОМ ЧУМЕ

                Антип
– Вот старый осел, ведьм еще дюжину раз через валун сиганет, и получится у него в колдовской чум попасть-то.

                Яна
– Муженек пожаловал, он за меня белого оленя отдал шаману, так теперь не угомонится, пока свое не вернет.

Действие:
За спиной десятника раздается жалобный рев. Яна и Антип оборачиваются. Это Емелька, поймав за хвост маленького ящера, пытался затащить его в чум из левого проема.

                Яна
– Да отпусти ж ты его, укусит, вишь, не алчет он на снег из тепла выходить.
Действие:
Парубок отпускает хвост, и тот исчез в пелене левого проема.
Емелька шмыгает носом, бурчит

                Емелька
– Туды нельзя, сюды нельзя. Айда обратно. Вот уведет дядька Елейка сейчас наших оленей-то. Гля, ужо и сбрую поправляет. Надобно в наш мир нам возвращаться, а то без оленей останемся. Пёхом-то далеко не уйдешь.

                Антип
                (освобождаясь от объятий ворожеи)
– Ну-ка, погодь, он и впрямь намылился ехать.


659. НАТ. Вблизи колдовского камня.

Действие:
Антип, кувыркнувшись через волшебный камень, встает на ноги перед Елеем.

                Антип
– Это ты пошто, козья морда, к чужим оленям лапы тянешь?
               
                Елейка
– Ты был в стране духов и вернулся?

                Антип
– Я был и вернулся.

                Елей
– Олени там есть?

                Антип
– Как в колдовской чум войдешь, по левую руку не ходи, тамака ящеры бродют, а вот по правую – гуляй-город из повозок стоит, а рядом оленей видимо-невидимо. Забирай хоть всех. А я жену твою заберу. Лады?

                Елей
– Латна, коли олешки есть, то мне и баба не нужна.

                Антип
– Ну, тогды по рукам?

                Елей
– Ага. Не нужна мне жена безухая. Олени лучше.

                Антип
– Как – безухая?

                Елей
– Отрезала она уши и сыну скормила, когды в урмане заплутала, вот и безухая. Самоедка она.

Действие:
Выкатившись на снег, из ниоткуда появляются Емелька и Яна. А Антип, подведя охотника к камню и поставив его к нему спиной, толкает его. Елей кубарем перелетает через священный камень, исчезнув в морозном воздухе.

                Антип
– Это тобе за безухую. Нечего обзываться. Кувыркаться чрез камень надобно, кувыркаться, тогды все получится.

                Яна
– Он не обзывался, Антипушка, правда это, не пригодились мне сережки-то царицы Сузгун, о коих всю жизнь мечтала. Людоеды мы с сыночком стали. Самоеды.

                Антип
– Людоеды – князья да бояре, а ты любовь моя, хоть и безухая. А серьги вещие тобе ни к чему, мы и так знаем, что далее станется.



660. НАТ. Две упряжки встречаются в пойме реки ОБЬ.

                Голос за кадром
Никитий и Паршук нагнали Ивана с Мамаром уже в нагорной Оби. Прошло более полумесяца, как путники находились в дороге.

                Никитий
– Куды ты теперича, Ванюша?

                Ваня
– Царя доброго искать пойду. Не может ведьм вековой гнет быть над народом, должно же когда-то счастье великое наступить на Руси. Пойду на Дон, там вскоре добрый царь объявится.

                Никитий
       (горько улыбнулся Никитий, обнимая на прощание своего друга)
– Царей хороших не бывает, но ты дерзай, мож и поможешь народу многострадальному, ведьм у тобя три жизни впереди.

                Голос за кадром
Последнюю, прощальную ночь путники провели у костра. Иван должен был повернуть на Пелым, Никита, Паршук и Мамарка ехать далее к Тобольску.

Действие:
Языки пламени костра, весело играя, бросают отблески на кору вековых сосен. Сверху светят звезды. Звезды над урманом. Их россыпь создает млечный путь, похожий на пройденный путь этих людей.
                Голос за кадром
В звездном небе можно было рассмотреть и улыбку князя Гостомысла, который из мира пращуров с любовью наблюдал за своими любимцами.

Действие:
Среди ночи Никиту медведь толкает меж лопаток. Ведун вздрагивает и смеется.

                Никитий
– А вот и наш блудня явился.

Действие:
Теребит Хвомку под подбородок, вдруг настораживается.


                Никитий
– Ну-ка, братец, покажи, что за ладанка у тобя на ошейнике?.. Иван, проснись, серьги сестрицы медведь принес! Сбылось ее пророчество о том, что вернутся они к ней, что бы ни случилось.


661. НАТ. МОСКВА. Ваулихан у кремля.
               
                Голос за кадром
Ваулихан прибыл в Москву только в начале апреля. Грамоту Кольцова принял сам государь Михаил, поручив князю Пожарскому проявить заботу о сыне воеводы.
Книгу «Большого чертежу» боярин Мезенцев завершит к 1634 году и останется в памяти народной как первый картограф Руси. Помог ли ему составить карту Сибири платок ворожеи, нам то неведомо.


662. ИНТ. В колдовском чуме.

Елейка от толчка Антипа, запнувшись о камень, кувырком вваливается в колдовской чум. Встав на ноги, охотник оглядывается. Он стоит под сводом стропил. В стороне, в которую он только что ввалился, он видит отъезжающие упряжки.
Елей встает спиной и, повернувшись по правую руку, смело шагает в проем.

663. НАТ. Тундра. Буровая. Наше время.

                Голос за кадром
Пред очами старого охотника явилась сказочная картина. Огромные стада оленей паслись в тундре. Невдалеке находился гуляй-город. Повозки на колесах и полозьях стояли ровными рядами. Изредка из повозок выходили люди и, пробегая по морозному воздуху, исчезали в большом тереме с огромной каланчой, где что-то гудело, выло и скрипело.
Сняв с пояса маут, Елейка смело пошел к стаду.

                Елей
– Олени, олени, мои олени. Теперь я шибко богат. Я остаюсь в этом мире.

                Буровой мастер
                (раздался за спиной незнакомый голос)
– Эй, дед, это твои олени?

               
                Елейка
(обернулся и оглядел человека в ярко-белом шлеме)
– Мои. Я новоприведен Елей, мне сам русский царь Михаил разрешил вольно жить!

                Буровой мастер
– Так отгони их от буровой подальше, а то соли буровой с химией налижутся да передохнут, как в прошлое лето. Потом опять чуму бубонную или язву сибирскую придумывать придется.  Твоего-то царя, Михаила Сергеевича, уж нету-ти, убег иуда заграницу, да и царь Борис, что опосля его пришел, приказал долго жить, огненная вода сгубила страдальца. Ныне-то у нас новый царь. Владимирская Русь наступила, дедушка, но нам от этого ни жарко, ни холодно. Царь далеко, Бог высоко. Однако отстал ты от жизни, дедуля. Давай уж, гони своих оленей, счастливый ты наш. Топай, топай, в свою страну оленью!

                Елей
– Царь, однако, не солнце, всех не обогреет. А у Бога токмо две руки, и то твои, что ими сробишь, так и жить обустроишь, сынок.

Действие:
Елейка, хлопает свернутым в кольца маутом, щелкает им, как кнутом, гонит стадо в тундру.

     Голос за кадром
Он был счастлив, богат и свободен.


664. НАТ. Эпилог Наше время

Действие:
Видение.
Над тайгой и озерами парит седой ворон, сверху вид озера, по берегам которого болотистая тайга. Сквозь пузырьки воздуха в глубине воды озера, проплывает чудовище – огромная щука Сорт Лунг.
Остров по середине озера. Сквозь заросли появляется вид скалы и вход в пещеру. В пещере с наскальными рисунками, в каменной нише, стоит запылённая и покрытая тенетами статуя Золотой Бабы. Дремучий лес острова. Ведун (отшельник) в длиннополой славянской рубахе с посохом, седой бородой и усами. Рядом с ним ручной бурый медведь. Седой ворон спускается и садится на плечо старцу. Позади ведуна деревянные языческие идолы.
                Ворон.
                Кар.р.р.

   
665. Инт. Жилище представителя Малочисленных Народов Севера (Аласык). Строение из коры и луба, четырехугольной формы не имеющее окон.
На стенах жилища висят шкуры, пучки засохшей травы, бубен, старое ружье-курковка с потертым прикладом, лосиные рога с колокольчиками и ленточками на их ветвях, маска шамана.
В помещении находятся двое.
Это дедушка преклонного возраста, одетый в малицу и внук лет двенадцати, он одет в одежду из меха оленя. Горит в чувале (глинобитная печь) огонь.
Старый шаман подбрасывает хвороста в чувал. Отблески огня освещают его глубокие морщины. Он вытаскивает пальцами из топки уголек и, перебросив его с ладони на ладонь, кладет на табак в трубке, раскуривает.

                Шаман.
                (сетуя)
– Совсем прогорела, однако,

Действие: - рассматривает трубку, разминает между пальцами комочек глины, залепляет ею прогоревшее место в трубке.
               
                Внук.
– Дедушка, я шиповник с толстым стволом на берегу Атлыма присмотрел, могу из него тебе новую люльку вырезать.
               
                Шаман
– Нет, не нужна мне новая. Трубка сия, Угор, это память о наших предках, что великими шаманами пребывали, и испокон веков хранили тайну Золотой Бабы.
Наступит время, и я уйду в страну духов, а тебе предстоит хранить эту тайну далее. Я научу тебя ведать будущее и возвращаться в прошлое. Ты найдешь верных попутчиков и проживешь долгую трудную, но прекрасную жизнь.
               
                Внук
– Расскажи, дедушка, о ведуне Никите, о Ванюшке - маленьком лекаре, о князе Гостомысле, о прапрадеде моем шамане Угоре, в честь которого я и ношу свое имя. Про Бабу Златую и клад Ермака Тимофеевича. Ты так ладно рассказываешь, и я верю, что и на самом деле живут многие из них да здравствуют доселе. И хранятся неприкасаемые сокровища земли племени Шыбыр, берегутся они от людей алчных и жадных.


Действие:
Дед, с любовью глядит на внука, улыбается. Отблеск пламени вновь озаряет его лицо.

                Шаман
– А-то как же. Жительствуют и ныне ведуны. Ибо должен же кто-то наставлять народец наш на путь истинный. Ведь если не будет у нас умного вожака, то превратимся мы в стадо безмозглых оленей. Ну а ежели вожак зазнается, уповая властью, то и его поставить на место надобно, ибо поведет он народ на погибель верную. Вожак-то – от слова «вожжи», а вожжами управлять тоже кто-то должон.

Действие:
Старый шаман выпускает несколько колечек сизого дыма и продолжает:
               

                Шаман
– Много-много лет прошло и еще пройдет. Сколько воды утечет, никто не ведает. Солнце взойдет и снова зайдет множество раз. Хорошие времена пройдут и наступят тяжелые. Но появляются в самую трудную годину ведуны и пестуют они народ, направляя на путь истинный. Вот, к примеру, при народном вожде Степане Разине нежданно-негаданно появился советник по имени Иван. Наш это Ванюшка или нет, никому неизведанно.
Буйного нрава был Степан Тимофеевич, остерегались гнева его даже дружки-атаманы. А Иван, смело входя в походный шатер, тихо перехватывал его руку, которой он замахивался на непокорного станичника, и Атаман утихал, как ребенок. Кое-кто из старых казаков поговаривал, что пришел он по просьбе отца Степана – пестовать смутьяна, оберегая его от упоения властью и гордыни. Якобы показал Иван сломанную деньгу, приставил Разин свою, отцом даденную, и стал Разин Ивану, будто ягненок, послушным.
Ненавидели его молодые казаки, ревновали к атаману, много раз пытались организовать расправу над кацапом пришлым. И убить или прогнать желали.
Но Иван вдруг сам ушел от Степана, когда понял после неудачного штурма Симбирска, что понесла атамана гордыня неуемная. От народа русского отвернулся атаман, казаков поверх всех ставил. Предал он пришлый народ, оставив на стенах на убой, а сам со товарищи сел на струги и удрал. А казаки-то опосля своего атамана и предали, да с братом Федором выдали их царским воеводам. Говорят, странную записку нашел Степан Разин в вещах Ивана, когда тот исчез: «Царей хороших не бывает. Прощай, Ваня».
Жительствуют в урмане ведун языческий Никитий и Иван, жительствуют. Порой видят их. Вот и я помню рассказ деда про то, когда везли князя Меншикова в ссылку вечную, да заплутали в метели обозники у речки Агириш. Тогда-то, будто из-под земли, и явился им старец Никитий да провел к реке Сосьве, спасая от смерти холодной.

  Внук
– Откель ты про это ведаешь, дедушка?

  Шаман
– Шаман я. Сам по указанию князя, который мне во сне пригрезился, ходил на Тагил-реку.

     Внук
– Зачем?

Шаман
– Петь песню предков. Тогда война была большая. Меня не взяли, мол, старый, слепой, сиди в урмане. Но послали вороги птицу железную, чтоб место спалить, где для таких же, токмо уже наших птиц, железо добывали.

  Внук
(смеется)
– Самолет это, дедушка, нам про него в интернате рассказывали, и не железо это, а алюминий. Его у Кушвы добывают. Слыхал я про него. Учитель сказывал, что в Финляндии упал после бомбежки Берлина наш самолет. Его отремонтировали немцы и пустили бомбить рудник на Урале. Но пропал он, до сей поры найти даже обломки не могут.

Шаман
– И не найдут. Я же в бубен стучал. Забрали его духи болотные. Твой пращур, великий шаман Угор, в честь которого ты и назван, говорят, заколдовал целый отряд ногайцев, да так, что они токмо перед Ак-Малой и очухались. И даже не помнят, как из нашего урмана выехали. А тут птицу железную в болото направить, да как белку в глаз, раз плюнуть.

Действие:
Старый шаман, выбивает об ладошку трубку.

Внук
– А медведь Хвома куда делся?

Шаман
– Да так с ведуном Никитием и бродит. Не берет их время. Их самих не встречал я, а вот следы видел. Когтя у медведя одного нет, вот след и приметен.  Никития вечным дедом называют. Молвят, что ведает он про сокровища Ермака, но не могут найти ни злато, ни старца. Только в трудную пору, когда Руси совсем тяжко становится, князь Гостомысл позволяет ему тратить часть сокровищ на благое дело.




С уважением, Олег Борисенко.

г. Нягань,
Ханты-Мансийский автономный округ – Югра.
02 ноября 2013– 22 сентября 2017 года.

Сценарий написан 18 января 2022 года.