Соседи

У мужчины после десятка лет семейной жизни круг радостей сужается до незавидных размеров и когда ненаглядная отъезжает с детьми «к маме», у него выбор невелик – или-или. Теневая подружка порой капризнее той, чей след растаял за горизонтом и в этот раз Сеня Дорохов остановился на более безопасном варианте, только следовало определиться с компаньоном.  Жил он тогда в «хрущевке» на первом этаже, а в сборнике речей и статей Ю. В. Андропова всегда лежала скромная «заначка» для воплощения негромких идей в жизнь. У подъезда на лавочке постоянно сидел сосед Карим, возрастом за шестьдесят - повидавший колымские виды, ныне передвигавшийся с затруднениями. Возле него преданно вздыхал Креляев, желание у них было всегда, шансов – нет, Семён держался от них на расстоянии, поскольку знал – потом не отвяжутся. Колымский старожил по возвращении в среднюю полосу будто бы написал в самый высокий кабинет страны : - Прошу разрешить выезд на жительство в самую демократическую страну мира - Албанию. Вызвали его - куда следует и румяный капитан, владевший методом убеждения, задал вопрос : - В Албанию значит хочешь ? Дальше - провал в сознании, очнувшись на полу, Карим завертел головой : - Никуда не хочу, отпустите домой ! Креляев не имел богатой биографии, обычно «после второй» он проникновенно говорил любому, кто рядом : - Руки-то у меня - золотые, сам знаешь ... Если подсчитать, сколько «золота» снёс он в питейные заведения своими руками - можно было и поверить.

В тот полдень вышел к подъезду Евгений Забродов, поприветствовав соседей, подошёл к Дорохову, он был крепким и надёжным парнем. Они отошли в сторонку и Сеня тихо предложил : - А не худо бы нам слегка «оттянуться» …  Евгений высказал : - Я не против, только вот эти увяжутся ! Вполголоса обсудив вопрос, они разошлись – Женя свернул за угол, а Дорохов вошёл в подъезд, сидевшие на лавочке насторожились, но придраться было не к чему и они снова поникли в ожидании чуда. Открыв изнутри окно с другой стороны дома, Семён передал авоську Евгению, тот очень скоро забросил на подоконник, что Гастроном послал и затем через подъезд проскочил в дверь. Приятели хорошо «посидели», а когда вышли развеяться ко двору, страждущие аборигены просто засверлили их взглядами, однако всё смотрелось гладко и зацепиться было не за что.

Кроме названных страдальцев – жила на втором этаже баба Таша, ей иногда соседи «подкидывали» малышей на пару часиков, на четвёртом - разведёная медсестра Нина с подрастающим сыном, рядом начальник Анохин со своей смуглолицей красавицей, он быстро взлетел по карьерной лестнице и съехал в престижный район города. На третьем этаже проживали две симпатичные сестрички с родителями, этажом ниже мрачноватый дядька Булыгин, его опасались все – и взрослые, и дети, как оказалось – не зря. Он мог спокойно разнести в клочья шалашик, в котором детишки прятали бездомную собачку, а безобидного Креляева просто засудил на два года поселения. Рассорились они однажды у подъезда и Булыгин замахнулся ведром, Креляев увернулся, а мрачноватый товарищ попал в бок своей скандальной жене. Вызвали милицию и не мудрствуя лукаво, удар приписали невинному человеку. Нападение выпивохи на морально устойчивых соседей – примерно так гласила строка протокола … 

Сегодня Евгению и Семёну немало лет, крыши над головой у них более чем приличные – не дремали в своё время да и везло по жизни. В редкие моменты случайных встреч они вспоминают прежние времена и бывших соседей, многие из которых давно пребывают за чертой земных страстей и переживаний …




18.01.22 г.                11 : 59