Алиса в стране взрослых

Девочка устала, она едва держалась, ноги подкашивались, и если бы ее не поддерживала тетя Надя, она упала бы. Внутри огромной дырой зияла пустота. Сил плакать не было, но когда появлялись новые люди с застывшими глазами, Алиса плакала, не обращая внимания на судорожно сжимающие ее руки тети.

Папа лежал чужой, в его руках догорала свеча. Бабушка подошла, взяла со стола новую, зажгла от догорающей свечи и вложила ее в папины ладони. Догоревшую свечку потушила пальцами и положила ее в кучку других огарков. Папа лежал с закрытыми глазами. Он был чужой и не обращал внимания на Алису, словно ее и не было в зале.

Она часто зажмуривала глаза, надеясь, что страшный сон кончится. Она откроет их, и папа встанет, улыбнется ей и скажет: «Я пошутил. А ты поверила, Алиса?»

«Не подходи к ней!» — истеричные слова мамы заставили девочку вздрогнуть, слезы вновь наполнили глаза, и тетя Надя прижала ее к себе. Алиса успела заметить, что дядя Олег остановился в шаге от нее и, виновато улыбнувшись, отошел в сторону. Она была удивлена: почему мама не разрешила дяде Олегу подойти к ней? Он был лучшим другом папы, работал вместе с ним. Был такой смешной, все время говорил: «Вот вырастешь, Алиса, станешь большая, и я на тебе женюсь!» А Алиса, тоже смеясь, отвечала: «Ты сейчас старый, а когда я вырасту, вообще умрешь».

Мама и тетя Надя о чем-то тихо переговаривались, а потом тетя Надя сказала ей: «Пойдем, Алиса», — и повела в другую комнату.

Ноги плохо слушались Алису. Она часто зевала, ей хотелось спать...

Раннее утро, туман еще не рассеялся. Алиса вспомнила: это было, когда они с папой ходили на рыбалку. Влажная трава мешала идти, мокрые ветки хлестали по лицу, больно царапали, а шлепки крупных листьев освежали. Она поне¬многу просыпалась.

Папа стоял у реки. Удочки у него в руках почему-то не было. Он был в черных брюках и белоснежной рубашке, улыбался и смотрел вдаль, мимо Алисы. Она очень обиделась. Она так и знала, что все это сон, а может, как мама говорила, «папина выходка». Девочка остановилась, сложила обиженно губы, скрестила на груди руки — «она с папой не разговаривает». А папа все не шел к ней, и Алиса не выдержала, побежала.

— Папа! Я так и знала! — она бросилась к нему, но папа не узнал ее, будто она и не дочь ему. Он смотрел холодными глазами, отталкивал ее и повторял: «Уходи! Уходи!» Алиса заплакала:

— Почему? Я тебя так давно не видела. Почему ты меня не любишь? — но он все отталкивал ее: «Уходи!»

Девочка сильно зажмурила глаза, зная, что сон уйдет. Осторожно открыла. Папы уже не было. Алиса снова заплакала, но вдруг поняла: и папа, и дедушка, и бабушка зашли в дачный домик. Они просто играют с ней. Она побежала в дом. Там было тепло. Алиса точно знала, что они на втором этаже, на террасе, и поднялась по деревянным ступенькам. Но в комнате никого не было. Алиса закричала, она поняла, что папа ее обманул:

— Папа! Папа! Ты где?! Ты где?!

Кто-то стал ее тормошить. Алиса удивилась: кто мог оказаться в их доме? Мама? Она снова зажмурила глаза, повернулась, потом отважилась посмотреть. Это была тетя Надя.

— Алиса, ты видела сон?

— А где папа? А бабушка? Деда?

— Их нет, Алиса... Они сейчас в раю, им там хорошо. Они думают о тебе, они любят тебя, — спокойно говорила тетя Надя и гладила ее по волосам.

— Не-ет, — Алиса заплакала, — если бы папа меня любил, он бы не лежал там. Почему он не встает?



* * *

Детство для Алисы кончилось с уходом отца. Она поняла, что раньше жила в сказке. Мир взрослых был миром детства потому, что в нем был папа.

Спустя месяц мама повела ее в первый класс. Алиса вспомнила: они с папой целый год мечтали о том, как вместе пойдут в школу. Папа Алисе обещал, что если ей там не понравится, то вместо нее в школу пойдет он, а она будет работать с дядей Олегом. Было очень смешно представлять, как она станет командовать толстым дядей Олегом. И дядя Олег обещал слушаться ее.

В пятницу учительница отменила последний урок, и Алиса пришла домой пораньше. Открыв входную дверь, она услышала, как мама тихо разговаривает с незнакомым мужчиной. Голоса доносились с кухни.

— Бесполезно, Лена. Там ничего не сделаешь. Олег зарегистрировал новую фирму и все активы предприятия перевел за несколько дней до смерти Алексея.

— Мне эти грязные деньги не нужны. Я хочу узнать, что с расследованием.

— Я разговаривал со следователем прокуратуры, он шансов не видит. Считает, что зацепок нет. Это сделали не местные бандиты.

— Я не верю, — мама заплакала. — Это все Олег сделал, я знаю.

— Все знают, что он, но никто не хочет этим заниматься. Они не собираются делать даже посмертную экспертизу подписей твоего мужа.

— Не верю, что ничего нельзя сделать, — снова повторила мама. — Алексей не мог отдать Олегу предприятие. С чего это такие подарки?

Они замолчали. Наверно, мама поняла, что Алиса уже пришла домой. Но вдруг незнакомец стал громко кричать, так, что Алиса испугалась:

— Это он убил Алексея! Он не подумал об Алисе, хотя у этого ... — незнакомый голос выругался матом, — у этого бандюгана у самого дочь всего на три года младше! Нет ни у кого сомнений: это сделал Олег! Он попросту убил своего друга из-за «бабок». Зачем? Зачем твой муж, как последний лох, взял этого бандита? Он же был простым «быком» у «новоюжных».

— Алексей говорил, что в бизнесе без «крыши» не обойтись. А сам напрямую не хотел этим заниматься. Ему нужен был человек, решающий такие вопросы. Он у меня все-таки кандидат медицинских наук, интеллигент.

— Бли-ин! Он вытащил этого «быка», раскрыл всю «кухню», и что?

— Я хочу, чтобы его наказали. А мы с Алисой как-нибудь проживем.

— Не питай иллюзий, искать не будут. Думаю, что Олег откатил бабки и погонникам, и бандитам. Никто не будет ворошить...

Алиса подошла к входной двери, громко ее захлопнула. Незнакомый мужчина и мама вышли из кухни. Она его узнала: он работал у папы.

— Привет, Алиса, — улыбнулся он ей, будто еще секунду назад не кричал злые слова. Алиса хотела ему сказать, чтобы он про папу плохое больше не говорил, но мама успела подойти и взять ее за руку.

— Алиса, пойдем обедать.

Уходя, мужчина спросил у Алисы:

— А кем собирается стать наша первоклассница, когда вырастет?

— Следователем прокуратуры, — недовольно пробурчала Алиса.

Громко захлопнув дверью, она закричала:

— Я не ваша! Я не ваша!

Мама вышла проводить злого дядю.

— Все хорошо, Лена, я все понимаю, — услышала Алиса его приглушенный голос, — Алиса, наверное, наш разговор услышала. В ее годы я не знал, что такое следователь.

— Спасибо тебе, — мама тоже старалась говорить ти¬хо, — ты настоящий друг.

— Ты правда готова работать продавцом?

— Да, Миша.



* * *

После окончания университета Алиса устроилась работать в прокуратуру. Она не ожидала, что все получится так легко. Даже преподаватели признавали, что туда без блата практически невозможно попасть. Там только свои.

Иногда она думала, что ей во всем помогает папа. Наверное, его душа не успокоилась, поскольку «друг» еще не наказан за предательство. Она заранее решила, что не будет вспоминать эту историю, пока не проработает три года. Психологи считают, что специалистом человек может стать не ранее чем через три года после того, как начнет работать...

Она сделала запрос в архив. Принесли дело о гибели отца. Ей помешал телефон. Звонил шеф.

— Здравствуйте, Сергей Борисович, я вас слушаю.

— Подойдите, пожалуйста, — она услышала хрипловатый голос помощника прокурора.

— Через две минуты буду.

Не лишенный мужского обаяния пожилой помощник прокурора три года назад проводил собеседование с Алисой, когда она устраивалась на работу. Это он принял тогда решение. Ее с первых дней назначили следователем. Она сидела в большом кабинете, где находились и оперативники, чувствовала их косые взгляды: такая молоденькая — и сразу же в следователи. Ей казалось, они думали, что тут все не так просто, к тому же Алиса всегда выглядела моложе своих лет. Ей пришлось в течение года доказывать, что она не через постель, не по блату получила эту должность. Она — перспективный сотрудник.

— Добрый вечер, Алиса Вячеславовна.

— Добрый вечер, Сергей Борисович.

— Я знаю, какое именно дело вы запросили из архива, — он внимательно посмотрел на Алису. — Прошу извинить меня, но я знаю ту трагическую историю, которая произошла шестнадцать лет назад. Недавно я снова просмотрел дело, которое вас заинтересовало. Нам из агентурных данных известно, что человек, который сделал заказ, к местным не обращался. Где-то за три месяца до гибели вашего отца он ездил в Санкт-Петербург. Встречался с представителем криминальных структур. Хоть он и относился к мелким уголовным элементам, но дела вел осторожно. Мы так и не выяснили, кому он сделал заказ и что потом стало с исполнителем. Вы знаете, что произошло с другом вашего папы?

— Нет, я не интересовалась, будто ждала, что время для этого само придет.

— Меньше чем через два года этот Бурмин потерял предприятие. Грамотные рейдеры отобрали у него бизнес. К «быкам» он вернуться не мог, стал работать охранником, спился. Затем грузчиком пытался заработать в Москве на рынке, сейчас уже не работает. Жена от него ушла, а дочь с четырнадцати лет зарабатывает на жизнь проституцией...

— Зачем вы мне это рассказываете? — прервала Алиса.

— Вам стоит сходить в кафе «Лира», — не обращая внимания на реплику подчиненной продолжил помощник прокурора, — оно около нового автовокзала. И лучше пойти ранним утром. У входа вы увидите троих-четверых мужчин с пропитыми лицами. Среди них и друг вашего папы, Бурмин, раздражительный, как любой алкоголик, злой на весь мир и на людей. Но главные объекты его ненависти — это собутыльники и уборщица кафе, которая вечно их гоняет. Иногда они бывают счастливы, когда добряк, деревенский парень, угощает пивом или водкой. Но вообще-то они конкуренты — борются за недопитое пиво или еду, оставшуюся после девушек из соседнего офиса, следящих за фигурами. А после девяти вечера пройдите мимо так называемого дежурного магазина. Обратите внимание на девушку с короткой стрижкой и блеклым лицом, пока еще более-менее опрятную. И некоего Баклана рядом с ней. Это ее сутенер. Помятая девушка — дочь Бурмина. А жена ищет свое счастье в деревушке недалеко от Ядрина. Вы хотите все это увидеть?

— Нет.

— Вы хотите изучить дело, взятое из архива?

— Нет.

Он внимательно посмотрел на нее, потом продолжил:

— ...Я думаю, если мы не довели дело до земного суда и преступление не раскрыто, спустя время человек, его совершивший, все равно будет наказан, поверьте мне. Это сделает высшая инстанция, которую многие называют Всевышним, — он замолчал, повернулся к окну. Алиса тоже молчала. Она ждала.

— И как вы собираетесь поступить с делом, которое вас заинтересовало? — помощник прокурора снова посмотрел на нее. Его голос звучал официально.

— Я сегодня же сдам его в архив, — Алиса тоже перешла на официальный тон.

— Вы талантливы, и мы оба знаем, что вы пришли к нам работать ради одного дела. Вы можете мне сказать, кем вы видите себя в будущем?

— Мне нравится моя работа...

Бабье лето затянулось. Уже ноябрь. Но кругом сухо. Крестьяне такую пору называют чернотроп, наверно, оттого, что в деревне сейчас проселочные дороги и вспаханные луга — черные, как расплавленная смола. Ветки деревьев почти обнаженные. Алисе хотелось их пожалеть, осторожно пригнуть к себе и погладить редкие листья. Черное небо с проступающим на нем звездами ее уже не пугало. Алиса всегда чувствовала себя одинокой, думала, что небо ее обмануло, оставив в этом неуютном мире без отца.

«Я живу в мире взрослых. А может, и я взрослая?»