Мой ЦДЛ. Первое знакомство

Я прекрасно помню день, когда я впервые переступил порог этого замечательного Дома. Мне шёл двадцатый год, я писал стихи и, естественно, считал себя лучшим или, по крайней мере, одним из лучших поэтов современности, которого, почему-то до сих пор не оценили. Наверное, из зависти. Как Владимир Владимирович Маяковский в своём знаменитом обращении к Пушкину – помните: «После смерти нам стоять почти что рядом: вы на Пе, а я на эМ», – я ставил себя в один ряд с великими прошлого и позапрошлого века (ну, и кое с кем из современников, но очень «кое с кем»). И всё ждал, что вот объявится некто, положит на моё плечо свою руку и скажет: «Старик, ты – гений». Не больше и не меньше.
Но все эти «некто» обитали в другом мире, скользили по другим орбитам, где-то там, в вышине, и орбиты наши, к сожалению, никогда не пересекались, а были настолько параллельными, насколько это допускала Евклидова геометрия.
И меня это очень волновало и, в определённой мере, расстраивало. «Ведь должна же быть, – говорил я себе, – некая точка, где эти параллельные, как утверждал великий Лобачевский, пересекутся!»
Вот тогда я впервые и услышал о существовании ЦДЛ – Центрального Дома литераторов, расположенного в городе Москве на улице Герцена. И сразу же понял: заветная точка пересечения орбит находится именно там!
В 1970 году интернета еще не было. По крайней мере, в Советском Союзе не было точно. Но зато были друзья-поэты (старше меня), которые обо всём знали и могли дать дельный совет. Кое-кто из них уже состоял в заветном Союзе писателей и бывал в ЦДЛ. Судя по их рассказам, классики современной литературы рядами сидели там за столиками ресторана и кафе и просто жаждали пообщаться с молодыми и талантливыми авторами из советской глубинки. То есть, при некотором допущении, жаждали общения со мной. И я просто не мог не утолить их жажду.
В апреле 1970, воспользовавшись несколькими свободными от учёбы днями и соврав что-то родителям, я рванул в Москву. Из рассказов всё тех же друзей поэтов я знал, что для того, чтобы попасть в ЦДЛ, надо доехать на метро до станции «Улица 1905 года», а там – совсем рядом.
До станции я доехал, но, к моему удивлению, никто из снующих рядом москвичей и гостей столицы понятия не имел о том, как попасть на улицу Герцена, а о ЦДЛ и слыхом не слыхивал. Наконец какой-то сердобольный милиционер, на секунду отвлекшись от важного дела – поедания бутерброда с колбасой – махнул рукой в неопределённом направлении и сказал: «Вам туда!»
Туда я и пошёл. После двадцатиминутного бесцельного скитания по окрестностям станции метро, я вновь решился обратиться за помощью к народу. Выбрав объектом своего обращения пожилого и, как мне показалось, интеллигентного человека, я обратился к нему всё с тем же вопросом: «Как попасть на улицу Герцена?» Он, мельком взглянув на меня, ответил: «Идите за мной». И быстрым шагом направился вглубь переулков.
Через несколько минут мы свернули на небольшую улочку, сплошь застроенную особняками 19-го века. (Как потом выяснилось, в основном это были ансамбли посольских зданий небольших государств).
«Это – Герцена, – сказал мой провожатый. – Вам куда?»
Всё ещё не веря своему счастью и не надеясь на конкретный ответ, я промямлил: «Мне в ЦДЛ».
«Идите за мной», – повторил мой спутник и зашагал вперёд.
После минутной паузы он вдруг обернулся ко мне и спросил: «А приглашение у Вас есть?»
«Какое приглашение?» – удивился я.
«Ладно, – сказал он и достал из кармана сложенный вдвое белый пригласительный билет с золотым тиснением, – держите. Только, чур, моё место не занимать!» И засмеялся одному ему понятной шутке.
Я с благодарностью взял из его рук приглашение, а он пошел дальше, чуть похмыкивая себе под нос, вероятно довольный, что так удачно пошутил.
Я открыл билет. Это было приглашение на юбилейный вечер, посвящённый столетию со дня рождения В.И. Ленина. А вверху было написано: «Уважаемый товарищ Ваншенкин»…