Париж-Стамбул

                Часть первая

                Париж




                1

      Аэропорт Шарля Де Голля  - это огромный муравейник, куда  летят все те, кто хочет своими глазами увидеть Францию и  ее прекрасное сердце - Париж, увидеть, чтобы любить, дышать, жить.

       Самолет из Стамбула прибыл точно по расписанию в 18:35.  Через несколько минут на стойке регистрации загорелся номер рейса и пункт вылета. Около стойки пока было малолюдно, и Алекс сидел  в зале прямо напротив нее. Он находился в зале аэропорта  уже более получаса, почему-то сегодня он торопился, чтобы встретить Элен. Наконец, через стойку стали проходить первые пассажиры стамбульского рейса. Алекс встал и подошел поближе, чтобы не пропустить Элен. Появлялись все новые и новые прилетевшие, но Элен среди них не было.
- Странно, - подумал Алекс, - обычно она предпочитала выходить в первых рядах. Вот вам и летайте самолетами  Air France.

   Наконец, очередь прибывших иссякла, но Элен так и не появилась.  Алекс подошел к стойке и спросил, все ли пассажиры вышли.
- Да, месье, - подтвердила ослепительно улыбающаяся служащая.

   Еще вчера они разговаривали  с Элен по телефону, и она скинула  на его мобильный номер своего рейса. В нетерпении он набрал на смартфоне ее номер, но в ответ раздались  лишь унылые гудки. Алекс вернулся на свое место и стал обдумывать сложившуюся ситуацию.
   Итак, еще вчера она взяла билет на самолет и должна была прилететь сегодня. Элен знала, что он будет ее встречать, и он не мог ее пропустить. Если бы она прилетела, то сразу бы позвонила. Значит у нее изменились планы, и она прилетит другим рейсом. Алекс проверил наличие других рейсов из Стамбула, их было два и решил подождать. Но следующими рейсами она тоже не прилетела. Молчал его смартфон, а ее отвечал лишь унылыми короткими гудками.
- Ну что же, значит - не сегодня. В конце концов у нее есть телефон, ключи от его квартиры, ну а планы, на то они и планы, чтобы постоянно меняться.

  На всякий случай он позвонил ее подруге Николь, но та лишь удивленно переспросила:
- Она что, не прилетела? На нее это не похоже. А вы случайно не поссорились?
Только этого еще не хватало.
   На работе Элен только подтвердили, что она должна была прилететь сегодня и об изменении ее планов им ничего не известно.




                2


    Ночью Алекс долго не мог уснуть, ожидая или звонка, или хотя бы смс-ки от Элен. Смс-ка действительно пришла только ночью. Он прочитал:
- Все нормально. Не ищи меня.
Сообщение было довольно странное, может она кого-то встретила или просто хотела разорвать с ним.

    Утром он позвонил своему старому знакомому Жерому, который долгое время работал в какой-то компании по компьютерной безопасности, имел обширные связи и вообще слыл  гением в этой области. На просьбу Алекса отследить место телефона Элен он хмыкнул, но пообещал помочь. Через некоторое время его телефон дал о себе знать: пришла смс-ка. Она была от Жерома: телефон Элен находится в Париже, в районе Монмартра, причем еще со вчерашнего дня. Выходит, Элен (или ее телефон) все-таки вчера прилетела в Париж. На Монмартре жил ее брат Гийом, они мало общались, но она его как-то c ним  познакомила. Гийом был вечно начинающим художником, но денег никогда не просил, хотя и жил довольно скромно по-монмартрски. Их родители давно погибли в автокатастрофе, но это их особенно не сблизило.

   Значит, Гийом. Поскольку номера его телефона у Алекса не было, пришлось тащиться на Монмартр.  Как ни странно, Гийома он нашел довольно быстро, но брат мало интересовался жизнью сестры и нечего определенного сказать не мог:
- Элен — девочка взрослая и знает, что делает.

  Алекс снова набрал номер Николь:
- Это — Алекс. Элен случайно не звонила?
- Случайно звонила, - ответила Николь, - она прилетела в Париж, но на работу не вышла. Материалы по командировке она передала  на фирму через курьера и попросила отпуск на три дня.
- Странно. Она это как-то объяснила ?
- Лето. Жара. Июль, — засмеялась Николь.

     Раз прилетела, значит надо съездить к ней на квартиру. Квартира была закрыта, на звонок никто не отвечал. Алекс спустился вниз к консьержке мадам Белон.
- Да, Элен приехала вчера поздно вечером.
- А вы ее точно видели?
- Она как-то быстро прошла, но эта точно была она. Правда …
- Что правда?
- Она не поздоровалась, хотя она обычно останавливалась, чтобы справиться о моем здоровье. Правда было уже довольно поздно, и я смотрела телевизор: может она просто не хотела меня отрывать.
- Хорошо, а вы видели, как она сегодня уходила?
- Нет, месье, но утром к ней еще приходил курьер. Минут через десять он спустился вниз,  в руках у него был  толстый сверток. А как она сегодня уходила я не видела.

    Ну что же,  кое-что проясняется. На его счастье в курьерской фирме молодой человек, который приезжал к Элен, был в офисе.
- Нет, месье, я не видел мадемуазель. Квартира была не закрыта,  я вошел, она была в душе.  Она попросила меня забрать приготовленный на столе  сверток и отвезти его на ее фирму "Манифик".  Фирма — наш постоянный клиент и это меня не удивило.
Вот и все, месье.



                3

    Элен работала экспертом в фирме “Манифик“, которая занималась подготовкой к международным выставкам в сфере искусства Древнего Востока. Фирма проводила экспертизы книг, картин, статуэток и прочих артефактов, имела довольно солидную репутацию в этой области. По делам фирмы Элен и раньше часто ездила в Америку, страны Европы, Ближнего Востока. Турцию? Нет, в Турцию она не ездила, по крайней мере, по работе.  Алекс снова набрал номер Николь:
- Привет. От Элен нет новостей?
- Нет. Мне тоже странно.
- А кто от вашей фирмы  раньше ездил в Стамбул?
- Вообще-то я, но в этот раз шеф послал именно Элен. Может быть потому, что это было связано с Агрикаджой.
- Кто такой Агрикаджа?
- Крупный бизнесмен, который занимается древними артефактами. Как раз перед этим Элен ездила в Багдад, осматривала экспонаты. У Агрикаджи Малая Азия и Ближний Восток — его вотчина, а в Стамбуле  у него штаб-квартира.

  Да, вывоз сокровищ из этого района - дело безусловное непростое. Восток — дело тонкое: грань между законом и контрабандой весьма и весьма тонкая. Все это было бы интересно, если бы не то, что Элен просто не выходила на связь уже несколько дней.

  Алекс зашел в Интернет.  Понятное дело, Агрикаджа — крупный бизнесмен, знаток Древнего Востока и даже беглый взгляд на его деятельность в этом горячем регионе вызывал много вопросов.   На всякий случай Алекс позвонил Жерому об Агрикадже, а сам поехал в “Манифик“.

  Секретарша месье Шатроля — шефа фирмы, отослала его к его заместителю Пьеру Леже - довольно скучному типу неопределенного возраста.
- Месье,  мне нечего вам сказать, тем более мадемуазель Ларич с сегодняшнего дня у нас больше не работает.
- Как, вы ее уволили?
- Нет, это было ее решение.
- Так она приезжала сюда?
- Она прислала мне утром электронное письмо с просьбой ее уволить. Нам самим очень жаль отпускать столь ценного сотрудника. Я даже перезвонил ей сегодня, просил подумать, но она была непреклонна.
- Получается, она съездила в командировку, подготовила отчет и уволилаcь?
- Да, так бывает, месье. Сказала, что у нее резко изменились планы. Сожалею, месье, мне вам больше нечего сказать.

  Выйдя от этого субъекта,  у Алекса появилось чувство, что его попросту разыгрывают и в этом странном розыгрыше участвуют все, кроме него. Он уже вышел из помещения фирмы, как его нагнала Николь.
- Я только что узнала, что Элен уволилась и для меня это тоже очень неожиданно.
- Элен в последнее время что-то говорила о каких-то своих планах?
- Нет, хотя мы работаем с ней здесь уже несколько лет. Работали.

  Алекс поехал на квартиру Элен, которая опять была закрыта. Он спустился вниз в комнатку мадам Белон, где та угостила его крепким зеленым чаем, сваренному по ее оригинальному рецепту и предложила посидеть у нее в ожидании Элен. В комнатке был включен телевизор, как всегда, показывали какой-то бесконечный полицейский сериал. Алекс настолько остался наедине со своими мыслями, что вскоре задремал. Его разбудил звук открывающейся двери и чьи-то торопливые шаги по лестнице.
- Месье, по-моему, это - мадемуазель Элен, — вполголоса промолвила мадам Белон.
 
 Алекс рванулся вверх по лестнице, за секунды преодолев несколько пролетов, но дверь в квартиру Элен уже захлопнулась.
- Элен!


                4

- Элен!

  В ответ - тишина. Алекс настойчиво позвонил, но за дверью не было слышно ни единого звука. Он посмотрел в замочную скважину: ключа в замке не было, значит дверь просто захлопнули. Он порылся в кармане и нашел какую-то скрепку, надо попробовать. Как ни странно, дверь открылась. Алекс осторожно вошел в коридор и тихо позвал:
- Элен!

   Неожиданно хлопнула дверь, похоже на балконе. Алекс рванулся туда, но с балкона сначала раздался женский крик, а потом глухой звук, как будто что-то тяжелое упало вниз. Когда Алекс очутился на балконе и взглянул вниз, он понял, что опоздал: внизу в сумраке ночи что-то белело. Опять эта гонка по лестнице, на этот раз вниз во двор. Тело девушки лежало на спине, глаза были открыты, но это была не Элен. Пока Алекс соображал, что делать дальше,  девушка неожиданно открыла глаза и тихо произнесла что-то вроде: Марти...
  Алекс судорожно набрал на смартфоне  номер сначала скорой, а затем и полиции. Тело лежало неподвижно и казалось уже не дышало. Алекс неожиданно посмотрел наверх на балкон, словно оценивая высоту, с которой упала девушка. На какое-то мгновение ему показалось, что в квартире мелькнул свет.
- Неужели я включал свет? - удивился Алекс.

  Он перевел взгляд на девушку: она действительно была чем-то похоже на Элен и неудивительно, что мадам Белон ошиблась. На ней были джинсы, светлая джинсовая куртка и красные кроссовки. Да, именно та джинсовая куртка, в которой Элен хоть и редко, но ходила на работу.

    Скорая и полиция приехали практически одновременно. Врачи занялись пострадавшей, а к Алексу подошли полицейские. Один из них представился — комиссар Трете.
- Вы - свидетель произошедшего?
- Да.
- Эта девушка — ваша знакомая?
- Нет. Но она выпрыгнула с балкона квартиры, где жила моя девушка.
- Вот как, - сказал Трете. - Рассказывайте.

   Пока Алекс, подбирая слова, рассказывал о случившемся, тело девушки положили на носилки и понесли в скорую.Врач виновато сообщил комиссару:
- К сожалению, мы ничего не смогли сделать.
Один из полицейских подошел к комиссару:
- При ней нашли документы на имя Элен Ларич.
- Это — не Элен Ларич, — вмешался Алекс.
- Хорошо.  Вы тут заканчивайте, а мы поднимемся в квартиру.
 
Мадам Белон уже ждала их внизу, словно знала, что что-то произошло.
- Что случилось? Что-нибудь с Элен? - спросила она почему-то Алекса.
- Нет, это - не Элен.
- Разберемся,  - вмешался комиссар. - Вы можете нам понадобиться, мадам, поднимайтесь вместе с нами.
Они с комиссаром поднялись наверх в квартиру Элен.  Входная дверь была не закрыта, а в квартире было темно. Комиссар включил свет:
- Пожалуйста, ничего не трогайте.

    Вскоре в квартиру поднялись и другие полицейские и начали осмотр.
Алекс сел на стул, который пододвинул ему полицейский, рядом с мадам Белон.
- Так вы говорите, что побежали  за девушкой в квартиру и, она, убегая от вас,  выбросилась с балкона? - переспросил комиссар с кривой усмешкой.


               
                5

    Комиссар нервно ходил по своему кабинету: уже близилась полночь, а тут это странное самоубийство. Или все-таки убийство? Он остановился напротив Алекса и раздраженно спросил:
- Вы хоть понимаете, что я могу вас немедленно арестовать, хотя бы за незаконное проникновение в чужое жилище?
- Дверь была открыта, комиссар, а если кто и проникал, так эта несчастная девушка.
- Ваше объяснения  звучат настолько неправдоподобно, что я не могу вас просто так отпустить.

     Остаток ночи Алекс провел в камере полицейского управления в компании каких-то мелких воришек и юных футбольных фанатов,  подравшихся после футбольного матча с участием столичного “ПСЖ“.

     Утром Алекса снова вызвали к комиссару.
- Почему, когда мадам Белон вас разбудила, вы сразу бросились за девушкой? Вы были не в себе?
- В себе, в себе и никуда я оттуда не выходил. А если серьезно, то это - обычное нетерпение разобраться.
- В комнате мадам Белон стеклянные двери, чтобы лучше видеть входящих. Значит, девушка видела вас и консьержку и никак на это не отреагировала.
- Естественно, ведь мы незнакомы.
- Но ведь девушка сразу побежала по лестнице. Может, она все-таки вас узнала?
- Может и узнала, спросите у нее,  - не выдержал Алекс. - Кстати, вы еще не выяснили, кто эта девушка?
- В наших базах она не числится.
- Если бы она меня узнала, то побежала бы вниз по лестнице. Она просто не хотела попадаться лишний раз на глаза мадам Белон, ведь она — не Элен Ларич.
- И услышав за спиной чьи-то шаги, она просто поспешила укрыться в квартире. Кстати, дверь она успела захлопнуть. Как вы ее открыли?
- Когда я подошел к двери, то позвонил в нее и не раз. В конце концов, она могла бы закрыть дверь на ключ.
- Да, у страха глаза широки. Судя по всему, она боялась всех, а вы с вашей настойчивостью были для нее таким идеальным преследователем, что она предпочла смерть.
- Кстати, с балкона квартиры Элен можно легко перебраться на балкон соседней квартиры. Вы проверяли?
- Проверяли. В соседней квартире никого нет, а балкон закрыт изнутри. Там проживает некий месье Джабер, но его давно не видели.
- Джабер? Он случайно не турок?
- Случайно, откуда вы его знаете?
- Элен должна была прилететь из Стамбула. И не прилетела. Случайное совпадение?
- Это - уже слишком сложно. Извините, месье, пока мы  имеем  дело то ли с несчастным случаем, то ли с непреднамеренным убийством и единственный подозреваемый у нас это — вы.

     Алекс провел в полиции еще несколько дней и ночей, пока полиция работала или делала вид, что работала. Но обвинение ему так и не предъявили. И на том спасибо. Видимо, полицию вполне удовлетворила версия несчастного случая.

     Когда через несколько дней Алекс вышел из стен полицейского управления, на улице ярко светило июльское солнце, но вокруг него все было покрыто мраком неизвестности. И главное — где Элен?



                6

       Оказавшись недалеко от района, где проживала Элен,  Алекс решил заглянуть к мадам Белон, хотя мало верил в то, что она может ему рассказать что-то интересное. Прежде чем зайди в подъезд дома, он обошел его вокруг и оказался в довольно большом дворе, который он рассмотрел ночью лишь мельком. Во дворе, заросшим густым кустарником, уже ничего не напоминало о трагедии,  разыгравшейся здесь буквально несколько дней назад. На детской площадке в сопровождении мам и прислуги играли дети. Он посмотрел на балкон квартиры Элен и вспомнил события того памятного вечера. Только сейчас он обратил внимание, что балконы дома были расположены лесенкой и с балкона Элен можно было легко перебраться как на соседний балкон, так  и на балкон нижнего этажа. А что, если эта девушка и не хотела прыгать с него, а просто пыталась перебраться на другой балкон? Его размышления прервал мячик, который покатился прямо к его ногам, а следом выбежала маленькая белокурая девочка.
- Здравствуйте, месье, — чинно поздоровалась она.
- Здравствуйте, мадемуазель, - вежливо ответил Алекс.
- Вы не из полиции?  - подозрительно спросила девочка.
- А что, похож?
- Нет, те были какие-то грубые и нетерпеливые. Когда я начала им рассказывать, как девушка перелазила на балкон к своему молодому человеку, они только надо мной посмеялись.
- А что, на соседнем балконе кто-то был?
- Конечно, с фонариком на голове, как какой-то инопланетянин.

  Из-кустов вышла белокурая женщина и, поздоровавшись, сказала:
- Ой, да вы не слушайте ее, месье, она у меня такая фантазерка. Как услышала, что девушка упала с балкона, так и стала выдумывать. А в тот день она крепко спала вместе со своей любимой куклой. Нас полиция уже об этом спрашивала, мы как раз живем в доме напротив и наши окна тоже выходят в этот двор.
- Ну пошли, моя инопланетянка, - и женщина, взяв девочку за руку, скрылась в кустах.

     Мадам Белон встретила Алекса сначала подозрительно, но потом узнав, что его отпустили из полиции, успокоилась и дала волю своим эмоциям.
- Ох, месье, какая беда и в нашем доме. Раньше я видела такое только в кино. Я  ошибочно приняла эту девушку за мадемуазель Элен, но ведь я ее раньше и в глаза не видела. И как только она оказалась в нашем доме?
- Мадам Белон, а кто проживает в квартире под Элен?
- А никто не проживает. Раньше в ней проживал одинокий месье Фавр, но он умер, а его дети здесь редко показываются. А вот в соседней квартире проживает какой-то подозрительный то ли араб, то ли турок, но я видела его раньше всего пару раз. Вы же знаете, месье, лето, все разъехались по своим загородным домам и Париж как будто вымер.

   Квартира Элен была опечатана полицией, но сама она здесь не появлялась и на связь  по-прежнему не выходила.

    Попрощавшись с мадам Белон, Алекс вышел на улицу и неторопливо пошел по направлению к метро. Был жаркий июльский день и солнце нещадно пекло головы парижан и гостей столицы. В метро было прохладно и, как ни странно, довольно многолюдно. На платформе в ожидании поезда с Лионского вокзала было вообще не протолкнуться, и Алекс прошел в самый конец платформы, где людей было совсем немного. Он продолжал размышлять о сложившейся ситуации, как из тоннеля метро стали слышны звуки приближающегося поезда. И в этот же момент у Алекса за спиной раздались чьи-то торопливые шаги. Поезд еще только-только появился из тоннеля, как Алекс почувствовал чье-то прикосновение, он резко отскочил в сторону и на том место, где еще секунду назад он стоял, оказался  какой-то человек. Не встретив сопротивления, он попробовал остановиться, но не удержался и свалился прямо на рельсы под колеса, выехавшего  из тоннеля поезда. Страшный крик несчастного, скрежет тормозов поезда и  шум пассажиров слились в одном пронзительном звуке.

- Второе самоубийство и буквально в нескольких метров от меня, — удивленно подумал Алекс.
      
    Со всех сторон бежали люди.



                7

- Второе самоубийство и буквально в нескольких метрах от вас, месье Бесси. Пожалуй, это - перебор, - усмехнулся комиссар Трете.
- У вас же есть показания пассажиров метро, — ответил Алекс.
- Да, все они утверждают, что мужчина сам бросился под поезд.
- Уже установили его личность?
- Какое там, при нем не оказалось ни документов, ни телефона,  похоже опознание займет очень много времени. Как вам только удается оказываться в таких местах?
- Конечно, вам было бы гораздо удобнее, если бы на его месте оказался я: при мне документы, телефон и даже ваша визитка, комиссар.
- Вы что-то новое выяснили о своей знакомой?
- Нет, комиссар, она еще и уволилась из своей фирмы.
- Ну что-же, у вас дела — сердечные, у меня — уголовные, - комиссар дал понять, что разговор окончен.

   Выйдя из помещения полиции, Алекс задумался: нет, не похоже, чтобы мужчина бросился под поезд сам. Вспоминая произошедшее, он опять вспомнил это странное  ощущение опасности, на которое он все-таки успел отреагировать. Все это произошло на станции метро недалеко от дома, где жила Элен. А раз так, значит он пошел за ним в метро. Выходит, он был в доме Элен, и эта маленькая девочка была права. Значит, та девушка выпала из балкона тоже не самостоятельно, а ей помогли. Может быть, как раз помог именно тот мужчина, который совсем недавно закончил свои дни на рельсах столичного метро.

   С работы неожиданно позвонил его коллега Андре:
- Алекс, тебя что-то давно не видно в редакции, что-то случилось?
- Нет, просто готовлю статью о серии загадочных самоубийств в Париже.
- Такими статьями сегодня никого не удивишь. Из-за этой проклятой жары мне самому порой хочется бросить все и махнуть куда-то далеко-далеко. А наш офис, дружище, находится на 12 этаже.

    Алекс снова набрал номер Жерома. Тот, немного поворчав, все же обещал помочь. И действительно через полчаса на телефон пришла смс-ка: Париж, Батиньон-Монсо.
Это не могло быть простым совпадением, а только чьей-то весьма злой шуткой. В этом районе жил сам Алекс, и он уже ничуть не сомневался, что Элен окажется в его квартире. Или, на худой конец, ее телефон.

   Когда примерно через час Алекс вошел в подъезд своего дома и вызвал лифт, он уже ничуть не сомневался, что будет потом.  Приехав на свой этаж, он в нетерпении набрал номер телефона Элен и рассмеялся, когда в его квартире раздался его же телефонный звонок.
   Телефон лежал в коридоре на столике, но квартира была пуста.

    Комиссар Трете подняв трубку, внимательно выслушал Алекса и саркастически заметил:
- Радует, что на этот раз обошлось без трупа. Осторожно положите телефон в пакетик и привозите его завтра в полицию, мы проверим на пальчики. Понимаю-понимаю, у нее был ключ от вашей квартиры.

     Насчет этого комиссар был прав, а вот насчет трупа немного поторопился. Когда в полночь в замке раздались звуки вставляемого ключа, Алекс вышел в коридор и включил свет. Не успел он даже подойти к двери, как в коридоре раздались чьи-то  торопливые  шаги и звук спускающегося вниз лифта. Алекс выскочил на балкон, но из подъезда в ночь так никто и не вышел.
- Ну что же, -  философски подумал Алекс, - плохо, если это была Элен и эта странная неопределенность продолжается и хорошо, если это был тот или те, кто завладел  ее телефоном и ключами. В таком случае сейчас бы кто-то  другой  уже звонил в полицию по его душу. А может просто я становлюсь параноиком?



                8

   Как и ожидалось,  все пальчики на телефоне Элен были тщательно стерты. Зачем и как кто-то подбросил ее телефон к нему в квартиру? Судя по ночному посетителю, вопрос “как?”  сразу отпал, если Алексу ничего не приснилось. Как раз, комиссар был именно такого мнения, хотя его и смущали уже два трупа.
   Ничего не прояснилось и по трупам. Пока никто не обращался по поводу пропажи ни мужчины в метро, ни девушки под балконом дома Элен. Что уж тут говорить про саму Элен.
  Как бы то ни было, опознание трупов — это дело полиции, а вот ее поиск — это его личное дело.

    Отвечать на вопросы всегда трудно. Но если эти вопросы задавать себе, то дело пойдет гораздо легче. Итак, поехали.

    Почему Элен не вернулась в Париж? Или она сама этого не захотела, что маловероятно, или кто-то помешал ей это сделать. Второй вариант логичнее, поскольку из него вытекают ответы на остальные вопросы. Значит, она осталась в Стамбуле не по своей воле.

    Затем вместо нее появилась девушка, внешне похожая на нее, с ее документами, ключами от квартиры, мобильным телефоном и даже одеждой? Чтобы что-то делать от имени Элен и не привлекать к себе внимания.
   Например, отчет о поездке. Документы переданы через курьера и на ее фирме это не вызвало никаких вопросов. Так сказала Николь. Потом она увольняется, как говорится: сделал дело — гуляй смело. И это тоже не вызвало особых вопросов.

    А что дальше? Дальше должно произойти что-то, что уже не требует присутствия самой Элен. Николь говорила, что Элен летала в Стамбул для подготовки материалов по какой-то выставке  или по торгам, которые должны произойти в Париже. Надо узнать об это поподробнее у Николь. Да, Николь говорила, что на Ближний Восток летала обычно она. Это понятно: Николь — историк по специальности, а Элен — лингвист.  На его вопрос, чем она занимается, Элен, как-то смеясь, ответила, что изучением плохих человеческих почерков. Значит, в данном случае понадобилась ее умение прочитать и оценить древние рукописи. Надо будет узнать об этом у Николь, а может и у руководства фирмы “Манифик“.

    Идем дальше. Почему эта неизвестная девушка, сообразив, что ее раскрыли, пошла на такой роковой шаг? Она кого-то сильно боялась. Ну не меня же или даже полицию? Она боялась именно тех, кто ее нанял. Или те просто ее убрали, когда она стала им не нужна и даже опасна. Выходит, эта маленькая девочка из дома напротив права. Тогда становится понятным, почему тогда в метро его хотели убить. Именно убить, потому что он, Алекс, стал путаться у них под ногами. А зачем подбросили ее мобильный телефон к нему в квартиру? А вот это уже работа на полицию: мол, смотрите, Элен после возвращения побывала в его квартире, все нормально, и кто ему поверит, что это совсем не так.

   Кто-то вставлял ключ в его дверь? Зачем, чтобы убить? Да его бы могли убить уже давно еще там на квартире Элен. Так и полиция и должна подумать.
    Кто же это и для чего они это все делают? “Похожи на инопланетян“, - вспомнил он слова маленькой мадемуазель. О-о, тогда, да — это серьезные ребята.
    Итак, надо поговорить c Николь.



                9

   Они договорились встретиться с Николь в уютном кафе недалеко от ее работы. Был конец рабочего дня, но посетителей было немного. Они расположились за дальним столиком недалеко от кондиционера.  Николь заказала себе несладкий коктейль с мороженым.
- Элен давала о себе знать?
- Мне нет.
- Мне тоже. Странно все это. Что ты хотел услышать?
- Зачем она летала в Стамбул?
- Ничего особенного. Знаменитый стамбульский музей Топкапы планирует привезти в Париж выставку из своей султанской библиотеки. Это - книги на персидском, арабском и турецком языках, которые относятся к эпохе султана Ахмеда III и прежде никогда не  вывозились за пределы Турции. Правда, это не основная библиотека, а те книги, которые в основном хранятся в запасниках и редко выставляются для широкой публики, но есть и настоящие шедевры. Да, кроме того, планировались еще рукописи из частых турецких коллекций. Но все равно, подобная выставка ожидалась с большим интересом. Мы договорились с музеем  Института арабского мира: они были в восторге и предложили свои площади для выставки.
- Элен ездила непосредственно в музей Топкапы?
- Не совсем. В Стамбуле материалы для выставки готовил месье Агрикаджа — известный турецкий бизнесмен и коллекционер. У нас с ним неоднократно были контакты.
- Что касается отчета?
- А-а, Элен проверила и согласовала перечень экспонатов, всего, кажется, около трехсот.
- Ого, за несколько дней — это же титаническая работа?
- Да, Алекс, историки и лингвисты тоже много работают, а не только вы, журналисты.
- Хорошо, но почему Элен не хочет никого видеть и вообще сразу после возвращения уволилась?
- Не знаю, я думала ты больше знаешь. Да, у Элен был конфликт с Пьером Леже.
- Причина?
- Ну, он к ней приставал. Он и ко мне приставал, но Элен это просто бесило.
- Странно, она мне об этом никогда не рассказывала.
- Ты же знаешь Элен: работу она всегда оставляла на работе.

    Понемногу кафе стало заполняться клиентами, стало слишком шумно. Они расплатились с гарсоном и медленно пошлю в сторону метро.   



                10

     На следующий день Алекс опять позвонил Николь:
- Ты говорила, что Элен незадолго до этого побывала в Багдаде?
- Да, если быть точной, то три месяца назад.

Они опять договорились о встрече и в том же самом бистро Алекс внимательно слушал продолжение рассказа Николь.

     Интересно, до этой последней поездки Элен побывала в Багдаде, где по иронии судьбы встречалась с Агрикаджой. Встречались они по поводу пропавших артефактов, так и не возвращенных в знаменитый Дом мудрости в Багдаде.
    Дом мудрости или Байт аль-хикма — это исламская академия, основанная в 820-годы халифом аль-Мамуном в Багдаде.  При Доме мудрости существовала библиотека Хизанат аль-хикма. Одной из важнейших задач академии был перевод на арабский язык индийских и древнегреческих трудов по астрономии, математике, философии, алхимии.
   В древние века судьба библиотеки сложилось трагически после вступления в Багдад - тогдашней столицы Абассидского халифата 12 февраля 1258 года войск монгольского хана Хулагу внука Чингисхана. Дом мудрости был разрушен и сожжен, впрочем, как и сам Багдад. Хранившиеся в нем тысячи переводных книг и уникальных сочинений были сброшены в реку Тигр.
Такой вот получается Хурал.

   На протяжении многих веков вновь собиралось это богатство. Но и в наш просвещенный век Дом мудрости не избежал покушения новых вандалов. Во время  американского вторжения в Ирак в 2003 году  Бейт аль-хикма опять был разграблен. Правда Соединенные Штаты обещали вернуть в иракские музеи более 17 тысяч древних артефактов, в том числе и в Дом мудрости. Среди них одна из самых древних рукописей - “Эпос о Гильгамеше“. Это - одно из величайших произведений клинописи, написанная на глиняных табличках и относится к великой Шумерской культуре. Есть версии, что многие материалы были позднее использованы в других книгах, даже в Библии.
- Даже в Библии?
- Ну да, описание потопа  в Эпосе полностью соответствует описанию Всемирного Потопа в Библии. Но самое интересное  - не это: были найдены таблички Эпоса на хеттском языке. Элен как раз занималась расшифровкой подобных табличек на языках анатолийской группы языков Малой Азии. Именно с этим была связана ее поездка в Багдад и встреча с Агрикаджой. Не исключено, что некоторые таблички могли быть включены в состав организуемой Агрикаджой в Париже выставки.
- А если более подробно?
- Об этом может знать наш шеф - месье Шатроль, но он вам не поможет: сейчас он на лечении в Соединенных Штатах и всем заведут Пьер Леже. А он вам — не помощник. Впрочем, есть еще один человек, который может об этом вам рассказать. Это — Агрикаджа.



                11

 
     Последующие дни не принесли никаких новостей. Было очень жарко, температура достигла своих привычных 32 градусов, но все еще было далеко до рекордов небывалого лета 2003 года, когда в августе в Париже был настоящий ад под 40 градусов. Все как будто выехали из Парижа или спрятались по домам, но только не полиция.

     Инспектор был легок на помине и назначил встречу: полиция опознала погибшую в квартире Элен девушку. Одетый в светлую рубашку с короткими рукавами, комиссар был скорее похож на мелкого клерка  из делового района Дефанса, но это вовсе  не означало, что в его рукаве нет козырей.
- Ее звали Жанна Вержье, 22 года, последнее место работы — конюшни Комо в  Шантийи, где она ухаживала за лошадями. Но там она уже не показывалась несколько месяцев. Проживала одна,  где-то снимала комнату. Вы ее видели где-нибудь?

   Алекс внимательно рассмотрел протянутые ему фотографии.
- Нет, комиссар. Когда она работала в конюшне, она занималась только уходом за лошадями или еще и выгуливала их?
- Почему вы спросили про это?
- Если она была неплохой наездницей, то значит была достаточно ловкой девушкой и могла легко перебраться c балкона на балкон.
- Мы уже думали об этом, но вопрос в другом: как она вообще попала в квартиру Элен Ларич и почему она хотела скрыться от вас? Может они были знакомы с вашей Элен?
- Нет,  до этого я ее никогда не видел и Элен мне ничего о ней не рассказывала. Я так понимаю, что она - не парижанка?
- Нет, она с юга Франции, с Мартига.

    О-па, А вот и козырь, который  комиссар напоследок припрятал в несуществующие рукава своей рубашки.

- Элен с братом тоже жили  в Мартиге, пока не случилась эта автокатастрофа с ее родителями. Но это было восемь лет назад. Может об этом лучше расспросить ее брата?
- Уже. Он тоже никогда не видел эту девушку ни в Париже, ни в Мартиге.
 
   Уже выйдя из полиции, Алекс подумал, как мало он знал об Элен. Она никогда не  рассказывала ему о своем детстве и юности, а о гибели ее родителей он узнал совершенно случайно, когда в ее квартире на полке он  увидел  старую фотографию  когда-то счастливой семьи и Элен коротко сказала, как отрезала:
- Это - мои родители. Они погибли в автокатастрофе.

   Больше она не хотела об этом говорить, а он особо и не расспрашивал. Наверное, для нее это была хоть и важная, но уже перевернутая страница, а Элен была не из тех, кто занимался самоистязанием прошлым.  Только вот настоящее было каким-то нереальным:  пропавшая Элен, погибшая девушка в ее квартире, которая  зачем-то выдавала себя за нее, неизвестный мужчина, погибший в метро.
   


                12

    Заканчивалась очередная жаркая июльская неделя, от Элен не было никаких новостей.  Алексу вдруг хотелось вырваться из этого потного, шумного и теперь какого-то непонятного для него города, который стал для него таких чужим после исчезновения Элен. 

   Уже ранним утром в пятницу его красный “Ситроен“ мчался по дороге в Прованс, где на Лазурном берегу примоcтился неизвестный ему доселе Мартиг. Для любого парижанина его решение махнуть на выходные к морю было абсолютно естественным, но у Алекса были совсем другие планы. Точнее, полное их отсутствие. Просто ему хотелось попасть в город детства и юности Элен, как будто именно там хранилась разгадка всего случившегося. Уже ближе к полудню, когда солнце стало нещадно палить и рубашка стала совсем мокрая от пота, он наконец повернул у Марселя на дорогу с указателем Мартиг, который встретил его солнечными лучами бесконечного моря. Мартиг - некогда маленький рыбацкий поселок, никогда не был таким популярным среди туристов, как его восточные соседи, поэтому дорога была относительно свободной.

  Город, фактически разделенный на три части каналами, соединяющими озера Этан-де-Берр с океаном, назывался Венецией Прованса. Предыдущий вечер он занимался изучением этого городка и даже историей семейства Ларич, к ожидаемому неудовольствию Элен, которая уже давно закрыла для себя эту страницу. А вот Алексу вдруг захотелось открыть для себя эту книгу, пусть и без разрешения ее хозяйки. Он узнал, что отец Элен  - доктор Пьер Ларич был известным доктором, который работал в одной из многочисленных клиник, расположенных на берегу  этого озера с морской водой. Мать - Моник Ларич - служащая местного муниципалитета. Именно поэтому,  свой первый визит в городе Алекс нанес не на набережную Брескон или канал Сан-Себастьян, а в местный муниципалитет. Служащая сначала настороженно отнеслась к его вопросам, но журналистское удостоверение известного парижского телеканала сделали свое дело. Получив достаточную информацию о родителях Элен со словами: ах, как их жаль, месье,  -  служащая перешла к автокатастрофе.

- Они возвращались ночью из Марселя и на скользкой дороге столкнулись с большегрузным грузовиком. Оба скончались практически на месте, у них остались старшая девочка, которая уже заканчивала школу и мальчик. Это происшествие подробно описывалась в местной газете.
- А дату вы не помните?
- Нет, прошло уже столько лет, но в редакции вам подскажут.

   Поблагодарив служащую за информацию, Алекс зашел в редакцию, где его приход был встречен настолько приветливо, что уже через полчаса Алекс сидел с подшивкой газет за интересующую его дату. Ничего необычного в этом деле не было: виновным был признан водитель грузовика, который пошел на обгон и на скользкой трассе, не справившись с управлением, буквально смял маленький “Пежо“ доктора. Сам процесс описывался довольно подробно, хотя водитель грузовика, некий Жерар Трошар, сразу признал свою вину. Были даже фотографии из зала суда, на которых Алекс не без труда узнал в оставшихся сиротах доктора - Элен и ее брата Гийома. Ага, вот, через месяц после оглашения приговора виновник автокатастрофы скончался в тюрьме Марселя. У него остались сын Симон и дочь Жанна.
  Так, где эти фотографии из зала суда? Нет, не то, не то. Вот. Со старой фотографии на Алекса смотрела девочка-подросток с грустными глазами удивительно похожая на Элен.

   Мирей, миловидная служащая редакции, помогала ему, хотя Алекс и не сомневался. Незадолго до автокатастрофы у водителя грузовика Трошара умерла жена, ее девичья фамилия была Вержье. Анна Вержье. Все сходилось, Элен и погибшая в ее квартире девушка по имени Жанна Вержье были знакомы и познакомились они через трагическую смерть родителей Элен.

  Мирей дала ему адрес и телефон мадам Анны Ларич — сестры Пьера Ларича.
C нетерпением Алекс набрал номер Анны:
- Алло, меня зовут Алекс Бесси. Я ищу вашу племянницу Элен.
- С ней что-то случилось?
- Пожалуй, да. Она исчезла. Давайте встретимся.

  Через полчаса они встретились в кафе все-таки на набережной Брескон. Анна Ларич выслушала его внимательно, не проронив ни единого слова, а когда Алекс закончил, как-то виновато  произнесла:
-  Последний раз Элен приезжала в Мартиг несколько лет  назад уже после окончания Сорбонны.  После смерти родителей она весьма неохотно приезжала сюда, а когда сама устроилась в Париже, то забрала туда и Гийома, пристроив его в художественную школу. До аварии мы практически не виделись, я сама поселилась здесь только после смерти брата. Мы редко с ней общались, разве что по телефону, последний раз она поздравляла меня с Рождеством.
- А в Париже вы с ней встречались?
- Нет, никогда.
- У нее остались в Мартиге другие родственники, друзья?
- Родственники — нет: мы с братом родом из Нормандии, родственники матери Элен — тоже оттуда.
- Вам что-то говорит имя Жанна Вержье?
- Нет, первый раз слышу. Еще раз повторю: после смерти родителей Элен словно возненавидела Мартиг, как будто посчитала его виноватым в их смерти.



                13

     Анна Ларич встала, словно давая понять, что разговор закончен, да у Алекса уже и не осталось вопросов, чтобы как-то ее задержать.
- Где вы остановились? - неожиданно спросила она.
- Пока нигде.
- Тогда... , - она сделала длинную паузу, словно что-то обдумывала. - Раз вы друг Элен, то можете остановиться у меня: я уже давно живу одна в доме своего брата.
- Мне право неудобно,  - заколебался Алекс.
- Ничего, время позднее, я ведь практически ничего не знаю о своих племянниках.
- Хорошо, мадам. У меня тут машина.
- Тогда поехали на рю Бусинар, я покажу дорогу.

   Они выехали из старого города и поехали в сторону от моря. Вечер еще не спустился на город, было достаточно светло, и Анна немногословно показывала ему дорогу. Машина остановилась у небольшого дома, Анна открыла калитку, и они прошли по маленькой дорожке, окруженной зарослями кустарникового дуба с примесью дрока и розмарина, откуда-то сверху спускалась виноградная лоза и всюду стоял дурманящий запах лаванды. Они прошли в дом, Анна включила свет, и они очутились в просторной гостиной, которая выходила на террасу.

- Вы можете расположиться в комнате для гостей, ванна и туалет направо, на втором этаже спальня, кабинет брата, комнаты детей. За эти годы я здесь почти ничего не трогала, - как-то виновато произнесла Анна. - На ужин у меня сегодня буйабес - густая рыбная похлебка и фаршированные овощи пти-фарси.
- Ого, — настоящая провансальская кухня, - сделал комплимент хозяйке Алекс.
- Да, пришлось научиться, ведь я перебралась сюда после смерти брата и его жены с севера.
- Давайте угадаю: Гавр или Кале?
- Не угадали, с севера — это Великобритания. Ведь мы с братом наполовину англичане: отец у нас англичанин, а мать — француженка. До смерти брата я ведь жила с отцом в Портсмуте.

   Хороший стол и любезный собеседник располагают к откровенности, и Анна понемногу  стала рассказывать об их семье, потом о семье брата, о том как они встретились в Гавре с Моник, как у них родились дети, как они потом перебрались сюда на юг в Мартиг,  который должен был стать для семьи райским уголком, но так и не стал.

-  Вам чай или кофе? - прервала воспоминания Анна.
- Чай и желательно с лавандой.
- Конечно с лавандой,  - впервые улыбнулась Анна.

- Вы знаете мы были дружны с моим братом, и когда он женился на Моник, я его немного к ней ревновала. По-моему, Моник это чувствовала и поэтому в семье Питера (она первый раз так назвала брата) я не была желанной гостьей. И когда после их гибели я приехала сюда, племянники встретили меня не особенно приветливо. Их конечно можно понять: в одночасье потерять родителей очень тяжело, хотя  их тогда уже нельзя было назвать маленькими детьми. Но особенно напряженность почувствовалась после того, как я начала копать.
- Простите, вы сказали - копать?
- Эта автокатастрофа с самого начала показалась мне странной: от Марселя до Мартига всего-то километров 40, а грузовик как будто нагонял машину брата и буквально снес ее с дороги.
- Но ведь было следствие и вина водителя бесспорна: он сам во всем признался и потом шел дождь. Я читал материалы этого дела, там нет и тени сомнения в непредумышленном убийстве.
- Все это так. Но у виновника незадолго до этого умерла жена, он сам был смертельно болен, младшему сыну требовались огромные деньги на лечение.
- И чтобы решить эти проблемы, он пошел на смертельную аварию, чтобы самому сесть в тюрьму и оставить детей одних?
- Алекс, не совсем так. Сразу после объявления приговора на счет лечения его сына поступили деньги. Случайно? Думаю, нет.
- Что вы про все это думаете?
- Я думаю, что водитель грузовика пошел на это из-за денег. А моего брата и его жену ему просто заказали, и он выполнил этот заказ.
- Когда вы виделись в последний раз с Элен, вы рассказали ей эту свою версию?
- Да. И мы сильно поссорились. Элен считала, что я сошла с ума со своей конспирологией. Элен всегда была сильной девушкой, и после смерти своих родителей она решила сама пробиваться в жизни.  Она сразу поступила в Сорбонну,потому что всегда была увлечена своей лингвистикой, а в университете выбрала себе направление — Древний Восток. Когда она устроилась в Париже, то и брата перетянула. Правда Гийом всегда был слабохарактерный, вечно ни от мира сего.
- Хорошо. С вами можно согласиться, но кому мешал доктор из маленького портового Мартига?
- О-о, месье. Всему виной — мигранты. Вы не знаете, что это такое. Ведь Марсель давно уже не французcкий город.
- Ну это — преувеличение.
- Брат ведь практиковал в Марселе, его клиентами были не всегда законопослушные люди. К сожалению, занимаясь делами брата после его смерти, я  узнала об этой стороне его работы.
- И вы поделились этой информацией с Элен?
- Не сразу, но поделилась. И сразу стала ее врагом.



                14

       Несмотря на то, что Алекс проснулся очень рано, Анна уже была на ногах. Проснулся — это слишком громко сказано, ведь заснул он буквально перед самым рассветом. Практически всю ночь он прокручивал в голове рассказ Анны и как это могло быть связано с тем, что происходило сегодня. Да и сейчас, проснувшись, он вернулся к размышлениям, которые прервал только голос Анны:
- Доброе утро, Алекс, я приготовила вам кофе с круассанами.
- Благодарю вас, Анна, мне кажется, я просто злоупотребляю вашим гостеприимством.
- Ничего, друг Элен — мой друг. Тем более, вы первый человек, которому я доверила свои сомнения. После Элен.

   После завтрака Анна пригласила Алекса в кабинет своего брата. Создавалось впечатление, что после его смерти здесь ничего не изменилось: тот же широкий стол с телефоном и громоздким монитором, большущий шкаф, заcтавленный книгами и журналами. Атрибутами кабинета врача были массивные кресла у стола и кушетка для приема больных. Стены в кабинете были увешаны фотографиями в рамках: еще черно-белыми - его родителей, цветные - уже его семьи: жена, дети. Несколько фотографий были с коллегами по работе: мужчины и женщины в белых халатах. Алекс повернулся к Анне:
- А кто был по специальности ваш брат?
- Дерматолог. Хотя в их клинике морской водой лечили даже от бесплодия.
- Вы ведь совсем не случайно позвали меня в кабинет брата?
- Не случайно. Я вам далеко не все рассказала вчера вечером. Не все, что я успела выяснить и что может иметь сейчас хоть какое-то значение. Тем более, боюсь, что эта история не закончилась.

    Анна молча прошлась по кабинету, словно раздумывая с чего начать, а потом видно приняв решение, начала:
- Я ведь не сразу поняла, что эта автокатастрофа  какая-то странная. Думала, просто несчастный случай, стечение обстоятельств.  Пациенты ведь разные бывают, кого-то удается вылечить, кого-то  — нет. Пока однажды, перебирая бумаги брата, я не наткнулась на фотографии одной девушки, вернее совсем еще девочки. Красивая, я бы даже сказала солнечная девочка, как будто из восточной сказки. И там была еще одна фотография, совсем другого плана: лицо и тело со страшными язвами. Но это была одна и та же девочка, только пораженная страшным недугом. У девочки был диагностирован атопический дерматит, но поскольку традиционные методы лечения не давали особого эффекта, ее привезли в клинику, где работал мой брат. Климатотерапия дала поначалу прекрасные результаты, и счастливая девочка уехала домой в Стамбул.
- Вы сказали в Стамбул? —  осторожно прервал ее монолог Алекс.
- Ну да, - продолжала Анна, - ее отец Эрван Садик — был весьма известный и состоятельный бизнесмен в Марселе. Он очень любил свою дочь и был готов на все ради ее излечения. Так вот, через несколько лет девочка выросла и превратилась в настоящую красавицу. Там она встретила своего единственного молодого человека и уже была назначена дата свадьбы, но коварная болезнь вновь дала о себе знать. Садик снова привез дочь в Марсель, мой брат Питер вновь взялся ее лечить, но на этот раз уже ничего не получилось. После долгих консультаций мой брат пришел к выводу, что климатотерапия уже ничего не даст и надо искать другие методы лечения. Садик воспринял эти слова, как отказ от продолжения лечения и стал угрожать брату.  Тогда брат нашел в Германии медицинский центр, который согласился взять на лечение девушку и сообщил об этом Садику. Видно, у Садика был об этом разговор со своей дочерью, но она восприняла эту новость, как приговор своему будущему. Девушка сделала выбор по-своему и выбросилась из окна дома. Брат был в шоке от случившегося и попросил свою жену приехать за ним в Марсель. Я так и не узнала, встречался ли брат после смерти дочери с Садиком или нет, но возвращались домой в Мартиг они на ее машине и все ответы на вопросы похоронила авария.  Да, грузовик, который водитель Трошар направил в малолитражку моего брата и его жены, работал на компанию Садика.

  Все, что узнала, я рассказала Элен, но она восприняла все это, крайне негативно, хотя ее отец ни капельки не виноват в смерти дочери Садика. Он был порядочным человеком и хорошим врачом и эта история ни в коей мере не бросала тень на его  репутацию.
   Вот такие круассаны, месье.


               
                15
 
     Следующая неделя в Париже ничем не отличалась от предыдущих, более того: летняя жара казалась еще более невыносимой после глотка свежего воздуха от поездки в Мартиг. Никаких новостей от Элен не было и единственно о чем договорился Алекс — это новая встреча с комиссаром Трете у того в управлении.
   
  Комиссар встретил его безразлично, со значением кивнув на ворох бумаг, которыми был завален его стол.
- Вы что-то мне хотели сказать, месье Бесси?
- Да, дело в том, что я ездил в Мартиг и там я узнал, что погибшая девушка Жанна Вержье была дочерью водителя того самого грузовика, виновного в смерти родителей Элен Ларич восемь лет назад.
- Вот как. Это весьма интересная информация, но она ни на йоту не приближает нас к истине. Я не вижу здесь никакого мотива. Ясно лишь одно: они с вашей Элен были знакомы. Кстати, что это вас понесло в Мартиг?
- Когда я услышал, что она из Мартига, то подумал, что это не может быть простой случайностью. Там живет тетка Элен по отцовской линии, которая рассказала мне некоторые факты из той давней истории.

    Алекс кратко передал основные моменты рассказа Анны Ларич. Комиссар  довольно внимательно все это слушал, периодически наполняя свой стакан минеральной водой. Когда Алекс закончил свой рассказ, комиссар сказал:
- Я запрашивал материалы дела об этой аварии, там нет и тени сомнения в ее случайности. Что касается того, что это связано с профессиональной деятельностью отца Элен, то в деле про это нет ни слова. Тем более, близкие люди всегда охотно верят в то, что в обычной аварии всегда присутствует какая-то тайна. Уж поверьте моему опыту и то, что сестра погибшего решила посвятить свою жизнь расследованию смерти своего брата — это может и похвально, но нерационально. Единственное, что я могу вам сказать, месье, что Элен Ларич объявлена в розыск.
- Как вам  это удалось, комиссар?
- Мы попросили ее брата написать заявление о пропаже сестры и делу дан  официальный ход. Я думаю, если ваша Элен найдется, то мы получен ответы на все интересующие нас вопросы.

   Комиссар дал понять, что разговор окончен. Когда Алекс направился к двери, он вдруг остановился и спросил:
- А есть что-то интересное в телефонных разговорах Элен?
- Ни-че-го: ни угроз, ни странных звонков.

    Посредине недели неожиданно позвонила Николь и сообщила, что в Париж приезжает та самая выставка, организацией которой и занималась Элен.



                16

    Несмотря на то, что стеклянные стены здания института Арабского мира были широко открыты палящим лучам июльского солнца, решетчатый фасад здания, выполненный  по принципу машрабии — древней арабской архитектуры, обеспечивал прохладу в ее помещениях. Несмотря на ранний час, музей института уже постепенно начал заполняться посетителями, а на четвертом этаже музея, посвященному расцвету арабо- мусульманского мира, было и вовсе многолюдно. Выставка должна была начаться с традиционного открытия, куда кроме организаторов выставки с французской и турецкой сторон были приглашены высокие гости из министерства культуры Франции, послы Турции и ряда арабских стран, а также многочисленные коллекционеры, эксперты и знатоки арабской культуры. Выставка не была обделена вниманием прессы и телевидения: то тут, то там мелькали вспышки фото- и видеокамер, возникали флеш-интервью. Улыбающийся Пьер Леже в белом костюме с бабочкой, как какая-нибудь звезда шоу-бизнеса, давал интервью известному французскому телеканалу, рассказывая об уникальных экспонатах выставки, с которыми предстояло познакомиться французскому и вообще мировому посетителю. Посреди традиционных и не очень европейцев мелькали бородатые мужчины в восточных нарядах, в белых платках, чалмах и фесках.

   Алекс, пользуясь своим удостоверением известного французского телеканала, чувствовал себя как рыба в воде, хотя подобные интервью не были его любимым делом. Руководство телеканала, хотя и немного удивилось такому интересу к выставке, охотно его отпустило. Поначалу, Алекс внимательно рассматривал пришедшую публику, рассчитывая увидеть тут Элен, но постепенно стал все больше убеждаться, что ее здесь не будет. Иначе все было бы слишком просто.

  Оператор Алекса, Поль Ожур, уже достаточно наснимал материала для вечернего выпуска культурных новостей. Алекс подошел к представителю министерства культуры — миловидной блондинке и задал ей несколько вежливых вопросов, на которые она заученно ответила о грандиозном событии в культурной жизни Франции и важности выставки для укрепления франко-турецко-арабских отношений. Посреди вспышек юпитеров, сливающейся в один шум французской, английской, турецкой и арабской речи, Алекс услышал имя — Агрикаджа и повернул туда голову.

    Появившийся ослепительный турок в черных очках и с седой бородой, одетый по-европейски, уже давал интервью французским и турецким журналистам. Алекс протиснулся со своим микрофоном поближе к Агрикадже и когда возникла пауза между вопросами, спросил:
- Месье Агрикаджа, во время предварительных переговоров с экспертом фирмы “Манифик“ в Багдаде вы обещали привести в Париж прежде нигде не выставлявшуюся клинопись “Эпоса о Гильгамеше“?
Агрикаджа резко повернулся в его сторону и, даже не дослушав вопроса до конца, резко ответил:
- Я не понимаю, о чем вы говорите.

  Сразу перед Алексом возник его помощник - высокий турок в красной феске, который довольно грубо заслонил его от своего патрона. Откуда-то сбоку к Агрикадже  с заискивающей улыбкой подходил Пьер Леже. Как старые знакомые, они обнялись и принялись о чем-то говорить, не обращая внимания на толпу журналистов.

   Потом началась довольно скучная процедура открытия выставки, с пышными и  скучными речами. Наконец, официальные лица, важные гости и организаторы перешли в зал для встреч и переговоров, куда не пустили прессу, а перед посетителями выставки открылись несколько залов с экспонатами. Алекс со своим оператором довольно быстро прошлись по первым трем небольшим залам, где под стеклом были выставлены рукописи из музея Топкапы и других турецких музеев. И только в последнем зале были выставлены рукописи из Багдада: никаких тебе древних глиняных табличек, никакого “Эпоса о Гильгамеше”.

   Наконец, среди посетителей выставки Алекс узнал Николь в светлом деловом костюме, очевидно, она старалась держала марку респектабельности.
- Элен не появлялась? - деловито осведомилась она.
- А что, должна была? - удивленно ответил Алекс. Только сейчас он сообразил, что среди гостей он уже перестал искать глазами Элен.
- Нет, но она столько лет этим занималась, что не могла так просто это пропустить.
- Николь, среди экспонатов из Багдада я не заметил ничего, чем могла бы заниматься Элен?
- Алекс, что за конспирология? В Париж привезли то, что было согласовано. Ты что, разочарован?
- Нет, но ведь Элен так и не объявилась, должна же быть какая-то причина.

   Алекс присел на диванчике и задумался. А на что он, собственно, надеялся? Что сюда заявится Элен и скажет: Извини, милый, я была неправа.
Или этот загадочный Агрикаджа  расскажет ему, как они с Элен отбирали уникальные экспонаты,  которые здесь на  выставке должны были создать эффект разорвавшейся бомбы, но не получилось, не сложилось и, разочаровшаяся во всем и всех, Элен бросила свою работу, бросила все и уехала куда-то в деревню, в глушь, в Шарант.

   Неожиданно откуда-то сбоку подсела Николь. Алекс поднял на нее глаза:
- Ваш Пьер Леже там, - и он показал глазами на закрытые двери, у которых молча стояли крепкие ребята в красных фесках.
- А-а, янычары. Агрикаджа никому не доверяет и везде таскает своих людей.
- Что там за дверями сейчас происходит?
- Не знаю, наверное, какие-нибудь деловые переговоры на высшем уровне.





                17

   Все дни работы выставки Алекс исправно посещал это мероприятие. Многих ученых, экспертов и меценатов он уже узнавал в лицо, даже общался с ними о масштабе выставки, их ожиданиях и впечатлениях. Присутствовал на всех пресс-конференциях и даже семинарах, организованных как для профессиональных арабистов, так и для студентов.

   Пресс-конференция с участием Агрикаджи и организаторов с французской стороны  прошла оживленно и деловито. В профессиональные вопросы специалистов от арабистики Алекс вклинился со своим дилетантским вопросом:
- Месье Агрикаджа, когда вы привезете в Париж шедевр клинописи - ”Эпос о Гильгамеше”?
   Хотя вопрос непосредственно был адресован Агрикадже к  микрофону быстро потянулся Пьер Леже и торопливо с обворожительной улыбкой ответил:
- Всему свое время, месье.

   Алекса больше интересовал не ответ, а выражение глаз Агрикаджи на этот вопрос. Вот как раз никакого выражения и не было: невозмутимое выражения лица, как будто все это мероприятие его и не касалось. Алекс даже и не припомнил, чтобы он прямо отвечал на вопросы журналистов. Этим вопросом занимались или Пьер Леже, или мадам из министерства культуры, или сидящий рядок с Леже импозантный турок. Тот довольно бегло говорил по-французски и все время любезно улыбался. Только вопрос об Эпосе заставил его, как показалось Алексу, нахмуриться и что-то негромко сказать своему соседу.

   После пресс-конференции Леже неожиданно подошел к Алексу и спросил:
- Я очень удивлен месье Бесси, что вы так заинтересовались арабистикой, но боюсь, что вы здесь не для того.
- Что вы имеете в виду?
- Элен Ларич здесь не появится.
- Почему вы так решили?
- Я ее хорошо знаю: уж если она решилась на увольнение из нашей фирмы, то не для того, чтобы прийти сюда ради какой-то дешевой ностальгии.
 
   Очередной день работы выставки постепенно близился к завершению: уже давно уехала шумная пресса, пустели от посетителей выставочные залы, разъехались высокие гости. Уехал и Леже Пьер, а вот Агрикаджа пока не покидал кабинета для высоких гостей. Это подтверждали и его люди, которые откровенно скучали у входа.

   Алекс покинул свое укромное место, прохаживаясь мимо дверей. Ему повезло: люди Агрикаджи на какое-то время  отвлеклись от своей работы  и Алекс, проходя мимо двери, попробовал незаметно проникнуть внутрь. На какое время это ему удалось. Он попал в небольшой коридор, где никого не было и откуда можно было попасть в несколько кабинетов. Алекс только успел сделать несколько шагов, как за его спиной открылась дверь: охрана все-таки не дремала. Ему ничего не оставалось делать, как открыть ближайшую дверь и войти в кабинет. Удача — дело случая, с кресла ему навстречу поднимался Агрикаджа. Но через мгновение Алекс оказался в цепких руках охраны, которые скрутили его и уже была готова позорно вывести. Но Агрикаджа что-то негромко им сказал и Алекса отпустили. Турок молчаливо ждал, молчал и Алекс, обдумывая, что можно и нужно спросить.
- Меня привело к вам личное дело, но оно каким-то образом связано с вами.

  Агрикаджа указал ему на кресло перед широким кабинетным столом и сам сел  за стол.
- Я вас слушаю, месье ...
- Месье Бесси, - продолжил Алекс, - я -журналист, но меня привело к вам совсем другое.
- Что именно? - спросил турок.

   Агрикаджа довольно бегло говорил по-французски и отличался от себя официального.
Осторожно подбирая слова, Алекс начал:
- Для подготовки к этой выставке с вами сначала в Багдаде, а потом и в Стамбуле работала Элен Ларич?
- В Стамбуле — да, в Багдаде - нет. Я ее помню: очень красивая и умная женщина. Подготовкой к выставке  занимался мой заместитель Демир Метин: он сотрудничал с французами, он оформлял документы, согласовывал материалы выставки. Кстати, почему я не вижу ее здесь на выставке? Месье Леже, сказал мне, что ее здесь нет по семейным обстоятельствам.
- Дело в том, что...Она не вернулась из Стамбула.
- Леже мне ничего об этом не говорил. Это еще более невозможно по той причине, что мои люди проводили ее в международный аэропорт и дождались, пока она не зарегистрировалась на рейс в Париж.
- Но в Париж она не прилетела. Прилетел ее отчет  по материалам выставки, ее телефон, ее документы, даже ее одежда.

  Агрикаджа сначала удивленно покачал головой, а потом добавил:
- Значит, что-то случилось в воздухе. Если у этого мира есть верх, то у него есть и низ.

    Он встал, давая понять, что разговор окончен. Алекс поднялся с кресла и подумав спросил:
- Могу ли я переговорить с господином Метином?
- Думаю, сможете, завтра в 10 часов утра он будет в фирме ”Манифик” у этого, у Леже.



                18

    На следующее утро Алекс приехал в офис фирмы ”Манифик” заранее, но в приемной директора он был не первый. В кресле возле огромного аквариума с тропическими рыбками уже сидел Демир Метин. Они поздоровались как старые знакомые, и турок начал разговор первым:
- Меня хозяин предупредил, что вы хотели о чем-то спросить?
- Да, о мадемуазель Элен Ларич.
- Очаровательная женщина. Она вместе с нашими специалистами осмотрела всю предполагаемую для выставки в Париже коллекцию, согласовала перечень отправляемых экспонатов. После этого все экспонаты были помещены в специальные ящики для перевозки.
- Не было никаких вопросов или недоразумений?
- Нет, абсолютно никаких.
- Это касается и экспонатов из Багдада?
- Странно, что вы про это спросили. Дело в том, что к ее приезду в Стамбул, к нам уже поступила иракская часть экспонатов в специальных контейнерах. Мадемуазель Ларич до этого была в Багдаде и все это отбирала и проверяла. Не было никаких вопросов ни у нее, ни у нас.
- Эти ящики вскрывали перед отправкой?
- Нет, они были опломбированы иракской стороной. Вообще, после ее отъезда все ящики с экспонатами больше не подвергались открытию.
- Даже на таможне?
- Даже на таможне, при большом доверии сторон — это обычная практика: знаете ли, древние рукописи — штука довольная хрупкая.
- Была ли среди иракских экспонатов древняя клинопись? — скорее наугад, чем как-то осознанно спросил Алекс.
- Насколько я знаю, то в Багдаде велись какие-то разговоры о включении для выставки древних артефактов клинописи и это бы было великолепно, но в Ираке сейчас сложная обстановка с музейными экспонатами. Дело в том, что под иракской стороной я имею в виду не только иракские власти, но и американскую  военную администрацию. Более того, все вопросы с иракской частью экспозиции мы вели через своего давнего делового партнера, который  уже давно работает в Ираке. Поэтому все и получилось так быстро и оперативно.
- Этот деловой партнер — иракец или американец?
- Не угадали, турок. Господин Садик. Кстати, наш радушный хозяин месье Леже что-то задерживается.

   Алекс сразу вспомнил, что где-то он уже слышал эту фамилию, но сначала не придал этому значения. Часы действительно показывали половину одиннадцатого и Алекс, поглощенный разговором с турком, только сейчас обратил внимание, что секретарша безуспешно пытается дозвониться до своего шефа. Демир Метин еще раз озабоченно посмотрел на часы, встал и сказал секретарше:
- Передайте месье Леже, что я не могу его больше ждать. Я буду готов встретиться с ним на выставке, если он опять не опоздает.

   Кивнув Алексу, турок вышел. В приемной сначала воцарилась тишина, прерываемая лишь звуком набираемого секретаршей номера телефона.
- Ничего не пойму, - удивленно сообщила секретарша.  - Месье Леже - такой пунктуальный, и вчера он несколько раз мне повторил, что сегодня утром у него должна состояться очень важная встреча.
- Наверное, пробки, Лиз. Вон какое лето стоит в Париже, что в такую жару можно планировать?

  Выйдя из здания фирмы, Алекс начал раздумывать о своих планах на сегодняшний день, но его размышления прервал телефонный звонок. Звонил комиссар Трете.



                19

   Алекс снова встретился с комиссаром в его рабочем кабинете. Все там было по-прежнему: шумно работающий кондиционер, неизменная минеральная вода,  даже массивное кресло. Изменился только сам комиссар: от его степенности  и спокойствия  не осталось и следа. Сухо предложив Алексу присесть, он продолжал мерить шагами свой кабинет. Наконец, он остановился напротив Алекса и резко спросил:
- Вы встречались с Пьером Леже?
- Нет, я разговаривал с ним вчера на выставке, а сегодня битый час ожидал его в приемной.
- Не мудрено: сегодня утром Пьер Леже найден мертвым в своей парижской квартире.
- Убийство?
- Нет, никаких следов насилия. Просто приехал вечером с работы, заснул и не проснулся.
- Он жил один?
- Летом, да: жена и дети сейчас живут в загородном доме недалеко от Труа. Соседи не видели ничего подозрительного, утром пришла домработница и нашла его одетым на диване без признаков жизни. Жена подтвердила, что у мужа были проблемы с сердцем. От этой жары ежедневно в Париже умирают десятки людей, но, черт побери, что происходит вокруг этой проклятой выставки.
     Комиссар вдруг резко перешел с языка парижских интеллектуалов на жаргон каких-то портовых докеров, изредка вставляя смачные идиоматические выражения  вроде:
С est quoi ce bordel, butain?!

  Наконец он успокоился, залпом осушил стакан минеральной воды и неожиданно спросил:
- Что вы делали сегодня утром в его офисе?
- Я знал, что утром у него должна там состоятся встреча с Метином — заместителем Агрикаджи и приехал туда заранее, чтобы поговорить с турком об Элен Ларич.
- Ну как, поговорили?
- Поговорил. Ничего нового, но это не изменило моего предположения, что исчезновение Элен и все что происходило потом и сейчас — это звенья одной цепи.
 
   Комиссар снова поднялся с кресла, сделал пару шагов по кабинету и  уже более спокойным тоном спросил:
- Вы знали, что у Леже сегодня должна была состоятся встреча с Виктором Дэвисом?
- Нет, но Дэвис — это серьезно.
- Да, более чем. Дэвис — это фигура: у него крупнейший частный музей Ближнего Востока и Малой Азии, он ездит по всему миру и всеми правдами и неправдами скупает древние артефакты. И совершенно случайно во время работы этой чертовой выставки этот американец оказывается в Париже. Я в это не верю.
- На самой выставке Дэвис не появился ни разу. Я туда ходил, как на работу, да и журналисты подняли бы такой шум, что мaman ne pleure pas.
- Подождите, Алекс, но во время интервью вы постоянно задавали вопрос о древней клинописи, этой, как ее...
- ”Эпосе о Гильгамеше”. Откуда вы знаете?
- Работаем. Что вы знаете об этом Эпосе?
- Так же, как и вы, почти ничего. Единственное, что мне известно точно: перед Стамбулом Элен ездила в Багдад и что она - специалист по древней клинописи.
- Не густо. На выставке никакой клинописи нет, только древние рукописи.
- Полиция может посмотреть официальные документы по организации выставки?
- Официально пока нет, но я пошлю своего сотрудника в ”Манифик”. Что вы там собрались обнаружить?
- Пока не знаю. Можно мне тоже туда подъехать?
- Не возражаю.

    В ”Манифике” с утра  ничего не изменилось, разве что заплаканные глаза секретарши Лиз свидетельствовали  о том, что здесь что-то случилось.  По распоряжению Эжена Фаре, временно выполняющего функции Леже, Лиз  открыла кабинет  шефа. Фаре, маленький стремительно лысеющий господин, быстро нашел интересующие нежданных гостей, комиссара Гриньяна и Алекса, документы. Среди них был и отчет о поездке Элен в Стамбул. Алекс долго и тщательно сравнивал  официальный перечень экспонатов выставки с перечнем  в отчете Элен — ни единого расхождения.  Комиссар Гриньян тоже ничего не нашел, ничего подозрительного. Алекс еще раз взял в руки отчет Элен и пролистал его еще раз. Нет, ничего особенного, 35 страниц отчета, распечатанные на цветном лазерном принтере. Хотя нет или ему показалось? Нет, не показалось: страницы с 24 по 28 были напечатаны на более тонкой бумаге и гарнитура печати была немного другой. Конечно, стопка бумаги в принтере могла закончиться и Элен просто поставила другую. Но со страницы 29 уже была обычная такая же плотная бумага и опять первоначальная гарнитура печати. Это не могло быть случайностью: в отчете Элен  5 страниц были заменены на другие.
 
   Выходя из кабинета шефа, Алекс задержался у стола секретарши Лиз.
- Скажите, Лиз, во время поездки Элен Ларич в Багдад и Стамбул от нее приходила на фирму какая-то электронная почта?
- Не знаю, месье Алекс. На почту шефа точно не приходила, я ее постоянно проверяю, а вот про другие адреса не знаю, у нас за этим больше следит мадемуазель Николь.

   Алекс подумал, что об этом лучше действительно поговорить с Николь, но решил  повременить с разговором, пока он сам  со всем не разберется. Алекс не сомневался, что первоначальный отчет, написанный Элен кто-то подменил, но кто, зачем и с какой целью он не понимал. Да и разговор с комиссаром на эту тему он тоже считал преждевременным. Что он ему сообщит? Разные листы бумаги, разная гарнитура текста для печати? А если это обычная рабочая ситуация: в Стамбуле ведь Элен сидела не в своем офисе, а в чужом и офисная техника там другая. Мало ли, как у них там на Востоке принято, а тут его за такие фантазии просто засмеют. Только сейчас он вспомнил, что в вещах на квартире Элен не было ее рабочего ноутбука. Телефон был, а вот ноутбука не было. На чем же она готовила свой отчет, кроме своего ноутбука? Можно, конечно, спросить об этом у Демира Метина, но что-то подсказывало Алексу, что он не получит вразумительного ответа.  Тем более в этом деле у него точно не было союзников, а его излишняя любознательность может кому-то и надоесть.

   Действительно, люди занимаются своим делом: выставки, бизнес, вон Пьер Леже решил даже умереть, а он лезет со своим дилетантским расследованием. Вас, месье Бесси, девушка бросила, так ведите себя соответствующим образом, как настоящий мужчина, а эти разные эпосы оставьте специалистам. Но Алекс решил  по-другому и позвонил старине Жерому. Тот не спрашивал, зачем Алексу это ему нужно, он просто если мог,  делал то, что его просили. Если это было в его силах.



                20

    Вечером от Жерома пришла электронная почта по интересующим Алекса вопросам. Перевозкой культурных ценностей из Турции во Францию занималась транспортная компания  ”Нергис-Транс”. Компания — известная и солидная даже по турецким меркам с опытом работы на европейском рынке, со всеми необходимыми разрешениями и международными сертификатами по работе со странами Евросоюза. Директор — Мехмет Садик, наверное , тот самый деловой партнер Агрикаджи. Конечно, странно, что Агрикаджа для выставки не воспользовался своей транспортной компанией: у него-то она точно есть. Но поскольку часть экспонатов везли из Багдада сначала в Стамбул, а потом в Париж, это многое могло объяснить: все-таки старый деловой партнер. После общения с Анной Ларич, фамилия  Садик приобрела для Алекса почти  магическое значение, но Садиков в Турции, возможно столько же, сколько и Мартенов во Франции.

   Яхта американского миллиардера и большого любителя культурных ценностей Древнего Восток Дэвиса уже вторую неделю стояла в порту города Марселя.

    Итак, что же у нас получается?
Элен приезжает в Багдад, как специалист именно по клинописи, иначе бы послали кого-нибудь другого, ту же самую Николь. Там отбираются и проверяются эти таблички на предмет показа в Париже. После этого Элен улетает в Париж, а эти таблички грузятся и отправляются в Стамбул, где к ним добавляются экспонаты из музея Топкапы и частных стамбульских коллекций. Опять отбираются, проверяются и готовятся к отправке, к ним добавляются багдадские материалы. Элен теперь уже в Стамбуле все это проверяет, согласует с турецкой стороной, составляется полный перечень материалов для Парижской выставки и вуаля.

   Все отлично. Элен  прибывает  в международный аэропорт Стамбула, регистрируется на парижский рейс, но в самолет не садится и в Париж вместо нее прибывают ее личные вещи, документы, телефон и отчет, в котором уже нет никакой багдадской клинописи. А должна быть? Элен исчезает из-за того, что она что-то узнает, а не должна, или она сама в этом  замешана. По крайней мере, так подумает наш уважаемый комиссар Трете.

  Хорошо, идем дальше. Появляется эта бедная девушка Жанна, играет ее роль, передает отчет на фирму ”Манифик”, а когда что-то пошло не так, она сначала,  якобы, увольняется из фирмы, а потом выпадает с балкона. Правда, какой-то месье повсюду сует свой нос, но в метро он почему-то не пожелал броситься под поезд, тогда ему в квартиру подбрасывают телефон Элен. Чем больше абсурда, тем  меньше можно что-то заподозрить.
  Выставка успешно начинает свою работу, все довольны, но тут месье Леже подвел: взял и неожиданно умер от вроде бы естественных причин. Завтра выставка закроется, экспонаты опять упакуют и отправят в Стамбул и занавес закроется.

  Алекс набрал номер телефона Анны Ларич:
- Здравствуйте, это - Алекс. Нет, никаких новостей по Элен у меня нет. Скажите, Анна, вам что-нибудь говорит имя Мехмет Садик?
- Насколько я помню, так кажется звали старшего сына того самого Эрвана Садика. Ну да, точно, сын — Мехмет, а его несчастную дочь звали Наргис.

   Как интересно получается,  компания ”Наргис-Транс” зарегистрирована на имя его сына.  Значит, Элен встречалась с этим самым Эрваном Садиком, сначала в Багдаде, а потом в Стамбуле и не раз. Сначала все идет хорошо, пока не появляется отчет. Отчет, который устраивает Элен и не устраивает турецкую сторону, Агрикаджу или Садика? Или обоих?

   Его размышления прервал телефонный звонок, звонил комиссар Трете, который приглашал его на стаканчик минеральной воды. На это раз комиссар был не один: в его кабинете сидел некий майор Блан — офицер из отдела Интерпола, который как раз занимался контрабандой древних ценностей.
- У нас есть информация, что Виктор Дэвис занимается скупкой краденных древних артефактов.  В наше поле зрения на территории Ирака и Турции попадал месье Садик, но против них у нас нет ничего конкретного.
- А Агрикаджа? - вмешался Алекс.
- Нет, не думаю, что он будет рисковать своей репутацией ради каких-то сомнительных сделок. Агрикаджа на короткой ноге со многими авторитетными коллекционерами и на хорошем счету в нашем министерстве культуры. Тут что-то другое. Комиссар мне говорил, что у вас есть насчет этого какие-то идеи. Поэтому, мне интересно вас выслушать, месье Бесси.

   Это было явное приглашение Алексу. Ну что же, раз пригласили, значит придется потанцевать.
- У меня, конечно, нет всех фактов по этому делу, - начал Алекс, - но картина складывается примерно следующая. Во время первой поездки Элен Ларич в Багдад ее приглашают как эксперта по древней клинописи. Там она устанавливает подлинность представленного материала, который должен войти в состав планируемой в Париже выставки. Так ей объяснили. Через три месяца Элен прилетает в Стамбул, где принимает участие в согласовании уже полной коллекции для выставки. Это несложно, поскольку древние рукописи из музея Топкапы и их подлинность не вызывает никаких сомнений. Элен подготовила в своем отчете полный каталог предметов для предполагаемой выставки, в том числе, с учетом багдадской ее части. Но в Париж Элен не прилетает, а прилетает ее отчет, в котором некоторые страницы подменены.
- Как это подменены? - вмешался комиссар Трете. - Вы там были с моим сотрудником и ничего такого не говорили.
- Вот теперь говорю, комиссар: несколько листов отчета отличается материалом и гарнитурой печати так, словно их подменили. Конечно, требуется экспертиза, чтобы доказать, что это не случайность.
- Вы по поводу отчета, который находится на фирме ”Манифик”? - на этот раз спросил майор Блан. - Хорошо, мы проведем экспертизу. Все это интересно, но где эта злосчастная багдадская часть?
- Думаю, она еще во Франции и ждет своего нового владельца.



                21

     На следующий день позвонил комиссар Трете.
- Какого черта, месье Бесси?
- Что случилось, комиссар, горит Сена или Интерпол уже провел экспертизу отчета фирмы ”Манифик”?
- Там нечего проводить, отчет исчез.
- Тогда все дороги ведут в ”Манифик”.

   В офисе фирмы ”Манифик” царило легкое оживление: бедный Эжен Фаре, со слегка выпученными от выпавших на его долю испытаний глазами, следил за перемещениями довольно бесцеремонных полицейских. Нет, совсем не так представлял  он свое, пусть и временное, но все же директорство. Фаре уже, небось, и теплые слова приготовил для прощальной речи на похоронах Леже, а тут, глядишь, как бы самому не оказаться его последователем. В приемной Алексу поначалу преградил дорогу какой-то полицейский, но, сидящий на диванчике майор Блан, сделал ему какой-то знак и через секунду Алекс уже сидел  рядом с ним.
- Интересный канкан получается,  месье Бесси: только вчера вы поделились своими сомнениями по поводу отчета и его уже нет. Фаре божится, что закрыл его в сейфе, а ключ всегда носит со собой. И действительно, сейф был был просто открыт ключом. Секретарша говорит, что из посторонних в кабинет шефа никто не заходил, значит открыл или Фаре или …
-  Месье Шатроль.  Тем более время перелета из Нью-Йорка в Париж  всего  каких-то семь часов.
- Ценю ваш юмор, Бесси, но исчезновение отчета подтверждает вашу мысль, что с ним что-то не так. Как только полиция им заинтересовалась, он сразу пропал: нет улик — нет проблем. У вас есть какие-то соображения?
- Сделать копию ключа — не проблема. Кто-то очень внимательно следит за тем, что тут происходит, а алиби есть только у одного.
- У кого же?
- У месье Леже.
- Очень смешно. Этот Фаре  решил устроить в кабинете шефа какое-то совещание, так что  по словам секретарши  вчера во второй половине дня тут был проходной двор. Меня очень интересует один сотрудник этой фирмы — Элен Ларич.
- Меня тоже, майор. Только уже бывший сотрудник.

   После разговора с полицией Алекс подошел к столу секретарши:
- Лиз, Николь сегодня была?
- Нет, после смерти Леже она все время проводит на выставке.


   Примерно через час ”Ситроен” Алекс уже мчался в пригород Шантийи, где в долине реки Нонетт посреди роскошного парка разместился знаменитый аристократический замок рода Монморанси  с одноименным названием. Приятная прохлада реки делало путешествие более приятным, но сегодня Алекса интересовала не какая древняя, а совсем недавняя история. Он держал свой путь на знаменитый ипподром, а точнее, в его конюшни. После серии галантных аристократических envoyer, его наконец направили куда-то к дальней конюшне к некому месье Годону. Услышав, что Алекс интересуется Жанной Вержье, симпатичный старичок неожиданно стал весьма словоохотливым:
- Как же, помню эту девушку: очень работящая, не брезговала никакой грязной работы. Ведь лошади — очень красивые животные, но требуют ухода. Жанна любила свою работу, любила лошадей и, хотя у нас это и не приветствуется, я ей  иногда разрешал покататься верхом. И знаете, месье, лошади ей отвечали взаимностью.  Из нее могла бы получится неплохая наездница, такая она была ловкая и смелая. Жаль, что она от нас ушла.  Говорили, что она погибла, у нас даже была полиция. Жаль ее, месье, правильная была девушка.
- Скажите, месье Годон, перед тем как она от вас ушла, ею кто-то интересовался?
- Не помню, месье, мужчины точно нет. Хотя постойте. Как-то раз какая-то женщина искала здесь свою сеcтру, и они о чем-то долго разговаривали с Жанной.
- Она искала Жанну?
- Скорее, нет. Просто эта женщина искала свою сестру, а увидев Жанну, просто к ней подошла и они разговорились. Еще помню эта женщина назвала Жанну амазонкой, и девушка засмеялась. А потом через какое-то время она уволилась, мол, нашла себе работу в Париже.
- А вы запомнили эту женщину?
- Не-ет, но она такая из себе парижанка.

   Алекс достал свой смартфон и показал старику фотографию Элен.
- Нет, месье, та была такая из себя деловая.

   Скорее повинуясь какой-то внезапной мысли, Алекс нашел в своем смартфоне фотографии с выставки. Вот миловидная блондинка из министерства культуры, но старик отрицательно покачал головой.
- А тут вообще одни месье: французы, турки, арабы. Нет, подождите,  верните назад, вот эта женщина рядом с вами очень похожа. Да, это и есть та женщина. Я же вам говорил, что она такая из себя  деловая.
  Старик показал на ту фотографию, где рядом с Алексом стояла Николь.



                22

     То, что Николь знала Жанну Вержье, еще ничего не означало. Было только очевидно, что Николь оказалась тогда в конюшнях  Комо в Шантийи вовсе неслучайно: она искала не какую-то мифическую сестру, а именно эту девушку. Для чего?  Чтобы что-то ей предложить. Ведь совсем неслучайно сразу после этой встречи Жанна уволилась со своей работы в конюшне и перебралась в Париж. Это организовала Николь или ее попросили? Например, Элен. Но зачем?
 
  То, что о существовании этой девушки Николь узнала от Элен Алекс не сомневался. И Николь решила использовать Жанну вместо пропавшей Элен. Похоже, если только за всей этой комбинацией стояла именно Николь. Смущало только одно: всю информацию о поездке Элен  в Багдад, о встречах с Агрикаджой, об этом самом Эпосе  Алекс узнал именно от нее. Она, Николь, рассказала ему то, о чем он бы никогда не узнал и даже не догадался. Абсурд, если только она  не хотела подвести Алекса и полицию к мысли, что за всеми этими событиями стоит Элен Ларич. Ну не покойный же Леже? Или находящийся на лечении в Соединенных Штатах шеф Шатроль? Да и когда Алекс вместе с полицией стал проявлять нездоровый интерес к отчету, именно Николь могла его похитить из сейфа. Николь ведь не была посторонней, а своей, работала здесь давно, очевидно была подружкой Лиз. Ключ она могла спокойно взять у новопреставленного Леже, который при жизни к ней так нахально приставал. Конечно, Алекс мог просто ошибаться, и Николь все бы ему логично объяснила, если бы он ее спросил. Все-то Николь знала, вот только куда пропала Элен — нет. Может и знает, поэтому и молчит. Как бы то ни было, завтра закрытие выставки и надо будет туда съездить.

    Закрытие выставки резко контрастировало с ее работой и уж тем более с открытием: конечно, не обошлось без официальных лиц, кое-какой прессы.  На заключительной пресс-конференции Николь сидела на месте Пьера Леже рядом с Метином. Агрикаджи с его янычарами не было. Вежливые слова, сладкие улыбки, значительное событие в культурной жизни Парижа — все  как обычно. Вспышки камер, речи, аплодисменты. Даже гимны Франции и Турции умудрились сыграть. Не ожидал.

    Алекс поджидал Николь возле музея института Арабского мира. Она вышла вместе с блондинкой из Министерства культуры, но увидев Алекса, быстро с ней попрощалась.
- Ты не меня ждешь?
- Да,  ведь ждать Пьера Леже очевидно  уже бесполезно.
- Смотрю, что юмор у тебя не пропал, хоть и черный. За время работы выставки и вообще я чертовски устала. Извини, Алекс, мне надо домой, поговорим как-нибудь в другой раз.

    Николь медленно пошла на стоянку к своей машине. Вот она подошла к ней, открыла дверцу и мотор завелся. Только дверцу она открыла не со стороны водителя, за рулем явно уже кто-то сидел. Алекс медленно последовал за автомобилем Николь, стараясь не упустить его из виду. Это было несложно сделать, поскольку Париж стоял в пробках и это были пробки явно не из-под шампанского. Примерно через полчаса после начала преследования Алекс понял, что машина Николь движется совсем не в сторону ее собственного дома. А куда же это уставшая Николь собралась вместе со своим таинственным водителем? Может подальше от парижской жары и суеты. Нет, еще через какое-то время машина повернула в сторону... Да, как раз в сторону квартала, где жила Элен. Из окна своего ”Ситроена” Алекса наблюдал, как машина остановилась недалеко от дома Элен. Из машины вышел незнакомый Алексу молодой человек, галантно открыл дверь для Николь, и парочка скрылась в доме. Заинтригованный Алекс осторожно последовал за ними. Он оказался около наблюдательного пункта мадам Белон, когда дверь наверху хлопнула. Мадам Белон была в своем репертуаре: она смотрела какой-то полицейский сериал и обернулась только тогда, когда Алекс вежливо кашлянул.
- А-а, здравствуйте, месье Алекс? Вы нашли свою Элен?
- Нет, но обязательно найду, мадам Белон. Вы не обратили внимание, кто сейчас только что поднялся наверх?
- Конечно, месье. Это — месье Джабер вместе со своей новой подружкой. Он поселился здесь совсем недавно, и я видела его всего-то пару раз.
- А эту девушку, вы когда-нибудь раньше здесь видели?
- Нет, месье, не помню.

   Вот тебе раз: Николь никогда не бывала в квартире Элен? Хороши подруги или это просто такая память любительницы полицейских сериалов мадам Белон. Алекс поднялся наверх, прошел мимо опечатанной двери  квартиры Элен и остановился на следующем этаже. Алекс не знал, что делать дальше, но ждать пришлось совсем недолго. Внизу хлопнула дверь, и Николь вместе с Джабером начали спокойно спускаться вниз. Нет, на любовников они явно не были похожи. Тогда на кого?

   Когда машина Николь медленно отъехала от дома, Алекс был уже за рулем. И на этот раз Николь не отправилась к себе домой, вскоре они остановились на площади перед Лионским вокзалом. Алекс последовал их примеру. На вокзале парочка остановилась около терминала, купила себе билеты и вышла на платформу. Через какое-то время туда прибыл скоростной поезд компании TGV Париж-Марсель и Николь с попутчиком сели в вагон. Итак, они собрались в Марсель. Николь действительно не обманула его: восьмичасовой поездке на автомобиле она предпочла более быстрый трехчасовой путь на поезде. Значит, они ехали не развлекаться.  Алекс быстро принял решение, купил в терминале билет и еле-еле успел заскочить в вагон, когда поезд тронулся. Пришлось вспомнить уже немного забытые журналистские навыки: черные очки, бейсболка и газета ”Ле-Монд”  делали его похожим на дешевого начинающего репортера. Николь и турок ехали в соседнем вагоне, но приходилось быть очень внимательным, чтобы их не упустить из виду, хотя статус скоростного поезда, следовавшему с редкими остановками, в этом Алексу и помогал.

     Поезд прибыл на марсельский вокзал Сен-Шарль, когда солнце уже зашло. Парочка спустилась на широкую лестницу, которая вела на Афинский бульвар, где взяла такси. У Алекса сейчас в голове был только один план: проследить за ними до порта, где стояла яхта Виктора Дэвиса. Почем именно яхта Дэвиса? Да потому, что вся эта сложная комбинация с Багдадом, Стамбулом, выставкой должна была иметь какое-то логическое объяснение. Еще в поезде Алекс позвонил своему марсельскому коллеге Луи, который сообщил ему, где пришвартовалась эта яхта: конечно же на яхтенной марине Порт де Корбиер. Но сначала Николь с приятелем заставили его призадуматься, долго поплутав по марсельским улочкам. Но потом такси остановились, они вышли из него и направились к одинокому минивену. За рулем минивена кто-то сидел, но, когда Джабер подошел к нему, водитель вышел, и мужчины начали негромко о чем-то говорить. Затем Джабер позвал Николь, они  сели на место пассажира,  причем турок опять открыл перед нею дверь. Интересно все-таки, кто у них главный? На этот раз минивен не подвел Алекса: он следовал именно в яхтенную марину порта. Через полчаса они уже были там, и Алекс отпустил уставшее такси.



                23

      Хотя уже и наступила ночь, набережная марине Порт де Корбиер была отлично освещена ночными фонарями самой гавани и огнями многочисленных яхт. Алексу пришлось изрядно потрудиться, чтобы выбрать себе укромное местечко для наблюдения за прибывшим минивеном и самой яхтой. Даже на фоне многочисленных роскошных суперяхт 150-метровая яхта Дэвиса Supershark выделялась своими выдающимися размерами и оснащением: восемь палуб, почти полсотни кают, лифт, тренажерный зал, вертолетная площадка, джакузи, бассейн, ангар для вертолетов и даже гараж для сопровождающих яхту суден.  Да, вот уж действительно: у богатых свои причуды. За все прошедшее время из минивена никто не выходил, как впрочем  и никто к нему не приближался. Неожиданно за спиной Алекса раздались чьи-то шаги: это был старина Луи.
- Нашел свою малышку? - спросил он.
- Это было несложно, она здесь явно выделяется.
- Судя по всему ночь будет длинной и бессонной, опять криминальное расследование?
- Типа того, ведь мир не меняется.
- Тогда я схожу за сигаретами: не могу же я бросить тебя одного?

   Луи ушел куда-то в сторону в поисках табачного киоска. Казалось бы, яхта уже погрузилась в сон, на минивене тоже не было видно никаких признаков жизни. Но Алекс ошибался: когда у него за спиной раздались чьи-то шаги, он подумал, что это возвращается Луи, но короткий и неожиданный удар, как-будто из темноты, выключил свет в его голове.

   Когда Алекс пришел в себя, он обнаружил себя лежащим на полу в полной темноте. Что это было, яхта или катер, определить было трудно. По старой бандитской традиции его руки и ноги были крепко связаны, а рот профессионально заклеен скотчем. Ну что же: любопытной Барбаре нос оторвали. Нестерпимо ныла голова, но то, что он был еще жив, давало некоторый повод для оптимизма. Алекс попытался ослабить толстые веревки на руках и ногах, но после несколько минут борьбы понял, что это бесполезно. А еще говорят, что Восток — дело тонкое.

   Алекс не удивился, когда в тишине раздался звук ключа и скрипнула дверь. Помещение немного осветилось, и он понял, что лежит в трюме какого-то катера посреди  ящиков. Один из вошедших посветил на него фонариком, и знакомый женский голос властно произнес:
- Сними с него скотч.
  Турок, а это был именно он, быстро освободил его рот.
- Привет, Николь, не ожидал тебя здесь увидеть.
- Я же тебе говорила, Алекс, что я сегодня устала и мы поговорим в другой раз, а ты меня не послушал.
- Я просто искал Элен и попал сюда абсолютно случайно.
- Ты же знаешь: ее здесь нет. А ты мне создаешь проблемы, а проблемы я привыкла  решать.
- Ну раз Элен здесь нет, то может быть твой друг меня наконец  развяжет,  и я поеду к себе в Париж?
- Боюсь, что это уже невозможно, Алекс. Ты теперь слишком много знаешь.
- Сама виновата, что ты меня во все это посвятила.

   Турок недовольно обратился к Николь:
- Что он такое говорит?
- Успокойся, Омер, он знает ровным счетом столько, сколько ему нужно знать для поиска своей женщины.

   Алекс завозился на полу:
- Один вопрос, Николь, почему Элен?
- Ничего личного, Алекс, только бизнес. Она оказалась слишком любопытной и непослушной, впрочем, как и ты. Вы так похожи друг на друга.
- Где она, что с ней?
- Скажу честно: не знаю. Да и зачем это теперь тебе?
- А эта девушка  - Жанна,  как она там оказалась?
- А-а, эта глупая малышка, которая так быстро поверила в ту чепуху, которую я ей наплела про ее отца и про семейство Ларич. За глупость в жизни надо платить и не лазить по чужим балконам.
- Николь, неужели какие-то древние глиняные таблички стоят столько жизней?

  В темноте вновь раздался недовольный голос турка:
- Откуда он про все это знает?
- Успокойся, Омер, он — журналист и у него слишком богатое воображение. Но у тебя, mon cheri, есть возможность его за это наказать. Немного позже.

  Николь повернулась и стала подниматься по ступеньках, а ее mon cheri вновь заклеил Алексу рот скотчем, причем сделал это с еще большим рвением. Когда Алекс остался один, он, как ни странно, даже почувствовал некоторое облегчение: ведь он знал их планы в отношении себя. И что самое главное, он теперь твердо знал, что Элен была  тут ни при чем и что, может быть, она еще жива.


 
                24

    Даже, когда не знаешь, что делать, надо что-то делать. Алекс решил заняться веревками, поскольку других вариантов у него просто не было. Еще когда к нему в трюм спустились нежданные гости, в тусклом свете Алекс обратил внимание на, что на углах  деревянных ящиков имеются металлические скобы. Он решил этим воспользоваться. Сначала хоть как-то перерезать веревки на руках у него плохо получалось, но то ли веревки оказались жалкой китайской подделкой, то ли в самом Алексе оказалось что-то бондиановское, но через какое-то время он с облегчением стал разминать свои онемевшие руки. С веревками на ногах все прошло гораздо проще и быстрее. Скотч со рта он не стал пока снимать, в предчувствии новой встречи с турком. Как только он об этом подумал, дьявол тут же появился: сначала заскрипел ключ в двери, а потом дверь открылась.
- Только не стреляй: можешь повредить ящики, - это голос Николь пожелал своему спутнику доброго пути.

   Алекс по-прежнему лежал среди ящиков с заклеенным скотчем ртом. По крайней мере, так подумал подошедший турок. Он наклонился над Алексом и освободил ему рот. Глаза турка горели лютой ненавистью:
- Тот, кого ты убил в метро, был моим братом.
- А-а, это тот неловкий месье, который так неудачно свалился на рельсы прямо под колеса прибывшего поезда?

   Турок прямо озверел от такой наглости, но Алекс был начеку и когда mon cheri сунул руку в карман и достал оттуда стилет для окончательного расчета, его встретили руки Алекса. Турок этому сильно удивился и это выражение удивления так и осталось на его лице, когда после недолгой борьбы острый стилет вошел ему в живот. Он навалился на Алекса  всем своим телом, но это уже было безвольное тело  трупа.

- Ты долго еще там будешь возиться, mon cheri? - послышался от двери голос Николь.

   Пока Алекс размышлял, что делать дальше, совсем рядом неожиданно заработал мотор, но это был мотор совсем другого катера.
- Mon chreri, быстрее, сюда приближается какой-то катер.
- Боюсь, Николь, он больше не хочет с тобою говорить, - не удержался Алекс.
- Ах ты, merde, - выругалась Николь и над головой Алекса просвистела пуля.
- Осторожно, Николь, можешь повредить ящики: ты же у нас - ученая мадам.

  В этот момент катер изрядно тряхнуло и было от чего: в его борт врезался тот  другой катер. В темноте раздались голоса:
- Полиция! Все остаются на своих местах!

  В темноте прозвучал еще один выстрел и что-то тяжелое плюхнулось в воду. На мгновение установилась полная тишина, затем все вокруг осветили прожектора полицейского катера. Через мгновение на катер ворвались полицейские и Алекс услышал знакомый веселый голос:
- Месье, Бесси, вы там еще живы?
Это был голос майора Блана.
               
- Когда ваш друг Луи вернулся на место вашего наблюдения, он вас не обнаружил, а на земле валялся ваш смартфон. Хорошо еще, что он позвонил в полицию, и мы успели до того, как вы стали обитателем подводного мира, - так через несколько минут майор Блан оживленно рассказывал по поводу своего  неожиданного появления.
- Что с Николь?
- Наши водолазы еще работают, но тут такая глубина, что у нее нет никаких шансов.
- По-моему, перед тем как нырнуть в воду, она выстрелила в себя.
- Тогда, тем более.
- И что мы имеем в сухом остатке в этом волшебном месте Лазурного побережья?
- Еще два трупа. Но в этом, Бесси, вы сами виноваты: никто вас не просил проводить самостоятельное расследование. Это еще чудо, что вы не оказались в их компании. Мы опять возвращаемся на начальные позиции.
- Не совсем, майор. Вы уже обратили внимание на ящики в трюме катера?
- Еще нет, а что там интересного?
-  С этих ящиков все и началось: на них написано Bagdad.



               


                25

    После марсельских приключений жизнь в Париже стала казаться Алексу какой-то скучной и пресной, без изысканных специй и пряностей. Алекс был на постоянной связи, как с полицией в лице комиссара Трете, так и с майором Бланом. Его вызывали, пардон, приглашали в эти компетентные органы уже не раз, но никаких новостей о судьбе Элен не появилось. Последняя ниточка, которая связывала все эти события — Николь, была поднята водолазами со дня морского, но, увы, она уже ничего не могла сказать. На теле Николь была найдена огнестрельная рана как раз в районе виска. Значит, она успела покончить с собой до встречи с полицией, когда поняла, что ее так хитроумно разработанный план рухнул и она проиграла, а проигрывать Николь действительно умела. По крайней мере, такова была полицейская версия. Похоже, Алекс совсем не знал настоящую Николь, что уж тут говорить об Элен. Единственным положительным событием были ящики, найденные в трюме катера. Вернее, то, что открылось полицейским и экспертам по Древнему Востоку, когда они их вскрыли.

  Да, там находились именно когда-то пропавшие глиняные таблички  ”Эпоса о Гильгамеше”, именно те, о которых ему рассказала Николь. Зачем она это сделала?  Сначала Алекс подумал, что из-за тщеславия: как же она вернула науке, человечеству эти великие артефакты. Правда, после того, как Алекс узнал их примерную рыночную стоимость, его мнение о мотивах Николь кардинально изменилось. Ведь она так и сказала: ничего личного, только бизнес. Вот так, mon cheri.

   Хотя, при чем тут Николь? Если кому-то человечество и обязано возвращением своего мирового наследия, то именно Элен. Да-да, именно ей, которую до сих пор полиция, да и Интерпол, считали причастной к этой истории. Прямо они этого не говорили, но это чувствовалось в их, казалось бы, очевидных вопросах.

   Когда комиссар Трете пригласил Алекса к себе, тот не удивился, увидев там майора Блана. Большой любитель холодной минеральной воды комиссар начал первым.

- Месье Бесси. Мы пригласили вас для   конфиденциального разговора.

Ого, во-первых, мы, а во-вторых,  конфиденциального. Хорошее начало.

- По вопросах этих смертей у полиции официальная версия, что за ними стоят сотрудница фирмы ”Манифик” Николь Борбез и месье Джабер, хотя смерти Жанны  Вержье и брата Джабера — это были несчастные случаи.

Уже хорошо, с Элен сняли все обвинения.

- Что касается, смерти самой Николь — это самоубийство. Смерть месье Джабера - это ваша самозащита, месье Бесси: у полиции к вам больше нет никаких вопросов.

Фу-фу, кажется, пронесло и меня не посадят.

- Что касается всей этой истории с багдадскими артефактами, то майор Блан сообщит вам позицию Интерпола.

   Выступление майора Блана было менее эмоциональным, но зато более информационным.
- К сожалению, причастность Агрикаджи к контрабанде древней клинописи из Багдада нам не удастся доказать. В материалах выставки эти артефакты не фигурировали и их попадание на территорию Франции контрабандным путем пока не доказано. Со своей стороны могу сказать, что Интерпол уже занимается причастностью к контрабанде  древними артефактами транспортной компании  ”Наргис-Транс”  и ее владельца. Что касается самих артефактов багдадской клинописи, то министерство культуры Франции начало переговоры с иракскими официальными лицами об их возврате в Ирак. Не исключено, что сначала они будут показаны в Париже: институт Арабского Востока уже обратился к иракской стороне с таких предложением.
- А Виктор Дэвис? - спросил Алекс.
- Тут вообще пустой номер. У нас нет  никаких доказательств того, что американец хотел купить эту коллекцию клинописи. Он настолько осторожен, что даже катер, на который были перегружены эти багдадские артефакты, не имел к его яхте никакого отношения.

  Майор Блан повернулся к комиссару,  словно хотел лишний раз заручиться у того поддержкой и видно получив ее, продолжал:
- И еще самое важное, для чего мы, собственно, сегодня и собрались. Месье Бесси, мы бы хотели, чтобы ненужная информация об этом деле не просочилась в прессу. Мы понимаем, что вы - журналист и вся эта история и ваше героическое участие в ней  резко подняла бы рейтинг вашего телеканала. Но в этой истории слишком много заинтересованных лиц, которые не хотели  бы ее излишнего афиширования, как во Франции, так и за границей: в Турция, в Ираке и даже в Соединенных Штатах. Руководство вашего телеканала, месье Бесси, все это прекрасно понимает.



                26

   Вот и все, Алекс: цирк уехали, а клоуны остались. Всем все понятно, все довольны, дело закрыто. Небось, вас еще и пригласят на выставку найденных шедевров багдадской клинописи. Интересно, выставка буде открытая или закрытая? Если — закрытая, то может и пригласят, а вот в другом случае - вряд ли: вы, месье Бесси, еще что-то там скажите не то, обидите высоких государственных  мужей, плохо повлияете на сложное международное положение. Ведь Ближний Восток — район взрывоопасный, а тут вы со своей зажигалкой. Говорите, что бросили курить? Все равно, нам без вас как-то будет  поспокойнее.

    В Париже понемногу заканчивалось лето: спала жара, на улицах появилось больше людей, то ли парижан, то ли гостей столицы. Еще не успела Гранд Опера закрыть свой сезон, как не за горами открытие нового. Говорите, не большой любитель оперы?  Ну так сходите в мюзик-холл в Мулен Руж, Фоли Бержер, да мало ли. Это ведь — Париж, он стоит того, чтобы его увидеть и умереть, как, например, братья Джабер. Или Жанна Вержье. А вот Николь была большой любительницей оперы, но ей, увы, уже не суждено вновь посетить Оперу. Сама виновата, какой она оказалась коварной, как ловко организовала эту кровавую выставку.

   Легкую сентябрьскую самоиронию Алекса неожиданно прервал телефон, звонил Луи. Алексу и так было неловко, что он как следует не поблагодарил своего старого друга, но вот как раз подвернулся случай.
- Здравствуй, Луи. Очень рад тебя слышать и еще раз благодарю за недавнюю помощь.
- Salut, Алекс. Подумаешь, какая ерунда: на моем месте так поступил бы каждый.
- Не скажи, Луи, если бы ты бросил курить, как я, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
- Так давай договорим. Я тут как раз себе моторную яхту купил по случаю, не порыбачить ли нам, как когда-то?

   Предложение было довольно странным: никогда раньше они с Луи вместе не рыбачили. Значит, осторожный Луи хотел ему сказать что-то важное. Или спросить. В любом случае, он дал понять, что это - не телефонный разговор.
- Хорошо живут журналисты в Марселе: каждый сезон - новая яхта. Завтра я буду у тебя в Марселе. Ты готов, Луи?
- Всегда готов, Алекс. До встречи.

   Звонок Луи словно подтвердил, что в этой истории еще рано ставить точку. Впрочем, ее и так было рано ставить, пока он не нашел Элен, живую или мертвую.

   На этот раз Алекс выбрал не такой быстрый путь, когда он последовал за Николь и ее спутником на скоростном поезде, а более удобный путь на своем "Ситроене". Все было как тогда, когда он в первый и единственный раз посетил Мартиг, только на этот раз он проехал указатель с поворотом и поехал прямо к центру города: там в районе Старого порта они договорились встретиться с Луи. Конечно, Луи долго работал криминальным репортером и побывал во многих опасных передрягах, но его сегодняшняя конспирация наводила на мысль, что ухой тут не пахнет. Они встретились и тепло обнялись. Со стороны казалось, что действительно к своему старому марсельскому приятелю приехал столичный журналист отдохнуть, порыбачить, вспомнить былые времена. Они даже поехали в старую рыбацкую бухту, где у Луи действительно стояла видавшая виды старая рыбацкая яхта времен Помпиду.  Луи завел мотор, и они поплыли прочь от берега, правда совсем недалеко: яхта остановилась, и приятели спустились в маленькую каюту яхты. Тут Алекс уже не выдержал:

- Ну, Луи, рассказывай, что ты там нарыл?
- Я по поводу последних событий в марине Порт де Корбиер. Ты же знаешь, что за столько лет работы в Марселе, у меня появилось много связей и знакомых в полиции. И как бы они не прикрывались своей служебной тайной, мне кое-что удалось узнать.
- Ну-ну, не томи, Луи.
- Не нукай: мы не на ипподроме под Парижем, а на рыбалке в приличном Марселе.
Так вот. Когда ты исчез, и я вызвал полицию, то вместе с ними прибыл и майор Блан.
- Возможно, они следили за яхтой Дэвиса?
- Или за тобой. Пусть будем так. Теперь по поводу смерти этой женщины, Николь Борбез. Вместе с ее трупом водолазы извлекли пистолет Браунинг. Это подтверждает пуля, выпущенная в трюме в тебя, Алекс. А вот пуля, которую извлекли из Николь, была выпущена совсем из другого оружия.
- Может быть все-таки стреляли полицейские?
- Полицейские, во-первых, не стреляли, а во-вторых, они были вооружены пистолетами-пулеметами совсем с другими патронами.
- И-и?
- Пуля, выпущенная в Николь, была из пистолета системы Глок, который была только у одного участника операции — у майора Блана.
- Чушь, зачем ему надо было убивать Николь?
- А вот искать ответ на этот вопрос придется тебе самому. Удивляет другое: зачем полицейской операцией руководил офицер Интерпола?
- Но выводы полиции совсем другие - самоубийство.
- Криминалистов кто-то попросил подогнать экспертизу под нужную полицейскую версию, именно поэтому я и позвал тебя сюда. Конечно, все это конфиденциальная информация из полиции и получена не совсем законным путем, но я подумал, что тебе это надо знать. Мне кажется, что Николь Борбез убрали не как организатора этой хитроумной головоломки, а как опасного участника или свидетеля.
- И убрал ее офицер Интерпола?
- Майор Блан — не просто офицер, протирающий штаны в штаб-квартире организации в Лионе, а начальник отдела, который как раз и занимается контрабандой артефактов из Ирака, Сирии, Турции. И он был неоднократно и в Багдаде, и в Стамбуле. Иначе, каким образом о похищенных артефактах стало известно американскому миллиардеру Дэвису?
- Есть еще турки: тот же Агрикаджа, тот же Садик.
- На Садика они все и повесили: контрабанда украденных артефактов.

   Разговор понемногу стал утихать, над заливом опускалась ночь, только фонари многочисленных яхт делали ее сказочной.
- Ты ложись здесь в каюте, - деловито распорядился Луи, - а я  еще пойду-ка половлю рыбку, чтобы нам было из чего утром  варить буйабес.



 
                27

    Когда на следующий день, тепло попрощавшись с Луи, Алекс только выехал  из Марселя, неожиданно зазвонил телефон.  Еще вчера, когда он проезжал указатель на Мартиг, Алекс подумал об Анне Ларич, и вот она звонила.
- Здравствуйте, Алекс. После нашего последнего разговора я как-то перебирала старые бумаги и нашла кое-то интересное. Только это - не телефонный разговор.
- Хорошо, Анна. Я буду у вас примерно через час.

   Когда он подъехал к небольшому домику семейства Ларич, у открытой калитки его уже ожидала сама хозяйка и дурманящий запах лаванды. Все было как в прошлый раз: то же кофе с круассанами, только за столом уже витала какая-то новая неопределенность.

- Про Элен есть что-то новое? - начала Анна.
- К сожалению, пока ничего.
- Когда сразу после смерти брата и его жены, я занималась этой нелепой автокатастрофой, то обратила внимание на странное сходство Элен и той девушки, дочери водителя грузовика.
- Жанны Вержье?
- Да, тогда я не придала этому особого значения: ну похожа, в юности так часто бывает. Но вот в последнее время уже после наших разговоров я посмотрела на все это по-другому. Я решила заняться этим неблагодарным делом — поиском скелетов в шкафу и решила съездить в Гавр.
- Это туда, где раньше жила семья матери Элен — Моник?
- Да, родственники Моник и сейчас там живут. Так вот, оказывается, у отца Моник была раньше еще одна семья, где тоже родилась девочка. Потом отец Элен   встретил ее мать, они поженились, родились Элен и Гийом и все старое как-то забылось. Брошенная женщина сначала растила дочь одна, потом у нее начались проблемы со здоровьем: у женщины оказались больные легкие, поэтому она и решила перебраться на юг.

  Хотя Анна еще и не закончила свой рассказ, но Алекс вдруг понял, какой будет его финал.

- Там она встретила мужчину, они поженились, у них еще родился сын. Правда мальчику передалась болезнь матери, и он рос очень болезненным. Глава этого семейства, как мог боролся за счастье своей семьи, брался за любую работу, чтобы  только заработать денег на лечение своей жены и сына, но все было тщетно. Сначала умерла жена и он остался один с двумя детьми, причем один из детей был смертельно болен.


   Тут Анна остановила свой рассказ, ей было тяжело продолжать. Алекс сразу это понял:
- А дальше я знаю, Анна. Водитель стал виновником аварии со смертельным исходом,  попал в тюрьму, а его сын вскоре  умер. Звали этого водителя - Жерар Трошар, а его жену - Анна Вержье. Получается, Элен и Жанна - сводные сестры?
- Да, только похоже тут они никогда не встречались, ведь семья Трошара жила в Марселе.
- То, что вы мне рассказали, Анна, имеет документальное подтверждение?
- На свой запрос я получила официальный ответ.
- Интересно, Элен что-то об этом знала?
- Вряд ли. Хотя совсем недавно кто-то очень активно этим интересовался и это была не Элен.
- Значит, Жанна Вержье вовсе не случайно оказалась в квартире Элен в Париже. К сожалению,Анна,почти все участники этой загадочной истории  уже ничего не смогут нам сказать.

  Алекс коротко, насколько ему позволяло данное полиции обещание, рассказал Анне о последних событиях,о Николь,опуская ненужные детали. В числе ненужных оказалось и расследование Луи и вся эта возня вокруг выставки и его собственные подозрения.

    Анна подняла на него глаза и робко спросила:
- Но ведь еще осталась Элен?
- Да, Анна, еще осталась Элен.



                28

    Чем больше Алекс размышлял об этом запутанном деле, тем более он приходил к неутешительному выводу, что добраться до  истины  будет неимоверно сложно. Взять, к примеру, Николь: каким образом она узнала о родстве Элен и Жанны Вержье? По словам Анны Ларич, сама Элен вряд ли знала об этом. А если узнала, то могла ли поделиться со своей подругой?  И Николь захотела использовать эту информацию в своих целях, когда это стало ей нужно. Возможно, но скорее всего Николь узнала эту информацию не от Элен, а от кого-нибудь другого, например, от Садика. Вот тогда все ставится на свои места: еще тогда восемь лет назад, когда он заставил бедного Трошара направить свой грузовик в машину четы Ларич, он уже об этом знал. Иначе, как Садик смог уговорить того на эту страшную аварию?

  А когда Садик увидел в Багдаде Элен, то подключил к этому делу Николь с уже готовыми инструкциями. Если это так, то Элен просто не захотела участвовать в этой контрабандной выставке. Она сделала свое профессиональное дело, подтвердила подлинность клинописи Эпоса, подготовила материалы выставки с учетом багдадской клинописи, а дальше она стала не просто ненужным,а просто опаснысвидетелем. Багдадская клинопись,она как бы есть, а как бы ее и нет: в Париж она поехала, но не на выставку, а для продажи владельцу дорогущей яхты, что и подтвердили последние события. Поехала, но не доехала: ай да, Алекс, ай да сукин сын.

   Размышления Алекса прервал телефонный звонок: звонил комиссар Трете.
- Месье Бесси, не смогли бы вы подъехать ко мне? Нет, это не телефонный разговор.

  Когда Алекс вошел в кабинет комиссара, то в отличии от предыдущего посещения бросалось в глаза отсутствие майора Блана.
- А что наш бравый майор, не заболел ли часом? - не удержался Алекс.
- Не дерзите, Бесси, тем более у меня для вас не очень веселая информация.
- Я вас внимательно слушаю, комиссар.
- Дело в том, что мои люди тщательно проверили всю информацию по прилету вашей Элен Ларич из Стамбула в Париж. Вот что получается: Элен Ларич зарегистрировалась на парижский рейс в Стамбуле, села на самолет и благополучно приземлилась в Париже. Это подтвердили турецкие службы аэропорта, авиакомпания Air France, выполнявшая рейс, и, наконец, службы парижского аэропорта. Все, кто сел в самолет в Стамбуле, благополучно вышли из него в Париже и никто по дороге никуда не выходил. Ваша Элен, месье Бесси, таки прилетела в Париж, а дальше она просто в нем растворилась.

    Комиссар повернулся к Алексу, чтобы посмотреть на его реакцию, но тот был по-прежнему невозмутим. Только сейчас ему пришло в голову самое простое объяснение этой ситуации.
- Если и прилетела, то какая-то другая женщина с документами Элен Ларич.
- Что вы говорите и никто ничего не заметил?
- Представьте себе, никто. Элен, возможно, и зарегистрировалась на рейс, только в самолет села совсем другая женщина, с документами Элен, просто на нее очень похожая.
- Сразу видно, что вы - журналист, Бесси: фантазия из вас так и бьет прямо, как из фонтана Морей.
- Я даже могу сказать, кто была эта другая женщина.
- Скажите, мне даже интересно.
- Жанна Вержье.
- Ну конечно, она же не сможет вам возразить. Да,она удивительно похожа на вашу Элен, но это просто плод вашей фантазии.
- Дело в том, комиссар, что  Жанна Вержье - сводная сестра Элен Ларич.

   Комиссар как-то сразу умолк, тщательно взвешивая полученную информацию и после некоторой паузы сказал:
- У вас, надеюсь, проверенная информация?
- Настолько, что вы можете сделать тест ДНК.
- У меня иногда складывается впечатление, что это не я вам сообщаю новости, а вы мне.
- Вы же знаете, что я - журналист, а новости - это наш хлеб.
- Но тогда получается...
- Да, комиссар. Получается, что Элен осталась в Стамбуле.
- Тогда получается, что эту невеселую информацию вы сообщили себе сами, Бесси.


               
                29

   На следующий день Алекс решил съездить в дом, где проживала Элен. Зачем? Честно говоря, у него не было никакого четкого плана, просто в этом деле было столько незначительных мелочей, которым поначалу не придавали значение, но потом они выстраивались в свою четкую логическую цепочку. По дороге он еще раз прокручивал в голове последний разговор с комиссаром, предыдущий разговор с тем же Трете и майором Бланом.

  У комиссара четкая позиция: смерть  Жанны Вержье  и брата Джабера в метро - это просто несчастные случаи. Дело закрыто и доказывать, что это далеко не так, полиции просто неинтересно. Но ведь можно доказать все, было бы лишь желание, а вот его как раз у них и нет.

    Когда Алекс подъехал к дому и зашел к бдительной мадам Белон, казалось, что ровным счетом ничего не изменилось.
- Вы нашли Элен, месье Бесси? -   вместо приветствия спросила его любительница полицейских сериалов.
- Пока нет, мадам Белон, но обязательно найду.
- Дайте вам бог в этом деле удачи и терпения.
 
Вот именно, удача и терпение - это было именно то, что ему сейчас требовалось.

- Скажите, мадам, а эту погибшую девушку вы действительно приняли за Элен?
- Вы меня извините, месье, но это действительно так. Я просто не могла даже подумать, что может быть по-другому.
- А этого соседа, Джабера, вы часто здесь видели?
- Я же вам говорила, что всего несколько раз.
- А его брата?
- У него разве есть брат?
- Был, но это теперь не важно.
- Вы меня еще раз извините, месье, но я же вам говорила, что он тут появился недавно, как раз после того, как Элен уехала. Он словно появился ниоткуда, снял квартиру и вот опять пропал в никуда. В этой квартире сейчас уже другие жильцы.
- Другие жильцы?
- Да, женщина с ребенком.
- А можно с ними переговорить?
- Думаю, да: они как раз обе дома.

   Алекс поднялся наверх и позвонил в соседнюю с Элен квартиру. Открыла молодая женщина.
- Извините, я - друг вашей соседки. Можно мне задать вам несколько вопросов?
- Конечно, месье. Мне консьержка уже рассказала, что здесь произошло. Это  ужасно, но сейчас квартира освободилась, и я сняла ее для нас с дочкой. Цена - божеская, а в суеверия я не верю.
- Скажите, какие-то вещи остались от предыдущих владельцев?
- Нет, месье. Тут уже побывала и полиция, и собственники дома. Если и были какие-то личные вещи, то их куда-то забрали. А так, квартира сдается с мебелью, для меня с дочкой это очень удобно.

   Неожиданно в комнату вошла маленькая девочка 3-4 лет.
- А вот и нет, мама, осталось. Смотри, что я на балконе нашла?

  Девочка открыла ладошку и показала маленькую пуговицу. Алекс сразу ее узнал: это была фирменная пуговица от джинсовой куртки Элен, которая была на Жанне Вержье  в момент ее смерти.. Получается, что девушка могла успеть перебраться на соседний балкон и там ее ждали. Вот вам и инопланетяне, как говорила тогда эта маленькая девочка из дома напротив.

  Только, что это доказывает: Николь - нет, Джабера - нет и вешать на покойников чью-то смерть даже Алексу не хотелось. Что уж тут говорить про полицию. Вот появится Элен, тогда и будем решать, что делать со смертью ее сестры.

               

                30

    Когда на следующий день Алекс смотрел на Париж из окна офиса своего знаменитого телеканала, находящегося в пригороде Булонь-Бийанкуре, он вспомнил старинную парижскую шутку о том, откуда открывается самый красивый вид на Париж. Гости столицы говорили, что, конечно, с Эйфелевой башни, на что истинные парижане возражали: нет, это не так: самый волшебный вид открывается с Монмартра из базилики Сакре-Кер. Почему? - удивлялись гости.  - А потому, что с Эйфелевой башни не видно саму эту вашу Эйфелевую башню.
 
  Сегодня в Париже моросил теплый еще летний дождь, наверное, впервые за все время такой изнуряющей жары. Казалось, что вместе с дождем должны прийти какие-то перемены в эту мрачную цепочку происходящих событий, еще более странную на фоне этого  жаркого солнечного лета. И что-то в Небе изменилось: его вызывал к себе шеф.

   Казалось, что шеф Клод Марвиль сидел в своем директорском кресле даже не с времен переезда телеканала в эту высотную башню лет тридцать назад, а гораздо раньше со дня его основания, но хорошие люди, увы, так долго не живут. А шеф Клод Марвиль был действительно хорошим человеком.

- Вот что, Алекс: я в курсе того, что обнародование материалов вашего расследования вокруг этой выставки артефактов Ближнего Востока и Турции наши компетентные органы сочли нежелательным, но поскольку вы в эту атмосферу уже окунулись с головой, то как вы посмотрите на то, чтобы съездить в командировку в Стамбул для нового расследования.
-  Новое расследование будет связано с контрабандой оттуда древних произведений искусства?
- Боже упаси, Алекс, конечно нет. Тема такая же невинная, как монашки из Сен-Сюльписа: поток незаконных мигрантов по средиземноморскому маршруту из Турции в Европу. Не скрою, тема - не только деликатная, но и весьма опасная.  Спецкоры нашего канала в Турции готовили и уже не раз репортажи из лагерей сирийских беженцев, но связать все это воедино требуется именно от вас, Алекс: все эти имена, явки, фамилии. Но вам к опасностям не привыкать, тем более, у вас теперь есть обширные связи не только среди влиятельных лиц турецкого мира сего, но и среди Интерпола.

   Цитируя одного известного мирового лидера, шеф поневоле рассмеялся: он даже и представить себе не мог,  как он был недалек от истины.

   Уже в ближайший понедельник Алекс вместе со своим оператором Полем Ожуром рейсом компании Air France из аэропорта Шарля де Голля вылетел в Стамбул. Впереди его ждало опасное расследование, новые приключения и старые знакомые.


 








                Часть вторая               

                Стамбул

               

               

                31


    Выходя через несколько часов из самолета в аэропорту Ататюрка, Алекс даже и представить себе не мог, чем закончится эта поездка. Уже в тот момент, когда шеф объявил ему о командировке в Турцию, он уже знал, что параллельно он будет заниматься вопросами, связанными с последней поездкой сюда Элен, вот только четкого плана на этот счет у него не было. Как часто бывает в таких случаях, выручает работа, за которую ему платят деньги, причем неплохие. А голова пусть пока думает и анализирует эти вопросы, а когда будет нужно, она сама выдаст готовое решение, все  почти, как у великого математика Пуанкаре.

   Они с Полем взяли такси и сначала заехали в корпункт своего телеканала в Стамбуле для согласования плана совместной работы по подготовке материала о миграции через Турцию арабских беженцев из Сирии, Ирака, Афганистана и других стран Ближнего Востока и Южной Азии. Во-первых, его коллеги уже давно варились в этом соку расследования незаконной миграции, а во-вторых, Турция - очень большая страна и, судя по всему,  им предстояло много поездок в ее разные части.

   Когда вечером они с Полем разместились в двухместном номере отеля в азиатской части города, жара уже сильно спала. Сначала сентябрьский Стамбул с температурой почти до 35 градусами жары показался Алексу чем-то похожим на июльский Париж, но близость Черного моря, бухты Золотой Рог и пролива Босфор быстро отвергли эту нелепую мысль.

    Уже на следующее утро им предстояла поездка на турецко-греческую границу в районе острова  Лесбос, куда часто устремлялись беженцы для попадания в Евросоюз через Грецию. Хорошо хоть, посещения основных лагерей беженцев в Турции его коллеги из местного корпункта взяли на себя. Короче говоря, началась такая обычная, будничная и часто опасная работа.

   Как-то возвращаясь из Анкары в Стамбул после подготовки и выхода в эфир обширного интервью с турецкими официальными лицами по поводу позиции Турции в миграционном кризисе в Европе, в аэропорту Ататюрка Алекс обратил внимание на полицейский плакат с заглавием Wanted. На нем был изображен фоторобот молодой женщины восточной внешности, которую объявили в розыск.
-  Подожди, Поль, тут есть кое-что интересное для меня.

   Пробежав глазами текст объявления, Алексу пришла в голову одна мысль, которую он тут же захотел  проверить.
- Поль, поезжай в отель без меня, отдыхай, готовься к завтрашней работе, а я немного тут задержусь: мне кое-что надо выяснить.

   Как только Поль уехал, Алекс пошел разыскивать полицейский отдел аэропорта, который занимался вопросами безопасности на его территории. Как ни странно, но дежурный полицейский после просьбы Алекса поговорить с начальником и проверки документов любезно разрешил ему пройти в его кабинет: все же журналистское удостоверение сделало свое дело. После обмена любезностями в кабинете начальника Алекс спросил:
- Я по поводу плаката о розыске: часто у вас пропадают люди прямо в аэропорту?
- Не скрою, бывает. Вам что-нибудь известно об этой разыскиваемой женщине?
- По этой - нет. Но я ищу другую женщину, которая могла пропасть в вашем аэропорту еще в июле.
- Тут я вам не помощник: меня перевели сюда совсем недавно.
- А предыдущий начальник?
- Извините, ничем не могу вам помочь.

   Из полицейского отдела Алекс выходил с легким чувством сожаления: буквально на секунду мелькнул свет в конце тоннеля и вот опять стало темно. Да и та ли эта ниточка, за  которую надо потянуть? Интуиция подсказывала, что та, но здесь - не Франция: получить нужную информацию не так-то просто.

   Но, оказывается, случай иногда приходит на помощь тому, кто ищет, пусть и немного бестолково. Казалось бы, вот это последнее интервью с турецкими чиновниками в Анкаре: ну кто за этим следит здесь в Турции? Оказалось, что не так. Когда меньше, чем через час Алекс вошел в свой отель, на ресепшене его окликнули:
- Господин Бесси, вас ждут? - девушка показала ему на диван в углу холла.

   Когда Алекс туда подошел, навстречу ему уже поднялся молодой человек в черном костюме  и в красной феске с аккуратно подстриженными усиками.
- Месье Бесси? - обратился он к Алексу по-французски.
- Да, я вас внимательно слушаю.
- Мой хозяин приглашает вас к себе в гости.

Ого, Алекс, тебя приглашают в гости. Здесь не принято отказывать.

- Я его знаю?
- Конечно, вы с ним недавно встречались в Париже.

   С этими словами молодой человек протянул ему красиво оформленную визитку, на которой была написано фамилия его хозяина: Агрикаджа.
- А когда?
- Если вы свободны, то можно прямо сейчас.

   Конечно, так в гости не приглашают, но Алекс понимал, что это как раз тот шанс, которым стоит воспользоваться, чего бы это ему не стоило. Хотя на город уже опустился вечер, но где-то там вдали  опять забрезжил свет в конце Стамбульского тоннеля.
 

               
                32

    Ехали они недолго, пока не оказались в районе Бебек с его с узкими улочками, ручейками, бегущими вниз и вверх, c поразительной архитектуры домами и виллами еще оттоманской империи на лесистых холмах прямо на берегу Босфора. Машина остановилась около одной из таких вилл с окнами, выходящими на уютную бухту. Алекс и сопровождающий его посланник Агрикаджи вошли в дом, где везде горел свет, но было тихо и уютно. Турок кому-то позвонил и уже через минуту проводил его на второй этаж в кабинет к хозяину. Агрикаджа встал со своего кресла и жестом предложил Алексу присесть. В комнату вошел слуга с подносом, на котором уже дымился мягкий и ароматный кофе.
- Попробуйте, месье Бесси: такой кофе вам никогда не сварят в вашем Париже.

  Хозяин не обманул: несмотря на мягкий вкус, кофе был удивительно крепкий с ни с чем несравнимым ароматом. Алекс понял, что разговор будем долгим и нелегким.

  Через некоторое время Агрикаджа прервал молчание.
- Я сегодня узнал, что вы в Турции и мне захотелось с вами встретиться и прояснить некоторые детали событий, которые произошли недавно во Франции.
- При всем уважении к вам, господин Агрикаджа, я дал слово своим компетентным органам, что не буду об этом широко распространяться.
- Я уважаю людей, Бесси, которые умеют держать свое слово. Тогда сделаем по-другому: я сам вам буду  рассказывать, а вы будете меня поправлять. Тем более, за вашу любезность я  помогу вам в вашем вопросе: ведь вы не только из-за беженцев приехали сюда?
- Вы - правы, я продолжаю здесь поиски своей девушки Элен Ларич и не откажусь от вашей помощи.
- Вот и хорошо, как у нас говорят: боль заставляет плакать, а любовь - говорить. Тогда приступим. Как я понимаю, среди ввезенных на выставку в Париж древних артефактов оказалась контрабанда. Поскольку к показанным на выставке экспонатам никаких вопросов ни у кого нет, то это касается багдадской части коллекции.
- Вы правы, господин Агрикаджа. Привезенные для показа в институте Арабского мира экспонаты полностью совпали с заявленными в каталоге выставки. Пользуясь случаем, я бы еще раз хотел поздравить вас с ее успешным проведением.
- Благодарю вас, Бесси. Таким образом, получается, что под видом официальных экспонатов, были завезены другие, которые на выставку не попали, а была попытка их продать во Франции. Это была та самая багдадская клинопись?
- Совершенно верно, господин Агрикаджа.
- Надо сказать, Бесси, что идея выставки в Париже была полностью моя, а потом  ко мне обратился мой деловой партнер - господин  Эрвен Садик, который предложил дополнить ее уникальными материалами из Багдада. Я не возражал. Насколько я знаю, в Багдад специально для этого приезжал французский эксперт в этой области.
- Именно так, специалист по древней клинописи Элен Ларич.
- Я вам кажется уже говорил, что в Багдаде я с ней не встречался, а увидел только в Стамбуле в офисе своей фирмы, когда она уже оценивала и готовила все экспонаты, как турецкие, так и иракские  и каталог для выставки.
- Извините, господин Агрикаджа, а как ваш деловой партнер господин Садик объяснил отсутствие багдадской клинописи?
- Никак, месье Бесси. Тем более, в каталоге экспонатов, который я видел уже в Стамбуле, багдадская клинопись еще была.
- Но кто-то ведь обратил внимание, что на выставке она не демонстрировалась?
- Не всякий смотрящий видит, месье Бесси. В Париже демонстрировались экспонаты из Багдада, но только не клинопись.  В Стамбуле еще перед отправкой мои люди тщательно проверили и согласовали турецкую ее часть, а это почти 90% экспозиции. К этому времени из Багдада уже прибыли экспонаты, правда уже опломбированные и их, естественно, не вскрывали. Отправкой всей коллекции занималась транспортная компания господина Садика. Волк туман любит.
- Тогда об этом надо спросить у господина Садика.
- Спрошу, обязательно спрошу.
- Извините, господин Агрикаджа, а мне никак нельзя встретиться с господином Садиком?
- Хороший вопрос, Бесси, я подумаю. Как обстоят дела с поиском вашей девушки?
- Никак, боюсь, что она так и не покинула Стамбул.

   На всегда таком невозмутимом лице Агрикаджи вдруг появилось  неподдельное изумление. Он на что-то нажал под столом, и в комнату вошел его помощник.

- Юсуф, расскажи гостю, как тогда в июле улетала французская девушка-эксперт?
- Как вы приказали, господин, я лично отвез эту девушку в аэропорт Ататюрка, там довел ее до стойки регистрации на парижский рейс. Дождался, пока она  не прошла регистрацию и только после этого уехал. Все, как вы приказали.
- Вы не заезжали в отель?
- Нет, девушка выписалась из отеля еще утром. Она привезла свои вещи прямо в наш офис, переговорила с нашими сотрудниками и лично с вами. Потом вы приказали отвести ее в аэропорт. Это - все.
- Спасибо, Юсуф. Если у вас будут здесь проблемы, месье Бесси, свяжитесь с Юсуфом, через него мы попытаемся их решить.  Доброй ночи.

      
               
                33

     Через день, возвращаясь из Анкары после интервью с крупным чиновником из министерства финансов Турецкой республики по поводу финансовой помощи Турции со стороны Евросоюза для решения приема беженцев из Сирии и других стран Ближнего Востока, Алекс вспомнил последний разговор с Агрикаджой и набрал номер Юсуфа.

- Здравствуйте, месье Бесси. Какие-нибудь проблемы?
- Могу ли я посмотреть камеры видеонаблюдения на стойке регистрации  вылета рейса из Стамбула в Париж в тот самый день?
- Хорошо, ждите моего звонка.

   Юсуф, а вернее авторитет и связи Агрикаджи, работали настолько оперативно, что буквально через какие-то полчаса он позвонил Алексу с предложением подъехать в департамент безопасности аэропорта Ататюрка. Отпустив, как обычно, Поля в отель, Алекс взял такси и поехал в аэропорт, где его уже ожидал Юсуф.
   В департаменте их появление  уже ждали и любезно проводили в специальную комнату, где за монитором сидел сотрудник, готовый начать показ видеозаписей. На этот раз Юсуф выступал в роли переводчика c французского на турецкий и наоборот. На экране высветилась стойка регистрации рейса Стамбул-Париж в тот июльский день.
- Пожалуйста, начните с появления первых пассажиров на стойке, - попросил Алекс сотрудника.

   На экране стали появляться пассажиры и буквально через полчаса Алекс увидел Элен, рядом с галантным сопровождающим, который нес ее багаж, в котором он без труда узнал Юсуфа. Алекс бросил беглый взгляд на невозмутимого Юсуфа: все было именно так, как он рассказывал. Это была вне всяких сомнений Элен: белокурая, как всегда элегантная в своей светлой джинсовой куртке и белых кроссовках. Вот она прошла сначала таможенный, а потом и паспортный контроль, вот обернулась, чтобы поблагодарить Юсуфа и прошла в зал для ожидания посадки на самолет. Постепенно зал стал наполняться пассажирами рейса, Элен сначала сидит одна, потом  рядом с ней присаживаются другие. Пока все идет нормально. Ага, вот: к Элен подходит какая-то девушка в синем джинсовой костюме и в красном тюрбане на голове, она встает, и они вместе идут в сторону туалета. Через несколько минут Элен выходит из него и садится на свое место. А что девушка? Девушка назад не возвращается, зато через несколько минут появляется какой-то мужчина в форме сотрудник аэропорта и женщина в белом халате, очевидно доктор.  Женщина заходит в туалет  и сразу быстро выходит, а сразу за ней выходит тот самый сотрудник, который ведет под руки эту девушку. Очевидно, девушке стало плохо, поэтому мужчина  и оказался  в женском туалете. Наконец, вся эта компания с девушкой уходит куда-то в сторону. Элен по-прежнему сидит, на мониторе быстро бегут следующие кадры. Вот открываются двери выхода на посадочную полосу, пассажиры встают и направляются  к ожидающим их там автобусам. Вместе с ними встает и Элен, вот она в последний раз мельчает в дверях и исчезает. Зал постепенно пустеет, через какое-то время в зале появляется какая-то опаздывающая молодая пара. Снова мелькают кадры, но в зале уже ничего не происходит.

- Пожалуйста, отмотайте на то место, когда открываются двери выхода на посадку, - попросил Алекс сотрудника отдела безопасности.

  Вот опять открываются двери. Алекс, внимательно смотри: что-то здесь не так. Сначала поднимаются и выходят пассажиры, сидевшие рядом с дверями. Элен сидит немного сбоку, и камера не захватывает ее полностью. Вот встает кто-то, кто рядом с ней. Элен берется за ручку своего дорожного чемодана, встает и делает первый шаг. Эх, ее немного закрывают идущие следом за ней. Алекс, смотри внимательней!!! Вот на  какую-то секунду открываются ее ноги. Что не так? Да все не так. Мелькают красные кроссовки. Красные, Алекс, красные!!! И джинсы темнее, чем были на ней: светлая куртка ее, а джинсы - нет. Это - не Элен! Значит, в самолет села не Элен, а совсем другая девушка.
   Алекс перевел  взгляд на Юсуфа, тот стоял рядом и тоже внимательно смотрел видеозапись. Неужели и он понял, что перед ними маскарад?

- Отмотайте, пожалуйста, на то место, где девушки идут в туалет, - попросил Алекс немного охрипшим голосом.

   Вот словно ниоткуда появляется та самая девушка в тюрбане, подходит к Элен и что-то негромно ей говорит. Почему именно к Элен, ведь рядом полно других женщин? Элен не знает турецкого, значит к ней обратились на другом языке, например, на французском. Видимо, Элен согласилась чем-то помочь. Девушка в тюрбане распрямляется и ее лицо четко появляется в кадре. Где-то Алекс уже видел это лицо. Девушка идет в сторону туалета первой, совсем непохоже, чтобы с ней что-то случилось. И эта походка: она какая-то летящая.  Точно, ловкая и смелая. Да, он вспомнил эту девушку, это - Жанна Вержье.

- Пожалуйста, дальше,  - взмолился Алекс.

  Девушка выходит из туалета: теперь она уже светловолосая, в светлой куртке, конечно, в красных кроссовках и садится на место Элен. Кадры бегут дальше, появляется мужчина и женщина в белом халате. Вот буквально через минуту женщина-врач открывает дверь, а за ней служащий аэропорта выводит под руку... да, Элен: глаза закрыты, на голове - красный тюрбан, чужая синяя куртка, белые кроссовки.

- Вы можете скопировать мне это видео? - обращается Алекс к сотруднику. Тот молча поворачивается к Юсуфу и, словно получив у того подтверждение, кивает.

  Когда они выходят из комнаты, Алекс устало говорит Юсуфу:
- В тот день Элен Ларич не вылетела из Стамбула: вместо нее в самолет села совсем другая девушка, а Элен куда-то увезли.
- Я это понял, месье Бесси. Я обо всем доложу своему хозяину - господину Агрикадже, а пока давайте зайдем к начальнику службы безопасности аэропорта: пусть они  попробуют идентифицировать похитителей вашей  девушки, проверят все  камеры  в аэропорту, связанные  с похищением. Наверное, надо объявить в розыск Элен Ларич здесь в Турции.



                34               

    Командировка Алекса в Турцию, связанная с незаконной миграцией, подошла к концу: последние интервью с турецкими чиновниками и политиками, поездки в лагеря  беженцев, стремящихся получить убежище в Евросоюзе, оперативные репортажи для французского телеканала. Казалось бы, дни насыщены работой, работой, работой, но каждую минуту он ожидал того единственного звонка,но которого пока так и не было.

   Алекс успел побывать в городском управлении полиции, которое оперативно занималось розыском Элен (спасибо Агрикадже), подключил французское консульство в Стамбуле (на площаде Таксим он уже стал почти своим человеком), но хороших новостей пока не было. А он ждал именно хороших новостей, а тут полное отсутствие всяких новостей и было ли это хорошей новостью, Алекс пока не знал.

  Его шеф - Клод Марвиль с пониманием отнесся к просьбе Алекса о продлении срока его пребывания в Турции. Проводив своего оператора Поля в Париж, Алекс остался один. Нет, не один: l’espoir fait vivre.  Но вечера тоскливо следовали один за другим.

   Наконец, отчаявшись узнать что-то новое, Алекс навел справки и уже на следующее утро поехал в деловой район Левент в офис транспортной компании "Нергис-Транс".  Фирма размещалась в элитном офисном здании, что свидетельствовало о ее солидной репутации. По крайней мере, в Стамбуле. Ему преградила дорогу охрана, как всегда внешне вежливая, но весьма неприступная для чужих.
- Могу ли я встретиться с господином Садиком?
- Нет, его сейчас нет в Стамбуле. Вы по какому вопросу?
- По личному. Меня зовут Алекс Бесси: я - французский журналист.
- Оставьте свои данные, мы с вами свяжемся.

    Алексу казалось, что если информация о том, что он здесь в Стамбуле, дойдет до Садика, то тот каким-то образом даст о себе знать, пусть и самым неприятным для Алекса образом. 

  Так оно и случилось, хотя далеко и не так, как ему бы этого хотелось. На следующее утро ему позвонил Юсуф.
- Не могли бы вы сейчас подъехать, месье Бесси?
- Какие-нибудь новости про Элен Ларич?
- Нет, но вам это будет очень интересно.
- Хорошо, куда?
- Прямо сейчас, в офис "Нергис-Транс".

  Алекса поначалу удивило место встречи, но немного поразмыслив, он пришел к выводу, что его наживка клюнула. Правда, совсем не так. Юсуф встретил его у входа в офис, только вот вежливой охраны на это раз уже не было. Не было вообще никакой охраны: вместо нее повсюду сновала полиция. Юсуф провел удивленного Алекса  внутрь офиса.
- Что здесь случилось?
- Господин Садик покончил с собой сегодня ночью.
- Каким образом?
- Он выбросился из окна своего кабинета.
 
   Оказывается, у них в Стамбуле тоже такое порою случается : как в Париже  с  Жанной Вержье, а еще раньше в Марселе с дочерью самого Садика - Нергис.

- Вы говорите - самоубийство?
- Да. Я хотел, чтобы вы услышали это из уст полиции.

   Комиссар Гюнеш, очевидно заранее предупрежденный о визите, причем не Юсуфом, а какой-нибудь более солидной персоной, был весьма словоохотлив.
- Рабочая версия полиции - это самоубийство. Господин Садик приехал в свой офис поздним вечером, закрылся один в своем кабинете, просил никого к нему не пускать, а ночью охрана бизнес-центра услышала крик и звон разбившего стекла. Его тело нашли прямо под окном его кабинета, есть свидетели и камеры видеонаблюдения это подтверждают.
- Но почему для этого он приехал именно сюда?
- Потому, что его кабинет находится на девятом этаже, - усмехнулся Юсуф.

  И что мы теперь имеем: все концы в воду. Финита ля комедия. Кому как больше нравится, но Садик был той самой ниточкой, которая могла знать, что случилось с Элен. А теперь?  Эх. Из невеселых размышлений Алекса вывел голос Юсуфа:
- Завтра в Стамбул возвращается господин Агрикаджа: он хотел с вами встретиться.
- Да-да, конечно. Что-нибудь известно о людях, похитивших Элен?
- Завтра господин Агрикаджа вам все скажет.

Demain, demain, deмain.


   
                35

   Алекс возвращался в свой отель в прескверном настроении, впрочем, как и в предыдущие вечера. Лучик надежды, казалось бы, мелькнул там у монитора  в помещении службы безопасности аэропорта Ататюрка, но вот опять стало темно и тоскливо  в этот таком огромном и таком чужом городе. Он гнал от себя эти предательские мысли, ведь Элен могла быть где-то здесь, где-то рядом. А раз так, то он должен  пить в неимоверных количествах турецкий чай или кофе c баклавой или симитом, делать вид, что обожает искандер-кебаб или кокореч, чтобы как-то расположить к себе  этот горячий южный город, но такой холодный для него. А еще ходить, ездить, иcкать, звонить, совать свой нос, обивать пороги, думать, анализировать.  Месье Бесси, не вешайте нос, будьте настоящим месье.

  Алекс подошел к своему номеру и как обычно открыл входную дверь своим ключом. Хотя свет был выключен, но в номере было светло, наверное, от огней большого города. Тем не менее, когда он вошел в комнату и протянул руку к выключателю, то услышал насмешливый голос:
- Только не включайте свет, Бесси, здесь и так довольно светло.

  Голос был слишком хорошо знаком Алексу: в кресле в углу комнаты уютно устроился не кто иной, как майор Блан.

- И давно вы сидите здесь в темноте, майор?
- Ничего, я уже привык. Садитесь, Бесси, нам надо поговорить. И, пожалуйста, без глупостей.

   С этими словами Блан поднял в сторону Алекса пистолет и с кривой усмешкой им помахал.

- Что забыл Интерпол в моем номере, майор?
- Вы, кажется, не удивились, увидев меня тут?
- Нет, я уже давно привык ничему не удивляться.  Я вас внимательно слушаю.
- Во время нашей последний встречи в кабинете комиссара Трете, я вас просил держаться подальше от этого дела. Но вас, увы, кажется, уже не исправить. Прав был комиссар Трете: там, где вы, Бесси, там обязательно появляются трупы.
- От какого такого дела, Блан: я просто ищу свою девушку. Контрабанда артефактов из Ближнего Востока меня не интересует: это - ваше дело, майор.
- Ой ли, не прикидывайтесь этаким простаком, Бесси: все вы прекрасно понимаете. Ваша девушка была такой же непонятливой и тоже доставила  массу хлопот.
- Вам, майор?
- И мне тоже.
- Вы знаете, где Элен Ларич?
- Для меня - это слишком мелкий вопрос.
- А для меня - это главный вопрос.

  Алекс немного наклонился и осторожно дотронулся локтем до своего кармана, где лежал его рабочий диктофон. Тот включился практически бесшумно. Его журналистская деятельность научила подобного рода трюкам, чтобы движение рук не раздражало слишком нервного собеседника. Это было как раз тот случай: Блан сначала насторожился, даже поднял пистолет, но потом успокоился и продолжил, как ни в чем не бывало.
 
- Если вы уже побывали в департаменте безопасности аэропорта Ататюрка и посмотрели этот дешевый триллер с переодеванием и похищением, то вы все поняли.
- Что я должен был понять?  Как вы, офицер Интерпола, решили организовать контрабандный канал вывоза похищенных исторических ценностей. Как вы нашли покупателя, готового заплатить за это десятки миллионов долларов. Как организовали экспертизу у известной парижской фирмы, чтобы их оценить и не продешевить. Как нашли партнера по этому грязному бизнесу. Как переправили их под видом выставочных экспонатов во Францию.
- Не надо на меня вешать всех собак, Бесси. Я просто контролировал ситуацию, чтобы древние ценности попали  к их подлинным  ценителям, а не в руки варваров, которые просто выбросили бы их в Тигр или Евфрат, как и сотни лет назад. Или, того хуже, попали бы в руки разного рода радикальных исламистов, что бы те их продали, а на вырученные деньги накупили горы оружия для организации разного рода террористических актов в городах моей Франции или Европы.
- Вы ведь все это организовали не бескорыстно, майор?
- Конечно, охрана государственных интересов должна хорошо оплачиваться. Жаль, что не все это у нас понимают.
- Вас не смущает, что погибло столько людей, майор?
- Если бы ни патологическая жажда мести этого идиота Садика, то все бы прошло тихо и незаметно. Когда он встретил в Багдаде эту вашу Ларич, он стал плести эти дурацкие интриги багдадского двора. Садик навел о ней справки и узнал, что она дочь того самого доктора, который когда-то лечил его погибшую дочь. У него в фирме "Манифик" был свой человек.
- Николь?
- Да, Николь Борбез. Эта Николь должна была лететь в Стамбул для согласования всех  теперь уже официальных деталей выставки.  Так нет: Садик заставил Николь найти сестру водителя того самого грузовика, который  когда-то совершил наезд на доктора и его жену в Марселе.
- Откуда вы все это знаете?
- Садик мне сам все рассказал: ему, видите ли, захотелось поставить точку в этой старой истории. Он настоял, чтобы в Стамбул прилетела Элен Ларич, но что-то пошла не так. Она подготовила каталог парижской выставки с клинописью из Багдада, которая не должна была туда попасть. И Садику пришлось выдумывать весь этот маскарад с подменой каталога выставки, с вызовом в Стамбул другой девушки, похищением Ларич в аэропорту. Идиот. Если в Стамбуле все произошло сравнительно спокойно, то в Париже его так хитро задуманная комбинация рухнула, как карточный домик: вся эта череда убийств и самоубийств. Выставка привлекла к себе совсем не то внимание, на которое я рассчитывал. Ко всему прочему на сцене появились еще и вы,  Бесси.
- Под убийством вы имеете ввиду смерть Николь?
- Нет, Пьера Леже. Он о чем-то стал догадываться и решил шантажировать Николь: дурак, он хотел сделать ее своей любовницей. Но та решила уменьшить его либидо и что-то там ему вколола.
- И за это вы решили ее убрать?
- Я никого не хотел убирать, а просто контролировал ситуацию. Черт побери, Бесси, что вы имеете в виду?
- Не все в марсельской полиции поверили в версию о самоубийстве Николь Борбез.
- Ерунда, вы блефуете. Все эти версии и ломаного сантима не стоят, они давно уже покоятся на дне марсельской бухты.
- А как должна была произойти передача древних ценностей?
- Какая разница, если вы этому помешали, Бесси.
- Ой, майор, ни прибедняйтесь, неужели бы вы отпустили Николь и его спутника живыми?
- Вы, Бесси, как будто берете у меня интервью. Надеюсь, вы понимаете, что оно никогда не выйдет в эфир?

  Блан зловеще усмехнулся и, не опуская пистолета, с удовольствием закурил. С каждой минутой он все больше  расслаблялся, как будто  упоенный своим величием и непогрешимостью. Алекс, как журналист, сразу это почувствовал.

- Здесь не курят, майор.
- Когда вас найдут, это не будет иметь никакого значения.
- Так что с Николь, майор?
- А что с Николь? Она просто плохо выполнила свою работу и могла привлечь  внимание.
- К себе?
- Ко мне, Бесси, ко мне. Поэтому пришлось просто ее убрать.
- Так что случилось с Элен Ларич?
- Спросите лучше об этом у Садика.
- Неужели он вам об этом ничего не рассказал? Вы ведь сюда не позагорать прилетели?
- Садик, Садик. Он ведь так хотел поставить точку в той давней марсельской истории, и он это сделал. Ха-ха, у него это красиво получилось.

  Неожиданно Блан закашлялся от табачного дыма и вместе с кашлем во входной двери послышался звук вставляемого ключа.

- Вы кого-то ждете, Бесси? Еще раз повторяю: без глупостей.

  Указав Алексу пистолетом на кресло, Блан осторожно встал, подошел к двери и прислушался. Там было тихо, и майор повернулся к двери спиной. Эх, майор, майор.



                36

   Дверь распахнулась настолько неожиданно, что Блан упал на пол, а его пистолет отлетел в сторону. Он потянулся было за ним, но буквально через секунду на него уже летел Алекс. Всей своей массой он навалился на своего недавнего собеседника и у того не было ни единого шанса.
  Когда вечерний гость переступил порог, Алекс сидел верхом на майоре, с удовольствием заламывая тому руки. Блан стонал и ворочался, ворочался и стонал, но вырваться из цепких рук журналиста так и не мог.

- Я не помешал? -  нежданный вечерний гость словно напомнил, что Древняя Анатолия является еще и родиной сатиры и юмора.
- Нет, Юсуф. Заходи, я уже заканчиваю.
 
   Юсуф, а это бы именно он, аккуратно закрыл за собою дверь. Майор еще немного покрутился на полу,  но связанный своим же собственным ремнем, немного затих. Ремень был крепким, не из дешевых и майор не хотел портить хорошую вещь. Успокоившись, Блан спокойно произнес:
- Развяжите меня, Бесси. Все равно вы ничего не докажите.

   Алекс сел в кресло, достал из кармана диктофон и включил его буквально на несколько секунд. Из диктофона прозвучали недавние слова майора:

- Так что с Николь, майор?
- А что с Николь? Она просто плохо выполнила свою работу и могла привлечь  внимание.
- К себе?
- Ко мне, Бесси, ко мне. Поэтому мне пришлось ее убрать.

   Услышав запись, Блан грязно выругался и снова  ужом завертелся на полу.

- Вообще-то, Блан, это - чистосердечное признание в убийстве, - усмехнулся Алекс.

   Через минуту Алекс вызвал полицию: в отличии от предыдущего раза у той очевидно будут вопросы в связи со смертью господина Садика.

- Зря стараешься, Бесси, - мрачно отозвался Блан, - я офицер Интерпола и к тому же французский гражданин.
- Спасибо, что напомнили, майор. Я звоню в турецкое бюро Интерпола и наше родное французское консульство. Так что в ближайшее время вам не будет скучно, майор.

   Скоро вечерняя жизнь отеля была нарушена сиренами прибывших полицейских машин. Алекс с помощью Юсуфа давал показания по поводу майора Блана. Тому сначала развязали руки, но затем быстро надели наручники. На удивление Алекса все формальности, связанные с задержанием Блана, прошли довольно быстро и ему даже не пришлось ночевать в полицейском управлении. Когда они остались в номере одни, Юсуф спокойно произнес:
- Нас ждет господин Агрикаджа.
- А я думал, что сегодня отосплюсь.
- Ничего, у вас для этого еще будет время.

   Они сели в машину Юсуфа, но вечерний Стамбул сегодня уже не казался Алексу таким чужим, как раньше. Морской воздух был на удивление свежим и приятным, а стамбульские достопримечательности то тут, то там мелькали в свете заката и искусственных огней столицы четырех империй, города приключений, города встреч, города надежд.



                37

    Когда они подъехали к дому Агрикаджи, была уже глубокая ночь. На этот раз дом утопал в темноте и только в дальнем окне второго этажа горел свет. Там располагался кабинет хозяина, и туда Юсуф провел Алекса. В отличии от их последней встречи  обошлось без ароматного кофе и других подобных атрибутов восточного гостеприимства. Агрикаджа выглядел довольно уставшим, но даже не подал и виду: видно, что ему было что сказать, и он не привык откладывать запланированный разговор.
- Вижу ваша поездка в Турцию подходит к концу, месье Бесси: ваших врагов здесь уже почти не осталось.
- Если вы имеете в виду смерть Садика, то я приехал сюда не мстить: мне просто надо найти свою девушку.
- Похвально, похвально. Но голыми руками змею не поймаешь. Скажу откровенно: к смерти Садика я не имею никакого отношения, хотя и желал этого. С выставкой в Париже он меня  откровенно подставил: у нас на Востоке деловая репутация ценится  ничуть не меньше, чем у вас в Европе. Но каждого за бороду не схватишь. А быть замешанным в контрабанде, тем более втемную, уважаемому бизнесмену просто недопустимо и позорно. Тем более, ловкий вор всегда сделает так, что виноват будет хозяин. Я этого допустить не мог и поэтому мягко посоветовал Садику с достоинством выйти из этой ситуации. Как видите, он меня услышал.

- Но со смертью Садика оборвалась последняя ниточка, связанная с исчезновением Элен Ларич.
- Ничего, как ни высоки горы — перевал найдётся. Про женщину Садик мне так ничего и не сказал или не успел сказать. Но одно я знаю точно: он ее не убил.
- Почему вы так говорите, ведь полиция так и не нашла ни похитителей, ни даже их следы?
- Во время нашего последнего телефонного разговора Садика сказал мне, что пусть она помучается, как мучилась его дочь.
- Но Элен Ларич никак не причастна к страданиям и смерти дочери Садика.
- Есть такие люди, которым нравится, когда другие испытывают точно такую же боль, как и они сами.
- Даже, если это абсолютно невиновный человек, который не ведает об этом  ни сном, ни духом?
- Он просто не мог видеть молодую и красивую женщину, какой могла стать его дочь.
- Это его нисколько не оправдывает.
- Согласен, месье Бесси. Я просто подвел вас к тому, где надо искать вашу девушку.
- Не совсем вас понимаю, господин Агрикаджа.
- В Турции Садик занимался благотворительностью, помогая больным с таким же диагнозом, который был у его дочери.
- Неожиданная новость и верится как-то с трудом.
- Тем не менее, это так. Поэтому я навел справки и узнал, что у Садика где-то у моря есть частная клиника, но где я точно не знаю.
- И вы думаете?
- Да. Думаю, что Садик спрятал вашу девушку в своей клинике подальше от любопытных глаз.
- Но зачем???
- Чтобы ваша девушка видела их страдания.
- Элен Ларич - абсолютно здоровый человек, чтобы держать ее в закрытой клинике, ее надо пичкать какими-то психотропными препаратами.
- Вот этого-то я как раз и боюсь. Поэтому, вы вместе с Юсуфом должны ее найти, пока не будет слишком поздно.
- Может стоит подключить полицию?
- Не думаю, Садика больше нет. Формально на территории Турции он не совершал никаких преступлений.
- А похищение Элен Ларич в аэропорту Ататюрка?
- Разве полиция что-то нашла? Пока вы сами не найдете свою девушку, подключать полицию  нет никакого смысла.
- Но где искать клинику Садика?
- Не знаю, но думаю, что вы ее найдете.




                38

   Легко сказать - найти, особенно в пятнадцати миллионном городе-муравейнике. Но как говорится: вино откупорено, надо его пить.  Из полиции до сих пор не поступало никакой информации по поиску Элен, кроме традиционного ответа: работаем. Да и вряд ли они будут информировать об этом Алекса, тем более, иностранного журналиста о ходе поисков. Поэтому, он решил позвонить во французское консульство с вопросом: как они контролируют ход расследования по похищению Элен Ларич, когда вся Франция, затаив дыхание, ждет результата?  Подключение широкой общественности возымело свое действие и уже на следующий день Алекс вместе с дипломатом из французского консульства в Стамбуле по имени Роже Соваж  направлялся в департамент полиции.
   
  Комиссар Гюнеш, который непосредственно занимался похищением Элен, любезно встретил их в своем кабинете. Встретил, чтобы вежливо сообщить, что расследование зашло в тупик.
-  Мы тщательно проверили все видеокамеры в аэропорту Ататюрка, но следы похищенной француженки и ее похитителей обнаружить не удалось. Одно можно сказать абсолютно точно: они не покидали здание аэропорта, поскольку видеокамеры  работают на всех входах и выходах в здании.
- Один из похитителей был в форме работника аэропорта?
- Да, но среди работников аэропорта его опознать не удалось.
- А женщина в белом халате?
- В медицинском центре аэропорта она не работает, скорую помощь в указанное время к зданию аэропорта тоже никто не вызывал.
- Но не могли же они провалиться сквозь землю?
- Нет, тем более там тоже повсюду камеры в подземных паркингах и служебных помещениях.
- И к какому вы приходите выводу, комиссар?
- Или она улетела...
- Вы проверяли рейсы в этот день? -  Алекс довольно бесцеремонно перебил комиссара.
- Конечно, мы проверили все международные рейсы, особенно парижские: ничего подозрительного.
- Вы сказали или, комиссар?
- Похитители избавились от  такого опасного груза и тогда поодиночке их невозможно отследить: форму можно переодеть, а белый халат просто снять.

   Сравнение Элен с опасным грузом было весьма неуместным, но что можно требовать от полиции. Алекс попытался найти хоть одно отличие комиссара Гюнеша от его парижского коллеги комиссара Трете, но так и не нашел. Нет, вру, одно все-таки было: турецкий язык мало похож на французский.

- Записи с камер видеонаблюдения еще остались в департаменте безопасности аэропорта?
- Конечно, мы сделали для себя только копии. Но их работники тоже тщательно все проверяли.

   В кабинете комиссара повисла неловкая пауза. Алексу вдруг пришло в голову одна мысль и поэтому он спросил:
- А могу ли я их еще раз там посмотреть, комиссар?
- Это - многодневная и кропотливая работа, месье. Вообще-то это не положено, но мне доложили, что у вас острый, прямо-таки орлиный взгляд, и именно вы отследили момент похищения этой француженки. Если вас уже допускали к записям, то можно попробовать еще раз, вдруг получится.

   В последних словах Алексу почудилась некоторая ирония, возникшая очевидно от старой и искренней любви полицейских любого государства к журналистам.

- Не сочтите за труд позвонить в департамент безопасности аэропорта, комиссар: мы с дипломатом едем туда немедленно
- Конечно, месье, - уже сухо, но все так же любезно ответил комиссар и стал набирать номер.

  Молодой дипломат Соваж, который мало что понимал в сути происходящего, но получивший задание от генерального консула содействовать известному французскому журналисту Бесси в поисках пропавшей гражданки Франции, даже бровью не повел. Уже через несколько минут он вел машину с дипломатическими номерами в сторону аэропорта.

  В отделе безопасности аэропорта в помощь Алексу выделили того самого сотрудника, что и в первый раз: не нужно  было устанавливать какие-то контакты с новым человеком.

- С чего начнем? - деловито спросил сотрудник.
- Вы помните, на чем мы остановились в прошлый раз?
- Да, мужчина в форме служащего аэропорта и женщина-врач сопровождали женщину, которой внезапно стало плохо в зале ожидания терминала.
-  Скажите, как далеко они могли пройти от терминала, чтобы не попасть на камеры видеонаблюдения? Вы проверяли их возможные маршруты?
- Да, мы тщательно проверили их возможный путь из здания аэропорта на основной и другие выходы, на стоянки и парковки. Потом мы проверили все терминалы с  международными рейсами, сначала парижскими, а потом и французскими и даже европейскими  в этот день. Ничего подозрительного.
- А внутренние турецкие рейсы вы проверяли?
- Вообще-то нам не ставили такую задачу, месье.
- Подумайте, пожалуйста, в какой терминал они могли пройти, чтобы улететь куда-нибудь в Турции и чтобы остаться незамеченным  для видеокамер?
- Надо подумать, месье.

   Сотрудник углубился в схему расположения терминалов аэропорта и камер видеонаблюдения. Алекс молчал: он понимал, что от этого вроде незаметного сотрудника, от его опыта и наметанного глаза зависело сейчас очень многое.

- Вот смотрите, месье. От парижского терминала они могли вернуться в зал ожидания, но там стоят камеры, и мы их проверяли. Значит, они могли пройти мимо терминала с рейсом на Анкару.
- Давайте посмотрим.
  Они тщательно проверили посадку на рейс в Анкару. Ничего. Дальше был терминал, где заканчивалась посадка на рейс в средиземноморский Кемер в Анталию. Тоже ничего.

- А дальше, месье, терминал с рейсом во Франкфурт. Но там установлена видеокамера, записи мы тоже проверяли. У них нет другого пути: или вернуться в зал ожидания, или пройти мимо этого терминала.

  А-а, черт, опять тупик. Не может быть, кто же это так все хорошо предусмотрел и точно рассчитал?

- А если двигаться от парижского терминала в другую сторону, что там?
- Там сначала идет резервный терминал, а потом терминал, откуда был рейс в Баку. Там тоже установлена  камера, они там не проходили.
- А что такое резервный терминал?
- Это - терминал для частных и нерегулярных рейсов. В тот день был только один частный рейс - в Фетхие. Это - популярный курорт на Эгейском море. Там стоит камера при выходе на летное поле, но в этот день она не работала.
- Хоть что-то известно об этом рейсе?
- Это был чартер  на частном самолете, но можно запросить список пассажиров рейса.
- Давайте.

   Сотрудник распечатал список пассажиров этого рейса, предварительно переведя его на французский.  Обычный такой список пассажиров в основном с английскими, немецкими, французскими фамилиями, но были и турецкие. Ничего особенного в этом списке не было, только под номером 17  значилась некая Нергис Садик.



                39

   Через некоторое время с помощью Соважа  Алекс связался  с комиссаром Гюнешем и попросил запросить записи  с видеокамер  этого чартера в день похищения в  аэропорту назначения. К сожалению, в Фетхие нет аэропорта и пунктом назначения чартера был аэропорт в Данаване. Но сейчас важно было установить: не было ли среди пассажиров рейса Элен Ларич. Почему-то, когда в списке пассажиров Алекс увидел фамилию Нергис Садик, он сразу подумал, что это - Элен. Только такая мстительная и извращенная фантазия могла прийти в голову Эрвану Садику. Но пока это была только догадка, не более, но как в детской игре ему показалось, что уже теплее.

   Комиссар Гюнеш сначала долго сопротивлялся, ссылаясь на массу неотложных дел и нехватку времени, но видно Соваж переводил ему слова Алекса настолько убедительно, что в конце концов тот сдался. Турция, давно и безуспешно стремящаяся в Евросоюз, оказалась довольно продвинутой телекоммуникационной страной и уже через час они с Соважем подъезжали к зданию управления полиции. Комиссар Гюнеш снова любезно их встретил с восточным гостеприимством (хотя Аллах его знает, что на самом деле творилось в его душе) и проводил в специальную комнату, где его люди уже вовсю колдовали с полученными записями из Данавана.

- Ну давайте посмотрим, что тут у нас ? -  деловито начал комиссар.

   На мониторе появилась запись с видеокамеры у регистрационной стойки аэропорта в Данаване. Немногочисленные пассажиры чартера из Стамбула медленно проходили мимо объектива  видеокамер: солидные иностранные туристы, прилетевшие сюда в райский уголок на Эгейском море, были в отличном расположении духа. Постепенно ручеек пассажиров становился все меньше, пока движение  совсем не прекратилось. Нет, не может быть, так не должно быть, она же должна была быть в этом самолете. Бог или Аллах, не важно уже кто, словно услышали слова Алекса и, выждав великую театральную паузу, на мониторе появилась, нет, не Элен, а та женщина в белом халате из стамбульской камеры, а за ней...
За ней появилась коляска, на которой сидела девушка в красном тюрбане с полузакрытыми глазами, которую осторожно вез  уже хорошо знакомый  Алексу мужчина, правда на сей раз одетый  в обычную одежду. Запись была недостаточно четкой и возможно ей  не хватало необходимого разрешения, но Алексу этого и не требовалась: в коляске  стопроцентно, столиврово, как хотите, сидела  именно Элен.
   
   Алекс, словно марафонец на финише, устало и удовлетворенно посмотрел на комиссара и тот сразу все понял без слов. 

   Сотрудники уже включили записи с других камер, чтобы отследить маршрут движения похитителей, но Алекс словно отключился от всего происходящего. Его привел в себя только  голос комиссара Гюнеша:
- У входа их уже ожидала специальная санитарная машина с надписью Nergis Medical Centre, и они поехали по направлению к побережью.
- В клинику Эрвана Садика в Фетхие.
- Откуда вы знаете, господин Бесси, что именно в Фетхие есть такая клиника?
- Она там просто обязана быть.
- Хорошо, мы это проверим.

   Когда они вновь оказались в кабинете комиссара Гюнеша, тот сначала не совсем уверенно начал:
- Конечно, хорошо, что мы нашли следы похищенной Элен Ларич (ключевое слово - мы). Мы немедленно начинаем действия по проверке и анализу полученной информации. Но вы должны понимать, господин Бесси, что этим записям уже почти два месяца. Вообще говоря, чудо, что они вообще сохранились, что их не затерли, не уничтожили. Но где сейчас похищенная, что с ней, мы об этом пока ничего не знаем.
- Каковы ваши дальнейшие действия, комиссар?
- Точно найти место, где ее скрывают или скрывали и все проверить.
- Я сообщу нашему генеральному консулу в Стамбуле, что вы напали на след похищения мадемуазель Ларич, - дипломатически вмешался Соваж.
- Я бы пока не торопился делать какие-то оптимистические выводы, но как видите, мы активно работаем в этом направлении.

  На столе у комиссара неожиданно зазвонил служебный телефон. Комиссар что-то внимательно выслушал и положил трубку.
- Ну что же: в Фетхие действительно есть медицинская клиника  под названием "Нергис".



                40

    Комиссар Гюнеш кратко изложил свой наполеоновский план, правда с особым местным колоритом:
- Завтра мои люди проведут обыск в клинике "Нергис": они там все перероют, но обязательно найдут эту вашу Элен Ларич. У меня будет официальный ордер и им не отвертеться. Мы уже навели справки: женщина в белом халате - не кто иная, как главный врач клиники госпожа Мерием Чолык. У нас против нее неопровержимые факты участия в похищении французской гражданки. Думаю, она расскажет нам все, чтобы только не попасть на скамью подсудимых.

    Комиссар все говорил и говорил, энергично жестикулируя руками. В этот момент он напоминал Алексу какого-то их президента. Значит, завтра они получат ордер, все там перероют, всех арестуют. Эта госпожа Чолык даже внешне производит впечатление волевой и непреклонной женщины: если она согласилась участвовать в этом похищении, значит у ее хозяина были весомые аргументы  убедить ее или заставить. Да, Эрвана Садика больше  нет, но дело его пока живет и процветает. За ним возможно кто-то стоит и эти люди не так глупы и слабы, чтобы вот так просто все рассказать и во всем покаяться. Да и по этим записям обвинить ее будет непросто: мол, в аэропорту Ататюрка оказалась случайно, Садик попросил доставить одну свою хорошую знакомую к ним в  клинику для лечения. Нет, мы пойдем другим путем. Здесь идет большая игра по правилам, которых он, Алекс, не знает. Да, он пока идет по следу, но этот след может потеряться в любую минуту.

   Выйдя из полицейского управления, Алекс позвонил Юсуфу и кратко изложил последние новости:
- Мне нужна ваша помощь.
- Когда?
- Прямо сейчас.
- Хорошо, я позвоню хозяину.

  Через несколько минут зазвонил смартфон Алекса и уже через полчаса они с Юсуфом выехали на трассу из Стамбула в Фетхие через Бурсу. Дорога предстояла неблизкая - почти шестьсот километров, но что тут поделаешь: Турция - страна далеко не маленькая. Как оказалась, Алекс не ошибся с выбором транспорта: вся дорога от Стамбула в сторону Турецкой Ривьеры была просто роскошна: по ней "Тойота" летела словно птица.

  В машине Юсуф передал последние и не самые радостные новости: после смерти Садика госпожа Чолык не показывалась в клинике. Интересно, кого люди комиссара Гюнеша собираются завтра арестовывать? На немой вопрос Алекса об их  возможных планах, где найти госпожу Чолык,  Юсуф с кривой усмешкой ответил:
- Есть одна мысль.

    За окном автомобиля уже стали  мелькать огни пролетающих мимо городов и селений:  на Турцию опускался вечер.  Когда наконец они въехали в Фетхие, город уже окунулся в сказочную восточную ночь, хоть еще и жил своей особой курортной жизнью. Машина остановилась около небольшого кафе с красноречивым названием Randevu, где в их машину подсел молодой человек. Они о чем-то негромко поговорили с Юсуфом, и машина тронулась в сторону порта. Порт Фетхие располагался в живописной бухте посреди величественных гор, покрытых красивейшими хвойными лесами.

  Вскоре они остановились недалеко от набережной, молодой человек вышел  и направился  в сторону пирса, где стояли небольшие катера и яхты. Через несколько минут на телефоне Юсуфа раздался звонок.
- Пойдемте, господин Бесси. Путь свободен.

  Они остановились возле небольшой яхты, где их уже ждал тот самый молодой человек. На яхте было темно, только в одной каюте горел свет. Туда они и направились вместе с Юсуфом. В каюте за столом сидела немолодая женщина в легком платке на плечах и в черных очках, когда они вошли, она их сняла и оказалось той самой женщиной с видеозаписи -  госпожой Мерием Чолык.



                41

   Все складывалось, как нельзя лучше: вот прямо перед Алексом сидит женщина, которая точно знает, где сейчас находится Элен, надо только правильно задать вопросы. Казалось бы, обычное интервью, каких в его журналистской карьере были сотни, но возможно - это его самое главное интервью. Поэтому он начал мягко и спокойно.
- Меня зовут Алекс Бесси. Я - французский журналист, приехал в Турцию искать свою невесту Элен Ларич, которая пропала в аэропорту Ататюрка в июле этого года.

    С этими словами Алекс достал из кармана свой смартфон и показал фото Элен.
 По глазам женщины было трудно определить, узнала она Элен или нет, но она молчала. Алекс попробовал с другого конца.
-  Мы знаем, что вы сопровождали эту женщину из аэропорта Ататюрка до аэропорта в Данаване, а дальше вместе  с ней сели  в машину,  принадлежащую медицинской клиники  "Нергис" в Фетхие. Госпожа Чолык, где сейчас эта женщина?

   Но женщина продолжала сохранять упорное молчание, только в ее глазах неожиданно появились слезы. Алекс перевел взгляд на Юсуфа, словно ища у того поддержки. А что Юсуф? Тот исправно переводил его вопросы женщине, но перевести ее молчание даже он не мог.

- Госпожа Чолык, у полиции на руках есть записи с камер видеонаблюдения, где отчетливо видно, что именно вы сопровождали эту женщину из Стамбула и уже завтра они будут везде вас искать. Но меня интересует только одно: где сейчас эта женщина? Пожалуйста, ничего не бойтесь, мы сумеем вас защитить.

   Алекс посмотрел на Юсуфа: тот кивнул, как бы в знак согласия с обещанной помощью и продолжал переводить мягко, но убедительно. Но даже молчанию восточной женщины приходит конец: она подняла заплаканные глаза на Алекса и тихо начала:
- Эта женщина в городе-призраке. Спеши...

   Но поскольку все складывалось именно так, как нельзя лучше, дальше все пошло уже совсем не так, как бы им хотелось: у окна каюты мелькнула чья-та тень, и дверь на секунду распахнулась. Из темноты ночи возник темный силуэт мужчины и раздались выстрелы. Алекс инстинктивно бросился на женщину, увлекая ее за собой на пол и его плечо сразу обожгла резкая боль. Юсуф уже успел достать свой пистолет и выстрелил в  нападавшего, тот с криком выбежал из яхты и, преследуемый Юсуфом,  бросился на набережную.

   Алекс поднялся с пола, ожидая увидеть что-то очень плохое: женщина смотрела на него полными от страха глазами, но это уже был  застывший взгляд мертвеца. Наверное, она еще многое хотела ему сказать, но аккуратная дырка от пули навеки остановила ее последнее интервью. Кровь сочилась из плеча Алекса, и он обвел взглядом каюту  в поисках какого-то перевязочного средства. Одна пуля попала женщине  в голову, а другая, немного зацепив его плечо, застряла  в декоративной подушке на спинке кресла. Не найдя ничего лучшего, он, мысленно извинившись перед погибшей женщиной, перевязал себе рану ее запачканным кровью платком.

    Через несколько минут вернулся Юсуф. Он посмотрел на женщину и сразу все понял.
- Они на время вырубили Кемаля (так звали встречавшего их молодого человека), но он уже приходит в себя.
- Как вы вышли на эту женщину?
- Она ждала здесь своего сына, чтобы уехать с ним на время в безопасное место: люди Садика грозили ей его смертью. Но видно, что они  все же ее выследили.
- Или нас?
- Вряд ли, просто после смерти Садика его люди стали зачищать свою территорию. Нам надо спешить с поисками вашей девушки.
- Спешить надо, госпожа Чолык тоже нам хотела это сказать, но не успела.
- Кое-что успела. Подождем Кемаля.

   Кемаль пришел буквально через несколько минут:
- Скоро здесь будет полиция, вам надо отсюда уходить.
- Кемаль, что такое город-призрак?
- Это разрушенная деревня Каякей недалеко отсюда. Но там уже давно никто не живет. Зачем она вам?
- Погибшая госпожа Чолык успела сказать, что женщина, которую мы разыскиваем, сейчас находится там.
- Разве что в древней церкви, которую давно уже закрыли на реставрацию. На самой вершине горы этой деревни в деревянном домике у дороги живет дедушка Хасан, который продает билеты туристам и, если бы в деревне появились незнакомые люди, он узнал бы про это первым. Скажите, что вы от Кемаля и он вам поможет.

    Пока Кемаль подробно объяснял Юсуфу, как добраться до этой деревни, Алекс задумался: конечно, под видом реставраторов похитителям было бы удобно там находиться. Но как быть с Элен? Зачем они таскают ее повсюду с собой, что им от нее нужно? Было лишь одно логическое объяснение: она им для чего-то нужна. Ведь не случайно, после подмены они ее не убили, а похитили и привезли в закрытую от посторонних глаз медицинскую клинику, где подсадили на какие-то психотропные препараты. Эх, госпожа Чолык, госпожа Чолык, что же вы оказались такой неразговорчивой? Ну, да ладно. А для чего им была нужна Элен? Наверное, для того же, что и в первый раз: чтобы проводить экспертизы каких-то древних артефактов, которые уже оказались или еще окажутся в руках этих горячих парней. Неплохо придумано - свой эксперт: дешево и сердито. Но что-то пошло не так: господин Садик выпал из окна, госпожа Чолык пустилась в бега, Элен пришлось вывезти из клиники и спрятать подальше от любопытных глаз. Значит, она в этом городе-призраке совсем недавно. А раз так, значит надо действительно спешить, дальше  эти люди могут ее увести куда угодно, например, в Ирак или Сирию, где промышлял покойный ныне господин Садик.
Или ... Нет, не надо даже думать на ночь о плохом.



                42


    Ехать им предстояло недалеко, но была глубокая ночь и дорога ожидалась совсем не легкая. Да что там дорога - настоящий горный серпантин. По такой дороге опасно ехать днем, а что уж тут говорить про ночь, когда дорога едва освещается только со стороны моря. Одним словом - настоящий экстрим, который постоянно преследовал Алекса в последнее время.

   Деревня Каякей или город-призрак для туристов находилась в каких-то нескольких километрах от Фетхие. Это бывшее до первой мировой войной греческое поселение Левисси располагалось прямо на склоне гор, где обычно греки любили строить свои дома. Но после изгнания греков из этих мест оно пришло в полное запустение: турки больше привыкли жить на равнине и здесь не селились. Время и землетрясения сделали свое дело.

    Примерно через полчаса машина остановилась на высоком склоне возле деревянного дома. Как только они вышли из машины, в доме зажегся свет. Из дома вышел какой-то седовласый старик.
- Вы случайно не заблудились?
- Нет, если вы - дед Хасан.
- Откуда вы меня знаете?
- Кемаль сказал, что вы можете нам помочь.
- Тогда заходите в дом.

  Они вошли в небольшую комнату на первом этаже дома, и хозяин предложил им присесть.
- Нечасто нас ночью посещают туристы.
- Мы - не туристы, мы ищем девушку, которую сопровождали несколько мужчин и которые могли остановится здесь на ночь.
- Днем приезжают мужчины и женщины, ходят по развалинам, что-то фотографируют, снимают на видео, но до заката они уезжают обратно в город.
- Может быть какие-то реставраторы в церкви?
- Нет, обещают давно, но только одни обещания.
- Кемаль говорил...
- Подождите, я думаю.

    Дед Хасан надолго задумался, смешно теребя свою бороду.
- Сегодня днем приезжали двое очень суровых мужчин, а с ними девушка, но та  постоянно спала на заднем сиденье. Я еще спросил, как можно спать днем, ведь она еще совсем молодая, а они сказали, что их сестра заболела в дороге.
- И они уехали?
- Нет, мужчины уехали под вечер. Они еще спросили, где можно на время оставить их сестру, и я направил их к госпоже Барзай.
- Кто такая госпожа Барзай?
- Она присматривает здесь за небольшим домом-музеем: знаете, туристам все интересно.

   У Алекса немного защемило в груди и совсем не от потери крови. Он достал из кармана смартфон и показал старику фото Элен:
- С мужчинами была эта девушка?
- Не могу сказать, уж больно она была бледная и глаза постоянно закрыты.
- А уехали они с ней?
- Не могу сказать, я туристам билеты продавал. Туристы - они такие: все норовят сразу снимать, а за входной билет платить забывают.
- А как проехать к госпоже Барзай?
- Я вам покажу, вы все равно уже всю деревню, наверное, разбудили.

  Тиха турецкая ночь в городе-призраке: они спускались вниз по узким извилистым улочкам, вокруг опьяняюще пахло сосной, окруженная горами, внизу плеcкалась волшебная Голубая Лагуна. Они подошли к небольшому двухэтажному дому, в одной из комнат уже горел свет.  Старик негромко что-то спросил, и на порог дома вышла немолодая женщина.
- Сайжи, они ищут молодую женщину, которая приезжала днем с двумя мужчинами.
- Говорите тише, она спит, бедняжка. Они ей сделали укол, а сами под вечер уехали в Фетхие. Обещали ночью вернуться. Стойте, куда вы?
 
  Не обращая внимание на протесты женщины, Алекс буквально ворвался в дом. Женщина последовала за ним, пытаясь его удержать, но куда там.
- Где, где она?
- Там, наверху, - женщина показала пальцем на узкую деревянную лестницу, которая вела на второй этаж дома.

  Алекс буквально за несколько секунд преодолел ее и очутился в небольшом коридоре, куда выходили несколько комнат, но только одна из них была закрыта. Он осторожно открыл дверь и вошел в комнату.
- Только, пожалуйста, не включайте свет, - услышал он слова спешащей за ним женщины.

   Он осмотрелся, у стены прямо у окна стояла кровать и на ней кто-то лежал.  Хозяйка за спиной включила ночник и мягкий свет осветил лежащую на подушке голову женщины с распущенными русыми волосами. Женщина спала почти бесшумно и в этой  бледной и исхудавшей женщине было трудно узнать прежнюю жизнерадостную Элен, но это была именно она. Пока Алекс любовался так знакомыми ему чертами, хозяйка молча начала теребить его за руку, давая понять, чтобы он случайно не разбудил Элен. В дверях появился Юсуф, Алекс повернулся и по его молчаливому взгляду тот все прекрасно понял. Где-то наверху на дороге, где они совсем недавно оставили свою машину, раздался звук мотора.
- К деду Хасану опять гости? - усмехнулась хозяйка.
- Боюсь, что это к нам.



                43

    Как же в городе-призраке да без призраков, только это были не привидения погибших тут когда-то давным-давно греков, а самых настоящих янычар. Самое плохое было то, что эти призраки точно знали, куда им идти. Весь путь от дороги до этого дома  занимал от силы минут пять, правда с учетом ночи  время могло сильно растянуться. В любом случае, не найдя наверху деда Хасана, непрошенные гости скоро будут здесь. Юсуф достал из кармана пистолет:
- Вы оставайтесь здесь рядом с девушкой, а я буду ждать гостей у дома.

   Хозяйка погасила в доме свет, оставив только маленький ночник в коридоре второго этажа.  Было очень тихо, доносилось только слабое дыхание Элен. Хозяйка тихо спросила:
- У вас есть оружие?
- Нет.
 
   Через минуту она вернулась, неся в руках старинный кремниевый пистолет.
- У нас все же музей, а это какое-никакое, да оружие. Осторожно, он заряжен.

  Как только ночь снова наполнилась тревожной тишиной и этим бесконечным ожиданием, около дома сначала прозвучали выстрелы, а затем раздались чьи-то крики. Возле дома стали слышны быстрые шаги и дыхание бегущих людей. Алекс даже не успел оценить ситуацию, как раздался звук разбитого стекла и через окно в коридор второго этажа ворвался человек c пистолетом в руках. Увидев Алекса со старинным пистолетом в руках, он громко рассмеялся и стал медленно поднимать свое оружие. Казалось бы, это продолжалось безумно долго, пока Алекс не нажал курок. Мужчина удивленно вытаращил глаза, как будто какая-то надоедливая муха села ему прямо на лоб: пуля попала ему точно между глаз, как несколько часов назад госпоже Чолык в каюте яхты. В это время внизу раздался скрип открываемой двери и чьи-то быстрые шаги по лестнице. Алекс уже бросился поднимать пистолет нападавшего, как услышал спокойный голос Юсуфа:
- Осторожно, меня не убейте.

  Он вошел в коридор, включил свет и подойдя к телу нападавшего, с усмешкой покачал головой:
- Второй внизу у дома.

  Дом наполнился голосами, суетой, откуда-то появился дед Хасан, хозяйка дома звонила в полицию. Только в маленькой комнате, как будто происходящее ее  абсолютно не касается, еле слышно спала Элен.

  Как ни странно, полиция приехала достаточно быстро, наверное, чтобы успеть закончить свои дела до начала дневной туристической жизни деревни. Один из нападавших, тяжело раненый Юсуфом, лежал в санитарной машине. А вот второму, слишком беспечно относившемуся к старинному кремниевому оружию, повезло куда меньше. Да и Сайжи Барзай хорошо знала свое дело. Она вместе с дедом Хасаном и Юсуфом  подробно отвечали на все вопросы полиции. К Алексу никто не подходил: он так и остался один сидеть на кровати рядом со спящей Элен.



                44
 
    На следующий день события развивались стремительно: Элен разместили в отдельной палате местной больницы под охраной полиции. Люди комиссара Гюнеша развили бурную деятельность: они уже побывали в клинике "Нергис", были  хорошо осведомлены о событиях прошедшего дня и ночи. Комиссар успел позвонить во французское консульство и там уже предлагали свои услуги по вылету Элен Ларич во Францию, как только этому позволит ее здоровье. Вот только с последним было совсем грустно: Элен проснулась только в больнице, но пока никак не реагировала на происходящее вокруг нее. Единственным позитивным моментом от посещения больницы полицией,где держали Элен,было то, что им удалось узнать, какими именно препаратами ее там пичкали. Хотя бы примерно, подробности  навеки унесла с собой Мерием Чолык. Тем не менее, доктор Бобак, который занимался Элен, не терял оптимизма.

  Обо всем произошедшем тут в Фетхие и его окрестностях уже хорошо был осведомлен господин Агрикаджа, который через Юсуфа предложил свои услуги по лечению Элен в Стамбуле. Ага, чуть не забыл: майора Блана пока еще не экстрадировали по линии Интерпола во Францию, поскольку турецкая полиция нашла следы его причастности к смерти Садика.
  Короче говоря, все складывалось как нельзя лучше, но Алекса интересовало только самочувствие Элен и ничего больше.

   Алекс стоял  вместе с Юсуфом перед  палатой Элен вместе с доктором Бобаком, который подробно рассказывал ему о динамике ее заболевания. Его мысли были сейчас далеко: он думал только о том, как откроются двери палаты, и он увидит глаза Элен.
  Наконец они вошли в палату.  Голова Элен лежала на подушке и была повернута в сторону окна, глаза закрыты. Почувствовал, что в палату кто-то вошел, она открыла глаза и повернула свою голову в их сторону. Она абсолютно равнодушно посмотрела сначала на доктора, потом так же безразлично перевела взгляд на Юсуфа, а потом... Потом она посмотрела на него, Алекса таким же каким-то пустым, отстраненным и равнодушным взглядом. Ее взгляд сделал полукруг и вернулся в исходное положение.
- Элен, - тихо позвал Алекс.
Но Элен никак не отреагировала. Никак.
- Так бывает, она пока плохо реагирует на лица и звуки. Вам просто нужно запастись терпением, - пытался успокоить его доктор Бобак.
- Могу ли  находиться рядом с ней?
- Конечно. Более того, я уверен, что это позитивно скажется на процессе ее выздоровления.

  Как ни странно, доктор не ошибся. Сначала она не без аппетита поела, принесенную медсестрой еду, а потом с помощью Алекса встала с  постели и сделала несколько шагов в сторону окна.  Из окна ее палаты открывался прекрасный вид на море, и Алекс открыл жалюзи: лучи солнце буквально хлынули в палату, и Элен с каким-то испугом закрыла лицо руками.
  К таким перепадам ее настроения доктор Бобак отнесся довольно спокойно и, успокоительно похлопав Алекса по плечу, заметил:
- Все идет нормально, она  как бы заново познает жизнь.
- А когда вернется память?
- Может потихоньку, а может и быстро, если произойдет какой-то сильный эмоциональный стресс.
- Какого рода эмоциональный стресс, доктор?
- Какое-то событие, которое предшествовало амнезии и которое должно вернуть ее к прежней жизни. Похоже,cейчас у нее обычная ретроградная амнезия на фоне психической травмы, как я понимаю, связанная с похищением и последующим приемом психотропных препаратов.
    
   Как-то вечером, когда Алекс как обычно сидел в палате рядом со спящей Элен, по стеклам неожиданно забарабанил дождь, такой обычный легкий сентябрьский дождь. Она неожиданно  открыла глаза и долго-долго смотрела в окно, а потом неожиданно еле слышно произнесла:
- Дождь.

  Это такое, казалось бы, крошечное событие потрясли Алекса больше, чем взрыв или  землетрясение, которых было немало в его жизни. От нахлынувших чувств он включил на своем смартфоне запись своей любимой песни "Et si tu n'existais pas" Джо Дассена.  Грустная и нежная мелодия заполнила маленькую больничную палату, и на глазах Элен вдруг появились слезы. Когда песня закончилась, она повернула голову к Алексу и, смахнув слезы на глазах, тихо произнесла:
- Это любимая песня моей матери.
- Ты помнишь свою мать?
- Конечно, только ее давно уже нет.

   У Алекса перехватило дыхание и, с трудом подбирая слова, он спросил:
- А меня, меня ты помнишь?
- Но ты ведь всегда со мной рядом.

  На следующее утро, услышав взволнованный рассказ Алекса, доктор Бобак  довольный произнес:
- Вот видите, я же вам говорил, что все будет хорошо.

   Настало время возвращаться в Париж. Хотя Элен была еще достаточно слаба и много времени проводила в постели, по словам доктора Бобака она была уже готова к перелету и возвращение домой к привычной жизни, только пойдет ей на пользу.



                45

   Они сидели вместе с Элен в зале в аэропорту Ататюрка в ожидании своего рейса. Из стамбульского консульства Франции через Роже Соважа им передали новые документы Элен. Что ни говори, а умеют наши дипломаты хорошо и оперативно работать.
 
  Вчера вечером  они разговаривали по телефону с господином Агрикаджой, который был далеко от Стамбула, но нашел время перезвонить Алексу. Сам лично, а не через Юсуфа. В разговоре  посреди обмена любезностями Алекс неожиданно спросил:
- Господин Агрикаджа, почему вы мне помогали с поисками Элен Ларич  сначала в Париже, а потом здесь в Турции?
Агрикаджа, сделав паузу в разговоре в стиле знаменитых постановок Пале-Рояля, виновато произнес:
- В деле похищения вашей девушки есть и моя вина, месье Бесси.

   Вот так, Алекс, говорили же тебе: Восток - дело тонкое, а ты - янычары, янычары.

  Что касается Юсуфа, то он вскоре  появился. Они тепло поздоровались с Элен, хотя по ее глазам было видно, что она совсем не помнит этого красивого молодого человека. Конечно жаль, но что поделаешь, если даже он был для нее не Алекс, а тот, кто постоянно рядом.

   Началась регистрация на парижский рейс: они тепло попрощались с Юсуфом и  быстро прошли  стойку регистрации. Тот остался стоять с таким видом, что Алекс не выдержал:
- Юсуф, да иди уже, все будет хорошо.
- Нет, Алекс, я не хочу повторить свою прошлую ошибку.

   Ох, уж эти турки с их врожденной деликатностью, чуткостью и щепетильностью.

   Они с Элен ожидали посадки на самолет около своего гейта, когда одному из пассажиров парижского рейса стало плохо. Пожилой француз неожиданно  повалился на кресло и его немолодая спутница пронзительно закричала. Начался всеобщий переполох: кто-то звал сотрудников аэропорта, кто-то предлагал свою помощь. На какие-то секунды Алекс отошел от Элен, чтобы посмотреть в чем дело. Сначала она проводила его спокойным взглядом, пока около стойки терминала не появилась женщина-доктор в белом халате в сопровождении какого-то сотрудника аэропорта. Сначала Алекс услышал крик, а повернувшись, увидел обезумевшие от страха глаза Элен, которая кричала:
- Алекс, Алекс.

    В одну секунду он оказался рядом с Элен, успокаивая и обнимая ее за плечи. Тут же рядом с собой Алекс увидел Юсуфа, который в мгновение ока тоже оказался рядом с ними.

  Сначала пришедшая женщина-доктор никак не могла понять, к кому ее вызвали, пока ее не направили к пожилому французу, у которого очевидно был  просто сердечный приступ.

  В крепких объятиях Алекса Элен со слезами на глазах постоянно повторяла:
- Алекс, пожалуйста, не уходи.  Алекс, не уходи.
- Элен, успокойся, я больше  никуда от тебя не уйду.
- Алекс, я так испугалась: мне показалось, что со мной такое уже было раньше.
- Все хорошо, Элен, теперь будет все хорошо.

  Уже в салоне самолета они сидели с Элен рядом и она,  счастливо улыбаясь, крепко держала его руку. Наверное, теперь это было совершенно излишним, поскольку самолет уже начал свой разбег по взлетной полосе и через какие-то мгновения словно птица он взовьется в воздух и они полетят домой и наконец-то закончится эта такая долгая-долгая поездка.



 
 

 



 


   



- С est quoi ce bordel, butain? (франц.) -  Какого черта? Что за хрень?
- Maman ne pleure pas (франц.)  -Мама не горюй.
- еnvoyer (франц.) - послать, отправлять
- Supershark (англ.) - превосходная акула
- mon cheri (франц.) - мой дорогой
- merde (франц.) - дерьмо
- Wanted (англ.) - разыскиваемый
- l’espoir fait vivre (франц.)  - надежда поддерживает жизнь
- deмain (франц.) - завтра
- Randevu (франц.) - Встреча
- "Et si tu n'existais pas" (франц.)  - Если б не было тебя