Пис с автодозвоном по злачным местам. Ч. 2

Предыдущее: http://proza.ru/2022/01/18/1939

          …В Осяткино домой прилетаю, а меня обратно в Тойму посылают! за зарплатными деньгами на весь осяткинский лесопункт вместо инкассатора. А кого ещё более достойного послать? Если не меня, то кого ещё без охраны выпихнуть на хождение по лезвию ножа в логове отважных проституток?! Вредных привычек нет, ни пью, ни курю, спортсмен, одет модняво: брюки клёш от бедра; солдатский кожаный ремень с начищенной до блеска звездой на бляхе; приталенная рубашка с эмблемой олимпиады восемьдесят, завязанная на узел повыше оголённого пупка и ни на одну пуговицу не застёгнутая; волосы до плеч патлами спадают на воротник, развиваются по ветру от быстрой ходьбы и бега на короткие дистанции; и корейские кеды с белой подошвой из сельпо. Нормальный пацан с приданным и на выдане, с углублённым изучением английского языка, умеющий постоять и за себя, и за родной донбасский коллектив лауреатов Ленинского комсомола. Кирзовую полевую сумку в зубы втиснули, три рубля на билет, и чуть ли не пенделем в сторону Тоймы направили. Прошу у них наган или ревОльвер, на худой конец, для острастки – не дают, знают, что и без этого не подведу. А по молодости любое приключение в радость, тем более за счёт государства. Сказали, деньги получишь и из них же возьмёшь на обратную дорогу и казённый постой в тиши заливных лазурных берегов Северной Двины. По-нынешнему, так это неограниченный беспроцентный кредит на предъявителя предоставили без возможности возврата. Полетел… Перво-наперво деньги получил новенькими пачками с сургучом, три тысячи с копейками, это теперь как три миллиона или даже больше по курсу середины восьмидесятых, побросал их в сумку и скорей по девкам в злачные места недавних преступлений. Короче, скорей в аэропорт, вдруг, думаю, эта парочка ещё не улетела, надо посмотреть, жива ли девка-та, может, со страху поседела вся до смерти, а сам-то надеюсь, что мои ручки ворсистым бугоркам чёрной облегающей водолазки больше понравились, чем лапы плейбоя из пражской сказки свободных отношений, тем более теперь с такими-то деньжищами, готовыми с лёгкостью раствориться в бездне эфирных распутств, несусветных развратов и бесконечного блуда…
          Прибежал в аэропорт, а тут, как назло, да и некстати, друг Пашнев навстречу, с армейским дипломатом в руках на дембель из армии в Осяткино целится. Такая радость, друг из армии пришёл! А у меня радости на лице нет, душа так та овсё с либидо расстроились. У меня же планы, и не кабы какие, а с умыслом. Мне с Пашневым и так-то не тягаться за девками с его под два метра ростом и косым аршином в плечах, а тут расписной мачо с претензиями сразу на всех, минуя близких друзей. На нём настоящий армейский китель в белых аксельбантах не по уставу, расписные «финтиля» на пагонах, значки и боевые ордена на колодках с ранениями, от одного этого бабы с ума сходят, а у него ещё и голубой берет набок, и голубая тельняшка полосками во всю грудь, и значок парашюта с дюжиной прыжков. Тут с моим кредитом в три тысячи и делать нечего, его прикид и дерзкая неотразимость подготовки десантуры в ВДВ перебивают любой мой любовный расклад, да на мои жалкие пол «Жигулей» в рублях девочки и внимания не обратят, не заметят. Пришлось срочно менять покорения Эверест-ических вершин и планы «нападения на Советский Союз», и уводить этого самца сторонними тропами, подальше от злачных рыбных мест улицы «Красных фонарей»… А как я могу с такими деньгами покинуть райцентр и по Тойме не пройтись, не засветить своё пренебрежение над мирным населением райцентра и не насладиться пренебрежением и превосходством деревни над городом. Не могу! поэтому мы домой не полетели, а отправились по избранным местам боевой юности, где нами когда-то погнушались и не приняли как достойных ухажёров. Имея такого охранника и покровителя моих миллионов, я достал пачки новеньких купюр из сумки и переложил их в прозрачный пакет, нарочито неся так, чтобы моё купюрное достоинство видели все, особенно, девушки женского пола, которые следовали за ним и синим беретом с тельняшкой как сказочные персонажи за дудочкой…
          Помню, что «Летний вечер тёплый самый…» со Стасом Наминым – начали, а «Феличитой» с Раминой Пауэр в обнимку – закончили. Я пачки денег швырял, подбрасывал, сорил под ноги жриц женского счастья, чуть ли жонглировать ими не научился, нарочито показывал пренебрежение к «золотому тельцу» бумажных купюр. На меня с таким неподдельным уважением никогда больше не смотрели: при деньгах и при охране, словно олигархический олигарх. Сколько ушло государственных зарплат среднего рабочего страны советов на разгульное веселье по случаю дембеля десантных беретов «семьям жителей» родного лесопункта лучше не знать. Проснулись мы в двухстах метрах от центра городского поселения деревенского уезда, в женской общаге ГПТУ вагоностроительного треста воркутинской железной дороги на Салехард аэропорта Верхняя Тойма. Чё делать? Ладно бы, были пьяными, так ни я, ни Пашнев в то время капли в рот не брали, всё помним. Как девок в ресторане угощали, варьете-стриптизом любовались, как на такси мотались за спиртным по деревням и весям, 85 год же безалкогольный, как рассвет на Двине встречали, как провожались, целовались, насильничали над своей плотью, весь лесопунктовский доход на «Феличиту» и должен был уйти. А тут посчитали, умилились, прослезились – все пачки денег на месте в ленточках под сургучом, боевые ордена на кителе, ничего не пропало, ничего не исчезло; носки поглажены, шнурки отутюжены, завтрак на столе…

          Ну брешет же, правда!? Ему историю сочинить, как нам до ветру сходить прогуляться, ничего не стоит, запросто врёт. Он ведь не ловелас, не Дон Жуан, просто распутник и бабник, как поручик Ржевский, а тут чешет, что олигархом прикинулся, деньгами сорил, одаривал, а в результате, альфонсом закончил, на бабьи деньги чуть ли ни в рай въехал, ещё и Пашнева туда же приплёл. Хоть бы цветочек какой благовидной подарил, да свечку покаянную на духовный покой поставил, глядишь, и не иллюзорное счастье в виде активов привалило бы…

          А Пис дальше чешет, увлекается, мракобесничает в крещенские морозы перед омовением в проруби Иордановой купели. Уверяет, что в составе ГРУ Пентагон в одиночку брал и нигде не засветился, а сам, между прочим, в строительных войсках Советской армии служил – выстраивал мир во всём мире: красную кнопку ракет РВСН охранял. Так мой друг Петрович на белом коне с немцами не воюет, как этот по трезвяни мои уши охлопывает…

Продолжение: http://proza.ru/2022/01/22/1795