Про прощение

Несколько лет назад мы с мужем путешествовали по Грузии. В один из дней мы оказались в старой столице Грузии в Мцхете. Ну, помните, как у Лермонтова:
«Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод;»
Вот именно там мы и бродили. Видели на горе тот самый монастырь, но зашли в другой, не менее знаменитый и более доступный для посещения.
Светицховели (груз. ;;;;;;;;;;;; — животворящий столп) — кафедральный патриарший храм Грузинской православной церкви в честь двенадцати Апостолов, в городе Мцхета, который на протяжении тысячелетия являлся главным собором всей Грузии. С 1994 г. памятник Всемирного наследия.
Не больше не меньше. Как только мы ступили на территорию храма вдруг откуда ни возьмись появился священник и почти молниеносно  затащил нас в маленькую комнатку в иконами, сунул мужу моему бумажки и ручку и сказал:
- Пиши имена. Здесь,- он тыкнул ручкой одну бумажку,- за здравье, а здесь, - тыкнул в другую,- за упокой!
Муж мой с ритуалами церкви вообще не дружит. В суете всучил мне эти бумажки. Я написала все имена.
- теперь жертвуй! - настойчиво произнёс священник.
Он сказал это так, что мы оба почувствовали себя неловко, будто украли чего. Муж не хотя вынул монету положил на стол и быстро вышел из комнаты. Ещё минут двадцать я успокаивала его. Он был возмущён с каким напором у него выпрашивал пожертвования этот священник.
А я улыбнулась и сказала:
- Прости его и отпусти, и тебе вернётся с полна.
- А когда? - улыбнулся он.
- Скоро, очень скоро!
Мы уехали дальше путешествовать по прекрасной  Грузии. И на следующий день ехали долго, добирались до Батуми, но нам одна добрая хозяйка, учительница русского и литературы с красивым именем Дариджан посоветовала заехать в чудесное место на море с поэтичным названием Кобулети.
Мы ехали долго купили по дороге вкуснейшую лепешку с изюмом, у нас оставалась ещё бутылочка вина. Пожалуй, из запасов еды больше ничего не было.
Я хотела успеть увидеть море, мы спешили и вот, наконец, перед нами открылась чудесная картина. Зелёный луг, а вдалеке пляж, огромные сосны и море, сверкающее в лучах заката. Я влипла в этот закат и отказалась вообще куда-либо ехать дальше.
Мы поставили палатку в соснах, повесили новенький цветной гамак. Быстро стемнело. Мы открыли вино и наслаждались прекрасным вечером.
Надо сказать, что мы были не одни в соснах. Это был кемпинг. Вокруг тоже были палатки, но, когда стемнело, никого не было видно.
Я поняла вдруг, что мы в каком-то неизвестном месте, у нас нет воды совсем, и из еды - только лепешка.
Ехать по лесу в темноте под винишком уже не представлялось возможным.
Вдруг из самой чёрной черноты буквально выскочил бодрый мужичок и почти жестами попрасил сигарету. Мы конечно дали сигарету и вина тоже предложили. Он представился Валерием на ломаном русском. Вообще он больше мало, что мог сказать по-русски, поэтому очень эмоционально размахивал руками. Мы спросили, нет ли воды где-то рядом, чтобы купить. Он сделал несколько приседаний, объясняя, что сейчас как раз время вечерней зарядки. Потом восторженно объявил, что сейчас мы поедем за водой.
Муж мой категоричен в вопросах вождения под алкоголем. Он объяснил Валерию, что ехать к сожалению не сможет, и мы потерпим наверно до завтра. Валерий мгновенно исчез.
Через минут двадцать вновь появился с пятишкой воды и одноразовыми стаканчиками. Мы поинтересовались, сколько должны за воду. На что Валерий поднял глаза к небу, перекрестился и сказал:
- как можно! Ты хрестьян, я хрестьян! Ничего не надо! Оставил воду и нырнул в чёрную грузинскую ночь.
-Вот и вернулись твои монетки,- улыбнулась я. Быстро, как я и обещала.

А на утро прямо в сосновый Бор приехала старенькая машинка и привезла первоклассный мацони прямо к нашей палатке. Я завтракала, смотрела на утреннее море и благодарила Господа за этот чудный день и самый вкусный в мире завтрак с булкой и свежим мацони. Много ли нужно человеку для счастья!