Дмитрий Сергеевич Сипягин - министр внутренних дел

ДМИТРИЙ СЕРГЕЕВИЧ СИПЯГИН

Я не историк и не политик и мое мнение не может быть абсолютным. Однако, противоречивость сведений о личности Дмитрия Сергеевича Сипягина, огромное количество негатива относительно его политической деятельности и даже личных качеств, заставили меня выступить по мере сил в его защиту. Мне захотелось поговорить о его персоне, не потому, что он являлся государственной персоной, Министром Внутренних дел, а потому, что будучи тем, кем он был, он при том был моим родственником, внуком генерал-адъютанта Николая Мартьяновича Сипягина, потомком сестры которого я являюсь.
Министр внутренних дел Дмитрий Сергеевич Сипягин происходил из дворян Московской губ. и владел там землей. Предки его были занесены в VI часть Дворянской Родословной Книги по Костромской губернии[1].
У него был очень хороший старт. Семья была обласкана Императорской фамилией и приближена ко двору. Дед, Николай Мартьянович был участником войны 1812 года, адъютантом Императора Александра I, затем военным губернатором Тифлиса. Восприемниками от купели младенца Сергея, отца будущего Министра Внутренних дел были Император Николай I с матушкой[2]. Дмитрий Сергеевич родился в 1853 году в Киеве. Отец его, человек не вполне ответственный, довел дела свои почти до разорения и умер, когда сыну было всего 3 года. Опекуном над детьми был назначен Дмитрий Гаврилович Бибиков[3]. Ему и удалось сохранить и преумножить состояние Сипягиных. Мать Дмитрия Сергеевича вторично вышла замуж за князя Василия Васильевича Мещерского, который и стал для мальчика настоящим отцом. Любил мальчика как родного и многое сделал для него[4].
Возможно, что именно по решению отчима, в 1864 году Дмитрия Сипягина определили в школу Карла Мая, в одно из лучших учебных заведений в Санкт-Петербурге. Там он учился всего один год. Ни в одно формулярном списке Дмитрия Сергеевича не указано, где после школы Карла Мая учился будущий министр внутренних дел, прежде чем поступить на юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета. По окончании его Сипягин сразу был причислен к Министерству Внутренних дел. Его послужной список обширен. С 1878 г. он неоднократно избирался в должность уездного предводителя дворянства. С того же 1878 г. избрался в должность почетного мирового судьи Волоколамского судебно-мирового округа. Был попечителем Волоколамской земской больницы. Был почетным блюстителем Волоколамского духовного училища. Одним словом, жизнь дворянства и земства Волоколамского уезда проходила при его активном участии. По представлению Московского Генерал-Губернатора, в 18.12.1886 ВЫСО­ЧАЙШЕ утвержден по избранию Волоколамской городской думы в звании почетного граж­данина города Волоколамска.
Государственная служба Сипягина полна перемещений на важных постах. Служил в Особом Присутствии Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях. ВЫСОЧАЙШИМ приказом по Министерству ИМПЕРАТОРСКАГО Двора, от 24 Марта 1885 года, пожалован в звание камергера ВЫСОЧАЙШЕГО Двора. Приказом по Министерству Внутренних Дел, от 17 Марта 1886 г., назначен Харьковским Вице-Губернатором. Исправлял эту должность в 1886 и в 1887 гг.
С 1888 года был исправляющим должность Курляндского губернатора, а с 1890 г. губернатором. С 20 декабря 1891 года Московским губернатором. В 1893 году определен Товарищем Министра Государственных имуществ. С 1894 года - Товарищ Министра Внутренних Дел. С 1895 года Главноуправляющим Канцелярией ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА по принятию прошений на ВЫСОЧАЙШЕЕ имя приносимых. Находился по делам службы в Москве во время Священного Коронования ИХ ИМПЕРА­ТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ с 6 Мая по 6 Июня 1896 г. В 1897 г. назначен членом особого совещания под председательством Статс-Секретаря Дурново, для всестороннего современных нужд дворянского сословия и соображения мер, которые могли бы обеспечить поместному дворянству способы нести и впредь его исконно-верную службу Престолу и Отечеству.
Его занятия были разносторонни. 26.11.1899 он избран почетным членом Владимирской губернской архивной комиссии. 25.11.1899 избран почетным членом Первого Всероссийского Электротехнического Съезда.
Все это время Дмитрий Сергеевич оставался придворным, егермейстером ВЫСОЧАЙШЕГО ДВОРА.
Труд его отмечен наградами: ордена Св. Владимира 2 и 3 ст., Св. Анны 1 ст., Св. Ста­нислава 1 и 2 ст.; медали: темно-бронзовой в память Св. Коронования 15 мая 1883 г., серебряной, в память царствования ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III, большой золотой и серебряной – в память Св. Ко­ронования ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ, золотой в память от­крытия памятника ИМПЕРАТОРУ АЛЕК­САНДРУ II, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденным знаком в ознаменова­ние столетия со дня Учреждения Лесного Де­партамента и знаком по военно-конской повинности без розетки из ленты; иностранными орденами: Бухарский золотой орден Восходящей звезды 1 ст., Прус­ский – Короны 1 ст. и Французский большой офицерский крест почетного Легиона, сербский ор­ден Белаго Орла 1 ст., Турецкий Османие 1 ст. и Бухарский «Тадж» с бриллиантами.
Именным ВЫСОЧАЙШИМ указом, данным Правительствующему Сенату, в 26 день Фев­раля 1900 года ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ повелено быть Министром Внутренних Дел, с оставле­нием егермейстером. Этому назначению содействовал С.Ю. Витте. Это было последнее место его блестящей службы[5]. Затем ему был вынесен «смертный приговор», и приговор этот привёл в исполнение Степан Балмашёв, член боевой организации эсеров.
Дмитрий Сергеевич женился поздно на Александре Павловне Вяземской, фрейлине императрицы, свояченицы Сергея Дмитриевича Шереметева. Семья была гостеприимная, дом открыт для своего круга. Приняв пост министра, Дмитрий Сергеевич поселился в бывшем особняке III отделения собственной ЕИВ канцелярии в СПб на Мойке. По четвергам там давали обеды для семьи и близких.[6]
Как и многие состоятельные и влиятельные люди того времени, семья Сипягиных занималась благотворительностью. Так, на собственные средства Д.С. Сипягина была открыта церковно-приходская школа в его имении «Клусово» Клинского уезда, попечительство о ее благосостоянии приняла на себя супруга.
Мнения о нем современников противоречивы, как и о многих людях, оказавшимся на вершине.
До и после революции навязывалось о Сипягине мнение, как о пустом человеке, повесе и бездельнике, так же, как и сам Император. При чем это мнение выдавалось за существовавшее всегда, бывшее и в период его службы. Слагались и легенды о попойках императора, участником которых был будущий Министр Внутренних дел[7].
Толстой о Сипягине «он человек легкомысленный и ограниченный, мало просвещенный»[8].
Сипягин не отличался ни умом, ни инициативой, а пуще всего любил охоту и веселую жизнь.[9].
Большой ханжа, все комнаты его квартиры были украшены вышитыми по атласу изречениями из Евангелия. Во время поездок купе вагона уставлялось массой образов[10].
«По-дворянски глупый Сипягин»[11]
Ретроград, душитель свобод, ужесточитель цензуры печати, ограничитель деятельности светских обществ и многое, многое, многое…
Я не углублялась в изучение его деятельности в силу малых своих знаний, но по тому, что читала, сложилось впечатление, что это был человек, который ратовал за спокойствие в государстве, принимая и предлагая меры, могущие его обеспечить. Пусть и не очень популярные, за что и был окрещен революционерами реакционером. Впрочем, к вражде Сипягин относился спокойно, как человек с чистой совестью. «Политика Д.С. Сипягина была политика человека, призванного к государственной власти, но не обладавшего необходимы для государственного деятеля широким общим и политическим жизнепониманием. Воспитанный в традициях крепостного права и русского барства, он являлся искренним сторонником приказного строя и неограниченной власти правительства. Но его образ действий и приводимые им мероприятия исходили всегда из усвоенных им, если не убеждений, то определенных взглядов, и его во всяком случае нельзя упрекнуть в отсутствии искренности и прямоты»[12]
Дмитрий Сергеевич чувствовал, как надвигается чума либерализма, когда «страшно смотреть на современных людей, запутавшихся в противоречиях, на хватившее их безумие от нескольких либеральных фраз. Это то внутреннее состояние, когда «кто палку взял, тот и капрал»[13]. Терроризм в Российской империи принял грандиозные масштабы, и министр внутренних дел боролся с ним так понимал свое назначение. Вельяминов Н. А. (хорошо знавший Сипягина - высокопоставленный врач, на его руках Сипягин умер): «Сипягин был человек далеко не выдающегося ума и был не государственный человек; он был не лишён великорусской хитрости, царедворства и соответственной этому фальши и неправдивости, но его поли­тические и религиозные принципы делали его человеком цельным, убеждённым и в общем честным». Это был один из немногих искренне преданных Государю людей.
«Принц Ольденбургский добивается, чтобы был создан запас полицейских чинов (100 или 150 человек) так, чтобы в любой момент они были командированы, не привлекая новых людей, не привлекая чинов полиции от занятий и не оглашая их статус. Эти чины вызываются в случае осложнений.
Подпись Д.С. Сипягин»[14].
«Меры должны быть приняты, когда толпа только собирается, власти медлительны в применении полиции. Иногда власти реагируют, когда толпа уже успела сплотиться. В результате медлительности приходится приступать к вызову войск. Увещевания бесполезны. Действовать решительно, в соответствии с законом и по обстоятельствам.
Надо заранее знать об уличном беспорядке, внимательно наблюдая за элементами, склонными к беспорядку. В случае скопления людей чины полиции должны в авторитетной форме предложить толпе разойтись. В случае неповиновения принимать самые решительные меры к прекращению беспорядков. Отсутствие быстроты со стороны чинов полиции в первый же момент возникновения беспорядков влечет за собой применение крайних мер. Указания должны происходить от авторитетных лиц на месте. Руководство должны взять на себя Губернаторы, градоначальники и обер-полицмейстеры. При невозможности прекратить беспорядки, закон уполномочивает прибегнуть к содействию войск»[15].
Это была настоящая война. Да, меры Сипягина были консервативны и жестки. Но и действия эссеров были не лучше. «Созданная в начале 1902 года партия социалистов-революционеров и ее боевая организация во главе с Григорием Гершуни развернула тотальную войну против существующего строя путем ликвидации тех ее представителей, которые были признанны преступными и опасными врагами свобод до тех пор, пока власть не поймет, что самодержавия не сохранить».[16]
Продолжателям дела Сипягина лицом к лицу встретится продолжатель дела Балмашева. В этом повинны будем не мы, революционеры…[17]
Дмитрию Сергеевичу был вынесен смертный приговор боевой организацией эссеров. 2 апреля 1902 года его привел в исполнение Степан Балмашов, человек, с трудом окончивший гимназию и исключенный из университета за пропаганд и агитацию.
Тот же Вельяминов писал: «Революционеры хорошо знали, кого они убивают, избирая свою жертву из числа приближённых Импе­ратора Николая II. Россия потеряла в Сипягине мало, но Государь потерял в нём очень много - истинного, верного и действительно преданного слугу. Сипягин принадлежал к тому типу людей, кои были так нужны Государю Николаю Александровичу и коих вокруг него почти не было». Я полагаю, что потеряла и Россия.

[1] ЦИАМ 4-14-1738 дело о роде дворян Сипягиных
[2] ЦИАМ, 4-10-1996 Сергей Николаевич Сипягин. 15 ноября 1833.
[3] ЦИАМ 49-3-3405 опись по указу Сената дворянской опеки 28.12.1839
ЦИАМ 49-3-3406 дело об установлении опеки над имением Сипягина Сергея Николаевича
[4] РГБ ОР 1899 год. Фонд Рубакина
[5] ЦИАМ, 4-10-1996 Сергей Николаевич Сипягин. 15 ноября 1833.
[6] Яцевич А.Г. Пушкинский Петербург. Ленинград 1933 г.
[7] Клячко, Лев Моисеевич (1873-1934). За кулисами старого режима : (Воспоминания журналиста) / Л. Львов. - Ленинград : Изд. авт., 1926. - 23 см.
[8] Дневники Суворина. Москва – Ленинград 1923 г.
[9] «Последний самодержец». Очерк жизни и царствования императора России Николая II.
[10] РГБ ОР 388-144-1. Фонд Рубакина.
[11] Историко-революционная библиотека [Текст] : Воспоминания, исследования, документы и др. материалы из истории революционного прошлого России / Всесоюзное о-во политических каторжан и ссыльно-поселенцев. - Москва : изд-во Всесоюз. о-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1925-1934. - 23 см.
1931, № 5-6 (70-71): 1905 год в политических процессах [Текст] : записки защитника / М. Л. Мандельштам ; с предисловием и редакционными примечаниями Н. Ф. Чужака. - Москва : Изд-во Всесоюзного о-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1931 (тип. им. Евг. Соколовой). - 391, [1] с.; 21 см.
[12] Назанский, Владимир Иванович (1877-1939).
Крушение великой России и дома Романовых / В. И. Назанский. - Париж, 1930. - 545 с.; 26 см.
[13] Нилус С.А. Близ грядущий антихрист и царство диавола на земле. С. Посад 1911 г.
[14] ЦИАМ 16-91-9. Шифрованная телеграмма Д.С.Сипягина, Киевского губернатора.
[15] ЦИАМ 16-191-18т.3ч.1 об обязательном постановлении министра внутренних дел Дмитрия Сергеевича Сипягина о мерах, которые должно принимать губернской власти для предупреждения и прекращения уличных беспорядков. 12-14.03.1902.
[16] Уфимский юридический институт.
Вестник Уфимского юридического института МВД России = Bulletin of Ufa law institute : научно-практический журнал / учредитель и издатель: ФГКОУ ВО "Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации". - Уфа : Уфимский юридический ин-т МВД России, 2002-.
2021, № 3 (93). - 2021. - 166 с.
[17] Памяти С.В. Балмашева : Сб. / Партия социал.-революционеров. - [Женева] : изд. и тип. Партии социалистов-революционеров, 1902. - 40, 31 с., 2 л. портр.; 18.