Живые и мёртвые

                Memento mori

Останки умерших людей (тела, в том числе эксгумированные, а также урны с прахом), как и многие другие объекты материального мира, рассматриваются таможенным законодательством в качестве товаров. И, как и все товары, когда пересекают таможенную границу (обычно совпадающую с границей государственной), подлежат таможенному контролю и оформлению.

В январе 2006 года я впервые присутствовал при оформлении тела умершего. Директор похоронной организации «Бюро ритуальных услуг» Григорий Иванович Посметный отвёз на своей машине меня и старшего инспектора моего отдела Петра Ивановича Ерёменко в посёлок Листвиничное, где находилась производственная база похоронщиков.

Умерший был китайцем по имени Ван Вей. Тогда на Сахалине работало много граждан КНР. К нашему приезду всё уже было готово. Гроб с телом Ван Вея стоял на козлах; перед отправкой в Китай его должны были поместить в ящик из оцинкованного металла и запаять. Рядом стояли несколько человек, в том числе несколько китайцев. Один из них предложил мне сигарету.

Петя Ерёменко быстро, от руки, заполнил акт таможенного досмотра, заверил его печатью и направился к выходу из бывшего армейского ангара, в котором располагалась база «БРУ».

– А смотреть, что, не будете? – спросил кто-то Петра Ивановича.   

– Ну давайте, – сказал старший таможенного наряда. – Просто глянем.

С головы покойного сняли саван. На секунду показалось потемневшее лицо мёртвого китайца.

– Всё, закрывайте! – махнул рукой Пётр Иванович и, обратившись ко мне, сказал: – Если нас захотят обмануть, то обманут.

Китаец Ван Вей был не старый человек. Его смерть наступила в результате несчастного случая на работе. Кажется, на стройке.

Директор «БРУ» Г.И.Посметный повёз нас с П.И.Ерёменко обратно в Южно-Сахалинск, на таможенный пост. По дороге Григорий Иванович и Пётр Иванович разговорились.

– Молодцы эти китайцы, – говорил директор Посметный. – Приедет такой в Россию, поработает тут у нас несколько лет, вернётся к себе в Китай и откроет собственное дело.

– Ага, и не говори, ну, – поддакивал тому, шамкая и гнусавя, Петруччо. – А главное, всё что зарабатывают, всё копят. Копеечка к копеечке, ну… Копеечка к копеечке…

К концу поездки Пётр Иванович и Григорий Иванович остались весьма довольны друг другом.

– Вот, Сан Саныч, – говорил мне Петя, – будешь знать человека! Григорий Иванович его зовут.

На прощание мы с Г.И.Посметным пожали друг другу руки. То был мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти. Кисть руки у него была истинно рабочая: грубая, крепкая и жёсткая. Как и Петя Ерёменко, Посметный носил усы-щётку.

В дальнейшем я много раз ездил с Григорием Ивановичем к нему на базу в Листвиничном оформлять «груз 200». Григорий Иванович был интеллигентным, толковым, рассудительным и обстоятельным мужиком. Нрав имел спокойный, приветливый и скромный. С ним, как и с Петей Ерёменко, было легко и интересно общаться.

Так обстояли дела с этими двумя во второй половине нулевых. А к 2013 году, в котором я уволился из таможенных органов, их обоих уже не было в живых.

                *
Так с кем же я говорил тогда, в тот ясный и морозный январский день 2006-го? Чью непринуждённую и приятную болтовню я слышал, едя в машине из Листвиничного, где только что запаяли в оцинкованный ящик гроб с телом китайского рабочего, в Южно-Сахалинск? Живых людей? Потенциальных мертвецов? Будущих мертвецов? Просто мертвецов? Ведь тогда у меня и мысли не могло возникнуть, что через несколько лет тех двоих не молодых, но и не старых худощавых усатых мужчин, столь одобрительно отзывавшихся о китайском трудолюбии, бережливости и целеустремлённости, не станет.

Значит, мертвецы?

Но тогда почему моя память так достоверно оживляет их образы, а их голоса, звучавшие в тот январский день, до сих пор столь живо звучат в моей памяти? Ведь никто из них не собирался тогда умирать.

Значит, живые?

Британский исследователь эзотерических доктрин Джонатан Блэк в своём фундаментальном труде «Тайная история мира» писал: «Если отдельная сущность может существовать во времени, это подразумевает, что она может прекратить существование… Смерть присутствует повсюду в космосе: в ярко-голубом небе, в стеблях травы, в пульсирующем родничке младенца и в свете глаз любимого человека».

Человек смертен, написал наш классик, причём, смертен внезапно. Об этом и хотелось бы сказать пару слов. О повсюдусущей, неминуемой и в то же время непредсказуемой смерти.

Человек смертен внезапно…

Для кого-то констатация этого факта делает жизнь бессмысленной. А кто-то, наоборот, находит бездну смысла (нередко чисто практического, но иногда и концептуального) в этой вот внезапности наступления конца жизни.

Конца ли?

Человек просто смертен…

Когда-то мы с Олегом Приступиным, другим таможенным инспектором нашего отдела, возвращались с очередного оформления «груза 200». Представитель похоронного бюро «Чёрная роза», молодая полная женщина, которая нас везла, завела разговор о бессмысленности жизни.

– Живём мы, рожаем детей и умираем, – говорила она. – Тогда получается, человек рождается для того, чтобы умереть.

– Мы рождаемся для того, чтобы жить, – возражал ей Олег.

Олег был самым молодым сотрудником в нашем отделе. Возможно, такие экзистенциальные разговоры его смущали.

В салоне авто постепенно разочаровывавшейся в жизни похоронщицы  звучала красивая музыка, кажется, «Энигма»…

Но ведь и в самой констатации просто человеческой смертности мы всё равно находим для себя бездну смыслов, как ситуативных, практических, так и философских, находимых и вырабатываемых не для смерти как таковой, но для жизни!

Люди боятся смерти. Бегут от мыслей о ней. Пытаются оградить от соприкосновения с нею своих детей. Правильно ли это? Ведь мир живых всё равно всегда был и будет вотчиной смерти.

Мне такая мысль пришла в голову недавно. Я стал вспоминать тех знакомых мне людей, которые уже покинули этот мир. А также тех моих знакомых, у которых смерть забрала их родных и близких. Причём, забрала внезапно. И таковых набралось немало.

Смерть косила людей не взирая на их пол, возраст, род занятий, характер личности, поступки и семейное положение. Причём большинство их были людьми не старыми, а нередко и очень молодыми.

Одним из первых, если не самым первым моим знакомым, который умер, был мальчик по имени Олег. Это было очень давно, на рубеже 80-х – 90-х годов. Во Владивостоке, куда я ездил тогда каждое лето отдыхать, у родителей моей мамы была знакомая семья, в которой были брат и сестра. Брата звали Олег. Он был примерно моего возраста: восьми-девяти лет. Сестра была постарше. Помню, как мы вместе выбрались на море. Олег очень боялся глубины. Если вода доходила ему по грудь, он начинал кричать «Мама!» и спешил выбраться на сушу. А после пляжа, в тот же вечер, мы побывали у них в гостях. Некоторое время спустя, может тем же летом, я встретил Олега и его сестру на детской площадке. По какому-то дурацкому побуждению я сделал вид, что не знаком с ними и затеял с ними ссору. А на следующий год в нашем дворе к моей бабушке подошёл какой-то старик. Они тепло друг друга поприветствовали, после чего старик ей сказал: «Горе у меня большое. Олежек умер». Это был дед того самого Олега. Олег умер в больнице от укуса энцефалитного клеща.

Надо ли вспоминать здесь всех? Люди уходили из жизни детьми, юными, молодыми, зрелыми, старыми и дряхлыми. Смерть приходила к ним в разных обличьях: болезни, несчастного случая, пищевого отравления, сердечного приступа, автомобильной аварии, кораблекрушения, убийства и суицида.

Порой гибель была групповой и даже массовой. Как-то весной я оформил тело одного азербайджанца, останки которого увозили на родину. Покойный был моряком. Их рыболовецкое судно перевернулось во время шторма. Все члены команды были в гидрокостюмах, а значит были живы в течение ещё нескольких часов после того, как оказались в воде. Однако помощь не поспела. Все умерли от переохлаждения, и в течение нескольких дней поисковики находили их тела (всего более 20). В гробу с телом погибшего матроса была фотография со словами любви на обороте. На снимке был запечатлён сам умерший и молодая женщина славянской внешности. Другой случай имел место в 2013 или 14-м году на Кунашире. Тогда в результате грубейшего нарушения техники безопасности погиб наряд из офицеров погранслужбы и чиновников портнадзора. Их мотобот перевернулся, когда они в числе не менее чем девяти человек шли на оформление судна, стоявшего на рейде Южно-Курильска. На море было волнение; ни на ком не было даже спасательного жилета. Все утонули в набухшей от воды одежде. Все, кроме одного. Уже находясь в воде, он снял с себя всю одежду и поплыл к берегу. Доплыл. И тут же умер от переохлаждения. Моих непосредственных знакомых среди погибших не было. Но я был знаком с женой одного из них, Наташей Мещеряковой. Наташа сама была офицером погранслужбы, и до той катастрофы мы вместе с ней оформляли суда на острове Итуруп.

Думаю, не стоит превращать рассказ в подробный отчёт со списком всех ушедших…

Важно лишь то, что смерть – это наш общий близкий знакомый, присутствие которого в жизни отрицать бессмысленно, а в конечном счёте и глупо. Общий знакомый, чьё поведение кому-то подчас кажется слишком фамильярным и даже наглым. Визиты коего несвоевременны. Незваный гость, хулиган, которого мало кому удаётся поставить на место, но которому всегда находится место в нашей жизни.

Но тогда, что такое жизнь?..

18-19 января 2022 г.