Попаданческая

Солнце вяло маякнуло из-за облачно-серого неба и растворилось в пасмурном октябрьском дне. Я вышла из побитого жизнью автобуса, который тут же проколесил к заправке, и устроилась позади двух курящих мужчин. Меня мутило, ноги подгибались.

До такого состояния меня довела целая совокупность факторов. Укачивало благодаря разбитой проселочной дороге, сильно выпивший сосед напротив приставал ко мне с разговорами и называл Ксенией. От соседа разило каким-то алкоголем, от этого запаха мне хотелось блевать - благо, ничего не ела не то что с утра, но и со вчерашнего вечера. Как только узнала о смерти своей названой сестры.
Только что я похоронила ее, своего единственного друга. И теперь не могла отделаться от острого ощущения несправедливости и - чувства вины.
Я должна была ее спасти.
Еще знать бы, как.
Сходила, называется, девушка за продуктами...
Аня отличалась крайней невнимательностью. Рассеянная, мечтательная, постоянно витающая в облаках. А я была серьезной, хмурой и сосредоточенной. Нас свел детский дом - мы обе были сиротами. Может быть, потому что родители Ани погибли гораздо позже моих, она не успела растерять какую-то детскую наивность, восторженность, мечтательность... Аня писала стихи, замечательно рисовала и мечтала стать археологом.
Собственно, поэтому она и поехала в ту чертову археологическую экспедицию. А там ее сбила машина.
И что самое обидное, в последнем телефонном разговоре мы поругались. Просто комбо!
Причем поругались именно из-за ее витания в облаках. На улицах, когда мы шли, заболтавшись, Анька запросто могла настолько увлечься разговором, что не смотрела по сторонам совершенно. Несколько раз я вытаскивала ее чуть ли не из-под колес машины. Она называла меня своей спасительницей, я ругалась...
И в нужный момент меня рядом не оказалось. Аню не спасли. Вот и все.
"Ты - это я наоборот" - шутила Аня.
И не только потому, что меня зовут Яна. Я - всегда настороже, вечно жду отовсюду подвоха (травля в детдоме приучила), плюс обладаю аналитическим умом и скудной фантазией. Да и внешне мы противоположны: у Ани кудрявые длинные волосы, вечно выбивающиеся из причесок, у меня же прямые и тонкие. Такие отращивать - только позориться, поэтому я ношу короткую стрижку. Кроме того, я худая и угловатая, Анина же фигура - вечный предмет зависти девчонок.
...а теперь лежит Аня под землей, а я стою на улице и вдыхаю сигаретный дым. Под ногтями у меня земля с Аниной могилы (бросала на гроб горсть земли, как положено), на губах - ворсинки с обшивки гроба (я пыталась обнять Аню даже после того, как гроб заколотили), а в рюкзаке - всученная мне почему-то накладная из самолета. "Человеческие останки в гробу". Эх, Аня-Анька, как так-то?!

Что интересно, больное сердце было не у Ани с ее впечатлительностью и слабыми нервами, а именно у меня. Боли в сердце периодически мучили, я глотала обезболивающие и жила дальше. Сейчас пачку таблеток оставила дома - какой смысл? Терять близких всегда больно, таблетки тут не помогут.
Боль кольнула в сердце неожиданно, как убийца в дешевых дамских романчиках - куда более сильная, чем обычно, вышибла из груди воздух. Дышать стало нечем. Я оперлась на стену магазинчика, сползла по ней.
Впереди - курящие мужчины, позади - магазин, слева - заправка, справа, в паре шагов - будка туалета. Глупо вот так умирать от боли возле туалета.
Ничего, сейчас поднимусь и станет легче.
Ай, как больно-то...
Силуэты перед глазами медленно размывались.

- Иоанна! Просыпайся!
Меня трясли за плечо.
- Что?
Голова болела, меня мутило. К телу липла промокшая насквозь холодная одежда. Меня хлестали струи дождя.
Вроде уже поздновато для дождей...
Мое лицо занавесили волосы.
Стоп, волосы?!
Я начала рассматривать свисавшие с моей головы пряди - тяжелые, длинные и волнистые. Это не мои волосы!
И не мои руки...
У меня ладонь довольно крупная для девушки, с приметным шрамом (след той аварии, что унесла мою семью). На этой ладони не было шрамов. И она была такая маленькая, изящная...
Ой, да что за... Голова просто раскалывается.
И голос, окликнувший меня... Голос Ани.
Я подняла голову.
Передо мной стояла Аня.
- Какое счастье, что ты жива!
Я порывом обняла ее. Она отстранилась:
- Ио, что ты делаешь?! У тебя кровь на голове!
Что? Какая еще... А, да, ладонь в крови. Вот почему у меня голова болит...
Стоп, как-то не складывается. Вот я была на заправке, а тут прижимаюсь к совсем другой стене - каменная ограда, кажется, мне до пояса... Так, попробуем встать... Море плещется, утесы, маяк, вереск... нет, не похоже на осенний пейзаж средней полосы России...
Допустим, я головой ударилась и мне все это снится... Кажется, Аня тоже другая: как будто старше стала, волосы темно-рыжие, а не светлые, и вьются локонами, а не буйными кудряшками...
- Ты совсем ничего не помнишь?
А что еще я могла сказать, кроме правды?
- Вообще ничего. Мне даже кажется, как будто я - это не я.
- А как же твой приворот на виконта?
Какие виконты... я что, в прошлое попала?
- Не помню.
- Ну смотри: ты собралась приворожить того красавца, выпросила у кухарки куриные кости, взяла книгу по магии и пошла к маяку...
- Что? Это правда я все сделала?
Вот теперь очевидно, что я в чужом теле. Ну не смогла бы я выкинуть такую ересь, даже находясь в помутнении рассудка. В привороты я никогда не верила...
- Марианна высмеяла тебя, а ты все равно пошла.
- Марианна? Кто это?
- Она учится с нами в институте благородных девиц, приехала ко мне погостить. Ты совсем ничего не помнишь?
- Нет...
- Ладно, потом разберемся. Пойдем домой.
- Пойдем.
Чужое тело не слушалось меня, голова болела. Аня подхватила меня под локоть и потащила куда-то. Дорога петляла меж холмов, поросших вереском. Красиво. Всегда мечтала это увидеть.
Но не таким же образом!
На пороге каменного дома нас встретил высокий дородный мужчина:
- Доченьки, наконец-то вы вернулись! Иоанна, что с тобой случилось?
- Я... я не помню.
Когда отец обнял меня, я вдруг почувствовала что-то неимоверно близкое и родное. Будто меня обнял папа, которого я почти не помнила. Я с неожиданной силой обхватила его в ответ.
Аня проводила меня в ванную, и там я наконец рассмотрела себя. Нос с горбинкой (у меня прямой), большие темные глаза (у меня светло-карие), темно-каштановые волнистые волосы (я брюнетка). И рана на лбу, схожая с царапиной. М-да.
Ладно, буду считать, что мне дали второй шанс. Я вытерла кровь и вышла из комнаты. Столкнулась с низенькой юркой девицей, которая мне сразу не понравилась.
Та издевательски протянула:
- Что, решила приворот на крови делать? Импровизируешь?
- Да все ж лучше, чем как ты: сидеть, ничего не делать да сплетни собирать.
Девица разинула рот. А я наконец поняла, кого она мне напоминает: Нинку Завалихину, ябеду и сплетницу. Да уж...
Ну ничего. С этой неприятной барышней как-нибудь разберемся, а сейчас поспешу в комнату. Надо же понять, чем жила эта непонятная Иоанна, в тело которой меня запихнули. И еще знать бы, где же она теперь... Обратно поменяться.
Мое сознание вдруг с неожиданной силой воспротивилось. Я не хочу еще раз потерять названую сестру! И отца. Да и в конце концов, я не знаю, где сейчас эта потерянная Иоанна витает.
Лишь бы не в моем теле. Представить боюсь, чего она может наворотить...