Разговор в кафе о Кафке под кофе. 4

Разговор в кафе о Кафке под кофе.
4.

   Виртуальное кафе «А поговорить?» работало круглосуточно, его вневременная атмосфера располагала к течению беседы, переливанию содержания по разным формам, и после каждой выпитой чашки кофе гаданию на кофейной гуще. Сколько всего уже было излито нами и поглощено, а Кафка всё не заканчивался!
- Другой аспект – это человек-тень. Уж больно похож он на тень, и остальные образы тоже как тени. Был ли главный персонаж романа чистым и прозрачным, невинным как Христос? Да и невиновность Христа поставим под сомнение, с точки зрения тех общественных законов, которые насаждались в обществе в те времена. Не мир принёс ведь, а войну. Тоже требовал переустройства мира, а то и вовсе оставить грешный мир и идти к Царствию Божьему на земле. Тут ещё один нюансик шифруется: идти к миру или строить мир самим? Ладно, идём мимо, чтобы не увязнуть в деталях, а то Дьявол кроется в мелочах.
+ Да ты и без того слишком подробно всё излагаешь, тщательно пережёвываешь.
- Смакую ментальную пищу. Не сбивай с мысли.
Вряд ли герой был чист. Если бы был, то мы бы читали совершенно другое произведение – «Новое Евангелие от Кафки». А получился «Процесс». Значит, продолжаем психоанализ с эзотерическим уклоном, человек во плоти истончился до тени, но оставался непрозрачным. Сквозь тень проскользнуть не удалось. Персонаж выглядит фантомом внутри Учреждения, населённого фантомами. Читатель вместе с автором видит и ощущает происходящее посредством восприятия призрака. Там сплошь все призраки, а не живые люди из плоти, крови, чувств. Чувства, по правде, испытывает главный герой, что-то человеческое в нём сохранилось. И мы подбираемся к гениальности Кафки, если поймём, что же он описывал в своих видениях. Постепенно приоткрывается завеса над тем сумрачным пространством, в которое нас погружают слова и образы. Что-то Кафка сообщает такое, чего в его время не существовало в словах, но многими ощущалось в атмосфере. Он описывает атмосферу, в которую погружается человеческое сознание, стремясь построить на поверхности Земли техносферу. И, возможно, он чувствует, каким будет положение человека в ноосфере без атмосферы гуманизма, в безвоздушном пространстве.
   Автор убирает личность. Не совсем, но почти, до минимума. Сводит личность героя до тени. Именно тень бродит по сумрачным коридорам и этажам Учреждения, по улицам. Но тень заметна, поэтому и её система берёт в оборот. Раз уж пришла, то становится учётной записью, и бюрократическая машина производит в связи с этим деятельность. И тут мы выходим к чему?
   Система должна функционировать. Без функций она не сможет существовать. Она борется за своё существование, а ещё и за свою значимость, незаменимость, главенство среди прочих систем. Когда человек заявляет, недалёкий в общем-то человек, что «хочешь жить, нужно уметь крутиться», то он, в принципе, прав и недалёк от главнейшего правила системы – всё в системе должно крутиться ради функционирования системы. Человеку-винтику невдомёк, что он обслуживает, и озвучивает, систему, и что при таких раскладах функция винтика-шпунтика играет более важную роль чем его человеческие качества, что он по недалёкости своей вместо того, чтобы выдавливать из себя раба, успешно выдавливает из себя остатки человека-разумного, любящего, свободного. Система сделала всё для того, чтобы люди не понимали сути происходящих процессов, а верили всему, что для них предписывает система, всем объяснениям и представлениям о мире.
   При таком взгляде мы замечаем, что в «Процессе» человек-тень вступил в пространство крутящегося Молоха, где встречает подобия людей – винтики и шестерёнки в образах и телах людей. Система обрабатывает и перерабатывает всё, что в неё попадает, если не будет «пищи» извне, она начнёт переваривать саму себя, пока не разрушится. Так что ей всё равно, кого использовать, ей нужны единицы информации, массивы информации, статистика, контроль и учёт. Что говорил Ленин? Государство – это электрификация плюс учёт. Какое государство хотели построить большевики? Мировое! И что, не масоном он был и его шайка-лейка? Нынешние масоны-глобалисты, цифровые элитарии, заявляют один в один, что и вождь пролетариев: государство – это цифровизация на основе электрификации плюс контроль и учёт. Цель – мировое Государство-Корпорация. И если раньше государство-система вступала в отношения с людьми, используя их знания, труд, энергию, то нынешнее опирается в большей степени на информацию и технологии, чем на людей. Начали с оцифровывания книг и видео, бухгалтерии, управления, а вот уже добрались и до людей – оцифровывают. Вот почему такое значение придаётся «бумажке с кодом», без которой человек превращается для системы в букашку. И тут уже можно вспомнить другой роман Кафки – «Насекомое». Это ли не гениальность писателя, что он описывает превращение личности в существо насекомого. Кто-то так же талантливо теперь может описать «трансформацию» человека в киборга и робота, исследуя и наследуя творчество Кафки. В «Новом Мире» только код будет удостоверять личность.
   Люди пока ещё служат топливом, расходным материалом – те, кто попадают в систему с «центрального входа», через втягивающее сопло, кто выступает просителями, обывателями, пользователями услуг. А те, кто входят с «чёрного входа», становятся винтиками системы, являясь уже не горючим, а функциональными частями, обслуживающие «крутящийся момент», они превращаются в зомби – в неполноценных людей, в ненастоящих.
   Система должна развиваться, чтобы продолжалось её движение, иначе она начинает буксовать, работать на холостом ходу и разрушаться. Для апологетов государства развитие тождественно движению. Потому что они обслуживают искусственную систему, не гармонично существуют в природной экологической системе с самопроизводящимся движением. Государства по своей «природе» вынуждены осуществлять экспансию. А для этого им нужны ресурсы и пространство, которое можно захватывать и поглощать.
   Под колёса и между шестерёнками попадают те, кто должен служить материалом и топливом – человеческая масса, которая тоже ресурс. Идут в жернова по намеченному «руководством» плану, по разнарядке, а кто и по собственной инициативе. «Песчаный карьер? Я! Мясокомбинат? Я! Стройка? Ты, ты и ты.» Нашлись герои, которые отправились своими телами прикрыть взорвавшийся реактор на Чернобыле. А вот пойми, чего там было больше – человеческого проявления или автоматических реакций? Не берусь судить. Так же и с теми, кто идёт на войну. Или выходит на демонстрации и протесты. Но все они льют воду на лопасти социума, чтобы колесо системы вращалось. Некоторые попадают в жернова будто бы случайно, даже те, кто пытался вроде избежать участи жертвы. «От сумы и тюрьмы не зарекайся». Но никто особо не разбирался, глубоко не вникал в подобные «случайности», отличающиеся от «закономерностей». Можем лишь констатировать, что волею судеб каждый может стать участником «Процесса» и оказаться среди приглашённых на суд и на казнь, как в роли жертвы, так и в роли палача. У Владимира Набокова об этом роман, созвучный «Процессу» Кафки, но уже позже написанный и совсем в другом стиле – набоковском – «Приглашение на казнь».
   Система работает. Персонаж выступает как тень, будучи наблюдателем и исполняя роль жертвы – участника судебного процесса. Так это же процесс сновидения.
   Описывается состояние человека, погружённого во внутренние процессы, которого вдруг выдёргивает жизнь из «зоны комфорта» в социум. С людьми подобное происходит ежедневно по многу раз. Наши ощущения и впечатления смазанные, автоматичные, ставшие для нас привычными, а потому разительно отличаются от восприятия Кафки. Мы на поверхности, он в глубине, из глубины. Человека выдёргивает из бытия и бросает в жернова Молоха безжалостная рука Жребия. Мы читаем не документалистику и не беллетристику, не специализированную юриспруденцию, а мистику, полную символизма. И изменяя фокус зрения, автор показывает не людей, исполняющих свои служебные обязанности, а функции машин в образах людей. Мир без людей! Подмена! Бесчеловечность. Безличность. Бессмысленность (если нет людей, то ради чего, ради кого?!). Бездумность крутящихся механизмов-функций.  Бесчувствие. Безбожие в виде бездушия. Видеть подобное – вот в чём ужас для естества человеческого, даже если он наполовину тварь дрожащая.
   Персонаж сна, пребывая в сюрреальности сновидения, будучи нетелесной сущностью, становится участником «процесса». Это не человек, попавший в гестапо или находящийся в советских лагерях, о чём написано предостаточно произведений в последующей за Кафкой литературе. Но то, что Кафка предвидел, проживал внутри себя, они, - о ужас! – проживали не во сне, а наяву! Они ощутили на своей шкуре, видели воочию, терпели телесную боль и гибли в самом деле, попав в застенки системы. Миллионами штук! Для нас они люди, а для системы они были материалом, измеряемом штуками.
Сократа обязало принять смерть общество, Диогена отправило в изгнание общество, Христа обрекло на смерть общество, Коперника сожгло на костре общество, Сахарова затравило общество… И постепенно, в течение тысяч лет общество превращалось в систему. Мы, современные люди, стоим на пороге «Нового Мира», когда исчезают последние остатки общества и возникают совершенно иные принципы построения организации, сообщества, уже не людей, а машино-людей. Человекомуравейник.
   Кафка - писатель-символист, мыслитель-визионер, сновидец изнанки мира.
   «Процесс» является вневременным произведением, не относящимся к какому-то историческому времени, внутри которого нет изображения времени. Он изъял личность, и изъял время. Текучесть процесса есть, а процесса времени нет. Будучи вневременным, текст пишется на века и относится ко всем и к каждому. Аккумулируя знания и опыт прошлого, впитывая настоящее, Кафка заглянул в будущее и ужаснулся тенденции – «развития» общества до состояния насекомых в результате н/т прогресса, усиление процесса отчуждения человека от системы и уничтожение человека тоталитарной системой.

(продолжение следует)