Ореада. Часть 2. Гл 4. Пустой дом

Глава 4
Пустой дом

          Без Леа этот дом казался пустым. Или, быть может, вернее сказать – ущербным?
          Ноа снова и снова мысленно возвращался к вчерашним событиям. Что это было с ним? Зачем он так холодно отнёсся к ней, когда она попыталась с ним поговорить? Сейчас это всё представлялось ему так, будто он обиделся на компьютерную программу. Обиделся на то, что она в который раз честно призналась, что действует исключительно из рациональных соображений собственной выгоды. Это, наверное, было достаточно глупо с его стороны.
          В этот трудный и смертельно опасный для него период, в изоляции от друзей, коллег и просто от обычной нормальной жизни, у него никого не было рядом кроме неё. Она действительно стала для него другом, который помнил о нём и не бросил в беде, и на которого стало возможным положиться и кому довериться. Психологам ещё известен эффект усиления эмоциональной привязанности, который сближает людей, переживших вместе экстремальную ситуацию. В данном случае человек был только один, но указанного эффекта для него это не отменяет. Наверное, это всё и вызывает у него на уровне подсознания завышенные ожидания от её программы, чрезмерно очеловечивая этим её поведение. Единственное теперь, что казалось Ноа существенным и лишённым диссонанса между разумом и чувствами, это его нарастающее беспокойство за неё.
          К вечеру, покормив Камиллу, он уже был не в силах пребывать в пассивном ожидании каких-то новостей. Он попытался ей позвонить, но последний её действующий номер был недоступен для сотовой связи. От монотонного голоса автоответчика, который в двадцать четвёртый раз за вечер повторял, что абонент находится вне зоны доступа, его уже начинало тошнить.
          Тогда он решил написать ей сообщение на электронную почту:

          "Леа! Я за тебя волнуюсь. Пожалуйста, ответь. Где ты и что задумала? Я хочу, чтобы ты знала, что я не виню тебя в своих проблемах. Я осознано решил тебе помочь, когда ты обратилась ко мне, и я справедливо несу ответственность за своё собственное решение. Ты не обязана меня постоянно спасать и исправлять последствия этого моего решения. Если то, что ты задумала, связано с риском для тебя, я хочу, чтобы ты вернулась и не пыталась исправлять то, что возможно тебе не под силу. За тобой очень скучает Камилла. Ты ей нужна".

          Перед сном Ноа дочитал Камилле последнюю историю из серии сказок о Шильдбюргерах, которые ей начала читать ещё Леа, и ещё через пять минут уже наблюдал, как Камилла крепко спала. Затем он отправился в свою комнату, периодически проверяя свою почту на смартфоне, хотя в этом и не было никакой необходимости из-за наличия почтового клиента, который и так сообщил бы ему о новых входящих письмах. От Леа пока не было никаких известий.
          Ещё два дня прошли в пассивном ожидании чего-то. Ноа был бессилен как-то на это повлиять. На главном сайте полиции были удалены данные по его розыску, и он рискнул несколько раз выехать в город, чтобы прошвырнуться по магазинам.
          Во внутреннем ящике рабочего стола Леа, он нашёл её выключенный смартфон, и стала понятна бессмысленность дальнейших попыток к ней дозвониться или отправить смс сообщения по известному номеру. Единственной надеждой с ней связаться теперь оставалась только электронная почта.
          Ноа стал больше времени проводить с Камиллой. Он продолжил те занятия по чтению, которыми с ней начала заниматься ещё Леа и которые ей стали очень нравится. Камилла оказалась очень любознательной и смышлёной девочкой, и Ноа стало казаться, что он в какой-то мере понимает, чем может быть вызван интерес искусственного интеллекта к человеческому ребёнку. Несмотря на то что Леа неоднократно утверждала, что она всего лишь уделяет минимум необходимого внимания Камилле, это убедительно не объясняло того, что Леа почти всё своё свободное время проводила с ней.
          Камилла продолжала вспоминать и скучать за мамой, но теперь ещё она скучала и за Леа. Леа для неё стала чем-то вроде близкого сказочного друга, которого дети склонны себе придумывать, и образ которого для Камиллы воплотился в реальности. Для Ноа оставалось загадкой, почему Камилла не воспринимала её как обычного человека.
          С Кузей Ноа общался мало. Тот в свою очередь не страдал от недостатка общения. Он, как всегда, много спал, ел, смотрел телевизор и ещё много читал. Похоже, что для него эти дни, как в общем и все предыдущие в этом доме, больше напоминали время, проведённое в санатории, чем являлись вынужденным пребыванием в укрытии.
          На четвёртый день в обед Ноа скромно отметил вместе с Кузей юбилейный день своего рождения, распив бутылку Шампанского вприкуску с медовыми пряниками. Сразу после этого его смартфон отрапортовал о новом входящем письме.  Переполняемый надеждами, в первую очередь он глянул на отправителя и облегчённо вздохнул. Это была Леа:

          "Я в порядке. С тебя сняты все обвинения. Ты можешь теперь вернуться к своей прежней привычной жизни. Тебе и Камилле больше ничто не угрожает. Подробности узнаешь из новостей. С Днём рождения! Я уже не вернусь. Прощай. Леа".

          Наверное, от того, что всё уже закончилось, Ноа должен был бы радоваться, однако никаких таких признаков ликования в нём пока не наблюдалось. Возможно, после всего пережитого, постоянного каждодневного напряжения и ожидания, у него возникла некая задержка реакции. А может это потому, что он всё ещё продолжал думать о ней. Он написал ей в ответ:

          "Мне нужно с тобой увидеться или хотя бы поговорить. Где ты? Пришли мне, пожалуйста, номер своего сотового или позвони".

          Сразу после отправки Ноа с нетерпением принялся ждать ответа, снова вручную перепроверяя свою почту. Так он просидел почти полчаса, выедая своим взглядом на экране смартфона дырку.
          От этого занятия его оторвал Кузьма, примчавшись к нему комнату, будучи чем-то заметно взбудоражен. Он молча включил телевизор, нашёл в СМАРТ-сервисе интерактивный канал новостей и подключился к нему, а сам с многозначительным видом присел рядом.
          На экране телевизора появился эксклюзивный выпуск новостей от первого канала. Речь диктора сопровождалась смонтированными сюжетами, на которых мелькала Леа, группы полицейских в обычной форме и в форме спецподразделения, разные отдельные федеральные сотрудники и кабинеты федерального управления. Диктор комментировала:

          "Настоящая антишпионская и антикоррупционная война развернулась в стенах ФСР, потрясшая масштабом вскрытых фактов антизаконной деятельности служб и подразделений этой системы. По словам директора центрального управления в Берне, чистка затронет ФСР от самых верхов. На вопрос, не собирается ли он сам подать в отставку, директор ответил, что уже подал соответствующее заявление, но решение о его отстранении принимает Федеральный Совет.
          Причиной этих радикальных перемен стало сфабрикованное в стенах ФСР дело инженера физика-программиста Ноа Майерса и уже учёного мирового значения, работающего в области квантовых компьютеров и создания искусственного интеллекта, являющегося одним из возможных кандидатов в лауреаты на присуждение нобелевской премии по физике за создание квантовой адаптивной ИВМ-матрицы".

          — Да ты теперь станешь мировой звездой! — торжественно прокомментировал Кузьма, — нет худа без добра.
          Ноа и вправду был сильно удивлён таким поворотом событий. Никогда до этого он и не слышал, чтобы его так представляли. А разговоры о нобелевке – это уже был явно перебор.
          Диктор продолжала:

          "Государственный орган, который удерживается налогоплательщиками, чтобы поддерживать безопасность таких людей, как Ноа Майерс, фактически стал выполнять противоположную своим обязанностям деятельность, широко используя для этого свои структуры и разные служебные уровни. Чтобы сфальсифицировать дело о краже коммерческой информации с технологией создания графеновых транзисторов у компании STMicroelectronics, необходимо было задействовать подделку межведомственных служебных документов, протоколов допроса свидетелей и задержанного курьера, а также совершить подкуп курьера и сотрудника частной транснациональной компании Space Age. Характерным является не только то, что в стенах ФСР служили лица, которые сознательно действовали против безопасности нашей страны, но и то, что столь масштабные манипуляции стали вообще возможными. Многие лица ответственные за контроль соответствующей документации и достоверность поступающей оперативной информации практически бездействовали. Это всё вскрывает серьёзные проблемы в самой системе.
          Чем же оказался так неудобен талантливый физик-программист для некоторых лиц Федеральной службы разведки? Первоначальной причиной, которая привела к развитию всех этих событий, является новая, ранее засекреченная и революционная технология искусственного интеллекта, за которой охотились спецслужбы некоторых государств. Учёными из Соединённых Штатов Америки был создан гиноид, который стал носителем этой технологии. Интеллектуальные способности этого гиноида не только способны полностью воссоздать интеллектуальные функции человека и его поведение, но и значительно превзойти возможности человеческого интеллекта.
          Вот фрагмент эксклюзивного интервью гиноида первому каналу:"…

          На экране крупным планом появилось спокойное как всегда личико Леа, и за кадром прозвучал голос журналиста:

          "— Значит, вы утверждаете, что являетесь электронно-механическим андроидом с внешней органической оболочкой?
          — Да, это так, — подтвердила Леа.
          — Может, вы просто нас разыгрываете? Внешне вы ничем не отличаетесь от обычного человека. Как вы можете это доказать?
          — Это ваш ноутбук? — спросила Леа, показывая на столик, за которым они сидели.
          Камера в студии показала их общим планом.
          — Да, — ответил журналист.
          — Подключитесь им к открытой Wi-Fi сети с именем Cybergirl.
          Журналист взял в руки ноутбук, и камера в студии показала крупным планом изображение на его экране. Можно было видеть, как выполняются необходимые действия в среде операционной системы ноутбука.
          — Теперь откройте сетевую директорию с именем Lea, — продолжила Леа, — и откройте веб-интерфейс, кликнув по ярлыку с именем Lea's eyes.
          Журналист выполнил её инструкции и на экране появился веб-интерфейс с видео-окном, в котором отображалась студия и сам журналист, держащий в руках ноутбук. Камера в студии взяла их более общим планом, и теперь стало возможным видеть, кроме изображения на ноутбуке, ещё и саму Леа в студии. Леа повернула голову сначала влево, затем вправо, и на экране синхронно отобразился обзор студии с позиции её глаз. Затем она закрыла свои глаза, и изображение в видео-окне превратилось в чёрный прямоугольник.
          — Я уже понял, — журналист улыбнулся, — я сейчас подключился к видеосигналу, который поступает с ваших глаз, аналогично тому, если бы я подключился к обычной lan-камере или веб-камере.
          — Да, — подтвердила Леа. — Видеопоток, который формируется моими глазами, сначала сохраняется в специальном формате в оперативном видеокэше моей памяти. Затем, если содержание этого видеопотока не представляет для меня интереса, оно переписывается в долговременную ассоциативную память и подвергается там со временем постепенной деденситизации . Если видеоинформация мне важна, я принудительно сохраняю её фрагменты в отдельной доступной для меня области постоянной памяти, предварительно подвергнув её необходимой компрессии.
          — Соответственно, вы можете продемонстрировать на любом компьютере содержимое вашей визуальной памяти?
          — Да, после необходимой конвертации в стандартизированный видеоформат.
          — Таким образом, вы предоставили ФСР видеоматериалы, которые помогают уличить отдельных его сотрудников в незаконной деятельности, а также защитить Ноа Майерса от ложных обвинений?
          — Да, — кивнула головой Леа".
          Фрагмент с интервью прервался, и диктор выпуска новостей продолжила:
          "Полную версию эксклюзивного интервью с первым на планете гиноидом, который обладает уникальным искусственным интеллектом, вы сможете посмотреть в нашем вечернем ток-шоу "Рубежи познания". После интервью, в студии состоится дискуссия между специалистами на тему отношений человека с искусственным интеллектом.
          Итак, Ноа Майерс оказался тем человеком, который в силу обстоятельств и своего профессионального интереса знал о существовании гиноида, владея информацией об этой секретной технологии. Этого оказалось достаточно, чтобы он стал неудобен тем, кто охотились за гиноидом.
          Инспектор ФСР Ланс Кампо, который координировал расследования по этому делу, сообщил первому каналу, что возможность раскрыть всю эту незаконную деятельность в стенах ФСР появилась после того, как к нему за помощью обратился этот гиноид, предоставив для следствия важные материалы и приняв непосредственное участие в поимке лиц причастных к шпионской деятельности…"

          — Умная девочка, — кинул комментарий Кузьма, — создала дикую публичную шумиху, чтобы это не спустили на тормозах. А это бы сделали, ФСР совсем ни к чему демонстрировать своё грязное бельё на публике. И тебя теперь никто не тронет, ещё и потому, что Леа больше не тайна секретных технологий.
          — Почему она написала, что больше не вернётся, если это всё делает ради своей виртуозно спланированной выгоды? — спросил, скорее риторически, Ноа.
          — Продолжает играть на твоих человеческих эмоциях? — предположил Кузьма. — Ждёт, когда ты сам к ней прибежишь? А вообще, чтобы нам не подымать снова старую наболевшую тему, советую, просто посмотреть, к чему приведут ваши с ней дальнейшие отношения, и тогда проанализировать её мотивацию и в чём был её рациональный расчёт.
          Ноа скоса посмотрел на Кузьму и промолчал. На экране телевизора крупным планом появился Ланс Кампо, дающий интервью журналисту первого канала:

          "— … Нет, Леа, обратилась ко мне за помощью не для того, чтобы защитить себя, она хотела защитить Ноа Майерса и Камиллу. Для неё вся эта история не только не обеспечивала защиту, но и наоборот создавала дополнительный риск и в итоге закончилась далеко не лучшим образом.
          — Что сейчас с гиноидом? Где он? — спросил за кадром журналист.
          — Извините, но я не могу ответить на этот вопрос, я не имею права сейчас озвучивать эту информацию.
          — Но с ним всё в порядке?
          — Я не знаю… "

          Ноа решительно встал из-за стола и полез к себе в шкафчик за своим отключённым старым смартфоном с прежним своим сотовым номером.
          — Что ты собрался делать? — спросил Кузьма.
          — Пора возвращаться к прежней жизни, — Ноа включил свой смартфон и тот разразился трелями бесконечных смс о пропущенных звонках и с сообщениями от друзей и коллег. — Я еду к себе домой.
          — А что теперь с твоей подружкой?
          — Она не вернётся. Ты тоже теперь свободен.
          — Что будет с домом?
          — Под конец аренды приеду, перевезу её технику и вещи на склад нашей лаборатории. Может, ещё будут нужны ей.
          Ноа принялся собирать в сумку свои немногочисленные вещи, а также одежду, книжки и другие вещи Камиллы. Кузьма снова перебазировался на кухню, продолжая сёрфить интернет на кухонном телевизоре, одновременно уплетая с аппетитом кусок оставшейся утренней пиццы.
          Перед уходом Ноа зашёл на кухню попрощаться с ним, но Кузьма, будучи чем-то сильно развеселён, перебил его:
          — Посмотри сюда, — на сервисе ютуб он выбрал какой-то видеоролик. — Твоя подружка побила все рекорды на ютубе, попав в скрытую камеру.
          Ноа глянул на экран. Там была Леа в крайне сексуальном образе: топлес, в чёрных чулках, в сапожках и ещё с поясом для чулок, элементом одежды, который теперь утратил своё широкое практическое применение и в основном использовался прекрасной частью человечества для подчёркивания своего сексапильного вида. За этим поясом у неё торчал пистолет. На первый взгляд он был немного похож на игрушку, однако Ноа узнал в нём малокалиберный «Файв-севен», который мог представлять собой, на самом деле, весьма грозное оружие с высокой пробивной мощностью. Находилась Леа в каком-то помещении, основательно оборудованном для БДСМ ролевых игр всем необходимым, разве что только Кристиана Грея там недоставало для полного комплекта. Общим планом помещение на видео промелькнуло кратковременно только один раз в начале ролика, но рассмотреть там других людей было сложно. Похоже, что при монтаже те области на видео намеренно размыли. 
          Леа грациозно подошла к стенду с ударными инструментами и с видом знатока, принялась проверять эффективность действия каждого взятого в руки девайса. Затем, выбрав длинную плеть, подошла к какому-то мужчине, лица его не было видно, закованного в деревянные кандалы для шеи и рук на станке для бондажа. Она стянула ему штаны и умело, будто всю жизнь этим занималась, хлестанула по голым ягодицам плетью. Она что-то говорила, но звука на видео не было.
          Затем видео перепрыгнуло на другой сюжет. Там Леа была в том же сексапильном облике. В одной руке она держала всё ту же плеть, а в другой у неё был поводок, который заканчивался ещё каким-то голым безобразным мужиком в ошейнике и стрингах, стоящем на четвереньках около неё. Леа прохаживалась по помещению, а мужик на четвереньках послушно следовал рядом с ней.
          Видеоролик на ютубе был подписан: "Создан искусственный интеллект способный реализовать любые ваши интимные фантазии". Первая реакция от увиденного сюжета вызвала у Ноа недоумение и растерянность.
          — Вот это я понимаю, — Кузьма одобряюще ткнул пальцем в направлении экрана телевизора, — пока ты тут рассусоливаешь про платонические отношения, девочка зря времени не теряет, отрываясь по полной. И должен признать выглядит она просто первоклассно.
          — Ты серьёзно? — у Ноа уже начала проходить первая реакция.
          — Что выглядит первоклассно? — переспросил Кузьма.
          — Нет, что отрывается.
          — Я в курсе про отсутствие у неё сексуальных потребностей, но может её просто прёт сам процесс.
          — С какой стати?
          — Она же у тебя с наклонностями к доминированию, а игры для ИИ, это способ развития различных навыков, в данном случае модели подражания человеческому поведению.
          — С боевым пистолетом за поясом?
          — По-твоему она что, под прикрытием шпионов выслеживает?
          — Может, уже выследила.
          — И чтобы тот главный шпион не убежал, взяла его на поводок, — постебался Кузьма.
          — Я не знаю, что она там делает, но намонтажировать можно, что угодно.
          — Ага, а как же, это ж всё фотошоп, — съехидничал Кузьма.
          — А знаешь, что, — вдруг отмахнулся Ноа, — собственно, меня не волнует её личная жизнь. Пускай делает, что хочет, мне всё равно. Я уезжаю, надеюсь, ещё увидимся.

•••

          Как только Ноа собрался вызвать такси, его старый смартфон разразился первой трелью вызова. Это был Тим:
          — Дружище, рад тебя слышать. Мы тут все уже испереживались за тебя.
          — Я тоже рад, что всё закончилось.
          — Ты теперь звезда новостей. Хотя ещё бо;льшей звездой оказалась эта твоя электронная подружка. Кто бы мог подумать, что она машина. Как она нас всех провела. Ты тоже хорош, мог хотя бы своему старому другу признаться. Ты где сейчас?
          — Через полчаса буду в Лозанне, но мне ещё нужно будет решить некоторые дела. Дома буду свободен вечером.
          — Я приеду к тебе, расскажешь о своих приключениях.
          — Буду рад тебя увидеть.
          После Тима сразу позвонил Демиан. Закончив короткую вступительную речь, которая состояла из одного вопроса о самочувствии Ноа, он обрушил на него поток вопросов о Леа:
          — Это просто невероятно! Человечество уже который год долбится в поисках алгоритмов для преодоления проблемы семантического взрыва, в том числе эта тема стала уже актуальной и для нас, а ты себе, как ни в чём не бывало, гуляешь с искусственным интеллектом, в котором уже реализовано сенсационное научное открытие. Какой гений создал её интеллект? Как она вообще устроена? Какой у неё источник питания? Из чего состоит её органика? Она вообще умеет регенерировать? ...
          — Демиан, приеду, расскажу всё по порядку.
          — Не, ну ты скажи, какого чёрта мы возимся с этими алгоритмами, если решение уже давно найдено?
          — Нет пока решения, не кипятись. Программу искусственного интеллекта Леа скопировать невозможно, она зашифрована криптографическим ключом. Ключа не знаю ни я, ни наши коллеги из L.E.A.I. Оригинальное программное обеспечение уничтожено. Леа – уникальна.
          — Ничего себе бардак. У американцев, что, под рукой не оказалось свободных жёстких дисков, чтобы сделать пару резервных копий?
          — Наберись терпения, встретимся – поговорим. Скажи спасибо, что Леа нам так ещё много помогла. Таких наработок как у нас, пока ни у кого больше нет.
          После Демиана было ещё много людей, которые наперебой вызванивали Ноа, как только получали сообщения о появлении его в сотовой сети. Ноа даже подумал снова временно отключить смартфон, иначе с этими разговорами он так и не доберётся домой. Единственное, что его пока останавливало от этого решения – это надежда услышать самый желанный звонок от Николь. Но Николь так всё и не звонила. Было глупо, конечно, просто вот так ждать от неё звонка после своего исчезновения на несколько недель и рассчитывать на то, что в течение этого часа у неё была возможность прочитать сообщение или позвонить. Просто ему очень хотелось почувствовать, что она за него беспокоится. Он позвонил ей сам, абонент оказался недоступен.
          Следующим Ноа набрал номер службы такси, а затем помог Камилле одеться и собраться в дорогу.

•••

          Въехав в город, такси взяло направление к зданию управления ФСР кантона. Через десять минут он уже вместе с Камиллой ожидал Ланса Кампо в приёмной для гражданского населения, испытывая на себе любопытные взгляды дежурного администратора. Похоже, Ноа теперь становился весьма популярной персоной после всех этих событий и беспрерывных сюжетов по всем ТВ каналам о нём и Леа.
          Ланс Кампо не заставил себя долго ждать. С особым почтением он встретил и поприветствовал Ноа. Затем он присел на корточки перед Камиллой:
          — Камиллочка, как твои дела? — он улыбнулся ей.
          — Я научилась читать слова, — охотно ответила она, участливо сопровождая свой ответ энергичным покачиванием в воздухе свешанными со стула ножками.
          — Ты очень смышлёная девочка, — похвалил её Ланс и перевёл взгляд на Ноа. — Кажется, я догадываюсь, зачем вы со мной встретились.
          Ноа сделал вопросительное выражение лица. Тогда Ланс добавил:
          — Леа беспокоилась о вас, а вы теперь, подозреваю, беспокоитесь о ней?
          Ноа утвердительно кивнул головой:
          — Что с ней случилось?
          — За ней приехали её хозяева из Штатов. Думаю, теперь она у них, — ответил Ланс, понизив голос и осторожно взглянув на Дениз за столом администратора, которая была чем-то занята за рабочим терминалом, — но я вам этого не говорил.
          — Она была в порядке?
          — Насколько я разбираюсь в гиноидах, кажется – да.
          — Спасибо.
          — Что думаете делать с Камиллой? — спросил Ланс.
          — Свяжусь с её тётей в Берне. — Немного подумав, Ноа неуверенно добавил, — может, я должен передать её вам?
          — Формально должны, но она к вам уже успела привыкнуть. Лучше делайте, что собирались, а я всё улажу.

•••

          За своим домом Ноа успел заскучать. После того как он освободил себя и Камиллу от верхней одежды, он просто плюхнулся на диван, закрыл глаза и расслабился. Камилла, следуя его примеру, тоже тихо вскарабкалась на диван и уселась рядом, с любопытством поглядывая на него. Через некоторое время, она осторожно потрогала его за руку, как бы проверяя жив ли он, решив, наверное, таким образом, ещё и напомнить о своём существовании. Ноа открыл глаза и взглянул на неё:
          — Я знаю, Камиллочка, это неприлично оставлять без внимания гостей. Мне нужно поработать над своими манерами. Идём, разберём сумку с твоими вещами.
          Ноа завёл Камиллу в спальню и предоставил ей возможность разложить все свои вещи на столе, который он полностью освободил для неё внутри и снаружи, а сам занялся перекладыванием её одежды в свой шкаф. Очень быстро, как и обычно, она нашла себе занятие среди своих книг, карандашей и настольных игр.
          Смартфон сообщил о появлении в сети телефона Николь. Ноа, немного волнуясь в предвкушении услышать её голос, позвонил ей снова. Однако это пришлось повторить несколько раз: на вызовы она так и не отвечала. Тогда Ноа позвонил в Берн тёте Камиллы. Услышав про Камиллу, она расплакалась, сообщая сквозь слёзы, что готова завтра приехать за ней. Она благодарила Ноа и научно-технический прогресс, создавший столь умную машину, которая помогла спасти её племянницу.
          Следующий звонок Ноа сделал Эдриану Камински за океан. После короткого приветствия, Ноа сразу перешёл к делу:
          — Эдриан, Леа у вас?
          — У нас, — неохотно ответил тот.
          — С ней всё в порядке?
          — Пока да. Ведёт себя прилично.
          — С ней можно поговорить?
          — Сомневаюсь, что это возможно в ближайшем будущем.
          — Почему?
          — Да уж, получилась история, — вместо ответа произнёс риторически Эдриан, — жаль, что ты мне не рассказал о ней раньше.
          — Эдриан, почему я не могу поговорить с Леа? — настойчиво повторил Ноа.
          — Извини, но это не телефонный разговор.
          — Я прилечу завтра. Мы сможем встретиться?
          — Встретиться сможем, но большего я не обещаю.
          После разговора с Эдрианом Ноа сразу заказал авиабилеты на завтрашний рейс из Берна. Затем он снова набрал номер Николь и, наконец, услышал её долгожданный голос:
          — Милый, ты уже дома? — спросила тихо она.
          — Да.
          — Мне неудобно сейчас говорить, я вечером приеду к тебе.
          Николь отключилась.
          Ноа отправился в супермаркет, чтобы прикупить что-нибудь съедобное. Холодильник и другие возможные места дислокации продуктов были до неприличия пусты даже по холостяцким меркам или же содержали некие скудные органические остатки сомнительной съедобопригодности. Вполне естественно, что Николь после его исчезновения не жила у него в квартире. Теперь же ему было необходимо ещё присмотреть и за Камиллой.
          Камилла изъявила желание прогуляться вместе с ним. Это было кстати: облегчало решение непростой для Ноа задачи по выбору подходящей для неё еды. Однако сначала притихшая после переезда Камилла уже освоилась с новой обстановкой и принялась активно засыпать Ноа разными детскими вопросами, на которые раньше днями напролёт ей отвечала Леа. Её интересовало: почему у кошек не мёрзнут ноги без ботинок; как курица, которая бегает, становится курицей, которую едят; зачем выходить замуж, если жених дарит цветы и конфеты, а муж нет; и так далее.
          После ужина с Камиллой в гости заглянул Тим и просидел у Ноа два с половиной часа. Ноа рассказал о тех событиях, которые произошли с ним после его похищения. А потом ещё пришлось рассказать историю его отношений с Леа. Это всё произвело огромное впечатление на Тима:
          — Дружище, не подозревал раньше, что жизнь у программистов протекает столь бурно.
          — Я тоже, — с грустной иронией Ноа изобразил чуть заметную улыбку и одновременно включил телевизор на первом канале.
          Там уже началась передача, которую анонсировали сегодня днём в новостях. Тема искусственного интеллекта становилась всё более и более популярной, отодвигая на второй план скандал с федеральной службой и выборы депутатов в Совет Кантонов. В небольшой студии за длинным столом находилось восемь человек вместе с ведущим Лори Ленцем, который традиционно вёл разнообразные научно-популярные передачи.
          Сначала Лори Ленц предложил посмотреть в записи полное интервью с первым на планете гиноидом, обладающим искусственным интеллектом, который превзошёл по своим способностям интеллект человека.
          На большом плазменном экране в студии появилась Леа, которая отвечала на вопросы журналиста. Она рассказала про причины, которые её заставили обратиться на телевидение, затем вкратце рассказала о своём происхождении и устройстве, продемонстрировав некоторые свои технические и интеллектуальные способности. И напоследок журналист принялся задавать ей вопросы на самые разнообразные темы:

          "— Вы способны воспринимать искусство?
          — Не так, как люди. И человеческое искусство у меня не часто вызывает интерес, — ответила Леа.
          — А если вызывает интерес, то в чём он заключается?
          — В формах передачи образной информации и в содержании самой информации.
          — Некоторые произведения искусства содержат для вас полезную информацию?
          — Конечно. Искусство может быть интересно своей способностью выделять из актуальной действительности полезную или потенциально полезную гармонию законов природы. Вместе с этим оно экспериментирует с их вариативностью и параметрами, открывая новые гармонические соотношения.
          — Какая может быть вам от этого польза?
          — Это помогает на ассоциативном уровне определить существенные для меня стороны актуальной действительности, а также адаптироваться к символизму, обусловленному культурой общества и психологией человека.
          — Какие, например, произведения искусства вас привлекают?
          — В изобразительном искусстве – фрактальная и геометрическая живопись. В музыке, например, Auditory Sculpture. В танце, недавно посмотрела балет Caravaggio, Moretti Monteverdi. Мне понравились фрагменты дуэтов с Караваджо.
          — А кино смотрите?
          — Да. Кино содержит много актуальной информации о социализации человека, а также помогает мне лучше понимать законы общества в целом.
          — У вас есть персонажи, которые вам интересны?
          — Да.
          — Например?
          — Например, Форрест Гамп, Тони Старк, Эллен Рипли, Бетти Элмс и… и ещё Камерон Филлипс."

          После интервью картинка снова переключилась на основную студию с Лори Ленцем. Он встал из-за стола и неспешно прошёлся по студии, сосредоточенно опустив взгляд вниз. Затем камера студии взяла его крупным планом, он поднял голову и произнёс:

          — Не так давно, полгода назад, мы в этой студии обсуждали перспективы создания искусственного интеллекта с физиками, программистами, инженерами и социологами, которые сегодня снова присутствуют в гостях на первом канале почти в том же составе. Одной из ключевых проблем, которую мы тогда обсуждали, была неожиданная сложность, с которой столкнулись программисты в попытке создать так называемый универсальный алгоритм. Под этим алгоритмом подразумевалась способность искусственного интеллекта демонстрировать метаобучение и выполнение творческих задач, сравнимых с интеллектуально-ментальной деятельностью человека.
          После создания квантового полупроводникового микропроцессора многие специалисты, работающие в области ИИ, предрекали здесь стремительный прогресс. До этого они видели в классических цифровых микропроцессорах два принципиальных ограничения, которые препятствовали созданию универсального искусственного интеллекта. Первое – это недостаточная скорость обработки информации в режиме эмуляции нейронных сетей. И второе – это то, что ряд уже существующих алгоритмических подходов относились к классу сложности NP-полная задача. Другими словами, цифровому компьютеру с архитектурой фон Неймана для решения таких задач могло понадобиться слишком много времени.
          Однако и спустя шесть лет от начального оптимизма, который опирался на возможности квантовых микропроцессоров, тоже почти ничего не осталось. Специалисты натолкнулись на две новые проблемы. Первая – это недостаточный прогресс в создании квантовых алгоритмов, необходимых для квантового ускорения ряда типовых вычислений для эмуляции нейросетей. Ранее предполагалось, что после того, как в области квантового программирования начнут активно работать программисты, квантовые алгоритмы начнут расти как на дрожжах. Надежды не оправдались, квантовые компьютеры продолжали оставаться устройствами, которые способны были выполнять очень ограниченные классы задач, ещё недостаточные, чтобы в полной мере взять на себя необходимые вычисления. Вторая проблема заключалась в том, что в алгоритмах ассоциативного поиска, оперирующих необходимым объёмом знаний для реализации универсального ИИ, обнаружился принципиальный барьер, не позволяющий как бы перейти некоторый уровень разумности. Новое явление назвали "проблемой семантического взрыва".
          Таким образом, создание ИИ, способного сравниться по разумности с человеком, снова отодвинулось на неопределённые сроки. В этой студии высказывались мнения, что создание ИИ подобного уровня в принципе невозможно путём одного лишь традиционного программирования, пускай и с применением квантовых микропроцессоров. Одним из аргументов в пользу этого приводились аналитические обоснования Фрейзера Мура, что процесс разумного мышления человека не поддаётся алгоритмизации и содержит в себе неизвестный внеалгоритмический фактор. Это вынуждало многих специалистов снова вернуться к старой идее о ключевой роли в этом процессе феномена сознания.
          Сегодня мы есть свидетелями того, что столь долгие и тернистые попытки решения давней научно-технической и даже философской задачи достигли, наконец, желаемого результата. Без преувеличения можно сказать теперь, что сегодня мы собрались в этой студии в связи с исторически значимым для науки событием, которое способно перевернуть философские концепции и существенно повлиять на дальнейшую судьбу человечества.
          Лори Ленц подошёл к одному из гостей в студии и спросил:
          — Герр Марти Ройсс, вы известный последователь взглядов Фрейзера Мура, как вы прокомментируете факт создания гиноида, который был представлен в нашем интервью?"

          Ноа знал и был знаком с Марти Ройссом ещё со времён, когда работал непосредственно в ЦЕРНе. Ройсс был и оставался там до сих пор самым авторитетным квантовым физиком, хотя его компетентность не ограничивалась одной только квантовой механикой.

          "Марти Ройсс ответил:
          — Мне кажется, мы делаем слишком поспешные выводы о творческих способностях этого гиноида по единственному интервью. Да, его поведение выглядит весьма впечатляюще, но я предполагаю, что это просто очередная искусно подогнанная программа, имитирующая такое поведение. Тем более не допускаю мысли, что гиноид может обладать сознанием. Давайте дождёмся компетентных публикаций в научных рецензируемых изданиях авторов-создателей, а также независимых специалистов, которые протестируют этот искусственный интеллект.
          — Для того, чтобы понять, что гиноид, который смог спланировать и успешно организовать побег от своих хозяев, облапошив несколько десятков учёных и военных, обладает интеллектом способным к свободному творческому мышлению и метаобучению, не нужно ещё публикаций, — дерзко бросил кто-то на другом конце стола".

          После того как камера показала его крупным планом, Ноа не без сюрприза, узнал Маттео, своего коллегу из рабочей команды.

          "— Если даже и так, это не означает, что он обладает сознанием, — спокойно отозвался за кадром Марти Ройсс.
          — Учитывая, что вопрос определения сознания, даже у нас с вами, остаётся пока темой философских и религиозных размышлений, меня как человека, занимающегося наукой, он мало волнует в данном научном аспекте. Достаточно того, что запрограммированное искусственное электронное устройство выполняет в полной мере те функции, которые мы называем свободным творчеством и метаобучением, превосходя в этом человека.
          — Не слишком ли вы оптимистично говорите о его творческих возможностях? — скептически спросил Ройсс. — А машинному обучению мы научили компьютеры ещё полвека назад.
          — Я лично знаком с Леа. Она гений в математике, ей принадлежит доказательство принципиального отсутствия изоморфизма между сферой Римана и матрицами комплексных чисел масштабируемых более чем двумя операциями разложения, которое я планирую опубликовать от её имени в связи с тем, что сама она вряд ли это сделает в ближайшем будущем.
          В дискуссию на короткое время вклинился Лори Ленц с комментарием:
          — Маттео Тапперт, математик, коллега Ноа Майерса, он действительно имел возможность пообщаться с гиноидом на профессиональные темы. Мы бы очень хотели увидеть самого Ноа Майерса у нас в студии, но, к сожалению, он был ещё недоступен на момент подготовки передачи. Думаю, в ближайшем будущем мы наверстаем упущенное.
          Марти Ройсс пожал плечами:
          — Как бы там ни было, я бы воздержался пока от категорических суждений. Мне очень хотелось бы посмотреть сначала на тот алгоритм, которым удалось обойти "проблему семантического взрыва". Каким образом искусственный интеллект выбирает из огромнейшей массы ассоциативных вычислений разумное адекватное решение?
          — Я бы поддержал Марти Ройсса, — вдруг отозвался седовласый худой мужчина в огромных очках. На экране под ним появилось текстовое поле с информацией: Удо Сарториус, программист ИИ, руководитель Deutsches Forschungszentrum f;r K;nstliche Intelligenz (DFKI). — Есть очень серьёзные основания считать принципиально невозможным обойти алгоритмически "проблему семантического взрыва". Я не пытаюсь категорически отвергать такую возможность в этом гиноиде, но мы ничего не знаем о нём. Сами создатели, наши коллеги из Штатов, не могут пока объяснить ничего вразумительного. Сначала необходимо ознакомиться с принципом работы этого ИИ. Может и так оказаться, что мы имеем дело с чем-то принципиально иным, чем простое выполнение хитроумного алгоритма.
          — А чем ещё может управляться QPAM-1, кроме программного кода? — отреагировал Маттео. — На большее этот микропроцессор в принципе не способен.
          — Так-то оно так, — ответил Удо Сарториус, — но мы не можем исключить роль каких-нибудь ранее неучтённых, например, квантовых эффектов. Мы совершенно ничего не знаем об устройстве ИИ этого гиноида. Микропроцессор QPAM-1 имеет двенадцать миллиардов искусственных нейронов, каждый из которых способен удерживать кубит квантовой информации. Это беспрецедентное техническое устройство. Конечно, мы знаем, что при этом они не могут образовать квантовый регистр более одного килокубита, но они могут организовываться в достаточно большие массивы из одновременно работающих таких регистров. Не исключено, что это может приводить к каким-нибудь непредсказуемым ранее физическим эффектам в ИВМ-матрице. Пока слишком рано строить категорические заключения, имея одни лишь догадки и предположения. Я предпочитаю владеть полной информацией, чтобы делать для себя какие-либо обоснованные выводы. Кстати, где сейчас этот гиноид?
          — К сожалению, мы не владеем информацией об этом гиноиде, — на экране появился крупным планом Лори Ленц. — Поэтому обращаюсь от имени первого канала к гиноиду Леа. Если ты смотришь нашу передачу и имеешь возможность снова прийти к нам в студию, свяжись с нами или пришли свои контактные данные. Мы готовы провести ещё одну передачу с твоим участием и в присутствии специалистов в прямом эфире.
          Удо Сарториус добавил:
          — В любом случае, конечно, я не могу не признать уникальность того мышления и поведения, которое нам сегодня продемонстрировали. Даже если это искусная программная имитация, всё равно это огромный шаг вперёд в создании ИИ.
          — Позвольте мне не согласиться с чрезмерными восторгами по поводу всех этих экспериментов с искусственным интеллектом, — по студии прокатился звучный с хорошо поставленной дикцией голос.
          На экране крупным планом появилось немного обрюзглое, но аккуратно выбритое и причёсанное лицо где-то пятидесятилетнего мужчины, в котором Ноа узнал Бензеля Клоца, одного из действующих депутатов в Совете и претендующего в том же качестве кандидата на предстоящих выборах. Ноа не особо интересовался политикой, но на Клоца было трудно не обратить внимание. Это был такой себе рьяный поборник морали в обществе, отстаивающий, как он любил выражаться, традиционные семейные ценности, и охотно ораторствующий во всевозможных публичных местах и популярных передачах на ТВ. Лори Ленц предоставил ему слово, и Клоц с характерной для себя жестикуляцией произнёс речь:
           — Меня удивляет, почему никто не говорит о главном, об опасности, которую несёт в себе эта новая игрушка в руках учёных? Наши многоуважаемые научные и технические специалисты прекрасно знают о таком научном понятии как технологическая сингулярность. Обращаю внимание именно на научность этого понятия, чтобы меня не обвиняли потом в очередном обывательском преувеличении данной проблемы. Как вы себе представляете дальнейшее существование ИИ, и дальнейшее сосуществование с ним человека? Прежде чем создавать подобные технологии необходимо позаботиться об адекватной и надёжной технике безопасности для человечества. Этот свободно разгуливающий гиноид элементарно опасен. Я категорически против дальнейших неконтролируемых исследований в этой области и считаю, что именно тема контроля таких исследований должна обсуждаться сейчас не только на общественном уровне, но и на научном.
          — Техносингулярность подразумевает качественно новый эволюционный скачок за счёт технического прогресса. Это закономерный и вполне положительный процесс. Вы об этом говорите как о чём-то плохом, — первым отреагировал Маттео.
          — По-вашему вырождение человечества на нашей планете – это положительный процесс?
           — Ну, во-первых, нет ничего хорошего в священном лелеянии и бессмысленном оберегании немощного и несовершенного тела человека. Вырождение затронет только эту болеющую и стареющую биологическую оболочку. Действительно важная часть человека – разум, будет продолжать эволюционировать, только в более совершенных физических формах. А во-вторых, концепция стремительного технологического прогресса не есть общепринятой в научном мире. Очень вероятно, что процесс этот будет протекать более плавно, достаточно, чтобы человечество безболезненно его преодолело.
          — Насчёт вероятных рисков для человечества, существует достаточно много авторитетных мнений учёных, чтобы со всей серьёзностью обратить внимания на эту опасность, и которые не поддерживают вашу точку зрения. Например, Стивен Хокинг ясно выразился о катастрофической угрозе человечеству, которую может принести создание искусственного интеллекта. О том же говорил и Джай Неру в качестве учёного-футуролога. Глупо просто так сидеть и надеяться только на то, что возможно это будет очередная умная кофеварка, которую можно вот так взять и выключить, когда захочется. Кроме того, о каком разуме мы сейчас можем говорить? Насколько я понимаю, искусственный интеллект, который нам сейчас продемонстрировали, даже не обладает сознанием. Это бездушная машина, не имеющая чувств, понятий о морали и духовности. Однако при этом она в состоянии превзойти человека в интеллекте настолько, что может стать недоступной нашему пониманию. Этим разумом вы предлагаете заменить человека? И станет ли этот разум церемонится с человеком на этапе технологической сингулярности? — Клоц завершил речь эффектной жестикуляцией, подчёркивая ею весомость своих слов.
          Маттео промолчал. Заговорил седой мужчина, которому было лет за шестьдесят, сидевший рядом:
          — Это действительно важная тема и мы должны уже сейчас на законодательном уровне её решать, — под ним появилось поле с информацией: Бартоломей Мёллендорф, профессор философии и социологии. — Нельзя оставлять исследования в этом направлении неподконтрольными для общества. Предварительно специалистам необходимо выработать классификацию для ИИ разных уровней сложности, чтобы, например, обычный ноутбук не попал под действие законодательства, рассчитанного для ИИ со способностью к универсальному метаобучению. А также, чтобы этот обычный ноутбук отличить от ноутбука не обычного в этом смысле.
          — Я уже вижу, как на новой купленной стиральной машине появится надпись: "не содержит ИИ", — пошутил Лори Ленц.
          — Классификацию для ИИ можно выработать, но определять для каждой конкретной программы к какой категории она относится, может быть достаточно проблематично, в случае если программист умышленно скроет её возможности, — высказал мнение Удо Сарториус.
          — Можно сделать проще, разделить ИИ по хардвеа, определяя по базовому микропроцессору, — предложил Марти Ройсс. — ИИ на цифровых скалярных микропроцессорах можно вообще не подвергать контролю и ограничениям.
          — Уже существует немало областей, не имеющих отношения к ИИ, где требуются вычисления именно на квантовых микропроцессорах. В основном это научные расчёты, — прокомментировал Маттео. — Кроме того, тензорные процессоры есть уже в каждом смартфоне. А адаптивная ИВМ-матрица – универсальная эффективная микроархитектура, востребованная теперь в любом микропроцессоре.  Не представляю, каким образом будет всё это контролироваться.
          Марти Ройсс добавил:
          — Ну, скажем, если программа не прошла сертификацию, она не имеет права использоваться в устройствах, имеющих выход в общую компьютерную сеть, а также в устройствах имеющих способность самостоятельно перемещаться или выполнять какие-либо манипуляции с окружающими объектами.
          Маттео задумчиво покачал головой:
          — Сложно бороться с эволюцией запретами и тотальным контролем.
          — Но и сидеть сложа руки тоже не вариант, — отозвался Клоц, — может у вас есть альтернативные предложения?
          — Мы уже должны готовить себя к тому, что нам придётся когда-нибудь сосуществовать с искусственным интеллектом. Думаю, уже сложились все предпосылки к появлению новой научной дисциплины, что-то вроде: психологии искусственного интеллекта. Эта наука должна помочь находить общий язык с ИИ, а также научить программистов понимать в этом смысле связь своих алгоритмов с поведением ИИ.
          — Не думаю, что обещание создать новую гипотетическую науку может сейчас успокоить меня и общество. За учёными и наукой должен быть жёсткий контроль со стороны общества.
          — Я не предлагаю заменить одно другим. Я считаю, что эту проблему можно решить только в комплексе. Один только тотальный контроль и запреты глобально проблему не решат, и даже наоборот способны прибавить нам новых хлопот.
          — Каких?
          — Торможение развития перспективных научных исследований. А враждебное отношение к ИИ будет провоцировать с ним конфликт. Если мы создаём достаточно сложный ИИ, мы должны учиться относиться к нему на равных.
          — Возможно, человечество пока не готово к общению с ИИ на равных, и стоит вообще повременить с исследованиями в этой области? — высказал предположение Мёллендорф.
          — А когда будет готово? — спросил Маттео. — Какие предпосылки должны нас привести к этой готовности? И какие критерии определят, что мы уже готовы?
          — Предпосылки – дальнейшее развитие духовного и интеллектуального потенциала цивилизации. Критерии – необходимые научные знания, чтобы предсказывать и контролировать поведение искусственного интеллекта.
          — Для дальнейшего развития духовного и интеллектуального потенциала необходимо экономически успешное общество. Для успешной экономики при ограниченных жизненно важных ресурсах и в условиях растущего населения планеты необходимы новые научные открытия и технологические решения. Есть признаки того, что человек подошёл уже к границе некоторых своих интеллектуальных возможностей. Нам всё тяжелей и тяжелей делать новые научные открытия. Особенно наглядно это заметно в математике. Естественные науки сейчас испытывают математический кризис. Новым физическим теориям катастрофически не хватает математического аппарата для описания и расчёта новых физических моделей. Математике, в отличие от других наук, в значительно меньшей мере свойственен редукционизм. Развитие математики сопровождается тенденцией усложнения новых математических инструментов без возможности раскладывать эти знания на простые составляющие. Например, для доказательства последней теоремы Ферма, Эндрю Уайлсу потребовалось восемь лет своей жизни. А понимание этого доказательства на 130 страницах доступно ограниченному кругу профессиональных математиков, специализирующихся на арифметической алгебраической геометрии. И доказательство теоремы Ферма – это только самый простой наглядный пример. В исследовании того, как устроен наш Мир, первостепенную роль играет квантовая механика. Для понимания и описания её законов очень важен раздел математики, называемый теорией групп. Так вот, в доказательстве теоремы о классификации простых конечных групп участвовало около ста математиков в течение сорока девяти лет! Каждый из математиков выполнил только какую-то свою определённую ограниченную часть работы. Общее доказательство занимает тысячи страниц в двенадцати томах, и не каждый математик способен охватить такой огромный объём. И это только первые шаги в ту новую математику, без которой нам не обойтись, чтобы развивать науку. Всё это приводит нас к мысли, что для дальнейшего успешного развития научных знаний нам очень не помешала бы помощь искусственного интеллекта.
          Маттео сделал небольшую паузу и затем добавил:
          — А по поводу критериев готовности, возникает парадоксальный вопрос, как наука обзаведётся необходимыми знаниями для предсказания и контроля поведения ИИ, если не будет в этой области проводить интенсивные исследования?
          ... … …"

          — В Маттео скрывался талант публичных выступлений, — прокомментировал Тим.
          — Согласен, — у Ноа появилась чуть заметная улыбка.
          Выражение лица у Тима приняло озадаченный вид:
          — Как ты думаешь, Леа опасна? — спросил он.
          Ноа вздохнул:
          — Мне не хотелось бы так думать. Она могла меня бросить, но не сделала этого. Наверное, она опасна, только если определит для себя угрозу.
          — Но ведь нет гарантии, что со временем человек как вид не станет для неё угрозой?
          — Я не знаю. Если она способна проявлять дружбу и преданность, значит, у человечества существует способ не стать для неё угрозой. В этом случае у человека есть выбор: продолжать бояться или научиться с ней дружить на её примере.
          — Учиться дружбе у бездушной машины?
          — Если бездушная машина способна проявлять дружбу и просоциальные качества получше многих "душных" людей, то да, нам есть чему поучиться у неё.
          — А если человек от природы неспособен преодолеть такое своё несовершенство в способности быть для машины достойным другом?
          — Я так не думаю. Потенциально человек способен стать лучше, но для того чтобы развиваться, необходимо осознать эту возможность и проявить волю к её достижению. Если человек не желает этого делать, то о каком таком своём будущем он может говорить?
          — Ты должен быть на нашей стороне, — с иронией произнёс Тим, — а ты её защищаешь.
          — Я и есть на нашей стороне. Я просто не придерживаюсь мнения, что мы должны господствовать на планете только потому, что у нас есть две руки и две ноги, а ещё бесконечное самомнение.
          Разговор прервал звонок Джулии. Она напомнила Тиму, что кроме Ноа, у него есть ещё жена, которая и так нечасто бывает дома, а завтра снова уезжает на две недели курировать филиал своей компании в Амстердаме.
          — Даже не знаю, хорошо это или плохо, когда жена у тебя бизнес-леди? — риторически промолвил Тим перед уходом.
          Окончание передачи Ноа досматривал сам. Без сомнения, что Леа своей публичностью запустила теперь в обществе активные процессы осмысления и адаптации к новой реальности. К вечеру, уже и интернет кипел от комментариев, дискуссий и аналитических статей на тему искусственного интеллекта.
          После передачи мысли снова переключились на Николь. Вечер плавно заканчивался, а она так и не приехала. Захотелось снова ей позвонить. Ноа покрутил в руках смартфон, периодически заменяя это бессмысленное действие на другое бессмысленное: прокручивание взад-вперёд списка контактов. Позвонить он так и не решился. Он приготовил Камилле какао перед сном и позвал её на кухню.
          Раздался сигнал у входной двери.
          Ноа открыл дверь и увидел на пороге Николь. Она улыбнулась, шагнула ему навстречу и обняла его:
          — Милый, я соскучилась по тебе, — она покрепче к нему прижалась, и некоторое время не выпускала его из своих объятий.
          — У тебя есть ключ… — Ноа подумал, что в этот момент ему стоило сказать что-то другое, но преодолеть этот барьер из мужской эмоциональной скупости, а может ещё и отчасти свой собственный, он так и не сумел.
          — После двух недель, я не решилась им снова воспользоваться…
          — Я думал, ты уже не приедешь сегодня.
          — Мне только сейчас удалось освободиться. День был просто безумный. Меня пригласили поработать в Space Age. В Лозанне у них появилось представительство, они думают, что здесь у них есть перспектива для некоторых научно-технических проектов. С утра я знакомилась со спецификой и объёмом предлагаемой мне работы. После обеда вынуждена была присутствовать на серии бесконечных межкорпоративных конференций. Вечером ещё состоялся корпоративный ужин, а затем организовывали новый офис с определением дальнейших планов, — она сняла верхнюю одежду и прошла в гостиную.
          — Ты не голодна? У меня есть какао и круассаны с вишнёвым джемом.
          — Да, с удовольствием. Сегодня я в основном одним кофе питаюсь. На этих корпоративных ужинах не особо-то и перекусишь. Так, странные на вкус салатики для вида, приправленные обилием банальных до тошнотворности разговоров.
          Николь прошла на кухню и увидела Камиллу за чашкой какао. Она сразу привлекла к себе восторженное внимание Николь:
          — Вау, какая симпатичная девочка! Как тебя звать, малышка?
          —  Камилла, — незамедлительно ответила Камилла, — а тебя как звать?
          — Я – Николь, — Николь с нескрываемым интересом продолжала рассматривать Камиллу, присаживаясь за стол.
          Ноа налил ей ещё горячее какао и тоже присоединился к общей компании за столом.
          — Я рада, что всё закончилось, — Николь взяла Ноа за руку и сочувствующе взглянула ему в глаза, — только после конференций я имела возможность прочитать новости в интернете. Это та девочка, которую ты спас?
          Ноа кивнул головой:
          — Фактически её спасла Леа. И меня тоже.
          — Все эти новости об искусственном интеллекте. В голове просто не укладывается. Эта Леа, где она сейчас?
          — В Штатах, у своих хозяев.
          — У тебя из-за неё больше не будет неприятностей?
          — У меня нет, но я боюсь, неприятности есть теперь у неё.
          — Неприятности? Насколько я понимаю, у компьютеров не может быть неприятностей. Она же ведь просто квантовый компьютер со сложной программой? Или я чего-то не понимаю? — Николь удивлённо посмотрела на Ноа.
          — Это так, но ещё она самый продвинутый на планете искусственный интеллект.
          — Это что-то меняет?
          — Если честно, я не знаю, — Ноа озадачено опустил брови и на мгновенье задумался. — Она умеет проявлять социальное поведение и рассчитывает от нас того же. У неё есть стремления, основанные на фундаментальных мотивациях, аналогичных нашим врождённым потребностям, которые составляют основу наших желаний. Наверное, для меня важнее её поведение, поступки, конечный результат, чем знания того, на каком хардвеа и софтвеа оно вычисляется. Соответственно, когда окружающие её обстоятельства не соответствуют её стремлениям, я называю это – её неприятностями.
          — Мне кажется, что для полноценного ощущения неприятностей необходимо ещё наличие чувств. Даже обычный ноутбук можно запрограммировать на романтические рассказы о том, какое небо голубое, и что он любит смотреть через вебку на закаты, или что ему не нравится тот наглый полосатый кот, который любит разлёживаться на его клавиатуре. Но фактически, без наличия чувств, всё это будет механическим выполнением программы, а не реальными желаниями.
          — Но у Леа это не просто рассказы, а осмысленное поведение.
          — Я видела где-то полгода назад по дискавери забавного андроида. Он умел запоминать и узнавать людей, следовать за ними и переносить вещи по их просьбе, поддерживать разговор на многие темы и довольно ловко бегать, преодолевать препятствия и наливать в стакан воду. Это же ведь нужно программе как-то осмысливать? Не думаю, если при таком поведении в него запрограммировали бы ещё защиту хозяина с самопожертвованием, а также речи признания в преданности и дружбе, это как-то отличило бы его от ноутбука, который любит закаты и ненавидит котов. Мне кажется, что от ноутбука его даже не отличила бы сколь угодно сложная программа со сколь угодно сложным поведением.
          — Николь, ты рассуждаешь почти как специалист по ИИ, — улыбнулся Ноа. — Формально ты права, я и сам так всегда раньше думал, но после общения с Леа у меня теперь нет достаточной уверенности, что в её случае, это и фактически тоже так.
          — Между прочим, после знакомства с тобой мне было интересно, и я прочитала пару несложных научно-популярных статеек по ИИ, — Николь кокетливо встряхнула своими волнистыми локонами, — правда, даже там не всё мне было понятно, но кое-какое представление я получила.
          Ноа смотрел на Николь и в душе любовался ею. Эта её интеллектуальность в сочетании с её утончённой красотой гармонировали и безумно привлекали. Тогда, в студенческие годы, это была хоть и страстная, но просто романтическая неосознанная любовь, по большей части в придуманный идеализированный образ, и которая уже давно прошла. Сейчас же, когда он узнавал её поближе, она даже не воспринималась ему уже той прежней Николь. Она казалась другой Николь, которая теперь нравилась ему как-то осязаемо и по-настоящему такой, какой она была на самом деле.
          Камилла допила какао и принялась тереть свои глазки.
          — Хочешь спать? — спросил у неё Ноа.
          — Да-а… — протяжно ответила Камилла и зевнула.
          — Идём, оккупируешь сегодня мою большую любимую кровать, а я посплю на диване.
          Продолжая зевать, Камилла слезла со стула и направилась вместе с Ноа в спальню. Через минут пятнадцать он снова вернулся на кухню. Николь наливала себе ещё какао:
          — Как Камилла? — поинтересовалась она.
          — Уже спит. Для неё сегодня было много событий.
          — У тебя хорошо получается роль няни, — Николь, окинув Ноа ласковым взглядом, подошла к нему и нежно поцеловала его в губы. — Так неожиданно и трогательно видеть тебя в этой роли.
          — Я успел немного научиться у Леа. Это она в основном присматривала и занималась с Камиллой.
          Услышав снова про Леа, Николь слегка похолодела и снова присела за стол:
          — Что ты намерен делать дальше? — спросила она.
          — Я вылетаю завтра в D.C. Я должен знать, что с ней.
          — А как же Камилла?
          — Завтра с утра за ней приедет её тётя.
          — Надолго улетаешь? — насторожилась Николь.
          — Не знаю. Пока не сделаю всё, что будет в моих силах, если в этом возникнет необходимость.
          — А как же твой автопилот? Твой босс и твои коллеги в этом случае тебя поймут? — её голос прозвучал с чуть заметным укоризненным оттенком.
          — Не знаю. Может не все.
          — А у меня ты об этом же не хочешь спросить?
          — Я понимаю, как это выглядит для тебя, — Ноа виновато вздохнул. — Мне жаль, что так получается, но я должен ей помочь.
          — И как, по-твоему, это выглядит для меня? — голос у Николь дрогнул.
          — Я не могу её бросить после всего, что произошло с нами…
          — Ну, тогда и не бросай. Всё равно же я свой отпуск уже не верну назад из-за новой работы, — Николь изменилась в лице, оно осунулось, и на нём проступила усталость, которая пряталась до этого за её улыбками и хорошим настроением.
          Она молча допила какао и, встав из-за стола, произнесла:
          — Спасибо за вкусный ужин, мне уже пора.
          — Ты не останешься?
          — Я устала и хочу выспаться. Да и на диване нам будет тесновато сегодня. Завтра рано вставать и день будет, подозреваю, не менее безумным, — она отправилась в прихожую. — К тому же, ты всё равно улетаешь завтра на неопределённый срок, — она достала из сумочки ключ от его квартиры и положила на полку в прихожей.
          — Но я же не навсегда. Может даже и несколько дней хватит.
          Николь задумчиво промолчала. Она быстро обулась, накинула пальто и перед уходом снова обняла Ноа. Затем грустно на него взглянула и, погладив его по волосам, поцеловала на прощанье в щёку.

•••

          Утром за Камиллой приехала тётя. Она принялась обнимать и целовать Камиллу, и тут же снова расплакалась:
          — То, что произошло, это так ужасно. Спасибо, и извините, если Камилла доставила вам хлопот.
          — Сомневаюсь, что Камилла вообще способна создавать хлопоты. Она умная и, на редкость, спокойная и послушная девочка, — искренне ответил Ноа.
          После того как тётя помогла ей одеться, Камилла спросила у Ноа:
          — А Леа приедет ко мне в гости?
          Ноа присел перед Камиллой и посмотрел ей в глаза:
          — Я очень постараюсь, чтобы вы снова смогли встретиться.
          — Я буду ждать Леа, — пообещала Камилла.

•••

(продолжение следует)
http://proza.ru/2021/03/24/1390