Кому. Пушкину А. С

Уважаемый Александр Сергеевич!

Пишет Вам…, впрочем, какая разница, кто имеет наглость писать Вам. Вы меня не знаете, зато для меня Вы, как родной.
Я рано научился читать, еще не исполнилось и пяти лет, а книжки были лучшими моими друзьями. Конечно же, как все мальчишки моего возраста, впрочем, как и Вы, катался на санках с горы, брал или защищал снежные крепости, старался с достоинством переносить разные мелкие ссадины и синяки. Зато потом, с ещё горящими от мороза, ярким румянцем щеками, прижавшись спиной к протопленной печке, погружался в волшебные миры, созданные писателями.

В детском саду (Вы не знаете, что это такое), когда нас укладывали спать днём, я честно закрывал глаза и путешествовал, в том числе и по Лукоморью. У нас сейчас принято говорить о чём - то очень знакомом: «…расскажу хоть ночью разбуди…» Я не пробовал, но уверен, даже разбуженный среди ночи, без запинки прочту: «У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь…»

Знаете, а ведь для новых поколений, стиль в котором вы писали, нередко бывает не понятен. Вот к примеру упомянутое слово «златая», для них звучит непривычно. Пересказывая эти строки, довольно часто произносится именно «…золотая цепь, на дубе том…» Увы, время всё меняет. Им сейчас проще запомнить, что – то вроде «голдовая», не пытайтесь понять, это суррогат из русско – английского разговорного.

Впрочем, Вам ли не знать, в Ваше время, все говорили на французском, который намертво врос в наш «великий и могучий». Так назвал наш родной язык Тургенев, но Вы его тоже не знаете, он жил позже.

Вообще очень жаль, что Вы не можете познакомиться с теми, кто пришел после Вас. Только одно перечисление фамилий может занять не одну страницу. И это только гениальных писателей и поэтов, а ведь есть и другие.

Вспомнил об этих других и стало понятно, как же это хорошо, что Вы ушли тогда, в январе 37, простите 1837. Дело в том, что, для нас 1937, тоже веха в истории, а совсем скоро, каких - то 15 лет и очередной 37. Что – то будет?

Но простите, я отвлёкся. Думаю, Вы не смогли бы приспособиться к нашим реалиям. Мы с каждым поколением ускоряем свою жизнь.

Вот Вы добирались до Михайловского должно быть не один день. А мы за это время можем несколько раз облететь Землю. Впрочем, путь до Михайловского, возможно окажется ненамного быстрее чем у Вас.

Зато Вам не нужно ни - кому доказывать, что Вы, Поэт и Писатель. Кто же в наше время не слышал о Вас, ну ходя бы: «Ай да Пушкин, ай да …», уверен, любой с лёгкостью продолжит. В наше время всё значительно сложнее. Ты не писатель, если не состоишь в одном из Союзов литераторов, не издал книжонки, хотя бы в единственном экземпляре и не имеешь соответствующего документа

Разумеется, можно просто писать, как Вы, когда – то, полагаясь на удачу, ждать признания, а с ним славы и богатства. Разумеется, госпожа удача, дама ветренная и непостоянная. Впрочем, кому я это рассказываю?
Трудно представить, как Вы, при свечах, гусиным пером пишите «Евгения Онегина», а затем развешиваете в специально оборудованных местах, десятки (а то и сотни) экземпляров.

Для нас это легко. Поэтому и «литераторов» много. А вот гении, встречаются всё реже.

Возможно я не прав. Очень хочется, чтобы лет этак, через двести, хоть кого – то из моих современников помнили, как Вас.

                С уважением, поклонник Вашего неоспоримого таланта          
                и начинающий литератор N ский